Текст книги "Бабы нас погубят"

Автор книги: Александр Горохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Голубев взглянул на Вадима.

– Он нас пугает или...

– Нет. – сдержанно ответил Вадим. – Полковник попусту запугивать не будет. Не та школа. Если он говорит, что нас собирались отравить, то так оно и есть... Так что либо мы найдем убийцу... Либо он нас прикончит первым.

Олег Михайлович неожиданно встал и заявил ликующим голосом.

– Господа, да оставьте вы всю эту проблему мне! Переложите на меня, я с этим делом справлюсь!

– Как тебя понимать?

– А поезжайте-ка вы о отдыхать куда подальше. Денежки у вас на это найдутся, делать нам сейчас, как я понимаю нечего, а я останусь здесь! И тихо спокойно со всеми делами разберусь! Ну что нам всем троим рисковать?!

– А каково нам за твоей хилой спиной прятаться? – засмеялся Голубев.

– Так значит, хоть на что-то моя спина вам сгодиться! – весело, но с оттенком горечи возразил Олег Михайлович. – Давайте уж назовем вещи своими именами. Я вам – не партнер. И, честно говоря, свою долю получаю несправедливо. Не надо возражений – мое время прошло, да и силы не те. Улетайте на Кипр! Как мы хорошо там два года назад погужевались!.. А я присмотрю за делами фирмы.

Это было последним, что Олег Михайлович сказал искренне и доброжелательно, все произнесенное после этого было сплошным лукавством и стремлением осуществить некие личные планы, которые требовали отсутствия на фирме партнеров.

– Вы же понимаете, что попали в мышеловку? Полковник врет, как сивый мерин, будто ФСБ вас выпустило из под наблюдения, поверьте старику – такого не бывает! А что касается убийцы, так я тоже придумал одну ловушку, чтоб его разъяснить, ну можете вы мне поверить?

Вадим быстро понял, что старик темнит, что у него выстроились какие-то свои планы, а что касалось ловушки для убийцы , то и у него самого, Вадима Малкина, была неглупая идея. Вадим взглянул на Голубева и спросил.

– Что скажешь?

– Я против. – буркнул тот. – Мы партнеры, все на равных. И подставлять под удар одного из нас было бы непорядочно.

– Ох, – застонал Олег Михайлович. – Уж как ты страдаешь со своей порядочностью! Ставлю вопрос на голосование: кто за то, чтоб младшие партнеры фирмы в свой законный трудовой отпуск убыли отдыхать к теплым морям?!

Он первым поднял руку, поколебавшись секунду, поднял и Вадим.

– Двое "за", один "против". Отправляйтесь оформлять путевки. Со всем нашим имуществом, включая "курятник" я разберусь сам. До первого снега – не появляйтесь.

– С "курятником" мы сейчас расправимся сами, Михалыч. – сказал Вадим. – Ты, старина, в это дело лучше не встревай. Я им устрою западню и она сработает. Никаких больше контактов с ними, старик, ты меня понял?

– Понял, понял! – беззаботно ответил Олег Михайлович, хотя касательно "курятника" имел очень серьезные намерения. – Не откладывайте дела, идите оформляйте вылет.

Вадим тяжело вздохнул и проговорил.

– Поезжай, Андрюха... Выбери на свое усмотрение. Анталию или Кипр. Можно и Канары, что подешевле.

Когда Голубев и Олег Михайлович ушли, Вадим немного подивился, что старик с такой легкостью, без обид отказался улететь к теплым морям, на забавы заграничных курортов, но эта мысль Вадима не насторожила. До сумерок он тяжело размышлял, десяток раз перетасовывая всю карточную колоду дел Клуба, искал пути выхода из положения, но ничего путного так и не нашел. Он уже собирался поехать домой, прикинув объяснения, которые выложит жене по поводу того, что улетает на курорты один, без неё и детей. Лучше всего было сказать, что поездка – деловая, связанная с бизнесом, хотя таких жалких врак семейного порядка Вадим не признавал. В конечном счете решил сказать Веронике, что устал – от бизнеса и семьи, а потому улетает на курорт с Голубевым. Она – поймет. Если ещё пообещать в ближайшее время поменять её "жигули" на что-нибудь посолидней.

