Текст книги "Kyvernítis (СИ)"

Автор книги: Александр Грохт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Совершенно счастливый, я наскоро оделся и выскочил из комнаты. Игнорируя прожигающий взгляд Антигоны, выкатился за дверь и поджимая босые пальцы, застучал пятками по доскам причала.

Вёдра и большую лохань для ванны я отыскал в бане...

Бросив мельком взгляд на озеро, я поразился, как изменилась погода. Мягкие солнечные деньки конца лета, которые стояли с начала нашего приезда, казались теперь волшебным сном. Вода в озере сделалась свинцово-серой, шероховатой, как наждачная бумага. Косые струи дождя больно секли лицо, ветер наддавал в спину и презрительно окатывал холодным душем.

Лес подёрнулся мутной дымкой, из-за деревьев полз густой туман.

И казалось, что в этом тумане, кроме нашего терема и крохотного кусочка озера, больше ничего нет.

Туман пах пылью и почему-то порохом...

Но в тереме меня ждала Алевтина! Я вспоминал её улыбку, всполохи её тяжелых волос - они текли, как расплавленное золото. Её мягкую горячую кожу, её длинные ноги...

Чёрт с ним, с дождём. Так даже лучше: приятно посидеть в тёплой кухне за кружкой чая, слушая, как трещат дрова в печи.

Когда я зачерпывал воду, мне послышался далёкий стук движка. Моторная лодка?.. Ну и пёс с ней. Мало ли, кого нелёгкая в такую погоду на озеро вынесла.

Оставив вёдра с водой и большое оцинкованное корыто Алевтине, я всё-таки взял себя в руки и пошел вниз. Надо поговорить с Антигоной. Объяснить ей...

Я не представлял, что именно, но чувствовал, что без этого не обойтись.

Но они подружатся, я уверен. Конечно подружатся! Как же иначе?

- Ведьма должна уйти.

Я просто окаменел. Ни здрасьте, ни доброго утра...

- ?..

- Не люблю ведьм.

- Но...

- Пусть собирает манатки и валит ко всем чертям. Иначе я за себя не отвечаю.

- Она пришла помочь.

- Нет, нет, нетушки... - Антигона затрясла головой так сильно, что рыжие косички заходили ходуном. - И не проси, не уговаривай. Никаких ведьм на моей территории.

- Задание шефа, - я прибёг к крайнему средству. - Он просил ведьму помочь с охраной села. Так что не тебе принимать решения.

- Это по его заданию ты с ней шуры-муры крутишь? - голосом Антигоны можно было травить мух.

- Не твоё дело. Подумай лучше, как ТЫ объяснишь свои шашни с Чумарём.

- Он хотя бы не строит из себя невинную овечку.

- Да ну?.. А шефу будет интересно знать, чем ты тут без него занималась?

- Я взрослая женщина. Не ваше дело, чем я занимаюсь.

- Значит, и в мои дела тоже не лезь!

Разговор зашел в тупик. Так сильно мы с Антигоной ещё не ругались. Если подумать, мы вообще ни разу не ссорились - как-то не из-за чего было... Но сейчас я просто не мог её понять. Какая муха укусила нашу уравновешенную, рассудительную девочку? Опять Лихо? Не похоже. Тут что-то другое.

- Повторяю в последний раз, - тихо, стараясь не сорваться на крик, сказал я. - Присутствие ведьмы не обсуждается. Это приказ шефа. Она нужна для того, чтобы охранять людей. Если что-то не нравится - можешь уматывать в Питер. Отпуск всё равно закончился.

Ни слова ни говоря, Антигона встала из-за стола. Прямая, как палка, обошла меня по широкой дуге и направилась к выходу.

Хлопнула дверь - я невольно вздрогнул.

Через пять минут послышался рёв Хама, и я с трудом подавил порыв выскочить на крыльцо, остановить её, позвать назад, извиниться...

