Текст книги "Скиф"

Автор книги: Александр Звягинцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Александр Звягинцев
СКИФ

КИНОПОВЕСТЬ В СЦЕНАХ И ЗАРИСОВКАХ

Афганистан, 1986 год

Капитан Скворцов брился.

В круглом, оправленном в металл зеркальце отражалось загорелое лицо с волевым подбородком, большие карие глаза следили за золингеновской бритвой, чисто снимавшей с лица вместе с пеной жесткую черную щетину.

– Товарищ капитан! – заорал за спиной Скворцова ворвавшийся в комнату вестовой полковника Павлова. – Вас товарищ полковник вызывает! Срочно!

Рука Скворцова не дрогнула и продолжала уверенно водить бритвой по шее возле кадыка.

– Что ты так орешь? – Скворцов на секунду остановил движение бритвы. – Теперь мне понятно, отчего у полковника каждый день свежие порезы на лице.

Вестовой обиделся и, не прощаясь, исчез.

Капитан не спеша добрился, тщательно протер лицо ватой, смоченной одеколоном, мгновенно оделся и поспешил к командиру. Он знал – полковник зря беспокоить не будет.

Весеннее солнце припекало уже по-летнему. Приплюснутые сборно-щитовые казармы отбрасывали длинные тени. Работающая техника поднимала облака пыли и отравляла чистый горный воздух чадом. Сквозь пыль и гарь трудно было разглядеть боевые машины и людей, сидевших на башнях.

Скворцов прошел мимо большого фанерного щита с лозунгом:

«Гвардейцы, учитесь действовать в горах!»

За зданием клуба солдат, пыхтя, качал из арыка воду и поливал редкие деревья. У штаба полка часовые лихо козырнули капитану и пропустили его к полковнику.

Помимо Павлова в кабинете находился незнакомый майор.

– Разрешите, товарищ полковник? – козырнул Скворцов.

– Заходи, капитан, ждем! Срочное дело! Да, – спохватился он, – капитан Скворцов Игорь Федорович! А это майор из разведки. И он привез нам очень интересную новость: сегодня ночью к Хабибулле подойдет подкрепление. А что это ты усы сбрил? – вдруг заинтересовался полковник, глядя на выделявшуюся на смуглом лице капитана белую полосу, оставшуюся после усов.

– Жена прилетит. Не любит она усатых, – проговорил неохотно капитан, подходя к полковнику, и, всматриваясь в лежащую на столе карту, перевел разговор на другую тему: – Ночью они, скорее всего, прибудут на машинах. Большой отряд?

– Тридцать-сорок человек! – подал голос майор. – И я предлагаю их встретить на бэтээрах вот здесь!

Скворцов усмехнулся:

– Бэтээры слишком заметны, чтобы организовать засаду. Лучше на них подъехать к этому месту, – капитан показал на карте, – а затем на себе перетащить вооружение и груз вот сюда и здесь занять три позиции. На дорогах поставить мины с дистанционным управлением.

– Думаешь, кто-то от Хабибуллы встречать будет? – вмешался полковник.

– Обязательно, – ответил Скворцов. – Ночью в горах без проводников делать нечего. Но они появятся лишь ночью, перед встречей, чтобы не привлечь внимания с воздуха.

– Тогда какой смысл нам пешком шлепать? – спросил майор.

–  Проводники будут не за тридевять земель, – пояснил Скворцов. – Шум машин обязательно услышат. Мы на исходные позиции тоже выйдем в сумерках. Тогда есть шанс, что нас не обнаружат.

–  Я поеду с вами! – заявил майор.

– Если не будете вмешиваться в мои приказы, – предупредил Скворцов.

Майор вспыхнул и хотел возмутиться, но полковник поддержал Скворцова:

– Капитан прав, майор. Люди его понимают с полуслова, а в ночном бою в горах это очень важно. Его знают, в него верят.

– Работать придется в основном с приборами ночного видения, – мягко пояснил Скворцов, – а у меня половина ребят – снайперы. И неожиданности возможны. Помните: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить»?

– Помню, – недовольно буркнул майор. – В каждом деле, понятно, своя специфика.

– Значит, вы согласны со мной, – улыбнулся Скворцов. – Горы ошибок не прощают! У нас, как у саперов, ошибаются один раз.

