Текст книги "Круговерть бытия (СИ)"

Автор книги: Александр Дорнбург

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Все турецкие поместья, поля, сады и другая собственность, в нашем округе, а так же в приграничных округах была мной поставлена на учет. А потом аккуратно изъята. Турки частью бежали на юг, частью укрылись в осажденной Констанце, частью сидели и не отсвечивали, как мышь под веником. Мы старались действовать без беспредела. Методично, тихо и спокойно.

Я курсировал по округе, путем хитрых комбинаций брошенные имения конфисковывал за фальшивые долги, остальные "выкупал". Или арендовал с правом выкупа. Часто в ход шли поддельные векселя на владельца. Сверкая ножами, цыгане запугивали управляющих или хозяев. С полным отсутствием всякого интереса к их генеалогиям, восходящим прямиком к Осману или самому пророку. И я не разу не слышал от клиентов жалоб на бедность цыганского репертуара в сфере убеждений.

Я и мои казаки осуществляли прикрытие от русской армии. Чувствовал я себя при этом вполне уверенно. Ледяное спокойствие, вот как это можно было назвать.

С козлами разговор у нас особый. И туркам надо было показать, что воевать с Россией – не самая лучшая идея.

Сильно мне помогли и продвинутые методы. Зачем же опускаться до банального мордобоя и смертоубийства? Все знают такой препарат как скополотин. Он широко еще известен как "сыворотка правды". То есть этот наркотик заставляет человека повиноваться, в частности свидетельствовать не в свою пользу. Здесь такая вещь уже известна некоторым умным людям в качестве настойки красавы.

А это не какая-нибудь редкость, а часто используемое средство. Красавка обыкновенная, иначе – красуха, сонная одурь, травка из семейства пасленовых. Самое употребительное название – "белладонна". Именно ей отравилась в свое время жена древнеримского императора Клавдия.

Местные аптекари также широко используют это растение при гастроэнтеральных расстройствах. Люди с сильной волей отделывались при этом обмороком, субъекты с нормальным темпераментом – часто сходили с ума. Надо было обладать на редкость железным здоровьем, чтобы прибегать к такому лечению.

Не даром же в пьесах 19 века часто используется термин "опоили". И тут подразумевается не только вино. Считать местных дураками – нужно самому дурным быть. Простые и старомодные средства сплошь и рядом оказываются более действенными, чем целый аптекарский арсенал спецслужб. Я просто использовал то, что уже зарекомендовало себя в будущем и объединял сферы деятельности различных групп. То есть брал на себя всю тяжесть работы и умело перекладывал ее на плечи других.

Конечно, часто люди не станут пить не известно что. Поостерегутся. Так же как и не станут спокойно смотреть, как им делают инъекции непонятным препаратом. Хотя в нашей практике случались и такие случаи. Прелесть скополотина в том, что он может использоваться и наружно, в качестве пластырей.

То есть достаточно, допотопным методом налить человеку из фляжки на голову этого настоя, как раствор начнет действовать через мокрые волосы и кожу. А там человек и хлебнуть из фляжки не сможет оказаться. Понятно, что в таком наркотическом состоянии нам указывали и захоронки с деньгами и ценными вещами.

Все полученные нами документы на право собственности, как поддельные так и реальные, я, во избежание неприятностей, тщательно регистрировал в управах, у сохранившихся мусульманских судий-кадиев и в других местах. Тут в ход шли и взятки и тот же скополотин.

Достаточно сказать, что русских тут было много, а турок очень мало, они при нашей оккупации всего боялись и их все местные жители ненавидели. Так что все катилось по накатанной колее, без всяких сбоев. Новые документы, оформленные на посредников, потом переоформлялись и уже там в качестве хозяина фигурировал Ион Петреску. Турецкоподданный. Одна из моих ипостасей.

