Текст книги "За двумя кладами погонишься..."

Автор книги: Александр Дихнов

Соавторы: Татьяна Дихнова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

– Добрый день. Позвольте принести свои извинения за столь бесцеремонное вмешательство в вашу беседу, но попытка зайти к вам, мадемуазель, в дом наткнулась на непоколебимый бюст мадам Фау. – При этих словах Акси не выдержала и коротко хихикнула. – Думаю, мне стоит представиться. Я Айлия Нуар, надеюсь, вы уже слышали мое имя от мсье Роже Массу.

– Акси, – вмешался ухажер, – ты ее действительно знаешь? Кто это?

– Да, Генри, знаю, – пролепетала мадемуазель. – Это мадам, собирающаяся купить наш дом.

– Позвольте несколько уточнений. Во-первых, никакая я не мадам, во-вторых, не собирающаяся купить, а уже с полдюжины дней как подписавшая договор, который, между прочим, согласно законам Теннета перешел на вас как на наследницу мсье Энниля. Причем, уверена, об этом факте адвокат тоже не забыл вам сообщить. Я права?

Девушка понуро кивнула.

– Погодите, я что-то не совсем понимаю, – спросил Генри у своей возлюбленной. – Ты что, не хочешь продавать дом?

– Не хочу, – упрямо сжав губы, замотала она головой.

– Но почему? – искренне удивился молодой человек. – Ты же не любишь своих родственников.

– Мне все равно придется покупать им жилье. Мадемуазель, – обратилась Акси ко мне. – Вы извините, но я, наверно, расторгну договор.

Замечательная новость, нечего сказать. Мне очень захотелось чем-нибудь швырнуть в собеседницу, но я чудом сдержалась и дружелюбно улыбнулась:

– Ничего страшного. Если я правильно помню, неустойка порядка пятнадцати тысяч? Где я могу получить деньги?

Ответом мне было лишь растерянное хлопанье умело накрашенных ресниц. Правда, через некоторое время к нему присоединился жалобный лепет:

– Но у меня нет таких денег.

– Это я знаю. А кроме того, возможно, вы еще не в курсе, но у вас также нет денег на жизнь. Вам не кажется, что в подобной ситуации продажа дома – это лучшее решение проблемы? Тем более что так хотел ваш покойный отец?

И зачем я ее уговариваю? Пусть делает, что ей заблагорассудится, мне-то какое дело? Кроме дома, собственно, никакого, но дом уж очень хочется... Тут глаза Акси загорелись надеждой, и она, робко улыбнувшись, предложила:

– Мадемуазель, давайте просто разорвем договор? Откажитесь от неустойки, вам же не сложно. В Теннете еще много домов, вы купите себе другой, а мы останемся жить на канале. Давайте так сделаем?

Я с легким изумлением смотрела на наследницу. Она это всерьез? Интересно, кто из нас полная идиотка? Чуть встряхнув головой, я фыркнула:

– Ни в коем случае.

– Ну и ладно, – сложила Акси руки на груди. – Но ни дома, ни неустойки вы не получите, хотите – подавайте в суд.

– Неплохая мысль. Но кроме суда есть и другие способы убеждения. – Я встала со стула. – Ладно, мне пора. Надеюсь, не слишком испортила вам тайное свидание. – Пройдя пару шагов к выходу, я обернулась и добавила: – Кстати, чуть не забыла предупредить – на вашем месте я бы не ходила ночью по лестнице, мало ли что.

Передав послание дракона, я круто развернулась и удалилась, надежно оставив за собой последнее слово.

Хм... не совсем надежно. Едва я достигла скурра, как сзади раздалось уверенное:

– Простите, мадемуазель, могу я украсть несколько минут вашего времени?

Обнаружив за спиной Генри, я кивнула:

– Да, конечно. Надеюсь, вы не собираетесь мне угрожать?

Собеседник оскорбленно вскинул брови.