В это время на лестнице послышались лёгкие шаги и в горницу спустилась Алевтина. Свежая, как весеннее утро, с короной золотых волос вокруг головы. В моей любимой клетчатой рубашке и голубых джинсах.

Несмотря на прохладу, ведьма была босиком. Я с удовольствием полюбовался её маленькими изящными ступнями, красиво накрашенными алым лаком ноготками и серебряным браслетом на тонкой лодыжке.

Она улыбнулась, и моё дурное настроение схлынуло, как приливная волна.

Пусть проветрится, - подумал я про Антигону. - Прокатится, придёт в себя... Она поймёт, что была неправа, конечно поймёт. И вернётся - просить прощения.

- Я приготовлю завтрак, - сказала Алевтина. А потом провела ладонью над горкой дров, сложенных в топке, и те мгновенно запылали весёлым бездымным пламенем. В кухне сразу сделалось уютно... - Ты любишь оладушки?

Я моргнул.

- Наверное.

- А что так неуверенно?

- Не ел с детства. Не помню.

Последний раз я ел оладьи школьником. Перед тем, как уехать в концертный тур... Их напекла мама. Когда я вернулся, мама уже была мертва, а оладушки я с тех пор не ел принципиально.

На кухне у Алевтины всё спорилось. Летали миски, яйца словно сами прыгали ей в руки, венчик мешал тесто, сковородка довольно шипела на печи...

Я вспомнил, как мучалась с дровяной печью Антигона. Сердце кольнула тревога, но я запихал её подальше, отвернулся и перестал замечать.

Когда Алевтина ставила на стол громадную миску с румяными, как солнышки, оладьями, дверь чёрного хода бухнула и на порог ввалился мокрый, пахнущий порохом и озёрной водой... Сначала я решил, что это Векша - из-за раздутой колоколом плащ-палатки.

Но быстро понял свою ошибку и испытал облегчение. Помнится Настасья говорила, что Векша - это её незримый помощник, и я мгновенно решил, что снова оказался во временной петле...

Майор Котов точно не попадёт ни в какую временную петлю. Должность не позволит.

Сбросив мокрый брезент, под которым оказался тёмно-синий с желтыми полосами комбинезон с шевроном "служба МЧС России", он повёл носом в сторону оладьев, и ни на кого больше не глядя, протопал к столу.

Лысый череп майора блестел от капелек воды, кисти рук были синеватыми от холода, а нос беспрестанно хлюпал.

Алевтина быстро поставила перед ним стакан с раскалённым чаем, навалила полную тарелку оладьев и подвинула поближе сметану и варенье из малины.

- Алевтина, это майор Котов, - сказал я поспешно. - Яша, это Алевтина, она сестра ведьмы Настасьи, о которой мы тебе рассказывали.

- Приятно... - прочавкал майор сквозь оладьи, и углубился в стакан с чаем. Кадык у него жадно подёргивался, когда горячая, как лава, жидкость потекла в горло.

Мы с Алевтиной стояли рядом, и наблюдали, как Котов ест.

Через пару минут руки у него перестали дрожать, щеки наполнились здоровым румянцем, а плечи немного расслабились. Расстегнув куртку, майор откинулся на стуле.

- Благодарствую, хозяюшка, - он наклонил голову в сторону Алевтины. - Сутки на ногах, ни маковой росинки во рту. Замёрз, как собака...

- Что случилось? - спросил я.

- Наводнение в Питкяранте. Дорогу размыло, половину домов залило.

- Но дождь начался не так уж и давно, - тихо сказала Алевтина.

- То-то и оно, - она налила майору ещё один стакан чаю, тот кивнул, принимая. - Мы только из Куркиёкки уехали. Народ успокоили, пожары потушили... Ну, и решили вдоль берега прошвырнуться. Мало ли, где чего... До Имлилахти всё тихо. Там ещё берег такой... - он пошевелил пальцами. - Изрезанный. Лагуны, бухточки, болотца... А как к Питкяранте подкатили, смотрим - волна идёт. Я глазам не поверил.