Он уже запирал кабинет, когда зазвонил телефон, Вадим вернулся к столу и поднял трубку.

– "Тайм-брэк". Вадим Малкин.

– Здравствуйте, Вадим Васильевич, – ровно произнес молодой голос. – Я звонил вам с предупреждением...

– Каким предупреждением? – раздраженно спросил Вадим. – Во-первых, до начала разговора принято представиться.

– Вы меня вряд ли помните, я был в Клубе в июне месяце. Это Алексей Толбуев....Как видите, звонок не анонимный, а дело крайне серьезное. Для вас.

Вадим напрягся и почти сразу вспомнил женственно нежное лицо, большие глаза опушенные девичьими ресницами и статную фигуру молодого бога. А потом пямять извлекла из тумана и какой-то недавний разговор об отравление...

– Я вас помню. С трудом. Вы сопровождали Черчизова...

– Совершенно правильно. – ответил Алексей. – У меня к вам очень серьезное дело.

– Чуть опоздали. – без раздражения ответил Вадим. – Мы свернули дела. Позвоните через месяц.

– Минуточку, Вадим Васильевич. На вашей фирме не произошло какого-либо события связанного с ядом... Стрихнином, если быть точным?

Вадим присел на стул. Десяток вариантов тут же молнией просчитались в его голове – что намечалось? Шантаж? Угроза? Дружеская помощь?

– Предположим. – острожно ответил он.

– У меня есть некоторая информация, которая поможет вам прояснить ситуацию.

– Вот как? И сколько вы хотите за информацию?

– Да, пожалуй, – ни сколько. Ничего.

– Так не бывает. – уверенно сказал Вадим.

– Ну, понятно, что определенный интерес у меня имеется, но это требует некоторых переговоров, – деловито сообщил Алексей.

– Понял вас. Какого рода информация?

– Не буду темнить, Вадим Васильевич. Я знаю в лицо и человека, у которого была бутылка со стрихнином. Имею предположения, кому это угощение предназначалось по настоящему.

– Вы что, следили за Клубом?

– Пожалуй – так. Поймите меня правильно, я не предлагаю непроверенной информации. Она бы вызвала ко мне недоверие и подозрение. Положение крайне серьезное. Я не блефую.

– И кто же приволок этот стрихнин?

В трубке послышался легкий смех.

– Не по деловому рассуждаете, Вадим Васильевич. На вас не похоже. Ну, я играю честно. Эта девочка больна СПИДом, помимо прочего. Теперь вы мне верите?

– Разумеется. Сколько денег с собой все же захватить?

– Символически. Один доллар. Я имею желание стать членом вашего Клуба. Ну, и, в озможно, иметь совместный бизнес. Я не вымогатель, а вполне порядочный бизнесмен.

– Где и когда встречаемся?

– Скажем часа через два...Возле бывшего кафе "Лира"... В квартале от него стоит пятиэтажный дом под снос. Напротив маленький магазинчик под названием "Форт". Это недалеко от вас, километра два...

– Я помню.

– Вот на этом углу я вас и буду ждать. И я не против, если с вами будут ваши компаньоны, господа Голубев и Зубков.

– Договорились Вадим положил трубку и призадумался. Было очевидным, что почти неведомый ему Алексей Толбуев не блефует, настораживало лишь то, что он не вымогал деньги. Но после краткого размышления, прикинув те детали, которые можно было рассмотреть или предположить, Вадим пришел к выводу, что для молодого деляги, судя по всему, сейчас ценны были не деньги, а связи , знакомства с людьми, которых он почитал за влиятельные авторитеты. Парень стремился прижаться к Клубу, разумно полагая, что это обеспечит будущее куда как лучше, чем разовый гонорар.

Так или иначе на это рандеву следовало сходить. Никакого риска в этой встрече Вадим не видел.

Но все же перед выходом он достал из сейфа пятьсот долларов, газовый пистолет и надел под рубашку плотный жилет – от пули он спасти не мог, но от удара ножа все-таки представлял из себя некоторую защиту. Из дула газового пистолета он аккуратно выдавил штырек перегородки и вставил в рукоятку обойму боевых патронов – это была хитрая итальянская игрушка, стреляла как газом, так и пулей. При официальной регистрации – только на газ. Кроме того, из той же осторожности, ставшей привычной в последние годы, он написал записку, в которой указал – когда, зачем и с кем-куда ушел на рандеву. Записку запер в сейф, после чего вышел из кабинета и пешком отправился на встречу.

