Текст книги "Лейтенант империи. Часть третья (СИ)"

Автор книги: Александр Четвертнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– К сожалению, – вздохнул я, принимая решение, которое должен был принять капитан, – у нас нет иного выбора. Мы обязаны.

– Но я опоздаю! Мы опоздаем, – взмахнул руками Клим.

– Будем надеяться, что нагоним сутки в нырке, – неуверенно произнёс я и посмотрел на капитана.

– Мы сделаем всё возможное, – улыбнулся тот ехидно, – но сильно в этом сомневаюсь.

Аргх, сволочь он изрядная, это без сомнения. Но, что ж я им такого сделал-то?

– Если на этом всё, – я решил покинуть столь неприятную компанию, – то, разрешите покинуть мостик?

– Погодите, лейтенант, у меня ещё один вопрос, – остановил мой подъём из кресла капитан, и посмотрел на Мангуста, – Воислав Доброславович, раз Лейтенант Туров настоял на досмотре, разрешите ему с подразделением ОМОНа участвовать в нём?

– Отчего ж нет, – пожал плечами Мангуст, скользнув по мне взглядом, – мы здесь для того, чтобы отряд учился во время полёта, а это отличная практика.

– Благодарю, – Капитан повернулся к Остапову, – Всеволод Фёдорович, подберите команду, проинструктируйте лейтенанта о его…

– Фёдор Михайлович, один момент, – прервал его Мангуст, и, пока капитан вновь к нему поворачивался, подмигнул мне, а затем добавил: – считаю, что наилучшим с точки зрения обучения будет назначить лейтенанта Турова главным в досмотровой команде. Пусть он сам соберёт отряд и всё организует.

Голос Лесникова звучал ровно, спокойно, вежливо. Но каким-то образом его слова воспринимались не как просьба или предложение, а, как приказ.

Капитан Растулов лишь кивнул в ответ и повернулся ко мне:

– Лейтенант, Вы слышали?

– Так точно, Ваше высокоблагородие, – вскочил я с кресла.

– Тогда выполняйте, у вас десять часов на подготовку, – Капитан потерял ко мне интерес и обратился к старпому: – Григорий Борисович, включайте опознавательные сигналы и дайте сообщение торговцам, пусть глушат двигатели и ложатся в дрейф.

* * *

Мостик я покинул вместе с Климом. Он вышел буквально через пару мгновений после меня. Я обернулся к нему, хотел заговорить. Сказать, чтобы он не переживал, ведь, так надо по правилам. Но Разумовский младший лишь поджал губы и, резко отвернувшись, пошёл в противоположную сторону.

– Клим! – окликнул я его, но он втянул голову в плечи и поспешил свернуть в боковой коридор.

До этого момента он избегал меня из-за собственного чувства вины, а теперь виноватил меня. Чудной человек.

Что ж, Растулов своей цели достиг. Климка настолько обиделся, что почапал на нос корабля, к ракетным отсекам. Как маленький ей богу. Ну, ничего, заблудится там, походит, может поймёт, что не сошёлся свет клином на его задании. Есть на свете дела важнее.

Что я говорю? Вот зачем? Может, он и подставил меня с внезапной поездкой, сорвал свадьбу, но…. Я только что сам же и сказал, что есть дела важнее. Мы же в одинаковой ситуации находимся, и я также питал к нему претензии.

Ладно, я махнул рукой от досады и вздохнул, потом зайду к нему в каюту, попробую поговорить. Сейчас же надо успеть с подготовкой. Но сначала в медотсек, пока есть время.

А интересно получается, Растулов хотел усугубить моё положение, отдать под командование Остапова, но Мангуст прикрыл. Его подмигивание другого толкования не имело. Приятно осознавать, что он прикроет…

Блин, снова я не о том думаю. Воислав Доброславович, конечно, не бросит нам на произвол судьбы, но и нянчиться не будет. Уверен, ради досмотра торговцев он тренировку не отменит. Значит, у меня мало времени. Надо спешить.

* * *

Мангуст в очередной раз доказал приверженность правилу, что спокойные времена ничему не учат. Может он и прикрыл меня от прямой атаки Растулова. Не дал его замыслам осуществиться полностью, но и послаблений давать нам не собирался.

Стоило вылезти из медкапсулы, как на инфопланшет пришло сообщение о смене места тренировки. Не просто в спортзале, а в отсеке стрелково-тактической подготовки.

