Текст книги "Лейтенант империи. Часть третья (СИ)"

Автор книги: Александр Четвертнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Все закончилось также быстро, как и началось. Только что каждый из нас молился, чтобы корабль выдержал тряску, и бац! Свет прекратил моргать, а сирена тревоги завывать. Всё стало так, будто ничего и не было.

– Фух, пронесло в этот раз, – откинув шлем, Гвоздь утёр пот со лба и нашёл меня взглядом: – командир, ты уверен, что это не от действий Хирша?

– Да по-любому он виноват, – сплюнул на палубу Гусар, выбираясь из кучи сослуживцев. – Задумал нас взорвать к едрени-фени.

– Нет, а что сразу я? – задыхаясь от возмущения, подскочил ко мне Хирш, – Командир, что я сразу-то? Скажи им, а?

Ситуация моментально накалилась. Бойцы встали устойчиво, рассредоточились по палубе и, хмуро поглядывая на Феймахера, что-то бурчали.

– Отставить, – скомандовал я, и для убедительности, да и, чтобы привлечь внимание, хлопнул в ладоши. Звук вышел, будто бревном ударил о бревно. Благо перчатки доспеха защитили руки, и я их не отсушил. – Хирш здесь не при чём, мы уже выяснили причину – износ корабля от старости и отсутствие ремонта. Бывший капитан подтвердил. Так что бить Фею мы не будем, успокойтесь.

Фух, легко получилось. А в первый раз мы все чуть не обделались от страха. Кто-то даже кричал, что это нырковый монстр нас атакует.

– Можно было хоть раз забыть об этом, – проворчал Гусар, отступая назад, – его давно следует проучить и воспитать.

– Ты мне не папа, чтобы воспитывать, – пискнул Феймахер и я отвесил ему леща. – Ой! – клацнул челюстью Хирш и заткнулся.

Я же посмотрел на Гусара:

– Миша, – произнёс проникновенно, обманчиво мягко, – тут я командир, и мне решать, кого перевоспитывать и учить. Помни об этом.

– Да я помню, – буркнул он, и стал отводить взгляд в сторону.

– Тогда снял доспех, упал, отжался сотню раз, – добавил я металла в голос. – Быстро. Это всех касается.

Коридор заполнили щелчки замков доспеха, а потом падения его частей на палубу. Ровно через десять секунд весь отряд принял упор лёжа. Все молчали.

– Рраз, – протянул я и тоже отжался (доспех скинул вместе со всеми). – Два, три, – продолжил я задавать темп, наращивая его. – Тридцать, тридцать один, десять, одиннадцать, толкаем палубу, ускоряем шняву, двенадцать….

Парни помалкивали и, сгибая и разгибая руки в локтях, напряжённо сопели. Я интуитивно ощущал, как мысли из их голов выветриваются, а злость отступает. Дисциплина восстанавливалась.

Всё же прав был неизвестный кто-то. Вся глупость от скуки, и лишних мыслей, потому солдат должен копать от забора и до рассвета.

Нет, так-то я понимал парней и всю глубину их недовольства. Оторвались от основных сил. Чудом выжили в космическом бою. Убежали от звезды, решившей нас притянуть и сжечь. А тут, вместо отдыха, старая шнява разваливается буквально на ходу. Эти приступы «эпилепсии» уже пятый раз повторяются. По одному в сутки. Да ещё и впереди неизвестность, только одно точно, что будет бой. А, главное, все, хоть и нет явных доказательств, догадываются, кто виновник, но сделать ему ничего нельзя.

Но и срывать злость на Фее я не дам. Не на одном из нас, пусть он и косякнул. Тем более с подачи Гусара.

Миша вообще последние дни зарывается. Снова разругался с Лизой, потом попытался помириться и ещё раз разругался. Так что ходит теперь, как гоблин, и пытается у всех «похитить рождество». Как он ещё Пивоварову морду не набил, не знаю. Устал уже разводить их по разным нарядам, во избежание.

– Сто, – выдал я финальное значение.

– Триста, – еле слышно буркнул Гусар.

– Двадцать пять, – исправил я свою ошибку, и снова приблизился грудью к палубе.

– Гусар, ты задолбал, – заворчали сразу с нескольких сторон, заткнись, а?

– Двадцать шесть, – добавил я, и разговорчики закончились.