– Что за дикая мысль? Неужели я похож на человека, способного угрожать девушке?

Я впервые внимательно его оглядела. Честно говоря, больше всего Генри походил на сынка зажиточного фермера, чудом оказавшегося в столице. Комплекция его очень напоминала Антея, да и общее впечатление неуклюжего медвежонка исходило от них обоих. На этом сходство заканчивалось. Белокурый племянник мсье Энниля казался более интеллигентным, а обладатель русой копны вьющихся волос выглядел значительно более уверенным в себе.

– Что-то общее есть, – усмехнувшись, ответила я на последний вопрос – Но раз вы говорите, что не собираетесь, поверю на слово. Только вот есть небольшая проблема – беседовать с вами я не испытываю ни малейшего желания. Думаю, вас это не слишком удивит.

– Да, вы правы, – признал Генри. – Акси повела себя не лучшим образом, но и вы должны понять ситуацию, в которой она оказалась.

– Меня это не слишком касается, – парировала я, порываясь уйти.

– Постойте, возможно, я сумею компенсировать ваше время, – предложил молодой мсье, доставая портмоне. – Вот, возьмите в качестве возмещения морального ущерба.

Некоторое время я мялась, не зная, как поступить: то ли гневно фыркнуть и уйти, то ли сграбастать деньги, – но затем решила, что вернуть, их всегда успею, взяла протянутые сто марок и присела на скамейку, стоящую под раскидистым деревом.

– Внимательно слушаю.

Генри немедленно последовал моему примеру и устроился рядом.

– Я не очень понял ваше предупреждение. В каком смысле Акси не стоит ходить ночью по лестнице? Что еще за лестница?

Я пожала плечами.

– Вы не в курсе, как погиб ее отец?

– Нет, – покачал собеседник головой. – В дом к Акси я не хожу, в газетах подробностей не опубликовали, а у нее я не спрашивал, дабы лишний раз не травмировать.

– Тогда сообщу вам я. Он упал с лестницы у них в холле и сломал себе шею. А за несколько часов до его падения с этой самой лестницы был убран ковер.

– И что? – Резко вскочив со скамейки, Генри заходил взад-вперед. – Вы считаете, что тут не все чисто?

– Я ничего не считаю, – помотала я головой. – Просто будь я на месте мадемуазель Энниль, я бы забеспокоилась. Посудите сами. Никто в семье не хочет продажи дома, но, несмотря на возражения родных, мсье Энниль подписывает договор и буквально на следующий день погибает. Причем в завещании черным по белому написано – дочка, продай дом.

Остановившись напротив меня, собеседник навис сверху и со слегка паническими нотками в голосе вопросил:

– Значит, ее могут убить?

Пытаясь оказаться на одном уровне с Генри, я встала, но ситуация значительных изменений не претерпела – моя макушка находилась где-то на уровне широкой мужской груди, и собеседник по-прежнему грозно нависал сверху.

– Повторяю, – сверкнув глазами, внятно изрекла я. – Я лишь изложила имевшие место события, а выводы из них делать вам.

Вновь забегав вдоль скамейки, Генри о чем-то напряженно размышлял.

– Но если вы правы, то Акси нужно охранять. Скажите, Айлия, вы можете этим заняться?

– Я? – От изумления я чуть не плюхнулась обратно на скамейку. – А сами вы не в состоянии обеспечить безопасность своей девушки?

– Не очень, – с неохотой сознался юноша. – Дело в том, что я приехал из-под Йерра, мой отец держит там небольшой сырный заводик, и, сами понимаете, родственники Акси сочли наш союз мезальянсом. Уже месяц, чтобы их не травмировать, нам приходится встречаться тайком. Так что лично охранять ее я не могу, а для того, чтобы нанимать платную охрану, слишком плохо знаю город. Вы окажете мне эту услугу?

