Текст книги "Последний король французов. Часть первая"

Автор книги: Александр Дюма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Я так соскучился, светок, – прошептал он ей в шею, целуя и раздевая.

Милена, как всегда была смущена его напором, но у неё не получалось думать об этом, потому что там, где он прикасался, жгло, а его жар заполнял её и было хорошо только от этого – что-то большее было до слёз нестерпимо и до воя прекрасно.

Так не может ведь быть, такое только для нереального, для книг, фильмов… ту остроту, которую она ощущала, было невозможно описать. И Роар был таким трепетным с ней, она чувствовала себя бесценной, прекрасной.

Этот его шепот, который заполнял комнату, который был единственным, что можно и что хотелось слышать. Он выжигал её изнутри и не хотелось, чтобы эта мука проходила. И так не бывает. И уж тем более с ней. Но каждым своим движением, он давал ей это осознание – бывает, бывает и вот она ты, живёшь этим.

– Роар, – позвала она, греясь и блаженствуя в обнимающих её сильных и огромных руках.

– Ммм, – о, чёрт, кажется он заснул.

– Прости, ты уснул? – виноватым шёпотом спросила она.

– Нет, – мотнул головой митар, – слушаю тебя.

– А что такое светок?

Он фыркнул ей в затылок.

– Что? – она повернулась к нему и увидела невообразимо довольное лицо. – Роар?

– Я лучше покажу, – отозвался митар, не открывая глаз. – Чуть позже.

Милене стало стыдно – она спала четверо суток, а он же не отдыхал это время. Наверняка нужно было делать невероятное количество дел, связанных с переездом дома и ведь ещё второй отряд должен был двинуться следом за ними. Интересно они прибыли или ещё нет.

– Хочешь, я пойду к себе? А ты отдохнёшь, – прошептала Мила, пошевелившись.

– Нет, что? – он открыл глаза, его руки притянули её сильнее. – Не вздумай. Всё хорошо. Я могу не спать несколько мирт.

– Сон – важная часть отдыха, – произнесла она словно старушка столетняя, разве что пальцем воздух не сотрясала.

Роар нахмурился и уставился на неё с интересом, но в глазах, она могла поклясться, скакали чертята.

– Что? – Милена улыбнулась, а потом засмеялась, потому что мужчина тоже засмеялся.

– Очень важное, правда, – сквозь смех произнёс Роар, – невероятно полезное замечание.

– Да ну тебя, – она сделала вид, что обиделась, и конечно тут же была затискана и зацелована.

– А второй отряд? – спросила девушка, когда он перестал целовать.

– Мой? – уточнил митар и она кивнула. – Они здесь. Мне кажется я даже отсюда слышу, как Тёрк храпит.

– А где он?

– Дальше по коридору. Он, Мирган, Гир… Шерга, – Роар словно подавился этим именем, а Милене стоило невероятных усилий удержать себя от содрогания при его упоминании. – Брок ещё обычно, но он сегодня подпирает дверь ферана. А от храпа Миргана и Тёрка не спасают ни двери, ни коридор. Поэтому Элгор не спит у себя, когда эти двое здесь. Да и остальные – Шерга в городе, Гир скорее всего где-то в башнях.

– А Элгор? – уточнила Мила и отругала себя, потому что какое вообще ей дело до брата Роара, особенно вот в такой момент.

– В харне, – как само собой разумеющееся сказал Роар.

– Ты тоже спишь в харне, чтобы их не слышать? – спросила она.

– Разве? – митар приподнял бровь.

– Ну, я имела ввиду, вообще, а не сейчас, – пояснила девушка и кажется покраснела с макушки до пяток.

– Я никогда не спал в харне, – покачал головой Роар.

Она хотела спросить почему, но не решилась.

– Потому что, – словно услышав эти мысли, отозвался он ей в волосы, так как лицо Милена стыдливо спрятала куда-то в простыни, – во-первых, меня не может напугать храп хоть бы и десяти Тёрков, а во-вторых, я предпочитаю спать в своей кровати.

Митар приподнялся на локте, а второй рукой обнял её за талию и Милена оказалась подмятой под его тело.

– Или не спать, – шепнул он ей в шею.

И их снова унесло ураганом невыносимо обжигающего секса.