На указанном перекрестке он оказался точно в назначенное время. Сумерки только-только накрывали Москву, фонарей ещё не зажигали и лишь самые осторожные водители уже включили габаритные огни своих автомобилей.

Вадим пригляделся к окружающей обстановке и вид заброшенного, полуразрушенного и разворованного до крыше дома произвел на него удручающее впечатление. Он прикинул, сколько могут стоить сейчас эти развалины и можно ли их приобрести, с отвращением подумал, что место для переговоров выбрано отвратительное, а потом глянул на часы и отметил, что деловой партнер опаздывает уже на двенадцать минут. Подобного рода разгильдяйство всегда раздражало Вадима и он наметил себе ещё семь минут ожидания, после чего решил уйти.

На третьей минуте он неожиданно приметил, что сквозь проем без дверей разрушеного дома вышли двое мужчин, не добрались до разрешенной дорожки перехода, а прямо через кусты и газоны пересекли бульвар, а там, возле магазина "Форт" сели в "москвич" цвета "мокрый асфальт" и тут же уехали.

Не создавалось впечатления, что оба мужчины залезли в эти развалины, чтобы справить малую или большую нужду – оба были сумрачны и деловиты.

Вадим неторопливо прошел их путем к разрушенному дому и остановился возле лестницы вниз, которая упиралась в закрытые железные двери. Он постоял у верхних ступеней несколько мгновений, потом спустился и дернул дверь за железную ручку. Она подалась, скрипнула и чуть приоткрылась. Вместе с волной вони, хлынувшей навстречу, Вадим различил в темноте едва слышный стон.

Вадим был острожным, предусмотрительным человеком, но ни в коем разе не трусом. Он выждал почти три минуты перед тем, как шагнуть за дверь.

Стоны не повторялись и Вадим пошарил рукой возле косяка, пока не наткнулся на выключатель, и едва он нажал на него, как под низким потолком вспыхнул свет голой электролампочки.

Длинный каменный коридор уходил в глубь здания, вдоль него было видно несколько дверей и одна казалась приоткрытой. Вадим вытащил из кармана пистолет, дослал в ствол патрон и поднял предохранитель, негромко окликнув.

– Есть тут кто?

В ответ ему пискнули крысы, что, как ни странно, Вадима успокоило. Ровным и безостановочным шагом он прошел до прикрытых дверей, толкнул их, почувствовал, что к вони примешался ещё острый запах алкоголя, опять же нащупал выключатель и нажал на него.

Среди перевернутых стульев и табуреток, опрокинутого стола лежало тело хорошо одетого мужчины. Из под левой лопатки торчала тяжелая рукоятка ножа, лезвие которого, судя по всему – по самую эту рукоятку и ушло в сердце. Мужчина лежал ничком, крови не было видно.

Спокойней, приказал себе Вадим и более минуты стоял в дверях неподвижно, переводя взгляд с одного предмета на другой. Несколько удивил его открытый холодильник, набитый не столько продуктами, сколько различными бытовыми вещами – вплоть до дамских вечерних туфель.

Он острожно шагнул в глубь комнаты, наклонился, кончиками пальцев взял мужчину за голову и приподнял её от пола.

Оба глаза бедолаги были прищурены, длинные ресницы затеняли цвет зрачков, но по четкой линии чуть искаженного в болезненной гримасе рта Вадим без всяких сомнений определил сразу – это тот самый красавец, который был у него на кортах в июне: Алексей Толбуев. Не было так же никаких сомнений и в его смерти. По тяжелой фигурной рукоятке, торчавшей из спины, Вадим определил, что били не ножом, а кинжалом, следовательно лезвие, длинной никак не меньше двадцати сантиметров. Клинок наверняка пробил ребра, легкие и насквозь прошел через сердце. Никакой информации Леха Толбуев уже не мог дать никому. И – никогда.

