Текст книги "Алмазная пыльца"

Автор книги: Александр Царинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Точно. Она что-то натворила?

– Убили ее.

– Убили! Ох, ты ж, голубушка моя! Так то, значит, про нее слухи идут? Будто в нашем лесу нашли. Она еще в автобусе была такая невеселенькая, задумчивая… Я недалеко от нее сидела.

– Она была одна?

– Одна, одна. Рядом мужчина тучный сидел. Он сошел раньше, а девушка до конечной прокатила. Незадолго как выходить я еще к ней подсела. Спросила, может, кто обидел ее. Эко, знать бы такое дело…

– На конечной ее случайно никто не встречал?

– Точно. Как же я, глупая, тебе сразу не доложились? Встречал. Только не у самого автобуса. Он под навесом остановки стоял.

– В лицо его не заметили?

– Как тут заметишь, ежели со света в темень? Да кабы бы знать…

– Но хоть рост его помните? Или как был одет?

– Повыше ее. Так… на голову… А на одежду, ей-богу, не заглядывалась. В тени он стоял. Ворот, кажется, приподнятый был.

– Да, не густо, – с досадой заметил Сайко.

– Постой, постой, сынок! – приободрилась Ниловна. – Когда она к нему направилась, он что-то сказал. Чудно как-то. Ага, вспомнила: «Вот видишь, Палочка, я – пунктуальный».

– «Палочка»?..

– Да, Палочка. Вроде так. А больше ничего не знаю…

– А она ему в ответ что? По имени не называла?

Ниловна пожала плечами.

Сайко вышел на улицу. «Палочка… Кличка, что ли?»

…Нетребо прочесал добрый гектар леса у места преступления, но тайника не нашел.

В уголовном розыске Нетребо работал почти десять лет. Виктор Ильич был уверен, что окровавленная одежда убийцы, нож с зазубриной, может быть, и кисть руки убитой захоронены где-то недалеко. Даже если у преступников автомашина, от подобной ноши стираются избавиться как можно быстрее.

Нетребо походил бы еще по лесу, но на одиннадцать пригласил к себе подругу Наташи – Людмилу Скуратову…

– Ну, что ж, Людочка, – по-домашнему начал Нетребо. – Помогите разобраться в смерти вашей подруги. Расскажите о вашей последней встрече.

Девушка волновалась. Вытерла платочком вспотевший лоб.

– Я… Я, значит… Седьмого я позвонила Наталке. Пригласила в «Победу». Там шел фильм «Сошедшие с небес». На 19 часов. Около шести я за ней заехала. Наталка была не собрана. А у нас еще билетов не было. Она сказала, что это не моя забота, что билеты будут. У кинотеатра нас поджидал Женя Виленский. Сын прокурора. Вы Виленских, наверное, знаете? Я, может быть, что-нибудь не так говорю?

– Нет, нет. Все так. Продолжайте, пожалуйста.

– Вот, кажется, и все. Да, еще… Из кино мы вышли втроем. Они хотели меня проводить, но я решила, что третий лишний, и откланялась.

– Еще вопрос, Люда! Наташа с Женей давно встречаются?

– Можно сказать, со школьной скамьи.

– Любовь?

– Их разве поймешь?.. Оба какие-то ершистые. То поругаются, то водой не разольешь.

– Так, Люда… – покрутил ручку Нетребо. – Вы сказали, что появление Жени у кинотеатра для вас было сюрпризом?

– Ну, не сюрпризом… Видимо, после моего звонка Наталка позвонила ему и тоже сагитировала идти в кино. Может быть, раньше договорились, а тут я… Вот он и взял на меня билет. Словом, я об этом у них не спрашивала. Вы Женьку подозреваете?

– Нет, зачем? Важно знать все. Скажите, Люда, вы не обратили внимания на настроение Наташи?

Люда немного подумала.

– Настроение? Пожалуй, как всегда. Правда, собиралась как-то вяло, словно нехотя.

– Ну, а там, в кино? – погасил папиросу Нетребо.

– А в кино была, как всегда.

– Скажите, кроме вас и Жени, у Наташи были еще подруги, друзья?

– Были ли друзья?.. – Люда на мгновение задумалась. – Конечно, были. Наталка вообще могла быстро знакомиться. Вспомнила! Ее постоянно преследовал один жуликоватый парень.

– Жуликоватый?

– Ну… Он сидел раньше. Вроде за воровство.

– Вы не могли бы назвать его фамилию, имя?