Милена подумать не могла, что сможет уснуть после четырёх суток сна, но она уснула. Проснулась оттого, что её позвал Роар.

Она открыла глаза и увидела его стоящим над ней с протянутой рукой.

– Иди сюда, – улыбнулся митар.

В окне только забрезжил рассвет.

Девушка вложила руку в его огромную ладонь и вставая смутилась своему виду, оглядываясь на кровать. Но схватить простынь, чтобы прикрыться – не удалось.

– Я всё видел, – остановил её Роар. – И мне так очень нравится.

– Роар, – выдохнула девушка, понимая, что снова краснеет.

– Смотри, – не обращая внимания на её смущение, он подвёл Милену к окну. – Это светок.

Огромная звезда, такого невероятного размера, яркая, красивая, горела над одним из горных пиков.

– Это звезда? – уточнила Милена, потому что было похоже на какое-то космическое тело, если не на спутник, вроде Луны.

– Да, утренняя звезда, – прошептал Роар обнимая её сзади. – В это время тира, после праздника Изара, она появляется над вершиной и каждое утро будет подниматься всё выше и выше. В самом высоком положении на небе её можно увидеть даже в Трите, хотя оттуда не видно этих гор. Потом, после благости Тэраф, она будет опускаться обратно, и в определённое время пропадёт совсем. Появится в следующую благость Изара.

– Ночью она не видна? – спросила ведьма.

– Нет, – ответил митар, – только прямо перед рассветом, а потом становится слишком светло. Но если уйти в горы, то можно её рассмотреть и днём.

– Я утренняя звезда? – уточнила Милена, кажется готовая сгореть от смущения.

– Ты светок, – прошептал в её голову Роар. – Ты такая же яркая и красивая.

Вот комплименты она слышать вообще не привыкла. Для неё это было как что-то на китайском, сказанное с таким вожделением, что хотелось умереть от счастья и волнения. И если вспомнить, что она стоит перед ним абсолютно обнажённая, то градус неудобства и стыда становиться катастрофическим и хочется провалиться сквозь землю.

– Перестань, – прошептала Милена, опуская глаза.

– И я тебя чуть не потерял в лесу, – Роар развернул её к себе лицом, поднял голову, нежно взяв подбородок.

И белая ведьма окунулась в его чистую эмоцию, как это происходило с ней и на кострах в Трите, и в лесу, и тут в Зарне. Он был полон такого страха и сожаления, отчаянного, разрывающего на части.

– Со мной всё хорошо, – отозвалась девушка еле слышно, силясь не разрыдаться, потому что эти его чувства были о ней и это было болезненным откровением, в которое не хотелось верить.

– Милена, ты даже не представляешь, – проговорил Роар с горечью.

– Не надо, – она замотала головой, потому что больше всего хотелось, чтобы он успокоился, чтобы не сожалел о том, что уже прошло. – Всё же хорошо, правда. Ты не мог знать и ты…

– Я не должен был тебя вообще от себя отпускать, – ответил на это митар.

– Ну, ты не мог ходить со мной, нет? – попыталась возразить девушка.

– Мог, – отрезал он.

“Да, давай, расскажи ему про стыд и срам, про то, что нельзя было ходить с тобой пописать…” – ухмыльнулось в который уже раз сознание Милены полным сарказма голосом Хэлы.

И Милена переступив через стыд и затопившую её печаль Роара потянулась и поцеловала его, обнимая руками за талию. Это было такое почти скромное, почти невесомое, лёгкое касание губ, но почему-то именно оно словно взорвало всё внутри. И Милена поняла, что Роара тоже пробрало. Потому что дальше снова пустая голова, жгучие прикосновения и жар от поцелуев, безумие в близости. Словно она больна…

Когда первые лучи Изара показались над горными пиками, Роар и Милена поднимались по дальней лестнице, очертания которой она видела ночью в конце мрачного коридора, где были комнаты митара, бронара и, как оказалось, где спали другие командиры.

Для неё было невероятно важно узнать, что здесь спал Шерга, потому что встречаться с ним совершенно не хотелось, а судя по всему придётся и от этого было противно и страшно, но лучше быть готовой.

