Текст книги "Пятиконечные из созвездия Лиры"
Автор книги: Александр Глазунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Большинство тех, кто увлекается аномальным и феноменальным, как правило, просто развлекаются, информацию вбирают только для того, чтобы было о чем поговорить с друзьями, поразмышлять на досуге.
Тех же, кто всерьез пытается во всем этом разобраться, – единицы.
Поэтому некоторая сдержанность, замкнутость контактеров вполне естественна.
В жизни они неприметны, да и живут по другим принципам, по-другому ощущая и относясь к природе, людям.
Главная их заповедь – никому ничего не доказывать!
В этом вся мудрость. Каждый находит дорогу сам, а вступив на нее, обретает и друзей, и помощников, и единоверцев…
В полночь мы с Субботиным разбрелись по лесу.
Решили первый час поработать порознь – тем самым увеличивается вероятность захвата в кадр чего-то аномального.
Покинув костер, я сразу замерз и начал дрожать. Но поздороваться с «космическими братьями» не забыл. Не мог забыть! Я уже верил в необходимость этого ритуала.
В объективе сплошная чернота, ни единого просвета. Оглядел то место, где видел тени. Бесполезно. Выходит, то были не галлюцинации. Тем более, что настроен я был на шары, о которых говорила Неля, но уж никак не на силуэты сущностей ВЦ.
Отсняв две пленки, разрядив кинокамеру, я поспешил к костру, где уже сидел Субботин.
– Ничего не видел? – встретил он меня вопросом.
– Никого и ничего…
– Сейчас чайку попьем, согреемся.
– Как будем дальше действовать? – поинтересовался я. – Не получится так, что у тебя вдруг случится контакт, а я даже не догадаюсь об этом. Место выбрал?
О месте встречи он уже подумал – на краю большой поляны, на скошенной полосе. Здесь ничто не мешает обзору. Если что случится, то мы вряд ли упустим это явление.
Мы договорились, что Володя станет, слегка разведя руки в стороны, чтобы можно было ощутимо почувствовать в ладонях энергетику появившегося контактера. И тут же подаст мне знак – поднимет руку.
О чем Володя собирался «разговаривать» с Анаэлем, я не спрашивал.
Татьяна появилась из темноты внезапно, даже шагов слышно не было из-за ветра. Точь-в-точь как некий фантом или гость далеких звезд. Когда находишься в диких местах, где только и говорят об этом, ничего иного и почудиться не могло.
Обрадовавшись горячему чаю, Таня наполнила кружку и села к огню.
Мы с Володей курили, я смотрел на пылающие поленья, краем уха прислушивался к беседе.
Меня спросили о чем-то…
Странное дело – хочу ответить, а не могу поднять головы.
Голоса их становились все глуше, пламя начало разгораться, приближаться; мысленно я отметил, что пора отодвинуться, иначе спалю куртку, но даже не шевельнулся – лишь удивился, почему вокруг наступила тишина. Ни шума ветра вокруг, ни голосов, слышу только мелодичное позванивание, монотонное и успокаивающее…
– Заснул, что ли?
Я вздрагиваю, поднимаю голову, в уши врезается шум ветра и удивленный голос Субботина.
– Задумался, – отвечаю я.
Я и сам начинаю верить, что задумался, ведь целый день спал…
– Глотни заварки, – предложила Таня, – взбодрит.
– Ничего, – смеется Володя, – скоро уже идти, на таком холоде особо не покемаришь. Закурим еще по одной и…
Я достаю сигареты, слышу…
– Надо чурки помельче поколоть, мокрые, совсем плохо горят.
Татьяна сидит напротив.
Я смотрю на нее сквозь пламя костра.
Раздается звук топора, неожиданно он удаляется, становится все глуше.
Зачем это он пошел в лес, дров хватает…
Уже и эта мысль исчезает, облик Татьяны начинает расплываться, таять в дыму. Пламя вновь надвигается на меня. Мне не жарко, мне хорошо, звучит музыка. Я все силюсь определить: на каком инструменте играют?..