Оказывается, я почти угадала. Мой собеседник действительно сын зажиточного фермера, точнее, предпринимателя. Тяжело вздохнув в предчувствии сложного, но, к сожалению, уже оплаченного разговора, я приступила:

– Понимаете, Генри, ни один, пусть даже самый высококлассный, специалист не сможет гарантировать, что убережет от смерти человека, которого хотят убить. Не думаю, что мадемуазель Энниль согласится быть запертой в карцер, а иного способа просто нет. Максимум, что можно сделать, – это пробовать ее еду и следить, чтобы она не бродила по ночам в одиночестве. А это...

Договорить мне не дали. Прервав пламенную речь на полуслове, собеседник поинтересовался:

– Судя по всему, вы в теме разбираетесь. Айлия, я заплачу вам три тысячи марок, если вы возьметесь охранять мою девушку.

Вот теперь я все же оказалась на скамейке, растерянно хлопая глазами. Ничего себе сумма.

– Простите, но не проще ли в таком случае заплатить мне неустойку? Мифическая угроза смерти мадемуазель Энниль сразу исчезнет.

– И она останется жить со своими снобами-родственниками? Ну уж нет, – сердито насупился юный богатей. – Насколько я понял, наши с вами шкурные интересы полностью совпадают. Вы хотите, чтобы Акси продала дом, потому что желаете жить там сама. Я стремлюсь к тому же, поскольку только в таком случае без проблем сумею увезти ее на нашу виллу. Неужели в подобной ситуации трех тысяч недостаточно?

– Конечно достаточно, – кивнула я. – Но я ведь уже объяснила, что не смогу ничего гарантировать.

– Это я понял. Я и не требую стопроцентных гарантий.

– Кроме того, – невесть почему продолжала отбиваться я, – как вы себе это представляете? Мы с вашей невестой только что крупно повздорили. Неужели она согласится принять мою помощь? Или даже помощь нанятых мною охранников?

Генри махнул рукой и радостно улыбнулся.

– Это уже мои проблемы. Приходите завтра с утра в это же кафе, и мы втроем обсудим все подробности. Договорились?

– Договорились, – устав сопротивляться, сдалась я.

– Отлично, тогда до завтра, – воскликнул верный рыцарь и в мгновение ока пересек площадь, вернувшись к своей изрядно заскучавшей девушке.

Я же залезла на скурр и полетела на свидание к Фарьке, узнать, куда ходило семейство Фау, пока их юная племянница, она же кузина, бегала на свидание с фермером.

Прибыв на место, оцелота я там не обнаружила и, поднявшись на крышу, заняла привычную уже выжидательную позицию. Первой, примерно через полчаса, вновь воровато озираясь, вернулась мадемуазель Энниль. Даже с крыши мне было видно, как расслабилась ее спина, когда открывшая дверь экономка сказала девушке пару слов, видимо сообщив, что горизонт чист. До появления же мадам Рейчел с Антеем прошел еще примерно час, и меня уже начало клонить в сон, когда семья Фау показалась в дальнем конце улочки. Приглядевшись, я заметила следующего в десятке ярдом за ними Фарьку и совершенно искренне восхитилась. Похоже, мой непоседливый зверек на сей раз проявил себя наилучшим образом, не только сам не потерялся, но еще и за объектом блистательно проследил.

Дождавшись, пока закрылась дверь дома, я слетела вниз.

– А'ли! – радостно воскликнул Фарь, мигом забравшись на мое плечо. – Я моло'ец?

– Конечно, – погладила я его. – Теперь расскажи, что ты узнал. Куда они ходили?

– На кон'ерт, – скривившись, сообщил новоявленный сыщик. – С'уучно бы'о.

– Хорошо тебя понимаю, – совершенно искренне посочувствовала я. – Значит, ничего интересного не произошло? Они просто слушали музыку?

– Да, – кивнул зверек.

Прислонив скурр к стене и ссадив на него Фаря в роли охранника, я собралась было позвонить в дверь и напомнить Антею о нашей встрече, но створка распахнулась, и племянник покойного предстал передо мной, ослепительно улыбаясь. Не сдержавшись, я улыбнулась в ответ.