– Зовут Борисом. А фамилия… Кажется, Цапун. Ходил за ней по пятам. Кажется, даже угрожал. Он в Наталку был влюблен по уши.

– А она?

– Смеялась. «Воспитывать, – говорила, – буду».

– И часто они встречались?

Люда пожала плечами.

– А Женя как же? – снова спросил Виктор Ильич.

– Они однажды с этим, кажется, подрались.

Цапун. Это кличка. Фамилия – Рядно. Отсидел два года за кражу. Освобожден досрочно. Работал водителем в таксомоторном парке. Теперь там же, слесарем. Права забрали – за вождение машины в нетрезвом виде. «А не его ли работа – те ограбления? Наташа, скажем, действительно наводчица. В его распоряжении такси. Номер заменил…» Но тут вмешивается в спор другой голос, более рассудительный: «Не спеши. В той „Волге“ – отметочка. Да и не пойдет Рядно на мокрое дело».

– Еще вопросы будут? – несмело спросила Люда.

– Да, да, Людочка, – спохватился Нетребо. – Скажите, в тот вечер вам Цапун не попадался?

– Вроде нет.

– Ладно. Прочитайте свои показания и распишитесь. – Он протянул Люде листки.

На два часа дня к капитану Нетребо был приглашен второй свидетель по делу Измайловой, Евгений Виленский. До его прихода времени еще было достаточно, и Виктор Ильич наскоро перекусил в столовой. Едва вернулся, как в кабинет понуро вошел Сайко.

– Что, Ванюша, ты невесел? Что, голубчик, нос повесил?

– Повесишь тут… – хмуро ответил Иван, снял плащ и прошел к своему столу, пошмыгивая носом. Это был верный признак, что дело у него табак.

– И все же как дела, Ваня?

– Хреново, – отрубил Сайко и подробно рассказал о своих утренних хождениях.

– Палочка-выручалочка, говоришь? Интересно! – глубоко затянулся дымком Нетребо. – Палочка… палочка… Да, если это кличка, то действительно – странная. А не напутала что-нибудь старуха?

– Кто ее знает? А как твои дела, Ильич?

– Всплыла еще одна фигура.

– Кто? – насторожился Сайко.

Нетребо потушил в пепельнице папиросу, прошелся по кабинету.

– Рядно! Слышал такую фамилию? Кличка – Цапун.

– Рядно… Рядно… – наморщил лоб Иван.

– На-ка, взгляни на этого красавца, – Нетребо извлек из ящика стола фотографию и протянул Сайко.

– Постой, постой… Он же в таксомоторном парке работает.

– Молодец. Наблюдательный ты, Ваня!

– Будешь наблюдательным. Мы с ним по «Волгам» лазили. Отметину от папиросы искали. И с какой же он стороны всплыл?

– Знакомый убитой.

– Может, не только знакомый?

– Может. Это и надо установить.

– А что он из себя представляет, этот Рядно? – с интересом спросил Иван.

– Бывший вор. Отсидел. Вроде завязал.

В дверь постучали, вошел рослый юноша с пышными рыжеватыми волосами.

– Я – Евгений Виленский, – назвал себя юноша. – Вызывали?

– Да. Присядьте, Женя! – просто сказал Нетребо, указывая на стул. – Надеюсь, вы знаете причину нашего свидания?

– Догадываюсь, – тихо ответил Виленский и вдруг громко, навзрыд заплакал.

Нетребо налил воды и заставил юношу выпить.

– Успокойтесь, Виленский! Горе большое, но слезы делу не помогут.

– Да, да, извините, – вытер слезы Женя. – Я слушаю вас.

– Женя, – мягко начал Виктор Ильич. – По нашим данным вы – последний человек, который видел в тот злополучный день Наташу живой. Расскажите подробно.

– Мы накануне договорились с Наташей куда-нибудь пойти на праздник. В кино или просто погулять. Седьмого, где-то около четырех, она позвонила и попросила взять три билета в «Победу». Третьей была Люда. Но сразу после окончания сеанса Люда ушла. Мы с Наташей посидели в парке, поговорили…

– О чем?

– Да так, как обычно. А когда я вспомнил, что на завтра надо подготовить реферат, она меня прогнала домой и поспешила уйти сама, даже не разрешила себя проводить.

– И вы не смогли настоять? – спросил Нетребо.

– Вы ее не знали. Сказала – как отрезала.

– Вы не поругались случайно?

