Текст книги "Исход (СИ)"
Автор книги: Александр Цзи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
– Почему она живет одна? Не в деревне?
– Не приняла наш образ жизни. И Отщепенцы ей не по душе. Вот и живет одна, так ей больше по душе. В Поганом поле одиночек немало.
Он огляделся. Становилось совсем темно, за частоколом слышались веселые голоса и звон сковородок, вспыхивало пламя. Все же пир состоится, пусть и без виновников торжества… В почерневшем небе загорались звезды.
– Ладно, пойду…
И, не оборачиваясь, поспешно удалился к воротам в частоколе.
Я нервно хихикнул и, невольно понизив голос, сказал Витьке:
– Надеюсь, нас с тобой Уроды не обрюхатят… я не готов стать мамой!
Витька никак не отреагировал, смотрел в сторону леса. Оттуда к нам приближалась фигура в маскировке. В паре шагах от нас человек снял маску. Настя. Похоже, она пряталась в лесу, пока мы беседовали с воеводой.
Внезапно я понял, что узнал ее еще до того, как она показала лицо. И не по фигуре, а каким-то шестым чувством.
– Спасибо, что заступились… – пробормотала она. Посмотрела прямо на Витьку: – Больше так не делай.
– Как не делать? – удивился Витька.
– Не заступайся.
– Почему?
– Хочешь каждую ночь сидеть в клетке?
– Да не проблема! – с залихватским видом выкрикнул Витька. Сейчас, рядом с благодарной и восхищенной Настей, он и впрямь был готов каждую ночь проводить в клетке над рекой.
Настя что-то протянула Витьке сквозь прутья, Витька взял. Я наклонился – перстень-печатка.
– Что это? – спросил Витька. – Откуда взяла? Зачем мне?
– Красиво, правда? Подарок. Мне он великоват даже на большом пальце. А тебе будет в самый раз. Я нашла его на скелете в каменном круге.
От этих слов Витька чуть не выронил презент. Подхватил в последний миг.
Я отнял перстень и поднес к самым глазам. Орнамент интересный, знакомый: ромбы, но так переплетенные, что не разобрать, те ли это ромбы, со Знака Морока, или другие.
– В ведьмином круге? Где большие камни лежат друг на друге?
– Да. Шесть лун назад нашла.
– Там был скелет?
– Иногда там появляются скелеты.
– В смысле, появляются?
– Появляются и исчезают сами по себе. Сильная волшба. Я успела снять кольцо и спрятала у себя. Никто не знает…
Она понизила голос и нервно оглянулась.
– Даже Отец Морок не знает… Вы ведь не расскажете? Не говорите никому, откуда это кольцо у вас.
– Договорились… – растерянно произнес Витька.
Повернувшись, Настя без единого звука убежала к частоколу, унеслась, как бесплотная тень.
Я вернул печатку Витьке, тот надел на большой палец правой руки. Кольцо все равно болталось. Пока он увлеченно крутил нежданный подарок на фаланге пальца, я уселся (все равно заняться было нечем) на лавку, оторвал от тканевой основы маскировки длинную и толстую нить и перевязал надоевшие волосы, соорудив хвостик.
…В голове на секунду воцарилось странное щекочущее ощущение.
А затем:
ДОПАРТ ПОДКЛЮЧЕН
До меня не сразу дошло, что случилось.
– Какой допарт? – вслух сказал я.
И подскочил так резко, что нитка порвалась, а немытые лохмы снова рассыпались по плечам.
ДОПАРТ ОТКЛЮЧЕН
И тут я сообразил. Целиком и полностью.
Тяжело дыша от возбуждения, я нарвал еще ниток, скрутил из них веревочку потолще и снова перевязал волосы.
ДОПАРТ ПОДКЛЮЧЕН
ЗАЩИТА ОТ ПСИХОГЕННЫХ ПОЛЕЙ
Я судорожно перевел дыхание. Итак, допарт – это мои волосы? Точнее, хвостик из них? И этот обычный хвостик отныне защищает меня от психогенных полей? То есть магического воздействия?
Сознание, с некоторых пор замутненное, заполнили воспоминания.
…Вот мы оставляем мусоровоз, потому что бабка уверяет, что в лесу живут Отщепенцы… Вот Морок вербует нас за считанные секунды, промыв мозги, а мы развесили уши… Радостно позволяем нацепить на себя идиотские маски и хламиды из сушеной травы и готовимся идти войной против Отщепенцев.