– Договорились.

Майор в ходе разговора проникся доверием к капитану. Офицеры вместе покинули штаб.

Внезапно майор остановился – его внимание привлекли два садящихся вертолета в серо-зеленой камуфляжной раскраске, словно хищные птицы, нацелившиеся огромными лапами на бетонную площадку. А с соседней площадки поднимались две точно такие же «вертушки». Эта пара несла в своем брюхе смерть – ракеты, снаряды, бомбы. По невидимой, проложенной в небе трассе сменная пара ушла к перевалу, где над белой горой едва виднелись улетевшие ранее железные «птички».

–  Патрулирование? – спросил майор.

– Бомбят предполагаемое место дислокации отряда Хабибуллы.

– Вслепую? – усмехнулся майор. – Своего человека в банде Хабибуллы нет?

– Не имеем.

– Напрасно. Нашли бы какого-нибудь «кровника» Хабибуллы, состряпали бы ему подходящую биографию, и в путь.

– Один раз послали, – нахмурился Скворцов. – Получили обратно голову. Хабибулла неуловим потому, что у него всюду свои люди. Я думаю, что и среди хадовцев [1]1
  Хадовцы – сотрудники службы государственной безопасности Афганистана. – Здесь и далее прим. авт.


[Закрыть]тоже они есть.

– Вы на что это намекаете, капитан? – насторожился майор.

– Да ни на что! Мы…

Разговор прервал подошедший к ним старший лейтенант.

– Скиф, когда Ольга приезжает?

– Завтра утром.

– Скиф? – удивился майор.

– Так меня ребята зовут, – пояснил Скворцов. – По первым буквам фамилии, имени и отчества: Скворцов Игорь Федорович. А вот этого старлея мы зовем просто Василек.

– Я чего спрашиваю-то, – продолжал Василек. – Есть место, где такие розы растут – закачаешься! Правда, трудновато туда добраться.

– Доберемся, – успокоил его Скиф. – Тут к Хабибулле подкрепление едет, по сведениям майора. Встретить надо.

– Встретим, – в тон ему ответил Василек. Он был моложе Скворцова лет на пять.

Неистощимая веселость так и била из старлея, заглушить ее не могла даже жизнь рядом со смертью. И у других поднималось настроение, стоило им побыть с Васильком несколько минут.

– Готовь роту! – приказал Скиф. Старлей козырнул и побежал к своим ребятам.

В назначенный час бэтээры двинулись к горам. Шли на малой скорости, опасаясь мин – итальянских, американских, английских, пакистанских, китайских – каких только мин у душманов не было! И в основном пластмассовые, без металла, трудно обнаруживаемые. На горных дорогах душманы ставили мины таким образом, чтобы от взрыва машину сбрасывало вниз. Смотреть страшно: едешь по дороге, а внизу валяются сгоревшие остовы.

Душманы вообще были большими мастерами на хитроумные минные ловушки. Они придумали по горным речкам спускать мины к тому месту, через которое переправлялись войска. В мутной воде мин не видно, вот и подрывались, пока не сообразили поставить сети у впадения в реку одного из горных ручьев – к утру более десятка мин, как рыба, попали в сети. Перекрыли все притоки, и затея душманов провалилась.

По сигналу Скифа бэтээры остановились. Солдаты быстро выгрузили оружие и прочее снаряжение.

– Идем два километра, а там окапываемся, – скомандовал Скиф. – Виноградов и Сафонов ставят «сигналки». Саперы – мины. На каждую из трех позиций – по гранатометчику.

Можно было и не говорить – ребята знали свои обязанности. Просто Скиф почему-то нервничал. Провожая группу, полковник выразительно посмотрел на него и незаметно кивнул в сторону майора. Скиф не знал ни фамилии, ни имени разведчика, но намек Павлова понял: мол, если что с ним будет не так – взгрею всех.

Снаряжения оказалось очень много. Скиф решил этим воспользоваться.

– Майор, здесь должен остаться один офицер, пока мы перенесем весь груз.

Майор сразу же попался и предложил свои услуги, которые, естественно, были приняты с благодарностью.

