Текст книги "От первого прокурора России до последнего прокурора Союза"

Автор книги: Александр Звягинцев

Соавторы: Юрий Орлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

Красиков участвовал в подготовке многих важных законодательных актов первых послереволюционных лет, таких как: Наказ Верховному суду СССР (1924 год), Положение о военных трибуналах и военной прокуратуре (1926 год), Положения о Верховном суде СССР и прокуратуре Верховного суда СССР (1929 год), Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, Кодекс законов о браке, семье и опеке и др.

В 1929 году после внесенного П. А. Красиковым представления в ЦИК СССР в непосредственное подчинение прокурора Верховного суда СССР перешли следователи по важнейшим делам, входившие до этого в следственную часть Верховного суда СССР.

Петр Ананьевич занимал свой высокий пост более девяти лет, вплоть до упразднения прокуратуры Верховного суда СССР. Он часто выступал перед прокурорскими и судебными работниками с докладами и сообщениями.

П. А. Красиков избирался кандидатом в члены ВЦИК (12-го и 13-го созывов) и ЦИК СССР (3-го и 4-го созывов). Интересно, что в его биографической справке, составленной в июне 1938 года, отмечено: «Наград не имеет».

17 августа 1933 года он был назначен заместителем Председателя Верховного суда СССР и оставался на этой должности до 15 сентября 1938 года. В Верховном суде СССР он курировал военную и водно-транспортную коллегии. Помимо этого много внимания уделял участию в судебно-надзорной коллегии, неоднократно выступал с докладами и сообщениями при рассмотрении конкретных уголовных дел, при этом всегда остро и принципиально реагируя на все вскрываемые факты нарушений законности.

В последние годы П. А. Красиков стал часто болеть, в связи с чем иногда выезжал для лечения за границу. В одном из своих писем жене он писал: «В общем и целом скажу тебе, что порядком надоела заграница. Люди здесь жадны, алчны, враждебны друг к другу и больше молчат. Французы неприветливы и угрюмы. Кризис у них здоровый, поэтому все интересы сосредоточены на собирательстве и экономии самой свирепой».

Осенью 1939 года П. А. Красиков выехал на лечение в санаторий в Железноводск, где скончался 20 сентября. Там, в предгорьях Северного Кавказа, его и похоронили.

Петр Ананьевич, несмотря на свою революционность, всегда находил время для своих любимых занятий: шахмат, спорта и музыки. Одной из его многочисленных партийных кличек была Музыкант. П. А. Красиков виртуозно играл на скрипке. В эмиграции русские революционеры часто собирались на квартире П. Н. Лепешинского в Женеве, где наслаждались блестящим исполнением им «Серенады» Брага или «Каватины» Раффа. Нередко он использовал скрипку и для других целей – в ее футляре хранил зашифрованные адреса товарищей и партийные документы.

ОТ «КРАСНОГО ДИРЕКТОРА» ДО НАРКОМА
Прокурор республики НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ ЯНСОН

Николай Михайлович Янсон родился 6 декабря 1882 года в Петербурге, в семье рабочего эстонца, уроженца острова Сааремаа. Первое время мальчик учился в церковно-приходской, а затем в портовой школе в Кронштадте. В августе 1896 года, 14-летний Николай Янсон поступил учеником слесаря в Кронштадтскую минную школу, а с ноября 1900 года стал работать слесарем на Невском судостроительном заводе. Здесь юноша впервые соприкоснулся с революционным движением. 9 января 1905 года он вместе с отцом и другими питерскими рабочими участвовал в мирном шествии к Зимнему дворцу. Этот день запомнился ему на всю жизнь. Демонстрацию расстреляли. Тяжело был ранен отец (он скончался уже после революции, в 1921 году). Под влиянием январских событий Янсон сделал свой окончательный выбор – в апреле 1905 года Невская районная организация РСДРП(б) приняла молодого рабочего в свои ряды.

В июле 1905 года Николай Янсон переехал в Ревель, где поступил слесарем на завод «Вольта». Он быстро завоевал авторитет в рабочей среде и был выдвинут в число руководителей местных революционеров. 16 ноября 1905 года на общем собрании заводских и фабричных старост Ревеля было принято решение установить связь с Петербургским Советом. Представителем Ревеля стал Н. М. Янсон. Когда он вернулся из Петербурга в Ревель и рассказал на собрании заводских и фабричных старост о результатах своей поездки, было принято решение образовать Совет рабочих депутатов. Возглавил его 23-летний Николай Михайлович Янсон.