Быстро собрался и потопал туда. Даже Лизу не дослушал, если бы что-то важное было, она б сказала. В голове вновь поселились мысли, только в этот раз о том, кого брать в отряд досмотра. Выбор, вроде, большой, всё же две роты морпехов на корабле базируется (а это чуть больше шестисот человек), и в тоже время маленький. Половина из них мне не нравится. Да, что половина большая часть. Слушают Остапова, ведут себя вызывающе…

– Лиз, а ты чего со мной идёшь? – сбился я с мысли, обратив внимание на девушку. Она шла рядом со мной, лицо хмурое, сосредоточенное. Присмотрелся к ней внимательней и заметил, что лицо у неё бледное, а глаза уставшие. – Ты как вообще? Мы ж с тобой…

– Видимся через день, но не разговариваем, – буркнула она, – ты даже не поинтересовался за всё время, как я тут устроилась.

– Эм, – я слегка сбился с шага, не думал, что ей… да вообще о ней не думал. – Я тут занят был… и как ты устроилась?

– Неплохо, глава корабельной медслужбы мне свою каюту отдал. Два раза в неделю по ночам заходит, приходится с ним спать…

– Чего⁈ – я аж вздрогнул и остановил её, – он совсем… ты почему мол…

– Да нормально всё, забей, – рассмеялась она и стукнула меня кулачком в плечо, – своя у меня каюта, своя. Прикалываюсь я. Прекрасно знаю, в какой оборот ты угодил, решила подшутить.

– Забить? Прикалываешься? – я повёл головой, слегка прибалдев от речевого оборота, – это что-то новенькое.

– Да от ребят нахваталась, – пожала плечами Елизавета, – ты пока работаешь, мы собираемся с ними в кают-компании, кино посмотреть, поболтать.

– Ага…

– Тебя тоже звали, но ты постоянно такой занятой, – протянула она и внезапно посмотрела на меня, – оно того стоит, Ростислав? Ну, прошлись по тебе, а ты теперь прыгаешь выше себя, надрываешься. Как белка в колесе крутишься.

Её слова заставили задуматься. Действительно, а чего я так выёживаюсь? Нет, понятно, что заднюю уже не дать, но чего я хочу? Изначально хотел достойно разместить бойцов. Показать, что не надо так с нами (и со мной) себя вести. А сейчас? Вот сегодня на мостике, я показал это? Нет, я уже три недели пытаюсь доказать капитану и секунд-майору, что они не правы. А в чём они не правы? Я даже не знаю, из-за чего они взъелись на меня. Что я им доказать-то хочу? А, главное, зачем?

– Ты подумай, подумай, – Лиза криво, но не по злому, а, скорее, в поддержку, сочувственно, улыбнулась. – А то ты сам не свой, если честно, бледный от переутомления.

– Угу, – буркнул я, принимая её правоту, – а ты сама, чего такая бледная?

– Так тренируюсь постоянно после работы, – на ходу пожала плечами Лиза, – сейчас, вот с вами потренируюсь, хочу стрельбу подтянуть.

– Зачем тебе это? – от удивления я даже остановился.

– Да Хирш сказал, раз ты зашиваешься, то скоро что-нибудь случится. Хочу быть к этому готовой.

– Чего? – я опешил ещё сильнее и прибавил шагу, чтобы догнать Лизу, – так и сказал?

– Ага, якобы, примета такая, – серьёзно произнесла Елизавета, а потом, посмотрев на меня, не выдержала, фыркнула и рассмеялась. – Да шучу я, шучу, просто не хочу быть балластом в вашем отряде, да и по жизни.

– Но ты не балласт…

– Ещё какой, – не согласилась со мной Лиза, и веселье ушло из её голоса. – Сколько на меня покушений было? Сколько людей погибло, знаешь? А сколько ещё будет?

Она посмотрела на меня с таким серьёзным лицом, что на нём проступили черты её деда, великого князя Михаила Владимировича.

– Вот и я знаю, что много, – в её глазах мелькнула тоска, – и я не хочу, чтобы снова за меня гибли. Я должна уметь постоять за себя, понимаешь?

– Понимаю, – осторожно протянул я. – Но тренировки, не совсем то… этого мало.

– Да, – кивнула Елизавета и спокойно добавила: – потому я попрошу зачислить меня в ОМОН на время учений. С вами пойду, – она говорила, держа спину прямой, на меня не смотрела, только вперёд, в коридор. – Примешь?

