Текст книги "Ключ Времен"
Автор книги: Александр Прозоров
Соавторы: Олег Яновский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Пока Велислав заговаривал зубы раненым, Купава со всех ног помчалась к воеводе, и вскоре весь небольшой отряд собрался возле Киры и ведуна. Совместными усилиями их переодели, натянув поверх бинтов запасные штаны, посадили в седла. Про Никиту старались не вспоминать. И только когда вслед за ранеными все воины и ведьма поднялись на коней и отъехали метров на триста, Велислав натянул поводья, повернулся, достал из-за пазухи какую-то амулетку, немного пошептал над ней, а потом, начертав уже знакомый Олегу знак, метнул огненный шар. Тот быстро прочертил воздух, коснулся крыши дома, исчез.
Несколько мгновений ничего не происходило. Вдруг изба вся почернела и будто бы начала исходить паром. Тут же в ней что-то зашевелилось, тяжко вздрогнули стены. Внутри маленького заговоренного мирка стало темнеть, начали проскакивать яркие искры, потом тонкие клинки молний, и наконец в воздух фонтаном взвился столб огня. И лишь через некоторое время застывших людей настиг звук. Над огромной воронкой клубился дымок – и это все, что осталось от паутины ящера.
– Вы гляньте, – ткнула клюкой в сторону крайней избы старуха.
Там, таясь вдоль частокола, быстро перебирало кривыми лапами странное существо, напоминающее покрытую черными пятнами лягушку размером с козу; по земле за ним волочился длинный, чуть ли не трехметровый, хвост.
Велислав тут же метнул еще шар, разметавший частокол на протяжении нескольких метров, потом еще один – но все мимо. Странная тварь, поняв, что ее заметили, со всех ног рванула наутек.
– А ну, я… – низко прогудел Радул. Он подтянул к себе саадак, скинул крышку с одного колчана, достал лук, открыл дугой, порылся, что-то выбирая, а затем наложил на тетиву стрелу с необычным наконечником – широким, но с вытянутым граненым острием. – И-и-и… Ха!
Тварь взметнулась ввысь, крутанулась вокруг своей оси, после чего, заметно прихрамывая, побежала дальше.
– Попал! – радостно захлопала в ладоши Купава.
– Эх, – разочаровано опустил лук богатырь. – Что попал? Истребить надобно. А стрелу из серебра кованную, в святилище заговоренную, я токмо одну заказал. Мыслил, для змея поганого пригодится, коли встречу. Да мало кто его видел, не очень я надеялся. А теперича из-за скупости своей нечисть добить нечем.
– То, может, и хорошо, – встряла в разговор ведьма. – Вытащить стрелу-то ему нечем. Помучается лет двести с серебром-то в боку, смерть ему в милость казаться станет. Пусть бежит. А нам, мыслю, влево отворачивать надобно. Мне тут в паре верст, в роще березовой, святилище одно ведомо. Туда надобно раненых везти, там их отговорят, выходят. Волхвы там мудрые, с богами речи вести умеют. За день исцелят, коли упросить сумеете.
– У нас свой лекарь знатный, – отмахнулся Микула и повернулся к волхву: – Исцелишь, Велислав?
– Исцелить несложно, – пожал плечами толстяк, вытаскивая из сумы вяленого судака и отламывая ему голову. – К утру на ноги поставить можно. Токмо для такого дела сила нужна божья, Сварогова да Лилиева. А ее окромя как в святилище не найти. В дороге лечить – дней пять уйдет, коли сильно не растрясем.
– Ну делать нечего, – разочарованно вздохнул воевода. – Без ведуна мы как без рук. Показывай дорогу, матушка.
Отряд ехал шагом: всем было понятно, что сегодня никакого пути уже не будет, а две версты до обещанного старухой святилища до темноты все равно одолеть успеют. У Олега кружилась голова, дрема все чаще и чаще выталкивала из головы сознание. Потеря крови давала о себе знать. Разумеется, можно было собрать силы, сконцентрировать волю и вернуть себе ясный разум – но ведун не видел надобности понапрасну растрачивать энергию. Он находился среди друзей, в безопасности, а потому можно было немного расслабиться и поберечь силы на будущее, для чего-нибудь более важного. Он даже полуприкрыл глаза, доверяя своей гнедой лошадке самостоятельно выбирать путь.