Лестница была крутой, неудобной и вообще было непонятно, как по ней поднимались домашние и стражники без опасности свернуть себе шею. Зато наверху…

Это было невероятным зрелищем. Милене даже в голову не могло прийти, что может быть что-то такое в “Средневековье”.

Лестница выходила из стены, была скрыта и не привлекала внимания и стена эта делила заднюю часть дома на две части – для сна и для отдыха.

Сначала они они зашли в огромную залу, где были длинные добротные и красивые столы. Сейчас они были застелены тканями, на манер, как закрывают мебель, если надолго уезжают. Столы стояли незаконченным квадратом, этакой буквой “п” с хвостиком. Вдоль одной стороны столов стояли стулья, их было около десятка, а остальные сидячие места должны были предоставить лавки. Окна были по обе стороны от зала и были завешены тёмно-синими портьерами, а ещё девушка впервые видела прозрачные, не цветные “стёкла”, хотя они всё равно были не сплошными в длину всего окна, а кусочками и составляли мозаику.

Сейчас зал был с одной стороны залит светом восходящего светила и это было невероятно красиво. Потолок был привычного уже для Милы черного цвета, но тут стало понятно, что дерево было не окрашенным, как она думала раньше, а чёрным от природы. Стены были где-то расписаны чем-то похожим на сказочные сюжеты, а где-то видели гобелены, наверное она назвала бы это гербами.

– Что это? – спросила она.

Пока Милена восторженно всё рассматривала, Роар вытащил из под стола одну из лавок и лежал на ней с закрытыми глазами. Когда она задала вопрос, митар приоткрыл глаз, чтобы посмотреть в сторону белой ведьмы.

– Это регалии дома Горанов, – отозвался он.

– Как герб? – нахмурилась она.

– Герб? – Роар тоже нахмурился.

Может у них нет такого слова – герб.

– Эмм, у нас герб, – Мила попробовала объяснить, – это знак такой, который был свой у каждого рода, в смысле знатного дома, а ещё гебр может быть у города и государства, точнее страны.

– А, – улыбнулся он, вставая и подходя к ней. – Гракт.

– У вас это называется гракт? – уточнила девушка, а митар кивнул.

– Да, вон там, видишь, – Роар показал рукой под потолок, где над основным столом, где были стулья была каменная плита, на которой было изображено какое-то животное.

Это было что-то похожее на то ли буйвола, то ли лося – витвистые рога, небольшая грива, длинный хвост, массивные ноги, внушительное тело. Внутри рисунка было разделение пополам – сверху в одну сторону смотрел один зверь, с оскаленной пастью, а в другую – другой с гривой и хвостом.

– Это сунга, – пояснил митар и похлопал себя по голенищу сапога. – Это символ Изарии. Это животное большое как Изария, не боится холода, гор и лесов. На них с опаской нападают даже хараги. В голодный тир сунга изарийца кормит и одевает.

– А внутри – харага и алаган? – догадалась Милена.

– Да. Изарийцы суровые и сильные, как хараги, быстрые и непримиримые, как огненные алаганы. Про нас говорят, что даже глаза у нас цвета гривы изарийских алаганов.

Девушка улыбнулась.

– А эти фигурки? – по периметру всего зала был орнамент из высеченных из камня воинов.

– Это Гораны. Точнее фераны Изарии.

Милена уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Фигурок было много, не меньше пары сотен. Так много феранов?

– Их там много?

– Их здесь триста два, – ответил Роар и присел на стол.

– Триста два ферана и все они Гораны? – ошарашенно уточнила девушка, а митар кивнул. – И сколько лет, то есть тиров, твоему роду?

– Вообще титул ферана есть в Изарии с момента, как было определено положение ферната, – проговорил он. – Это чуть больше двух тысяч тиров назад. А роду Горанов четыре тысячи двести семьдесят сколько-то там тиров.

– Сколько? – пискнула Мила.

Он откровенно веселился её реакции.

– Гораны один из старейших домов в Сцирце, – пояснил Роар.

– Где? – нахмурилась ведьма, впервые услышав это название.

– Наш мир так называется, Милена, – усмехнулся он и покачал головой.

– Почему никто не говорит об этом? – она обиженно нахмурила лоб.