– В костер свалишься, ты что?!
Передо мной стоит Татьяна, тормошит за плечо. На лице у нее тревога.
– Я же тебе говорю, чаю попей, завари покрепче. Спишь на ходу…
Неужели я все-таки заснул? Спина совсем заледенела. Таня протягивает кружку с чаем – сделал пару глотков. Как хорошо. Сон как рукой сняло.
– Где Субботин? – спрашиваю. – Пришел?
– Сзади тебя стоит, – засмеялась Татьяна.
Оглянулся – так и есть. Собирает в охапку сучья и щепу, которую успел настрогать.
– Без тебя не уйду, не беспокойся, – сказал он и высыпал мокрые дрова у костра. – Пусть подсохнут. Ну что, пора…
Я двинулся в темноту за Субботиным.
Ветер на поляне гулял вовсю. Через несколько минут меня начала пробирать дрожь. Да, тут не заснешь, хорошо бы выстоять положенный срок.
Володя остановился на краю скошенного участка и замер, раскинув руки.
Я смотрел на него не отрываясь, боясь пропустить условный знак.
Ветер разогнал облака, и в разрывах туч ненадолго появлялась луна.
Потом облака опять сплошь покрыли небо, фигура Субботина едва выделялась на фоне дальней кромки леса и темного неба.
От напряжения у меня в глазах двоилось.
Неожиданно передо мной все поплыло, смешалось, веки налились тяжестью. Я с усилием размыкал их. Ветер пронизывал насквозь, бил озноб – и все равно, даже на таком холоде, меня неудержимо тянуло в сон.
Я отчетливо сознавал это и ничего не мог с собой поделать.
Такого со мной еще никогда не случалось. Меня уже пошатывало, я боролся изо всех сил…
В этот момент я заметил, что он поднял руку. Опомнившись, я схватил кинокамеру, заработал мотор, отматывая метры пленки.
Вот и пленка кончилась…
Опустив камеру, я увидел, что Субботин стоит на том же самом месте и фотографирует.
– Ты что, Володя, уже закончил? – негромко спросил я.
– Если бы!.. Я даже не знаю, появлялся Анаэль или нет, – мрачно ответил тот. – Руки так замерзли, что я вообще ничего не чувствую.
– А чего ж ты руку поднимал? – не поверил я.
– И не думал даже. Пошли…
У костра он молча сел, закурил. У меня не выходило из головы: если контакт не состоялся, то почему? Так ничего и не надумав, отправился спать.
Из дневника Татьяны
Сегодня дежурили В. С. и я. С вечера до часа ночи я спала, потом вернулась к костру. У В. С. должен был состояться контакт – он так сказал. Его слова подтвердили Вия и Неля.
Хотя В. С. и Саша находились недалеко от костра, я села к ним спиной, чтобы не мешать.
У Володи при сильном холодном ветре исчезает чувствительность в ладонях, он так сказал.
Контакт не состоялся, и он очень расстроился. Причем не потому, что его контактер не вышел на связь, а совсем по другой причине. Его очень беспокоило, что «люди скажут». То есть мы. Я попыталась доказать ему, что это несерьезно. В легкой форме…
Если ты вступил на путь познания, то менее всего тебя должно интересовать, а что «люди скажут». Если что-то идет не так, как хочется, значит, не время еще или помехи какие-нибудь, или еще что… Отослала его спать в 4. 30, хотя он сопротивлялся.
Я, как всегда, чувствовала постороннюю энергетику, но определить чью, оказалась не в силах. Как всегда…
Река бурлит, пенится, вода холодная, обжигает. Сполоснул лицо и выбрался на берег. Ноги даже в сапогах заледенели. Утро пасмурное, снова ветер – не сильный, но холодный. Дует в спину, помогает взобраться на обрыв. Хорошо, что дождя нет.
Одна радость – выпить горячего чаю и спокойно посидеть у костра. Здесь уже почти все собрались, не видно лишь Виктора, Володи, Игоря.