- Цунами?

Я тут же понял, что сморозил глупость. Цунами бывает только в океане, и вызывается землетрясениями... Какое цунами на внутреннем озере?

- Очень похоже, - согласился майор. - Высокий такой вал воды, метров десять. Тут ещё дождь пошел, видимость ухудшилась... Мы рванули к населённому пункту - людей предупредить. Но не успели. Хорошо ещё, утро совсем раннее, народу на улицах почти не было.

- Это Лихо? - спросил я.

- Отец Онуфрий говорит - да, - кивнул майор.

Откинувшись на стуле, он достал откуда-то из недр куртки мятый носовой платок и принялся вытирать лицо и лысину.

- Батюшка? Откуда он там взялся?

- А он с нами ехал. Ещё в Хиитоле встретились - он там людей успокаивал. Ну, и попросился в бронетранспортёр - тоже хотел убедиться, что на побережье всё в порядке. Мировой мужик, говорит, вы давно знакомы... Он в Питкяранте остался, с моими ребятами, а я к вам рванул. Сергеич сказал, это срочно.

Котов посмотрел на меня вопросительно. Я пожал плечами, не зная, что и думать.

- Да где он там? - майор начал проявлять признаки нетерпения. - Бока до сих пор давит? Мог бы и поторопиться - сам же вызвал...

- Когда? - спросил я.

- Что когда?.. - майор искренне не понимал, что происходит. Я тоже.

- Когда он просил вас приехать?

- Да ночью, ночью же. Мы с ребятами только в гостиницу завалились - на пожаре дымом все пропахли, что твои индейцы. А тут он звонит. С твоего, между прочим, номера... Он-де, получил разрешение у епископа на изъятие каких-то шибко ценных рукописей в скитском скриптории... Они с Владимиром уже направляются в скит. И как только получат рукописи, рванут домой - текст надо перевести со старославянского, осмыслить и придумать, как применить для запечатывания Лиха. Меня заклинал быть как можно скорее - какая-то у него инфа по убийствам... Ну, я сразу поехать не мог, - Котов похлопал себя по карманам, достал мятую пачку сигарет, закурил. Алевтина пододвинула ему пустое блюдечко вместо пепельницы, я молча распахнул окно.

Шум дождя стал громче, подоконник покрылся мелкими бисеринами брызг. Пускай. Если Алекс учует, что в доме курили - будет нам нагоняй.

- Я сорвался. БТР, ребят взял - побережье заодно прошерстить. До сих пор деток из того лагеря забыть не могу. Потом волна эта, наводнение... Ну, я ребят оставил, хорошие ребята, без меня справятся. А сам - сюда. Где Сергеич-то?

- На острове.

- Что? - Котов моргнул белёсыми, как у лошади, ресницами. Его круглое простое лицо выражало искреннее недоумение.

- Я говорю, он с острова не появлялся. Как уплыл вчера, так и... всё.

Захлестнуло чувство вины. Я ведь всё это время о шефе почти не вспоминал! Разве что, в молитвах неизвестно какому божеству о том, чтобы Алекс задержался подольше...

Шепотом матерясь, Котов достал телефон и принялся нажимать кнопки.

- Ты кому звонишь? - я привык, что если шеф ушел - бессмысленно его искать. Без телефона, оставалось только ждать, когда он соизволит появиться.

Честно говоря, тревоги у меня его отсутствие не вызывало. Не в первый раз... К тому же, с ним Владимир. А два дознавателя класса "архангел" - это вам не баран начихал. Если им припрёт, то и весь остров разнесут по камушку. Во всяком случае, молот московского дознавателя на это точно способен.

- Да тебе же, тебе! - раздраженно вскричал майор. - Раз он мне с твоего номера звонил, значит, труба у него при себе. Какого хрена, в конце концов!.. У меня дел выше головы, а он всю воду замутил и в кусты...

