Текст книги "Бабы нас погубят"

Автор книги: Александр Горохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Это чепуха, нонсенс! – резко остановил его Голубев. – Валера всех женщин звал "мартышками", вы что, забыли что ли? Все у него, от родной матери до собственной дочери, были "мартышками". Это заказное убийство. Исполнитель – женщина. Ее и видел Валерий в последний момент жизни. И заказчик – то же известен.. Я вас поздравляю, партнеры.

– Может быть и так. – задумчиво проговорил Олег Михайлович и тут же возмутился. – Пардон, что ж получается? Кто-то из наших девчонок взяла ружье и прострелила Валеру? Да быть этого не может! Это какая – то пассия или деловая знакомая Валерия, которой мы не знаем! Валере, мир его праху, и "курятника" нашего не хватало! Со стороны это телка! Наемная киллерша!

– Ишь ты! – неприятно усмехнулся Вадим – Давай, дед, успокаивай себя. Со стороны! Ты даже не хочешь вдуматься в смыл того , что сказал нам на прощанье Валерий.

– В какой смысл? – вытаращился Олег Михайлович.

– В смысл второй фразы. – негромко сказал Голубев. – "ОНА ВАС ВСЕХ ТОЖЕ УБЬЕТ, СУКА..." Вот что существенно, если уж говорить искренне.

– Так что, мой дорогой патриарх, – подхватил Вадим с неприятным смехом. – Приготовь свой лоб под пулю! И получишь её от самой своей близкой подруги. Из "курятника", который сам организовал!

– По общей идее, господа, не забывайте! – решительно защитился Олег Михайлович.

– Но на кой хрен ты начал пастись в моем лицее? – раздраженно спросил Голубев, хотя и так знал ответ.

– Андрюшенка! – светлые глаза старика отобразили искренее удивление. – А чего ж мне на стороне пастись? Девочки из провинции! Чистенькие розанчики! – долго оправдываться он не умел и тут же перешел в нападение. – Да что вы перетрусили, черт побери?! Для наших "курочек" причин нет к таким поступкам! Спутались с нами по доброй воле,ничего плохого мы им не делали, на все они шли с открытыми глазами! ... Не могла ни одна из них учинить подобного свинства! Ты вспомни, Вадим, когда Александру засекли на том, что она завела шашни с этим итальянским бизнесменом и пригрозили выгнать из "курятника", она же в ногах у нас валялась! Весь этот кабинет слезами залила, чтоб только остаться при прежнем статусе! Да и вообще, веселились, всем было хорошо...

– Ага, – поддержал Вадим. – Так хорошо, что Валерий лежит в морге. Кстати, именно Александра лучше всех управлялась с ружьем.

Затянувшееся после этой фразы молчание превал Голубев, проговоривший нерешительно.

– Александра Шорина – грубоватая, импульсивная девчонка... Вся, как порох.. В скандале, в драке, от бешенства – она могла бы выстрелить. Но расчетливо прийдти сюда, открыть шкаф, зарядить ружье... Нет, не её натура.

– Ну, а Ленку Винокурову прокрути? Она тоже палить из ружья любила. спросил Вадим.

– Я же не психолог! – стеснительно засмеялся Голубев. – Леночка Винокурова у нас человек расчетливый, деловой. Если бы ей были нанесены обиды, я думаю, она бы скорее потребовала за них денежной компенсации, нежели на корсиканский манер возжаждала крови.

– Какие у нас были обиды?! – возмутился Олег Михайлович. – Жили одной семьей! Я третьего дня сам выдал всем четверым деньги на зимнюю экипировку! На дубленочки и сапожки! Они ж от радости мне тако-ое устроили! Хотя...

– Что "хотя"? – нажал Вадим.

Олег Михайлович горестно взхдохнул.

– Хотя я придерживаюсь старого правила – "Шерше ля фам!" Ищите женщину,господа.

– Уже нашли. С ружьем впридачу. – усмехнулся Вадим. – Ты на меня не обижайся, старый, но сегодня ищут существенные причины активных действий, а не романтические. Деньги, акции, нефть, алмазы. Так что рыцарские замашки оставь. Поищем что-либо более реальное.