Далее я ставил своих управляющих и пытался выжимать из своей новой собственности все, что можно. Скотина продавалась в русскую армию за наличные или же перегонялась за Дунай своим ходом. Складские запасы тоже реализовывались. А урожай в этом году был богатый. Время еще было и я не собирался распродавать свое новое имущество до взятия нашими войсками в следующем году турецкой столицы – Адрианополя.

А там продам все по дешевке. Никто же не поверит, что русские, одержав победу и взяв османскую столицу, безропотно уйдут восвояси. И сюда придут старые хозяева. Впрочем, это уже не мои проблемы. Новые хозяева имущества станут добросовестными приобретателями, а Россия – гарантом мира в Турции.

Достаточно сказать, что в качестве части трофеев я, проявляя крайнюю тактичность, вносил долю в полковую войсковую казну. А как уже упоминалось, у казаков отношение к трофеям коренным образом отличалось от бытовавшего в русской армии. Мой отец, заместитель командира полка, в этом случае мою деятельность одобрял, хотя и не знал обо всех ухищрениях, которые я прилагал в данной сфере.

И даже Бакланов смотрел на мои проделки сквозь пальцы. Все же оставалось в рамках тишины и благолепия. В бумажках комар носа не подточит! Правовое поле не пострадало. И пусть докажут, что это не так. Опять же все это сугубо местные разборки, в которых русская армия ни ухом, ни рылом.

Но все имеет свои теневые стороны. Как сказал человек, у которого умерла теща, и ему пришлось раскошеливаться на похороны.

Противоположное моему мнение о наших шалостях было у руководства русской армии. История эта в ставке командующего имела некоторый резонанс и, похоже, кому-то она очень сильно помешала. Возможно я оттоптал больные мозоли кураторам-англичанам, которые привыкли держать русских на коротком поводке и в наморднике. Можно сказать они восприняли мои невинные действия как личную обиду.

Слухи и жалобы все же, стараниями заинтересованных лиц, достигли ушей нашего начальства, оно пришло в неистовство и послало специального жандарма с поручением разобраться. И доложить. Это была довольно-таки подлая выходка...

Любопытно, что часть жалобщиков была из вражеской турецкой Констанцы. Интересно, если я пожалуюсь султану на этих людей, он в ответ тоже пришлет чиновника разбираться, чем это турки русского обидели? Смешно...

В общем, в наш полк заявился, обсыпанный снежными хлопьями, которые ветер приносил со стороны моря, какой-то надутый как индюк и расфуфыренный как павлин жандарм. С говорящей фамилией Младохамский.

С налитыми кровью глазами этот визитер наорал на Бакланова. И при этом в руках наш незваный гость отчего-то демонстративно держал большую банку, специально привезенного, вазелинового масла.

Бакланов же, казавшийся умиротворенным и невозмутимым, упорно делал вид, что происходящее его нисколько не касается. Наш полковник с кротким любопытством глядел на гостя, словно хотел сказать: "В чем дело? Вы ко мне? Вам что-нибудь нужно? Не стесняйтесь, любезный, говорите прямо."

От этого подозрительный жандарм, издавая пронзительные вопли, бесился все больше. Он явно был на пороге инфаркта.

Совершенно отвратительный тип! Блестящий лысый череп раздувшегося от гнева жандарма казался величиной с автобус. Какой нервный! А это очень вредно для здоровья. Так и пляску святого Витта можно подхватить!

Отец, в качестве парламентера, меня предупредил и я тут же шепнул своим цыганам об угрозе нашему совместному бизнесу.

– И что это, блин горелый, за сказочное хамство было сейчас? – проворчал я себе под нос, зажмурив один глаз.– Кто это у нас там себя бессмертным возомнил? Честное слово, я никогда еще не встречал таких людей!

И все же волнение присутствовало. Любому человеку хорошо известно, как умеют менты дела лепить. И возможно, что этот жандарм уже откопал больше, чем "кое-что".