– Добрый вечер. Надеюсь, я не заставил тебя ждать?

Мы уже на ты? Ладно.

– Нет, я только прилетела, – отозвалась я и для пущей убедительности помотала головой.

Пион, подаренный мсье Руаппи, вывалился из волос и спланировал на землю. Не мешкая, Антей наклонился, поднял цветок и хотел вернуть его мне, но в этот момент раздалось возмущенное:

– Мари, в чем дело, почему у нас дверь нараспашку, – и на пороге показалась мадам Фау. Завидев меня, она воскликнула: – Опять вы! – Затем ее взгляд упал на сына, на цветок в протянутой ко мне руке, и лицо тучной дамы приняло оттенок ее волос – Ан-ан-т-тей, – заикаясь пролепетала она, прислоняясь к наружной стороне двери и прижимая к груди руку с невесть откуда взявшимся платочком. – Что ты делаешь? Что у тебя общего с этой... – Слова сопровождались недвусмысленным взглядом в мою сторону.

Ничуть не смутившись, Антей все же отдал мне пион, который я тут же воткнула обратно в волосы, и лишь тогда соизволил ответить мамаше:

– Я продаю Айлии картину. Надеюсь, это разрешено? – И, взяв меня за руку, прошествовал мимо растерянно икнувшей мадам в дом.

Нигде не задерживаясь, мы быстро достигли кабинета и, как только Антей закрыл тяжелую дверь, хором расхохотались. Причем в моем смехе явно звучали истеричные нотки, получилась, так сказать, весьма неплохая и достаточно своевременная разрядка после сегодняшнего сложного и богатого на неожиданные повороты дня. Наконец, успокоившись и смахнув выступившие на глазах слезы, я присела на кресло и спросила:

– А у тебя не будет неприятностей? Подозреваю, Убедить мадам Фау, что пион действительно выпал из моих волос и сцена, представшая ее глазам, совершенно невинна, окажется достаточно сложно.

– Да какая разница, – рассеянно отмахнулся собеседник. – Забудь про маман, она на всех встречающихся на моем пути девушек косится с подозрением, а уж если я на кого-то взглянул больше одного раза, то начинается исследование всей подноготной с последующим вываливанием на меня всех порочащих несчастную, ни в чем не повинную мадемуазель сведений. Так что, – усмехнулся он, – если тебе есть что скрывать, расскажи сразу, все равно узнаю, но несколько иначе преподнесенное.

Я соорудила на лице угрюмо-задумчивое выражение и старательно наморщила лоб. Через полминуты, сочтя, что демонстрации вполне достаточно, мотнула головой.

– Нет, похоже, мне скрывать нечего. Вряд ли тебя напугают мои способности к волшебству.

– Это точно. Скорее заинтересуют, – одарив меня многообещающим взглядом болотного цвета глаз, протянул Антей.

Улыбнувшись, я неохотно перешла к делу:

– Наш разговор, безусловно, интересен, но не стоит лгать мамочке. Где обещанная мне картина?

Одним движением вскочив с низкого кресла, собеседник подошел к столу и достал из-за него упакованный в бумагу и перевязанный тонкой веревкой сверток.

– Вот она, прошу.

Порывшись в сумочке, я нашла заранее заготовленный чек, который, правда, за время полетов по крышам несколько помялся, и мы с Антеем произвели взаимовыгодный обмен. Точнее, если он оказался в явном материальном плюсе, то мои дивиденды от совершенной сделки были совсем не такими явными. Хм... Стоило мне представить, как недоволен будет Зенедин, вернись я без картины, как я сразу почувствовала себя самой выигравшей от обмена стороной.

– Хочешь кофе? – неожиданно предложил Антей. – Мари сегодня испекла замечательные булочки. – На последнем слоге его лицо явственно перекосилось.