– Подожди, – мягко приостановил его Голубев. – Попробуем зайти с другой стороны. Валера был, в общем-то, человек жестокий.Кому из них наших девчонок он мог нанести оскорбление, назовем его так?

– Да кому угодно, – поморщился Вадим. – С бабами он был звероват, чего уж там. Не законченный садист, но звероват. Рая Бондарева даже как-то синяки показывала на руках и груди.

– Раечка слишком простовата, чтоб умыслить такую кровавую месть. без решительности возразил Голубев. – Вадим, чего ты боишься?

– Да ты что, вовсе не считываешь ситуации? – удивился Вадим. – Это ж мы привыкли, что все естественно и прекрасно! Четверо мужчин завели себе "курятник" из четырех девчонок. Представляешь, эта история попадает на острое перо какого-нибудь шелкопера?! Мы же все сгорим к чертовой матери! Организованный бордель под вывеской респектабельного Клуба! Разврат!...

– Где это ты узрел разврат? – вызывающе спросил Олег Михайлович.

– На планете Венера! – заорал Вадим. – Вы не соображаете, какое это корыто со жратвой для наших журналистов?! К тому же не забывайте, что у меня жена с двумя детьми. Да и ты, Андрюха, как штатный педагог, воспитатель молодежи, так сказать – погоришь на это первым! – он сделал паузу. – Тем более, что вы оба то ли боитесь, то ли делаете вид, что это не имеет значения, но не упоминаете в деле о самом главном.

– О чем ты? – настороженно спросил Олег Михайлович.

– ДА О ТОМ, ЧТО ВСЕМ ЧЕТВЕРЫМ ДЕВЧЕНКАМ НЕТ ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ! И с точки зрения закона мы по этой причине должны сесть в тюрьму за растление малолеток! И сидеть в этой тюрьме плотно, долго и весьма невесело!

– Они же не девочками у нас оказались! – испуганно закричал Олег Михайлович , а Вадим снисходительно засмеялся.

– Ну, и что? Их сверстники могут кувыркаться с ними сколько угодно, а вот ты, старый потаскун, – сядешь за решетку, коль ей нет восемнадцати лет.

– Елене Винокуровой по-моему уже есть восемнадцать, – заметил Голубев.

– Не утешай себя этим! Нет ей восемнадцати. А если б и было, то Закон тебе отработает твои заслуги и задним числом. Но мы не в ту сторону рассуждаем, черт возьми! Надо составить хоть сколь нибудь разумную модель происходящего. – Вадим вновь скинул очки, протер их, оглянулся, словно пытался сообразить куда попал, и заметил – Пошли в большой кабинет. Мне неприятно торчать у Валерия. Не та атмосфера. Тормозит мысль.

Они вернулись в свой общий кабинет и расселись по прежним местам.

За окном все так же было серо и тоскливо, по осеннему. Как, впрочем и на душе у всех троих.

Через минуту Вадим заговорил сосредоточенно.

– Значит, модель лолучается такая. На нас "наехали" деятели из фирмы "Восточный ветер". Вышли на контакт с Валерием. Сделали ему совершенно неприемлемые предложения. Он отказался. Они наняли киллера в юбке. Не исключено – что из состава нашего "курятника". Это первый вариант. Второй Валерия убили по причинам личного характера. Месть или что-то в этом роде.Мотивы действий?

– В первом варианте – захват нашей фирмы. – без уверенности проговорил Голубев. – При втором – без мотива. Не знаем причин и фигурантов.

– Мотив должен быть для любого убийства. – твердо заметил Вадим.

– Деньги! Что ещё в этом вашем поганом и бездуховном мире? Заплатили в "Восточном Ветре" и все! – презрительно улыбнулся Олег Михайлович.

– Так. Вроде бы модель, вернее две модели, складываются. Каков вывод, Андрюша?

Голубев нахмурился, проговорил ясно и громко.

– Ты не хочешь никому о своих подозрениях сообщать. Хорошо. Но тогда нельзя проводить дознаний и на фирме. Среди девочек.

– Ага! – криво улыбнулся Вадим. – И ждать, пока эта "мартышка" перестреляет нас всех по очереди?

Голубев передернул плечами и спросил словно самого себя.