Слишком уж, Младохамскому хотелось взять меня за руку и поговорить с глазу на глаз. Уверяя, что это будет очень весело. Мне же, следующему врожденному инстинкту, это предложение показалось совершенно излишним. Не хотелось его принимать – зачем же затруднять занятого человека! К чему же злоупотреблять его обществом и пресытится им? Разнообразия ради, можно слинять и спрятаться. Положение становилось серьезным...

Я внезапно почувствовал себя солдатом, которого будут прогонять сквозь строй. Отставить панику! С другой стороны, если этот придурок вздумал угрожать нам или запугивать, то он жестоко ошибся. Мы его размажем с дерьмом, как таракана.

В жопу закон и всю эту говорильню! Мы, без чрезмерной щепетильности, сумеем сами взять правосудие в свои руки.

Дружба с нужными людьми помогает. Топал Мустафа и его люди не подкачали и в этот же день труп жандарма был найден в грязном закоулке нашего села. С ножевыми ранами. Теперь, холодным и серым вечером, под ледяным моросящим дождем, посланец высших сфер, Младохамский, выглядел не таким уж и грозным. Жандарм явно лопухнулся. Ему следовало взять с собой хороший конвой из верных солдат.

Что же, в полном соответствии с народной пословицей, он пошел по шерсть, а вернулся остриженным. Приехал карать и убивать, а умер сам. С волками жить – по волчьи выть.

А как ты хотел? Совсем нюх потеряли, в враждебном тылу свои порядки наводить? У голодных псов кости изо рта выхватывать? Что может быть глупее? Чем в открытую работать на врага, охраняя для турок финансовую базу, необходимую им для продолжения борьбы с нашей армией. Война, она такая. Предателю русского народа – собачья смерть! Как говорится: предатели долго не живут. Судьба у них такая.

Полковая канцелярия великолепно отписалась, во всей прелести безыскусственной правдивости, что чиновник прибыл, сразу напился в корчме, стал спьяну задирать местных цыган. А потом был зарезан неустановленными личностями. Но цыган мы трясти не можем, так как это сразу толкнет их в объятья турок. Национальная политика требует определенных жертв. А мы, полные душевного благородства, успешно похоронили погибшего за дешевую цену. Так это дело и замяли. К всеобщему удовольствию.

Больше к нам зловредные жандармы не приезжали. Чует кошка, чье мясо съела. Где можно права качать, а где можно пропустить жалобы мимо ушей. Здоровее будешь. К тому же, любой ребенок мог поверить в нашу историю, не роняя собственного достоинства. В общем, теперь на нас полевые каратели, потеряв вкус к авантюрам, смотрели с почтением, недоверием и страхом.

Да и то сказать: время было горячее, а наша армия – плохо организована. Настоящий гадюшник! Ведь наши достаточно пошлые господа-офицеры имели мало других развлечений, чтобы восстановить умственное равновесие, кроме пьянства и распутства. Ну, нет в них ничего поэтического!

Даже популярную песню тут сочинили: "Кости, карты, водка рекою, крепче девку обнимай – так и кончится богатство, и скажи ему прощай!" Инциденты, типа того, что я наблюдал в первый же день (приведший к гибели Зубкова), случались довольно часто и никого не удивляли.

А один из господ-офицеров, из легких драгун, и вовсе прославился на всю армию. Допился до белой горячки и у него "случилось прозрение". Мужик почему-то решил, что он Иисус Христос, забаррикадировался в полковом борделе и принялся шустро убивать дамочек одну за другой, чтобы "очистить Землю от греха!" Наверное, он делал это нарочно, просто прикидывался.

Поскольку туркам в этом регионе принадлежали самые лакомые куски, а теперь они могли лишь бессильно грозить мне кулаком из Констанцы, то скоро я стал некоронованным королем всей округи. Крупным латифундистом Добруджи. Естественно, инкогнито.