После подавления Декабрьского вооруженного восстания 1905 года Н. М. Янсон полгода провел в тюрьме, а затем был выслан в Тобольскую губернию, откуда бежал, и в ноябре 1907 года вместе со своей женой, Бертой Юрьевной, эмигрировал в США. Там он пробыл почти 10 лет. В Америке родились двое его детей, сын Виктор и дочь Грета. Сам Николай Михайлович трудился слесарем-инструментальщиком на сталелитейном, пушечном, электромеханическом, механическом и других заводах. Не оставлял он и активной политической деятельности среди рабочих-эмигрантов. В Филадельфии, например, по его инициативе было организовано социалистическое общество эстонских рабочих. С 1909 по 1917 год Янсон состоял членом американской социалистической партии. Вместе с Х. Пегельманом он в 1909 году основал эстонскую газету «Уус ильм» («Новый мир»), первый номер которой вышел 20 июня того же года.

Сразу же после получения известий о Февральской революции 1917 года Николай Михайлович вместе с семьей вернулся в Россию. С июня 1917 года он жил в Ревеле, где был избран в состав местного партийного комитета и Северо-Балтийского (Эстонского) бюро РСДРП(б), а с октября 1917 по февраль 1918 года занимался установлением Советской власти в Эстонии в должности заместителя председателя городской управы. После вступления немцев в Таллинн (так с 1918 года стал именоваться Ревель), Н. М. Янсон дважды подвергался арестам и после двухмесячного тюремного заключения был выслан в Советскую Россию.

В мае 1918 года по заданию партии он выехал в Самару, где в течение нескольких лет находился на хозяйственной и профсоюзной работе. Когда город оказался в руках белочехов, он вновь угодил в тюрьму. После освобождения некоторое время работал слесарем в автомастерских Главного артиллерийского управления. В ноябре 1918 года Н. М. Янсон возглавил Самарский губернский совет профсоюзов, а годом позже был избран первым «красным директором» Самарского трубочного завода. В 1920–1921 годах последовательно занимал должности председателя Самарского губернского совета профсоюзов и заместителя секретаря губернского комитета РСДРП(б).

В Самаре Николай Михайлович встретил женщину, которая вскоре стала его второй женой – Лидию Федоровну (Фридриховну) Петрулевич.

В мае 1921 года Янсона перевели на работу в Москву, где он возглавил Союз металлистов, а в мае 1923 года стал секретарем ЦКК ВКП(б). В 1925–1928 годах Н. М. Янсон служил первым заместителем народного комиссара рабоче-крестьянской инспекции.

16 января 1928 года постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Николая Михайловича назначают народным комиссаром юстиции РСФСР и прокурором республики. В этих должностях он пребывал недолго. В качестве прокурора республики Н. М. Янсон успел провести всего несколько крупных мероприятий. Одно из них – III совещание прокурорских работников. Оно проходило в Москве с 16 по 20 марта 1928 года. В совещании участвовали руководящие работники аппарата прокуратуры республики; прокуроры Крымской, Татарской АССР, АССР Немцев Поволжья; краевые прокуроры Кавказа, Сибири и Дальнего Востока; прокуроры Уральской и Ленинградской областей; Московской, Калужской, Тульской, Орловской, Нижегородской, Саратовской и некоторых других губерний, а также 14 участковых и камерных прокуроров. Совещание заслушало два доклада: об общем надзоре и его методах в городе и деревне и о работе органов расследования и надзора за ними.

В 1929 году Н. М. Янсон провел VI съезд прокурорских, судебных и следственных работников РСФСР, на котором выступил с большим отчетным докладом.

После отставки с поста народного комиссара юстиции РСФСР, последовавшей в ноябре 1930 года, Янсон некоторое время работал заместителем Председателя Совнаркома РСФСР, а в феврале 1931 года возглавил Народный комиссариат водного транспорта СССР. В этой должности он прослужил до марта 1934 года, когда «согласно его просьбе» был переведен на должность заместителя наркома по морской части. Однако в августе 1935 года его сместили и с этого поста, и лишь в октябре того же года он стал первым заместителем начальника Главного управления Северного морского пути при Совнаркоме СССР, где и служил до дня своего ареста.