Мусоровоз с нашими вещами… Я совсем забыл о нем! Я обо всем забыл, кроме восторга по поводу того, что меня приняли в лесное братство. Нас с Витькой тупо заморочили…
Как и всех жителей деревни или нескольких деревень, подчиненных Отцу Мороку. Они не Дети Морока, они Замороченные бедолаги.
От кольца Витьки тянуло энергией. Я не смог бы описать ее при всем желании – это не тепло и не свет, но я ее воспринимал.
– Ну-ка, дай перстень!
Взяв протянутое кольцо, я надел его на указательный палец левой руки. Он был мне впору.
ДОПАРТ ПОДКЛЮЧЕН
УПРАВЛЕНИЕ ЗНАКОМ МОРОКА
– Что такое? – прошептал Витька, когда я издал невнятный звук.
– Суки вокруг нас, вот что такое!
Изумление во мне сменилось потрясением, возмущением, гневом. Значит, головы нам заморочили? В клетку посадили? На войну собрались отправить? Ну ладно…
Я снова уловил (непонятно, каким органом чувств, потому что это был не свет, не звук и не запах; скорее, ощущение) потоки энергии, окутывающие деревню Детей Морока.
Под пристальным взглядом недоумевающего Витьки я протянул к частоколу руку с перстнем и сказал:
– Воевода Влад! Приди!
Получилось пафосно, но выбирать выражения не было ни времени, ни желания.
– Олесь, ты рехнулся? – осторожно спросил Витька.
Секунду я думал, что ничего не выйдет. Но затем открылась дверь в частоколе, появилась коренастая фигура с факелом. По коже у меня пробежала электрическая дрожь, когда воевода подошел к клетке вплотную и молча остановился.
Я кашлянул и приказал:
– Открой клетку.
Зазвенела связка, Влад выбрал нужный ключ и отпер замок. Дверь распахнулась.
– Что стряслось? – зашептал Витька. – Это из-за кольца? Волшба?
Я выпрыгнул из клетки на гальку берега. Когда подошвы ног через тонкую кожу обуви почувствовали твердые окатыши, я поверил в реальность происходящего. Будто в бреду я ответил:
– Из-за кольца, Витька! И из-за волос! Я – волшебник!
Глава 12. Клятва в ночи
– Волшебник… Волшебник… – бормотал я, не в силах переварить эту информацию.
Меня теребил Витька, обеспокоенный и не понимающий, что творится. Я повернулся и, направив на него перстень, гаркнул:
– Освободись от силы Знака!
В мерцающем свете факела в руке воеводы глаза Витьки разбежались в стороны и снова собрались в кучу.
– Э-э-э… – сказал он.
Я испугался, что мои неумелые пассы повредили ему мозг.
– Витька, – проговорил я потише и проникновеннее. – Доверяй мне, хорошо? И слушайся.
– Хорошо, Олесь, – покладисто ответил пацан. Непонятно было, подействовала ли волшба или Витька сам по себе такой послушный.
– Выброси маску! – велел я.
Не раздумывая, Витька швырнул маску под ноги. Я с хрустом растоптал ее, и Витька не моргнул при виде этого святотатства. Магия все же работает… Знак соединяет кольцо и маску, колдуна и жертву, субъект и объект магического воздействия. Как это объясняется с научной точки зрения?
Воевода Влад застыл соляным столбом, держал факел, который трещал и плевался искрами. В камышах надрывались лягушки.
– Витька, нас обманули! – сказал я. – Загипнотизировали. Дети Морока – наши враги. Надо срочно уходить.
Последовала пауза. Затем Витька уточнил:
– На ночь глядя?
Я перевел дух. Хозяйственность пацана никуда не делась; прекрасный признак, что извилины у него не спеклись.
С некоторым запозданием я задумался о том, как мы пойдем по лесной тропе ночью без источников света. Знак Морока отгоняет Погань, но маску Витьки я только что растоптал вдребезги. Может, поторопился?
Нет, не поторопился. В этих масках до нас доберется Отец Морок.
А в ночном лесу доберутся Лего, Уроды или гигантская крестовина. Но и ждать утра в деревне не вариант. Мы ведь должны сидеть в клетке!
Остается одно: сразиться с Мороком. Он здесь главный кукловод.