Обернувшись посмотреть, что вызвало такую редакцию, я обнаружила за спиной ехидно ухмыляющегося мсье Генри, сквозь которого просвечивала дверь.

– Так-так, голубки тут засели, значится, а мать внизу переживает, коньяк пьет. Что ж, дорогой правнучек, стоит признать, это достаточно умно с твоей стороны. При любом исходе останешься в доме.

Негодующе фыркнув, Антей схватил в одну руку картину, во вторую меня и со скоростью хорошего ковра-самолета вымелся из кабинета. Вслед нам неслось довольное хихиканье. Спустившись в холл, мой буксир наконец остановился, повернулся ко мне и, выдохнув, заговорил:

– Прости деда, он немного не в себе. Очень переживает смерть дяди, наверное, больше всех живущих в доме. И не обращай внимания на его слова, это все глупости.

– Да? Мне казалось, он намекал на то, что ты пытаешься за мной ухаживать. Это тоже глупости?

Собеседник на мгновение отвел глаза.

– Нет, – чуть усмехнувшись, признал он. – К сожалению, с кофе ничего не получится, но ты позволишь послезавтра пригласить тебя на выставку? В семь вечера открытие.

– Вообще-то у меня через два дня последний экзамен в Академии Магии, – по всем законам жанра замялась я. – Но, думаю, небольшой перерыв в подготовке я смогу себе позволить.

– Отлично. Тогда встретимся в шесть на площади, получишь обещанный кофе. Договорились?

Кивнув, я махнула на прощание рукой и удалилась. Фарька меня уже совсем заждался, нельзя так жестоко обращаться с домашним животным. Тем более с животным, которое умеет и любит разговаривать.

Торопиться мне было особо некуда, я, всю дорогу летя на невероятно низкой для себя скорости, все же достигла городка и отправилась домой ужинать. Ошибочность этого поступка стала понятна лишь час спустя, когда мы с оцелотом, совершенно объевшиеся, без сил плюхнулись на диван в гостиной. Приоткрыв один глаз, я с тоской спросила:

– Фарь, как ты думаешь, можно немного полежать перед походом к Зенедину?

Вместо ответа зверек насмешливо фыркнул, демонстративно зевнул, свернулся клубочком и накрылся пушистым хвостом, как одеялом.

– Понятно, – с тоской вздохнула я, кое-как встав, захватила приобретенную картину и вышла на улицу.

Стоит признать, что после дождя в Ауири было просто замечательно. Все вокруг дышало свежестью, воздух одуряюще пах мокрой травой и землей. В темном небе, очистившемся от туч, ярко светил месяц, окруженный взошедшими уже звездами, и в его свете я без проблем долетела до пещеры дракона.

– Свет уже разучилась зажигать? – вместо приветствия недовольно рыкнул он. – Или сил совсем не осталось? Тогда почему ты не залетела домой поесть?

Приземлившись, я поспешно организовала над каменной площадкой персональную луну и отчиталась по пунктам.

– Поесть я залетела, а свет не стала зажигать, во-первых, потому что его и так вполне достаточно, а во-вторых, потому что не стоит демонстрировать всем и каждому мои новообретенные способности, вам не кажется?

– Нет, не кажется, – спокойно парировал Зенедин. – А ты не юли, а сознайся, что еще не привыкла в повседневной жизни пользоваться моими уроками.

– Вам никто не говорил, что вы зануда? – отводя для надежности на пару шагов, поинтересовалась я.

– Ты говорила. Причем не раз, – на удивление спокойно констатировал оборотень. – Хватит уже развлекаться, садись, не бойся, сейчас пока не съем. Картину принесла?

– Конечно, – кивнула я, разворачивая сверток.

Оборотень в это время нервно бил хвостом, сгорая от любопытства. Наконец я справилась со всеми бечевками и прислонила полотно к камню, лицом к дракону. Тот немедленно приблизил к нему морду и принялся внимательно изучать со всех сторон. Я тихо сидела на любимом валуне и улыбалась уголком рта, пребывая в полной уверенности, что через пару минут он признает идею покупки наследства Антея дурацкой и бессмысленной тратой моих денег.