Может, устроить этим горе любовникам, этому амурному треугольнику очную ставку? Пусть расставят все точки над «и», а Лиза выберет уже кого-то одного? А то и правда надоело. Тим Пивоваров проблем не создаёт, служит себе тихо. А вот Лиза, то с одним по палубе шляется, то с другим. То ругается с ними, то мирится. Вот Гусар и бесится.

С одной стороны не моё это дело, а с другой, если ещё раз начнёт Миша кобениться, то буду рубить этот узел радикально. Достали.

– Сто, – выдохнул я и встал на ноги, потому что никто не сказал семьсот.

Бойцы поднимались следом. Со лбов капал пот. Ноги и руки слегка потряхивало от напряжения. Но лица дышали спокойствием и умиротворением.

– В душ, потом короткий отдых и заступить на дежурства, – распорядился я, оглядев ребят.

Они довольно загомонили и принялись собирать доспехи, я же прошёл в кубрик и улёгся на койку. Достал оборудование для взлома, и стал примеряться к слепку с инфопланшета Клима. Наконец-то.

* * *

Радость оказалась преждевременной. Насколько легко всё получилось с доступом к инфопланшету Клима, настолько сложно оказалось далее. Вернее, не сложно, а долго.

– Время расшифровки, ориентировочно, займёт четырнадцать дней, – выдал комплекс по дешифровке, и я приуныл.

По точным данным из системы навигации, нам лететь осталось около девяти дней. Я планировал узнать всё заранее, чтобы успеть подготовиться к выходу из нырка. А получается, что не успеваю. Что делать?

В груди поселилось беспокойство. Мысли забегали, как ужаленные, а койка стала поскрипывать от ёрзания. Ко всему, простыня противно липла, и всё тело в тех местах жутко чесалось.

Блин, надо нервы подлечить. Никакой техники мертвеца не хватит на все выверты судьбы. Что ж нас так несёт-то по службе?

В ответ на жалобы пришли воспоминания о Гусь-Налимске. Как я бродил в канализации и ел крыс. Одиночество, ощущение предательства и несправедливости, близкая смерть – я ж всё это пережил и в отчаяние не впадал. А тут начинаю жаловаться на судьбу? Так, Туров, соберись!

Как там Дед говорил?

– Пустил нюни Снеговик. Потерял свою морковку, и теперь он не мужик, – а потом добавлял с поучительными нотками в голосе: – запомни Ростик, утеря морковки – это единственная причина распускать сопли. Морковка на месте? Тогда соберись, поросль зелёная, булки поджал и вперёд, а там будь что будет, или ишак сдохнет, или падишах.

Я тогда не понял. Лира только сообщила о запрете отца на отношения со мной. Что меня убить хотят. А Дед о какой-то морковке талдычит. Чего о ней говорить? В магазине эти морковки тоннами продаются и, вообще, кто такой ишак? Я даже в интернете поискал (странное животное, если честно), а потом, как понял.

Так что, морковка на месте, ишак и падишах где-то далеко. Успокоился, собрался и… точно!

Мощность! Нужна дополнительная мощность. Так, к корабельным системам подключаться нельзя. Это и не безопасно, и сама шнява на ладан дышит, так что не будем усугублять. А вот собрать инфопланшеты у ребят, и подключить их к оборудованию – идея отличная.

Сказано, сделано. Бойцы согласились отдать гаджеты на благое дело. Собрал из них своеобразную «ферму мощностей». Подключил к дешифратору, и время работы уменьшилось вдвое.

– Приблизительно семь с половиной дней, – сообщила система, и я, с чувством выполненного долга, напялил доспехи и вышел из кубрика. Смотреть на полосу прогресса без содрогания по-прежнему не получалось.

Интересно, когда Дед рассказывал притчу, кого он подразумевал под ишаком? Меня?

* * *

Лампы моргали красным по всему кораблю. Люки автоматически задраивались, а голос аварийного оповещения истошно надрывался:

– Взрыв на четвёртой палубе, в пятом отсеке!

Ноги сами несли меня в нужном направлении. Система доспеха выдавала видео с камер. Половина бойцов отряда стояла на постах. Вторая половина проводила очередную тренировку…. Нет, не вижу всех, не хватает троих….

– Тур, Фея потерялся, – из-за угла выскочил Гвоздь и я отметил, что не хватает двоих. Феи и Чуватова.

– Рифкат? – уточнил я на бегу, и Гвоздь помотал головой в шлеме.

– Он в радиорубке, что-то там химичт.