– Может мы ищем совсем в ином направление? Может и причины и следствия имеют совсем другие формы, мотивировки и цели?

– Какие? – быстро спросил Вадим.

– Не знаю... Неудавшееся ограбление... Просто какая психопатка сюда случайно зашла. Мы живем в непредсказуемом, сумасшедшем мире!

– Хватит. – прервал Вадим. – Я всегда предпочитаю брать за основу самое худшее. Это – "наезд". Исходя их него и будем действовать.

– Ликвидируем "курятник"?. – нерешительно заметил Голубев. – Хотя бы для своей безопасности, если убийца – среди них.

– Ошибочные действия. – сосредоточенно сказал Вадим. – Тогда мы потеряем контроль над ситуацией. Лучше рискнуть и иметь врага у себя под боком, на виду. Пусть затаившегося врага, но не исчезнувшего.

– Чушь вы порете! – с тоской в голосе закричал Олег Михайлович. – Не могут наши девочки выкинуть такой фортель! Не могут! Ни у одной нет на это мотива! Нет причин! Плохо им при нас было?! Нищие босоногие студенточки, а обуты, одеты, пригреты! Да это же мечта любой Золушки!

Никто даже не улыбнулся. Они замолчали, понимая, что весь путь анализа уперся в тупик.

Вадим глянул на Голубева.

– Что тебе вчера сказал полковник Скрастин?

– Предложил нам открыть на зиму массажный кабинет.

– Вот как?

– Вот так. Кроме того, посоветовал войти в деловой контакт.

– С "Восточным ветром" ? – закончил за него Вадим.

– Да.

– Хреново. – жестко откомментировал Вадим. – Тогда ещё один неприятный вопрос: на чьей стороне играет наш славный полковник Скрастин? А?

Его вопрос завис в воздухе и через длинную паузу Вадим заговорил тоном командира, отдающего распоряжения.

– Значит так. Надо провести общее расследование и разведку. Увидеть ситуацию в целом и при достаточной глубине. Как завещал Валерий – пошлем на этот конкурс наших девчонок. Их тех, кто поумней. Это первое. Второе – не будем ждать пока враг вновь начнет переговоры. Сейчас они затаяться, чтоб вся история устаканилась. Пойдем на контакт сами. Ставлю на голосование. Принимаем план?

Ему никто не ответил, что означало – план принят. Тем более, что никакого другого и не было.

– Тогда распределяем обязанности. – Вадим уже успокоился, задача была для него ясна. – Я – провожу общую разработку "Восточного ветра". Олег Михайлович проводит подготовку заброса агентуры в стан врага. Назовем это так.

– Что? – вытаращил глаза Олег Михайлович. – Какой агентуры? Куда забрасывать?

– Старина! Ты спишь или о королеве персидской мечтаешь? – рассердился Вадим. – Направишь девочек на этот отборочный конкурс "Восточного ветра"! Проинструктируешь, проконтролируешь! Это же твоя работа!

– Да, извини. Ты какие-то термины используешь...

– Андрюша...Ты пока в резерве. Ты будешь НАД нами. Обработаешь материал собранной информации. Есть возражения?

Возражений не было. Настроение – не улучшилось. Хотя конкретный план обороны в стиле нападения несколько и подбодрил всех троих.

Они замолчали и стало слышно, что наруже опять пошел дождь – крупный, редкий, холодный. Тяжелые капли оседали на стекло окна и медленно соскальзывали с него, оставляя влажные следы.

Под рукой Вадима звякнул телефон, он поднял трубку и хмуро ответил.

– Клуб "Тайм-брэк".

Слушал несколько секунд, потом произнес тем же мрачным тоном.

– На сегодня ничего не будет. Мы заняты... Вы уже здесь?... Хорошо. Сейчас.

Он положил трубку, посмотрел на друзей и сказал с непонятным выражением.

– Они уже здесь... Александра и Раиса. Внизу сидят. ьог Понятно было, что следовало принимать какие-то решение – две девчонки из четырех явились, как ни в чем ни бывало, поскольку было воскресенье, то есть время их визитов и они, можно считать , осуществляли свое договорное право – на развлечения и всяческие ублажения руководителей фирмы.