– Интересное произведение, – еле слышно пробормотал Зенедин. – Я погляжу еще на досуге, ты не возражаешь?

– Нисколечко, – усмехнулась я. – Делайте с этой картиной что хотите, мне она совершенно не нравится.

– А что ты предпочитаешь? Собачек с бантиками в корзинках? – съязвил дракон.

– Практически угадали. Если серьезно, то я люблю морские пейзажи, желательно с полным отсутствием людей, чего на этой картине не видно совершенно.

– Тогда отнеси ее в пещеру, – распорядился дракон.

Ворча под нос, я неохотно слезла с камня и переместила картину в жилище дракона. Осторожно ее там пристроив, я вернулась на место и, плюхнувшись на заботливо подогретый драконом камень, с облегчением вздохнула.

– Далась вам эта картина. У меня есть новости поинтересней.

Зенедин неторопливо прошествовал к краю обрыва и улегся там, предоставив мне тысяча первую возможность полюбоваться его силуэтом на фоне звездного неба.

– Я вроде никогда не отказывался слушать твои новости. Рассказывай.

Подогнув под себя ноги, я привычным жестом сорвала травинку и приступила:

– Как вы и просили, я послушно разузнала, что происходило в доме, и выяснила, что предпредыдущий хозяин был убит. При жизни он являлся счастливым владельцем так и не обнаруженной его разочарованными наследниками коллекции драгоценных камней, которая вполне могла стать кладом, так что нежелание нынешних жильцов продавать дом имеет под собой веские основания. Но это не самое главное. Думаю, и детектив, который занимался этим убийством, согласен со мной, что причиной смерти стала огромная жемчужина под названием Розовое Солнце. – Далее я в мельчайших подробностях пересказала все мне известное, особо остановившись на том, что ни у кого из желающих заполучить жемчужину ее не обнаружилось.

– История, безусловно, интересная, но вот к чему она? – с легким подозрением уточнил благодарный слушатель.

– А вы и не догадываетесь? Вы хоть примерно представляете себе стоимость этой жемчужины?

– Понятно, – фыркнул огнем собеседник. – В нас заговорила непреодолимая страсть к деньгам. Что, траэровских шестидесяти тысяч уже мало?

– А мебель мне на что покупать? – возмущенно поинтересовалась я. – Вы явно отстали от цен на столичную недвижимость. К тому же неужели вам не интересно найти драгоценность, пропавшую более сорока лет тому назад? Конечно, клад обнаружить проще, но и претендовать на него сложнее.

Не очень-то сраженный убедительной силой моих аргументов, Зенедин проворчал:

– Мне кажется, ты не понимаешь разницу между интересной задачей и совершенно безнадежным мероприятием, к которому, без сомнения, относится твоя навязчивая идея. Неужели не очевидно, что вещь, подобная Розовому Солнцу, за сорок лет обязательно бы всплыла?

– Но это лишь значит, – продолжала я упорствовать, – что никто не владеет ею на законных основаниях. Разве нет?

Дракон набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул, испачкав часть обрыва ошметками сажи. После нескольких секунд молчания я пошла на попятный.

– Хорошо, давайте найдем компромисс. Вы предложите мне правдоподобный вариант развития давешних событий, в результате которых Розовое Солнце могло пропасть, я попробую его проверить и если потерплю неудачу, то на этом и остановлюсь.

– Вижу, крепко тебя проняло, – неодобрительно заметил оборотень. – И из предыдущего опыта точно знаю, что лучше согласиться. Дешевле обойдется.

Я немного виновато и смущенно улыбнулась.

– Дай мне подумать. – С этими словами дракон пристроил голову на лапы и закрыл глаза.