Так и не ответив Витьке, я спросил у воеводы:
– Где ночует Отец Морок?
– У себя в апартаментах…
– Веди туда.
Влад грузно развернулся и затопал к частоколу, как гибрид робота и зомби. Ножны шпаги бились о хламиду.
Почему мне удается им управлять? Потому что он близко? А что будет, если мы приблизимся к Отцу? У Отца больше перстней, он победит, и воевода насадит меня на свой шампур.
– Стой! – сказал я.
Оба – Витька и Влад – остановились.
– Отдай шпагу! С ножнами.
Повозившись с ремнями, Влад вручил мне шпагу в ножнах и с ремнем.
Я нацепил это оборудование на себя, вынул клинок, сделал пару взмахов, со свистом разрезая ночной воздух. Удобная корзинчатая гарда защищает кисть рабочей руки, вес смещен ближе к рукояти, и лезвием двигать удобно. Можно заколоть кого-нибудь, при этом не особо напрягаясь.
Я надеялся, что убивать Отца Морока или кого-то еще не придется. Снимем с жулика кольца, свяжем, и пусть полежит до утра. А утром мы с Витькой свалим.
Отличный план!
Мы прошли во двор деревни.
Под навесом возле гостевого домика ярко горели огни, мельтешили тени. За столом сидели аборигены, пели песни, говорили тосты. Ели и пили не снимая масок: приподнимали чуток край намордника, когда нужно, и этого вполне хватало. Настойка лилась рекой.
Все же это свинство, подумал я, праздновать обретение новых братьев, пока братья сидят в кутузке. Нельзя было отложить до завтрашнего дня? Пока мой разум пребывал под гипнозом, меня это не особо задевало. Но сейчас я четко осознал, что местным на нас с Витькой просто наплевать. Для пира им нужен повод, вот и все.
Если б не гипноз Морока эти людишки давно разбрелись бы кто куда…
– Иди быстрей, – шикнул я на воеводу.
Влад ускорился, мы пошли к лестнице, ведущей на галерею. Во дворе темно, глядишь, никто нас не спалит…
– Эй!
Мы обернулись.
Игорь. Он был в маске, но мое недавно зародившееся шестое чувство работало на полную катушку. Я бы узнал этого агрессивного молодого человека, даже если б он молчал.
– Ты куда это их повел? – спросил он у Влада.
Довольно дерзкое обращение с воеводой. Но откуда мне знать, какие права и обязанности у местных воевод? Может, он равен со всеми и имеет право командовать только в случае объявления войны?
Я наклонился к Владу и прошептал:
– Скажи, что это приказ Отца Морока!
– Это приказ Отца Морока! – отчеканил тот.
Игорь неспешно приближался к нам. Я почувствовал, что он немного пьян. Сняв маску, он сунул ее подмышку и осведомился:
– С чего ему отдавать такой приказ?
Ну что ж. Этот козел не отстанет.
Я направил на него перстень. Приказал:
– Иди и пей настойку! Забудь о нас!
Игорь будто споткнулся о воздух. Повернулся и зашагал под навес.
Я почти расслабился. Но Игорь на полпути остановился.
Я понял, что потерял Влада из поля зрения, когда он схватил меня за горло сзади, заворачивая одну руку за спину. Тем временем Игорь медленно повернулся обратно к нам. Лицо пропадало в темноте; освещенный навес находился позади него, и свет свечей и факелов подсвечивал волосы и оттопыренные уши.
Крики и песни разом смолкли. Люди под навесом вышли во двор и начали собираться за Игорем.
Что происходит?
От неожиданности я не сопротивлялся захвату Влада. Было тихо, лишь в костре трещали сучья.
И тут все эти люди, все до единого, хором, будто тренировались не один месяц, проговорили:
– Хочешь заглянуть в лицо Отцу Мороку?!!
Я ощутил его присутствие. Поднял голову. Он стоял на галерее, опираясь руками о перила. На пальцах в отсвете факелов поблескивали кольца. От них исходила ощутимая энергия.
– Взять его! – сказал он.
Игорь и сельчане качнулись, шагнули к нам.
Я пришел в себя, свободным локтем врезал назад, не глядя. Вроде попал во что-то мягкое. Хватка Влада ослабла, и я выставил вперед кольцо, целясь на основную толпу.
– Стоять!
Толпа замерла.