На решение Вадиму потребовалось около полуминуты. Он достал бумажник, извлек из него несколько банкнот, подал Олегу Михайловичу и сказал.

– Спустись к ним. Скажи, что мы заняты. Дай им денег на туалеты к похоронам Валерия и скажи, что вызовем по надобности.

Олег Михайлович принял деньги, спросил неуверенно.

– Про Валерия, значит ... Говорить?

– Они сами уже все знают. Отправь их, не могу я на них сегодня смотреть.

– Зря ты так, – ответил Олег Михайлович и пошел к дверям.

Голубев поднялся с кресла и подошел к окну. Александру и Раю он разглядел внизу – девчонки сидели у пустого столика на веранде кафе.Веранда была уже голой, мокрой, цветные солнцезащитные зонтики убрали при первых холодных дождях и теперь обе девушки казались приблудными птицами, пристроившимися на голых ветках осенних деревьев – куда-то надо лететь, в преддверии зимних холодов, но – куда?

Александра курила, прикрывая сигарету ладошкой и прячась от дождя под капюшоном куртки. Рая ежилась под кокетливым зонтиком, который был чем угодно, только не спасением от потоков дождя. Обе казались брошенными, осиротевшими.

Что я собственно говоря, о них знаю, подумал Голубев. Александра кажется, москвичка, но почему-то живет в общежитии. Рослая, с тяжелыми бедрами, небольшой крепкой грудью и изящной маленькой головой. Резкая, стремительная девушка, немного грубоватая – могла, конечно, произвести впечатление на того итальянца, который пришел объяснятся с Вадимом и предлагал отступные за Александру (тысячу долларов). Даже бормотал, что женится на Александре, как только разведется со своей итальянской женой. Вадим без колебаний оценил Александру в десять тысяч баксов, итальянец охнул и отвалился – то ли не потянул сумму, то ли посчитал её чрезмерной.

Рая Бондарева – иная. Провинциалка, откуда-то из-за Волги. Среднего роста, литые, выпуклые уже зрелые формы. В полном абсолюте предназначена для рождения детей – при соответствующих условиях наделал бы их не меньше дюжины, но подобного рода подвиги теперь не в чести. Во всяком случае с столичных условиях. Торчать бы ей в родной деревне, ждать своего парня, глядишь нашла бы фермера, пахала бы в поле с утра до вечера, и коль скоро повезло б – имела крепкое хозяйство, большую семью, верного трудягу мужа... Теперь уже поздно об этом думать и мечтать. Отрава столицы прочно угнездилась в её простодушном мозгу, дала свои метастазы и ныне её из зоны неоновых огней асфальта не выдернешь бульдозером.

Искалечили мы девчонок, пришел к невеселому выводу Голубев, искалечили призраком веселой и сладкой жизни. Сами-то знаем, что это мишура, и не жизнь вовсе, а вот они полагают – что все просто, что жизнь сплошной праздник.

Голубев видел сквозь затуманившееся от дождя окно, как Олег Михайлович появился из служебных дверей коттеджа, мелким бесом добежал до веранды кафе и весело расцеловался с девчонками. Судя по их веселой реакции, о смерти Валерия они ещё ничего не знали. Сейчас старый сатир начнет объяснять причины, по которым на сегодня отменялись увеселения. Девчонки получат отступные и уйдут.

Голубев отвернулся от окна и обнаружил, что Вадим сосредоточенно копается в бумагах.

– Черт нас дернул завести этот "курятник". – невесело улыбнулся Голубев. – Ведь разумные люди! Прекрасно знаем, что три четверти всех банкротств, всех крахов любой фирмы связаны с женщинами... Ансамбль "Битлов" развалила и уничтожила японская баба. "Моден токинг" – тоже баба прикончила, если даже о убогости эстрады говорить... Экспедиция Седова на Северный полюс тоже сгубила дамочка, взял с собой жену, дурень... Уж про Самсона и Далилу вспоминать не будем.

– Само собой, – кивнул Вадим, не отрываясь от бумаг – Водка и женщины, – причина всех российских катастроф. Но скажи мне так. Ради чего мы живем, ради чего корячимся в бизнесе?

– То есть? – не понял Голубев.