Неля только что вылезла из палатки.
Я тотчас же спрашиваю ее о своей непонятной сонливости вчерашней ночью. И тут же ловлю себя на мысли, что пребывание в зоне и на меня повлияло – в обычном начинаю видеть сверхъестественное. Самому смешно.
С другой стороны, Неля предупреждала, чтобы повнимательнее прислушивались к себе и рассказывали ей обо всем, что покажется странным.
– Говоришь, что сил не было бороться со сном? – вздохнула она и нахмурилась. – Хорошо, что обратил на это внимание. Секрет прост – тебя хотели «вырубить».
Контакт у Субботина не состоялся по одной лишь причине – помешало твое присутствие. Понимаешь?
Вот те раз! Неужели Субботин меня обманул? В ущерб себе? Вряд ли.
Пришлось объяснить Неле, что все было не так, как ей кажется. Да и как я мог помешать ИМ, если даже не вижу ИХ, а они способны сделать со мной все, что захотят?
Неля задумчиво продолжила.
– Что ж, все идет своим чередом. Очевидно… – тут она с улыбкой сказала. – Зато в эту ночь вам удалось сфотографировать такое…
Мне слабо в это верилось, и на ее восторженное замечание я отреагировал как-то невнятно.
Во-первых, до фотографий еще далеко; во-вторых, когда не видишь, что снимаешь, просто щелкаешь затвором, забыв про выдержку и диафрагму – какое значение они могут иметь в темноте? – поневоле засомневаешься в том, что на пленке вообще что-нибудь получится.
И, тем не менее, интерес к ночным съемкам у меня все возрастал. Это было удивительно…
Возможно, здесь сыграли свою роль те туманные силуэты, мне нестерпимо хотелось увидеть их еще раз. Почему-то казалось, что я видел именно ИХ – тех, кто связывался со мною. Из созвездия Лиры…
Их четкие и, главное, по-человечески разумные, эмоциональные ответы заставляли меня поверить в их реальное существование.
Утреннее обследование проходило вяло, вопросы только по существу.
Температура у меня опять пониженная, пульс – 90, но давление в норме.
Подхожу к Вие замерять биополе и тут вспоминаю, что «мои» из созвездия Лира не ответили на кое-какие мои вопросы. Мол, ответы на них имеются у Вии. Кстати, она обещала показать мне свой дневник, где якобы записаны сведения и о Бермудском треугольнике, и об Атлантиде, и о Шамбале, и о многом другом, о чем она узнала у «своих» ребят.
Получалось, что у Вии имеется информация о тайнах, которые на протяжении веков пытались разгадать сотни исследователей.
Как это может быть? Зная разгадку «тайн веков», невозможно хранить ее у себя в дневнике. Немыслимо!..
Позже Вия объяснила, что она сама с некоторым недоверием относится к полученным сведениям. Они требуют основательной проверки, поэтому она пока воздерживается от их обнародования.
Первый же замер биополя заставляет меня сразу забыть о дневнике Вии.
– Ого, здорово вы вчера поконтачили с Субботиным! – воскликнула она. – Почти два метра, как в прошлый раз. Что-нибудь интересное ощущал?
– Какое там! – я махнул рукой. – Спать хотелось, аж из стороны в сторону шатало. Субботин перед глазами расплывался, как призрак.
– А у Володи как прошло?
– Никак. Не получился контакт. Он от холода рук не чувствовал, поэтому, наверное, не смог ощутить энергетику своего партнера.
– Хотя Неля сказала, что причина несостоявшегося контакта – мое присутствие. Не пошел бы я с ним – все было бы нормально.
– Господи, какая чепуха! – изумилась Вия. – Я же по просьбе Субботина запрашивала Анаэля, и ОН разрешил Володе взять тебя на контакт. Иначе и быть просто не могло.
В этом я и сам не сомневался, зная, с какой серьезностью Володя относится к контакту. Тогда кто прав? Здесь что-то было не так. Странно выглядит расхождение в информации, полученной Вией и Нелей.