В тоже время, поставки с моих поместий провианта и фуража шли не только для нашего полка, но и для других полков русской армии. Так что имя Иона Петреску, карты нашей масти в колоде, стало известно даже среди крупных птиц в среде интендантов при ставке графа Витгенштейна. А реклама, как известно, не бывает плохой. Она либо есть, либо – нет. Я сумел постоять за себя, отбить наезды, так что некоторым образом легализовался. На ближайший год.

Я стал крупным местным авторитетом, кабатчики спешили со мной сотрудничать. В одном из кабаков нам даже удалось открыть модный и очень популярный стрип-бар "Чика-чика бум рум". С казино и блек-джеком. И с комическими куплетами, под банджо. Плюс там присутствовала спортивная составляющая: тараканьи бега и кулачные бои, с элементами акробатических номеров. Только бродячих певцов-негров "из Парижу" в этом заведении не хватало!

А какие там подавались телячьи мозги, обжаренные в соусе Кавальдос! А закуски в виде фиников, фаршированных козьим сыром, обернутых в тонкие, поджаренные до хруста ломтики бекона! Вкуснотища! А запах! Двести лошадиных сил! Все село слюни роняло.

Как правило в этих кабаках пьяные или обпоенные болгары, страдающие болезнью в тяжелой форме под названием "общее нерасположение ко всяческому труду", подписывали двухлетние контракты, которые предусматривали огромную неустойку в случае их разрыва. Затем эти работники группами отправлялись на север. На наши рудники, заводы, производства. В общем, непонятно, что здесь будет спустя год, так что возможно, они получали свой второй шанс.

Я действовал так не с целью личного обогащения. А реализовывая самым быстрым путем свои планы. Используя английские разработки в области менеджмента. Нельзя ломать правила игры, ты просто проиграешь. А цитату про войну и деньги все знают. Но как говорят в дешевых уголовных романах, мы забегаем вперед...

Глава 24

Так как к декабрю я несколько обустроился, то принялся дальше активно заниматься прогрессорством. Прежде всего еще в ноябре, когда с серого зимнего неба брызгал унылый дождь, к нам прибыл мой помощник, Игнашка, мальчонка от старообрядцев. И с ним обогащенный серебром свинец весом в два пуда. В котором было на четверть серебра. А свинец по сравнением с серебром стоит очень дешево – около шестидесяти грамм серебра за пуд.

Я отвел в одной из хат в селе, где квартировал наш полк, комнатку, куда и разместил Игната. С его хозяйством. Собрал по селу большие одинаковые кувшины для аккумуляторов. Электричество у меня будет, для электролита достаточно банального хлорида натрия. Кроме того, из соли я могу получить гидроксид натрия – сильную щелочь.

Для шкалы две точки проверки плотности у меня есть – вода – равная единице, и насыщенный раствор соли – 1,19. Электролит нужен 1,24 – 1,26.

Свинцовые и цинковые детали соорудили, цинк – отрицательный электрод, свинец – положительный, из очищенного свинца раскатали лист, тонкий, около миллиметра, вырезали шесть одинаковых листов. На каждый, в углу, припаяли свинцовый отвод-провод.

Сепаратор – изолятор мы сделали из ткани-ряднушки, что-то вроде марли, только из толстых ниток, пропитали ее смолистым карболитом, но не сильно, чтобы немного гибкости осталось, и запекли. Затем, берем один лист, оборачиваем его с двух сторон сепаратором, прикладываем второй лист и скатываем в рулет.

Так вот, сделал я медный провод, провод заизолировал лаком. Все кувшины медным проводом последовательно в электрическую цепь включили. Горшки крышками закрыл.

Налил раствор хлорида натрия, подал напряжение, плюс внутри пористого горшка. Аккумулятор довольно быстро закипел, подержал его кипящим некоторое время, доливая дистиллированную воду.

Через соломенную крышу мы выпустили жестяную трубу, так как работать надо в вытяжном шкафу, потому как попутно выходит из нашей установки не только хлор, но и фосген в небольших количествах.