Наверху послышался скрип двери, потом ломаные шаги по лестнице, и в кухню ввалился заспанный Чумарь.

Голый по пояс, в одних джинсах. Торс разрисован татухами, как дневник второгодника. Волосы вздыбленные, лицо опухшее.

Да нет, - не к месту подумал я. - Не может быть, чтобы Антигона с ним...

- Утречко, - небрежно поздоровавшись, бросив косой заинтересованный взгляд на Алевтину, рэпер прошлёпал к канистре с водой, зачерпнул полный ковшик и принялся пить.

На спине Чумаря красовался большой перевёрнутый крест, обвитый шипастыми плетями роз.

Мы все молчали. После отъезда Антигоны я просто не думал о Чумаре. Не то, чтобы забыл, но отложил эти мысли в долгий ящик - благо, что и других дел хватало... Что теперь с ним делать - не представляю.

- О, оладушки, - напившись, он подсел к столу, схватил самую пухлую оладью, и макнув её в сметану, запихал в рот. Прожевал, и будто впервые увидел Алевтину. - Извините, - вскочив, он карикатурно поклонился, схватил её руку и поцеловал. - Нас не представили. Николай. Можно просто: Аника.

- Алевтина, - она вежливо, но непреклонно отняла руку и отодвинулась подальше.

- И что тут за собрание? - Чумарь нисколько не смутился. - Где Антигона?

- Уехала, - мстительно поведал я. - В Питер. Надоело на природе прохлаждаться.

Кажется, он огорчился. Но считывать эмоции сквозь густую сеть татух было сложно. Я лишь заметил, как блеснуло кольцо в брови, и чуть приподнялись плечи.

- А вы что делаете? - голос его остался ровным, я бы сказал, равнодушным.

- Скажи-ка, Аника... хм... А шеф ночью не приезжал?

В конце концов, он здесь был всё время, а больше спросить было не у кого.

- Если бы появился, я бы знал, - рэпер начал что-то подозревать. Перевёл встревоженный взгляд с меня на Котова, на Алевтину, опять на меня... - А что случилось?

- Не знаем пока, - честно ответил я. - И случилось ли - тоже вопрос.

- Я могу дяде Вове позвонить, - Чумарь извлёк из широкой штанины смартфон последней модели, украшенный брелоком из брюликов. Брелок изображал сову. Активировав панель большим пальцем, он набрал номер и объявил: включаю на громкую.

Ничего не произошло. Ни гудков, ни даже голоса автоответчика.

- Связи нет, - объявил гопник, небрежно бросая телефон на стол.

Майор поднялся, прошелся по кухне и повернулся ко мне.

- Что делать будем?

Я прикинул: даже если шеф увлёкся поисками манускрипта, и залез в какие-нибудь подвалы... Почему-то казалось, что древние рукописи должны храниться именно в подвалах. Даже если он залез в какие-то подвалы, и там нет связи... То всё равно время вышло. Он сам просил майора быть как можно скорее, и учитывая, что на самом деле Алекс не отличается ни легкомысленностью нрава, ни привычкой не выполнять свои обещания...

Мысли были довольно путаными, и я не взялся бы объяснить их вслух. Но про себя я подумал: если он до сих пор на острове - там что-то стряслось.

- Я могу поворожить, - вдруг сказала Алевтина.

Я не сразу понял, о чём это она, а потом вспомнил об игле...

- Но э... оборудование осталось в тереме ведьмы Настасьи, - сказал я осторожно.

- Игла есть и у тебя, - улыбнулась девушка. - Между ними связь, как между тобой и твоим наставником. Можно попробовать через неё.

- О чём вы говорите? - спросил Котов.

Я махнул рукой.

- Трудно объяснить. Показать проще.