Осенью 1937 года были арестованы некоторые сотрудники Главсевморпути: начальник строительства судоремонтного завода в Мурманске, главный инженер и другие. Во время следствия они подробно рассказали о своей «вредительской» деятельности, назвав среди соучастников и Н. М. Янсона. Николая Михайловича арестовали в ночь с 5 на 6 декабря 1937 года. Тогда же были произведены обыски в его квартире и служебном кабинете. Лидия Федоровна Петрулевич (Янсон) обивала пороги органов НКВД, пытаясь хоть что-либо выяснить о судьбе своего мужа. Но все было безуспешно, только однажды следователь, видимо сжалившись над ней, сказал: «У вашего мужа хорошее, прекрасное прошлое, но последние два года он ездил по Ленинграду и Москве и создавал эстонскую антисоветскую организацию».

В начале февраля 1938 года Янсону было предъявлено обвинение в том, что он являлся участником антисоветской эстонской шпионско-диверсионной организации и, входя в состав антисоветской правотроцкистской организации в Главсевморпути и наркомате, проводил враждебную деятельность. На следствии Н. М. Янсон полностью признал себя виновным. Он почти сразу же стал давать развернутые показания (в том числе и собственноручные) о своей «деятельности». Обвинительное заключение было составлено сотрудником госбезопасности Звездичем и утверждено 15 июня 1938 года заместителем Прокурора СССР Рогинским.

Н. М. Янсона судила военная коллегия Верховного суда СССР 20 июня 1938 года в порядке постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года, то есть по упрощенной процедуре, без участия обвинения и защиты и без вызова свидетелей. Председательствовал на этом процессе (если его можно так назвать) диввоенюрист Зарянов. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Н. М. Янсона к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией имущества. Весь процесс занял всего 15 минут. Приговор был приведен в исполнение сразу же после его вынесения.

В связи с арестом Н. М. Янсона в декабре 1937 года встал вопрос и о партийной ответственности его жены Л. Ф. Петрулевич, работавшей тогда директором средней школы № 73 Киевского района столицы. Первичная партийная организация объявила ей строгий выговор с предупреждением «за потерю партийной бдительности в отношении своего мужа, арестованного органами НКВД». Затем все материалы направили в Киевский РК ВКП(б), где было вынесено такое решение: «Ввиду недостаточной проработки материала, вопрос с обсуждения снять и поручить Хащенко собрать необходимые сведения о работе Петрулевич» (по всей видимости, райком не удовлетворило слишком «мягкое» наказание жены «врага народа»).

За два дня до расстрела Янсона, в ночь с 17 на 18 июня 1938 года, была арестована и Л. Ф. Петрулевич. Спустя месяц следователь направил ее дело на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР, которое 4 августа приговорило ее «как члена семьи изменника родины к заключению в исправительно-трудовом лагере сроком на 8 лет».

В 1954 году Лидия Федоровна обратилась с ходатайством в КПК при ЦК КПСС о пересмотре своего дела и дела Н. М. Янсона. Она писала: «Возможно, его нет в живых, пусть же память о нем останется чистой». 16 марта 1955 года определением военной коллегии Верховного суда СССР, заседавшей под председательством полковника юстиции Борисоглебского, дело в отношении Л. Ф. Петрулевич было прекращено за отсутствием в ее действиях состава преступления. Однако Лидия Федоровна не дождалась реабилитации. Незадолго до этого она скончалась. 24 декабря 1955 года военная коллегия Верховного суда СССР (председательствовал полковник юстиции А. Сенин) реабилитировала и Н. М. Янсона.

«ПУСТЬ СУД ИСТОРИИ СУДИТ НАС…»
Прокурор республики НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ КРЫЛЕНКО

Николай Васильевич Крыленко родился 2 мая 1885 года в глухой деревушке Бехтеево Сычевского уезда Смоленской губернии в семье политического ссыльного Василия Абрамовича и его жены Ольги Александровны (урожденной Трипецкой). В 10-летнем возрасте Николай стал учиться в Люблинской классической гимназии, которую окончил в 1903 году, а затем поступил в Санкт-Петербургский университет. Первое время юноша, увлеченный серьезной наукой, не проявлял особенного интереса к студенческому движению, хотя и был, по собственному признанию, «пропитан ярким оппозиционным настроением». 18 октября 1905 года Николай Крыленко впервые выступил на нелегальной сходке студентов университета. Обладая прекрасными ораторскими способностями, он сразу же привлек к себе внимание руководителей как эсеров, так и эсдеков, пригласивших его вступить в их партии. Николай Васильевич выбрал партию социал-демократов, примкнув там к большевикам. С этого времени начинается его революционная деятельность. Как агитатор-пропагандист он вошел в группу содействия при партийном комитете РСДРП (б) и участвовал во всех студенческих сходках. Во время вооруженного выступления в Москве в декабре 1905 года Николай Васильевич был легко ранен в ногу. После выписки из больницы, скрываясь от преследования, он выехал из столицы и возвратился в Петербург лишь в феврале 1906 года. В июне того же года он впервые эмигрировал. По возвращении дважды был арестован и предан военно-окружному суду. Однако суд неожиданно его оправдал.