Вскоре пахнуло свежестью, воздух стал чище и светлее. Середин понял, что они подъехали к святилищу, но дремота уже успела захватить все тело: ни рукой не шевельнуть, ни ногой, и глаза больше не открывались. Вскоре его мягко толкнули в сторону, подхватили на мягкий плащ, куда-то понесли. Он окончательно отключился и пришел в себя только от обжигающего холода, растекающегося по груди. Ведун открыл глаза, увидел звезды, серые незнакомые лица. Ему к губам поднесли большой ковш с чем-то теплым, густым и чуть солоноватым. Не задумываясь над тем, что это может быть, Олег выпил все, после чего снова провалился в небытие.
Душа Милолики
Низко висели свинцовые грозовые тучи, готовые вот-вот обрушиться на землю вселенским потопом. Резкие порывы ветра хлестали по лицу холодными ладонями, цеплялись за край шкуры и пытались стащить ее с ведуна. Внезапно небо прорезала молния, и земля содрогнулась под гулким раскатом грома.
– Пленкой бы полиэтиленовой прикрыться, – мечтательно произнес Олег. – Так ведь нет… – И он решительно поднялся, не дожидаясь, пока его сгонит с ложа надвигающийся ливень.
Вокруг стояли идолы богов, защищенные от возможных напастей высоким, в полтора человеческих роста, частоколом, над самим Олегом возвышался кленовый столб, грубо отесанный верх которого кривился беззубой рожей, глубокими провалами глазниц и двумя любовно вырезанными косами по бокам. Поняв, что его уложили к ногам Мары, Середин испуганно попятился, пока не оперся спиною в тын. Там он перевел дух, положив ладонь на бешено застучавшее сердце, и только после этого сообразил, что у него ничего не болит. Ноги, по самый пах обмотанные полотняными лентами, плохо гнулись, но больше никаких неприятных ощущений не возникало. Голова тоже не кружилась, слабости в конечностях как не бывало. Получалось – его исцелили. Ну с ранами понятно – не беспокой, и болеть не станут. Но головокружение?
– Переливание крови, что ли, сделали? – удивленно пожал плечами ведун и, бросив быстрый взгляд на ложе (шкура волчья, не его) вышел из храма под открытым небом.
Вся небольшая изборская рать находилась здесь – дружинники чистили шкуры коней, волхв обирал поросль облепихи, Кира колдовала возле исходящего паром котла. Судя по запаху, это был не просто кулеш, а что-то по-настоящему мясное.
Не оглядываясь пока на товарищей, Середин подошел к своим сумкам, развязал одну, достал несколько полосок вяленого мяса, мешочек крупы, отсыпал наугад в ладонь горсточку монет, вернулся в святилище, выложил все это к ногам идола. Низко поклонился:
– Спасибо тебе, Ледяная Богиня, за исцеление. За милость твою спасибо.
За все время пребывания в этом мире Олег ни разу не задавался вопросом: куда идут оставляемые у идолов подношения? Воспитанный в советской школе, он как-то априори привык считать, что жрецы все это прихапывают себе в карман. Однако… Однако если оставляемые в лесу угощения разбирают травники и берегини, то почему в святилищах должно происходить иначе? Ведь Мара, равно как и берегини, существует на самом деле – и уж он-то мог теперь за это поручиться совершенно точно.
Впрочем, какая разница? Наверное, боги и сами могут разобраться со своими жрецами. А для него главное – что он получил исцеление и отблагодарил за него чем мог.
– А в жизни ты куда как прекраснее… – тихо отметил ведун, оглядывая идола критическим взглядом и, услышав совсем рядом тихий женский смешок, закрутил головой.
Нет, показалось. Здесь, окруженный частоколом, он находился один.
– Спасибо тебе, Ледяная Богиня, – еще раз поклонился Маре Середин, после чего повернулся к центральному богу: – И тебе, Сварог-батюшка, спасибо, что не оставляешь покровительством своим. Тебе, Стрибог, спасибо, что погодой нас в пути не обидел, тебе, Хорс, – за тепло, что с неба льется. Тебе, Белбог, спасибо, что не лишаешь справедливости своей, и тебе, Макошь, за серебро, которое не иссякает в моей котомке. Всем вам, родичи мои кровные, спасибо… – низко поклонился идолам ведун и вышел из святилища.