– Лиз, я…

– Не ты, так дядька Мангуст, он точно не откажет.

– Думаешь? – поворот в разговоре я встретил спокойно, потому что сам ещё не определился. Ну, что ей может угрожать на учениях? Там же будет что-то вроде игры в зарницу, без боевого оружия.

– А ты сомневаешься? – улыбнулась девушка, – догадайся, кто будет учить меня сегодня стрельбе?

Она скорчила рожицу, как бы говоря: «вот так вот», – и несколько раз покивала.

– Ну, раз так, – улыбнулся я, очень уж забавно всё это смотрелось, – то не возражаю.

В ответ она аж взвизгнула. Подпрыгнула на месте и вскинула руки к подволоку.

– Да!

– Только, если Мангуст и, правда, не против, – добавил я. – Всё же, наш отряд – его проект.

– Само собой, само собой, – радостно загалдела Лиза и, остановившись перед гермодверью, стала проходить идентификацию. За разговором я не заметил, как мы пришли к отсеку стрелково-тактической подготовки.

Панель доступа пискнула. Мигнула зелёным. Створки спрятались в переборках, и мы с Лизой оказались в отсеке. Отряд Омона уже был здесь в полном составе.

Парни выстроились в шеренгу и смотрели на меня. За их спинами в темноту уходила полоса препятствий. Больше всего она напоминала переплетение коридоров и палуб космического корабля.

– Наконец-то, явились, – с другой стороны от двери в отсек появился Лесников, глянул на Лизу и указал ей на стол за своей спиной: – Елизавета Владимировна, прочитайте инструкцию к карабину, я раздам указания, и подойду к Вам.

Девушка юркнула, куда сказали, а я встал в строй и покосился на часы на инфопланшете. До начала тренировки оставалось пять минут. Так что я не опоздал.

– И так, бойцы, – Мангуст прошёлся перед нами сперва в одну, потом в другую сторону, и замер, оглядывая всех скопом. – Сегодня вы отправитесь в составе досмотровой команды на два торговых корабля. Один из них подозревается в контрабанде, а, возможно, и в пиратстве.

На этих словах Воислав Доброславович хмыкнул и почесал подбородок.

– Вы проходили тренировки по абордажу, захвату кораблей, но таких, по досмотрам, ещё ни разу. В чём их отличие?

Он смотрел строго. Никто не решался ответить.

– У нас нет вооружённого противника? – я решил взять огонь на себя. – Мы просто проверяем отсеки, а корабль не захватываем.

– Ну, это как посмотреть, – оскалился Лесников. Второй попытки на ответ он не дал, сразу же продолжил: – Вы пойдёте туда с лёгким сердцем и мыслями. Это же обычный досмотр, а не абордаж. Сопротивления не будет.

Он вновь прошёлся перед нами и остановился с другой стороны.

– Стандартная процедура, лёгкая, потому все работают спустя рукава, утрачивают бдительность, – его лицо ничего не выражало, но тон голоса был осуждающим. – А потом бац, – он гаркнул и все вздрогнули, – неожиданно что-то нашли, и со всех сторон взрываются мины, за спиной оказывается враг. Короткий бой, и вы мертвы.

– Но они же под прицелом нашего корабля, – вырвалось у Бобра.

– Но Вам это не поможет, – Мангуст смерил его взглядом, и вновь зашагал перед нами. – Вы мертвы, а они попытаются уйти. Не выйдет, так лучше погибнут, чем получат пожизненный срок за пиратство или контрабанду.

Лесников остановился и махнул рукой кому-то за нашими спинами. Я не удержался и обернулся. Из переплетения переходов полосы препятствий выходил отряд морпехов.

– Сегодня с нами будет заниматься два отделения во главе со старшим мичманом Бородько, – Мангуст пожал руку подошедшему здоровяку, и продолжил: – так что, прошу любить и жаловать. Они играют роль экипажа торговцев, и будут сопровождать вас внутри «полигона».

– Если мы с этим мичманом схватимся, даже доспехи против него не помогут, – тихо, шёпотом, пробурчал рядом со мной Гвоздь. – Вот же он огромный…

– Всё, как в реальности. Вас ждут тайники контрабандистов, заминированные секреты, неожиданное нападение, – голос Лесникова перекрыл бурчание Анджея. – Ваша задача выжить.