В декабре 1907 года после очередного ареста Н. В. Крыленко был выслан из Петербурга в «порядке охраны» в Люблин, где пробыл до осени 1908 года. В этот сложный для него период Николай Васильевич серьезно переосмысливает свои взгляды, пишет книгу «В поисках ортодоксии». Весной 1909 года ему удалось окончить университет и получить диплом.

В 1912 году Крыленко призвали в армию. Здесь революционная волна вновь захлестнула его кипучую натуру. К этому времени относится его знакомство с Еленой Федоровной Розмирович, которая исполняла обязанности секретаря Русского бюро ЦК и думской фракции большевиков. Вскоре они стали супругами, и у них родилась дочь. В декабре 1913 года Н. В. Крыленко в очередной раз арестовали и содержали в тюрьме три месяца, а затем выслали в административном порядке на два года с запрещением жить в обеих столицах. Николай Васильевич обосновался в Харькове, но вскоре эмигрировал, нелегально перейдя границу. Вместе с женой он проживал первое время в Галиции, а позднее – в Вене и в Швейцарии, под Лозанной. В июле 1915 года по решению Центрального Комитета партии Н. В. Крыленко и Е. Ф. Розмирович тайно вернулись в Россию и обосновались в Москве, занявшись воссозданием Московского комитета РСДРП (б). Однако уже в ноябре того же года их арестовали.

После нескольких месяцев тюремного заключения Крыленко был переправлен в Харьков, где находился под стражей до августа 1916 года. Туда же этапируется и Е. Ф. Розмирович. Вскоре она была отправлена на пять лет в Иркутскую губернию, где находилась до Февральской революции. После освобождения из Харьковской тюрьмы Крыленко как офицер запаса был мобилизован и направлен в действующую армию Юго-Западного фронта. Он проходил службу в составе 13-го Финляндского полка и практически все время находился в окопах на передовой. 5 марта 1917 года до солдат дошли первые известия о революционных событиях в Петрограде и отречении Николая II. В марте 1917 года Н. В. Крыленко вместе с Н. И. Подвойским, В. И. Невским и другими большевиками вошел в военную организацию при Петроградском комитете РСДРП (б).

В сентябре – октябре 1917 года большевики во главе с В. И. Лениным стали усиленно готовиться к вооруженному захвату власти. 12 октября 1917 года создается Военно-революционный комитет при Петроградском Совете. В него вошли Н. И. Подвойский, В. А. Антонов-Овсеенко, Н. В. Крыленко и другие лидеры большевистской партии. Через несколько дней Николай Васильевич выступил на расширенном заседании ЦК партии, где от лица военной организации заверил, что «настроение в полках поголовно» в пользу большевиков, и что партия должна взять на себя «инициативу восстания». На открывшемся II Всероссийском съезде Советов Николай Васильевич был избран в первое Советское правительство как член комитета по военным и морским делам (совместно с В. А. Антоновым-Овсеенко и П. Е. Дыбенко). Для него начались напряженные дни и бессонные ночи.

Вскоре к его обязанностям добавились новые. Он стал Верховным главнокомандующим и отправился в войска. Н. В. Крыленко занялся созданием Вооруженных Сил Советской Республики. Однако весной 1918 года ввиду «принципиальных разногласий по вопросу формирования Красной Армии» (выражение самого Крыленко), он оставил пост Главковерха и народного комиссара по военным и морским делам и перешел в Наркомат юстиции РСФСР.

Весной 1918 года Н. В. Крыленко занялся организацией работы первых революционных трибуналов. Вначале он возглавил отдел, а затем – коллегию обвинителей Революционного трибунала при ВЦИК, учрежденного 16 мая 1918 года для «суждения по важнейшим делам». Руководителем следственной комиссии этого трибунала стала его жена Е. Ф. Розмирович.

