Текст книги "Лучник (СИ)"

Автор книги: Александр Шавкунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 14

Комната смердит благовониями и цветочными маслами вперемешку с табаком. Королевская гадалка сгорбилась над хрустальной сферой, делает пассы ладонями, ссохшимися, как у тысячелетней мумии. При каждом движении глухо звенят многочисленные золотые украшения, на руках и одежде.

Судья сидит в кресле у плотно запертого окна, зажав нос и рот красным платком и про себя молясь о сквозняке. Через мутное стекло видно двор замка, ярко освещенный магическими факелами. Слышно рокот приближающейся грозы, если приглядеться, видны всполохи молний на горизонте.

Глаза гадалки подрагивают, выслеживая нечто внутри хрусталя, неверный свет свечей превращает лицо в жуткую маску. Судья готов поклясться, что краем глаза видел гнилой туман внутри сферы. Пассы и пальцы гадалки навевают неприятные мысли о пауках и Зеркальщике.

– Что видишь ведьма? Что ждёт моих братьев? – прокашлял Судья, поспешно прижал платок ко рту.

– Терпение господин, терпение…туман ещё не рассеялся.

– Я теряю терпение! – сквозь кашель выдавил Судья.

Встав, подошёл к окну, свободной рукой вцепился в подоконник, пальцы побелели от напряжения. Вспышка молнии вырвала крепостную стену с застывшими стражами, тяжелые капли мерно застучали по стеклу. Прокашлявшись, Судья утёр губы платком и обессиленно уперся лбом в стекло. Череп, как подожжённый улей полный хаотично мечущихся пчёл. Мысли сталкиваются лбами, наползают одна на другую или перегорев исчезают в пламени мечущегося разума.

«Кто этот Зеркальщик? В чём его выгода?»

Судья мысленно поперхнулся и с трудом сдержал нервный смешок.

«Какая ирония, Судья думает о выгоде, что дальше? Торговец начнёт выносить приговоры?»

Плохое предчувствие только усиливается со дня первой встречи с Зеркальщиком. Схожее чувство испытывал на кануне потери королевством Имени. И когда его, будучи четырнадцатилетним мальчуганом, вели на заточение в келью, заваленную трактатами законов Старших рас.

Магическое клеймо разгорелось на сердце, напоминая о каре смертью за неподчинение Совету старших. Судья положил ладонь на левую сторону груди, медленно сжал пальцы стараясь унять боль.

«Спокойней…проклятье ничего не сделает, пока ты подчиняешься законам эльфов, торгуешь с ними и платишь им налог.»

Печать разгорелась сильнее, начала просвечивать через плоть с одеждой и…потухла. Судья перевёл дыхание, проклиная недальновидность и военный «гений» отца, только по его вине у всех граждан клеймо на сердце. Только он виновен в наличии у старших рас заложника, в лице человеческого королевства. Которым нелюди прикрываются, как щитом, от империи. Стоит начаться войне, и все жители умрут, либо пойдут в бой, против братьев из империи.

«Надо открыть проклятое окно, иначе сдохну от смрада…плевать на бредни старухи.»

Пальцы легли на заржавевшую щеколду, один короткий рывок и в лицо ударит свежий ветер, напоенный грозой…

– Вижу! – испуганно завизжала старуха.

Судья замер с занесенной рукой, спросил, от чего-то боясь обернуться:

– Что?

– Это…это ужасно! Я не понимаю…миры…они соприкасаются…тень сплетается с кровью на зеркалах…боги… Джаггернаут ступает по Городу сокрушая все на пути… Зло…зло…идёт…

Голос старухи сорвался в неразборчивое бульканье, оборвался, хрустальная сфера гулко покатилась по столу и с глухим стуком упала на ковёр. Судья начал поворачиваться, краем глаза заметил тёмную фигуру, осторожно укладывающую гадалку на пол.

– Стра…

Фигура метнулась к нему, в миг оказавшись рядом, в горло, натянув кожу уперлось лезвие ножа.

– Тише, уважаемый, я ещё не решил убивать вас или нет. – спокойно и размеренно сказал напавший.