– Ради водки и женщин. Иных ценностей в конечном счете нет. – уверено заявил Вадим.

– Позволь наедяться, что ты имеешь ввиду свою жену? – с вежливым любопытством спросил Голубев.

– И жену – тоже. – вполне серьезно ответил Вадим. – Так что все случившиеся с нами, в рамках правил. Можешь называть это цинизмом, но легче тебе от этого определения не станет.

– Однобоко мыслишь, – вяло попытался возразить Голубев. – Есть и другие побудительные причины человеческих страстей. Жажда власти, накопительство – И все это – чтобы были женщины и водка! – с косой улыбкой ответил Вадим. – Высокие идеи оставь революционерам и гениям. Мы с тобой люди средненькие.

Дверь в кабинет раскрылась и Олег Михайлович, спрыснутый дождем, веселый и бодренький, упал в кресло к столу, заявив решительно.

– Можете считать, господа, что я в человеческой натуре ничего не смыслю, но Александра и Раиса никакого отношения к смерти Валерия не имеют! Девочки чуть не в обморок упали при этом известие.

– Ты им сказал? – спросил Вадим.

– Разумеется. Было бы глупо, да и не человечно скрывать!

– И что?

– Нормальная реакция! Обе заплакали.

– А чего ты ждал другого, тонкий знаток женских сердец? – усмехнулся Вадим. – Когда одна из них прострелит тебе пузо, то потом заплачет тоже.

– Только не Александра, а уж тем более не Раиса! Они заявили, что сошьют по траурному платью к похоронам. А что унывать? Такова жизнь.

По лицу Голубева скользнула недовольная гримаса, Олег Михайлович чутко уловил её и осторожно сказал, будто пояснил свою позицию.

– Андрюша, Валерий – мертв и с этим ничего не поделаешь. Нам надо его похоронить и двигаться дальше, к своему концу, а потому...

– Не хорохорся, дед! – жестко оборвал его Вадим. – Ты сейчас, как и мы с Андреем, трясешься от страха так, что у тебя кишка за кишку цепляется! .. Одно дело друзей хоронить, другое – самому ждать, когда тебя какая-нибудь идиотка кокнет!

Сигнал домофона издал писк, Вадим кинул взгляд на экран и засмеялся.

– Вот тебе – уже пришла вторая пара, дед! Ты уверен, что у них под юбкой не спрятан надежный пистолет?

На экране домофона, выведенного на парадный вход – замелькали лица Юлии Дубиной и Лены Винокуровой. Кто-то из них крикнул в микрофон.

– Мальчики, это мы! Впускайте скорей, а то здесь зябко и мокро!

Вадим нажал на тумблер управления замком в дверях и буркнул в микрофон.

– Подымайтесь в кабинет.

Голубев слышал их шаги по лестнице, первой влетела яркая Елена, длинноногая, узкобедрая со стандартной фигурой под манекенщицу или фотомодель, от дверей весело крикнула.

– Мальчики, вас не интересует катер?!

– Какой катер?

– Да продают по случаю катер на Клязьме!

Она легко сбросила на диван мокрую куртку и , в избытке энергии, сделала легкий пируэт. Все её туалеты всегда были в обтяжку и было что обтягивать.

Хрупкая, стеснительная Юлия ещё стояла в дверях и с детским любопытством смотрела на мужчин, едва слышно поздоровавшись. От неё вообще редко что-либо слышали, веселость её ограничивалась тихой улыбкой и , кажется, единственная из четырех, Юлия не уснащала своей речи крепкими выражениями.

– Покупайте катер, мальчики! – продолжала пританцовывать посреди кабинета Елена. – Летом поедем по рекам и морям! А ещё я придумала, чем заниматься Клубу зимой, когда в теннис не поиграешь.

– У тебя мозги бизнесмена. – мрачно одобрил Вадим. – И чем же?

– Надо залить корты льдом и устроить каток! С баром, музыкой и всякими праздниками. Ну, так как – купим катер?

Вадим прищурился и ответил.

– Купим катер. После того, как похороним Валерия.

– Что? – Елена застыла посреди своего пируэта, губы её дрогнули. Кого похороним?

– Валерия. Его убили сегодня ночью.

– Не ври. – беспомощно сказала Елена.