Я лениво развалилась на валуне и принялась изучать уже сплошь покрытое звездами небо, выискивая немногочисленные знакомые созвездия. Астрономия меня никогда не интересовала, всех, кто заявлял, что способен предсказывать по звездам, я считала шарлатанами, порочащими клан одаренных волшебников. Соответственно и знания мои в этой области были ограничены тем, что можно разглядеть, сидя на ночном привале с книжкой у костра.

– Ты заснула? – раздался почти у самого уха драконий рык.

Вздрогнув, я приняла сидячее положение и сладко зевнула.

– Нет, просто замечталась.

– Да, – даже не потрудившись замаскировать сарказм, заметил собеседник. – Я вижу. Информацию-то воспринимать в состоянии?

– Да не сплю я!

– Вот теперь не спишь. Итак, излагаю требуемую тобой правдоподобную версию событий.

– Только не халявьте, – немедленно вставила я.

Да, немного опрометчиво, но с рук сошло – лишь мельком покосившись на меня с не самым дружелюбным видом, Зенедин продолжил:

– За отправную точку мы принимаем тот факт, что заказчики преступления, они же родственники тогдашнего главы совета Кохинора, жемчужину не получили. Согласна?

– Вполне, – подтвердила я, крайне довольная развитием событий.

– Далее. Вряд ли они совершили убийство собственноручно, тем более что твой детектив да и полиция наверняка тщательнейшим образом проверили их алиби. А это значит, что для убийства был нанят исполнитель, который, заколов мсье Мориха, не сумел донести жемчужину заказчикам. Возможно, его убили по дороге или, что более вероятно, произошел банальный несчастный случай.

– Но где, по-вашему, в последнем варианте сейчас Розовое Солнце? – уточнила я.

– Драгоценность может лежать себе спокойно в какой-нибудь частной коллекции, – ответил дракон и, заметив, что я собираюсь возражать, немедленно уточнил: – Но в этом случае тебе совершенно не на что рассчитывать, поэтому учитывать такую возможность не будем. Реальных же остается две. Первая – жемчужина там же, где сгнивший труп, и вторая – убийца успел запрятать ее в тайник, где она все эти годы и пролежала.

– Вот это значительно лучше, – оживилась я. – Тогда нам надо просто найти ее, и все. С чего начнем?

– Не торопись, – махнул дракон лапой. – Это просто мое предположение, и мы договаривались, что для начала ты ограничишься простой его проверкой.

– Легко. Что проверять?

– Не очевидно? – съехидничал Зенедин.

Я показательно зевнула, всем своим видом демонстрируя, что в подобное время заставлять меня думать – идея совершенно утопическая и лучше все разжевать. Демонстрация имела успех – дракон презрительно фыркнул и заговорил:

– Слетай к своему детективу, попробуй выяснить, не пропал ли кто-то из преступного мира сразу после убийства.

– Думаете, сам мсье Руаппи до этого не додумался? – парировала я.

– Думаю, пока не стало совершенно очевидным, что столь известная жемчужина бесследно исчезла, это никого не интересовало.

Действительно, это сейчас, через сорок лет, просто проводить углубленный анализ, в тот же год, когда мсье Руаппи искал Розовое Солнце, подобные мысли никому в голову не приходили. Все копали, следили, вынюхивали и совершенно не собирались обшаривать окрестные канавы в поисках гниющего трупа.

– Ладно, – согласилась я. – Вы меня убедили, завтра слетаю к детективу и спрошу. Тогда я пошла?

– Погоди чуть-чуть, – остановил меня дракон взмахом шипастого хвоста. – Ты поговорила с мадемуазель Энниль? Предупредила ее?

– Бес! – Моя нога замерла на полпути к земле. – Я же напрочь забыла рассказать вам самое интересное.

Круглые глаза с любопытством на меня уставились.

– Как? Для тебя есть что-то более интересное, чем лихорадочные поиски пропавшей невесть когда жемчужины?

– Да. – Не сдержавшись, я фыркнула. – Надежные три тысячи марок.