Взбежав по лестнице, я снял с крючка на двери спальни свою куртку - ту самую, в которой ходил по лесу. Осторожно ощупал воротник... Игла была вставлена мастерски, если бы я не знал, что искать - никогда бы не нашел. Она была просунута между швами таким образом, что даже если бы и вылезла, то наружу, а не мне в шею.

Держа в руках тонкую стальную иголку, я вернулся на кухню.

- Держи. Клубка ниток, к сожалению, предоставить не могу, - я помнил, что у ведьмы Настасьи слушательная игла была воткнута именно в клубок.

- Это не имеет значения, - Алевтина примерилась и воткнула кончик иглы прямо в дубовую доску стола.

Котов, Чумарь и я склонились над ней с огромным интересом.

Ведьма начала осторожно крутить иглу вокруг оси.

- Размер маловат, - шепотом сказала она, и наклонила голову к самому игольному ушку. - Поэтому звук очень тихий...

Мы услышали тоненький свист, как из неисправного радиоприёмника, помехи... И всё.

- Не выходит? - спросил я у заметно огорчённой ведьмы.

- Связь оборвана, - сокрушенно сказала та.

- Что это значит?

- Или игла обнаружена и сломана, или... носитель её находится в таком месте, где магические энергии не работают.

Я хлопнул себя по лбу.

- Остров окружен защитным магическим контуром! - Котов приподнял бровь. - Защитные маны, - пояснил я. - Их всё время, день за днём, час за часом читают монахи на колокольне... Отсюда, извне, на Валаам не может пройти ни одно волшебство.

На меня накатило облегчение. Ну конечно же! В этом всё дело.

- Когда мы были у сестры в тереме, то прекрасно слышали беседу твоего наставника с епископом Фотием, - напомнила Алевтина.

Я рухнул на табурет и свесил руки между колен. Опустил голову и закрыл глаза.

- Ну, тогда я не знаю...

- Надо плыть, - подал голос Чумарь. Я посмотрел на него с новым интересом. - Там не только твой наставник, но и мой, - сказал рэпер, и засмущался.

- Не думал, что ты о нём так волнуешься, - я никак не мог понять этого парня. Моё мнение о нём колебалось, как стрелка барометра в бурю.

- Ещё бы не волноваться! - Чумарь поднялся, зачерпнул ещё водицы ковшиком и начал пить. - Если дядя Вова осерчает, остров ведь и под воду может уйти... А там монахи. Божьи люди, они-то ни в чём не виноваты.

- У меня моторка, - Котов тоже поднялся. Видно было, как он устал - движения его были замедленными, словно к могучим рукам и ногам майора привязали пудовые гири. - Топлива нужно только взять - на обратную дорогу.

- Я щас! - рэпер огромными прыжками унёсся наверх.

Нет, всё-таки было, - мои мысли вновь скакнули к Антигоне.

Наверху было две комнаты: моя спальня, и Антигонина светёлка. Шеф квартировал на первом этаже, за горницей у него были отдельные трёхкомнатные апартаменты...

Если Чумарь спал наверху, и я точно знаю, что не в моей спальне, то... остаётся лишь Антигонина.

- Что ты о нём думаешь? - прервал поток моего сознания майор. - Стоит брать? Или свалим по-тихому... - он как бы извиняясь посмотрел на Алевтину.

- А давай возьмём, - решение пришло неожиданно.

И немаловажную роль тут играло то, как рэпер смотрел на мою Алевтину.

Конечно, может оказаться, что он на всех женщин так смотрит. Вплоть до глубоких старух. Но мне-то от этого не легче... К тому же я помнил, как он легко, одной кашей во рту, подчинил себе толпу. Почему-то казалось, что это может пригодиться.

Когда рэпер, экипировавшись по последней городской моде в непромокаемый трэнч и скинхедские ботинки, спускался по лестнице, в парадную дверь заколотили.

- Ну вот, зря панику устроили, - с облегчением пробормотал Котов и помчался открывать.