Мой трюк шокировал Морока, я догадался об этом по заминке.
– Взять его! – заорал он. – Убейте его! Игорь! Влад!
– Стойте! – повторил я.
Битва воль – вот что это было. Я со своим новоприобретенным допартом в виде отросших волос, собранных в хвост, не чувствовал энергетических ударов по психике, но остальным доставалось по самое “не балуйся”. Витька упал на колени, зажимая уши ладонями. Толпа остановилась в очередной раз, людей буквально корежило. Они стонали и изгибались, точно их что-то сжигало изнутри.
Я не был уверен в своих силах. У меня одно кольцо, у Морока – десять. Но он далековато стоит, на галерке. Если спустится, перевес будет на его стороне, и я не справлюсь с этой ордой. Надо что-то срочно делать.
“Включить боевой режим!”
БОЕВОЙ РЕЖИМ ВКЛЮЧЕН
СИНАПС-РЕФЛЕКСЫ УСКОРЕНЫ
Течение времени замедлилось, растянулось, потоки энергии стали видны почти невооруженным глазом. Эти потоки простирались от колец Морока к людям в масках и без. Белые трепещущие нити в темноте.
Я подпрыгнул на полтора метра, уцепился за перила, невообразимым образом перекинул тело через перила, как персонаж “у-ся”, восточного фэнтези с боевыми искусствами и домами летающих кинжалов. Этот фокус дался мне без особого труда, как во сне. Правда, заболели мускулы и суставы от внезапного сильного рывка. Я выхватил шпагу и подскочил к Мороку, который медленно поворачивался ко мне.
Смогу ли я убить человека?
Прежде у меня такого опыта не было.
Морок не дожидался, пока я проткну его. Ловко перемахнул через перила и спрыгнул на деревянный настил двора. Толпа ожила, зашевелилась, раздались голоса. Человек в маске и зеленой хламиде схватил фигурку поменьше. Мне не пришлось присматриваться, обострившиеся чувства подсказали, что это Настя.
– Стой или убью! – высоким от напряжения голосом вскричал Морок.
Перепугался, бедняга.
Стоя на галерее, я сразу ощутил, что управлять толпой стало сложнее. Она дальше от меня и ближе к Мороку. Потоки энергии растворились в потемках, но я продолжал воспринимать их на бессознательном уровне.
Витька храбро бросился на помощь даме своего сердца, но его отшвырнул Игорь.
На пару секунд я окаменел. Не знал, как поступить.
– Отдай перстень! – велел Морок. В его руке возник кинжал, который он ткнул в горло Насте. Маска свалилась с ее головы. Она молчала, неестественно выгнув шею и вращая глазищами. – Не знаю, где ты его взял, но – отдай! Это мое!
Я заколебался. Мысли с бешеной скоростью сменяли друг друга. Идти на поводу у этого психа, привыкшего к власти и ни во что не ставящего жизнь подчиненных? Ни за что. Это не решит проблему, а усложнит ее. Плохо соображая, что делаю, я перехватил шпагу поудобнее и швырнул ее как дротик, усилившись с помощью апгрейда.
Шпага полетела прямо в Морока и с глухим шлепком вонзилась в хламиду на уровне груди. Морок шумно выдохнул и отступил на шаг, не выпуская из рук Настю. Толпа снова обмерла. Послышались хрип и клокотание – они исходили из глотки Морока. Клокотание перешло в нечеловеческий рев. Морок взмахнул рукой с кинжалом, и Настя повалилась на доски двора, схватившись за горло.
Морок упал навзничь, энергия вокруг его тела ослабла и начала гаснуть, как огонь догоревшей свечи. Маска слетела, но в полутьме я не разглядел его лица.
Влад ожил. Заорав не хуже Морока, выхватил у бывшего господина кинжал и несколько раз вбил его в его тело.
Гипнотическое влияние полностью растворилось.
Я спрыгнул с галереи, снова подстраховавшись апгрейдом, чтобы не переломать себе ноги.
“Выйти из боевого режима!”
БОЕВОЙ РЕЖИМ ОТКЛЮЧЕН
СИНАПС-РЕФЛЕКСЫ В НОРМЕ
Тотчас нахлынула слабость. Терпимая, не болезненная, как после укуса вампира. Словно я только что пробежал несколько километров по пустыне. Для молодого организма без вредных привычек не такой уж и перебор.