В чем причина?
Увы, я пока ее не знал.
– Посмотри поле у Володи. Вон он идет, проснулся, слава Богу!
Вскоре мы с Вией закончили измерения. Все показатели у меня увеличились в два раза. Неужели контакт действительно состоялся, а мы и «не заметили»?
– Давай попозже, – сказала она. – Мы с Татьяной и Иваном собрались с утра пройтись по прошлому маршруту. Вернусь, можно и с ТВОИМИ будет поговорить. Раз есть такая возможность, надо этим пользоваться…
Настроение у меня поднялось.
Из дневника Вии
Ходили с Ваней и Татьяной вверх по течению реки. Погода не ахти – изредка моросит дождь, но мы все равно почти каждый день купаемся. Мне удалось с помощью Сканы связаться с Лемнингом. Я пробовала это сделать сама, да не хватило терпения.
Поговорили.
ОНИ долетели до созвездия Весов, а теперь шли к созвездию Персея.
Я спросила, видит ли ОН нас с Татьяной. ОН сказал, что видит не только нас, но и тех, кто нас сопровождает. Сказал, что двоих не знает.
Я несколько путано объяснила ему, кто такие К. и Тагол. Поняла, что именно ОНИ ему неизвестны. Спросила, знает ли ОН, что мы с Таней были в М-ком треугольнике. Оказалось, что нет, но ЕМУ известно, что ЕГО «дети» там были (возможно, Скана, воспитательница детей, с НИМ о нас не говорит вообще или просто об этой поездке не сообщала).
Из дневника Татьяны
Утром после завтрака пошли по прошлой дороге – Вия, Ваня и я.
Когда остановились на отдых, мы с Вией сели под деревом, и она вспомнила Лемнинга с планеты Аралакс.
Решила вызвать ЕГО, узнать, как у НИХ дела.
Они летели к Персею, но уже не на своем корабле, а на другом и в качестве пассажиров.
На связь с ним она вышла с помощью Сканы, воспитательницы ЕГО «ребят». Причем нечаянно я перехватила знак– ключ, которым Скана давала настройку Лемнингу, – знак Персея. Но рисовать его не буду, хотя ясно помню и сейчас – знак этот предназначался не мне.
Вернулись в 15. 00 под накрапывающим дождем. Поели каши, и я легла в палатке. Дождь усилился.
Из дневника Натальи
Володя Субботин стал таким милым, трогательным, бревнышки мне вчера вместо скамеечки подкладывал, а сегодня ножик наточил, чаю налил и вообще… Видимо, Неля с ним воспитательную работу провела – я просто зауважала ее по-страшному…
Опять все готовятся к ночным контактам.
Володя каждую ночь с фотоаппаратом бегает, и сейчас снимает всех со вспышкой, и меня тоже. Надо же!
Неля все Игоря обрабатывает, сегодня он контактировать будет, наверное, напропалую.
Завтра по тестам посмотрим…
Ваня у своей палатки колдует с рацией, пытается выйти на связь. Рация трещит, голоса Ивана почти не слышно. Виктор махнул рукой и, вздохнув, сказал:
– По-моему, дохлый номер. Что будем делать? Как перебраться к сопке Крутой?
– Надо отправлять группу и ставить лагерь на новом месте, – тут же откликнулась Наташа.
– Я тоже думаю, что завтра надо перебраться, – поддержала ее Неля.
– Времени у нас осталось мало. Не забывайте, что мы должны еще быть у океана.
– Ну, увидеть океан, – развел руками Виктор, – без вездехода нам не дано…
Все зашумели, но стремление выражали одно – идти на новое место. А мне, честно признаться, было жаль покидать этот уже обжитый участок леса, благоустроенный лагерь, быструю речку, исхоженные и знакомые теперь окрестности. Здесь я обрел совершенно неожиданно своих контактеров из созвездия Лиры. И в то же время хотелось испытать что-то новое.