Ратники, готовя ложки, уже собирались вокруг поставленного на землю медного котла, и Олег поспешил туда же. Кира, уступив свое место Сварту, подошла к ведьме и с легким поклоном пригласила:
– Погрейся у костра, уважаемая, да нашей каши отведай.
Старуха благодарно кивнула, подошла к костру, опираясь на руку девушки, и села на подложенную шкуру. Остальные потеснились, только Радул остался стоять, положив руку на рукоять меча и настороженно вглядываясь в заросли. Между тем ведунья движением руки отказалась от предложенной еды и с хитрой усмешкой обратилась к Олегу:
– Так как с просьбой моей, мил человек? Выслушаешь али сразу прочь погонишь?
– Почему же погоню? – кольнула Середина незаслуженная обида. – Можно подумать, я тебя обижал все время. Скажи хоть, что случилось у тебя, матушка?
– Слышала я, что ты много славных дел совершил, ведун. Вот я и подумала, что помочь захочешь. Милолика-то, невеста княжеская – внучка это моя. Я-то сама давно в лесу обитаю, с тех пор как на охоте мужа мово медведь заломал. Но внучка часто ко мне забегала. Помоги, ведун, век тебе благодарна буду.
– Двое ведунов вместе справиться не смогли, – покачал головой Олег, запуская ложку в котел с пшенкой, щедро перемешанной с мелкими мясными катышками, – а ты думаешь, я один сумею порчу снять?
– Так славы твоей у тех чародеев не имелось. Пришли за легкой наградой, а ноша-то неподъемной оказалась. А ты, мыслю, управишься.
– А сама-то что?
– Покинула меня сила ведовская с тех пор, как внучка уснула, словно и на меня проклятие упало. Мелочи одни получаются, а как что серьезное… – Она печально покачала головой. – Спаси ее. Я тебе добром отплачу.
Олег бросил взгляд на Микулу.
– Смотри сам, – пожал плечами тот. – Нам все едино через Юрьев идти.
– Я, может, большой награды не предложу, – ведьма смотрела на огонь, не отводя от него черных бездонных глаз, – но вот Руслан, князь юрьевский, серебра да злата не пожалеет. Опять же, идти вам надобно по его земле. Коли он вас покровительством одарит, разъезд ратный в провожатые выделит, дорогу укажет – куда как легче вам двигаться станет. И горы свои найдете быстрее. Они ведь от Юрьева недалече.
– Это верно, – признал воевода. – С местным князем лучше дружить, чем враждовать. А коли дружинников своих в провожатые даст – так и дорога спокойнее окажется.
– Значит, мы вполне можем заглянуть к князю Руслану, – сказал Олег, поймал куницу, которая все норовила забраться на голову, и спустил на землю, на что та отозвалась громким возмущенным писком. Потом черпнул еще ложку из стремительно пустеющего котла. – На ночлег остановимся, да заодно и невесту его выручим. Только что за напасть с девушкой приключилась?
Все повернулись к Велиславу. Тот хмуро жевал травинку и не обращал внимания ни на что вокруг.
– Ну ладно, – сказал Середин, не дождавшись ответа. – Тогда попробуем помочь.
Никто возражать не стал. Воины, облизывая ложки, отошли от опустевшего котла и принялись собирать нехитрые пожитки. Затушили костер, навьючили и оседлали скакунов. Не прошло и получаса, как отряд отъехал от святилища и по узкой тропинке начал пробираться через заросли. Спустя еще полчаса они вывернули на проселочную дорогу и пустили лошадей рысью.
– Ведун, а ведун, – нагнал Олега волхв. – Чуял я во время завтрака вашего, опять кто-то словом колдовским от нас через версты перекидывается. Как думаешь, не Никитка это?
Ведун на укол Велислава отвечать не стал. Да, конечно, молодого дружинника, положившего живот свой вместо них, он подозревал зря. Но тут ничего не поделаешь: хочешь найти «крота» – подозревай всех. Раз Никита оказался честным ратником, то на первое место выдвигается Руслан, как единственный молодой воин в отряде. На втором, стало быть, оказывается Кира, появившаяся недавно непонятно откуда. На третьем – Сварт, па приближение которого всегда реагирует крест. Вот только как различить, кто свой, а кто – изменник? Не убивать же их теперь всех по очереди!