Вадим разогнулся и, стоя все на том же месте, присмотрелся к обстановке, пытаясь найти хоть какой-то знак для себя, но такового не нашел, определив лишь по некоторым деталям, что обитала здесь скорее всего женщина, а не сам Алексей. От неё остались лишь туфли в холодильнике, тюбик использованной помады, массажная щетка, да разорванные колготки. Никакого письменного стола, а уж тем более сейфа здесь не было, стало быть всю свою информацию Алексей держал в голове, которая уже ни на что не была пригодна.

Поначалу Вадим составил план всех действий которые сейчас надо свершить, потом перепроверил себя, а уж потом принялся за реализацию плана. Носовым платком вытер все, чего касался, выключил везде свет, вышел из подвала, отошел от развалин за квартал, нашел телефон, набрал 02 и, когда убедился, что его слышат хорошо произнес быстро и четко.

– Сообщаю, что в подвале развалин дома напротив магазина "Форт"...

Его поняли сразу, но попросили дополнительных уточнений, которых он, разумеется, не стал давать, повесил трубку таксофона и ускоренным шагом двинулся к станции метро. Он разом решил, что никому из своих партнеров ничего о случившемся не расскажет, никаких планов менять не будет. И правильно – надо было поскорее улетать отсюда, как можно дальше.

... Того же мнения придерживалась и Ольга из крысиного подвала, но только "улетать" она решила значительно дальше, чем Вадим.

Убийство Лешки Толбуева практически произошло на её глазах. Он явился к ней в подвал час назад решительный и веселый, сунул деньги на самолет до Питера и без всяких церемоний погнал прочь. Пока она скандально требовала настоящих денег – в подвал ворвались двое парней, Ольгу оглушили ударом по голове, а когда она очнулась, то увидела, что Лешка уже лежит на полу ничком. С ножом в спине и – не шевелится.

Ольга тут же встала, подхватила из вещей, что под руку попалось и ушла. Она безразлично подумала, что дядя Лешки – Максим Петрович, не стал искать каких-то ухищрений в борьбе со своим племянником за фирму. Испугался и принял традиционные меры своей защиты. Нанял пару парней, те выследили Лешку и сделали свое дело просто, по старинке, но достаточно эффективно.

Каждый получил свое.

Теперь наступила её очередь.

Пока в душе сохранялось тупое равнодушие, она забралась по разбитым лестницам дома над своим крысиным подвалом до последнего этажа, кое-как выбралась на чердак и протиснулась в слуховое окно.

За краткий миг полета до асфальта во дворе, у неё не промелькнуло ни одной мысли – уже мертвой она упала на землю.

глава 9

– Вот так, девочки! – Вадим с фальшивой веселостью поднял бокал с шампанским. – Мы с Вадимом отправляемся на заслуженный и оплачиваемый отпуск, а вы тоже получаете оплачиваемый тайм-аут. Встречаемся через три месяца, точнее – в ночь под Рождество – И все будет как раньше? – радостно спросила Рая.

– Будем думать.

– Не будет, – мягко улыбнулась Юлия. – Ты, Вадим, просто выгнал нас, но сделал это, как всегда, красиво. Ты не позовешь нас на Рождественскую ночь. Ну что ж, спасибо и на этом.

– Юлия, – Голубев тронул её за руку. – Теперь я тебе говорю. Мы возвращаемся и я тут же тебе звоню. Через месяц с небольшим.

Она посмотрела ему в глаза долгим взглядом своих фиалковых глаз и ответила ровно.

– Тебе я верю.

– Чего-то вы мужики, крутите, но я никак в разум не возьму в чем этот крутеж! – весело сказала Александра. – Испуганные вы какие-то! Вы ж весной сулились, что и нас с собой возьмете на Средиземное море, ну да хрен с ним, с морем. Желаю вам там поймать триппер вместе с сифилисом, коль вам этого уж так хочется.

– Ага. – подхватила Елена. – Это интересный, кстати, вопрос. Мы здесь без вас, надо понимать, должны себя вести как невесты перед венчаньем? А мы бы и не против, но тогда, мальчики, добавьте нам к отпускным деньгам ещё долларов по двести.

– Деловой ты человек, Елена, – одобрил Вадим. – Но не думай, что и другие дураки. Мы можем вам и по тысяче долларов добавить, а вы все равно будет гулять напропалую. Сторожа мне к вам что ли приставлять? Нет уж, делайте что хотите, но потом...