Кроме водителей и охраны бронетранспортеров Скиф оставил еще двух солдат для охраны майора, наказав им не отходить от подопечного ни на шаг.

По второму заходу груз перетаскивали уже почти в темноте. За это время под командованием Скифа были оборудованы позиции, с которых предстояло обстрелять группировку, шедшую на соединение с Хабибуллой.

Скиф оставил майору рацию, чтобы тот был в курсе происходящего, поэтому не удивился, услышав его голос в шлемофоне. Майор заявил, что идет на позиции. Это Скифу было совсем ни к чему, но приказывать старшему по званию он не мог.

Два километра даже в горах можно пройти за двадцать пять – тридцать минут, поэтому, когда через полчаса майор не прибыл на позиции, Скиф встревожился. Беспокойство вызвало и то, что майор вдруг перестал отвечать на вызовы. Аккумуляторы новые, сесть не могли, размышлял Скиф. Может, он упал в темноте и разбил рацию? Взяв двух снайперов с винтовками, оснащенными приборами ночного видения, капитан прихватил такой же бинокль и направился навстречу майору, оставив командовать на позициях Василька.

У развилки, где от основной дороги почти незаметно отходила в горы широкая тропа, Скиф остановился.

«Неужели майор свернул в горы? С него станется», – подумал он и пошел по тропе.

Минут через двадцать он услышал легкий звон пастушьего колокольчика и скомандовал снайперам:

– Подходим с подветренной стороны – там могут быть собаки.

Подкравшись, они обнаружили палатку, возле которой стоял часовой с автоматом Калашникова, рядом сидела овчарка.

Было ясно, что это – душманы. Но сколько их в палатке?

Солдаты знали, как действовать. Они ввинтили в стволы глушители и приготовились стрелять. Один взял на мушку часового, другой – собаку.

– Огонь! – скомандовал Скиф.

Два шлепка раздались в ночной тишине. Часовой и собака упали замертво. Через мгновение Скиф и его бойцы были уже у палатки. Капитан прислушался к доносившимся оттуда голосам. Сомнений не было: там кого-то допрашивали.

Они ворвались в палатку, когда двое душманов, обнажив кинжалы, уже подступали к трем связанным пленникам – майору и его охранникам.

– Хубасти? [2]2
  Как дела? (дари)


[Закрыть]– иронично обратился к душманам Скиф. Те бросили кинжалы и медленно подняли руки.

Снайперы держали их на мушке.

Скиф подобрал лежавший на земле кинжал и разрезал путы, связывавшие пленников. Майор и солдаты первым делом схватили свое оружие, которое лежало тут же на земле.

– Спасибо! – сказал майор. Неожиданно он бросился на главаря душманов, ловко выбив из его руки пистолет, который тот успел выхватить. Один из снайперов направил винтовку на душмана, но Скиф крикнул:

– Не стрелять!

Связав душманам руки, солдаты погрузили на них оружие и погнали вниз, к бронетранспортерам. Майор шел рядом со Скифом. По дороге он рассказал, как они перепутали дорогу и напоролись на душманов.

– Здесь и моя вина, – сокрушенно покачал головой Скиф. – Надо было сразу взять вас с собой, в темноте в горах легко заблудиться.

– Давай на «ты», – предложил майор.

– Согласен.

На позициях Василек доложил обстановку.

– Окопались. Саперы установили мины. «Сигналки» тоже выставили.

– Будем ждать, – сказал Скиф.

Ждать пришлось около часа.

Где-то в полночь наблюдатели увидели приглушенный свет фар двух машин, которые быстро приближались. Сигналом для открытия огня должны были стать взрывы мин с дистанционным управлением. Но мины еще не сработали, когда машины внезапно остановились.

– Почему они остановились? – шепнул Скифу майор. – Нас заметили?

– Нет, – ответил капитан. – Не могли. – Вдруг его осенило: – Они услышали колокольчик антенны!

В прибор ночного видения было видно, что в машинах сидят человек по десять. На кабинах были установлены крупнокалиберные пулеметы. Один из душманов с автоматом в одной руке и гранатой в другой медленно двинулся к позициям, ориентируясь, видимо, на звук колокольчика антенны. Он вот-вот должен был обнаружить засаду.

– Огонь! – скомандовал Скиф. Шквал огня обрушился на машины.