* * *
Князь Руслан удобно разместился в кресле и кивнул дружиннику у двери. Тот поклонился и открыл дверь, пропуская высокую женщину.
– Приветствую мудрейшего князя в его славном городе, – сдержанно поклонилась она молодому князю. – Меня зовут Варна, и я прибыла из дальних мест выразить тебе свое почтение.
Правитель окинул взглядом стройную фигурку и улыбнулся. Нет, не часто встретишь в городе девушку, которая стала бы одеваться так, как эта гостья. Черные кожаные брюки, вправленные в сапоги, куртка, перехваченная на поясе широким поясом, к которому прикреплен кинжал в дорогих ножнах. В ушах – изящные золотые серьги, в рыжих волосах – тонкой работы диадема, на шее – жемчужное ожерелье. Острый подбородок, большие глаза, нос с горбинкой. Лицо латинянское, наряд степнячки, украшения персиянки. Кто же она на самом деле?
– Я рад видеть в наших краях заморскую гостью, – ответил князь Руслан и движением руки пригласил Варну сесть перед ним на лавку, что она и сделала. – Что привело тебя к нам в город?
– Печальная обязанность толкнула меня в путь. Я ищу своего врага, а он бежит от меня, словно зверь от охотника. – Она печально покачала головой. – Я кое-что смыслю в магическом искусстве. Моя мать передала мне дар исцелять людей и понимать язык животных.
– Вот как?! – приподнял брови Юрьевский князь. – В таком случае, может быть, ты сможешь помочь в моей беде?
– Могу попробовать, – серьезно кивнула гостья. – Мне знакома болезнь твоей невесты, более того, я как-то помогла одной девушке с такой же напастью справиться.
– Значит, ты знаешь о моих несчастьях… – Князь встал и прошелся туда-сюда по комнате. – Это хорошо. Если разбудишь ее, отплачу за твои старания не скупясь
– Только мне не деньги нужны за помощь, князь.
– Что же тогда? – Руслан даже остановился от такой невероятной новости. – Впервые встречаю человека, который отказывается от серебра.
Варна скромно улыбнулась и опустила глаза в пол.
– Мне нужна твоя помощь. Ты согласишься помочь мне в обмен на мои старания?
– Что же надобно такой красавице? – поинтересовался князь. – Может статься, серебро окажется дешевле твоей платы.
– Скоро в город приедет мой враг. Он ведун. Страшный колдун, для него человека погубить – первая радость. – Варна со злостью сжала кулак. – Задержи его, князь. Пусть твои воины посадят это чудовище под самый надежный запор. Но учти, что с ним идет отряд воинов, которые будут защищать его. Поэтому не нужно сразу хватать колдуна. В последней схватке я ранила его, и теперь колдун захочет выпить человеческую душу, чтобы подкрепиться. А твоя невеста беззащитна. Это как раз то, что нужно сейчас колдуну. Согласись на его предложение – пусть считает, что сможет свободно войти в избу к твоей невесте. А там и схвати его!
Князь посмотрел на Варну с задумчивостью, склонив набок голову.
– Стало быть, этот колдун и есть твой злейший враг? Так ведь то дело твое. Тебе он, может, и враг, а Руси – друг. Что тогда?
– Полно, князь, – пожала плечами гостья. – Ведь я говорю всего лишь об оплате. Тебе он никто, мне он враг. Жизнь за жизнь, душа за душу. Сегодняшнюю ночь проведу рядом с девушкой, там попытаюсь защитить ее от злого колдовства и снять порчу. Коли не смогу – так и ты можешь колдуна не ловить. А коли смогу… Во что ты ценишь жизнь своей невесты, князь?
– У меня нет столько серебра, сколько я готов отдать за нее, женщина, – вздохнул молодой правитель.
– Поэтому я и не прошу платы деньгами, – ответила Варна. – Жизнь за жизнь. Жизнь моего врага за жизнь твоей невесты – разве это не справедливо?