Голос сухой, почти лишенный эмоций, слишком мягкий для орочьего и слишком грубый для эльфьего. На сгиб колена легонько надавила подошва сапога, стоит надавить сильнее, и Судья рухнет на колено вспоров глотку о нож.

– Зачем вы пришли? – стараясь задавить нарастающий приступ кашля спросил Судья.

– Решу, после нашего разговора, а сейчас. Будьте добры, откройте окно, от этого смрада недолго и голову потерять.

Судья с готовностью подчинился.

Глава 15

Оставив Судью в одиночестве, я прокрался по коридорам к башне с выходом на стену. Снаружи хлещет ливень, стража попряталась по казармам, оставив самых неудачливых бдеть под карнизами на стене.

Прошмыгнул мимо, надёжно скрытый темнотой и дождём, только один испугано икнул, и начал оглядываться, приложив ладонь козырьком. Я замер, прижавшись к зубчатому бортику, ладонь легла на грудь, двумя пальцами осторожно потянул метательный нож.

Стражник громко выругался и сделал размашистый знак против злых духов, спрятался глубже под карниз. Переведя дыхание, я медленно вернул нож на место и осторожно перемахнул на ту сторону и полез вниз. Мокрый камень предательски скользит в довесок к водопаду, льющемуся с чёрных небес.

Спустившись вниз, упал плашмя на парковый газон, долго лежал переводя дыхание и стараясь унять дрожь в руках. Поднявшись, тяжело побрёл прочь, нестерпимо хочется промочить горло.

Пожалуй, так и поступлю.

Корчма встретила запахами кислого вина, каши с мясом и горячего камина. Посетителей мало, только пара стражников играют в кости на широком столе, да группа завсегдатаев перетирает кости соседям и жёнам.

Подойдя к корчмарю, положил на стойку серебряную монету, подвинул одним пальцем:

– Жареного мяса, горячего вина со специями и столик у камина.

Корчмарь принял монету, повертел перед глазами и положив на доску аккуратно коснулся ножом. Удовлетворённо хмыкнув, спрятал серебряный в карман, заметив мой удивлённый взгляд сказал виновато:

– Уж простите милсдарь, по городу слушок бродит, о мужике расплачивающимся серебром, а на утро оно в листья превращается, или в навоз. Вот и проверяю ножичком, чары они ж того, стали боятся. Да вы проходите, сейчас служки стол поставят. Вам ведь на одного?

Тень у ног колыхнулась, на краю слуха раздался призрачный смешок. Я вздохнул и положил перед корчмарем вторую монету.

– На двоих и комнату.

Спустя двадцать минут Крисси улыбаясь села напротив и по-хозяйски набрала в глиняную кружку горячего вина со специями. Пригубив, удивлённо вскинула бровки, провела кончиком языка по губам, довольно цокнула.

– Знаешь, Зим, я думала будет куда хуже, а ты гляди, пить можно.

– Рад слышать, что тебе понравилось. – Пробормотал я, с удивлением не обнаружил в голосе сарказма.

По спине пробежали колючие мурашки, зарылись под лопатки, я действительно рад. Пораженный не заметил, как Крисси утащила с моей тарелки кусочек жареного мяса и забросила в рот.

– Ну как твой поход в гости? Узнал или нашёл что интересное?

– А? Что…а. ты об этом. Немного, судья все время говорил о некоем Зеркальщике и снятии проклятья в обмен на сделку.

– Какого проклятья?

Я выразительно щелкнул пальцем по левой стороне груди, глаза девушки расширились, отставила кружку и подалась вперёд, почти ложась на стол. В глубокий вырез явственно увидел холмики груди, зверь у меня в голове довольно зарычал и начал требовать большего.

– Врёшь?

Сверхусилием воли оторвал взгляд от выреза, посмотрел ей в глаза и ответил, чуть сдавленно:

– Нет, этот Зеркальщик пообещал снять печати, в обмен на помощь с некой ареной.

– Великие Боги!

Крисси долила вина и поколебавшись присосалась к кувшину, глаза заблестели азартом гончей, поймавшей кровавый след. Стражники затеяли спор на повышенных тонах, судя по выкрикам, один попался на жульничестве с костями. От стола с местными доносятся обрывки фраз:

– Сынка Купчинкиного…порешали…лицо…

Тень отставила кружку и хитро улыбаясь проворковала:

– По чистому совпадению, я как раз раскопала кое-что об этой, арене. Но просто так не расскажу.