Я подбежал к Мороку. Люди расступались передо мной, и магия была ни при чем. Они растерялись. Лишь сейчас их бедных разум начал выходить из-под воздействия волшбы.
Возле Насти забегали, закричали. Она немного шевелилась, будто ее било током; слышались неприятные булькающие звуки – она захлебывалась собственной кровью из разрезанного горла. Никогда на моих глазах человеку не перерезали горло. Я считал, что умирают от такого мгновенно, как в кино. Вжик – и готово! Ан нет, человек – чертовски живучее существо, пусть это маленькая девочка.
Витька таращился на нее и делал какие-то бессмысленные движения руками.
Я не хотел на это смотреть. Вырвал из рук ближайшего сельчанина факел и подошел к лежащему Мороку. Пламя осветило лысую белую голову, с безбровым и искаженным лицом. Перекошенный рот с кривыми острыми зубами, широкий нос с вывернутыми ноздрями, вылезшие из орбит тусклые глаза с вертикальным зрачком – все это мало напоминало человека. Эта тварь еще не сдохла.
Морок посмотрел на меня. Слабым голосом выдавил:
– Только… моя волшба… защищала эти деревни… от… Поганого поля!
Я ухватился за шпагу и без труда выдернул клинок из его тела. В этот миг тело Морока расслабилось, глаза остановились.
– Урод! – крикнул кто-то.
Да, я только что убил Урода.
***
Забрезжила заря, а в деревне никто и не думал ложиться отдыхать. Поднявшийся ажиотаж не прекращался. Причем причиной возбуждения послужил вовсе не ночной магический поединок, из которого я вышел победителем неожиданно в первую очередь для самого себя, а то, что “выключилась” магия Морока. Обитатели Замороченной деревеньки бродили по двору, хватались за головы, бормотали что-то под нос, как полные психи. До меня долетали фразы: “Войной на Отщепенцев – да зачем нам это надо-то?” “Мы их сроду не встречали, и наши предки на равнине не жили”, “И я в этот бред верил, надо же!” Под чарами эти бедолаги жили много лет, а тут вдруг чары закончились. Эффект получился почище синдрома отмены для наркомана.
Глубокой ночью народ обуяло натуральное умопомешательство. Многие орали в голос, выли, царапали лица, рвали волосы. Наблюдать за этой массовой ломкой было неприятно. Я бы ушел, но в Поганом поле ночью не погуляешь… Кто-то прыгнул в реку, но его вытащили те, у кого нервы крепче. К рассвету вакханалия сбавила темпы, буйное умопомешательство сменилось тихим.
На берегу ниже по течению поднимался столб черного дыма. То сжигали тело Морока. Ни один Замороченный не пожелал, чтобы тело Урода пребывало в деревне хоть на секунду дольше, чем это было необходимо. Закапывать в землю тоже не захотели. А если вылезет? С чудовищами и не такое бывает. Лучше перестраховаться и сжечь.
Прежде чем его тело унесли, я снял с него все кольца. Постарался провернуть это дельце незаметно, чтобы не подумали лишнего. Я здраво рассудил, что разбрасываться магическими артефактами, которым умею пользоваться, не следует.
Когда заря озарила небо и факелы затушили, я вышел из гостевого домика и сел на скамейке. Перевести дух. Скоро мы с Витькой уйдем из этого места навсегда. Надо посидеть на дорожку, припомнить, не забыли ли чего.
Рядом сел Игорь. Его словно подменили. Присмирел, и разговаривать с ним стало не в пример приятнее.
Некоторым людям нужны животворящие пистоны вставить, чтобы они вели себя как люди…
– Это сын той девушки, которую выгнали в каменоломни, – сказал Игорь. – Мне Влад рассказывал. Сын человеческой женщины и Урода.
Сказал и замолк, глядя куда-то прямо перед собой. Надо было ему выговориться, осмыслить, переварить.
Я его понимал. В маске ты будто вечно пьян и всем доволен. Сидишь под кайфом и балдеешь. Критическое мышление подавлено напрочь, слова Морока воспринимаешь как истину в последней инстанции. Все, что не вписывается в легенду, отбрасываешь, как мусор.
Мы с Витькой выбросили те дощечки со Знаком, когда нашли их среди своей одежды, и не стали париться по этому поводу. Ни ни миг не озадачились: а почему они, собственно, очутились среди шмоток? Кто их подбросил?