Но это был не Алекс. Пришел староста.

Я ни капельки не удивился: с чего бы шефу стучать в собственную дверь?..

Староста был мокр, как бродячий пёс. С вислых усов его текло, картофельный нос был красен и распух.

- Это, я чего пришел, - он недоумённо посмотрел на лужицы воды, натёкшие с его плаща на деревянные половицы. - Гришка не у вас?

Он уже прекрасно знал, что нет: чутьё оборотня не могло ошибиться. Но всё равно задал вопрос. Потому что надеялся на чудо.

- Я его сто лет не видел, - честно признался я. - Давно его нет?

- Со вчера ещё. Я сперва думал, что он тут толчётся, но потом соседка сказала, что он перед закатом ещё в лес побёг... А нынче утро уже.

Я не знал, что делать. Как разорваться? Ехать на остров, искать Алекса, или бежать в лес, выручать непутёвого Гришку?.. Кудлатый оборотень мне нравился. Было в нём что-то честное, настоящее.

- Идите на остров, - решила Алевтина. - А я здесь поворожу, - она подошла к старосте и взяв его под локоток, проводила к столу. - Присаживайтесь, тятенька, отдохните. А мне какую-нибудь вещичку вашего сыночка дайте. Не беспокойтесь. Найдём пропажу. В крайнем случае, к сестрице моей обратимся. Для неё - весь лес, как на ладони...

С тем мы и ушли. Моторка, одолженная Котовым у МЧС, была шустрой и летела над водой, как сытая чайка. Дождь не кончился, а припустил с новой силой. Видимость была нулевая. И когда остров неожиданно встал лесистой громадой перед нами, лодка чуть не врезалась в берег...

Глава 16

Мы никак не могли пристать к берегу. Высокие, как китовые спины, волны, перехлёстывали мостки и бились о прибрежные скалы с такой силой, что обратно летели лишь мелкие брызги. Зато кучно: словно в нас лупили из гигантского душа Шарко. Лёгкая моторка качалась и прыгала, как сухой лист в водовороте.

Наконец Чумарь изловчился и выпрыгнул на скользкий причал. Упал пузом, поднялся на карачки, и с такого положения поймал верёвку.

Удивляюсь я на него: гопник и скандалист, чванливый представитель новой богемы. Но копнёшь глубже - нормальный парень, смелый и решительный.

На мостки вылезли мокрые, как утопленники. Дождь, словно дождавшись именно этого момента, припустил с новой силой. Тропинка превратилась в желтый глиняный поток, ветхие кустики травы выдирались из-под рук пучками, и к тому времени, как мы взобрались на высокий откос, выглядели, как вылезшие из могилы зомби.

Скит словно вымер.

Ворота были закрыты, и судя по всему, заложены изнутри засовом. Колокольни из-под стены не видно, но если верить моим ощущениям - несмотря на ледяной дождь, всё тело словно жгло раскалёнными угольями - читающие монахи были на месте.

Не завидую я им... А с другой стороны: выхода-то нет. Если бы не они, думаю, Лихо уже докатилось бы до Питера. И представлять, что оно могло натворить в большом городе, совсем не хочется.

Аварии на дорогах, взрывы газовых колонок, пожары на бензозаправках, отключения электричества... А также сердечные приступы, травмы, всеобщее безумие и вандализм.

За пару дней Лихо превратит просвещенный город в зону стихийного бедствия.

Майор уже со всей дури колотил в ворота. Звуки ударов тонули в грохоте грома, в разрядах молний, страшных и ослепляющих, в шуме воды... Вот уж, воистину, разверзлись хляби небесные. Если на большой земле дождь был просто дождём - хотя и сильным, то здесь создавалось впечатление, что над островом опрокинули бассейн.

Не добившись результата, Котов развернулся к воротам спиной и принялся стучать каблуком. Чумарь выкрикивал неслышные из-за дождя угрозы. Один я стоял, как столб.

