355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Горохов » Бабы нас погубят » Текст книги (страница 6)
Бабы нас погубят
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 01:33

Текст книги "Бабы нас погубят"


Автор книги: Александр Горохов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Через десяток шагов Мартышка увидела, как Ольга отпустила её руку, на бегу скинули туфли с высоким каблуком, оглянулась и словно просвистела.

– Держись за мной, там разберутся!

Мартышка сообразила, что маневр незнакомки не лишен тактического смысла и тоже скинула туфли. Обе дамы босиком ринулись в ближайшую подворотню, не обращая внимания на угрожающие крики в спину.

Милицию в данном случае, естественно, более интересовал мужской состав компании.

Тем не менее, смекнув, что у Ольга опыта в подобного рода упражнениях побольше – Мартышка благоразумно придерживалась её маршрута.

Они проскочили мимо гаражей, вбежали в открытые ворота, миновали школьную спортивную площадку и выскочили сквозь противоположные ворота. Потом резко приняли между домами и Ольга сбавила ход, оглянулась.

– Сейчас начнет шерстить весь квартал, ментура поганая. Иди за мной.

– Почему? – Мартышка перевела дыхание.

– Что почему? Что лягавые облаву нарисуют? Так там одному кенту перо в бок вставили.

– Зарезали? – сообразила Мартышка.

– Да вроде бы брюхо пропороли. Идем.

Все так же босиком они полавировали между домов и вышли на бульвар. Плохо освещенный, но просторный, он стоял тихим и темным, деревья с опавшей листвой казались мертвыми.

– Нам на ту сторону кантоваться. Лучше опять галопом.

Не дожидаясь согласия Мартышки, Ольга побежала через бульвар и Мартышка решила, что коль скоро именно так сложились отношения, то резонно будет завершить их хоть с какой-то логикой событий – покидать новую знакомую было бы неразумно. Бегство от милиции разом делает союзниками совершенно незнакомых людей.

Они благополучно пересекли бульвар и влетели под арку четырехэтажного кирпичного дома. Точнее сказать – строения, которое уже не было домом: выбитые окна, сорванные двери, сломанная крыша. И в таком виде эта конструкция стояла более года, дожидаясь своего сноса. Внутри уже так было нагажено, что даже бомжи брезговали здесь распивать свои увеселительные напитки. Все здание стояло темным, холодным и мерзким, до нестерпимости.

Мартышка споткнулась, ойкнула и услышала из темноты свистящий шепот.

– Ну что, подруга, здесь тебя уконтрапупить, или толковище устроим?

– Что? – не поняла Мартышка.

– А то! Разукрашу вот сейчас бривой твой хлебальник и будешь знать!

Но фраза прозвучала уже миролюбиво и Мартышка не испугалась, ответила в манере собеседницы – Да не базарь, ладно тебе. Я же керная была.

– Давно Леху знаешь?

– Давно. – соврала Мартышка из соображений безопасности.

– Ну, тогда потолкуем.

Ориентируясь в почти полной тьме на светлую кофточку Ольги, Мартышка прошла по какой то лестнице вниз, проводница её остановилась, зазвенела ключами, потом раздался скрип железной двери и в нос Мартышки ударил тяжелый гнилостный запах.

– Входи. – прозвучало из темноты.

Мартышка сделала несколько шагов, дверь за ней закрылась, почти тот час над головой вспыхнул свет лампочки, болтавшейся на шнуре.

Оказалось – полуподвал, грязный и запущенный. Все тот же тяжелый запах вызывал тошноту.

– Валим в апартаменты. – кивнула Ольга, прошла коротким коридорчиком, отомкнула ещё одни двери и там тоже включила свет.

Интерьер резко изменился. В квадратной комнатушке стояли две койки под пестрыми ватными одеялами, пустой ящик с магнитофоном на нем и громадный холодильник, запираемый амбарным замком, висевшим на приделанных проушинах. Какое ни какое, но жилье, хотя и здесь стоял удушающий запах. Ночевать бы можно, если б не громадная дохлая крыса, лежавшая возле холодильника.

Мартышка отвернулась и зажала нос.

– Чем так воняет?

– Да крысы, мать их в душу! – беззаботно пояснила повеселевшая и разом подобревшая Ольга. – Их тут чертова туча, а моя старая карга их ядом травит. Они тухнут , вот и вонища. Садись.