Одна за другой они загорелись, однако большинство душманов успели выпрыгнуть. Они залегли в кювете и открыли ответный огонь из автоматов.

Разгорелся бой. Душманам пришлось покинуть укрытие. Под перекрестным огнем они метались между позициями и падали, сраженные огнем снайперов и пулеметчиков.

Перестрелка затихла лишь под утро. Когда при свете занимавшегося дня солдаты Скифа осмотрели местность, они обнаружили более двадцати убитых душманов и несколько тяжелораненых. Наши потеряли двоих убитыми, девять человек получили ранения.

Скиф по рации дал команду, и через десять минут прибыли боевые машины пехоты за ранеными и убитыми десантниками. Полковник Павлов прислал машины для перевозки трупов душманов и трофейного оружия.

Бойцы отправились в лагерь отдыхать. О праздновании победы не было и речи. Давно уже бои превратились в обычную работу, и не хватало сил ни на пиры, ни на то, чтобы даже как следует погоревать о погибших.

– Майор, возьми команду на себя: нам с Васильком надо тут заглянуть в одно местечко, – попросил Скиф.

– О чем разговор! – Майор рад был хоть что-то сделать для своего спасителя.

– Ну, показывай, где твой розарий, – сказал Скиф Васильку, когда они сели в командирский БТР.

Место, сплошь заросшее цветущими древовидными кустами роз, виднелось у подножия горного кряжа. К нему спускался крутой косогор. Механик-водитель остановил БТР на краю откоса.

– Товарищ капитан, здесь не пройдем. Перевернемся.

– Не пройдем? – хмыкнул Скиф. – А я другого мнения. Ты оставайся здесь, а мы сейчас!

Заняв место механика-водителя, Скиф осторожно повел машину по склону.

– У бэтээра не только броня, – внушал он сидевшему рядом Васильку, – у него еще и восемь колес, и все с тормозами. Нужно только уметь ими пользоваться.

Вскоре они оказались в сказочных зарослях красных, розовых, белых цветов. Штык-ножом Скиф нарезал такую охапку роз, что с трудом втиснул ее в кабину, одной из веток поцарапав нос своему товарищу.

Василек вытер рукой кровь и с досадой заметил:

– Ты бы еще верблюжьих колючек нарезал.

– С удовольствием, но они, к сожалению, здесь не растут. Ты бы лучше порадовался, что я нежный запах этих роз под самый нос тебе принес.

– Тоже мне Омар Хайям! – усмехнулся Василек. – От счастья совсем сбрендил. Небось каждую секунду считаешь?

– Считаю! – сознался Скиф и так резко рванул с места, что Василек едва удержался на сиденье.

Под крылом самолета проплыли Пянджская долина, предгорья Гиндукуша. «Афганистан», – поняла Ольга. Ей вспомнилось то, что она прочла об этой стране у Марко Поло. Он называл ее «славной». Марко Поло писал о высоких горах, где полно соли. Отовсюду приходят за этой самой лучшей в мире солью. Соль твердая, ломают ее большими железными заступами, и так ее много, что хватит на всех людей до скончания мира. Народ молится Мухаммеду, злые разбойники засиживаются по кабакам и пьют охотно…

В иллюминаторе видны были острые пирамиды вершин, седловины между пиками, долины. Вершины вздымались ввысь на четыре-пять тысяч метров, но только кое-где в лощинах островками белел снег. Четко прорисованные, словно оструганные пики резали небесную голубизну, сбегали вниз, соединяясь бесчисленными гранями.

«Те же пики, хребты, ущелья видели воины Александра Македонского, когда караванными тропами шли через „Индийский Кавказ“, – думала Ольга. – Те же горы и перевалы тысячелетиями пропускали караваны купцов с индийскими товарами, кочевников, завоевателей и мирных путешественников…»

– Впервые летите в Афганистан? – спросил у Ольги сосед, полковник-летчик.

– Впервые.

– Мы видим лишь кусочек того самого Гиндукуша, о котором каждый из нас слышал еще со школьной скамьи. Этот уникум взгромоздился за какие-нибудь несколько миллионов лет – на западе до четырех-пяти тысяч, а на востоке до семи тысяч метров в высоту. Одна из самых молодых и высоких горных систем мира. Сплошь вершины! Представляете, как сложно летать среди этих гор?