Мангуст закончил говорить, а я смотрел на него и думал. А помогал ли он, когда предложил назначить меня командиром досмотровой группы? Кажется, он всего лишь увидел шанс отработать нужный навык на практике. Не более. И учитывая недобрый взгляд Бородько, мало нам не покажется.

– Все, хватит булки мять, начали, – скомандовал Мангуст. – У нас десять часов на подготовку, а экзаменом будет сам досмотр. Глядишь, хотя бы половина из вас выживет, если что-то пойдёт не так.

Глава 8

Десять часов подготовки пролетели, как один миг. Следующие два часа пронеслись ещё быстрее. После тренировки мы отправились по своим кубрикам, готовить и перепроверять снаряжение. За час до погрузки на абордажный катер я уже был на месте и подключался к АБО (абордажным роботам).

Естественно, времени выполнить распоряжение капитана у меня не оказалось. Вместо подбора отделения морпехов для досмотра я занимался тем, что получал тумаки от старшего мичмана Бородько. Потому именно он сейчас сидел напротив меня, а катер нёс нас к борту торговой шхуны – ещё на тренировке мне пришла в голову мысль договориться с ним, и он согласился.

Мои бойцы, измученные Мангустом, пристегнувшись к креслам, дрыхли прямо в доспехах. Я тоже клевал носом и хотел последовать их примеру, прикорнуть полчасика, пока подлетаем к борту. Но не мог забыться даже в слабой дремоте из-за Бородько.

Старший мичман, откинув забрало шлема, пристально смотрел на меня и улыбался так, будто маньяк смакует в голове картину убийства. Улыбка эта нагоняла жути. Заставляла усомниться в нормальности Бородько.

– Дмитрий Сергеевич, что-то не так? – спросил я, не выдержав этого взгляда. И дёрнуло же меня связаться с ним? Надо было выбрать кого другого, всё равно кого, а не идти по лёгкому пути

– Всё просто отлично, – пробасил Бородько, а улыбка с его лица так и не исчезла.

– Вы какой-то чрезмерно счастливый, – не удержался я от прямоты. – Чрезвычайно, я бы сказал.

– Просто Вы первый офицер, который сам хочет работать со мной, после того, как я его отметилил, – сообщил Бородько, не отводя от меня глаз.

Вот, что тут ответить? Я попытался подобрать хоть что-то внятное для ответа. Попытался вспомнить из личного дела все корабли, с которых его перевели, но в голову настойчиво лезли картины с нашей тренировки.

Согласно инструкции я разделил отделение на четыре отряда. Учитывая, что нас двадцать, а не шестнадцать, то вышло по пять человек в каждом. Шесть, если считать группу со мной во главе.

Люди Бородько разбрелись по «полигону». Мангуст скинул мне на инфопланшет план воображаемого корабля, торговец голландского проекта, и мы начали досмотр.

Сначала отрабатывали стандартные процедуры. Капитан встречает досмотровую группу. Бородько вышел к нам с малым отрядом и выделил сопровождающих. Сам пошёл рядом со мной.

Чётко по инструкции я распределил задачи. Одна группа отправилась в грузовой отсек. Вторая пошла на жилую палубу. Третья в машинное отделение, а мы направились в рубку для сверки журнала полётов и бортовой системы.

Какое-то время всё шло идеально, как по учебнику. Потом Гвоздь нашёл в трюме тайник и на нас напали.

Когда я очнулся, то увидел лица Лизы и Гусара, а Бородько клятвенно обещал Мангусту не бить так сильно.

В тот раз всё отделение условно погибло. Во второй заход тоже. Ещё через два часа мы поняли, что инструкции писал идиот, и они не работают. Ещё через три Пруха случайно заехал ногой в пах Бородько, и мы с ним выжили.

Уже в самом конце тренировок мы смогли довести выживание до тринадцати человек из отделения. Мангуст нас, конечно же похвалил, но и я, и он отдавали себе отчёт, что тут сыграло роль привыкание.

Мы всего лишь освоились и, хоть внутреннюю силу Мангуст запретил использовать, научились противостоять текущему противнику. Изучили его приёмы, и больше не велись на уловки. Научились использовать против них свои преимущества: лучшую тактическую подготовку и непредсказуемость – в предпоследнем заходе Фея взорвал условный корабль противника со всеми, кто был на борту.

От этих воспоминаний тут же зачесались синяки по всему телу и на лице. Нам всем хорошенько досталось. Да так, что закинь любого бойца в лес, и он сольётся с ним благодаря пятнистому окрасу. Из-за синяков можно экономить на боевой раскраске.