– Не знаю, – Роар пожал плечами.

Милена снова подняла взгляд к фигуркам.

– И тут все фераны?

– Да. Это, – митар указал на последнюю в ряду на одной из стен фигурку, – мой отец, а рядом с ним Эарган Горан – отец Рэтара. А потом тут будет Рэтар, и может я буду.

– И все они с оружием, – заметила Милена скорее для себя. – А стой, вот тут книга, да?

Одна из фигурок действительно была изображена с книгой.

– Это ферина Ргина Горан, – ответил митар. – Она была просветительницей.

– Женщина-феран? – удивилась она.

– Да, – кивнул мужчина. – Ферина, их тут шестнадцать.

– Шестнадцать из трех сотен? – вздохнула Мила. – И у всех в руках книги, цветы, свитки?

– Почему? – Роар осмотрелся. – Вот смотри, это Ярира Горан. У неё в руках кинжал. А вон там, видишь? Эта Джера Горан и у неё в руках двуручный топор. Я с таким с трудом управлюсь.

Милена рассмеялась.

– Скажешь тоже, – фыркнула она. – То есть воительницы были?

– Были, – улыбнулся мужчина.

– Я думала, что удел женщины вышивание и продолжение рода, – отозвалась девушка, изучая фигурки. – Как так вышло, что она так давно была воителем? Или нравы изменились?

– А когда нет мужчин? – развёл руками митар. – Нравы не при чём. Вот у Джеры не было ни мужа, ни детей, у неё не было ни одного брата, только три младшие сестры и следующие фераны – это их дети и их потомки. А Ярира, например, оказалась совсем одна. У неё был отец, были братья, даже супруг был, но все они погибли. А Зарну в то время осадили враги. Её мать сглупила, надеялась на помощь, но вышло, что помощники оказались предателями и несколько луней крепость была в руках врага, а под стенами было чужое войско.

Роар пожал плечами и снова сел на стол.

– Ярира призвала к исполнению долга Анат, – продолжил рассказ митар. – Это богиня плодородия и заступница женщин. По этому долгу мужчины должны были принять женщин или уйти. Они приняли женщин, но решили, что те им ничего не сделают, если они отвергнут этот долг. А женщины устроили пиршество и на нём убили всех мужчин-захватчиков, кто по сути попрал право женщины, закреплённое богиней. Получилось, что на пиру погибли все командиры. Ворота были закрыты и войско, которое снова осаждало крепость, осталось без управления. На стенах на пиках были головы их командиров. И в итоге прошёл слух, что основное изарийское войско возвращается назад.

– И они разбежались? – озвучила ведьма очевидный финал.

– Да, – кивнул Роар. – Вернувшиеся мужчины были не рады тому, что женщины были под осадой и тем более воспользовались правом Анат. А когда родились дети, так вообще почти все женщины были выставлены из своих домов и нашли приют у Яриры, в доме.

И митар сделал жест рукой, давая понять, что под словом “дом” подразумевался замок, в котором они сейчас находятся.

– А при возложении рук на обряде наречения, которое тогда совершалось не эйолом, как сейчас, а верховным жрецом, оказалось, что у детей нет отцов, – продолжил он. – То есть нет мужчин, которые дадут им имя своего рода. И тогда Ярира, которая тоже оказалась среди этих женщин – у неё так же был ребенок от захватчика, – объявила, что это дети Хэнгу, бога смерти и войны. И в сказании говорится, что в день, когда верховный жрец должен был возложить руки на этих детей, появился Хэнгу и признал их своими сыновьями и дочерьми.

– Ух, ты! – воскликнула ведьма.

– Следующий феран после Яриры, это её сын – Сэйра Горан. Тот самый сын бога Хэнгу.

– То есть вы потомки бога? – улыбнулась Мила.

– А разве не заметно? – рассмеялся Роар. – Особенно по Рэтару. По-моему, при взгляде на него, не может быть сомнений. С пяти тиров доказывает родство.

– Что? – нахмурилась девушка.

– Ты не знала? – митар подошёл к тому месту, где были высеченные фигуры его дяди и отца. – Эарган забрал Рэтара на войну сразу после обряда имянаречения. С тех пор тан и воюет.