– «Вершины! – в тон ему подхватила Ольга. – Нет на человеческом языке таких слов, чтобы показать, как они все сразу поднимаются к небу, более дерзкие, чем знамена, более спокойные, чем могилы, громадные, каждая в отдельности, и больше, чем океан, больше всего, что есть на земле великого, – когда они вместе». Так писала о Гиндукуше Лариса Рейснер.

Полковник в изумлении посмотрел на Ольгу.

– Однако! – наконец вымолвил он. – Вы случайно не географ?

– Журналист-востоковед, – сообщила Ольга. – И не скрываю, что перед поездкой довольно прилежно готовилась.

– Да, похоже, подкованы вы на все сто!

– Благодарю, старалась. Я читала о «стране тысячи городов» – Бактрии. Знаю и о знаменитом городе древности – Бактре, развалины которого сохранились до наших дней. И о сатрапах – правителях областей в державе Ахеменидов, появившихся во времена царствования могущественного Дария Первого. Читала и о знаменитом походе Александра Македонского, который дважды пересек Амударью и Гиндукуш и основал несколько греческих городов в Бактрии. Слыхала и о Бамиане. Это – крупный очаг буддистской культуры и религии, доживший до монгольских завоеваний тринадцатого века. Он до сих пор поражает туристов каменными колоссами Будды.

– Я слышал, что в Бамиане, по преданиям, хранились уникальные сокровища и библиотеки, – добавил полковник.

– В доисламской истории Афганистан был центром культуры Востока. Самым богатым центром, что и притягивало к нему завоевателей. Они, как и торговые караваны, шли через перевалы западной, более низкой части Гиндукуша. Процветавшие некогда в тех местах города ныне встречают путешественников и туристов грудами развалин, отнюдь не величественными. Один француз образно заметил: «Везде и всюду одна лишь глина, обычная глина, и ничего, кроме глины».

– Да, старинные крепости, замки и кишлачные постройки почти сплошь глинобитные, но стоят многие сотни лет. За их полуметровыми стенами и в самую лютую жару – прохлада, – поддержал разговор полковник. – А в Бактрии действительно была высокая культура?

– Не так давно при раскопках нашли каменную плиту с надписью на двух языках. Греческая надпись гласила: «Маленький должен быть послушным, юный – храбрым, молодой – сильным, зрелый – разумным, старый – полезным, умерший – оставить о себе память». Нужна была высокая цивилизация, чтобы хотя бы на копьях принести подобные идеи. Умирали люди, рушились города, зарастали поля, обваливались каналы. Мысли остались. В других городах, у других народов…

– К сожалению, расцвет цивилизации всегда привлекает завоевателей, – заметил спутник.

– Они и уничтожили древнюю культуру Афганистана, – подытожила Ольга.

– Но они не смогли убить в народе трудолюбие, упорство. Террасы в горах для посевов – как ступени для великанов, а сделаны человеческими руками. И система подземных каналов для сбора и хранения воды – она трудоемка по исполнению, но как мудро и целесообразно устроена!

– Да вы просто влюблены в эту страну, – улыбнулась Ольга.

– Влюблен. Вы видели когда-нибудь голубые скалы? А нежно-розовые, из чистейшего мрамора?

– А вы знаете, что еще сто лет назад в России ничего не знали об Афганистане? Я читала «Известия Императорского Русского географического общества» за тысяча восемьсот шестьдесят седьмой год, там обращали особое внимание на свидетельства какого-то афганца о Бадахшане. Судя по всему, эта страна в то время не была широко известна ученому миру.

– Это ученому миру, – согласился полковник. – Но торговцам-разведчикам она уже была известна хорошо, могу вас уверить.

К военному подошли двое его сослуживцев и, несмотря на явное его нежелание, увлекли в передний салон – очевидно, спешили уничтожить свои спиртные запасы.

Ольга уже устала от умных разговоров, ей хотелось побыть наедине со своими мыслями. Она опять стала смотреть в иллюминатор.