– В общем, так, – решил Виктор. – Если завтра утром вездехода не будет, отправляем группу к сопке. Задача такая: взять с собой как можно больше продуктов, выбрать место и разбить лагерь. Я думаю послать четырех человек. Лучше тех, кто уже ходил по маршруту. Это Иван, Наталья…
– Меня не забудь, – сказал я.
– И меня обязательно, – улыбнулся Субботин.
– Но троим из вас на следующее утро придется вернуться, чтобы помочь перенести остальное имущество. Все забрать с собой невозможно.
– Надо сложить в ящик и подвесить его на дерево, – предложил Иван, не отрываясь от рации. – Никакой зверь не достанет.
– А что, хорошая мысль, – кивнул Виктор. – Значит, завтра идут Иван, Наташа, Саша и Володя. Кто останется там на ночь, решите сами.
– Погода бы не подвела, – вздохнула Татьяна.
От погоды это никак не должно зависеть, – возразил Виктор. – Наоборот, быстрее дойдут.
Иван оставил рацию и подошел к нам. Связаться ему так и не удалось, но это уже никого не волновало, кроме Виктора. А ведь без госпромхозовского вездехода мы могли не только к океану не добраться, но и отсюда не выбраться.
Вечером мы с Субботиным стали укладывать вещи.
Он был в хорошем настроении, даже заговорил о том, что попробует вечером поснимать в лагере. Все-таки кроме фотографий аномальных явлений, если таковые, конечно, получатся, необходимы и житейские, экспедиционные.
– Лучше бы поспать после ужина, – сказал я. – Вдруг съемка опять часов до четырех продлится, тогда завтра до сопки не дойдем.
– Дойдем… Ты не знаешь, что на ужин сегодня? – неожиданно спросил Субботин, затягивая ремнями уложенный рюкзак. – Есть очень хочется.
– Так Игорь с Вией дежурят, а раз Вия – значит, нас ждет «змеиный супчик».
И оказался прав.
Супчика было вдоволь и в запас на ночную смену, мы с Володей съели по паре порций.
Неля, как всегда, готовила себе гречневую кашу на воде. Ее упорству, силе воли и целеустремленности можно было только позавидовать.
Во время чаепития Субботин засверкал вспышкой, чем сразу же взбодрил всех. Никто на будущих фотографиях не захотел выглядеть угрюмым или мрачным. Лишь Иван отнесся к этому безучастно.
– Ты бы почаще нас снимал, – сказал Виктор. – А то все по ночам бегаешь, мы вроде бы и ни причем.
– Кстати, – оживился Субботин и повернулся к Неле, – Когда нам сегодня выходить на съемку? Или еще не узнавали?
Неля лукаво усмехнулась и открыла блокнот.
– С Вией дважды перепроверяли информацию, – сказала она. – Для всех есть новости, так что слушайте внимательно. Первое: Глазунов сегодня может спать спокойно, у него, как говорится, выходной. С ним будет проводиться работа отдельно.
Володя хлопнул меня по плечу и расхохотался.
– А боялся не выспаться. Слушай, – глядя на меня, весело проговорил он, – ты, наверное, со СВОИМИ договорился? Может, у тебя телепатический канал прорезался, а? Кажется, я что-то отвечал, не помню. Жгучая обида и жалкая растерянность овладели мной. Как будто мне указали на дверь, как будто бы прогоняли. За что? Я ничего не понимал, не мог поверить, что меня вот так вот запросто можно вывести из игры!
– Сегодня впервые на контакт пойдет Игорь, – говорила Неля, а у меня в мозгу стучало: не я, не я, не я!
В конце концов, я уснул. Помню, что проснулся лишь раз, услышав хруст веток под ногами Володи и Игоря рядом с палаткой и их голоса.
В ту же минуту я ощутил боль в сердце, но не обратил на это внимания. И снова заснул, не подозревая, что в эту последнюю ночь зона на прощание окажет свое черное воздействие.