– Не вру. – обрезал Вадим. – Так что катера и все праздники отменятся. Идите домой.

Елена бессильно опустилась на диван и в наступившей тишине прозвучал подавленный голос Юлии.

– Это нехорошо...

– Что нехорошо? – повернулся Вадим.

– Мы были все вместе... А когда беда – вы нас выгоняете.

Она неустойчиво покачивалась на высоких каблуках и растерянно переводила взгляд с одного мужчины на другого.

– Если его убили, то... Я не знаю.

– Мы тоже ничего не знаем. – смягчил тон Вадим и замолчал, дернувшись – Елена громко всхлипнула и уткнула лицо в руки.

– Начнется следствие, – сдержанно сказал Вадим. – И будет вовсе не по делу, если в него припутают вас. Объявляется тайм-аут. Заляжете на дно на недельку другую, там посмотрим.

– Не по русски это, – все так же едва слышно, но упрямо произнесла Юлия. – Мы были вместе и теперь нехорошо разбегаться.

– Ладно. Пусть будет по русски.

Вадим поднялся, достал бутылку водки, тарелку с уже нарезанным и присохшим лимоном, молча разлил водку по большим рюмкам и сказал.

– Помянем раба божия Валерия... Будем надеяться, что убийца его тоже не долго протянет. – он быстро глянул на Юлию. – За что Валерий избил тебя тогда, в июле?

Юлия покраснела и отвела глаза.

– Он не избил, просто ударил... У меня были тогда критические дни и я не хотела... Ну, он потом извинился и... Вадим, ты говоришь так, словно мы замешаны в этом деле.

– Не придумывай того, чего нет, Юлия. Выпьем за упокой, вы получите денежку на траурные туалеты к похоронам и топайте домой. У нас много дел на сегодня. А у вас тоже будут кое-какие дела. Но завтра...Или послезавтра.

– Какие? – тут же напористо спросила Елена.

– Будете участвовать в отборочном конкурсе фирмы "Восточный ветер"... Это по внешнему составу дела. А в приципе, вам нужно посмотреть, что это за контора. Зачем они устраивают этот конкурс, чего от него хотят и кто всеми делами заправляет. Ладно. Тактику разработает попозже Олег Михайлович. Разлили по рюмкам? Ну, да будет земля пухом Валерию Сенчукову.

... К сумеркам дождь кончился. Но Москву залило изрядно. Настолько, что в низинах, по оврагам и в подземных переходах, образовались моря разливанные и машины пересекали дорогу по глубоким, на уровне радиатора лужам. Проезды под эстакадами опытные водители объезжали стороной.

Голубев докатился до платной стоянки, где держал свой "опель", поставил машину на сигнализацию и по дороге домой зашел в кафе – сам не зная зачем: желаний выпить не было, но не было охоты появляться и в собственной пустой квартире. Скорее всего – требовалось одиночество, чтобы поразмышлять над создавшимся положением.

Он заказал бокал вина и тут же пришел к выводу, что рассуждать не о чем. Валерий – жертва очередного заказного убийства. Заказчиков и исполнителей – милиция находит ни более одного-двух за год. Не более того. Смерть Валерия – явление для Москвы ныне – вполне рядовое.

И Вадим прав, когда не делает никакой ставки на милицию.Тот же полковник Скрастин, в частных беседах, советовал при "наездах" более расчитывать на свои силы, чем на помощь государственной системы правоохраны. Грустно, но действительность была такова. Бизнес был беззащитен. Даже если набирал большую экономическую силу.

И все же сегодня на дворе не 1991-93 годы. Рекет и "наезды-1997" стали в большинстве своем – профессиональными. Стрельба по конкуренту, взрыв автомобилей с владельцами фирмы, поджоги и прочие смертоубийственные акции применялись уже как крайняя мера, когда все остальные были исчерпаны. Как бы там не поливали грязью правоохранительные органы, а какая-то тень Порядка и Закона возвращалась в Отечество после развала СССР, это следовало признать.

И в этом плане "Восточный Ветер" действовал сугубо не профессионально. Начал с убийства, не включив в систему давления переговоров и угроз.

Вадим прав – что-то тут было не так.. .