Мокрые волосы прилипли к голове, по куртке и джинсам текли бурые потоки глины, с кончиков пальцев капало. А я думал о том, что забыл чётки из драконьих жемчужин в тереме... Не то, чтобы они могли здесь пригодиться. Просто я ни разу не оставался без них с тех пор, как принял из рук Светлейшего князя. И теперь чувствовал себя неуютно.

Очнулся, когда Котов, ругаясь сквозь зубы, полез под куртку, рванул застёжку кобуры и потащил наружу пистолет.

Я кинулся на него инстинктивно, не думая. Обхватил руку, повис всей тяжестью, и только сейчас понял, что Чумарь висит на Котове с другой стороны.

- Пустите, идиоты, это ракетница, - майор встряхнулся, как медведь, и поднял освобождённый пистолет стволом вверх.

В небо взвилась, оставляя шипящий след, белая звезда и зависла над скитом...

Когда мы уже потеряли всякую надежду, и обсуждали, как бы взять стену штурмом,- а стена здесь была высокая, тринадцатого века, рассчитанная на нападения шведов... Так вот, когда мы уже примеривались, как бы перекинуть Чумаря на ту сторону, открылось окошко и появилась мокрая и грязная физиономия.

Я не сразу узнал инока Софрония.

Щурясь сквозь струи дождя, он смотрел на нас пару секунд, затем захлопнул окошко и загремел засовом.

Скитский двор, вымощенный неровным серым базальтом, превратился в мелкое озеро. Большое здание с слепыми тёмными окнами тонуло в тумане. Ни одной живой души не было видно в этом насквозь промокшем, промозглом мире.

Инок Софроний махнул нам рукой и пошлёпал к домику, притулившемуся к самой стене возле ворот. Сложенный из цельных брёвен, он походил на избушку медведя в Московском зоопарке, или сказочный терем-теремок...

Гостевой домик, - понял я, взойдя на высокий порог.

Здесь были стол и несколько лавок, в углу - большая икона. Перед иконой на поставце горела лампадка, освещая лицо святого и делая его по-человечески тёплым и живым.

Котов на икону перекрестился. Чумарь, неуверенно покосившись на инока, просто поклонился в пояс, я последовал его примеру: не представляю, как при прочих равных на меня подействует крёстное знамение...

Здесь были крохотная газовая плитка с чайником, корзинка с постными сухарями и вазочка с колотым желтым сахаром. Просто праздник какой-то.

Инок Софроний суетился за хозяина: включил плитку, поставил на голый дубовый стол стаканы в мельхиоровых подстаканниках, достал медный заварник и сыпанул туда щедрую горсть индийского чаю...

Мы наблюдали за его действиями, как голодные коты за миской сметаны. В тишине раздавалось лишь негромкое капанье - с нашей одежды. И хлюпанье застуженных носов.

- Отец Онуфрий на большой земле. Третий день обитель без присмотру.

Инок Софроний чай пить не стал. Сел с краешка, на уголок, и смотрел, как мы, обжигаясь, швыркаем густой чифирь.

- Так уж и без присмотру? - хитро прищурился майор. Нос у него посинел, глаза под мокрыми ресницами казались совсем белыми, словно выстуженными. Но голос оставался настоящим, командирским. Хотя и слегка охрипшим.

- Братии до мирского дела нет, - пожал тощими плечиками чернец. - Большинство в великой схиме, на солнце-то не всегда реагируют. Остальные своими делами заняты.

- Мой наставник не появлялся?

Я был благодарен судьбе - и ведьме Настасье - за то, что мог сейчас, как остальные, выпить чаю. Почувствовать, как по горлу катится горячий терпкий ком, как он оседает и расплёскивается в животе, согревая и давая силы... Я не питался кровью уже дня три - точнее не помню. В обычные времена уже кидался бы на всё живое, как цепной пёс. Но сейчас ощущал всего лишь лёгкое головокружение. По позвоночнику, как переменный ток, пробегали искры боли. Но это мог быть эффект от защитных плетений читающих монахов, так что я старался не обращать на боль внимания.