– Значит….

Договорить я не успел. Мы выскочили на четвертую палубу, и нам под ноги выкатился Феймахер.

– Торпеду тебе в рубку, – выругался Гвоздь, отпрыгивая от Хирша, – пеной меня не измаж.

– Да это ж противопожарная, а не бетонка, – откинув забрало, сообщил Фея, и тут же посмотрел на меня: – командир, это не я.

– Да? А всё говорит, что ты, – я указал на затопленную палубу и следы гари за его спиной.

– Ладно, я, – не стал спорить Фея, – но я всего лишь тренировался. Надо же где-то?

– Капрал первого класса Феймахер….

– Командир, – взмахнул руками Фея, и принялся горячо приговаривать: – ну, там же никого не было, отсек пустует, а задачка интересная же. Я даже заряд в пять раза уменьшил, чтобы разрушений по минимуму, а интерес остался. Ты же сам понимаешь, что эта мина страшное оружие и не извлекается, а я знаю, что можно обезвредить, только ещё не понял как. Но я научусь….

– Капрал первого класса Феймахер, – повторил я с нажимом.

– Так-то я второго класса….

– Капрал первого класса, Феймахер.

– Ладно, ладно, первого, – голова Хирша поникла, а плечи опустились.

– В наряд по кухне заступить и два дня оттуда не вылезать.

Фея вскинулся, хотел задать вопрос, но я его опередил:

– Знаю, что кухня здесь автоматическая, потому дуй в грузовой отсек, там два контейнера картошки. Чтобы один за сутки почистил. Как понял?

– Есть, – пробурчал Хирш и, смахивая с доспеха противопожарную пену, побрёл прочь. Мы же с гвоздём переглянулись. Не успел Анджей сказать, что хотел, как шнява снова содрогнулась в приступе «эпилепсии».

– У меня плохое предчувствие, – всё же проговорил Гвоздь через пять минут, когда «Устрица» прекратила дрожать корпусом, а на палубу стали прибывать ремонтники из экипажа Роджерса.

– Угу, – согласился я с ним, прислушиваясь к уже надоевшему жужжанию пчёл в голове, – только странно, что оно у тебя появилось только сейчас.

* * *

– Ты, что, не понимаешь? – кричал на всю палубу Гусар, – я же о тебе думаю.

– Обо мне? – огрызалась в ответ Лиза, – или о себе?

– О тебе!

– А я думаю по-другому!

– Да что же вы ругаетесь, не надо, – попытался встрять Тим Пивоваров.

– Заткнись! – крикнули они хором.

Пчёлы у меня в голове уже не жужжали. Последние дни они истошно выли, а все остальные, казалось, подыгрывали им.

Я вышел из-за угла, и перед глазами предстала странная картина. Любовный треугольник в полном составе. Миша горой навис над Лизой. Он, смутно напоминая мне кого-то, морщил лоб, хмурил брови и буравил взглядом девушку.

Лиза же стояла перед ним с гордо поднятой головой. Даже, можно сказать, с нагло задранной головой. Сжатые кулачки и готовая к драке поза выдавали, что она готова к обострению ситуации.

А Тим Пивоваров кружил вокруг них и заламывал руки.

– Не говори с ним так! – рявкнул Гусар.

– Ты сам так говоришь, – топнула ногой Лиза.

– Ребята, давайте жить дружно, – блеял Тим.

– Да свали ты уже, – отмахнулся от него Гусар.

– Не смей посылать его, – Лиза вскинула кулаки и шагнула ближе к Гусару, – не то получишь.

– Лиза, не надо, – Тим попытался встрять между ними и оттащить девушку.

– Да отвали ты уже, – отмахнулась она от него, ударяя по рукам.

– Ты совсем уже? Не бей его, – отпихивая Тима от Лизы, кричал Гусар.

Я смотрел на всё это дело и офонаревал. Что происходит?

– Рос, ты слышишь, Рос, – постучали меня сзади по доспеху и передо мной оказался Клим Разумовский. – Рос, слушай, у меня важное дело к тебе.

– Погоди, – остановил я его, – я не могу понять, что происходит. Вообще не пойму. Они тут, что, одновременно за и против друг друга? Бред какой-то….

– Да забей, дела семейные, – хмыкнул Клим, – слушай, у меня вопрос по поводу учений с покушением….

– Я тебе запрещаю!

– Запрещалка не отросла, понял!