Если же принять за исходную, что Валерий убит кем-то из девочек их "курятника", то все действия и решения Вадима Малкина – опять же достаточно правильны.. .

Голубев неторопливо осушил бокал и снова натолкнулся на мысль, что хотя спал со всеми четырьмя девчонками неоднократно почти год, но по настоящему никого из четверки "курятника" не знает. Тихая Юлия и яркая Елена, с его точки зрения, имели столь же мало причин всадить две пули в Валерия, как и простоватая Раиса со взбалмошной грубиянкой Александрой. Любая из них знала код в замке дверей служебного входа, знала, где стоит и как открыть оружейный ящик, и зарядить ружье. Но – должны быть достаточно побудительные причины, чтоб юное создание женского рода схватило ружье и выстрелило в человека. Искалечил её что ли Валерий? Или – забеременела?

Или – просто, грубо и действенно: "Восточный Ветер" предложил одной из красоток такую сумму за ликидацию Валерия, что от неё грех было отказаться?

Получалось, добра от этой решительной красавицы ждать не приходится: те двести долларов, которые ей, как и остальным, выдал сегодня Вадим – эту озверевшую по непонятным причинам "курочку", конечно же, не утихомирят, а разозлят и того поболее.

...Голубев оказался прав в своем предположение – скрытые отступные в виде двухсот баксов на нос разозлили Мартышку. Она сообразила, что мужики перетрусили и всунули эту незапланированную мзду, чтоб на всякий случай отмазаться от грядущей беды. Выдали всем четырем по двести, в том числе и ей. Еще утром она наконец до конца поняла, что убила человека, который быть может и не был виноват в её несчастьях напрямую. Еще утром она подумывала о том, что каким-то способом надо определить конкретного виновного, вычислить его и именно над ним свершить возмездие, поскольку отсталые ни в чем не виноваты. Теперь же, после получения денег, она вернулась к прежнему решению – рассчитаться со всеми. Без разбору. И – не откладывая дела в долгий ящик. Пульсирующий приступ злости словно подхлестывал её, когда она зашла в общежитие и в своей комнате быстро собрала свежее белье для похода в баню. И через час уже яростно хлестала свое тело истрепанным березовым веником на жарком полке. Потом сполоснулась холодной водой под душем и тут же оделась – кожа должна была сохранять банный дух, именно с этой целью Мартышка не пользовалась ни кремом, ни духами. Все обьяснялось предельно просто – Вадим Малкин любил, когда от неё пахло именно баней – распаренной и разнеженной, с натуральным запахам горячей воды и березового веника. А Вадим, как она поняла из разговоров в теннисом Клубе, сегодня собирался ночевать именно в Клубе.

Она знала, что убьет его сегодня же, но плохо представляла себе, как это сделает. Единственно, что мерещилось конкретно, заключалось в нелепой детали – убить и засунуть ему в рот обе бумажки по сто долларов. Заснуть в зубы и пусть лежит, может мертвый поймет, что не все на свете можно приобрести за свои "зеленые".

Она вышла из бани, села на трамвай и пятая остановка уже была на краю парка.

В сгустившихся осенних сумерках, влажных и зябких, она прошла по аллее и издали, сквозь сетку, ограждающую корты, присмотрелась к служебному коттеджу. Свет горел в окне кабинета, светилось и окно сторожки. Мартышке пришла на ум мысль, что после случившегося охрана кортов конечно же будет усилена, но это её мало волновало – вместе с подругами она провела здесь все лето, от зари до зари и знала, что кроме центрального входа на корты существует масса потайных лазеек, чтоб проникнуть за ограду. Она обошла корты с дальнего торца и достигла бетонной канализационной трубы, торчавшей из под ограды. Летом через трубу сбрасывали воду из сауны – вода скапливалась в глубокой яме и уходила в землю, а рядом, шагах в тридцати был достаточно обширный пруд.

Мартышка вскочила на трубу, прошла по ней до ограды, отогнула над трубой железную сетку, скользнула под неё и оказалась на кортах. Именно этим путем все лето они возвращались с пляжа в коттеджи.

Она присмотрелась – в освещенном окне кабинета не мелькало ничьей тени, быть может там никого и не было, а свет попросту забыли потушить.