– Угу, – это всё, что я смог выдавить из себя в ответ Бородько.

– Да не кисни, лейтенант, – подал голос, сидевший рядом со старшим мичманом боцман Заворотнев, затем он повернул голову к Бородько и добавил: – слышь, сундук, заканчивай кошмарить его благородие.

– Да я и не думал, – прогудел Дмитрий Сергеевич.

– Тогда пялиться прекращай и улыбку с лица сотри, ей богу маньячила, – хмыкнул Заворотнев.

– Чёрт доставучий, – фыркнул Бородько, отвёл взгляд и прекратил лыбиться, отчего стал похож на обиженного медведя.

– Пофырчи мне ещё, – пробурчал Заворотнев, – что трезвость с человеком делает-то, а?

Ни я, ни старший мичман не стали комментировать его слова. Я лишь посмотрел на него благодарно и попытался задремать.

Боцман вообще, оказался весёлым и нормальным мужиком.

Он заявился на «полигон» где-то на середине тренировки и наблюдал, как нас метелят. От его колких, но метких замечаний даже Мангуст повеселел. Ребята хотели было обидеться на неизвестного моряка, но он шутил беззлобно и по сути. Так что мы сами в какой-то момент повеселели и с новыми силами вновь и вновь отправлялись в переплетение учебных коридоров.

Больше всего Заворотнев напоминал Пруху. Со стороны могло показаться, что он его старший брат или отец. Такой же рост и фигура. Усы щёточка на круглом, добродушном лице. Простецкое поведение.

В конце тренировки, когда мы покидали отсек стрелково-тактической подготовки, боцман шагнул ко мне.

– Старший мичман Заворотнев Кирилл Корнеевич, боцман, – начал он разговор и сразу же перешёл к делу: – лейтенант, его высокоблагородие Фёдор Михайлович решил, что у вас мало опыта по досмотру кораблей, потому прислал меня на помощь.

– Неожиданно, – удивился я, и не стал отказываться: – не буду отрицать, он прав. Так что, благодарю за участие….

– Вы не поняли, лейтенант, – хмыкнул Заворотнев, – он прислал меня учить вас на тренировке.

– Понятно, – протянул я, хотя уже успел подумать, что Растулов не такой засранец, каким казался. Оказалось, поспешил.

Смысла продолжать разговор не было, и я ускорился.

– Да погоди, Ростислав Драгомирович, – Заворотнев тоже пошёл быстрее, пытаясь не отстать. – Я ж не закончил.

Из вежливости, исключительно потому, что он обратился по имени отчеству, я слегка сбавил шаг.

– Посмотрел я на вас, на этот «полигон», – слегка запыхавшись сообщил боцман, – и решил, что нечего зря время тратить, полечу с вами, и на месте всё покажу. С его высокоблагородием премьер-майором я договорился, а он уведомил капитана.

– Неожиданно, – повторился я, в этот раз удивившись ещё сильнее, – благодарю…

– Да не стоит, – улыбнулся боцман, – посмотрел я, как Лесников гоняет вас и в хвост, и в гриву, а вы не ропщите. Как ты возишься с салагами. И понял, что нет правды в слухах, не похож ты на блатмейстера.

– На кого? – я остановился и повернулся к боцману, – какие такие слухи?

– Да ты не стой в проходе, пойдём, – хмыкнул Заворотнев, и я зашагал дальше, а он продолжил: – у тебя дед генгуб так?

– Ну, да, – протянул я.

– Говорят, он с генадом Меньшовым служил, а теперь тебя по службе продвигает, – не своим голосом, будто передразнивая кого-то, пояснил Заворотнев. – Медальки там, звания, даже к ордену приставили по блату. Ты со штабными за ручку здороваешься, пользуешься связями. Несколько офицеров на земле задвинул, какого-то там Залесского или как-то так.

Он говорил, а я начинал понимать, что происходит. Какой вокруг меня ураган бушует из молвы и слухов.

– Кирилл Корнеевич, – заговорил я, когда боцман умолк, – уверяю, это не так. Дед генгубом стал уже после званий и орденов. Всё сам, по глупости и везению, а…

– Да я уж понял, – перебил меня Заворотнев, – что я, блатмейстера от офицера не отличу, пусть и зелёного? – он махнул рукой. – Мажоров по повадкам видно, а ты нормальный.