– Что вы?.. Она просто всю жизнь была раба учебы.

– Кто вам поручил подготовить реферат? – внезапно спросил Сайко.

– Вы что, подозреваете, что я вру?! – не то с испугом, не то с обидой вскрикнул Женя. – Пожалуйста, проверяйте! Профессор Лев Леонидович Бахман.

– В котором часу вы с ней расстались? – спросил Нетребо.

– Пожалуй, около десяти. Да, в одиннадцатом часу я уже был дома.

Наступила пауза. Нетребо оторвался от протоколирования показаний, закурил. Сайко насупленно вглядывался в порозовевшее лицо сына прокурора. Не удержался и задал мучивший его вопрос:

– Виленский, не кажется ли вам, что ее поспешный уход и то, что не позволила себя проводить, связано с чем-то другим?

Женька пожал плечами:

– Не думаю.

Но Ивану не давал покоя автобусный билет. Точнее – внезапная поездка Измайловой на окраину города.

– И все же припомните. Может, она торопилась куда-нибудь? Может, ненароком вам кто-то встретился и дал ей тайный знак, что будет ее ждать? Не случайно же она оказалась за городом, а не дома.

– Да, безусловно, – как-то раздумчиво ответил Женька. – Но она и словом не обмолвилась, что куда-то спешит. Все было так естественно… Я лично был уверен, что она идет домой.

– Будь так, – согласился Сайко. Взял со стола фотографию и протянул Виленскому. – Этого хлопца вы случайно не знаете?

Женя посмотрел на фотографию и с неприязнью бросил ее на стол.

– Знаю. Борька! Фамилию забыл.

– Рядно, – подсказал Нетребо.

– Да. Точно. Слышал. Ну и что?

– Он случайно…

– Нет! Нет! – недослушав, перебил Женька. – Наталочка с ним просто так. Она шутила, а он… Она только меня любила.

– Я не об этом, – сказал Нетребо. – У нас есть сведения, что у вас с Рядно были нелады.

– Ну и что? – запальчиво ответил Женька. – Он пытался ухаживать за Наталочкой. Я эту пьяную рожу… Да и какое отношение это имеет к делу?

– Кто-то убил девушку. За что? Кому она мешала? Помогите нам разобраться. Подумайте. Вспомните. Может быть, действительно она с кем-то встречалась, кроме вас?

– Она очень скрытная. Она даже ни разу… Но это интимное. Это уже не то. Вы извините меня. Я…

– Понимаем вас, Виленский! Тогда прямой вопрос, – остановил Женьку Сайко. – На работу к Наташе вы приходили?

– Я?.. – как-то растерянно переспросил Женька. – Ну, а как же?.. Забегал, чтоб проводить.

– А Рядно?

– Да что вы пристали с этим Рядно? Он у меня вот здесь сидит. – Женька выразительно постучал себя кулаком по груди. – Может быть, и заходил. Он преследовал Наталочку на каждом шагу!

…Наташу Измайлову хоронили 11 октября. Была суббота, и народу на кладбище собралось много. Слух о зверски убитой девушке облетел город.

Наташа лежала в гробу, как невеста, в белом платье. Над нею склонилась мать, рядом – отец и сын Виленские, родственники, сотрудники районо. Ударил оркестр, Женя горько заплакал.

Гроб накрыли крышкой – и сразу, как тогда в морге, вскрикнула осиротевшая Измайлова:

– Ой, куда ж ты уходишь от меня, доченька?! Ой, чего же ты была такой непослушной?

Иван с Галкой покинули Наташину могилу в числе последних. Шли молча. Каждый думал о своем.

«Непослушной… – как эхо, зазвенело в ушах Сайко. – Измайлова снова, как и тогда в морге, повторила это слово. Что это может значить?»

…Вчера, как только ушел Женя, Иван помчал к районо, в котором работала кассиром Наташа Измайлова. Рабочий день закончился, но все сотрудники были на месте. Распределяли, кому что надлежит сделать по подготовке к похоронам.

Когда узнали, что Сайко из уголовного розыска, зашумели все разом: «Нашли убийцу?»

– За этим я к вам и пришел, – хмуро ответил Иван. И начал расспросы. Прежде всего о самой Наташе.