Она бросила сумочку на койку, из угла достала совок и веник, зацепила крысу на совок, на минуту исчезла и вернулась вовсе доброжелательной.

– Сейчас, подруга, мы с тобой немножко дерябнем и начнем нашего Лешку на части делить. Как тебя зовут?

– Лиля. – соврала Мартышка. – Ты здесь живешь?

– Перебиваюсь. Я в Питере живу, а здесь вторую неделю гастролирую. Погода для меня в Питере стала не летной.

Она уже скинула пеструю кофточку и юбку, открыла ключом холодильник, извлекла из него теплый халат и надела, тут же дав объяснения на недоуменный взгляд Мартышки.

– Холодильник у нас вместо шкафа. Он не фурычит путем, мы там все барахло прячем от бомжей. А то выследят, доберутся, так вообще голой останешься. Махнем по махонькой?

– Можно. – согласилась Мартышка.

Ольга вновь нырнула в глубины холодильника и вытащила из него две бутылки, с сильным прищуром (явно была очень близорукой) рассматривая этикетки.

– Не ошибиться бы, ядренов корень, какая из них с ядом, а какая по делу .

– С каким ядом?

– Да я ж тебе сказала! Карга моя крыс травит стрихнином.

– На водке его разводит? – удивилась Мартышка.

Ольга взглянула на неё с легким пренебрежением и улыбнулась.

– Ты я погляжу темная, как валенок. Крысы, как наука полагает, самые что ни на есть умные животины. Их ничем не возьмешь. В крысоловки не лезут, газом их не отравишь, какой яд не подсыпь им в жратву – сразу определят и хоть с голоду подохнут , а приманку не возьмут. Однако есть и слабина, как у мужиков. Алкоголики.

– Крысы?

– Вот именно. Их на водку тянет, как проститутку на деньги. Наверняка знают, что отрава, но удержаться не могут. – она снова присмотрелась к этикеткам на бутылках. – Так .Ликер "Курасава" для бомжей и крыс. Ну, а сами дернем водочки.

– Так крысы – алкаши? – недоверчиво спросила Мартышка.

– Ага. Так же, как обезьяны – наркоманы.

– Как?

– Да если мартышке один раз закурить дать, то она уж потом пить-есть не станет, пока свою сигарету не получит. Ты что, вовсе деревенщина, ничего не знаешь?

– Да нет...

Из того же холодильника сноровисто появилась колбаса, вскрытая банка кильки, хлеб и всякий овощ. Стол сервировался с солдатской простотой, однако быстро. Мартышка присмотрелась к хозяйке. Все же – не только интересная женщина, но и красивая. Не меньше двадцати пяти-семи лет, а если перекрасится в блондинку, то и на двадцать два-три потянет. Социального статуса её Мартышка определить не сумела, сообразила только, что не проститутка. Но женщина – сильная, жизнь вела рисковую – это во всем светилось. Неожиданно для себя Мартышка перешла на "вы".

– Вы какая-то странная. Так выглядите и вообще... А в этом подвале, с крысами...

– Такой период выпал. Ну, квакнем, потолкуем.

Мартышка протянула руку к стаканчику с водкой и вздрогнула – ну, а если обретенная подруга перепутала бутылки?

Но Ольга залпом замахнула свой стаканчик в рот, щелкнула крупными зубами, охнула и закусила огурчиком – замертво не упала.

Мартышка повторила упражнение.

– Колись, корифанка, – весело сказала Ольга. – Давно этого Леху Толбуева пасешь?

– Я его весной видела. На дискотеке. – неуверенно ответила Мартышка и тут же натолкнулась на острый и подозрительный взгляд собеседницы. Ольга смотрела на неё сильно щурясь, словно только что увидела. Потом по губам её скользнула насмешливая улыбка.

– Увидела его и, стало быть, разом втюрилась?

– Понравился – И танцевала с ним? На дискотеке?

– Да...

– Врешь. – обрезала Ольга. – Пургу несешь!

– Почему это?

– Лешка Толбуев на дискотеки не ходит. Лешка Толбуев, милаха, мужик крутой, деловой с размахом. Со своим дядей большую фирму держит. А влюбляться тебе, цыпленок, в Лешку Толбуева оченно не рекомендую.