Дальше просто. Женщины в ступках пестиком растерли этот обогащенный свинец в порошок. В пыль. Азотная кислота у меня имелась. Электролизный аппарат собрали быстро, здоровый керамический чан, ток от аккумулятора.

Электролит – раствор азотной кислоты и азотнокислого серебра. Из низкопробного серебра отлили анод, для катода я приобрел кусочек получше. Запустили – процесс пошел! На катоде нарастает слой кристаллов чистейшего серебра, а все примеси выпадают в осадок.

Вот только кристаллы серебра тоже стали падать, и смешиваться со шламом. Хреново. Из нейтрального смолистого карболита мы сделали плоскую коробочку – чехол для катода. С боков много дырочек, сетка практически, а дно сплошное, карманом. Снова запустили свою хреновину, в этой коробочке теперь накапливаются отваливающиеся кристаллы серебра, а на дне чана – шлам.

Процесс непрерывный, только надо электроды менять и раствор помешивать. Горка серебряных катодов и кристаллов растет. Примесь конечно имеется, но серебро получается такое белое, красивое, тверже чистого.

Полученные слитки и кристаллы мы в печке в тигле переплавляли, а дальше переправляли груз в одну из старообрядческих общин. Там мастера сделали штампы и чеканили серебряные монеты – акче султана. А как известно, нет ничего выгоднее печатанья денег. Даже сейчас за монету дают серебра в двое больше, чем на нее затрачено. Что уж говорить о бумажках!

Я даже сам себя зауважал! Как только этот бизнес я наладил, так тут же сплавил его с рук долой компаньонам. Моя – половина денег за придумку.

Еще в один бизнес я влез совершенно случайно. Сейчас постепенно в моду входит фетр. Шляпные цилиндры, котелки, стетсоны и все такое прочее. Дамские шляпки для королевы Виктории и ее подражателей. Мода продержится лет сто, а то и больше.

Главная проблем здесь – смягчить жесткий волосяной покров животного, чтобы сделать материал достаточно податливым для изготовления фетра. Пока используются самые примитивные методы.

Так, турки решают эту проблему с помощью верблюжьей мочи. Мы же применим классический процесс каротинизации – вымачивания шерсти в оранжевом растворе нитрата ртути. Он будет открыт кем-то из членов Королевской Академии примерно в середине 19 века. То есть скоро. Однако этот процесс очень вреден для тех, кто на нем работает. Если долгое время вдыхать пары ртути, то наступает интоксикация и начинаются необратимые изменения в организме.

В крайнем случае наступает слабоумие или полное сумасшествие. Отсюда и поговорка: безумный как шляпник. Но Льюиса Кэрола еще нет, и "Алису в стране чудес " пока никто не написал. И даже величайшие умы никогда и ни в чем не достигают своего идеала. Пойдет и так.

По крайне мере, я самолично работать с ртутью не собирался. Настоящего специалиста всегда можно узнать, по тому, как он, устроившись поудобней, лежит где-нибудь в уютном уголке и рассказывает работникам, какие трудовые подвиги он на их самом месте совершал в прошлом году.

Так что, все организовывали старообрядцы, предупрежденные мной о нежелательных последствиях данной технологии.

А мне тоже нужно от старообрядцев многое. Во первых – контрабандную платину с Невьяновских приисков на Урале. А старообрядцы контролировали южную часть контрабандного потока, который шел в Европу. Северный, финны и шведы пытались организовать сами, пользуясь особым статусом княжества Финляндского в Российской империи.

Платина очень тугоплавка, так что не в каком тигле и не в какой печи ее не расплавишь. Секрет в многократной прессовке нагретых крупинок. В какой-то момент срабатывают межмолекулярные связи и платина становится ковкой. И тогда ее может обрабатывать любой обычный кузнец.

Так что, с помощью отца и нашего полкового кузнеца, мы начали обрабатывать платину. Конечно, полковому кузнецу сделали внушение, чтобы он этот секрет никому не раскрывал. В Российской империи за платину можно легко и просто на каторгу угодить.