Самолет плыл над выпуклой синевой, поворачиваясь то одним, то другим крылом, будто примериваясь, но не решаясь нырнуть. Затем он, снижаясь, заскользил по невидимой дуге, и сердце Ольги забилось в предчувствии встречи с мужем.

С аэродрома навстречу самолету поднялись пять вертолетов. С их бортов зорко следили за склонами гор, враждебным кольцом окружавших аэродром. Но Ольга не обратила внимания на винтокрылые машины – она вся уже была мыслями со своим любимым Скифом…

Из окна административного корпуса аэродрома два полковника Советской Армии, одетые в полевую форму, наблюдали за барражирующими вертолетами.

– Хорошо встречают! – заметил один из военных, судя по виду, кавказец.

– Сегодня в горах спокойно, – сказал второй, внешне похожий на казаха.

– В тот раз тоже было спокойно, а «стингер» достал транспортник почти на пяти тысячах.

– Вспомнил – в тот раз!.. Сейчас другое дело. После ночного разгрома Хабибулла долго будет зализывать раны.

– Плохо ты знаешь Хабибуллу! – возразил кавказец.

Полковники продолжали с удовольствием наблюдать за замысловатым танцем вертолетов, ведущих снижающийся самолет.

– Почти как на параде! – восхитился кавказец.

– Только на параде все секунда в секунду, а здесь тридцать минут опоздания, – усмехнулся казах.

– Тоже мне опоздание! Все-таки война, дорогой. «А ла гэр ком а ла гэр». [3]3
  «На войне, как на войне» (фр.)


[Закрыть]

– Вас, летунов, не дай бог задеть, – хмыкнул казах. – Не любите критики.

– Можно подумать, что десантники ее жалуют, – не остался в долгу кавказец.

…Ольга вышла из самолета первой, благо багажа было всего ничего, чемодан да сумка с подарками, – приехала-то ненадолго, в командировку от газеты. С каким трудом она выбивала эту поездку! Женщин, даже журналисток, пускали в Афганистан неохотно – можно сказать, вообще не пускали, и Ольге впервые пришлось прибегнуть к помощи своих высокопоставленных родственников. Муж решительно воспротивился ее приезду в качестве жены. А ждать встречи еще несколько месяцев не было сил.

Несколько военных, в числе которых и недавний собеседник Ольги, спустились с трапа, сели в поджидавшую их машину и уехали. Правда, следовало отдать должное полковнику – он рванулся было к Ольге, но его удержали. Мужская дружба вновь победила.

Ольга, растерянно стоявшая возле трапа, притягивала взгляды мужчин. Молодая, модно одетая, красивая блондинка не могла не вызвать повышенного интереса, тем более здесь. Заметили ее и двое полковников, все еще наблюдавших за самолетом.

– Интересно, а эта пташка к кому прилетела? – заинтересовался кавказец.

– Судя по тому, что Скиф сбрил усы, наверное, к нему, – откликнулся казах.

–  Ты кого это имеешь в виду?

– Капитана Скворцова. Он сейчас у нас. Прозвище у него из первых букв фамилии, имени и отчества: Скворцов Игорь Федорович.

– А-а! Он хоть в седле-то держаться умеет? – В голосе кавказца послышались нотки ревности.

– И не только в седле!

– Что же он свою жену не приехал встречать? – не унимался кавказец.

– Война все-таки, – вздохнул казах. – Мы себе не принадлежим. Он, похоже, с Павловым какую-то операцию проводит. А самолеты могут и не прилететь вовремя, все от обстановки зависит.

– Это точно!

Ольга не знала, у кого спросить дорогу до штаба полка. Ей помог молоденький солдат, сидевший за рулем автобуса.

– Девушка, вам не в штаб? – закричал он, высунувшись из кабины.

Ольга кивнула и поспешила к автобусу. Водитель быстро закрыл за ней дверь, и они поехали. В салоне расположились несколько мужчин в штатском, чем-то друг на друга похожие. Их сопровождали вооруженные автоматчики во главе с офицером, сидевшим за спиной шофера. Ольга устроилась рядом с женщиной средних лет, прилетевшей вместе с мужем-офицером и сыном-подростком.