Женщины отвечали вдумчиво. По их словам, Измайлова была неплохой девчонкой. Могла пошутить, иногда ужалить острым словом, но, в общем-то, вроде была честной и аккуратной работницей. К ней часто забегала ее подружка. Сайко понял, что речь шла о Людмиле Скуратовой. Ребята тоже приходили, одного из них знали – сын прокурора Виленского. А вот второго?.. Приходили они порознь и не часто. Если Виленский смело входил к ним в помещение, то второй, носатый, топтался у подъезда, ожидая, пока Наташа выйдет. Его имени и фамилии никто не знал. Носатый женщинам не нравился. Сутулый, длинные, как у обезьяны руки. Сайко достал фотографию Рядно:

– Случайно, не этот парень?

– Он! Он! – загалдели наперебой.

…– Вань, а, Вань! – услышал он Галкин голос. – Посмотри… – Взгляд девушки был устремлен в сторону Наташиной могилы. Сайко обернулся. У возвышающихся над могилой венков стоял человек. Это был Борис Рядно.

– Галочка, мне нельзя туда идти. Подойди к тому человеку, запомни его и, если сможешь, завяжи разговор. Встретимся здесь же.

Иван скрылся за ближними памятниками, а Кнопка, делая вид, что рассматривает могилы, не спеша повернула обратно.

Встретились они с Иваном примерно через полчаса. Галка, как могла, описала парня. Он был изрядно выпивши. В разговор вступил неохотно. Говорил развязно, грубоватым баском. У него, например, вырвалось: «Это ей за непослушание». На его скулах ходили желваки.

Иван достал фотографию Рядно и протянул Кнопке.

– Он?

– Точно. Только эта фотография, наверное, старая. У парня прическа… Виски длинные, а правая щека поцарапана. На ней марлевая наклейка.

– Поцарапана?.. – едва не выкрикнул Сайко.

– Да. Из-под наклейки видно несколько заживающих стежек. Будто кошка когтями по коже прошлась. Это что-то дает?

– Да так… Ничего, – постарался замять разговор Сайко.

Он проводил Галю и поехал к Нетребо домой.

– Чем порадуешь, Ваня?

– Думаешь, буду радовать?

– Весь светишься.

Они прошли в комнату и уселись у стола. Иван коротко рассказал.

– …Итак, – сделал вывод Нетребо, – убийца – Рядно?

– Не убежден, но оснований для такого предположения много.

– Какие?

– Встречи с Измайловой у районо – раз. Царапина – два. Надо что-то придумать, чтоб его наклейку взять на экспертизу. А царапина у Рядно появилась после седьмого октября. То есть, после смерти Измайловой.

– Откуда такое открытие? – перебил Нетребо.

– Шестого октября я с этим типом лазил по «Волгам» таксопарка. Искали отметину от папиросы. Его личико было чистым, как яичко, если не считать угрей, – выложил Иван.

– Что дальше? – улыбнулся Виктор Ильич.

– Настораживают его слова, брошенные на кладбище. За какое непослушание он мог упрекать покойницу? Возможно, она напугалась моего визита и раскрылась перед ним? Вот и расплата.

Нетребо промолчал. Прошел к двери спальни, заглянул туда, прикрыл поплотнее двери и вернулся к столу. Помолчал. Иван терпеливо ждал.

– Понимаешь, Ваня, я этого Рядно хорошо знаю, – задумчиво произнес Нетребо. – Ограбление – допускаю. Но на убийство он не пойдет.

– А если не было выбора? Если он сам кем-то связан по рукам и ногам?

– Возможно, – после короткого раздумья согласился Нетребо.

…Иван прошел до конца дома и повернул на малолюдную тихую улицу Садовую. Метрах в пятидесяти от него остановились бежевого цвета «Жигули». Сайко, может быть, и не обратил бы на машину внимания, но из «Жигулей» вылезла Лидия Ефимовна Нетребо. Иван остановился. Раскрылась вторая дверка. Обойдя машину, хозяин «Жигулей» подошел к жене Нетребо. Он был в темно-серых брюках, расстегнутой кожаной курточке. Франтовый тип. Он что-то сказал Лидии Ефимовне и поцеловал ее. Несколько секунд – и женщина исчезла в арке ворот.

Ничего не подозревая, хозяин «Жигулей» стоял на тротуаре и смотрел вслед удаляющейся Нетребе. Вдруг перед ним вырос Сайко.

– Кто вам эта женщина? – зло спросил Иван.

Франт смерил Сайко с головы до ног пренебрежительным взглядом.

– А вам что?

– Кто вам эта женщина?

– Извините, это не ваше дело.

– Не мое дело?.. – Иван почувствовал, как от злобы его начинает бить дрожь. А франт, как ни в чем не бывало, перешел на другую сторону машины и открыл дверцу.