Он выдержал паузу. Собственно говоря, именно ради этого момента, именно ради выхода на эту тему разговора и был устроен этот прощальный обед в тихом загородном ресторанчике. Девчонки, к радости Вадима, вышли на разговор сами, он только их слегка подтолкнул, поставил мышеловку и теперь следовало лишь взвести пружину...

– А в день нашей встречи, – искусственно улыбнулся Вадим. – Вы уж девочки извините, но каждая из вас пусть соизволит принести справку о своем состоянии здоровья – От гинеколога что ли?! – вскинулась Александра.

– Вы меня правильно поняли. Справочку о том, что ваши гулянки в период нашего отсутствия закончились без вреда для вашего, а следовательно и нашего здоровья.

ЗАПАДНЯ! ЛОВУШКА! – СРАЗУ ПОНЯЛА ТА, КОТОРАЯ БЫЛА И МАРТЫШКОЙ. – АХ, ВЫ СУКИ ТРУСЛИВЫЕ! ПЕРЕПУГАЛИСЬ НАСТОЛЬКО, ЧТО УБЕГАЕТЕ НА КРАЙ СВЕТА! ЛАДНО, Я ВАМ ДЕСЯТЬ СПРАВОК ПРИНЕСУ. ЛАДНО, ЕЩЕ НЕ ВЕЧЕР.

– Причем, девочки, я вас предупреждаю, – уже более естественно произнес Вадим. – Вы уж извините, но подлинность этой справки я проверю. Его Величество СПИД, малышки, штука достаточно серьезная, в Москве уже гуляет и рисковать ни вам, ни нам не с руки. Кто из вас скажет, что я не прав.

– Скажу, что прав. – жестко ответила Елена. – Только в таком случае будет справедливо, если и мы с вас потребуем таких справок, не так ли? Александра права, мало ли вы чего из-за границы привезете.

– Совершенно правильная постановка вопроса. – одобрил Вадим. Андрюша, ты не против?

– Нет, – ответил Голубев и отвернулся.

– Вот за такой договор и выпьем! Кстати, для проверки рекомендую медицинский центр "Знахарь". Все анализы там делают быстро и профессионально.

– Найдем, где проверится, без тебя. – неприязненно усмехнулась Александра. – Ты ещё сам рядом с нашим гинекологическим креслом встань.

Обед они закончили уже не возвращаясь к неприятным темам. И лишь когда вернулись в Москву, остановились за квартал до общежития и начали прощаться, Юлия негромко сказала Голубеву.

– Больше мы уже не увидимся, ведь это так?

Ни соврать, ни сказать правду Голубев не сумел.

– Это так, – невесело сказала Юлия и улыбнулась. – Ну что ж, прощай. Будем каждый за себя.

Автомобиль с парнями откатился, исчез в темном пролете переулка и Александра процедила сквозь зубы.

– Продали нас, суки. Сунули в лапы отступного и продали. Пойдемте ко мне, выпьем что ли, настроение хреновое.

Остальные не ответили, но предложение, как таковое, было принято. А проблемы с выпивкой тоже не возникло. Приличной закуской не озаботились были сыты прощальным обедом, обошли банкой соленых огурьцов из запасов запасливой Раи. Выпили и Елена сказала мрачновато.

– А вообще-то, мы их, засранцев, может крепенько прижать.

– Как? – спросила недоверчиво Рая.

– Молча. Напишем в милицию заявление... Организация бардака, растление несовершеннолетних... Или в газету рыпнуться, у меня журналист есть знакомый.

Александра спросила насмешливо.

– Ты сюда девочкой приехала?

– Это значения не имеет. Все равно будет скандал.

– А зачем он тебе нужен? – улыбнулась Юлия. – И что мы будем иметь в результате?

– Ничего! – срезала Александра. – Откупятся. Ты видела, что за народец был на этом балу? А мы кто? Сявки! И милиция твоя, и журналист опять же в свою пользу все это дело использует, а ты – шиш получишь. На кой хрен. Подождем, может ещё все будет по старому. – она вдруг напряженно рассмеялась. – Я одного не пойму! С какой стати они нас поперли?! Все ведь было нормально, черт меня побери! Что заказывали, то и получали! Всякие тебе позы, всякие удовольствия...