Но мы за рубежом, так что платина у нас может быть и испанской. Или еще какой. Короче, мы не подсудны. А так как обработка платины – гостайна, то за болтовню, самого кузнеца в нашей стране в тюрьму быстро спровадят. А сам он платину нигде не найдет.

Самое слабое место современного огнестрельного оружия – запальное отверстие. Из-за воздействия вырывающихся раскаленных пороховых газов, оно постепенно расширяется. В определенный момент из отверстия вырывается уже столько газов, что энергия выстрела теряется.

Из дула пуля летит недалеко и оружие подлежит списанию. Или его можно вешать на стенку, для декораций. Хотя сам ствол еще не расшатан и еще может послужить верой и правдой...

В наш поредевший полк зимой возвращались раненые из госпиталей. Кроме того, с Дона к нам должно было прийти молодое пополнение, следующий возраст, из тех, кому надлежит идти на службу.

Как известно, казаки сами полностью себя экипируют для войны. Что является крайне разорительной обузой. Часто семьи влазят в большие долги. Из такой долговой кабалы не все могут вылезти до конца жизни. А если кто погибнет, то такой долг чугунной гирей виснет на семье.

Значительные деньги, что мне удалось получить в результате своих афер, предназначались для перевооружения нашего полка. Конский состав ремонтировался. Так же, путем вставки платиновых втулок, мы многим казакам починили их мушкеты и пистоли. Таким втулкам раскаленные пороховые газы не страшны.

Помимо этого, подлежащее ремонту огнестрельное оружие через торговцев -старообрядцев скупалось по всей округе буквально по цене железного лома. Таким образом, мы надеялись оснастить и молодежь и ветеранов полностью мушкетами и пистолетами. И создать из нашего полка очень грозную силу.

Кроме того, я сговаривался на будущую службу с инвалидами и ампутантами из числа раненых казаков, чья воинская деятельность теперь подошла к концу. Уж поверьте мне, раненых и увечных казаков с фронта едет много.

Эти люди будут выступать менеджерами и руководителями моих поисковых партий в Южной Африке и в форте Росс, в Калифорнии. А дальше на Аляске, в Луизиане, Техасе и еще во множестве мест. Верные люди мне очень нужны и я их не обижу.

Попутно, меня неприятно поразило, что Прохор, мой старый товарищ еще по злополучному штурму Браилова, казак из станицы Новочеркасской, так с того дня и лежит пластом в госпитале. И не встает с постели. И не шевелится. А ведь сколько времени уже прошло! Целая вечность!

Помимо всего вышеизложенного, я перевооружался и сам. В порядке эксперимента. Греческие контрабандисты привозили к нам на побережье хлопковую вату из Египта. Война войной, но в Египте сеять хлопок не перестали. И охотно его продавали всем желающим. А я в свою очередь революционным методом, не желая прослыть хвастуном, нитровал этот хлопок, делая бездымный порох. Пока в небольших количествах.

Пистонами я не занимался, закупал в Австрийской империи готовые. Вниз по течению Дуная путь получался несложный. Зато старообрядцы по моей просьбе смешивали цинк и медь и лили латунь. Пока в форме монеток с дыркой в центре. Предусматривалось, что в центр поместят пистонный капсюль и это уже будет основа для патрона. Пистолет пока можно заряжать и раздельно, а для винтовки присобачить к латунному донцу бумажный патрон.

Продвинутую и дорогую винтовку мне так же привезли из Вены. Изделие сумрачного германского гения фирмы "Ягер Рафаль". По рекомендации старообрядцев, я нашел лучшего оружейного мастера в Добрудже и нижней Молдавии и предложил ему переделать эту винтовку под унитарный патрон. Зарядный механизм взял у мосинки, там все просто как полено.

Так же переделке подверглись и мои трофейные пистолеты. Сломанное ружье на мелкую дичь, похожего калибра, выступило при этом в качестве донора. Его дуло разрезали на двенадцать частей и кузнечной сваркой сформировались два барабана.

