Текст книги "Товарищ Ганс"

Автор книги: Александр Рекемчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Снова салют.

И будто подстегнутая этим громом, еще круче закишела толчея на перроне.

Мимо пробегал солдат, навьюченный рюкзаком-«сидором».

– Что там? – схватил я его за обшлаг шинели.

– Дэ?..

Я показал на стеклянную крышу, дребезжащую от канонады.

– Нэ чув… – Он досадливо вырвал рукав из моих пальцев.

– Скажите, пожалуйста, какой город взяли? – Ма остановила раскрасневшуюся, в сбившемся набок платке женщину.

– А это какой вагон? – едва переводя дыхание, осведомилась та.

– Что взяли? – допытывался у бегущих людей Ганс.

Пожилой железнодорожник, спешивший к головному вагону с жезлом и путевкой в руке, обронил на ходу:

– Вену.

Снопы ракет взмывали над стеклянной крышей и тяжким грохотом обрушивались на нее.

Ганс улыбался – потрясенно и счастливо.

Уже месяц, как началось наступление на Венском направлении. Уже несколько дней оперативные сводки сообщали об уличных боях в Вене. И все же трудно поверить – Вена…

– Ну, – сказал я, – на этот раз мы их побили?

– Побили, – кивнул Ганс.

Но тотчас на его лицо набежала тень.

– Знаешь… – сказал он тихо, – они еще могут подняться.

– Кто? – не понял я.

Слишком уж сильно громыхало над нами, чересчур уж гомонили вокруг. А он говорил очень тихо. И я недослышал, не понял.

– Кто?

– Они… – повторил Ганс, пристально глядя мне в глаза. – Они еще могут подняться. Может быть, не сразу, но могут подняться… Я их знаю.

Скулы его напряглись, побелели. Четче обозначились морщины.

– Понимаешь?

Видимо, ему было очень важно, чтобы я это понял.

Понял сейчас.

– И если они поднимутся, все будет сначала… – глухо продолжал Ганс. – Другой Гитлер, другой рейхстаг, другой аншлюсс… А это нельзя, понимаешь?

– Нет! – разозлился я. – Еще раз? Нет!.. Они не пройдут.

Полыхало над крышей. Размеренно гремели залпы.

– Не пройдут, – сказал Ганс. – Если вы будете здесь. А мы будем там. Если каждый будет на своем месте…

Он отвел взгляд, досадливо поморщился, закончил:

– И если будет меньше дураков. Заливистый свисток кондуктора донесся от головы поезда.

Зашипели тормоза.

Ганс шагнул – неуверенно, шатко – к ней, маме Гале.

Я отвернулся. Как тогда, много лет назад. Но теперь не от ревности и не от смущения, а потому что сейчас я не мог смотреть на мать: мне было жалко ее до боли, до слез.

Я смотрел на стеклянный свод вокзала, над которым взлетали, расцветали пышно и буйно, увядали и гасли огни.

– Когда же… – начала Ма, но договорить не сумела, осеклась.

– Галечка, это очень близко – Вена, – повторил Ганс.

Поезд медленно двинулся.

Он обнял меня – щека к щеке. Повернулся, вскочил на подножку.

Ма не пошла за вагоном, осталась на месте. Все равно Ма не смогла бы идти – она оперлась на мою руку, повисла на ней, и я даже не поверил, что такая гнетущая тяжесть может быть в этой маленькой женщине.

Мы только махали вслед.

Ганс тоже махал нам рукой, удаляясь.

И в какой-то последний момент, когда мы уже были так далеки друг от друга, я заметил – или, может быть, мне показалось, – как эта машущая рука сжалась в упругий кулак.