– Лиза, Миша, ну пожалуйста….

– Да отстань ты!

– Так, а ну хватит! – рявкнул я, не обращая внимания на Клима, и сделал шаг вперёд, – а ну разошлись, Елизавета останься.

Тим ойкнул. Гусар обернулся. А потом их, как ветром сдуло.

– Чего тебе, Туров? – недовольно цыкнула Лиза, оправляя несуществующие складки на куртке комбеза.

– Того, – буркнул я, – прекращай этот балаган, ты, что, не видишь, что это всё из-за тебя и твоего поведения?

– Чего? – глаза Лизы округлились.

– Того, – припечатал я и выдал то, что давно собирался, и, по правде говоря, давно следовало сказать: – давай определяйся уже, кто тебе больше нравится и выбирай кого-то одного. Хватит парням мозги крутить.

В ответ Лиза моргнула и рассмеялась. Дико рассмеялась. Заливисто. Схватившись за живот.

– Ты слышишь? – спросил я, перебивая её хохот, – заканчивай разлагать отряд….

– Слышу, слышу, – сквозь смех проговорила девушка и, успокоившись, внезапно стала холодной, как лёд. – Не смей лезть в мою личную жизнь, Туров. Я сама за себя решу.

Она ткнула в меня указательным пальцем. Постояла с мгновение и, развернувшись так, что волосы разлетелись веером, стремительно пошла в сторону медблока.

– Это ты сильно сказал, – протянул Клим, вместе со мной провожая взглядом Лизу, – как в воду пёрднул.

– Тебе, что надо? – бросил я недовольно, хотя его правоту понимал. Оставался только один способ – запретить Гусару и Тиму общение с ней. Это я мог сделать – всё же командир. Но так-то это тоже не правильно. Блин! Ядрён-торпедон! Как же они меня достали.

– Учения с покушением, – повторился Клим, – я хочу в них участвовать.

– Чего? – от неожиданности я аж замер с занесённой для шага ногой.

– Того, – хмыкнул Клим довольно, – ты был прав, мне это тоже нужно, а то я совсем разнежился.

– Ты уверен? – этот вопрос я легко мог решить, надо только уточнить: – ты хорошо понимаешь, о чём просишь? Может и по лицу прилететь, или ранение….

– Да, да, – покивал головой Клим, – я на всё согласен, где подписать?

– Тревога, взрыв в грузовом отсеке, сто двадцатый контейнер! Тревога!

– Ёж!

* * *

– Тревога, взрыв на второй палубе, в шестом отсеке!

– Капрал Феймахер!

– Лиза со мной теперь не разговаривает!

– Хирш, ну, хватит уже, разжалуют же.

– Пруха, ниже матроса не разжалуют.

– Тревога, взрыв на четвертой палубе, в восьмом отсеке!

– Лиза теперь и со мной не разговаривает.

– Снова эта тряска, да сколько можно!

– Я Разумовскому по роже дал, ура!

– Айда крылатого отбуцкаем!

– Отставить. Упал, отжался!

– Рос, они меня не охраняли, а сами напали! Подстава какая-то….

– Да что ж так трясёт? У меня заворот кишок будет.

– Лиза открой…

– Туров, с тобой тоже не разговариваю.

– А как я его! А он туда, а там Арфа ему по роже…

– Тревога….

– Матрос Феймахер, двое суток на губе!

– Лучше отбуцкаем его!

– Двадцать пять, двадцать шесть, двенадцать….

– Тревога, взрыв на четвертой палубе, в отсеке гаупвахты!

– Да сделайте уже что-то, эта коробка скоро развалится!

– Образ устройства взломан и расшифрован, желаете войти в систему под учетной записью администратора?

Да! Да! Да! Дрожащими от нетерпения руками я схватил инфопланшет и нажал кнопку «Да». Мне хотелось поскорее переключить внимание на что-то новое. Загрузить голову хоть чем-то кроме повседневного бардака. Потому что последняя неделя слилась в один сплошной кошмар и походила на представление ярмарки ужасов.

Что только не происходило.

Лиза разругалась со всеми, в том числе и со мной. Закрылась в медотсеке. Разумовскому набили морду на учениях. Дважды.

Один раз смогли прорваться сквозь охрану. Второй раз условные охранники заявили, что они подменные и сами напали на Клима.