– Не мое дело?!

Иван пригнулся и, ухватив машину за что-то снизу, приподнял ее передок на добрых полметра. Опомнился… и резко бросил.

– Что вы д-делаете? Ч-что вы д-делаете? – полезли на лоб глаза хозяина «Жигулей».

– Не мое дело? – все еще чужим голосом процедил сквозь зубы Иван. – Если ты еще раз… Если еще хоть раз встретишься с этой женщиной… – Он не договорил, схватил «франта» за локоть и тут почувствовал запах спиртного.

– А-а?.. Так ты еще и пьешь за рулем?

– Я… Я чуть-чуть… Только пива. А с Лидой…

– Пива?! Ваши права! Я из милиции, – успокаиваясь, эффектно сказал Сайко и достал свое удостоверение.

Незнакомец затараторил:

– Извините… Извините… Это в первый и в последний раз. Такое пятно…

– Да вы еще и трус, оказывается, – с откровенной неприязнью сказал Иван. – Чужих жен завлекать – храбрец, а как отвечать… Садитесь! – и указал хозяину «Жигулей» на сиденье. Сам сел за руль.

– Что вы делаете? Меня снимут с работы. У нас с Лидой ничего не было. Мы… Между нами все…

– Кончено! – прервал Иван. – И навсегда.

Домой Сайко вернулся расстроенный. После инцидента на Садовой мысли о Борисе Рядно ушли на второй план. Все получилось как-то грубо, некстати… Черт знает что. Может, и Кнопка окажется такой? Ведь он, как и Виктор Ильич, не может по звоночку являться домой.

Сайко быстро прошел к телефону и набрал номер.

– Алло! – послышался на другом конце провода Галкин голос.

Иван промолчал.

– Алло! Я вас слушаю, – озабоченно повторила Галка. – Это ты, Топтыжка? Я слышу, как ты сопишь.

Иван положил трубку.

Проснулся Иван чуть свет. На улице моросил дождь. Он сел в майке за стол и стал сочинять протокол осмотра такси.

С одной стороны, лучше бы встретиться у Рядно дома. Посмотреть, как он живет, может, заметит что в квартире. С другой – неплохо бы вызвать его к себе. Официальная обстановка. Но в любом случае надо было как-то изъять наклейку.

Наконец с протоколом было покончено. После обычной разминки с гирями Сайко позавтракал, надел форму и поехал в районную поликлинику. Представился дежурному хирургу и договорился, что если он пришлет человека с наклейкой у виска, хирург должен будет ту наклейку заменить на новую, а старую сохранить для экспертизы. Сделать это так, чтоб не заподозрил пострадавший. При обработке царапины «добыть» с виска пациента пару волосинок. Назвал врачу фамилию Бориса.

Борис Рядно жил в старом одноэтажном домике. Во дворе – сарай, несколько запущенных низкорослых яблонь, а перед входной дверью дома – две кривые разлапистые акации.

Сайко постучал. Молчание. Постучал посильнее. Дверь открылась. Лицо у Бориса грязное, помятое, глаза посоловелые. Отчетливо несло перегаром.

– Что надо? – бесцеремонно спросил Борис.

– Вы пригласили бы в дом. Не узнаете, что ли? – улыбнулся Сайко.

– Нет, не узнаю. Новый участковый?.. Ну, заходи, раз притопал.

Сайко прошел в комнату. Измятая постель. На столе – пустые бутылки, квашеная капуста в миске, кусок «ржавого» сала. Крутой самогонный дух. Единственное украшение комнаты – полированный сервант.

– Значит, попиваем? – все так же мягко сказал Сайко. Освободил от огрызков хлеба кусок стола, положил на него папку.

– Ты не темни. Зачем пожаловал?

– Дело, Рядно, к вам есть. Вы в самом деле не узнали меня? – очень спокойно продолжал играть Сайко.

Борис уставился на Ивана помутнелыми глазами, но взгляд у него вроде прояснился. Он смотрел более доверительно, пытался припомнить.

– Я по делу к вам, Рядно! Помните, мы по «Волгам» с вами лазили? Протокол надо бы подписать.

– Так ты ж тогда был не в форме, – сразу вспомнил Борис и насупился. – Ты что, кроме воскресенья, дня не нашел?