– Почему?

– Да так, – неопределенно ответила Ольга. – Опасно.

Последнее слово она проговорила тяжело, разом словно посерела, неахмурилась и молча наполнила стаканы вторично.

Они снова выпили и Мартышка поймала на себе настолько внимательный взгляд собеседницы, что ей стало неуютно.

– Значит, ты студентка? – спросила Ольга.

– Числюсь.

– Москвичка?

Это уже напоминало допрос и Мартышка ответила резко.

– Твое какое дело?

– Есть дело. – тяжело сказала Ольга. – Есть дело, на котором можно хорошие башли получить. Настоящие башли.

Мартышке стало непориятно под неотрывным взглядом новоявленной подруги, а от следующего вопроса, её бросило в жар.

– У тебя случаем нет корифанки, чтоб СПИДом болела?

– Что? – переспросила Мартышка, на миг потеряв над собой контроль. Я? Нет. С чего ты взяла?

– Нужна мне такая девка. – жестко произнесла Ольга. – Позарез нужна. И я её выручу и она меня.

– Как? Выручишь? – спросила Мартышка, едва расслышав собственный голос.

– Выручу. Деньги будут и вылечится.

– Разве... Лечат?

– Есть шанс. За границей. В Америке. Я знаю. Но стоит больших башлей.

Мартышке казалось, что взгляд вульгарно размалеванной женщины словно прилип к её лицу и она не сдержала судороги во всем теле.

Ольга спросила тихо.

– Ты, случаем.... Сама не подхватила?

– Я? Да ты что....

– Не бойся. Мы сейчас допьем, жопа об жопу и разлетимся без будущих встреч. Но если у тебя есть подруга с этой заразой в крови... Так я её выручу.

– Есть. – решилась Мартышка.

– Верняком? – глаза Ольги вспыхнули и она приблизила к Мартышке свое лицо.

– Да... Кажется...

– Ты? – как удар прозвучал вопрос и Мартышка отпрянула.

Ольга сгорбилась, покусала себе губы и проговорила глухо.

– Я тоже ВИЧ-инфицирована. Уже два месяца. И за эту нашу болезнь можно получить большие бабки. И вылечиться.

– Как? – непроизвольно спросила Мартышка.

– Так... СПИД этот... Хуже пистолета. И тебе могут очень хорошо заплатить, если ты из своего пистолета будешь стрелять.

– Я не понимаю. – с трудом ответила Мартышка.

– Нечего понимать! – резко засмеялавсь Ольга. – Допустим, одному бизнесмену надо убрать другого! Что делают? Киллера нанимают! Деньги платят! А потом ждут, пока на них менты выходят! И "вышака" или пожизненное заключение получают. А ты, со СПИДом – ничего не получишь. Кроме денег. И вылечишся. Поняла меня?

Ошеломленная Мартышка – поняла. Смертельный СПИД – как оказалось мог быть оружием. И его носительница сама превращалась в бомбу замедленного, но неотвратимого действия. И этой "бомбе" заинтересованные люди – платили.

– Так ты... Заражаешь за деньги? – немного пришла в себя Мартышка.

– Обо мне разговору нет. – Ольга судорожно рассмеялась. – А вот такой девчонке я могу помочь. Очень просто все. Переспишь раз-другой с указанным человеком, получишь башли и поезжай лечиться. Всякий поимеет свой интерес.

– Не вылечивают эту заразу. – слабо ответила Мартышка.

– Лечат. – твердо прозвучало в ответ. – Английский язык знаешь? Читать можешь?

Ольга полезла в сумочку и вытащила из него затрепанный газетный лист.

– Нет. Плохо знаю.

– Тогда поверь мне так. Лечат. Во всяком случае – останавливают. И работы сейчас во всем мире такие ведут, что ещё немножко, годик – другой, и найдут верняковое лекарство. Вот. Тут написано.

Сквозь пелену, застлавшую глаза, Мартышка неясно видела перед собой лист газеты, заполненный английским шрифтом. Часть текста была подчернута красным фломастером.

– Ну? Что? – напряженно спросила Ольга, а Мартышка не поняла вопроса.

– Что – "что"?

– Не хочешь спастись? Заработать и спастись?

– А ты сама?