– Действительно интересно, – согласился дракон. – И кто же тебе собирается их заплатить?

– Никогда не угадаете. Жених мадемуазель Энниль, Генри. Его отец владеет небольшим заводиком под Йерром, и денег у них в семье достаточно, чтобы позволить себе выкинуть три тысячи на охрану своей девушки от мифической опасности.

Мотнув головой, Зенедин вновь прошествовал к краю обрыва и, вальяжно там развалившись, распорядился:

– Рассказывай.

Я быстро и четко изложила ему эпизод в кафе. К моменту, когда я закончила, дракон давился от сдерживаемого смеха.

– Надеюсь, – поинтересовался он, – ты не собираешься на самом деле охранять мадемуазель Энниль?

Хм... я ожидала чего угодно, но не этих слов, и, услышав подобную реакцию, чуть не сверзилась с валуна.

– Постойте... но ведь это вы считаете, что жизнь наследницы в опасности, вы сами просили меня ее предупредить, а теперь заявляете, что это чушь.

– Я не заявляю, что это чушь, – прервал мой возмущенный монолог Зенедин. – Я по-прежнему считаю, что угроза есть. А полным бредом я назвал лишь твою идею охраны мадемуазель. Как ты себе представляешь процесс?

– Элементарно, – подмигнула я, – если вы продолжаете упорствовать во мнении, что смерть мсье Энниля не несчастный случай, а убийство, с чем я, нужно заметить, категорически не согласна, то для успешной защиты дочери покойного следует просто разоблачить убийцу.

Некоторое время Зенедин молчал, а я машинально грызла новую травинку. Затем дракон, шумно втянув воздух, изрек:

– Иногда тебе приходят в голову дельные мысли, это надо признать.

– Вы про поиск убийцы, что ль? – уточнила я. – Так это была шутка. На самом деле я планирую попросить у мсье Эндрю парочку его подчиненных и приставить их к мадемуазель. Генри обещал полное содействие в данном вопросе.

– Забудь про эту идею, – не предусматривающим возражения тоном велел дракон. – Большего бреда я в жизни не слышал. Если тебе очень уж хочется заграбастать обещанные три тысячи, то действовать следует тоньше.

– У вас уже появилась идея? – спросила я, решив проигнорировать не слишком лестные высказывания в адрес моих умственных способностей.

– У меня всегда есть идеи, – рыкнул Зенедин. – На сей раз мы схватим за хвост сразу двух оцелотов. Ты внедришься в дом, будешь охранять свою подопечную и параллельно попытаешься разузнать поподробнее о падении хозяина с лестницы, да и о кладе заодно. Все понятно?

– Нет. Возможно, я не совсем внятно об этом упомянула, но мама Антея ни за что не позволит мне поселиться вблизи ее сыночка и племянницы. Причем по разным причинам, но это неважно.

Сердито сверкнув глазами, дракон парировал:

– А кто сказал, что она тебя узнает?

– То есть вы предлагаете мне подстричься, сменить цвет волос и стиль одежды? Боюсь, этого будет недостаточно. Да и присутствие в доме совершенно незнакомого человека Акси не сможет внятно объяснить.

Собеседник пару раз нервно махнул хвостом по оказавшимся на его пути кустам, словно досадуя на мою непонятливость.

– Разжевываю. Ты примешь облик одной из дальних родственниц покойного, заехавшей в столицу по делам. Кто и зачем может приехать, узнаешь у мадемуазель Энниль. Так доступно?

– Вполне, – отозвалась я, пораженно глядя на оборотня совершенно круглыми глазами. – А заклинание из области черной магии, необходимое для изменения облика, вы мне не забудете сообщить?

– Не забуду, – фыркнув, подтвердил тот. – Для наилучшего эффекта попытайся принести с собой изображение прототипа. Все понятно?

– Да, – вновь кивнула я.

– Тогда иди домой спать. Глаза бы мои тебя не видели, – проворчал дракон, направляясь к своей пещере.