Конечно, их подбросили нам в лесу. В маскировке Зачарованных Детей Морока можно просто сидеть возле тропинки, и путник не разглядит притаившегося человека в упор. Сунуть пластинку в складки одежды путнику – плевое дело.
– Баба Марина все-таки и есть его мать, – сказал я.
– Морок… тьфу! Урод внушил нам, что баба Марина – пришлый человек. А она-то все знает, ведьма старая, странников встречает и направляет к нам, чтобы мы их в свое воинство брали… Помогает сыночку, чем может. Вас бы с пацаном на днях в другие деревни отправили – учить в лесу прятаться и Знаки подбрасывать. Силу Морока увеличивать… Ох, как жить-то теперь?
Как хотите, так и живите, подумал я, мне начихать. За вас никто ответственности нести не будет.
– Урод сказал, что до него был другой Отец Морок, – припомнил я.
– Брехал. Он у нас единственный. Он нам придумал другую историю, будто бы у нас всегда, с тех пор, как нас с равнины изгнали, был Отец Морок. Кто-то вроде жреца или местного знахаря-колдуна. До него мы жили своим умом. Он в наши бошки дырявые вбил, что мы должны постоянно маски носить. Чтоб управлять! И чтобы самому свою морду свету белому не казать. Урод! Тварь!
– Как вы защищались от Поганого поля до Урода?
Лицо Игоря скривилось. Он напряг память.
– Травами…
Я кивнул сам себе:
– Чучелками! Как баба Марина!
От Погани вполне реально защищаться запахом натуральных репеллентов. Это прекрасно. Впредь у нас с Витькой будет выбор в плане ночной защиты.
– Морок сказал, что он один защищал деревню от Погани своей волшбой. Откуда у него эта магия, не знаешь?
Но у Игоря пропало желание беседовать дальше. Встал и ушел, пошатываясь, как пьяный.
Кстати, кое-кто в деревне уже напился настойки и горланил дикие песни.
Я тоже поднялся и пошел к хижине воеводы Влада. Внутри дома женщины обмывали тело бедной Насти, готовя его к погребению. Снаружи прямо на деревянном настиле сидел Витька, обняв колени. Он был в состоянии фрустрации, покачивался, как кататоник. Смерть девочки меня тоже покоробила, но подействовала не так сильно. Наверное, потому что я гораздо более черствый человек…
Я сел рядом. После боевого режима чувствовалась слабость. Я погладил Витьку по плечу. Собирался сказать что-нибудь утешающее, но ничего не придумал. В итоге произнес:
– Нам пора уходить отсюда…
После паузы Витька кивнул, лицо оставалось ошарашенным, потерянным.
Во “дворце” Морока мы отыскали родные автоматы. В гостевом домике взяли рюкзаки и кое-какую жрачку. При мысли, что придется топать целый день по жарким и душным джунглям, становилось дурно. Слабость у меня не спадала, требовалось как следует поспать, но я не готов был рисковать и оставаться среди абстинентных наркоманов еще сутки. Силы придавало ожидание того, что скоро мы увидим любимый мусоровоз…
Вынутую из Морока шпагу я носил с собой. Убитый горем воевода отмахнулся от меня, когда я попытался ее вернуть.
До бурелома с тайной дверцей нас проводил Игорь.
– Удачной дороги, – пробормотал он.
Кажется, он немного пришел в себя. Щеки порозовели, в глазах появился недобрый блеск. Он о чем-то усиленно размышлял. В деревнях Зачарованных больше нет лидера, воевода раздавлен трагедией, людям нужен новый управленец. Почему им не может стать активный и молодой Игорь, не лишенный амбиций? Я был уверен, что ему есть о чем думать и чем заняться в ближайшее время.
Проскользнув через дверцу, мы зашагали по тропе назад. Лес оставался густым и темным, но его больше не наполняли мистические тени и шорохи. Лес как лес.
Точнее, джунгли как джунгли.
– Олесь, ты веришь в загробную жизнь? – заговорил через некоторое время Витька. Голос был ровный, хриплый. На меня Витька не смотрел, вцепившись большими пальцами рук в лямки рюкзака.
– Не знаю… Хочется верить.