– Уж извините. Заработался малость. – Сайко раскрыл папку и стал в ней рыться. – Я, пожалуй, и не побеспокоил бы вас в воскресенье, но, понимаете, все насчет той же «Волги»… – Он нашел протокол, протянул его Борису. – Прочитайте и подпишите. – И вдруг спросил, словно только что заметил. – А это кто вас так разукрасил?

– Кто разукрасил, того уже нет, – зло буркнул Рядно. – Так что там твоя «Волга»?

«Кто разукрасил, того уже нет». Откровенно. Слишком откровенно.

Иван продолжил:

– Так вот, в той «Волге», на которой сработал грабитель, пострадавшая слышала характерный скрежет с писком при переключении скоростей. Надо бы нам в одном учреждении машинку проверить. Поможете?

«Волга» серого цвета с скрежетом в коробке скоростей принадлежала тресту столовых. Иван рассказал Борису «легенду»: дескать, его, Рядно, пригласили в гараж как автомобильного специалиста, он посмотрит «Волгу» и, если захочет, поможет устранить неисправность. Насчет писка и скрежета потом доложит Ивану. Сайко врал так убедительно, что Борис даже пошутил:

– Может, и на коньячок сработаем, а?

– Может, и сработаешь, завгар вроде не скупой. Одевайся, Борис! У тебя есть приличный костюм? – перешел на «ты» Иван.

– А на хрена?.. Вымазать?

– Он тебе там комбинезон найдет. Не поедем же мы с тобой по городу в таком виде? И умойся, пожалуйста. И наклейку твою надо сменить.

Борис хотел возразить, но Сайко заторопил его:

– Давай, давай живее!

Такси Иван «поймал» быстро. Вначале махнул в поликлинику.

– Иди, Боря, один наклейку менять. А то подумают – милиция ведет.

Следующий визит он нанес матери Наташи.

– Я из уголовного розыска, – робко напомнил Иван.

– А-а?.. Да, да… – равнодушно ответила женщина. – Проходите.

Они зашли в коридор, и вдруг она зарыдала: – Найдите их, найдите, мой миленький! Найдите!.. Извините…

Она убежала на кухню. Там звякнуло стекло. Вернулась. Вместе с нею в комнату влетел запах валерьянки.

– Присядьте, – предложила хозяйка уже более спокойным голосом и сама села на диван.

Сайко сел.

– Валентина Васильевна, мне бы очень хотелось выслушать ваш рассказ о дочери. Расскажите все, что знали о ней.

– Разве все расскажешь? – всхлипнула женщина. – Лучше задавайте вопросы.

– Будь так. Припомните, пожалуйста, с кем встречалась ваша дочь в последние, ну, хотя бы два-три месяца?

Припоминая, Валентина Васильевна потерла пальцами виски, назвала нескольких юношей и девушек. В числе их Люду Скуратову, Женю Виленского, Бориса Рядно. При упоминании имени Рядно она болезненно поморщилась.

– И как часто они встречались с Рядно? – не удержался Сайко.

– Я не знаю. Я не одобряла эти встречи.

– Чем же вам он не нравился?

– Грубый парень. И бывший арестант. Наташа была доброй, отзывчивой. Говорила: «Он хороший. Воспитывать буду». И смеялась. Ох, этот смех… – Измайлова снова заплакала.

Сайко помолчал. Пусть выплачется. Сам думал: «Воспитывать буду… Так ли? Не денежки ли их свели?» Сказал:

– Валентина Васильевна, скажите, вы не замечали, чтобы ваша дочь приносила домой лишние деньги? Ну… кроме зарплаты. Или, может быть, вещи? Украшения?

– Что вы? – с испугом вскрикнула Измайлова. – Наташа не могла…

«Материнская вера»? – мелькнуло у Ивана, а вслух сказал:

– А в каких отношениях была дочь с Женей Виленским?

– В самых хороших. – Ее голос потеплел. – Думаю, они друг друга любили.

– Тогда еще вопрос. Там, в морге, да и на кладбище у вас вырвалось, что дочь вас в чем-то не слушалась. Что вы имели в виду?

– Все… Все! Встречи хотя бы с этим Рядно. Как я просила… Я знала, что они к добру не приведут. Дружит с Женей и крутит голову тому хулигану. Вот, может быть, он и отомстил.

– Но ведь Наташу нашли в лесу. Как он мог затащить ее туда?