Выбор главного государственного обвинителя не был случайным.

Н. В. Крыленко слыл (и не без оснований) блестящим оратором и полемистом, к тому же он был фанатично предан идеям революции и непримирим к ее врагам. Его отличали и такие личные качества, как прямота и бескорыстие. В ранге обвинителя он уже успел провести ряд процессов. Николай Васильевич выступал почти беспрерывно. Он поддерживал обвинение по всем крупным контрреволюционным и уголовным делам того времени, заслужив репутацию «прокурора пролетарской революции». В некоторых белогвардейских изданиях его называли не иначе как «советским генерал-прокурором», настолько высок был его авторитет и велико влияние на правовую политику молодой республики. Н. В. Крыленко выступал обвинителем в процессах английского дипломата Локкарта, провокатора Малиновского, левых и правых эсеров, а также по делам бывшего царского прокурора Виппера, тюремного надзирателя Бондаря, сотрудника ВЧК Косырева и многим другим. В этих процессах Николай Васильевич заявил о себе, как о судебном ораторе, выступающем с классовых позиций, великолепно владеющем словом. Как истинный представитель своего революционного времени, он был беспощаден к тем, кого считал врагами революции. Сейчас, читая его речи, можно легко уловить в них элементы не только твердости, но и неоправданной жесткости и предвзятости по отношению к подсудимым. Безусловно, в его речах соображения революционной целесообразности явно брали верх над принципами гуманности и законности.

Одним из самых громких процессов того времени был процесс правых эсеров, который проходил в Москве с 8 июня по 7 августа 1922 года.

Н. В. Крыленко произнес в Верховном трибунале большую многочасовую речь, в которой с присущей ему революционной страстностью доказывал вину подсудимых (их было 34 человека). В самом начале своей речи Н. В. Крыленко сказал следующее: «Дело суда истории определить, исследовать, взвесить и оценить роль индивидуальных лиц в общем потоке развития исторических событий и исторической действительности. Наше же дело, дело суда, решить: что вчера, сегодня, сейчас сделали конкретно эти люди, какой конкретно вред или какую пользу они принесли или хотели принести республике, что они еще могут сделать, и в зависимости от этого решить, какие меры суд обязан принять по отношению к ним. Эта наша обязанность, а там – пусть суд истории судит нас с ними».

История становления органов советской прокуратуры неразрывно связана с именем и деятельностью Н. В. Крыленко. Он был автором проекта первого Положения о прокурорском надзоре, активно выступал против принципа «двойного» подчинения прокуратуры и сделал основной доклад на 3-й сессии ВЦИК 9-го созыва, принявшей в мае 1922 года закон об учреждении Государственной прокуратуры.

После образования органов прокуратуры Николай Васильевич занял высокий пост старшего помощника прокурора республики и одновременно стал заместителем народного комиссара юстиции РСФСР. Эти должности он занимал до сентября 1928 года, когда, оставаясь заместителем наркома, был назначен прокурором республики.

В качестве старшего помощника прокурора, а затем и прокурора республики Н. В. Крыленко подписал значительное количество циркуляров и директив, которые стали основополагающими при становлении новой прокуратуры. Николай Васильевич был частым гостем на заводах и фабриках, в университетах и институтах, нередко выезжал в губернские, областные и даже уездные прокуратуры. Одна за другой выходили из печати его статьи и брошюры по правовым вопросам. Он почти беспрерывно выступал в суде.

В мае 1928 года в Москве под председательством А. Я. Вышинского начался грандиозный политический процесс над группой «вредителей» в угольной промышленности, известный как «Шахтинское дело». Специальному присутствию Верховного суда РСФСР были преданы 53 специалиста старой буржуазной школы. По версии следствия «вредители», инженеры и техники Шахтинского района Донбасса, были тесно связаны с бывшими собственниками предприятий, русскими и иностранными, и ставили своей целью «сорвать рост социалистической промышленности и облегчить восстановление капитализма в СССР». Поддерживал обвинение по этому делу Н. В. Крыленко.

5 мая 1931 года постановлением Президиума ВЦИК Николай Васильевич Крыленко был назначен народным комиссаром юстиции РСФСР. Свое прокурорское место он уступил А. Я. Вышинскому, новой восходящей юридической «звезде», который всего через несколько лет растопчет и предаст анафеме имя Крыленко, а его самого уничтожит.