Затем помолчал и добавил:

– А хорошо ты сказал, по глупости и везению, дас. Все мы одним миром.

Ответить я не успел, мы как раз подошли к «офису» безопасников, и нам на встречу выскочил Тим Пивоваров.

– Командир, – Тим дёрнулся, замешкался на мгновение и махнул ведром в руке, – я на пятнадцать минут, буквально, боцман просил голубницы набрать.

Ведро описало дугу, а Тим, не дожидаясь ответа, помчался по коридору в противоположную от нас сторону.

– Я здесь не причём, – сделал большие глаза Заворотнев, когда я на него посмотрел. – Да и шутка глупая, отверстия собирать, он бы ещё макароны продувать побежал.

– И боцман на корабле один, – протянул я, понимая, что Тим солгал, иначе узнал бы Заворотнева. Значит, и в прошлый раз он соврал.

– Слушай, лейтенант, а я видел этого парнишку, – задумался боцман, – он, вроде, к бацилле вашей ходит. – Он подумал ещё немного и заключил: – точно, в медотсеке его всю неделю встречал, он там с вашей девчонкой лясы точит постоянно.

– С девчонкой, говоришь, – я достал инфопланшет и подключился к системе видеонаблюдения.

Пивоваров как раз добежал до нужного коридора и встретил там Лизу. Девушка всплеснула руками, увидев его побитое лицо. Даже на камеру её взгляд оказался неимоверно выразительным. Он всё сказал о её чувствах.

Лиза кинулась к Тиму и… а дальше я не смотрел. Отключился. Негоже подглядывать, как воркуют голубки.

– Ладно, лейтенант, увидимся на катере, – хлопнул меня по плечу боцман.

Он ушёл, а я думал об атмосфере в отряде. Совсем недавно Миша Гусаров задал мне вопрос о Лизе. Он был настроен на конфликт. Делал он ей намёки на отношения? Разговаривал? Не знаю. Но Лиза и Пивоваров вместе, это точно, и надо присмотреть за ними и Гусаром. Эх, кабы не случилось беды какой из-за этого треугольника…

Сигнал боевой тревоги вывел меня из полудрёмы. Красный свет ударил по глазам через забрало доспеха. Система резво затемнила визор, а я проморгался. Короткий сон, если полную мыслей дремоту можно назвать сном, закончился.

– Нам дали доступ к ангару палубной авиации, приглашают туда, – раздался по связи голос первого пилота катера, – пятнадцать минут до посадки, соглашаться, господин лейтенант?

Бойцы зашевелились на своих местах. Кто-то потянулся к оружию, кто-то разминал затекшие конечности. Гусаров, рядом со мной, откинул забрало и захрустел сух пайком.

– Соглашайтесь, – отдал приказ я и повертел головой, разминая шею. Стал прикидывать план действий.

– Лейтенант, – старший мичман Бородько потянулся, и коснулся моего колена, – зачем согласился? Это плохой знак.

– Знаю, – ответил я.

– Тогда…

– Сундук, ты чего пристал к литеру? – одёрнул его боцман, – наше дело приказы исполнять.

– А ты не понимаешь? – Бородько умудрился развернуться всем корпусом в кресле, – что, чёрт, чинопочитание в голову ударило? Так я выбью….

– Отставить, – я пнул Бородько ногой по голени доспеха.

Удивительно, но он почувствовал. Почему удивительно? Да его доспех из-за размеров старшего мичмана отличался от стандартного. Я сомневаюсь даже, что его можно отнести к классу лёгких. Эта гора сплавов скорее застряла между лёгким и средним типом.

Корпус Бородько развернулся в мою сторону, страховочная система на нём до конца не закрывалась, жалобно скрипела. Я убедился, что старший мичман, поджав губы, хмуро смотрит на меня. Пнул его ещё раз, что бы наверняка завладеть его вниманием, и произнёс:

– Слушаем сюда, бакланы, мы на боевом задании, – я тоже откинул забрало и посмотрел прямо в глаза Бородько. Посмотрел так, как Дед учил смотреть на туров. Чётко, твёрдо, вкладывая во взгляд мысль о подчинении, о том, что я сильнее.

Бородько закусил губу и нахмурился сильнее. На виске у него заиграла жилка, выступили капли пота. Взгляд он не отводил.