– Ладно…чего ты хочешь?

Улыбка стала шире, взгляд стал томным, она положила ладонь мне на руку, провела по коже указательным пальцем.

– Ты знаешь…

От её тона вдоль хребта сверкнула молния животной похоти, ударила в голову сметая мысли. Прежде чем я успел отказать, с губ сорвалось:

– Хорошо, я согласен.

Глава 16

Крисси лежит, положив голову на плечо и забросив ногу на меня, водит пальцем по груди. Острый ноготок рисует на коже причудливые завитки, я лежу неподвижно, глядя в потолок, в голове пусто. Хочется вечно лежать вот так, обнимая женщину и чувствуя, как бьётся её сердце. Ноздри щекочет запах молодого, полного сил тела с тонкими нотками полевых цветов.

– Зим?

– Да.

Крисси приподняла голову, спросила подперев подбородок ладошкой:

– Мне всегда было интересно, почему ты стал ликвидатором? Тем более, как ты стал пожинателем?

– Как и все мы…потому что это было правильно. В империи жестко ограничено распространение оружия, у населения ничего серьёзнее охотничьего лука, а все, у кого найдётся хоть кинжал, в застенки или штраф. Но бандитам и психопатам законы не писаны, так и появился орден. Мы действовали там, где стражи порядка ничего поделать не могли. На том и погорели.

– А пожинательство?

– Врождённое.

– То есть, ты резал и всячески убивал людей, руководствуясь «правильностью»? Скольких ты убил?

Перед глазами встала серебряная дорожка через туман и бесчисленные орды мертвецов по бокам.

– Много.

– И ты по-прежнему не считаешь себя убийцей?

– Я убивал тварей, не способных ужиться в обществе, живущих за счёт слабых и беззащитных. Я тебе расскажу одну историю.

– Давай, я слушаю.

Я тяжело вздохнул, поёрзал устраиваясь поудобней, Крисси воспользовалась моментом и прижалась сильнее, положила голову на грудь.

– Это было на четвёртый год моего служения. В небольшом городке на окраине империи, начали пропадать дети, особенно девушки до одиннадцати лет. По одной – двум в неделю, а потом там начали находить вываренные кости. Выложенные в непонятные символы.

Я замолчал, переваривая всплывшие воспоминания и образы. Крисси запустила пальцы мне в волосы, начала перебирать пряди.

– Мы прибыли туда под видом паломников и начали расследование. Две недели…две недели мы с бессилием наблюдали за пропажами детей и страшными находками. К третьей, мы нашли искомое. В городке, при поддержке местного князька, обосновался культ древних божеств.

– И? Что было дальше?

– Мы вломились в их логово…два десятка человек, изрисованные кровью стены. Они практиковали ритуальный каннибализм и мерзкие ритуалы при помощи трупов. Мы убили их всех, жестоко, потом пришли к князьку и убили его со всем семейством. Большинство убитых мной были подобными, а оставшиеся обычными разбойниками.

– Да уж…но я не совсем поняла, как это относится с тем, что ты не считаешь себя убийцей?

На улице по брусчатке прогрохотала повозка, внизу, в корчме, взорвалась смехом пьяная компания. Мимо двери, прошел некто пьяный, скрипнула дверь дальше по коридору.

– Я простой чистильщик, дворник, выметающий сор из рода человеческого. На моих руках много крови, но нет крови невинных. Разве тот, кто убивает убийц и дегенератов, может называться убийцей?

Крисси промолчала.

Глава 17

Поднявшись с кровати, потянулся всем телом до сочного хруста. Крисси закуталась в одеяло, села на кровати подтянув колени к груди. Натянув штаны принялся за осмотр снаряжения, раскладывая оружие по краю кровати. Три метательных ножа с тонкими рукоятями, два боевых с массивными клинками из дворфской стали. На обухах впаяны полосы мягкой меди, с глубокими зарубками. Крисси с интересом взяла один, умело покрутила в руках, провела пальцем по медной полосе. Спросила с искренним недоумением:

– Зачем изуродовали хороший клинок…этим?