– Что делать ребёнку на войне? – она кажется не могла осознать всей жути этого поступка. Её голова просто не могла уложить это знание, как и то, что тут было триста с лишнем феранов.

– Это можно было бы узнать у него, – Роар кинул в сторону Эаргана Горана. – Но он бы не посчитал нужным объяснить. Пойдём?

Милена неуверенно кивнула.

– Я в детстве очень любил тут находиться, сидел посередине и считал их. Сбивался и начинал снова, – заметил мужчина, когда они выходили.

– А ты знаешь все их имена? – она протянула ему руку и вышла за ним обратно в коридор.

– Нет, – рассмеялся Роар. – Даже половины не знаю. Вот Рэтар знает и Тёрк.

– Тёрк? – удивилась Мила.

– Да, у них двоих отличная память, – ответил митар, забавляясь её удивлению, – а Тёрк это всё изучал по книгам. Он про каждого ферана может рассказать историю. Он же постоянно читает.

– Тёрк? – снова спросила ведьма и могла бы поклясться, что вообще не могла сопоставить этого здорового жуткого дядьку с чем-то таким, как книга.

– Да, – отозвался Роар.

– Мы точно про одного и того же Тёрка говорим? – уточнила она, хихикая.

– Точно, – рассмеялся митар, кажется понимая её недоумение.

Он стал показывать ей комнаты в гостевой части дома. Милена вспомнила, как Томика сказала, что тут ещё один дом и это было абсолютной правдой. Размеры действительно впечатляли.

– Тут была комната ферины, тут Элары. А потом здесь жила Тейта, а здесь Итра.

– Кто это? – не зная никого из перечисленных людей, она нахмурилась, видя с какой печалью Роар это сказал.

– Ферина – мать Рэтара, Элара – моя тана, сестра Рэтара, Тейта – супруга Рэтара, Итра – его сын.

– У ферана есть супруга и сын? – прошептала она, ошарашенно.

Митар отрицательно покачал головой:

– Здесь, маленькая, – проговорил Роар, – если ты слышишь про кого-то важного, но не видишь его, то вывод один – скорее всего этот кто-то мёртв.

– Что случилось? – прошептала Милена, но на деле не хотела знать, точнее понимала, что узнает что-то очень плохое сейчас.

– Тейта умерла, – ответил он, – несчастный случай, а Итра погиб на войне. Эта комната, в которой она жила, комната Элары. Она вообще не изменилась. Тейта была такой… не знаю, словно проездом. Приехала, погостила и уехала. Навсегда. А вот Итра комнату менял. Они с Элгором были соседями.

И Роар усмехнулся.

– Они дружили? – спросила ведьма.

– Да.

– А тут? – она смутилась проходя мимо комнаты в которой по замечанию Роара жил Элгор. На Милену словно потянуло чем-то тяжёлым, яростным и одновременно прекрасным. Такие сложные чувства, что она смутилась.

– Что? – спросил митар, заглядывая в её лицо.

– Не знаю, – ведьма мотнула головой, – тяжело как-то. Не уверена как, точнее…

– Это из-за магического огня. – тихо ответил Роар. – Мало кому нравится. Серые никогда не любили эту комнату. И убирают её только те, кто почти не чувствует магии.

Милена с вопросом посмотрела на него и лучше бы не смотрела и не задавала вот этот немой вопрос. Роар стоял потерянным и печальным, всматривался внутрь.

– Это одно время была комната моего отца. Я в ней родился. И в ней умерла моя мать, – он вздохнул, потом на мгновение ушёл в себя, но вернулся и лицо его просветлело. – Помнишь разговор про комнату и что она может сказать о владельце? – задал вопрос Роар, заставляя вспомнить их разговор в Трите, который на самом деле был так недавно, а кажется, что прошла уже целая жизнь.

– Да, – кивнула Мила.

– Пойдём, покажу тебе, как на самом деле выглядит комната Эаргана Горана.

Роар взял её за руку и они прошли эту огромную, когда-то жилую, но теперь пустую и такую грустную, ставшую гостевой, часть дома. Дошли до массивной лестницы вниз и Милена поняла, что под ними та самая комната, в которую попадают все, кто входит в дом с главного входа.

Роар распахнул дверь и перед ней предстала “красная комната”.