Ручки и раму по большей части отлили из бронзы. Штырек под барабан, курок и боек сделали из цементированной булатной стали. Пружинки нашлись у часовых мастеров. Щечки сделали из полированного ореха, пропитали их маслом и покрыли лаком.

Вышло что-то вроде примитивного кольта "Миротворец", только убойного калибра. Все собрали, подогнали, обработали напильником и шкуркой, заворонили, работает нормально.

Зарядка пока раздельная, то есть в каждую камору помещается отдельно пуля, пыж, порох и капсюль и все это залепливается с двух сторон воском, чтобы не выпадало. Предохранителя нет, в качестве него выступает пустая камора, так что, всего каждый пистолет получился на пять выстрелов. В дальнейшем, после обкатки, предусматривается перейти на унитарный латунный патрон. А после проверки оружия в деле – копирование.

Естественно, готовились новые пулелейки под мушкетную пулю Нейслера и пулю Петерса для пистолетов. Часть пулелеек предусматривалась таким образом, чтобы туда можно было заранее помещать медное колечко в качестве оболочки для пули. Таких колечек я заготовил целую прорву.

Что же касается производства нитроглицерина, то я жду заказанного диатомита. И буду ваять динамит в виде керамических гранат ближе к весне. Чтобы тот не залеживался.

И, как вишенка на торте, для своих интимных нужд, я делал глушитель под будущую винтовку. Пустотелый цилиндр из меди, навинчивающийся на кончик дула по резьбе, внутри состоящий из множества расширяющихся к выходу камор, в которых находились мембраны из кожи. Для сохранения мягкости и эластичности они смазывались маслообразным гелем из загустевшего конопляного масла. А перед выстрелом – еще и мылообразным.

А то повадились разные опереточные князи Мещерские по мою душу, тут им, согласно популярной пословице, и нужно дать укорот. Не афишируя свое скромное участие. Война, тут всякое случается. Мы еще поворкуем! Как героини дамских трехтомных романов.

И еще отмечу один важный момент. Наш тыл и турецкий тыл этой зимой являлись двумя большими разницами. У России – суровый климат, все запуржило, завьюжило, все сидели по домам и топили печи. А в Египте, Северной Африке, Ближнем Востоке, Месопотамии – зима никак не ощущалась. Даже в северном Стамбуле климат более мягок зимой, чем в Сочи. То есть работа в турецком тылу велась активно и не прерывалась из-за зимы.

На театре военных действий, конечно, зимой Балканские перевалы стали труднопроходимы. Но у побережья Черного моря военные действия турки возобновили, пользуясь нашими трудностями.

Османы были умны, хитры, безжалостны и амбициозны. Они мечтали властвовать над всем миром, покорив его под знаменем Аллаха. Страна была сильна и еще особо ничего не потеряла. Азов, Южный берег Крыма, Ачи-кале, русская часть Молдавии и Бессарабия были просто ничего не значащими мелочами. Северными глухими окраинами могучего государства.

Турки могли выставить на поле боя сотни тысяч безмозглых боевиков из подчиненных им стран. Они могли собирать огромные армии и разорять народы.

Просочившись вдоль берега сильные турецкие отряды, в том числе бригада "Мучеников Ях-я" ( мародеры высшего класса, принадлежащие, судя по внешнему виду, к касте гробовщиков), посланные непосредственно визирем из Стамбула, вздумали овладеть потерянной Варной. Но русский гарнизон цитадели сумел дать туркам отпор.

Тогда враги сместились западнее, соединились под Шумлой с армией турецкого сераскера, и в начале ноября бурным потоком вновь ринулись к Праводам. По пути набирая потурченцев, готовых идти за ними в огонь и в воду. И снова атака на этот городок была неудачной.

Затем, в январе 1829 года, османы совершили искусный обходной маневр и напали на нас с тыла, стремительно овладев Козлуджей и после атаковав и достопамятный Базарджик. Все шло весело, как на похоронах...