Я чуть склонил голову задрав бровь.

– Кто-кто, а ты должна знать этот трюк.

Девушка надула губы, сложила руки на груди.

– Я не знаю никаких трюков, я же Тень! Вышла за спиной, ткнула меж рёбер и обратно. Зачем мне эта дурь?

– Что бы при блоке, вражий клинок не скользил. Меньше хаоса в бою.

– А…скучно, как-то. Я думала нечто особое, можно провернуть, а тут такая скукота.

Одевшись, закрепил ножны на левой стороне груди и под правой подмышкой, сделал несколько резких ударов по воздуху. Довольно кивнув, накинул плащ, обратился к Крисси:

– Ты хотела про арену рассказать.

– Ох…а я думала ты забыл.

– Рассказывай.

Девушка заговорила, положив указательный палец на подбородок. В коридоре завизжали коты, сцепившись ударились о дверь, я напрягся, положив ладонь на рукоять ножа. Прислушавшись, опустил руку, просто коты.

– На окраине города недавно открылась странная арена, с боями на смерть.

– Странного то что?

– Никто не знает, как туда попасть, память будто стирают.

Занятно. В принципе, охотясь за таинственным магом, чего-то такого и следует ожидать.

– Ну, а как они клиентов находят?

– Рассылают индивидуальные приглашения знати и зажиточным купцам. Потом собирают их за городом, а дальше никто не помнит, бои помнят, ставки помнят, а вот как вошли и вышли нет. Жуткая магия.

– Твоя правда…ненавижу магию… – Задумчиво пробормотал я, ударяя пальцами воздух над левым плечом, забыв, что оставил лук в убежище Крисси.

Лёгкий дискомфорт коснулся сознанием, я поморщился и опустил руку. Ладно…сейчас он мне не понадобится, надеюсь.

– Крисс.

– Да?

– Сохрани мой лук, если с ним что случится…

Выразительно посмотрел ей в глаза, девушка широко улыбнулась, игриво спросила:

– Ты меня со всей жестокостью…покараешь? Раз пять?

Я молча вышел из комнаты, под ногами мелькнуло два рыжих кота, сцепились и визжа покатились вглубь коридора. Спустившись в зал, встретился взглядом с корчмарем, мужик хитро улыбнулся и подмигнул, показав большой палец.

На улице серое утро, с плотной моросью, шуршащей по лужам. Накинув капюшон двинулся по улице вниз. В голове медленно формируется план, но появился тонкий голос, вопрошающий:

– А стоит ли? Если Зеркальщик снимет печати, королевства нелюдей захлебнутся собственной кровью! Ты ведь только об этом и мечтаешь.

Остановившись, вгляделся в собственное отражение в большой луже на пол улицы. С раздражением заметил в неуверенность во взгляде.

Глава 18

На улице идёт дождь, мерзкий и мелкий, будто боги посыпают город водяной мукой. Купец Богич поудобнее устроился в глубоком кресле подле камина, сжимая широкий кубок с горячим вином. Терпкий аромат ласкает ноздри, подмывает осушить в два больших глотка. Богич с трудом удерживается, делает маленькие глотки, прокатывая напиток по рту и наслаждаясь букетом ароматов и вкуса специй.

За спинкой кресла шумит трактир, из общего гама пробивает смех элитных путан и довольный хохот коллег по цеху. Меж столов расхаживает богато одетая прислуга, толстые ковры приглушают шаги. Богич подхватил с рядом стоящего столика тонкий ломоть мяса, свернутый в трубку с сыром внутри. С наслаждением забросил в рот и начал жевать, щурясь и делая крохотный глотки глинтвейна.

Ох не зря, пару лет назад вложился в это место! Как подумаешь о том, чтобы в такой день сидеть в обычной забегаловке с мужичьём или того хуже, дома с женой, внутри всё сжимается. А вот так, в уюте, с отличной едой и напитками, в приличном обществе… Лепота!

Скрипнула входная дверь, по полу скользнул сырой сквозняк, залетел в штанину, злорадно лизнув по коже. Богич вздрогнул всем телом, едва не расплескав вино по коленям, оглянулся.