Мартышка двинулась прямо через корт, без всякой предосторожности, поскольку не было никаких причин таится – пришла и пришла, пока её отсюда ещё никто не изгонял. Она и раньше приходила, когда вздумается и, если внеурочное появление оказывалось для мужчин не ко времени и не по делу, то её попросту не пускали в кабинет (где велись деловые разговоры) и она дожидалась своего часа в кафе у телевизора. В принципе, без телефонного звонка было не принято появляться, но в последний летние месяц отношения в компании сложились чуть ли не семейные.

Служебный ход оказался заперт. И – не открылся на привычный набор цифр кода. Мартышка подумала злорадно, что мальчики уже изрядно напуганы и за день успели сменить шифр. Это обстоятельство её тоже не остановило – она прекрасно знала, какое окно на первом этаже можно открыть – окно, через которое в коттедж влезали ночью сторожа, чтобы посмотреть телевизор или поискать недопитую хозяйскую бутылку. Так оно и оказалось – одно их окон открылось легко, едва она проволочным крючком подцепила нижний шпингалет.

Она прошла коротким коридорчиком и остановилась в холле. Серый свет лился сквозь узкие и высокие окна, забранные решеткой, и во всем доме было тихо, только если очень прислушиваться, то можно было уловить те поскрипывания, легкие стоны, поскребывания, которыми всегда живет деревянное строение. Но ни голосов, ни чьих-либо шагов не было слышно ни на первом этаже, ни на втором.

Несколькими бесшумными шагами Мартышка достигла оружейного ящика Тот оказался открыт и – пуст. Оружие убрали, перепрятали, заперли надежно и недостягаемо. Эта неудача оставила Мартышку совершенно равнодушной. Она все так же не отрабатывала технологии грядущего убийства – убьет и все, а уж как там получится значения не имело.

Она неподвижно постояла в холле и на миг ей привиделось, как с лестничной площадки второго этажа вниз по ступеням катится тело прострелянного человека.

Она прошла по комнатам первого этажа и убедилась, что там никого нет. В той же тишине она поднялась на второй этаж и толкнула двери кабинета.

Никого. На столе остались неприбранными грязные рюмки, пепельница, корочки лимона. Черный плащ Вадима висел в углу, но самого его не оказалось ни в спальне, ни в зале приемов собо важных клиентов.

Мартышка присела к столу, спокойно допила остатки коньяка и выкурила сигарету. Она чувствовала, что решимость уже покидает её и, если сейчас Вадим даже и появится, то ни к каким активным действиям она уже не способна. Но его не было – уехала по своим суетным делам.

Мартышка встала и через несколько минут покинула Клуб тем же путем, каким сюда и проникла.

Если бы Вадим Малкин когда-нибудь узнал, что полуторалитровая бутылка водки спасла ему жизнь – он бы подвесил эту посудину в "красный угол" спальни вместо иконы. Не будучи большим охотником до выпивки, в этот день, по расставанию со своими друзьями, он убежденно и решительно решил напиться, что случалось с ним крайне редко. И едва за Олегом Михайловичем и Голубевым закрылась дверь, как он тут же достал здоровенную бутылку немецкой водки и принялся глушить её стаканами, хотя знал с категорической определенностью, что ни боль от потери друга, ни страх за свою собственную жизнь этим не заглушит. Он осушил бутыль менее чем за час, на душе стало ещё безобразней и почему то захотелось спрятаться от всех, от всего мира так, чтоб его и не нашли. Действия его скорее всего диктовались стремлением упрятаться от всех и вся для того, чтоб его никто не видел в таком позорном виде. Последние остатки разума толкнули его к приставной лестнице на чердак, он поднялся по ней, открыл люк, влез под крышу, затащил с собой лестницу и закрыл люк за собой. В тесном чердачном пространстве казалось безопасно и уютно. Вадим пристроился возле слухового окна, прикрылся найденной тут же дерюжкой и мгновенно заснул. Скорее – потерял сознание, поскольку не был вытренирован на прием таких лошадиных доз спиртного. Это его и спасло, – случись Мартышке обнаружить его в кабинете, в своем пьяном виде Вадим перекочевал бы в иные миры даже не разглядев, кто ему в этом помог.