Из дневника Нели
Настроение хорошее, хотя температура 37, 4. Сегодня на вечернем обследовании измеряла состояние общего биополя каждого участника экспедиции по своему методу – то есть по отдельности размеры астрального, витального и ментального полей. Интересно получается, теперь буду делать это ежедневно.
Во время ужина появился Хотос, сказал, что ОН заканчивает здесь свою работу. Ему по нашим земным меркам примерно 600 лет (70 лет и 10 месяцев у НИХ равняется одному нашему году).
– Вы наш хранитель? – спросила я. «Это действительно так».
– Я вас сегодня видела на поляне? «Да».
– Мы обязательно должны быть у сопки Крутой? «Обязательно».
– А у побережья? – поинтересовалась я. «Там ты найдешь место, которое видела».
– Кто должен пойти со мной?
«Ты, Виктор, Игорь, Саша, Володя. У него, к сожалению, не все снимки получатся, так что сама фотографируй.
Будет информация, о которой вы и не подозреваете. Она касается вопросов духовности, экологии, структуры Земли и взаимодействия ее с другими мирами».
Внезапно Хотос исчез.
Повернулась и увидела Олистена.
Попыталась заговорить с ним, но плохо слышу слова, идут какие-то помехи. Попросила помощи у Вии, и она передала мне, что хотел сказать Олистен.
Прогноз на ночь, составленный вместе с Вией:
с 2. 30 до 3. 40 самое лучшее время для Игоря. Он сможет увидеть силуэты, похожие на «дым от вашего костра, но пусть не путает с настоящим дымом. У него есть возможность быстрее развить свое видение здесь, чем дома»;
с 1. 00 до 3. 30 у Тани состоится разговор с теми, кто будет находиться в лагере. Уже в прошлый раз она не приняла всерьез видения, момент упущен ею самой. Кроме того, будет обеспечено налаживание телепатического контакта, во время которого она, возможно, испытает различные ощущения. Может задавать вопросы, на которые будут даны ответы– «да» или «нет»;
Глазунову сегодня фотографировать не следует. Пусть он переработает всю полученную информацию и приведет в порядок свои мысли и чувства. Ему нужно хорошо отдохнуть, с ним работа будет продолжена;
с Иваном поработают его прежние контактеры, понаблюдает за ним кое-кто из новых. Он должен попытаться сам выходить на НАС, МЫ будем этому рады. Однако ему об этом говорить пока не стоит…
Ночью долго не слала, разговаривала с Виктором.
Вдруг обратила внимание, что вокруг очень тихо, даже дежурных Вию и Игоря не слышно.
Выглянула из палатки, крикнула: «Дежурные, вы здесь?»
В ответ – тишина.
Встревожилась не на шутку; выхожу – у костра никого, угольки еле теплятся.
Меня охватила тревога за Игоря. Еще в Москве я «увидела» такие картинки о нем, что упаси Бог, если случится подобное!
Стала будить всех.
Тут вижу – из палатки вылезает заспанный Игорь. Набросилась на него… потом на Вию… началась некрасивая история… Дай Бог, чтобы такого никогда не было…
Из дневника Татьяны
Вчера была бурная ночь, вся на эмоциях. С вечера Неля сообщила каждому необходимую информацию и руководство к действиям (контактам).
Дежурили Вия и Игорь, которых мы до срока отослали спать.
У меня контакт должен был состояться с 1.00 ночи до 3. 30, у Игоря – с 2. 00 до 4. 00.
Я пообещала разбудить его в 1. 30.
В час ночи, как предупреждала Неля, мне пошла информация на уровне энергетического восприятия по системе «да– нет».
В 1. 15 я прервалась, извинившись перед Друзьями, и попросила ИХ продолжить контакт уже в палатке.
Разбудила Игоря – он сказал, что встает – и спокойно пошла в палатку, легла, продолжила сеанс связи.
Через какое-то время в лагере началась суматоха.
Как выяснилось, Неля не обнаружила у костра дежурных.
Она кинулась к палатке, где спал Игорь, но, не видя, что она зашнурована изнутри, решила, что он ушел в лес и с ним плохо (вроде была у нее такая предварительная информация).