На пороге застыл мужчина промокшем плаще, даже на вид не богатом, откинув капюшон цепко огляделся. Лицо незнакомца острое, как лезвие топора, волосы чёрные с седым подпалом, точно слегка присыпанные мукой. На правом виске глубокий пробор, от уродливого шрама. Выработанное за долгие годы чутьё забило тревогу, незнакомец опасен! Взгляд серых глаз остановился на Богиче, губы слегка дрогнули, приподняв один уголок.

К незнакомцу подошел дюжий работник, специально нанятый вышвыривать залётных бродяг, вежливо попросил выйти. Мимо прошла девушка в короткой и пышной юбке, на миг перекрыла обзор. Как только она прошла, Богич обомлел, здоровенный детина пятится от спокойно идущего бродяги. В глазах здоровяка застыл недоумевающий страх, он ведь выше на три головы, а рука в толщину, как незнакомец в талии.

Проиграв страху, вышибала поспешно скрылся в подсобке. Незнакомец прошел к камину, сноровисто лавируя меж снующей прислуги и выскальзывая их липких объятий путан. Ногой подвинул свободное кресло к огню, сел. Богич страдальчески поморщился, глядя как мокрый плащ соприкасается с нежной замшей.

– Достопочтенный Богич, сын Кремня и внук Злоста?

Купец внутренне задрожал, голос незнакомца сухой и без вопросительных ноток, такие же голоса у гильдейских ассасинов, умудрённых опытом. Вопрос просто ради приличия и завязки диалога.

– Д…да. Это я…а вы?

– Вы правда хотите знать?

– Нет…вы пришли меня убить?

– Нет, не сегодня.

Тугой ком застрял в горле, уж больно сильно незнакомец выделил «не сегодня». Купец судорожно отпил вина, наплевав на вкус, запрокинул кубок. Кадык часто задвигался вверх-вниз, по подбородку от уголка губ побежала струйка вина, сорвалась на кафтан. К ним направилась группа развязных от выпитого, девиц, двое мужчин сидят в одиночестве, не порядок! Поймав взгляд незнакомца, быстро свернули и упали на колени ближайшим купцам.

– До меня дошла информация, о том, что вы частый гость на неких боях, на некой арене. Расскажите, как вы туда попадаете, и будете свободны.

– Ну…я…я не знаю, не помню…

– У вас должен быть оплаченный билет.

***

Я вышел под дождь, за время в трактире, знатно усилившемуся. В кулаке зажат простенький перстень из золота и меди, с кусочком стекла, на месте печатки. Если купец не лжёт, всё что нужно для прохода. Осталось добраться до условного места, а там…

Я криво улыбнулся.

Глава 19

Ему снится сладкий сон, где он с мечом в руке истребляет эльфов. Полные ужаса огромные глаза, протянутые руки и распахнутые в немой мольбе рты. Женщины, мужчины и дети…а под их ногами тела людей, притопленные в красном болоте.

В первую очередь меч, по закону Войны, разит женщин. Убей всех женщин и у врага не будет новых воинов, ты уничтожишь сам народ, оставив горстку воинов, что со временем растворятся в потоке времён. Но нет, он убивал не ради победы, он наслаждается чувством бегущей по клинку крови. Ужасом нелюдей и их агонией, животным страхом.

– Они заслужили, нет прощения за боль, причинённую людям! Нет прощения за сестру и мать!

Проснулся резко, точно от пинка в печень, тело бьёт крупная дрожь, от кипящем в крови адреналине. Кулаки сжались, комкая шелковую простынь, нервно отбросил меховое одеяло и сел на кровати. Гранитный пол ожёг ступни предрассветным холодом, слабый свет от окна разделяет комнату пополам.

Перед глазами ещё стоят лица эльфов, но накал ярости поутих, глупо распыляться на фантазии. Жестко помассировав лицо встал, набросив льняной халат, небрежно брошенный на спинку кровати. Огляделся, в слабом свете комната ещё больше похожа на солдатскую казарму, из роскоши только кровать, остальная мебель сколочена грубо, даже не обтёсана.