Фея продолжал свои эксперименты и взорвал чуть ли не половину корабля. Даже камеру на гауптвахте, когда мы его туда посадили. Как он пронёс взрывчатку, без понятия. Гвоздь предположил, что он её носит в себе.

Проверять не стали. Лиза отказалась открыть медотсек и провести сканирование бойца, а мы, если честно, побоялись даже пот соскрести с Хирша. Вдруг, там чистый гексоген выделяется.

В подтверждение этой теории говорил ночной случай. Хирша сковали до утра, а он как-то пережёг цепи и продолжил эксперименты.

Вдобавок ко всему чудить стал и экипаж Роджерса. Мариса устала от приколов, расстреляла на учениях в симуляторе своих коллег и сбежала в медотсек к Лизе. А пилот Пол ушёл в запой. Он пытался пережить факт, что девушка превзошла его. Пытался восстановить уязвлённую гордость.

Да и многие другие стали закидывать за воротник. Особенно, когда бригада техников доложила, что ещё пара приступов «эпилепсии» и шнява развалится на ходу. А, если не развалится, то после выхода из нырка навсегда останется в системе назначения. Ну, не тянула «Устрица» больше. Всё, пора списывать. А нам лететь ещё сутки.

Так что я заперся в кубрике и, чуть ли не мурлыча себе под нос весёлые марши, принялся вчитываться в содержимое инфопланшета Разумовского.

Служебные дела и файлы со списками сотрудников Тайной Канцелярии мне ничего не сказали. Бесполезная для меня информация. Но, кроме них, на диске оказался личный дневник Клима. И размышления над работой у него вышли крайне увлекательными.

* * *

'Подкинул Елизавету Владимировну до Владивостока. Ох, и зла она на Турова. Тот контейнер на складе разнесла на мелкие кусочки. Всю поездку только об этом и говорила. Грезила, как запрёт его и Феймахера где-нибудь в космосе.

Подвёз её к пансиону Турова, когда его графиня была дома. А нечего ему было пользоваться моей слабостью в столице. Мне от отца конкретно так влетело за то снаряжение. Так что, пусть теперь покрутится между двумя разъярёнными…'.

Так, не то. Это он мстить мне удумал. В итоге даже лучше стало. Все вопросы с Лизой решил, а с Лирой они теперь подружки.

'Отец был прав. Впрочем, как всегда. На Владивостоке развернута шпионская сеть и это не орден Двуликого. Хотя орденцев они использовали. Совместная с Меньшовым операция уже даёт неожиданные плоды. Хотя, опять же, отец это предвидел. Даже то, что сценарий внедрения такой же, как во дворце предугадал.

Вот же, и как мне превзойти его? Не хочу быть в его тени. Ни сейчас, ни потом, когда стану главой рода'.

Хм, это более поздняя запись. Когда мы начали работу по выявлению орденцев во флоте. Значит, он не просто так приехал на Владивосток? У него была цель, найти шпионов. Видимо Разумовский старший затеял гигантскую проверку личного состава канцелярии. Только не понятно, куда вражеские агенты внедрились. А вот как ясно – наши приключения во дворце императора еще не забылись.

Ладно, что дальше?

'Ранение в жопу не круто. Туров ржал как конь. Ему хорошо, у него подготовка и отсутствует инстинкт самосохранения. Вон, как всех раскидал, медаль дадут, наверное. Да нет, точно дадут.

Так, надо подсуетиться, чтобы ранение не вошло в моё личное дело. Ну, или подредактировать немного. Пусть будет в бедро. Да, бедро подойдёт'.

Нет, ну это без комментариев. Такое и мне было бы стыдно читать в личном деле.

'Пришла весточка от отца. Бывший глава канцелярии Владивостока раскололся под пытками. Нда, крепкий мужик был с виду, но папа умеет находить подход к людям. Даже страшно представить, что он с ним сделал. Надеюсь, не то, что с Павлом Агеровичем. Мне до сих пор это в кошмарах снится, хотя уже десять лет прошло.

После такого задумываюсь вновь и вновь, а так ли мне надо превосходить отца? Подумаешь, в его тени буду, зато руки не по локоть в крови'.

О том, что Разумовский старший – страшный человек – меня предупреждали. Хоть и не верилось. А в весточке-то, что было? Нет, ну, написал ты о пытках, а результат? Хотя, да, приятного мало. Это я такой устойчивый, участвовал в похожем мероприятии с обеих сторон, чем ни капли не горжусь. Но, как можно забыть написать, что было в сообщении? Интересно же… а, вот.