– Не может же быть, чтобы человеческое сознание просто так исчезало! – с ожесточением сказал Витька. – Все в мире просто так не исчезает, все во что-то превращается! Сознание… или душа… это ведь не хлам, чтобы его просто так выбрасывать! Неужели природа этого не понимает?
Будь моя воля, я бы этого разговора постарался избежать. Витька столкнулся со смертью дорогого человека нос к носу, со смертью бессмысленной и жестокой. И теперь пытается подыскать ей хоть какой-нибудь смысл.
Эх, парень, любая смерть в молодом возрасте бессмысленна, если только человек сознательно не пожертвовал собой ради чего-то с его точки зрения великого и достойного этой жертвы! Так я это понимаю.
– Закон сохранения материи и энергии, – поддакнул я. – Вопрос в том, есть ли закон сохранения ума? Или души?
Когда подводишь под что-либо научную основу, всегда становится как-то легче…
Витька с надеждой глянул на меня.
– У нас в Вечной Сиберии ни во что не верят. И в волшбу. А она ведь есть! Вот ты научился колдовать! Научился же?
– Это все нейрочип, – сказал я под нос. – И кольцо… Но в целом – да. Научился.
Спохватившись, снял с пальца перстень. У меня было еще восемь магических колец – пять в кармане, три на пальцах левой руки. Правую я оставил свободной, чтобы кольца не мешали держать шпагу или орудовать автоматом.
– Вот, возьми, кстати. Это ведь… Настин подарок.
Витька бережно взял кольцо и понес его в кулаке, не надевая на палец.
Я посмотрел на три кольца на указательном, среднем и указательном пальцах левой руки. Откуда эти артефакты у Отца Морока? Из Ведьминого Круга?
– Нас в Вечной Сиберии учили неправильно, – говорил Витька. – Твердили: в Поганом поле только Уроды, бандиты да Отщепенцы живут. Но мы-то видели, что не только! И волшба есть! И жизнь после смерти, наверное, тоже должна быть!
Эй, да он не о бессмысленности смерти! Он о бессмертии! Ишь ты!
– Витька, – кашлянув, сказал я. – Настя погибла не зря…
Он сразу перебил, будто ждал этих слов:
– Да зря она погибла! Ты ведь уже убил эту тварь! Воткнул в него клинок! А тварь просто из злобы ее зарезала!
Замолчал, засопев. Я не знал, что ответить.
А Витька запальчиво заявил:
– Если бы я точно знал, что после смерти что-то есть, я бы ее нашел!
Я изумился.
– Кого? Настю? На том свете?
Пацан кивнул и закусил губу.
Я с ним не спорил. Человек в горе, зачем его переубеждать? Постепенно это пройдет, и Витька смирится с необратимостью смерти. То, что волшба существует, сбили его с толку, он сейчас верит вообще во все. И в то, что можно вернуть умершего.
Брр, звучит-то как?
Впрочем, в Поганом поле возможно многое, чего не снилось мудрецам из моего мира… Но чтобы кто-то воскрес – это чересчур.
Шествие по тропе прошло без каких-либо приключений. Остаток пути мы предпочитали помалкивать. Во-первых, говорить больше не было настроения, во-вторых, давала знать о себе усталость. Скорости мы не сбавляли, упорно маршировали со скоростью километров пять-шесть в час. Иногда одолевало паранойяльное подозрение, что нам снова морочат головы и мы ходим по кругу, но это было не так. Мои волосы-то не расплетались!
Пообедали на той же тропе, но долго не отдыхали. Вот выберемся из джунглей, тогда и отдохнем вволю. Однако за те полчаса, что мы сидели на корнях мощного дерева, оплетенного лианами, я просканировал пространство на предмет магических энергий. Допарты работали как следует.
Интересно, что будет, когда я отращу волосы и заплету из них косичку? Смогу ли улавливать сигналы с космоса?
Слово “допарт” я про себя расшифровал как “дополнительный артефакт”. Не об артах ведь – рисунках всяких – идет речь? Волосы, конечно, никакой не артефакт, ибо сделаны не руками, но веревка, их собирающая в антенну, вполне себе артефакт… Причем очень простой. Кольцо – вещь посложнее.
К вечеру бесконечная тропа закончилась, и мы с неимоверным облегчением вышли на открытое пространство перед избой бабы Марины. Я сразу увидел двух коней, привязанных к изгороди, и попятился, делая жесты Витьке, чтобы не отсвечивал. Мы спрятались в кустах.