Игнорируя желание зарыться в одеяло и зажмурится, наслаждаясь уютным теплом, прошел к столу зажав ладони в подмышках. Лунный свет озаряет огромную карту фронтира на стене, в тишине скрипнули зубы. Он провёл пальцем по карте, вдоль огромного горного хребта, цепи рек с озёрами и болотами, естественной границе меж Империей и Союзом Старших.

Палец остановился у обширной долины с меткой Города посередине, мужчина страдальчески застонал. Единственная, непреодолимая преграда меж его мечом и глотками эльфов. Любая попытка вторжения и город вымрет, и ладно бы только чернь…но там живут без права выезда близкие родственники знати вплоть до императора. Да и чернь может начать бунт, а накануне масштабной войны, это подобно кинжалу, прижатому к горлу.

Но там, по ту сторону хребта, выход к тёплым морям и островам с богатыми залежами пропитанных магией кристаллов мориона и празиолитов. К тому же, с невероятно редкими «глазами», за которые маги готовы насмерть биться. Сколько за последние годы нарыли ушастые и дворфы? Но что более важно, сколько смогли довезти до материка? Пусть тёплые моря куда добрее северных, но там тайфуны совсем не редкость.

– Империя теряет по три – четыре корабля в год, а ушастые в силу криворукости на воде, примерно столько же, но доступные им острова куда богаче… Не ровен час, и проснёмся от магического десанта в столицу и тогда всё, конец людям. Проклятый Город, проклятые заложники…

В полной тишине он подхватил со стола короткий кинжал и резанул по метке города, лезвие мерзко скрежетнуло по камню.

– Надо решать это. Срочно.

Сердце на миг сжала ледяная лапа с длинными когтями, он ухватился за груди, зло заскрипел зубами. Внутренний голос слабо лепечет:

– Это неправильно! Ты же поклялся защищать людей!

– Либо они, либо все.

Голос замолк, мужчина вернулся к кровати, сел обхватив голову руками и размышляя.

***

Я остановился, сделав шаг и не понимая, как и где оказался. Рядом удивленно переговариваются богато одетые люди, кто-то засмеялся. Стоящий рядом упитанный мужичок, похожий на толстую крысу, хлопнул себя по голове, хохотнул:

– Вот никак не привыкну… А вы, уважаемые?

Я ответил, ошарашенно оглядываясь:

– Каждый раз, как первый.

– Ха, ваше лицо мне не знакомо…а я люблю новые знакомства! Составите мне компанию при просмотре сегодняшнего боя? С меня доброе вино! Меня зовут Галион, кстати.

– Почему бы и нет… – пробормотал я, пожимая плечами. – Тем более, с памятью и правда полная беда, а вино…ха-ха, обычно помогает. Зовите меня Зи… Кингфисхер.

– Хо-хо! Отличное имя, звучит, как удар топора! Вы воин?

– Можно и так сказать.

По длинному, выдолбленному в скале коридору, мы прошли на трибуны, в окружении других зрителей. Пахнет сыростью и чем-то на вроде грибов, звуки шагов сливаются в звонкую дробь, окончательно дезориентирующую. Коридор оборвался, выведя в залитый светом зал с кольцевыми трибунами почти до потолка. В центре широкая арена, огороженная мощной стеной, похожая на котлован.

Самые кровожадные зрители скучились у края арены. Жадно глядя на зеркальные стены и золотой песок, переговариваясь, гадая и делая ставки. На дальнем конце, из трибун выдвинут широкий помост, а на нём…

Губы сжались в тонкую линию, я поспешно отвёл взгляд. Маг, затянутый в черный саван, на широком троне, мог ощутить вспышку внимания. Примерно так и описывал Судья, некто, похожий на мумию, судя по угадывающимся под тканью контурам и тонким, похожим на тощих пауков, кистям.

– Ох простите меня, друг, за выбор такого высокого места, но я не переношу вида крови.

– Зачем же приходите?

– Мне нравится смотреть на бои, особенно когда выходит эльф, такая грация! Эстетика движений…а вот и наше вино!

К нам подошла миловидная девица с пузатым кувшином в обеих руках, кубки принесла другая. На арене загремела решётка, нехотя поползла вверх, толпа загалдела, вскидывая руки и приветствуя бойца.