Николай Васильевич в качестве наркома юстиции развил бурную деятельность. В эти годы он был особенно активен и неутомим. Правда, он теперь уже не выступал в громких уголовных и политических процессах, предоставив это делать А. Я. Вышинскому. Однако сотни проведенных им коллегий, совещаний, активов, съездов, многочисленные выступления перед населением и в печати, поездки по стране – все это свидетельствовало о титанической работе, проводимой им в наркомате. Конечно, он был верным проводником идей партии и правительства, по-прежнему громил «классовых врагов» и был беспощаден к ним. В то же время, знакомясь с жизнью и деятельностью Н. В. Крыленко, всякий раз убеждаешься, что этот не раз ошибавшийся человек, очень часто излишне суровый, имел страстную и увлекающуюся натуру, был одержимой и талантливой личностью.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 20 июня 1933 года была учреждена Прокуратура Союза ССР. Первым Прокурором СССР стал Иван Алексеевич Акулов, известный революционер, партийный и советский деятель, но в то же время человек, далекий не только от прокурорской, но и вообще от юридической деятельности. На этот пост мог претендовать и Н. В. Крыленко, однако его обошли. Он продолжал руководить Наркоматом юстиции РСФСР и в 1935 году все еще находился на вершине славы. К этому времени Крыленко имел ордена Ленина и Красного Знамени (награжден в 1933 году) и был исключительно популярен в народе.

На 1935 год пришлись два юбилея Н. В. Крыленко – 30-летие его активной революционной и профессиональной деятельности и 50-летие со дня рождения. В печати было опубликовано много приветственных статей и поздравлений. В одном из них отмечалось: «Мечом и пером, делом и пламенным словом т. Крыленко отстаивал и отстаивает партийные позиции в борьбе против врагов революции, открытых и тайных».

Н. В. Крыленко был человеком разносторонних интересов. Среди советских прокуроров трудно найти другого, который имел бы такие далекие от юриспруденции интересы, и в которых он достиг подлинного мастерства. К 50 годам Н. В. Крыленко был не только лидером в юридической науке и практике (список его трудов приближается к сотне), но и признанным мастером-альпинистом, не раз (даже в одиночку) штурмовавшим неприступные горные вершины. О своих походах он написал несколько книг. Он активно занимался развитием туризма в стране, руководил обществом охотников и шахматной организацией страны.

В 1936 году Н. В. Крыленко занял высокий пост наркома юстиции Союза ССР.

Приближался 1937 год – год массовых репрессий. 5 декабря 1936 года принимается новая Конституция СССР, названная «сталинской». Николай Васильевич Крыленко находится в самом расцвете сил. Казалось бы, такой пламенный революционер, незаурядный человек, искренне преданный идеям большевизма и доказавший это всей своей деятельностью, должен был бы рассчитывать на звездную карьеру. Но этого не случилось.

К этому времени у Николая Васильевича была уже большая семья: вторая жена, Зинаида Андреевна Железняк, и четверо детей: сыновья Сергей и Николай, и дочери Ирина и Марина.

Над головой Н. В. Крыленко плотно сгущались грозовые облака. 26 июля 1937 года был арестован его брат, Владимир Васильевич, работавший на Уралмедстрое заместителем главного инженера (расстрелян в марте 1938 года).

В конце 1937 года в ЦК ВКП(б) «неожиданно» стали поступать письма и заявления, в которых основательно чернилась деятельность Н. В. Крыленко. В одном из них на имя Мехлиса (копия предусмотрительно была направлена и в Секретариат И. В. Сталина), озаглавленном «О хамах и иудах», сообщалось, что Крыленко груб по отношению к посетителям, а его «неистовый крик, топанье ногами, угрозы, стопудовые остроты… общеизвестны», что любимым изречением наркома было «расстрелять», произносимое им через неоднократное «р-р-р» и «металлическим» («под Троцкого») голосом». Доносчик припомнил одну фразу якобы произнесенную Крыленко, бывшим тогда прокурором республики и одновременно руководителем Союза охотников: «Мне дан мандат и на зверей, и на людей».

12 января 1938 года открылась 1-я сессия Верховного Совета СССР, избранного на основе новой Конституции СССР. При формировании Правительства СССР выступили ряд делегатов. В своей речи депутат М. Д. Багиров (выполняя данную ему установку) подверг резкой критике деятельность наркома юстиции СССР Н. В. Крыленко. В новое правительство Николай Васильевич уже не вошел.