'Как отец и предполагал, во главе шпионской сети стоит Тень. Папа его уже лет двадцать ловит, и поймать не может. А он на Владивостоке осел, подальше от столицы, и делает свою мерзкую работу.

Я тоже нашел свидетельство тому, что Тень на Владивостоке. У захваченных орденцев и одного из местных аристократов имелся с ним канал связи. Только вот, характер данных от Тени очень уж напоминает сводки тайной канцелярии. У него тут свои люди? Не думаю. Скорее, он сам внедрился к нам. Надо проводить проверку, только не заметно.

Блин, отец и это предусмотрел. Вот зачем он послал со мной тайный отряд секретарей и экспедиторов. Они до сих пор сидят на квартирах и не светятся. Что же, пора подкинуть им работу'.

Тень, я покатал на языке это имя. Как по мне, слишком пафосно.

'Это тупик. Сотрудников тайной канцелярии на Владивостоке слишком много. Мы проверили треть, все чисты. Момент, когда нас просекут всё ближе. Вчера одного экспедитора поймали на слежке. Он притворился карманником и теперь отдыхает в больнице, а у его палаты дежурят жандармы.

Нужен другой способ поиск Тени, и, кажется, я знаю, как поступлю. Операцию назову «Стиль Турова». Да, именно так. Буду действовать, как Ростислав'.

Чего? Какой ещё стиль? Мой? Клим не охренел часом? И что же это за стиль такой?

' Как же хорошо, что не пришлось менять линию поведения. Дурачка я отыгрывал с первых дней на Владивостоке. Для легенды договорился с местными девушками, чтобы они распустили слухи, будто я герой-любовник и у нас была связь. Это сработало. Некоторые коллеги теперь смеются, когда я чешу колено. Зато серьезно меня теперь никто не воспринимает. Осталось нажраться в баре и опозориться'.

Это что? Это «Туров стиль»? Это когда я себя так вёл? Я ни разу не напивался и по бабам не шлялся. Да я ему в морду плюну после такого. Торпеду ему в грызло, аж скулы сводит! Так, успокоиться. Дышать, вдох, выдох. А чего ты хотел Ростислав? Читаешь чужой дневник, вот тебе минус в карму. Теперь обтекай и читай дальше.

'Агента ко мне подсылать не стали. Пришлось подсылать самому. Таня переночевала у меня в квартире, и сразу же поехала в космопорт. Я выждал несколько дней и объявил о хищении секретной информации. Все и так верили, что я идиот, потому сдержанно отнеслись к этой новости и к моему объявлению о предстоящей проверке. Я прямо заявил, что подозреваю шпионов в офисе. Ха, вот они обалдели все!

Сообщил им, что блокирую доступ к базам данных, и каждый сотрудник пройдёт полиграф, а сам я отправляюсь в погоню. Как раз Марка Игнатьевича и Алису Сергеевну перепроверили по пятому разу, возьму их с собой. Всё же лучшие сотрудники офиса.

Хорошо ещё, что Меньшов с радостью пошёл на встречу и согласился предоставить корабль. Даже уговаривать было не надо.

Жаль, конечно, Ростислава с Лирой, но дело важнее. Так что поженятся позже. Ждали же они столько лет? Подождут ещё немного.

Уверен, пока меня нет, Тень попытается эвакуироваться. Либо выдаст себя на Владивостоке, либо рванёт за Таней, чтобы разжиться хоть какой-то секреткой. И там и там его будет ждать группа секретарей канцелярии. Думаю, папа будет гордиться моей задумкой. Главное, достигнуть успеха'.

А может и зря я ругался на ребят за подставу. Всё же Клим заслужил, чтобы ему начистили морду. Ааааа, блин, но и его я понять могу. Задание важное, но, блин, мог же подождать несколько дней.

'Поездка с морпехами утомляет. У капитана с офицерами какая-то непереносимость Турова. Главное, чтобы это не отразилось на моём задании. Надо дистанцироваться от него

Угу, а ещё другом называл…

'Лафит – это удача. В прямом смысле. Он упоминался в сообщениях Тени. Пришлось подставить Ростислава, чтобы мы задержались на станции и получить доступ к пирату. Расчёт на знакомство главного администратора с Туровым оправдался.