Руслан перевел взгляд на стоящего у двери дружинника, слегка махнул рукой. Тот понимающе кивнул и вышел из горницы. Гостья довольно улыбнулась:
– Так мы договорились?
– А ты действительно сможешь ее исцелить?
– Дай мне слово, что если я оживлю твою невесту, то ты схватишь колдуна.
– Слово чести, – кивнул Руслан.
– Тогда вели впустить меня вечером к ней в избу, – поднялась Варна, – и можешь готовить брачное ложе.
– Ты ее исцелишь?
– Думай о колдуне, князь, – поклонилась странная гостья. – А твоя невеста отныне моя забота.
Руслан проводил гостью до самых ворот детинца и долго смотрел ей вслед – до тех пор пока она не скрылась за возками с огурцами. Потом пересек улицу и вошел в странную избу без единого окна, еще пахнущую свежим деревом.
* * *
Торжище встретило Варну многоголосым гулом. День выдался ясным, теплым и безветренным – а потому с самого утра к торговым лавкам потянулись покупатели, по узким улочкам между бревенчатыми избами сновал разношерстный люд, медленно двигались телеги. Пришслица легко затерялась в толпе – никто и внимания не обратил на то, что из-под воротника ее высунулась головка маленькой ящерки. Девушка помогла ей перебраться на плечо и немного прикрыла волосами.
– Думаешь, князь сможет убить ведуна? – Ящерка удобно разместилась на плече Варны и обвила хвостом ее шею.
– Должен убить, – тихо ответила женщина. – Он же дал слово. Неужели правитель целого княжества не управится с одним смертным?
– Наемники франкские не управились, ящер не управился, – напомнила маленькая собеседница. – Почему князь должен справиться?
– Что наемники? – усмехнулась Варна. – Это была всего лишь проба сил. Я хотела посмотреть на смертного, что так нужен Корнею. А ящер… Я не подумала, что как раз с нежитью ведуну справиться проще всего. Он это умеет. Его нужно разить обычной сталью. Задавить неодолимой силой. А кто еще на это способен, кроме князя?
Она поманила пальчиком разносчика сластей. Мальчишка шустро ввинтился в толпу и вынырнул около нее. Варна оглядела товар и выбрала сладкую плюшку. Мальчик получил несколько монет и снова скрылся между степенно шагающими людьми с корзинками, мешками или просто прогуливающимися налегке.
– Ну а если он справится даже с этим, – продолжала она, с удовольствием откусывая ароматную сдобу. – То, пожалуй, будет достоин самой высокой награды. Как считаешь?
Девушка даже глаза прикрыла, смакуя сладость на вкус. Наконец, дожевав последний кусочек, она облизнула пальцы и снова стала заинтересованно присматриваться к лавкам.
Крытые крепким сукном лотки ломились от разнообразного товара. Толстые дородные торговки и мужички в лаптях наперебой кричали, расхваливали на все лады:
– А вот кому сарафаны, цветной ниткой вышитые, каменьями украшенные!
– А вот кому платочки мягонькие да теплые!..
– А вот кому уздечка с самоцветами!
– Седла! Седла! Кого хошь оседлать можно, хоть коня, хоть соседку!
– Подходи, народ, похвалиться силушкой да позабавиться!
Взгляд Варны выхватил прилавок, за которым стояла невысокая молодая девушка с зелеными глазами и длинной русой косой и предлагала зелья от болезней. Только вот никто у нее ничего не покупал.
– Подходите, попробуйте, – приставала она к каждому, кто имел несчастье пройти мимо, и совала в руки маленький глиняный горшочек.
– Ты что-то задумала? – прервала ящерка мысли Варны.
– Вполне возможно, – ответила та, отвлекшись от разглядывания молодой торговки. – Может быть, я придумаю для нашего ведуна что-то особенное.
Ящерка приподняла головку и восторженно посмотрела на Варну. Хвост ее подергивался в предвкушении удовольствия, выдавая нетерпение.
– Ты считаешь, он достоин этого обряда?
– Увидим. – Колдунья шутливо щелкнула ящерку по кончику хвоста. – Будь терпелива, Лир. И кстати, обрати внимание на эту торговку. Мы должны насытиться, прежде чем войдем в избу к княжеской невесте. Иначе ничего не выйдет.