– Она куда угодно пойдет. Она была такая глупенькая. Точнее – бесстрашная. Помню, когда училась в школе, она поспорила из-за чего-то с мальчишками, что переночует на кладбище. И переночевала. Всю ночь между могилами ходила. Представьте, каково в ту ночь было мне…

– Скажите, Валентина Васильевна, в день смерти или накануне того дня к Наташе никто не приходил? Может, звонил по телефону? Я исключаю Люду Скуратову и Женю Виленского. О них мы знаем.

Измайлова задумалась. И вдруг вспомнила:

– Конечно… Ей действительно звонили. Это было где-то около пяти вечера. Я как раз вернулась из магазина. Звонил мужчина. Наташа показалась мне расстроенной. Говорила дерзко. Он, видимо, просил ее встретиться, но она не соглашалась. Сказала, что идет в кино.

– Это вы точно слышали?

– Да, конечно. Я еще спросила, с кем это она так грубо?

– Как же вы определили, что Наташа разговаривала с мужчиной?

– По голосу, молодой человек! Наш телефон громкий.

– Голос не узнали?

Валентина Васильевна виновато пожала плечами.

– А не кажется вам, что смерть Наташи связана с ограблением?

– Что вы имеете в виду? – не поняла Измайлова.

– Ни в сумочке, ни на руках вашей дочери не было никаких ценностей. Наташа носила кольца, кулоны, серьги?..

– Да, конечно. У нее были позолоченные часики, сердцевидный золотой кулончик на цепочке, кольцо, перстень, серьги. Но серьги она не любила. А вот часики, кольцо и перстень с сапфиром, что подарила ей бабушка, всегда носила на левой руке.

– Дорогие? Я имею в виду кольцо и перстень? – уточнил Иван.

– Рублей восемьсот.

– В тот вечер все драгоценности были с Наташей?

– Сейчас посмотрю. Кольцо и перстень она никогда не снимала.

Валентина Васильевна поднялась с дивана и прошла к секретеру. Открыла крышку, выдвинула ящичек и извлекла из него металлическую коробочку из-под чая.

– Да, кулончик и серьги на месте, а часиков, кольца и перстня нет.

«Значит, – решил Сайко, – кисть отрезана с целью ограбления. Но за что убили?»

– Спасибо, Валентина Васильевна! Извините, что вас побеспокоил…

В это время в прихожей зазвенел звонок, Валентина Васильевна вскочила с дивана, но Сайко опередил ее. За дверью стоял Женя Виленский. Увидев Сайко, он стушевался:

– Это вы? Я к хозяйке…

– Входи, входи, Женя! – послышался голос из комнаты.

Сайко попрощался и вышел.

Утром, едва Нетребо и Сайко прибыли на службу, зазвенел телефон. Дежурный сообщил, что какой-то мужчина просит встречи. Через несколько минут в кабинет вошел лысоватый человек лет сорока.

– Присядьте, – предложил Виктор Ильич.

Тот сел и рассказал:

– Моя фамилия Артеменко. Работаю шофером. Я не здешний. К вам на базу за всякой всячиной катаюсь. Вот и вчера вечером приехал. Ночевал в гостинице. Там услышал, будто у 347-го километра девушку убили. Вроде ночью с седьмого на восьмое. В ту ночь я там проезжал. Выехал в ночь, чтобы первым 8-го утром загрузиться. Неподалеку от 347-го километра «Волгу» видел. У вас тут дождь прошел, и она на обочине буксовала…

Нетребо и Сайко переглянулись.

– В каком часу это было? – спросил Нетребо.

– Точно не скажу, но где-то между двумя и тремя часами ночи.

Виктор Ильич остался спокойным, а лицо Ивана отразило разочарование: «Поздновато. Убийство произошло между одиннадцатью и часом».

– Водитель водителя в беде не оставит, – продолжал Артеменко. – Я остановился, но они уже поехали.

– Они?

– Один сидел за рулем, а второй толкал. Двое их было.

– Откуда такая точность? Может, их была полная машина?

– Извините, но двое. Коль машина буксовала – все бы вылезли.

– Номер «Волги» заметили? В какую сторону она поехала? – спросил Нетребо.

– По трассе от города. А номер не помню.

– Как думаете, они долго буксовали? – с надеждой спросил Сайко.

– Кто ж их знает? Во всяком случае, следок оставили, что надо.

– Спасибо, товарищ Артеменко! – поблагодарил Нетребо. – Сейчас попрошу машину, и съездим туда. Не возражаете?