Лафит сразу же пошёл на контакт. Заявил, что он связной Тени с центром. Курировал по его наводкам строительство пиратской базы у наших границ, а теперь направляется для его эвакуации. За информацию, где искать Тень и координаты базы, Лафит просил помилование. Пришлось согласиться, Тень важнее.

Лафит сразу же передал последнее сообщение Тени. Моя ловушка не сработала. Шпион уже выскользнул с Владивостока и направляется на нейтральную станцию. Пират должен был подобрать его на торговом корабле, а затем получить дальнейшие распоряжения. Теперь туда полетим мы. Это удача.

Одно расстраивает, пришлось подставить Турова. Мне иногда физически больно находиться рядом с ним. Хочется во всем сознаться. Но нельзя, на кону стоит дело государственной важности. Эх, видимо отец был прав, наш путь – это путь без привязанностей. Пусть тебя любят, пусть тебя считают другом, но сам не люби и создавай лишь видимость дружбы.

Как же папа так живёт? А как он с мамой живёт? Хотя, о чём я, браки по расчёту у нас в крови. Но дружба…'.

Вот же…. Нормальных слов у меня не было. Оставалось только читать дальше.

'Алиса, умничка, всё же она гениальный хакер. Взломала системы корабля так, что никто не заметил. Да и кому замечать? Турову или общинникам? Они ж некомпетентны в корабельных вопросах. Зато у нас теперь полное управление системами корабля.

Тим думал, что прокладывает правильный курс, а Алиса подменила его. Вот они удивятся…

Удивились, мы все удивились. Кто же знал, что там окажутся пираты? Туров ещё со своим дурацким командованием. Да и эта Мариса, чуть не угробила нас к чёртовой бабушке. Еле выжили. А зачем? Чтобы нас к звезде притянуло. И как это получается у Турова быть таким невозмутимым? Он, что, совсем не боится? Точно, нет инстинкта самосохранения'.

'Захватили шняву. Алиса снова подменила координаты. Идём в систему РСН-525, там находится станция сектантов из свободных земель. Именно там Лафит должен подобрать Тень. Мне нужно только найти агента и натравить на него Турова с его головорезами. Всё, дело в шляпе. Но есть проблема.

Кажется, Ростислав что-то подозревает и не доверяет мне. Я разыгрывал дурачка, как мог, но он, кажется, не верит моей игре. Да я сам ей порой не верю. Мне стыдно пользоваться другом, но отец, всё же был прав. Служба важнее. Хорошо, что я с Туровым составил договор'.

«Эта тряска меня убивает. Как же страшно. Долбанная шнява разваливается на ходу. Но ещё страшнее мысль, что на ней же придётся лететь обратно. И как Туров не боится? У него на уме одни только учения. Я даже завидую ему. Его спокойствию».

* * *

Слов после прочтения дневника не было. Только эмоции. Вернее одна. Зубы скрипели так, будто сейчас начнут крошиться, а перчатки доспеха скрипели, словно я не кулаки сжал, а пачку сухариков.

Самое печальное, что я злился не на Клима, а на себя. Нет, меня не совесть за прочтённый дневник заела, и не впечатлили моральные страдания Разумовского младшего. Меня бесило, что я смог влезть в его шкуру и понимал его логику.

Его действия и правда были рациональны, исходя из того, что стоит на кону. Государственная важность била буквально все доводы о дружбе, морали и нравственности.

В какой-то момент это моё понимание напугало меня. Неужели я тоже такой, раз понимаю? Неужели я тоже смогу вот так переступить через дружбу, любовь, ради высшего блага?

Нет. Не смогу. Достаточно вспомнить, на что я был готов ради Лиры. Как относился к людям, которые мне помогали и называли другом. Нет, я не такой же.

Может быть, у нас и похожая служба. И мы не постоим за ценой ради Империи, но я постараюсь сам оплатить эту цену. Расшибусь в лепёшку, но никого не подставлю.

Повторил это несколько раз и меня отпустило. Кулаки и челюсти разжались, а я смог вдохнуть полной грудью. Нет, я не такой. И никогда не буду таким, не подставлю друзей и не воспользуюсь ими. А, если и будет, что не так, то сразу пойду и всё расскажу.

Всё, определился, а Клим, а что Клим? Хрен с ним. Решил он так вести себя, ну и пусть. Чтение дневника подсказало, куда мы летим. Подтвердило, что пчёлы жужжат не просто так. А значит, у меня остались сутки для завершения подготовки к выходу из нырка. Если «Устрица» не развалится раньше, конечно же.