Лир подняла большие, почти черные, глаза на девушку и нервно дернула хвостом.
– Что ж, – сказала ящерка, – она, конечно, не так сильна, как ведун, но девственна, молода… Тоже сойдет.
– Тогда вперед.
Варна легко миновала толчею и остановилась перед молодой продавщицей.
– Попробуйте, – сказала та упавшим голосом и протянула горшочек.
– Откуда он у тебя, милая? Сама готовишь целебную смесь или помогает кто?
– Сама. – Девушка приободрилась, увидев в Варне заинтересованного покупателя, и продолжила уже увереннее: – У меня дед был знатным травником, вот и меня научил.
– Дай-ка посмотреть.
Колдунья взяла из рук девушки горшочек и поднесла к лицу. В нос ударил горьковатый запах полыни, чабреца, к которым примешивался какой-то цветочный аромат.
Варна не успела даже как следует понюхать, как вдруг с яростным криком отшвырнула его прочь. Горшочек раскололся, и на зазевавшихся прохожих брызнула густая темно-зеленая жижа.
– Что ж ты делаешь, оглашенная?! – запричитала стоящая рядом женщина. – Совсем руки не держат?
Варна подняла на нее взгляд синих глаз с вертикальными зрачками и слегка улыбнулась. От этой улыбки женщина поперхнулась готовыми вырваться словами и поспешила затеряться в толпе.
– Извини, я испортила твой товар, – обернулась она к девушке, уже обретя человеческий облик. – Руки дрогнули, сама не знаю, отчего. А денег у меня с собой нет. Давай сделаем вот что. Я живу на постоялом дворе, первом от южных ворот, так что не заблудишься. Приходи ко мне вечером, поговорим, я ведь тоже кое-что в травах смыслю. Может и научимся чему друг у друга. Да и убыток возмещу. Тебя как, кстати, зовут?
Она посмотрела на девушку так искренно, что та просто не могла отказать.
– Хорошо. Я буду рада прийти. Люди кличут меня Василикой.
– Вот и прекрасно, – весело воскликнула колдунья. – Меня зовут Варна. Запомнила? Я буду с нетерпением ждать тебя, Василика.
Дождавшись кивка девушки, она помахала рукой и отправилась дальше.
– Там была полынь, или я ошиблась? – Лир осторожно высунула нос из-под волос колдуньи.
– Ты не ошиблась, – зло фыркнула женщина. – Какая наглость – травить меня полынью! Но ничего, она за это поплатится…
Вечером на постоялом дворе стало шумно. В быстро сгущающихся сумерках торговые гости собирались под крышу своего временного пристанища, громко обсуждали удачные сделки и хвастались дальними поездками, утоляли голод, запивая дневные впечатления хмельным медом и кислым, но целебным заморским вином. Мужские голоса заглушали даже всхрапывание лошадей в конюшне, мычание коров в хлеву и жалобный визг поросят, приносимых в жертву человеческим желудкам. Запахи жаркого, наваристых бульонов, сытных каш, переплетаясь, настолько густо сконцентрировались над освещенным факелами двором, что, казалось, их можно резать на куски и раскладывать на тарелки вместе с мясом. Шум и гам, снующие между столами мальчишки с подносами заставили вошедшую в калитку девушку съежиться, прижать тощий узелок к груди, втянуть прикрытую платком голову в плечи и двигаться не напрямую, а прижимаясь к тыну и стене хлева.
– Как забавно, – пробормотала Варна, наблюдая за гостьей в щель приоткрытой ставни, забранной небольшими пластинками слюды. – Выходишь на охоту, а дичь, вместо того чтобы разбегаться, сама покорно трусит тебе в пасть. Сейчас она спросит у хозяина, где поселилась заморская гостья, и поднимется сюда.
Женщина отошла к раскрытой сумке, достала оттуда кошель, кинула на стол, так, что несколько крупных золотых монет с отчеканенными на них трезубцами выскользнули наружу, затем подступила к жаровне, на которой стоял небольшой медный чайник, наклонилась к черным холодным углям и тихонько на них подула. Те мгновенно налились краснотой. Почти тотчас в дверь постучали.
– Да, кто там? – Варна отошла от стола и присела на край постели. – Входите.