– Пошевели мозгами, Санька, – устало сказала Юлия. – Ты что, не понимаешь, что они подозревают, что одна из нас пристрелила Валерия?

Они примолкли, соображение ни для о одной не было сенсацией, но впервые было высказано в своем кругу и каждая почувствовала страх.

– Уж честно-то сказать, – со сдержанной злостью произнесла Александра . – Мужики у нас хорошие, но Валерка был такой гад, что и я бы его кокнула.

– Сознаешься? – улыбнулась Юлия.

– Иди к черту.

– Подождите-ка, – глядя в пустой стакан проговорила Елена. – А давайте прикинем, кто из нас где в тот вечер был? Если каждая вспомнит и докажет...

– То – ЧТО? – дернулась Александра.

– То у нас, у каждой будет алиби. – пояснила Юлия.

– Ну так вот у меня твоего вшивого алиби не будет! – с вызовом сказала Александра. – Потому что в тот вечер я втихую провожала на аэродроме своего итальянца! Вот так! Чтоб никто не знал, не видел!

– Так ты с ним ещё тянешь? – радостно спросила Рая.

– Навсегда простилась. – ожесточенно ответила Александра. – Не хрена мне в Италии делать.

– А он тебя туда звал?

– Звал, – буркнула она. – Только все одно где быть в любовницах, что в Италии, что здесь. Здесь-то даже спокойней.

– Интересно-о-о, – протянула Елена, неотрывно глядя на Александру.

– Что тебе интересно?

– Да то, Санечка, что ведь ты из ружья лучше нас всех стреляла. А?

– Ты тоже на курок нажимать умеешь, зараза. И я не говорю, что тебя до полуночи в общаге не было. Я ж итальянца проводила и тебя искала. А тебя, подруга не было.

– Я, конечно, итальянцев не провожало, меня на иностранцев не тянет, – невозмутимо ответила Елена. – Но десять человек могут сказать, что я в тот вечер...

– Девки! – отчаянно воскликнула Рая. – Да вы что, мочи бешеной собаки попили? О чем вы говорите?! Юлия – это все ты, твои кривоумные мозги! Кто из нас такое мог сделать? Про что ты говоришь.

– Любая могла сделать. – спокойно остановила её Юлия – Как любая?!

– А так. – Юлия посмотрела на Александру. – Саня, допустим, застрелила Валерку за тот, что то прознал, что её роман с итальянцем продолжается. А ей его запретили и она поклялась, что с иностранцами путаться не будет... Елену он бил больше всех, потому что считал, что она холодная, как тюлень и все страсти от неё добивался... Тебе Раиса, он каждый раз когда с тобой дело имел – только в рот свою штуку и совал, а ты этого не переносишь, тебя от этого рвало... остальным – не совал, а тебе совал, удовольствие получал от того, что ты сосешь и плачешь.

– Ой, ну что ты...

– Вот тебе и что ты.

– Правильно, Юлечка, правильно, – ехидно подхватила Елена. – А тебя , родная, Валера ещё весной хотел выгнать из "курятника" И в августе говорил, что тебя надо сменить, поскольку ты чересчур умная и сама себе на уме! А когда поймал тебя, когда ты их любовь на магнитофон записывала, так, как я помню, избил тебя до смерти. Записывала на магнитофон свои охи-вздохи?

Юлия смутилась.

– Ну, я просто хотела знать, как выгляжу со стороны во время этого дела... Ведь я ничего потом толком в вспомнить не могу. Андрей же меня защитил и мы с ним все записывали.

– Оправдаться каждая из нас сумеет, – заметила Александра. – Хватит в сыщиков играть. Никто из нас, конечно, Валерку не убивал. По лицу бы было видно. Давайте лучше решать, что дальше будем делать. Пригрелись мы при наших султанах, чего уж там. А теперь как?

Ответ через минуту молчания нашла Рая.

– Я думаю, бабы, сделаем так. Сдавайте мне все деньги, которые получили на прощанье и я буду выдавать каждый месяц понемногу, как дополнение к стипендии. До Рождества – дотянем нормально. Сами знаете, я деньги не промотаю, не украду, а у вас они за неделю сквозь пальцы, как вода, утекут и потом зубы на полку положите.