Автобус мчался мимо глиняных дувалов, плосковерхих домов. Серый и пыльный кишлак походил на груду развалин. Ветхие строения были будто изглоданы ветром, только синеватый дымок над крышами свидетельствовал, что это не кладбище, что здесь есть жизнь. Промелькнул старик в белой плоской чалме, сидевший в тени дувала.

Ольга страдала от жары, которую ощутила, как только сошла с самолета. Ей показалось, что с прохладных небес она упала в пекло. Знойный ветер-«афганец» усугублял это впечатление, бросая в автобус серый, подобный пеплу песок.

– К мужу прилетели? – спросила Ольгу соседка.

– И да, и нет, – ответила та.

– Как это? – удивилась женщина.

– Официально я прилетела в командировку, – пояснила Ольга. – А выбила эту командировку из-за мужа, который служит здесь. Он и до женитьбы от меня не скрывал, что поедет в Афганистан. Правда, не думала, что это случится уже через неделю после свадьбы.

– И сколько вы не виделись?

– Полгода. Я журфак заканчивала.

– Но зато теперь… – мечтательно протянула женщина. – Как романтично: медовый месяц в знойном Афганистане!..

– Медового месяца не получится! – вздохнула Ольга. – Командировка всего на несколько дней.

«И ночей!» – подумала она, и сердце ее замерло в предвкушении скорого свидания.

Женщина замолчала. Ольга погрузилась в воспоминания.

С Игорем она познакомилась на дне рождения подруги, которая имела на него серьезные виды. Подруга всем уши прожужжала, расписывая своего супермена, но Ольга думала, что все это преувеличения влюбленной девчонки.

Однако, когда Ольга увидела Игоря, ее как током ударило. Она сама себя не понимала, но точно знала одно: жизни без Игоря у нее не будет…

Он представился:

–  Скиф!

Ольга протянула ему руку и, улыбнувшись, процитировала:

 
Да, скифы – мы!
Да, азиаты – мы,
С раскосыми и жадными очами!
 

Игорь подхватил:

 
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
 

– О боже! – воскликнула Ольга, не скрывая удивления. – Филолог с фигурой атлета!

– Профессиональный военный, – ответил Игорь. – Десантник.

– А скиф вы по национальности? – игриво спросила Ольга. – Правда, сейчас такой вроде нет. Если только в прошлом…

Игорь рассмеялся.

– Скворцов Игорь Федорович! – представился он так официально, будто предлагал руку и сердце.

– Понятно. Скиф – это почти инициалы… А меня можно звать просто Ольгой!

– Княгиня, – пошутил Игорь.

– Не путайте только меня с Джуной. Это она – то древняя шумерка, то прямой потомок княгини Ольги…

– Я тоже недавно познакомился с одним типом, представился ему, как и вам, а он в ответ: «А я – печенег, прямой потомок князя Кури, того самого, который из черепа вашего князя сделал заздравную чашу». Слушай! – неожиданно перешел на «ты» Скиф. – Давай удерем с этого занудного мероприятия?

Ольга интригующе посмотрела ему в глаза.

Через два дня он сделал ей предложение. Через несколько месяцев они расписались. И вскоре Скиф отбыл в Афганистан.

…Автобус выехал на плато. Сидящий за спиной шофера офицер, предвосхищая вопросы, кивнул на окно:

– Наш городок во-он за теми горами. Пара виражей, и выйдем на финишную прямую. А пока привыкайте к местному пейзажу. Народ здесь живет темный…

– …молится Мухаммеду, злые разбойники засиживаются по кабакам и пьют охотно, – продолжила Ольга.

Офицер серьезно ответил:

– О кабаках в мусульманской стране говорить не приходится. Верующим запрещены всякие возлияния уже много столетий.

Раздался дружный смех военных.

– Водку пьют еще как, – заметил муж Ольгиной соседки. – Говорят, что в Коране про водку ничего не написано, только вино Аллах не разрешает пить.

– Злые разбойники исчезли еще в первой половине нашего столетия, – вновь заговорил офицер. – Но появились злые душманы, и не дай вам бог встретиться с ними.

Через несколько минут автобус въехал в расположение части. Зеленый, обнесенный забором городок жил своей жизнью. У фургонов связистов солдаты разворачивали радиорелейку. Прошел наряд караульных в вылинявших гимнастерках. Батареи самоходных гаубиц направили к горизонту грозные стволы. Бульдозер сдвинул пласт грунта в сторону, и в образовавшуюся рытвину медленно вполз тяжелый танк.