Перепугалась, стала звать его, потом разбудила Вию, сказала, что по ее вине лагерь остался без дежурных и костра.
Вия скорее обиделась на то, как ей все это высказала Неля, – и пошли сплошные эмоции!
Конечно, Неля права, но дело в том, что здесь – аномальная зона, и с каждым может случиться все, что угодно. Ну а кто выплеснет свои эмоции, у того без нервного стресса не обойдется. Вия сгоряча обидела Нелю… И началось!…
У меня в тот момент было почти состояние транса, но я вылезла из палатки, так как почувствовала, что эмоции уже начали перехлестывать через край.
Вия расплакалась, пошла к своей палатке, пришлось ее утешать.
У нее действительно случился нервный срыв. Причина такого взрыва крылась еще и в том, что в эту ночь у нее шел прямой визуальный контакт с ее контактером ВЦ, материально присутствующим рядом с ней в палатке; на душе у нее было муторно и страшно, а тут еще выговор…
Все в конце концов нормализовалось, хотя, конечно, любая ссора оставляет след. Мы мало бережем друг друга.
Из дневника Вии
Какая прелесть! Неля сегодня организовала ночь контактов с Внеземным Разумом.
Контактируют все поголовно, даже невозмутимый и от всего, кажется, отрешенный Игорь.
В темноте ребята группками ходят по лесу и фотографируют.
У меня, хоть я и дежурная, есть возможность поспать.
Со мной дежурит Игорь, а ему контактировать до четырех часов утра. Что ж, совместит приятное с полезным…
Я влезла в палатку, как всегда зажгла свечу и стала укладываться.
Свечу поставила на спальник Натальи – она еще сидела у костра.
Я улеглась, и трепещущее пламя свечи скоро успокоилось, вверх потянулась сероватая ниточка копоти.
Тут я увидела рядом, на спальнике Натальи, четко обозначенный, туманно-прозрачный силуэт человека. Подобрав под себя ноги, он сидел неподвижно, как изваяние. Вытянутые руки его казались бессильно упавшими.
Я не поверила своим глазам – ведь прежде я ничего подобного не видала. Ни энергетических шаров, ни светящихся столбов, ни сущностей…
– «Кто вы?» – спросила я с сильно забившимся сердцем.
– «Твой контактер – художник».
Только теперь я рассмотрела, что одет он был в легкую куртку и во что-то напоминающее шаровары. Одежда его проступала резче в туманных складках – более плотных и менее прозрачных.
Мне показалось, что Художник грустен.
Я не знала, что сказать, и не могла отвести взгляд от горевшей у него за спиной свечи. Свет ее свободно проходил через него. Вздрагивающее пламя, как живое, подрагивало где-то в глубине его силуэта.
Я представления не имела, сколько прошло времени. Замерев, я, как завороженная, смотрела на неподвижно застывшую, затуманенную фигуру Художника и чувствовала, как непонятная тревога и жалость к нему охватывают меня.
Очевидно, со стороны мы выглядели довольно нелепо и смешно: два застывших существа – телесное и бестелесное. Два мира, две различные ступени развивающейся жизни, две формы существования, такие же далекие друг от друга, как сон и явь; не способные соприкоснуться, непонятные и непостижимые, но подвластные какой-то Высшей Воле, вдруг оказавшиеся в одной палатке, в глухом уголке Камчатки, на планете Земля…
Неожиданно в голове у меня раздался тихий голос: «Ты же хотела потушить свечу, так возьми и погаси ее». «Как, – испугалась я, – ведь свеча за тобой горит». «Ничего, это не помешает, бери и убедишься в этом».
Я потянулась к свечке, хотя не хотела и боялась этого – со страхом смотрела, как моя рука входит в его тело.
Мной овладело жуткое состояние, словно я прорывала его насквозь, а он, болезненно морщась, терпел, чтобы не причинить мне лишних волнений.
Я старалась успокоить себя, говоря, что это не так, что ему не больно, что его бестелесная сущность – туман, ничего не чувствующая оболочка…
Не получалось!