- Пришли ночью. Вдвоём. Потребовали старца Нестора и ушли с ним, - сказал Софроний.

- И вас это не беспокоит? - спросил Котов.

- Что именно? - инок, казалось, искренне удивлён.

- То, что их до сих пор нет... Ведь нет же?

Софроний пожал плечами, сложил руки, пряча их в рукава рясы. Только сейчас я обратил внимание на то, что инок грязен, как свинья. В смысле, как мы трое... Подол его одеяния был рыжим от глины, на локтях и коленях темнели большие пятна - словно парень долго ползал по грязи... Скуфейка, и та была захватана всё теми же глинистыми следами. Дождь частично смыл, а частично размазал эти следы, превратив чернеца в мокрую карикатуру.

А ведь двор вымощен камнем, - припомнил я. - Где он мог так изгваздаться?.. Впрочем, мало ли. За большим зданием у них хозпостройки, огород... Я слабо представлял, зачем работать в огороде в такую погоду, но кто их, монахов, разберёт? Может, это наказание такое, или же просто урок.

- Господин Голем ворвался в скит посреди всенощной. Грозил револьвером, распугал братьев, требовал отца Онуфрия. Но того, как я уже говорил, на месте нет, он на большой земле...

Инок говорил медленно, словно тянул жилы. Или он обдумывает каждое слово, или очень волнуется, - я вспомнил техники ведения допросов, но тут же тряхнул головой, отгоняя навязчивые неприятные мысли.

Что ему скрывать? Отче наш прочитал не двенадцать раз, а всего десять?.. Скоромный пряник сожрал? Ерунда всё это. Просто устал парень. Тяжело тут, в скиту. Особенно, если не по призванию. Он ведь говорил, что приплыл как-то с экскурсией, на пароходе... Да так и остался.

- Господин Голем поговорил со старцем? - прервал мои мысли Котов.

- Да. Они поговорили.

- И что?

Я чувствовал, как Котов начинает закипать, и незаметно положил руку ему на локоть. Неожиданно в меня хлынул поток энергии. Я вздрогнул и убрал руку. Сжал кулак и спрятал от греха в мокрый карман. Что творится? Я себя почти не контролирую. Возможно, это из-за охранительных плетений. А может, я слишком рано обрадовался, что могу отказаться от крови. Надо за собой следить. А то не ровен час...

- Господину Голему нужна была какая-то древняя книга. Из тех, что хранятся в скриптории, - добавил монашек.

- И что?..

- Все знают, что старец Нестор никому не даёт книг на руки. Он и господину Голему отказал.

- Он же, вроде, библиотекарь, - неуверенно вставил Чумарь.

- Архивариус, - поправил инок. - Хранитель. Он следит за тем, чтобы все манускрипты были в сохранности, если нужно - реставрирует, переплетает... Старец Нестор ведёт активную переписку с другими монастырями и за годы службы собрал одну из самых лучших библиотек церковно-славянской литературы. Некоторым рукописям больше тысячи лет. Вы же не думаете, что он без звука раздаёт свои сокровища первым встречным?

- Мой наставник - не первый встречный, - мне нравился инок, но его святая простота уже начинала напрягать. - На выдачу книги ему дал разрешение сам епископ Фотий.

Котов посмотрел на меня удивлённо - откуда, мол, такие сведения, - но я не стал вдаваться. Не сейчас.

- Старец Нестор занимается скрипторием всю свою жизнь, - тихо ответил Софроний. - Он восемьдесят семь лет не выходил за стены скита. О своей библиотеке он заботится, как никто. У него своя система каталогизации, ни один человек не сможет ориентироваться там без него. Старец Нестор изобрёл собственный шифр, и где находится определённый манускрипт, знает только он.