– Это грасцитовая комната, – митар сделал жест рукой и слегка склонился, давая ей возможность зайти. – Рабочая комната ферана Эаргана Горана.

– О, боже, – выдохнула ведьма.

Милена видела “янтарную комнату” в Эрмитаже и эта ассоциация всплыла в голове ярко и чётко. Только размеры были разные.

Это был такой классический кабинет. Большой, но не комната в дворце, конечно. Стены были отделаны чем-то очень похожим на розовый мрамор, только темнее, более насыщенного цвета. А выше шло дерево. Тоже тёмное, но не чёрное, а цвета красного вина, украшенное отделкой из какого-то бордового камня, с вставками и мозаикой из яркого красного камня. Красивого, кровавого. Темные ковры и шкуры. Массивный стол и кресло. Диваны.

– Ого, – выдохнула девушка.

– Ничего общего с рабочей комнатой в Трите, да? – усмехнулся митар.

– Грасцитовая – это? В смысле…

– Грасцит – это вот этот кровавый камень, – Роар указал на отделку.

– Он драгоценный? – задала она очень глупый вопрос, но он был задан скорее на эмоциональном всплеске. – Дорогой?

Он кажется фыркнул и девушка повернула к нему голову.

– В этой комнате целое состояние на стенах, – проговорил митар. – Это где-то пятая, а может даже четвёртая часть Изарии, если покупать – земля, селения, замков пара штук. В целом на стенах казна небольшого элата.

– Ты шутишь? – но было понятно, что никаких шуток.

– Нет, даже останется ещё, – повёл головой Роар. – Нравится?

Она смущённо качнула головой из стороны в сторону:

– В этой комнате чувствуешь себя виноватым, не знаю ущербным, – ответила Мила. – Словно зайдя внутрь, ты уже сотворил что-то преступное.

Роар рассмеялся.

– Мне всегда казалось, что на то и был расчёт. Тут все чувствовали себя, да и чувствуют до сих пор, ничтожными, – проговорил он. – В ней только Эаргану было хорошо.

– Ты прав, то, что я про него слышала, эта комната подтверждает, – тихо отозвалась ведьма. – Я стою здесь и мне хочется извиниться, что на свет родилась.

– Иди сюда, – улыбнулся Роар и протянул Милене руку. – Рэтар несколько раз порывался её разобрать, но Тёрк не даёт. Говорит, что она как символ грандиозности Горанов, должна быть здесь до последнего. Вот пока голодать не начнём – тогда можно будет отрывать камни от стен.

Митар закрыл дверь и стало словно легче дышать.

– Пойдём покажу тебе книжную и сторону ферана, – предложил он.

– А можно? – смутилась Мила, хотя библиотеку, ведь книжная это библиотека видимо, посмотреть очень хотела.

– Угу. Кстати, там, – он указал рукой в противоположную от их движения сторону, – харн.

– Спасибо, это знание самое важное для меня, – улыбнулась белая ведьма.

Митар фыркнул и ухмыльнулся.

– А вот тут можно выйти на внутреннюю открытую галерею, выходящую во внутренний двор. А тут, – Роар открыл дверь и они наткнулись на одного из знакомых ей стражников. – Гнарк, блага тебе.

– Достопочтенный митар, – поклонился воин. – Госпожа белая ведьма. Рады, что вы в здравии.

– Спасибо, – кивнула она, растерявшись.

Роар утянул её за собой.

– Это – комната с порталом, – показал он ей на одну из дверей. – Там, в конце… Брок, блага тебе.

– Достопочтенный митар, – кивнул юноша стоявший на страже в самом конце коридора, потом он заметил Милену. – Милена, блага тебе! Ты пришла в себя? Надеюсь всё хорошо?

– Да, спасибо, – улыбнулась она, чувствуя невероятное смущение.

Роар кивнул в сторону видимо комнаты ферана, а Брок отрицательно мотнул головой.

После этого митар и белая ведьма зашли в ещё одно огромное помещение – библиотеку. Она была привычна взгляду Милы. Стеллажи с книгами, выставленные ровными рядами вдоль стен. Тут даже лестницы были, чтобы можно было добраться до книг на самом верху. Был второй ярус, в виде балкона, хотя с одной стороны судя по всему был полноценный второй этаж. И этот прекрасный запах книг.