Меж нами будто образовалась зрительная связь. Мир сузился до размеров его лица. Я ощутил, словно нахожусь дома, в загоне с туром. За спиной стоят Дед и отец. Смотрят на меня. Они готовы прийти на помощь, если что-то пойдёт не так, как с первым туром. Но я справлюсь сам. Потому что это даже не второй тур, а двадцать второй.

– Черти, сундуки, салаги и прочий жаргон остался на Злом, – я вбивал слова в голову Бородько тоном, не терпящим возражения. – Здесь и сейчас обращаться только по позывным. Это ясно?

Секунды ожидания показались вечностью. Во взгляде Бородько мелькнула ярость. Она не нашла ни капли страха во мне, разбилась о мою волю, и старший мичман, словно загипнотизированный, медленно кивнул.

– Теперь, касательно диспозиции, – мой тон не изменился, я продолжал удерживать взгляд Бородько словно клещами, а он, я знал, не мог его отвести. – Мне понятна ситуация, и ваш страх касательно неё. Потому будем действовать по следующей схеме, – не глядя я коснулся коммутатора на предплечье и отправил всем бойцам отряда план действий. – На ознакомление две минуты. Выполнять.

Зрительный канал меж нами исчез. Бородько часто-часто заморгал. Утёр пот со лба. Лицо его выглядело озадаченным.

– Лейтенант, у Вас лицо светится синими полосами, – прошептал Боцман, – это не заразно?

– Нет, – поморщился я, и, чтобы он не порушил всю мою работу, придавил его приказом: – Кирилл Корнеевич, Вас план тоже касается, изучайте.

– Есть, – Заворотнев был далеко не дураком, сразу понял, что не так, и уткнулся в коммутатор.

Я не слукавил. Действительно понимал страх Бородько. Кораблей торговцев для досмотра было два, и для экономии времени капитан Растулов решил провести досмотры одновременно.

Ко второму кораблю отправился катер с Остаповым на борту. По системе общей связи от них шли сообщения, что секунд-майор решил действовать по первому варианту стандартного протокола досмотра. Они пристыкуются к борту шхуны и войдут на неё через стыковочный отсек.

У этого способа имелись неудобства, но преимущество было в том, что кораблю будет неудобно уходить от погони с пристыкованным катером. Плюс, случись что, катер сможет атаковать обшивку шхуны.

Второй вариант, то есть наш, был более рискованным. Катер окажется внутри шхуны, и она сможет спокойно двигаться с ним на борту. К тому же мы не знаем, что там в отсеке. Вдруг там установлены турели, которые подавят систему катера, пробьют защиту, а нас окружат враги ещё до того, как мы выйдем и развернёмся в боевые порядки.

В учебниках о таком часто упоминали. Так любили поступать пираты, притворившиеся торговцами, особенно в ситуациях, похожих на нашу.

Один корабль отдаётся на заклание. Отвлекает внимание. Второй же принимает абордажный катер на палубу и с боем уходит от военных.

Не всегда ему это удаётся. Военные часто догоняют таких хитрецов и берут уже на абордаж. Но морпехов и первый катер это не спасает. Зачастую от них уже ничего не остаётся.

Вот Бородько и занервничал потому, что нам предложили второй вариант. Казалось бы, нет причин – на шхуну, которая вызвала подозрения СБФ, полетел Остапов, а нам досталась вторая, ничем не примечательная. Но тренировка у Мангуста взвинтила чувство опасности не только у меня. Теперь пожинаем плоды.

Признаться, я тоже не горел желанием действовать таким образом. Но и пристыковываться не хотелось, там пространства для манёвра мало. В любом абордаже закладываются либо потери личного состава на проникновение, либо они нивелируются высокоразвитым офицером. Он ставит щиты и прикрывает бойцов.

Другими словами, Остапов мог себе позволить первый вариант. Я же не обладал такими силами. Любой пулемёт сметёт меня, а я самый сильный в отряде.

Потому только второй вариант, но с нюансами. И нюансы эти, далеко не стандартные для досмотра, помогут нам сохранить жизни, если торговцы приготовили нам тёплый приём.

– Подлётное время десять минут, – сообщил по связи первый пилот, он же командир катера.

– Старший Мичман Бородько, Вы ознакомились с планом? – я посмотрел на подчинённого и он, задумавшись на мгновение, кивнул. – Возражения есть?

– Никак нет, – мотнул он головой, – это необычно, но я согласен.

– Тогда к бою, Арбузер, – улыбнулся я, отстёгивая страховочную систему, – мы с тобой первые. Идём.