Органы НКВД составили справку на его арест еще 15 декабря 1937 года, но выжидали. Ход ей был дан только после окончания сессии. В ней отмечалось, что Крыленко «является активным участником антисоветской организации правых и организованно был связан с Бухариным, Томским и Углановым. С целью расширения антисоветской деятельности насаждал контрреволюционные кадры правых в наркомате. Лично выступал в защиту участников организации и проталкивал буржуазные теории в своей практической работе». Далее указывалось, кем именно он изобличается. Из приведенных высказываний усматривалось следующее. Н. В. Крыленко считал, например, что ЦК пытается обмануть страну, скрывая истинное положение дел, что руководство страной и партией оказалось в руках людей, не понимающих значение закона и свое усмотрение ставящих выше закона, что страна быстро катится к личному режиму и крепко заинтересована в скорейшей смене этого руководства. Сталина Н. В. Крыленко называл диктатором, загнавшим страну в тупик, и считал, что он должен быть снят с поста Генерального секретаря.

31 января 1938 года нарком внутренних дел Н. И. Ежов начертал на этой справке лаконичную резолюцию: «Арестовать». В тот же день его заместитель Фриновский подписал ордер на арест Н. В. Крыленко и на производство у него обыска.

В ночь на 1 февраля 1938 года Николая Васильевича арестовывают в своей квартире в доме № 25 по Новинскому бульвару. Так начался непродолжительный, но самый трагичный период его жизни.

Следствием по делу Н. В. Крыленко занимался сотрудник госбезопасности Коган. Он и произвел первый допрос бывшего наркома. Однако «признательные» показания Николая Васильевича появились в деле только 3 февраля 1938 года. Причем они даже не были оформлены официальным протоколом. Это было заявление Крыленко, адресованное наркому внутренних дел Н. И. Ежову и написанное на разрозненных листках бумаги. В нем он писал: «Я признаю себя виновным в том, что с 1930 года я являюсь участником антисоветской организации правых. С этого же года начинается моя борьба с партией и ее руководством. Антипартийные шатания я проявил еще в 1923 году по вопросу внутрипартийной демократии. Если в этот период я из своих взглядов никаких организационных выводов не сделал, то внутреннее недовольство положением в партии не изжилось. Организационной связи с троцкистами я тогда не имел, организационной борьбы с партией не вел, но оставался человеком оппозиционно настроенным на протяжении ряда лет…»

Далее он подробно излагал, в чем конкретно заключалась его «вредительская» деятельность. Свое заявление закончил так: «Признаю целиком и полностью громадный вред причиненный моей антисоветской деятельностью делу строительства социализма в СССР».

Несмотря на столь обширное заявление с признанием своей «вины», первый протокол допроса Н. В. Крыленко был оформлен лишь спустя два месяца, 3 апреля 1938 года. Он был отпечатан на машинке на 26 листах. И хотя после этого Николай Васильевич неоднократно вызывался к следователю, второй протокол допроса (машинописный текст составил 30 листов) датирован лишь 28 июля 1938 года. Крыленко придерживался своих признательных показаний и даже назвал 30 человек, которых он якобы вовлек в организацию правых.

Примерно за 10 дней до окончания следствия его делом стал заниматься сотрудник госбезопасности Аронсон. Он заканчивал дело сверхспешно (видимо, поступило такое указание). 28 июля 1938 года Аронсон предъявил Крыленко обвинение в контрреволюционной деятельности и в тот же день состоялось подготовительное заседание военной коллегии Верховного суда СССР под председательством Ульриха (обвинительное заключение было составлено загодя, так как Рогинский поставил на нем дату: «27 июля 1938 года»).

Судебное заседание военной коллегии Верховного суда СССР открылось 29 июля 1938 в 13 часов 20 минут. На вопрос председательствующего Н. В. Крыленко ответил, что виновным себя признает и показания, данные им на предварительном следствии, подтверждает. Он пояснил, что в 1936 году у него был разговор с Бухариным, во время которого затрагивались вопросы террористического порядка. Бухарин его информировал о террористической деятельности правых и спрашивал его и Пашуканиса, что они делают. Он Бухарину ответил, что пока конкретно им ничего не сделано, но если надо будет, то будет «работать» в этом направлении.