– Разумно. – сказала Юлия и первой вытащила из сумочки конверт, который Вадим вручил ей ещё в ресторане, и подала Рае.

Александра заколебалась было.

– Вообще-то я хотела купить новую...А, все правильно! Раз уж мы теперь сестры да и брошенные, будем держаться вместе!

Елена бросила свой конверт на стол с непонятным презрением в жесте.

Общая сумма составила две тысячи четыреста долларов. По сегодняшней шкале цен и потребностей на такую сумму семья из четырех человек, оставаясь в пределах разумной экономии, худо-бедно, могла бы прожить (и жили!) верных полгода и более. Избалованный "курятник" собирался на этот капитал с трудом просуществовать до Рождества – то есть три месяца. Но ведь и то сказать запросы молодой, свободной дамы не сравнить с потребностью людей семейных!

глава 10

Такси подкатило к воротам Клуба "Тайм-брэк" во втором часу пополудни, как и был заказано. Вадим и Голубев загрузились в машину и Олег Михайлович радостно прокричал.

– И погуляйте там на славу, братцы!

– Ладно, ладно, дед. Ты нам здесь фирму не разбазарь...

– Приедете к полному процветанию! – заверил Олег Михайлович и Вадим глянул на него подозрительно. Старик таращился на него наивными глазами, словно дитя, собравшееся всего лишь забраться в банку с вареньем, пока родители уехали в театр.

– С Богом.

Через два часа самолет оторвался от земли и взял курс на юг. Голубев и Вадим хлебнули коньяку из фляжки и решили подремать аж до посадки. Обоим казалось, что по возвращению – начнется новый этап жизни, в который не потянутся проблемы минувших дней. Приедут и начнут все с "чистого листа". Быть может, даже с другими людьми и в другой сфере деятельности. Оба были почти счастливы.

... Не меньшую радость от убытия своих парнеров на отдых испытывал и Олег Михайлович Зубков. Он оставался, наконец, единовластным хозяином в Клубе. Пусть на три месяца, но этот срок позволял осуществить его давно лелемые планы.

Олег Михайлович проследил, как от ворот Клуба откатилось такси с его партнерами и тут же принялся за дело. Можно было бы и не торопиться, но Олегу Михайловичу не терпелось начать дела сразу.

Минут через сорок он оказался возле Архитектурно-строительного лицея и, остановившись в некотором отдаление от парадного входа, принялся терпеливо ждать, пока не появится кто-нибудь из состава "курятника".

Он присел на скамеечку, через пяток минут заскучал от безделья и неожиданно для себя он увидел собственную персону со стороны...

Черт побери! Мужик за шестьдесят лет торчит возле лицея, поджидая девчонок! Успешные люди его возраста заседаю в Госдуме, становятся Президентами, Академиками, уже при жизни знают, что по кончине им поставят памятник, а он...Это открытие, впрочем, ничуть не огорчило Олега Михайловича. Приглядываясь за свою жизнь к действиям и жизни всех президентов и академиков, к жизни тех, кого он пережил, он пришел к выводу, что все они – не умнее его. Сколько глупостей и дикостей понаделали все эти, застывшие навеки в мраморе! Сейчас, с высоты своих лет, Олег Михайлович смело мог предположить, что сложись его жизнь иначе, пойди он иным путем, он бы совершал действия ничуть не менее значимые, чем тот же товарищ Сталин ( Олег Михайлович был на его трагически знаменитых похоронах марта 1953 года, ему там ногу сломали) Он бы, Олег Зубков, не понаделал глупостей Никиты Хрушева, не сеял бы кукурузу в Заполярье, не отправлял ракеты на Кубу, чтоб столь глупо угрожать Америке. Будь он на месте Горбачева – так ни за что б не допустил развала СССР, не так это сложно было сделать.