Все они были огромными, явно рукописными и их количество, при рассмотрении в этом ключе, поражало. Немного сбоку стоял стол. На нём сейчас лежала карта. Кажется такая же висела на одной из стен.

– Странно, – буркнул Роар, подходя к разложенной карте.

– Что? – спросила ведьма рассматривая корешки книг и вообще, как маленькая девочка, восторженно глядя по сторонам.

– Рэтар не убрал карту, – пожал плечами митар, отвечая на её вопрос.

– Почему это странно? – Милена подошла к столу.

– Потому что достопочтенный феран очень любит порядок, – пожал плечами Роар.

– Это карта Изарии? – спросила девушка.

– Это карта Кармии. Вот Изария, – он очертил границу ферната.

Милена обожала географию, а когда была маленькой любила помогать брату, который всё время придумывал что-то интересное про новые неизведанные страны, или воображал сказочные миры, и рисовала вместе с ним карты.

Вот бы Колька знал, где она сейчас. Глаза защипало и она проморгалась, стараясь, чтобы Роар не заметил её слёз.

– А мы где? – спросила она не поднимая глаз от стола.

– Зарна? Вот, – митар ткнул пальцем в обозначенную какими-то значками точку на карте.

Вокруг были лес, горы, оказалось, что граница достаточно близко, а ещё видимо море. И недалеко от Зарны была река. Нрава, судя по карте, была очень длинной и бурной рекой, берущей начало в горах.

– А Трит?

– Вот тут.

Там были равнина, Милена проложила в голове дорогу, по которой они сюда ехали и вспомнила про развалины.

– А, Роар, когда мы ехали, я видела развалины какого-то замка. Хотела спросить что это?

– Это Ригда, – он показал на карте. – Она разрушилась, потому что не удалось сохранить магию внутри замка.

– Это то, что делают серые? – уточнила девушка.

– Да, – Роар пожал плечами. – Ригда стала такой всего за три или четыре тира, после того, как магия стала исчезать из нашего мира. А крепость была неплоха. Данэ построил Трит, как бы взамен Ригды.

Милена кивнула, потом спросила, указывая на то, что по её мнению было водой.

– А это?

– Это Холодная большая вода, – пояснил митар, – или Мёртвое море или акива, а ещё называют Мартинарой.

– И всё это обозначение для чего-то одного? – смутилась девушка.

– Угу, – кивнул митар. – Ринтийцы называют Мартинарой. Изарийцы здесь, на земле, чаще всего называют Мёртвым морем или акивой. Просто акива намного больше моря.

– Акива – это как океан? – догадалась Мила. Он нахмурился. – У меня в мире есть большая открытая вода – океан, поменьше – море, а ещё есть реки, озёра… а почему “мёртвое”? Там нет живности?

– Нет, есть, – ответил Роар. – Мёртвое, потому что попадёшь в воду и скорее всего она тебя заберёт. Оно холодное, суровое, по нему сложно пройти. А вот тут на островах живут народы Винха и Корная. Отличные наёмники и прекрасные мореходы. Мы частенько от корнайцев получаем. Особенно в Шер-Аштар.

Митар показал точку на карте, видимо то самое место, где ранили Хэлу.

– С одной стороны горы, с другой река.

– Это Нрава? – с сомнением спросила она.

– Нрава спускается вот здесь, расходится на два потока, соединяется в одну вот тут и уходит вглубь земель, а вот здесь она соединяется с другой рекой Эткой и доходит до Тёплого моря. – Милена нарадоваться кажется не могла, что хоть реки здесь не текут вспять. – А здесь маленькая речка Вонгила или Вога, она в холода перемерзает, а когда тепло её, как и Нраву наполняют воды сходящих с гор льдов и она становится бурной и перейти её нельзя, в это время в Шер-Аштар спокойнее всего. А сейчас по ней можно пройти от открытой воды и, если захватить Шер-Аштар, то можно продвинуться вглубь Изарии.

Он показал на три обозначенных поселения. Одно было Зарной. Другие два с разных сторон, в горах.