Скрипнула на ременных петлях дверь, в комнату не вошла, а осторожно просочилась Василика.
– Хорошего тебе вечера, боярыня… – остановилась она у порога.
– А, это ты, красавица, – кивнула Варна, тряхнув плечом, и ящерка молниеносно скользнула по спине вниз, спрятавшись под одеяло. – Входи, входи, чего ждешь? Я тебе уже и плату за разбитое зелье приготовила. Много ли ты за него просишь?
– Я… – Гостья скользнула взглядом по золотым на столе, и глаза ее полыхнули – но не жадностью, а испугом. – Не… Я много не прошу. Вот… – Она принялась развязывать узелок. – Я еще принесла. Вот, вот зелье от лихоманки, от коровьей смерти есть, от ерохи домашнего, от рохли…
– Чем же тебе рохля не угодил? – удивилась Варна. – Тварь-то тихая да безобидная!
– Так малых детей напугать может змеиным видом своим, не всем нравится, – тихо ответила девушка, выставив на стол пять горшочков. – Да и вообще… Чем в доме нежити меньше, тем и лучше.
– Этак вы ее за пару веков всю изведете, – посетовала Варна. – Чем пугаешь нечисть-то?
Сама она на этот раз осматривать зелье благоразумно не стала.
– Дед сказывал, лучше полыни нет ничего, – потупив взгляд, ответила Василика. – На ней все и варю.
– Отчего же только на полыни? – пожала плечами женщина. – Нежить еще и можжевельника боится, и лука, чеснока.
– Дед сказывал, лук хорош силу мужскую усиливать да волосы укреплять.
– Это он не прав!!! – звонко расхохоталась Варна. – Как мужская сила на ложе ни важна, однако же, когда от самца луковой вонью разит, то от него уж ничего более не возжелаешь. Для такого дела сельдерей надобно употреблять. Можно травку, а лучше растереть мелко да в салатик какой добавить.
– А волосы он крепче делает, – обиженно поджала губы девушка. – Коли выпадать начали волосы, то кашицей его перед сном на голову нанести надобно…
– Не нанести, а втереть! – предупреждающе подняла свой белый, ухоженный пальчик с бирюзовым ногтем женщина. – Именно втереть.
– Это да, – кивнула Василика. – Втирать лучше. Коли втирать, да кашицу мою – за месяц можно полностью от лысины избавиться.
– Да уж, волосы у тебя роскошные, – признала Варна. – Пользовалась зельем-то своим?
– Мамины волосы, опять смутилась гостья. – Без надобий растут.
– А мне принесла?
– Да, боярыня, а как же! – моментально встрепенулась девушка и схватилась за один из горшочков.
– Постой, – поднялась со своего места женщина. – Чайник у меня закипел. Ты знаешь, что такое чай?
– А как же, знаю, – кивнула Василика. – Травка такая из страны за китайской стеной. Если его спить, то от синяков да ушибов хорошо помогает, от воспалений…
– Попьешь чаю со мной?
– Так дорогая травка-то… – неуверенно ответила гостья.
– А что поделаешь! – Варна взяла со стола глиняные кружки, отошла к своей сумке, сыпанула в каждую по щепоти сухих листьев. – Сама молвила, спить его сперва надобно, прежде чем в примочки пускать.
Женщина налила в каждую кружку примерно наполовину кипятка, с видимым удовольствием втянула запах, после чего снова села на постель:
– Иди сюда. Вот, возьми…
Василика, примостившись на самый краешек широкой кровати, взяла в руки кружку, тоже понюхала, потом подула и немного отпила.
– Нравится? – вкрадчиво поинтересовалась Варна.
– Да, – кивнула Василика. – Только очень уж горячий… И привкус странный какой-то… знакомый.
– Травка как травка. Ты пей, пей… – Женщина проследила, как гостья сделала еще несколько глотков, и покачала головой: – Нет, не станешь ты никогда травницей. Нет в тебе ведьминского дара.
– Почему? – удивилась Василика.
– Чая от меркурианской галинии отличить не можешь, – улыбнулась Варна. – Сон-травы по-вашему.