Ольга ответила не сразу. Молча вновь разлила водку, отвернулась и сказала в стенку.

– У меня – сорвалось. Клиент на меня не клюнул. Я не в его вкусе.

– Этот Алексей?

Ольга сухо рассмеялась.

– Да нет же! Его дядя! Лешка – заказчик. Он меня из Питера выписал. Своему дяде подсунул. Я перед ним вертелась, как могла. Но не клюнул.

– Значит, Лешка... Хочет своего дядю...

– Ну да! Их двое на фирме и дядя Лешке осточертел! Чего тут непонятного?

Ольга вдруг осеклась и взглянула на Мартышку с опаской.

– Тебя не зарегистрировали? Не знают , что больна? А то ведь от восьми до десяти лет тюряги прихватить можно.

– Нет... Ты мне эту газету не дашь?

– Дам. – кивнула Ольга. – Потом дам... Так что, я сейчас Лешку позову? Все разом и решим.

Мартышка заколебалась. У неё не было сил отрицать факт своего заболевания, но хватало понимания, что предложение слишком ненадежное, опасное и во многом туманное. Ольга уловила колебание, ей этого было достаточно. Она встала и подхватила свою сумку.

– Я до телефона – автомату схожу. Вызову Леху, все обговорим.

– Что обговорим?

– Дело обговорим. Кто сколько получит.

Ольга сняла с гвоздя старенький плащ и бросила уже на ходу.

– Посиди. Сейчас твой интерес будет здесь Двери за ней закрылись.

Мартышка медленно приходила в себя. Бурный взрыв душевной радости от мелькнувшей надежды на спасение – покинул её. За минувшие сутки она достаточно много покопалась в библиотеки лицея, вычитала там все, что писали о СПИДе и составила себе твердое представление касательно перспектив. Знала непререкаемо – на данный момент времени болезнь неизлечима. Масса шарлатанов по всему земному шару обьявляли, что нашли средство, чтоб без труда расправиться с ВИЧ-инфекцией, но до конца верить никому было нельзя. Приостанавливали развите инфекции на какой-то срок, удлинняли срок жизни, но не более того. Полную гарантию выздоровления давали только отчественные колдуны, экстрасенсы и прочие отважные мошеники. Но Мартышка была достаточно трезва, чтобы им не верить. Она была готова убивать из чувства озлобления ко всему миру, из чувства мести. Но получать за свои смертоносные действия деньги казалось ей недостойным. Ничего, кроме брезгливолсти, к предложению Ольги она не испытывала. Такие поступки показались ей мелкими, грязными, не говоря уж про криминальную их сторону.

Она выпила водки и оглянулась. Убогость обстановки подсказала чисто женский вывод – в такой грязи и крысином свинстве ничего хорошего произойти не могло.

Не столько разум, сколько обострившаяся интуиция выдала в сознание Мартышки сигнал опасности. Грозной опасности.

Она быстро встала, схватила свою сумку и уже шагнула к дверям, когда вспомнила, что уже минут десять, во время этого странного разговора, мозг её тревожно свербила какая-то мысль. Что-то надо было ещё сделать, что-то попросить или что-то получить. Она вспомнила ускользнувшую было мысль, метнулась к холодильнику, распахнула его и тут же нашла большую бутылку ликера "Курасово". Сунула бутылку в сумку и вышла в коридорчик. Она помнила, что нужно повернуть налево.

За поворотом – горела лампочка на шнуре и видна была дверь. Мартышка быстро дошла до нее, подергала ручку, нажала сильней – железная створка только лязгнула, но не открылась. Заперли, вот так – и это было последним, что убедило Мартышку окончательно: бежать следует во что бы то ни стало.

Не паникуя и четко – думала она всего несколько секунд. Все же не следует забывать, что уже целый год она отучилась в Архитектурно-строительном лицее и уже кое-что знала о основах как этой архитектуры, так и строительстве. Она сообразила, что подвал, типа бомбоубежища легкого типа, занимает весь цоколь здания. В нем не может не быть вентиляционных ходов и каких-то окон – как правило, это достаточно разветвленная и сложная система ходов. Мартышка вернулась к закрытым дверям комнаты, в которой жила её новая знакомая, прошла мимо – до первого поворота, прикинула разветвления коридоров, вернулась к железным дверям, положила сумку на пол, примерилась, подпрыгнула и рывком оборвала лампочку вместе со шнуром. Затем она взяла сумку, вернулась в комнату и примерно таким же манером ликвидировала освещение и там.