Артеменко очень точно показал то место, где буксовала неизвестная «Волга». Оно находилось метрах в 150 от столбика 347-го километра. После ЧП шли пятые сутки, но при выезде из леса на обочину трассы была хорошо видна глубокая просохшая колея от буксовавших колес. Эту колею Нетребо видел и тогда, но не придал ей значения. Во-первых, труп был по одну сторону от километрового столба, колея – по другую. Во-вторых, попробуй определи, когда колея появилась: в день убийства, раньше или позже? Ведь труп нашли почти через двое суток после преступления. И вот теперь все прояснилось: колея «родилась» через несколько часов после смерти Наташи. Допустим, на «Волге» были преступники. Зачем они выезжали на дорогу так далеко от трупа, когда выезд на трассу, где шел милицейский «РАФ», был ближе и удобней? Судя по колее, машина буксовала минут десять-пятнадцать. Что делали убийцы почти два часа на месте преступления? Ведь убийство произошло между одиннадцатью и часом, а Артеменко видел «Волгу» после двух. Заметали следы? И опять – «Волга». Это тоже странно. Измайлова едет на конечную остановку автобусом, а потом вдруг – «Волга».

Нетребо взял на анализ грунт с того места, где буксовала машина, и поехали обратно. Мысли Виктора Ильича перекинулись на Рядно.

Нетребо побывал в таксомоторном парке. Шестого Борис был в гараже «целенький», а восьмого вышел на работу только после обеда, уже «расписным красавцем», и от него несло «хоть закусывай».

– Кто же это его так? – спросил Нетребо.

– Сказал, что кошка поцарапала, – ответил механик.

– А почему он поздно явился на работу?

– Голова, говорит, болела. В праздник перебрал. А вообще Борис к работе охоч и специалист хороший. Водители норовят сдать свою машину ему на ремонт. На этом Рядно подрабатывает. А чтоб стащить, – вроде не было. Груб и к дисциплине не больно приучен. Не прогуливает, а опоздания имеются. И все – после запоев…

Газик так резко тормознул, что Нетребо чуть не стукнулся лбом о стекло. Это Артеменко попросил остановить автомобиль.

– Я, надеюсь, вам больше не нужен?

– Да, конечно. До свидания, товарищ Артеменко! Спасибо.

Едва Виктор Ильич запрятал в сейф пробы грунта, чтобы позже сдать их на анализ, как вошел Сайко. По его хмурому лицу Нетребо понял, что особых открытий после встречи с Измайловой тот не сделал.

Вскоре зазвенел телефон. Их вызывал подполковник Седых.

– Что нового по делу Измайловой?

Виктор Ильич доложил.

– Значит, подозреваете Рядно? С ним беседовали?

– Нет. Требуется либо его арестовать и сделать обыск, либо…

– Понятно. Если виновен он, боитесь вспугнуть сообщника. Опасения законные, – согласился Седых. – С ним кто-то был.

– Тот, кто «Волгу» помогал из грязи тащить, – вставил Сайко.

– Возможно, – перевел глаза на Ивана Седых. – Но прежде надо доказать, что в той «Волге» были преступники.

– И что сам Рядно преступник, – заметил Нетребо.

Наступило короткое тягостное молчание. Сайко сидел, сложив на коленях большие руки, Нетребо крутил в губах кончик ручки. Седых медленно поднялся с кресла и прошелся.

– Ну, что ж, следопыты! Прежде чем составить план дальнейших действий, хочу выслушать ваши версии. Начнем с Сайко. Готовы?

– Так точно! – Иван резко встал. – Версия такова. Из показаний Измайловой следует, что седьмого вечером Наташе звонил какой-то мужчина. Думаю – сообщник. Возможно, Рядно. Видимо, тогда и договорились, что встретятся на конечной остановке после кино. Ведь не случайно она так спешила уйти от Виленского. Теперь: как добирались в лес?.. Тут два варианта. Могла Наташа пойти пешком, так как до 347-го километра не так далеко, но скорее всего тот тип, что ждал Измайлову на конечной остановке, приехал туда на «Волге». За рулем их, видимо, ждал Рядно. Может, сам встречал.

– Стоп, – прервал Седых. – Но как Измайлова не побоялась с ними ехать в лес? И зачем ей туда ехать?

– Измайлова – девушка смелая. Она даже на кладбище одна ночевала. Преступник, скажем, тот же Рядно, поняв, что их судьба зависит от нее – «выдаст их или не выдаст», – решил убрать Измайлову. Придумали что-то и заманили в лес.

– Что?.. Каким путем вы бы заманили?