Рука моя задрожала, когда я проносила сквозь него свечу.
Все это настолько потрясло меня, что я испытала что-то вроде шока.
ОН о чем-то спрашивал меня, я отвечала, но память отказала мне напрочь.
Ни слова не запомнила из нашего разговора!..
Мне было и тоскливо и больно, меня не отпускала мысль, что он чем-то угнетен и подавлен.
Я чувствовала, что по моим щекам текут слезы, и дивилась им: неужели я плачу?
Художник исчез, растворился в воздухе, и я услышала, как сквозь ватную подушку, голос Нели. Она, кажется, звала меня, но я совершенно не соображала, что нужно делать.
Наконец, я смахнула слезы, вылезла из палатки.
Перед глазами у меня еще стоял туманный образ моего неземного товарища – я никак не могла отделаться от него. Слушала Нелю, которая что-то возбужденно говорила о потухшем костре, пропавшем Игоре – и ничего не понимала.
Почему-то думалось о мелочной земной суетности, о страхах, преследующих нас на протяжении всей жизни, о засасывающем быте, стеной отгораживающем от бытия…
Прохладный ночной воздух освежил голову, вернул реальность.
Неля упрекала меня за то, что я бросила дежурство.
Все это прозвучало чудовищно несправедливо и обидно – ведь Игорь ночью мог бы разбудить меня, если пошел спать.
Слезы вновь брызнули из глаз, напряжение после встречи с Художником вырвалось наружу…
Я закричала на Нелю. Она, видимо, тоже не на шутку взвинченная, ответила не менее резко…
Слава Богу, Татьяне удалось увести меня.
Состояние было жуткое!
Из дневника Натальи
Допелись ребята! К Вие ночью приходил инопланетянин в стиле Красаускаса – прозрачный и контуры светятся.
В результате она пропустила дежурство с двух до пяти, у костра в это время никого не было.
Неля с Виктором это обнаружили.
Был скандал.
Художник сидел на моем месте, пока меня не было. Может быть, поэтому мне всю ночь крутили «экранизацию» какого-то романа в стиле 50 – 60-х годов про любовь юноши и девушки – он очень идеальный, а она слегка выпендривается.
При этом я по очереди эмоционально ощущала то одного, то другого.
Отдельные эпизоды таковы.
Он для нее должен измерить глубину какого-то озера. Водоем покрыт льдом, заснеженные обрывы… Он с силой мечет вниз длиннющий шест, а когда тот ударяется о дно (тоже, естественно, ледяное) и выскакивает наверх, он ловит шест на краю обрыва во вратарском броске.
Я, то есть она, из окна какого-то дома наблюдаю за ним, и мне очень за него страшно. Делаю вид, что мне все равно, а сама плачу.
Еще – не помню, с чем связано, – она поднимает какую-то дощечку, из нее тянутся как бы стеклянные нити, обрываются вниз и застывают в виде фигурок животных.
Наконец, последняя сцена. Эти двое выяснили, что любят друг друга. Раннее утро… Она зачем-то бежит к дому по дорожке и по мостику через пруд, а я, то есть он, жду, когда она вернется. Вот она возвращается, но не бежит, а идет очень быстро, и лицо у нее словно каменное. Она шепчет – война! Он обнимает ее, будто пытается защитить.
Тут меня и разбудила Неля. Я проснулась и думаю, что по законам жанра кто-то из них должен погибнуть. Мне страшно обидно, потому что у них такое чистое и сильное чувство. Завидно до слез… Думаю – хоть бы у них все хорошо кончилось…
Сегодня с утра все какие-то не в себе.
Игорю обещали его ночь, а он все проспал.
Вия в раздрае, глаза на мокром месте – говорит, что, наверное, сходит с ума.
Хорошо, что сейчас выходим к сопке. Разобьем лагерь на новом месте, завтра оставим там кого-нибудь одного и налегке пойдем назад, чтобы помочь остальным.