Затем вышла из комнаты и в кромешной тьме, наощупь, двинулась по коридорам. Задача была простой – как во всяком лабиринте следовало при каждом разветвление делать повороты только в одну сторону. Направо – решила Мартышка. Через несколько секунд её бросило в дрожь от пронзительного крысиного писка и шелестения лап по бетонному полу, но она сумела взять себя в руки.

Едва различимый свет мелькнул впереди после третьего поворота и почти тот час она услышала за своей спиной железный лязг двери.

В несколько быстрых шагов она дошла до глухой стены – на высоте двух метров виднелось зарешоченное оконце и свет отдаленного уличного фонаря проникал внутрь. Мартышка приметила пустую железную бочку и закатила её под оконце, поставила бочку на торец и вскарабкалась на нее.

– Подруга?! – гулко и отдаленно прозвучал из глубин подвала голос Ольги. – Ты где, милаха?! Кончай свои шутки.

Мартышка уцепилась обеими руками за переплетение решетки и рванула её что было сил. И вместе с решеткой полетела с бочки на землю, больно ударившись спиной – до легкого оглушения. То ли время источило железные прутья решетки, то ли разрушились кирпичи кладки, но это работенка оказалась пустяковой сверх ожиданий.

Мартышка тут же вскочила, подхватила свою сумку, вновь вскарабкалась на бочку, уцепилась за край проема оконца и попыталась втиснуть туда плечи. Не получилось – оконце все же было достаточно узким. Мартышка выбросила наружу сумку, скинула куртку и вышвырнула следом за сумкой. туда же последовал и свитер.Таким образом полуголая – полезла наружу, слыша вопли Ольги за своей спиной.

Она высунулась уже по пояс, обрадованно подумав: "Сиськи пролезли, задница просунется". Так и казалось – хотя и не без труда. Обдирая бедра она протолкнулась сквозь оконце, передвигаясь на руках по земле вытащила из подвала и свои ноги и тут же свалилась в грязь. Она встала и быстро привела себя в порядок, подхватила сумку, в которой что-то звякнуло.

Она вспомнила, что в сумке, кроме бутыли с ядом оставалась ещё пивная кружка. Кружка – теперь была не нужна. Кружка, даже если её наполнить серной кислотой – просто пустяки, по сравнению с тем, чем была заправлена бутыль "Курасаво".

Мартышка вытащила кружку и зашвырнула её в мусорную кучу.

Минут через сорок она оказалась в своей комнате общежития и, судя по тихому дыханию подруг, ничего здесь за период её отсутствия не изменилось.

Она быстро переоделась в легкий халатик и с ворованной бутылкой в руках, мутно освещенным коридором, прошла в туалет. Там внимательно осмотрела бутыль. Правильно – ликер "Куросаво". Но по этикетке красным фломастером, коряво написано: "СМЕРТЬ КРЫСАМ!". Правильно, решила Мартышка, вот крысам и будет смерть.

Кухня располагалась в другом торце коридора общежития – здесь было чисто, стояли четыре газовые плиты, а на окнах даже висели занавесочки. В подсобном шкафчике Мартышка обнаружила целую батарею порожней посуды и выбрала самую чистую из них, с винтовой пробкой. Бело-красная этикетка сообщала, что когда – то она была наполнена джином "Бифетер". Мартышка вспомнила, что видела подобные бутылки неоднократно в стенном баре кабинета хозяев теннисного клуба "Тайм-брэк". Ее даже угощали этим напитком, отдающим сосной или елкой. Это прекрасно, решила Мартышка, если господа Малкин, Голубев и Зубков любят этот дивный напиток.

Она нашла воронку и из "Курасаво" перелила содержимое в "Бифетер". Потом тщательно вымыла воронку, вымыла бутылку из под ликера и вышвырнула её в форточку. Прислушалась, как в тишине улицы бутылка ударилась о асфальт и раскололась.