Ольга вышла из автобуса. В ту же минуту она увидела, как на большой скорости через КПП на территорию части въехал БТР. Впереди на пыльной и раскаленной броне, подстелив под себя бушлат, сидел Скиф. Лицо и руки его были в мазуте. Срезая угол, бронетранспортер выскочил на плац, в одно мгновение пересек его и остановился как вкопанный в нескольких метрах от Ольги. Скиф спрыгнул на землю, схватил охапку роз и бросился к Ольге. Рассыпав вокруг нее цветы, он подхватил ее на руки, закружил и запел:

–  Миллион, миллион, миллион алых роз…

Она не дала ему допеть, обняла за шею и припала губами к его губам, не обращая внимания ни на Василька, ни на механика-водителя, стоявших рядом с открытыми ртами, ни на снующих по плацу солдат, ни на глазеющих из окон административного корпуса офицеров – ни на кого… Игорь подхватил вещи жены и повел ее к казарме, где жили офицеры. Открывая дверь комнаты, Скиф стал объяснять причины своего опоздания:

– По дороге в часть БТР заглох. Пришлось повозиться. Если бы не починили, в лучшем случае к вечеру добрались бы…

Но Ольга его не слушала. Сгорая от охватившей ее страсти, она прижалась к Скифу. Ощутив знакомый запах ее тела, он тоже не в силах был сдержать себя. Не замечая распахнутой настежь двери, он стал срывать с жены одежду.

Однако, вспомнив дорогу, пыль и жару, Ольга сдержала себя.

– Подожди… Не торопись… Где здесь у вас душ?

Несколько часов затем они не могли оторваться друг от друга. Ольга первая подумала о том, что неплохо бы поесть.

– Если ты отпустишь меня, я достану бутылку нашего любимого вина и шоколад «Гвардейский».

Скиф нежно поцеловал ее в плечо и разжал объятия.

– Хочешь напомнить о нашей первой встрече? – спросил он. – Я и так все прекрасно помню.

– Если бы я хотела напомнить тебе о первой встрече, мы бы не начали с того, чем тогда закончили, – рассмеялась Ольга. – Просто я очень хочу есть. В самолете нас не кормили, к твоему сведению.

– Виноват. Давай я схожу и принесу нормальный обед. Узнаешь, как мы тут питаемся.

– Я верю, что вас кормят как на убой… – Ольга спохватилась: – Ой, прости!

В дверь постучали.

– Василек, это ты? – спросил Игорь.

– Обед подан! – раздался голос Василька.

– Как, однако, тебя здесь любят, – вырвалось у Ольги ревниво.

Ольга завернулась в простыню, мельком подумав, что так она выглядит, наверное, даже более соблазнительно: мужское воображение вмиг дорисует то, что закрывает легкая ткань. Скиф, натянув трусы, открыл дверь. В коридоре никого не было, только на полу стоял большой поднос с едой. Сделав из простыни нечто подобное древнеримской тоге, Ольга торжественно проследовала к столику.

Проснулись они одновременно. Игорь – по привычке вставал в определенное время, а Ольга просто выспалась.

– Сейчас пойдем завтракать, – сказал Скиф, – а потом я повожу тебя по базару. Восточный базар – это особый мир.

– Замечательно! – обрадовалась Ольга. – Дари я знаю. Для меня это будет практика. И потом – мы будем с тобой вдвоем: ты и я!

– Не получится! – возразил он. – Возьмем Василька и еще одного гвардейца.

– Зачем? – удивилась Ольга.

– Затем, что опасно, затем, что мы вчера ночью разгромили часть банды Хабибуллы, а он не из тех, кто забывает обиды.

Ольга пристально посмотрела на мужа.

– Ты мне расскажешь о бое, чтобы написать в газету? Я ведь в командировке.

Ольга стала одеваться. Вокруг нее с противным жужжанием летала большая зеленая муха. Сделав последний вираж, она пошла в атаку и с разгону впилась Ольге в поясницу. И тут назойливое насекомое настиг удар сложенной газеты. Муха упала на пол, дрыгнула лапками и затихла.