– Это Хар-Хаган и Горш. Горш – можно взять ради камней. Это поселение добычи. В нём, если подгадать момент, можно награбить камней состоянием целого элата. А в Хар-Хагане – тонг. И это так же дорого, как и камни. И мы – Шер-Аштар стоит прямо на пути к Зарне. Хотя Зарну так просто не взять, особенно с этой стороны, – он показал ту сторону, с которой Милена видела неприступную скалу.

– А это? – она указала на темное пятно на карте предположительно лес, примыкающее к крепости с той стороны, которую не было видно в дороге и на карте это пятно разрезала пополам река.

– Это лес, – пояснил Роар. – И хотя здесь он подходит вплотную к стенам и многие думают, смотря на карту, что с этой стороны брать Зарну удобнее всего, но это одна из самых больших ошибок. По лесу могут ходить только местные, а пришлые сгинут, особенно в темень.

– А вот тут, разве не такая же как Шер-Аштар крепость?

– Это Адира, – объяснил митар. – Она наш оплот на границе с Ринтой. Адира это одна большая корта рыболовов. И через неё не пройти, видишь – горы, а здесь обрывистый берег Вонгилы, там скалы. Так что Адира один из самых наших спокойных оплотов. Но отряд там тоже есть.

Милена хотела ещё спросить, но в библиотеку зашёл феран.

– Роар, – кивнул мужчина.

– Достопочтенный феран, – слегка поклонился тот в ответ.

– Милена, – теперь глава дома посмотрел на неё, – ты пришла в себя?

– Да, достопочтенный феран, – она тоже склонила голову. – Вчера поздно вечером…

– Милка? – Хэла прислонилась к дверному косяку, сложив руки на груди, и как всегда была невероятно бодрой для начала дня. – Доброго утречка, тебе, мёртвая царевна. А я уже хотела проводить кастинг на королевича Елисея, а ты меня обломала.

Девушка залилась краской. Сейчас Хэла скажет что-то по поводу её отношений с Роаром и Милена умрёт от стыда перед фераном.

– Даже не жди, что буду спрашивать, как ты собиралась это делать, – буркнула она, пытаясь понять куда можно себя деть, чтобы не быть под пристальными взглядами мужчин.

– Что значит как? Как в сказке у Александра Сергеича было?

“Господи, Хэла, перестань!” – белая ведьма бросила на чёрную полный мольбы взгляд.

– Нашла бы того, кто может что-нить раздолбать, – внезапно ответила Хэла, и ухмыльнулась. – Хотя вот с этим тут проблем не было бы… вон сколько молодцов о них что хошь сломать можно.

Милена потерялась.

– Царевич гроб раздолбал нечаянно, Милка, – пояснила женщина. – Ты что сказку забыла? Или подумала, что он её целовал?

И тут чёрная ведьма так многозначительно глянула на Роара, что Мила забыла как дышать. А Хэла фыркнула и рассмеялась.

– Пошли, душа моя царевна, завтракать, – махнула она, всё ещё смеясь, оттолкнулась от дверного косяка.

И вот за это Мила была благодарна, потому что иначе ей бы пришлось уходить из библиотеки как-то иначе, а это было для неё огромной проблемой. Ещё раз поклонившись ферану и митару, боясь посмотреть ему в лицо, она вышла следом за Хэлой.

– Что интересного узнала? – спросила у неё Хэла, когда они сидели после завтрака на каменных скамьях возле людской части дома.

– В смысле? – нахмурилась Милена.

– Ну, не просто же так ты с Роаром в карту тырилась, – усмехнулась Хэла.

– А, ты видела? – стушевалась девушка.

– Видела конечно, прям два голубка, огонёчки такие горят, тянуться друг к другу…

– Хэла, перестань! Я просто…

– Да ладно тебе, мне вообще вот дела нет, – и женщина пожала плечами.

– Хэла, я хотела спросить, и прощения попросить.

– Вот второе, как обычно ерундень какая-то небось, – отозвалась чёрная ведьма. – А про спросить – спроси, конечно.

Милена почувствовала, как к щекам прилила кровь.

– Я в лесу…

“Как она может такое сказать? И вообще она может? И боже, какая она ужасная…”

– Ты в лесу… что? – Хэла посмотрела на неё с интересом.