На какое-то мгновение вдруг мелькнула мысль – не налить ли сейчас же самой себе стакан "Бифетера", грохнуть его залпом и покончить разом со всей болью и оглушающим до отупения ожиданием завтрашних дней. Но с этой вздорной мыслью она справилась менее, чем за минуту, вернулась в комнату, засунула бутыль под матрас, улеглась, утеплилась и медленно, плавно ушла в сон. Шел всего лишь третий час ночи и до утра можно было сладко выспаться.

... Поиски беглянки в крысином подвале продолжались долго, пока Ольга не нашла с помощью фонарика окна, через которое эта диковатая девчонка сбежала. Настойчивость же Ольги в поисках объяснялась тем, что Леша Толбуев беспрекословно приказал при телефонном разговоре : "Обязательно удержи эту девку! Я еду! Свяжи её и держи!".

Но девчонка сбежала и Ольга лихорадочно прикидывала, как сообщить об этом своему работодателю, заказчику убийства собственного дяди – Леше Толбуеву.

Он появился в крысином подвале через четверть часа, сморщил нос, чихнул и сказал с веселым напряжением.

– Пора бы тебе сменять аппартаменты. Где эта красотка?

– Домой ушла. – пожала плечами Ольга. – Ей завтра на занятия.

– На какие занятия? Где она учится?

– Так я тебе и сказала! – кринула Ольга. – Думаешь самый умный?! Если у неё что получится, ты мне комиссионные заплатишь! Понял?!

От прямого удара в зубы Ольга полетела на пол, а когда пришла в себя, то почувстовала, что горло её сжимают сильные руки, воздуха в груди уже нет, а мозг едва воспринимает шипящие слова.

– Ты, сука поганая, со мной в такие игрушки не играй! Тебе сделали заказ, из Питера сюда доставили, поселили, кормили, а ты – не сработала!

Она с трудом произнесла.

– Не кулюет, не клюет на меня твой дядька! А на эту девку клюнет! Она молодая, свеженькая!

– Где она учится? – Лешка отшвынул её к топчану, присел за стол, брезгливо посмотрел на посуду.

– Я не знаю, где она учится. – Ольга поднялась с пола. – Но я её найду. Она где-то рядом живет.

Леша Толбуев был человеком дела. Бизнесмен последней отчественной формации. Достаточно образованный, начитанный, умный и до нестерпимости алчный. Он сунул в рот сугарету, нахмурился и проговорил четко.

– Даю тебе оринтировку. В округе из учебных заведений есть... Институт Физкультуры, но это далековато... Кулинарный колледж... Архитектырый лицей.. Швейный колледж. Последнее – самое вероятное, там девчонок много. Ищи эту заразу, Ольга. Пришибу, если не найдешь.

– Пришибить успеешь! – сварливо закричала она. – Двадцать пять процентов мне, если найду!

– Будут тебе проценты. Ищи.

– Да ты же сам с ней знаком! Она же тебя у кабака признавала.

– Нет. Не знаком. – напряг память Лешка. – Но где-то я её видел, черт возьми, не могу вспомнить.

– Значит, она точно где-то рядом! – обрадовалась Ольга. – Давай подумаем, прикинем. Ты выпить не хочешь? Виски есть.

– Немножко.

Лешка продолжал перебирать в памяти места и встречи последних дней, пытаясь найти в них лицо промелькнувшей у ресторана девушки.

Ольга полезла в холодильник, покопалась в нем и испуганнл крикнула.

– Ох, черт возьми! Эта стерва у меня крысиный яд попятила!

– Какой яд? – насторожился Леша.

– Стрихнин... Моя старуха-хозяйка крыс травит!

– Мать твою так! – обозлился он. – Яд держишь и сама – яд! А ещё выпить предлагаешь!

Он резко встал и посмотрел на неё в упор.

– Задачу уяснила?

– Да... Я её найду.

– Ну, смотри... Дело серьезно заквашено, сама понимаешь.

Он вышел из подвала, пересек бульвар и уселся в свой "мерседес".

План ликвидации родного дяди, который две недели назад казался Лешке простым – дал неожиданный сбой. Дядя Максим Петрович, сластолюбивый пятидесятилетний мужчина – категорически не клюнул на Ольгу, как та ни старалась. В свои годы он мечтал о молоденьких "помидорчиках", разом разглядел в Ольге опытнейшую львицу и укорил племяника за такое знакомство.