Если спросите меня, то я вам скажу, что вся эта затея – сплошная глупость. Поскольку перевалы в Балканских горах были закрыты, турки плохо могли снабжать свою растянувшуюся армию. К тому же, если и есть здесь аксиома, то это то, что после любой, самой маленькой победы, турки расслабляются.

Они уже слишком далеко зашли. А русских войск в Добрудже было много. И прижиматься к Дунаю они категорически не хотели. Мотивации у нас имелось выше крыши. Так что наши собрались, поднатужились, снова побили турок под Базарджиком, а затем опять отбили Козлуджу. Соперники остались при своих.

К тому же, текущая зима была по местным понятиям очень сурова, а потому прошла относительно мирно. Теплолюбивые жители Востока отказывались воевать в таких суровых условиях.

По итогу 1828 года русские войска не добились значимого успеха, наша армия простояла у крепостей Рушук, Силистрия, Шумла, без всякого результата, при этом понеся значительные потери.

Несколько лучше наша армия воевала на Кавказе. После взятия Анапы, русский командующий в Закавказье граф Паскевич– Эриваньский нацелился на Карс. В середине июня граф обложил город, взял его в осаду, а в начале июля в результате решительного штурма город пал.

Говорят, где-то там сражается и простой солдат Скобелев, дед знаменитого русского полководца Скобелева, и княгини Белосельской-Белозерской. А многие офицеры настолько рьяно кутили перед боем, что утром на штурм Карса шли в состоянии "живых мертвецов". Но все же русское оружие с неслыханным упорством решило этот вопрос в глухом углу империи в нашу пользу.

После захвата города, оставив в Карсе русский гарнизон, граф Паскевич пошел на север к Черному морю и последовательно взял грузинские крепости Ахалцихе, Хервис и Поти, выбив из них османов. Разбив местного командующего турок, сераскера Кезё Мехмета в Алкацихском сражении, до конца года на турецком направлении русской армией еще были захвачены крепости Ацхур, Ардаган, Баязет и Алашкерт.

Зато в горах Большого Кавказа, в ауле Гимры, копил силы горцев первый имам Кази-мулла. Предшественник Шамиля. В маленьком садике, рядом с сельской школой в деревне Ярогларе, посреди русских владений Дагестана, ученый мулла Магомед, кадий Кюринский, собрал окрестных мулл и они держали последний совет, на котором постановили преобразовать исламизм и выбить русских с Кавказа.

Провозглашалось формальное равенство перед Аллахом, "делай все для бога, а не для себя". Все светские властители, не покорившиеся непогрешимым муллам, должны быть вырезаны. Исламизм должен был восторжествовать в горах на трупах друзей и недругов, ему было все равно.

А поскольку осторожный мулла Магомед не стремился выступать на сцене публично, предпочитая оставаться в тени и дергать своих марионеток за нитки, то формальным главой движения стал его любимый ученик. Кази-мулла.

Тот быстро увлек за собой весь приморский Дагестан. Толпы покорялись ему как один человек и жили только его волей. Горцы говорили о Кази-мулле: "Сердце человека прилипало к его губам, он одним дыханием будил в душе бурю".

Но надо не забывать и шкурную составляющую, так как поборники мюридизма хотели под шумок вырезать местную аристократию и занять ее место.

В конце 1828 года, власть имама простиралась на горцев Дагестана – Кайсубу, Гумбет, Андию и многие мелкие общины по Аварскому и Андийскому Койсу, большую часть шамхальства кумыков и чуть ли не всю Аварию, кроме Хунзаха, где еще царствовала вдовствующая ханша.

Многочисленные эмиссары имама рыскали по всем землям, в Андалялах, Чечне и Джарах, призывая людей на газават, а попутно и на Хунзах. Здесь зрел обширный гнойник, который потом придется вырезать железом и большой кровью.