Все, кто полвека руководил и командовал его жизнью: Сталин, Маленков, Булганин и Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко и перво-последний Президент СССР Горбачев – никаким выдающимся умом не блистали. Умнее его, Олега Михайловича никак не были, скорее – наоборот. Они прожили скучно, а он легко и весело. Что касается формальных достижений... Что ж, они с ранних лет знали чего хотели, вот в чем сила человека и что выдергивает его из общего ряда. Чем раньше человек понимает, чего он хочет, чем раньше с напряжением всей воли устремляется к своей цели, тем больших вершин он достигает. Но большинство – ничего не хочет. Ничего. Кроме простых, до животного уровня примитивных вещей.

Двери лицея открылись, вывалилась группка горластой молодежи. Олег Михайлович пригляделся и обрадовался. Появилась Юлия, тонкая и хрупкая, как считал Олег Михайлович, – самая умная из всей четверки. Именно с нее, по мнению Олега Михайловича, можно было начать реализацию его планов.

Странное дело, но при всем опыте и коловращениях своей жизни, Олег Михайлович категорически не принимал сейчас во внимание то, что кто-то из его любимого "курятника" – убил Валерия и, судя по всему, намерен расправится и с остальными шефами "Тайм-брэка". То ли от легкомыслия натуры, то ли от убеждения, что "этого не может быть, потому что не может быть никогда", но он не принимал в расчет ни смерти своего партнера Валерия, ни всей истории со стрихнином. По его разумению, Валерия угрохал какой-то его личный недоброжелатель или залетный вор, а всю историю со стрихнином полковник Скрастин выдумал от начала до конца с тем, чтобы запугать Клуб и подчинить его своей воле – старый милицейский прием.

Он легко поднялся со скамейки – хорошо, что первой появилась умница Юлия. Она должна была первой из четырех понять, что речь идет не о всяких там безобразиях, а о Высоком Искусстве, о реализации мечты чуть ли не всей жизни профессионального бабника, бабника от рождения, бабника по генетической копировке – Олега Михайловича Зубкова. (Кстати – вот эти его устремления и не позволили ему стать ни Президентом, ни Академиком.)

Олег Михайлович шагнул навстречу девушке и сказал весело.

– Привет!

– Ой! – удивленно остановилась Юлия. – Мы ведь, кажется, договорились, что живем каждый сам по себе.

– Правильно. И каждый по своей вере, – засмеялся Олег Михайлович. Но не верой единой жив человек, а каждодневным хлебом насущным! Об этом, дорогая, и потолкуем. Пока наша молодежь отдыхает и развлекается, мы откроем.... Мы откроем массажный кабинет! Как ты на это смотришь?

– Не знаю. – потеряно ответила она.

...Через несколько дней Мартышка сообразила, что либо в бутылке "Бифетера" никакого яда не было, либо он оказался недостаточной силы. Это её не огорчило. Вадим и Голубев улетели, но рано или поздно вернуться, к тому же на месте оставался старик, который сам лез на рожон.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КАЖДЫЙ ЗА СЕБЯ И КАЖДОМУ ПО ЕГО ВЕРЕ.

Рая Бондарева.

Как всегда она проснулась ровно в 06.45 без всякого будильника. Проснулась и тихо полежала, прикидывая состав событий на грядущий день. Ничего неординарного не намечалось – лекции, потом следовало съездить в центр, попробовать достать билеты в театр (в последний год она стала завзятой театралкой), ну, а вечером... Вечера не будет, поскольку Клуб "Тайм-брэк" прекратил свое существование, а до селе он составлял половину жизни – она подумала об этом с легким сожалением. Было ещё какое-то дело, напоминание о нем тревожно промелькнуло в сознании, но ещё сонный мозг не зафиксировал его. Что ж, пора было начинать день.

Страясь не шуметь, она поднялась и влезла в спортивный костюм – Галки Карташовой, понятно, уже не было, уже убежала в парк и бегает сейчас, как ошпаренная, готовя себя к спортивным битвам. Александра тоже, как всегда, спала до последней минуты. Рая глянула на подругу и по привычке позавидовала её фигуре – даже под толстым одеялом били видны контуры длинного, стройного тела – и бедра стройные и грудь в меру, все в меру, ни то что у нее, Раи – излишества во всех частях. Александра спала на животе, на половину накрыв голову подушкой Что ещё надо было сделать? – подумала Рая и снова не смогла вспомнить, сунула ноги в теплые тапочки и пошла вниз – встречать почту.