А дядю следовало убрать от руководства семейной фирмы – это Леша Толбуев решил и постановил ещё прошлой зимой. Дядя действовал старыми методами торговли, словно ещё при Советской власти заведовал своим Военторгом. Он теперь – мешал делу, не понимал этого, а потому его требовалось ликвидировать, не смотря на прочную кровную связь. Проще простого было взорвать дядю вместе с его БМВ, нанять киллера, чтоб дядюшке прострелили башку, но Лешка понимал, что именно на него самого падет первейшей подозрение в заказе убийства. К кому перешла фирма после смерти Максима Петровича? Ах, к племяннику?!... Тогда все ясно!

А вот если любимый дядюшка пал в сражениях на любовных фронтах, то уж в этом, извините, племянник никак не мог быть виноват. Гениальный план! Но сорвался...Дружок в Питере нашел СПИДоноску, профессионалку. Та – Ольга на все была готова, ослепленная призрачной надежой на излечение. В Питере она уже заразила двоих по заказу и один – лежал на кладбище, а второй готовился отправиться следом, содержался в больнице. А вот в Москве – сбой.

Лешка Толбуев очень не любил, когда что-то из намеченного не осуществлялось.Он был хорошо образован и владел методами систематизированного мышления. Общение с психоаналитиками выработали в его сознании организованную логику.

Неторопливо управляя машиной на темных и пустых улицах, он принялся методично вспоминать, когда и где он мог видеть эту незнакомую девчонку с сумкой на плече, коротко стриженую и резкую. Мысленно он переодевал её то в вечернее платье, то оставлял в купальнике, смещал на Одесский пляж, в казино, даже в дежурную часть милиции Екатеренбурга – всюду, куда заносил его бизнес последнего года. Представлял её на ипподроме, в бардаках, в сауне, в церкви и через восемь минут, на перекрестке перед светофором остановился, радостно засмеявшись.

Организованное мышление дало результаты. Он вспомнил, что видел эту девчонку на теннисныйх кортах Клуба "Тайм-брек" – в короткой белой юбочке и с ракеткой в руках.

Лешка остановил машину. Ситуация прояснялась.

НО ПРИ ЧЕМ ТУТ ПОХИЩЕННЫЙ СТРИХНИН, черт побери, неожиданно щелкнула в голове Лешки забавная мысль и он тут же понял, что если разобраться в путанице дел как положено, то он сам, Лешка Толбуев, может извлечь из решения проблемы вполне очевидную дополнительную пользу.

Клуб "Тайм-брек" – заведение достаточно престижное, чтоб туда следовало проникнуть. "Тайм-брек" – это нужные деловые связи, круг общения с серьезными людьми, куда Лешку Толбуева ещё не пускали по несолидности его делового размаха. Втереться в эту компанию – было крайне необходимым.

Смутные выгоды от возможных вариантов своих поступков Лешка уже видел, хотя и не очень ясно. Пока же он решил действовать поэтапно.

Развернулся и полетел назад к Ольге, чтобы дать ей конкретную наводку – "искать СПИДоноску в Клубе "Тайм-брек". Там её должны знать, там она должна засветиться.

глава 4

День начинался легко и радостно, и никто из компаньонов клуба "Тайм-брэк" даже заподозрить не мог, что к закату солнца будет принято трагическое решение о ликвидации родной фирмы – теннисного Клуба "Тайм-брек"

Была ли виновата в том погода (на прозрачном осеннем небе сверкало чистое солнце) или просто новый день дарил новые надежды, но, по обыкновению перезвонившись с утра между собой, каждый почувствовал, что друг – так же бодр и весел как и он сам, готов встретить любые беды с открытым лицом, а вместе им ничто не страшно. Анализы на СПИД – обязательно будут отрицательные. А потому, подзарядившись друг от друга энергией, они сговорились встретятся в одиннадцать ноль-ноль, чтобы нанести контрольный визит в фирму "Восточный ветер".

Разносторонний план визита был уже отработан и включен в действие.

Без двадцати минут одиннадцать Голубев на своем "опеле" оказался в старом районе Измайлово на указанном месте, метрах в ста от офиса фирмы "Восточный ветер".

Без семи минут одиннадцать подкатился на "ниссане" Вадим, пересел в его машину и тут же принялся ругаться, не обнаружив на месте Олега Михайловича.