– Как… сон-травы? – еле слышно удивилась девушка. Затрещав, погасла свеча. Женщина, тихо выругавшись, отошла к сумке, достала что-то еще, небрежно кинув на пол, потом забрала у гостьи кружки, поставила на стол, вернулась и толкнула Василику в лоб. Та безвольно опрокинулась на постель.
– Что ты делаешь?.. – силясь закричать, лишь прошептала несчастная девушка.
Узкая комната с низким потолком из некрашеных струганых досок пока еще совсем скудно освещалась маленьким шариком на полу, но он, покачиваясь, разгорался все сильнее и сильнее. Искусная огранка позволяла так преломлять свет внутри шара, что на грязные стены ложились разноцветные блики. Кровать была покрыта темным покрывалом, пахнущим полевыми цветами.
– Ты спасла жизнь одной очень хорошенькой девушке, – прошептала Варна, склоняясь к лежащей на кровати Василике. Та отчаянно пыталась встать, но безуспешно: тело сковывала такая всепоглощающая слабость, что даже вдох давался с трудом.
– Что ты делаешь?
– Можешь считать, что умерла не зря, а за свою княгиню, – хохотнула колдунья, и ее смеху вторил тоненький голосок ящерки, выбравшейся из-под одеяла.
Варна склонилась над девушкой и медленно приблизила руку к ее груди. Василика с ужасом смотрела на то, как ладонь женщины вдруг стала изменяться, словно мягкая глина под руками искусного гончара. Вот пальцы колдуньи удлинились, ногти налились пурпурным цветом, а сама ладонь сделалась тонкой и изогнутой, точно ковш.
Варна хищно оскалилась и погрузила руку в тело девушки. Комната осветилась ярким розовым светом, когда колдунья вынула ладонь, на которой бился хрупкий огонек. Василика глухо захрипела и затихла, уставившись в потолок широко раскрытыми глазами, в которых навсегда застыл дикий ужас.
– Вот видишь, Лир, – сказала Варна, скользнув по жертве пренебрежительным взглядом, – душа этой девушки оказалась чистой и просто огромной. Теперь мы будем сыты. А ты сомневалась.
Она отделила от странного розового пламени один язычок и протянула ящерке. Та ловко скользнула по одежде колдуньи на пол, распушила широкий капюшон на шее и в предвкушении лакомства нетерпеливо заизвивалась.
– Скорее, скорее.
– Вот, держи. – Варна опустила язычок пламени перед алчно распахнутой пастью Лир, и ящерка поспешила заглотнуть его. Сама же Варна поднесла оставшееся пламя к своей груди и словно всосала внутрь.
– Мм-м-м… это ни с чем нельзя сравнить, правда, Лир?
– Конечно. Люди такие нежные и доверчивые создания. – Ящерка довольно хихикнула. – Просто невозможно не обманывать их.
Варна поднесла ладонь к лицу и тщательно проверила, чтобы не осталось и намека на ее истинный облик. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь любопытный человечишка заметил нечто странное. Но все было в порядке. Тонкая кисть, нежная кожа, немного удлиненные ногти – ничего такого уж необычного в этом не было. Варна улыбнулась и протянула руку ящерке.
– Идем, Лир, нас с нетерпением ждет юный князь Руслан. Не будем заставлять его томиться в одиночестве.
Колдунья подняла свой шар, сжала в ладони, и он, вспыхнув ярким золотым светом, исчез. Комната погрузилась в сумрак, только в маленькое окно струился свет луны.
* * *
Олег недовольно заворчал и, чихнув, открыл глаза.
– Купава! Отстань, ночь ведь еще!
Но непоседливое существо отнюдь не собиралось успокаиваться. Куница убрала пушистый хвост с носа ведуна и ловко увернула от его руки.
Середин смертельно хотел спать. Весь вчерашний день и часть ночи отряд шел без остановок, если не считать короткой заминки после брода, когда путники переседлали коней, сев на заводных. Лишь глубокой ночью Микула объявил привал, и люди бессильно рухнули в траву. Следуя уже сложившемуся графику ночных дежурств, первым сторожил Олег. Раньше вечером заступал Никита… Середину больно было вспоминать, что он подозревал дружинника в измене – а в итоге тот принял смерть вместо него. Ведун привык путешествовать один. И теперь никак не мог смириться с потерей. Впрочем, жизнь продолжалась.