Не хватало нам еще Огнепоклонников или дружков Морока!
Ждать пришлось недолго. Вскоре из избы вышла баба Марина собственной персоной и женщина в багровом плаще. Кира!
А ведь верно: одна из лошадей рыжая, незнакомая, а другая – гнедая, которую мы видели под спутником Бориса, которого самолично завалила Кира. Стало быть, рыжая кобыла – Киры, а другую она взяла с собой, потому что добром не разбрасываются.
Мы вышли из-за кустов навстречу Кире. Старуху я не боялся. Я и сам ведьмак, если на то пошло. И потоков энергии вокруг избы не было. Бабка – просто хитрая бестия, опытная травница и не более. И ее классификацией магии – небесная да земная – можно подтереться.
При виде нас с Витькой Кира застыла на тропинке между избушкой и калиткой. Поправила очки на загоревшем носу и улыбнулась.
– Подавиться мне пеплом! – сказала она. – Вот уж не думала, что нагоню вас сегодня! Баба Марина рассказала, что вы ушли в лес несколько дней назад!
– Привет, Кира! – сказал я. Тоже был рад ее видеть. Еще как!
Марина вылупилась на нас злобным и подозрительно-настороженным взглядом. Дескать, а как вы, засранцы, выжили и выбрались из пут моего дражайшего сынули?
– Здравствуйте, Олесь и Виктор! – более спокойным тоном проговорила Кира. – Я ехала за вами.
Это и так ясно, подумал я. Она волнуется, поэтому говорит очевидные вещи. От осознания этой мысли по моему телу прокатилась жаркая волна. Чтобы не выдать собственного волнения, я перевел взор на лошадей. На обеих висели перекидные сумки, весьма объемные, забитые вещами под завязку. У одной из сумок примостился привязанный скейт – смотрелся он в этом месте удивительно неуместно.
– С тобой еще кто-то?
– Вторая лошадь – заводная. Раньше на ней ездил воевода Вячеслав.
При слове “воевода” Витька вздрогнул, оно навело его на неприятные ассоциации. У воевод Влада и Вячеслава даже имена похожие…
Кира смерила меня взглядом.
– Ты, я вижу, обзавелся рапирой вместо мачете?
Я расплылся в довольной улыбке.
Встряла бабка Марина:
– А вы что ж, назад пошли? Не дошли до Отщепенцев?
Я пристально посмотрел на нее магическим зрением. Иллюзий нет, волшбы тоже. В ее доме и на территории поблизости не “работал” ни один Знак, который уловил бы мой апгрейд вкупе с допартами. Посуда старухи украшена орнаментом в виде Знака Морока, но он в эту минуту не функционировал.
Кстати, посуду ей передал сыночек. Сделана она в деревне Замороченных.
От моего пристального взгляда бабке стало не по себе, хотя она скрыла эмоции, продолжая мрачно пялится на меня.
– Почему не дошли? – улыбнулся я ей. – Дошли!
Старуха не справилась с чувствами, ее морщинистая физиономия вытянулась.
– До… Отщепенцев?
– До них, родимых… Только не Отщепенцы это. А Дети Морока. То есть Замороченные этим Мороком. Он и нас попытался заморочить, да кишка тонка.
У бабки Марины дернулся глаз.
– Что с ним? – бросив придуриваться, прямо спросила она.
Я не мог отказать себе в удовольствии помучить ее долгой многозначительной паузой. Киру наш диалог явно удивил, но она пока не вмешивалась. Витька первым не выдержал, процедил с ненавистью:
– Сдох, Урод! Это мы его убили!
Бабка отшатнулась. Лицо ее изменилось, нижняя губа отвисла, обнажив редкие коричневые зубы. Глаза ввинтились сначала в Витьку, затем в меня. Она будто хотела нас сглазить насмерть. Но я не ощущал потоков волшбы, так что зря она старалась. Тем не менее я демонстративно положил ладонь на эфес шпаги – на случай, если ведьма возжелает наброситься.
Но она не сделала ни единого агрессивного движения. Развернувшись, потопала в дом и с грохотом захлопнула за собой входную дверь.
– Что случилось? – спросила Кира.
Я перевел дух. Сцена вышла неприятная. Наверное, не так надо объявлять матери о смерти единственного сына. Но и Витьку понять можно. Как-то все неправильно получилось…