– Понизим зарплату старому черту, – раздраженно сказал он. – Мы дергаемся с утра до вечера, а этот козел только о бабах и думает.

– Не ври, не понизишь ты ему зарплату.

– Ну неужели всю жизнь можно посвятить охоте за женской юбкой, прах его разбери?! Ладно, ждем десять минут и начинаем.

– А вон и наши красавицы! – засмеялся Голубев.

По улице вышагивал "курятник" – в полном составе. Группа красивых девушек выглядела столь сильно, что произвела бы на троуарах фурор, если б, кроме них, к высоким дверям с вывеской "Восточный ветер", не двигались по одиночке и парочками – юные девицы не меньшее эффектности. Короткая и обычно тихая улочка представляла из себя сегодня словно аллею юного парада ж енской красоты!

Судя по всему, обьявление о наборе красавиц для выгодной работы, прочитали не только в "Тайм бреке". Такие конкурсы в Москве последнего времени обьявляли по дюжине на неделю. И все отдавали себе отчет, для чего нужны "молодые симпатичные девушки на хорошо оплачиваемую, перспективную работу". Все с полной определенностью представляли себе эту "перспективную" работу, но от этого количество преденденток – не уменьшалось. Логика была простой: "ну и что, будто бы отправят в бордели Турции, Югославии или Грециии? Другие же остаются живы и хорошо зарабатывают! А мне повезет – я хитрая и ловкая! А к тому же, может быть, этот "Восточный ветер" организация приличная и крове танцев в голом виде ничего не потребуют".

Голубев видел, что из их четверки с явной неохотой шла на конкурс только Юлия. Он сказал неуверенно.

– Надо бы их подстраховать, если старик опоздал.

– Они действуют автономно – раздраженно ответил Вадим. – Они знают, что делать. Просто присмотрятся и все. А старого черта, ей Богу, пора строго наказать!... Во! Бежит козел!

Голубев тоже увидел седую гриву Олега Михайловича, торопливой трусцой поспешавшего по солнечной улице в потоке прохожих.

– Не кори его. У него же нет автомобиля, а он аж вспотел. – сказал Голубев.

– Черт с ним. – буркнул Вадим.

Но старик сам закричал уже издалека.

– Восемь минут, всего восемь минут и по уважительной причине! Можете проверить, ребята, – в мой троллейбус врезался самосвал, все ещё стоят за углом, ждут ГАИ!

Он плюхнулся на заднее сиденье "опеля", вытер пот со лба и демонстративно тяжело перевел дух.

Строго говоря, Олег Михайлович соврал лишь на половину. В троллейбус действительно врезался в самосвал, но в этом муниципальном транспорте Олег Михайлович не сидел. Он стоял у стойки пивного бара, напротив места авариию. Попивал пивко в компании со старым приятелем и на время, по своему обыкновению, как – то не обращал внимания. Четвертую кружку допил уже на ходу и устремился на место встречи.

– Ладно, – сказал Вадим. – Уточняем схему. Девочки уже там. Попробуешь их подстраховать на всякий случай, Олег Михайлович. Я – иду на встречу с президентом "Восточного ветра". В кармане у меня – рация. Андрей сидит в машине метрах в сорока от фирмы и записывает на магнитофон мои переговоры. Все всем ясно?

– Ясно. – дружно ответили партнеры.

Ясно то ясно, но друзья не учли того, что это был день стечения фатальных случайностей. День, когда какие-то мелкие недоразумения, сущие пустяки увязались в одну цепь и в сумме своей дали категорически непредсказуемый результат. И первая такая ерундовина началась ещё до того, как Голубев тронул машину, намереваясь подкатить к парадным дверям фирмы.

– А у меня для вас маленький сюрприз, ребята! – весело сказал Олег Михайлович. – Вчера меня мой старый приятель угостил папиросой с "травкой". Не желаете ли попробовать для обострения чувств перед боем?

– С "травкой"? – подозрительно переспросил Вадим. – Анаша, конопля?

– По моему что-то почище. Вроде опия, кажется. Легенькие, но очень кайфовые. – захихикал старик. – Я вчера в такой легкой нирване пребывал, а главное – никаких побочных явлений, через полчаса свеж, как из сауны вышел.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю