Текст книги "Травинка на холодном ветру (СИ)"

Автор книги: Александр Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Полезное качество, даже для благородной госпожи, – засмеялась Аделинда. – У Вогана, наверняка, найдётся какая-нибудь лишняя чересседельная сумка для твоих вещей, но полагаться на это не стоит. Корзинку пристраивать на лошадь неудобно, поэтому поступим так: твои вещи я заверну в одеяло, перетяну его ремнями. Приторочишь к седлу у себя за спиной. И поклажа в сохранности будет, и одеяло в пути не помешает. Съестные припасы я отдельно положу. Не для твоего желудка еда, которой обычно мужики вдали от дома питаются.

– У-у-у, – протянула Милена, – чего я только не пробовала, когда с дикарём по лесу странствовала. Даже диковинного зверя по имени угуна.

– Угуна? – переспросила Аделинда. – Это, на каком языке?

– Откуда ж я знаю. Тот дикарь себя назвал воином с дагой, хотя, никакой даги у него не было.

– Кстати, об оружии. На правый сапог нашиты ножны. Вот здесь, на голенище. У меня есть острый кинжал. Возьмёшь его с собой.

– Зачем? От кинжала в моих руках толку мало. Отец пытался давать мне уроки фехтования, но вышло все без особого успеха с моей стороны.

– Это на тот случай, если понадобится быстро перерезать ремень или верёвку. Мало ли что может случиться.

5

Утро следующего дня началось со сборов вещей и припасов, которые могли понадобиться в дороге. Аделинда хлопотала на кухне, а Милена выбирала, что взять в дополнение к костюму для верховой езды. Ева ли можно было надеяться, что предстоящее путешествие окажется комфортным, поэтому платья девушка отмела сразу. Она ограничилась только нижним бельём и парой рубах, схожих по покрою с мужскими. В них завернула принесённые со склада предметы и отнесла всё это знающей. К тому времени Аделинда успела напечь вкусных пирожков с разными начинками и теперь наполняла ими сумку.

– Тётушка, – ужаснулась Милена, когда увидела гору аппетитно пахнувшей выпечки. – Мне такого количества еды хватит на пару декад, не меньше. Как мы всё это понесём?

– Ничего, – улыбнулась ведунья. – Далеко идти не придётся. Ещё я для тебя приготовила три фляги из высушенной тыквы, не сильно тяжёлые. Одна будет с чаем, другая с чистой водой, а в третью, которая поменьше, налью настой трав с древесным соком. Сама понимаешь, для чего. Ты, милая, завтракай, а я пока упакую вещи.

Милена не сомневалась, что пирожки очень вкусные, но смогла съесть только один. Сказалось волнение, с которым она ожидала момента расставания с тётушкой. Здесь девушка почувствовала себя, как дома, обрела утраченное ощущение уюта и безопасности. Домик, в котором жили многие поколения знающих, с первого дня принял её, как родную. Милена сама удивлялась тому, что ни разу не оступилась на лестнице, не ударилась о выступающий угол печи или шкафа. Даже с закрытыми глазами она прекрасно ориентировалась в пространстве, как будто жила здесь с рождения.

Милена знала, что рано или поздно ей пришлось бы покинуть гостеприимное жилище ведуньи. Чудом, сумевшая спасти отца девушка, в одно мгновение была готова сорваться с места и едва ли не бегом бежать по направлению к Остгренцу, а сегодня напряжённо ждала момента, когда придется перешагнуть порог дома знающей. Это казалось невероятным, но Милена была уверена, что дом не желает её отпускать. Он очень хотел, чтобы она осталась, и стремился привязать к себе тончайшими незримыми ниточками.

«Я должна это сделать, – с грустью подумала девушка, – прости, пожалуйста... Мне и вправду не хочется уезжать... Я должна, пойми...».

На душе сразу же полегчало, но тут же возникла уверенность, что сюда ей больше никогда не удастся вернуться. От этой мысли стало нехорошо, как будто она только что совершила предательство.

– Позавтракала, милая? – спросила заглянувшая в кухню Аделинда.

– Да, тётушка. – Милена заставила себя улыбнуться, – а сердце её сжалось от сознания собственной неискренности.

– Вот и отлично. У меня на заднем дворе есть небольшая тележка. Туда я уложила вещи. Да, ты совсем ничего не поела! – всплеснула руками ведунья, переведя взгляд на тарелку с пирожками.

– Сытные очень... – стала оправдываться девушка. – Одного хватило...

– Ничего, от свежего воздуха и тряски в седле, аппетит непременно разыграется. Пора тебе уже одеваться, милая. Скоро выходим.

Милена заставила себя подняться. С трудом сделала шаг и почувствовала, как рвутся незримые ниточки, связывавшие с домом знающей. Следующий шаг дался легче, и постепенно её отпустила давившая к земле тяжесть, а душившая сердце тоска сменилась светлой печалью.

– Ты помнишь о подарке Тау? – спросила ведунья. – Я сделала из «слезинок волшебника» бусы. Надень их. Они немного усилят твои способности. Если ты попадёшь в беду, Тау обязательно это почувствует и сообщит мне.

– Спасибо. – поблагодарила девушка, любуясь украшением. – При ярком свете может показаться, что это жемчужины идеальной формы.

– Разбирающийся в драгоценностях человек вряд ли так подумает. Оно и к лучшему. На всякий случай, надень их под одежду.

Милена надела бусы, облачилась в костюм для верховой езды и, по настоянию Аделинды, поместила в ножны небольшой обоюдоострый кинжал с тяжёлым лезвием.

– Мне так будет спокойнее, – пояснила знающая.

Перешагивая порог, Милена мысленно обратилась к дому:

«Спасибо за всё».

Она замерла, ожидая, в ответ какого-нибудь знака. Дверь за спиной протяжно скрипнула, не так, как это бывало раньше, и девушка обрадовалась, что её услышали. Ведунья взялась за ручки двухколёсной тележки, покатив её к выходу со двора. От помощи Милены она отказалась:

– Я справлюсь, милая. Мне совсем не тяжело. Дальше тропинка пойдёт под гору, вот там твоя помощь понадобится. Я не буду показываться на глаза караванщикам. Воган и его люди суеверны, как пугливая старуха. Вряд ли они обрадуются, когда увидят перед дальней дорогой ведьму. Это всегда считалось дурной приметой. Побереги силы, скорее всего, тебе придётся самой грузить вещи на лошадь.

– Откуда они узнают, что ещё один человек должен присоединиться к каравану?

– Вчера я отправляла посыльного с письмом в трактир, где обычно останавливаются люди Вогана перед тем, как отправляться в окрестности Кифернвальда. У пройдохи было время, чтобы приготовить ещё одну лошадь и внушить своим спутникам, что ты очень важная персона.

Начался спуск в неглубокую лощину, поросшую редким кустарником и молодыми деревцами. Тележку пришлось придерживать, чтобы она не укатилась вниз по извилистой тропе. Оказавшись на дне лощины, Аделинда огляделась по сторонам и сказала:

– Оставайся здесь. Я спрячусь вон в тех кустах. Скоро здесь должен появиться караван Вогана. Отдашь ему вот эту записку и кошелёк. На словах ничего передавать не обязательно.

– А если он о чём-нибудь спросит? – заволновалась девушка. – Как мне быть?

– Жизнь отучила его от излишнего любопытства, уж поверь мне. Никаких вопросов не последует. Можешь назваться любым именем, на своё усмотрение. Можешь не говорить ничего, он сам поймёт, как к тебе обращаться.

Знающая освободила вещи от удерживавших их верёвок и повернулась к Милене, чтобы её обнять:

– Удачи тебе, милая. Будь благоразумна и помни, чему я тебя учила. Если понадобится совет, выйди в тонкий мир и постарайся найти мой дом. Для тебя это будет не трудно.

– Спасибо, тётушка Ада. – на глаза девушки навернулись слёзы, она не выдержала и всхлипнула. – Спасибо за всё... Если бы не ты...

– Не нужно расставаться с таким настроением, милая. Улыбнись. Вот так. Твоя улыбка для меня лучше всякой награды. Будь умницей. И помни: не все усатые лгут. – Аделинда помахала на прощанье рукой и скрылась в кустах.

Милена глядела ей вслед до тех пор, пока не перестали раскачиваться потревоженные веточки. Она чувствовала, что тётушка Ада ещё здесь и наблюдает за ней. Девушка улыбнулась, кивнула головой, давая понять, что с ней всё в порядке и стала смотреть в ту сторону, откуда должен был показаться караван. Воган не заставил себя долго ждать. Меж тонкими стволами молодых деревьев мелькнули плохо различимые силуэты, потом на открытое пространство выехал первый всадник.

Всего Милена насчитала шесть лошадей, на трёх из которых сидели люди. Две лошади были нагружены большими тюками, возвышавшимися над спинами животных, будто горы. Аделинда детально не описывала внешность Вогана, поэтому девушка внимательно разглядывала подъезжавших всадников, пока не остановила свой выбор на одном из них. С виду он ничем особенным не отличался от ехавшего впереди него мужчины. Примерно одного возраста с отцом Милены, или немного старше.

В аккуратно подстриженной бороде проблёскивала седина, но коснуться висков она ещё не успела. Взгляд из-под нахмуренных бровей выдавал в нём человека, привыкшего отдавать распоряжения. Мужчина слегка привстал на стременах, изучая содержимое тележки, обвёл взглядом окрестности, немного задержавшись на тех кустах, где пряталась знающая. Только после этого он обратил внимание на Милену.

– Добрый день, – сказала ему девушка, когда двое всадников поравнялись с нею. Третий находился в конце каравана и был плохо виден из-за огромных тюков на спинах вьючных лошадей.

Мужчина, которого она посчитала Воганом, молча кивнул и протянул к ней правую руку. Милена положила в ладонь записку, накрыв её сверху увесистым кошельком. Всадник оставил записку себе, а кошелёк, не глядя швырнул своему спутнику. Быстро пробежав глазами текст, он произнёс:

– Добро пожаловать в нашу маленькую торговую компанию. Гнедая лошадь, которую вы можете видеть за моей спиной, предназначена для вас, госпожа. Адель написала, что вы умеете ездить в мужском седле. Надеюсь, что это – правда, потому что дорога дальняя. Условия для всех одинаковые, в том числе для вас. Никаких поблажек не предвидится. Лошадку зовут Полли. Она смирная и не боится незнакомых людей. Постарайтесь с ней подружиться. Это облегчит вам жизнь на ближайшие четыре дня. Хэнк, – обратился Воган к своему спутнику, – погрузи вещи и помоги госпоже поладить с лошадью.

– Как прикажете, хозяин! – откликнулся второй всадник и соскочил с седла. – Сделаем в лучшем виде.

– Почему вы решили назвать меня госпожой? – на всякий случай спросила девушка. – Из-за моего костюма? Я надела его потому, что не нашлось ничего более удобного для поездки верхом. Это подарок от... одного хорошего человека.

– Дело не в одежде,– ухмыльнулся Воган, – я неплохо разбираюсь в людях. Это большое подспорье в деле, которым приходится заниматься. Наверное, поэтому и жив до сих пор.

– Вы так и не спросили, как меня зовут. – сказала Милена.

– Если Адель не указала ваше имя в записке, значит, мне необязательно его знать. Моё имя вам известно, подозреваю, что и прозвище тоже.

«Забавно, – подумала девушка, – в очередной раз сталкиваюсь с тем, что разным людям тётушка Ада сообщала разные варианты своего имени. С чем это может быть связано?».

Тем временем к ним подъехал третий всадник, и Милена непроизвольно вздрогнула, узнав в нём представителя одной из народностей детей леса. Она сразу же вспомнила про дикаря, в обществе которого провела несколько дней и, с облегчением отметила, что узоры на лицах не совпадают.

– Это Кватоко, наш третий компаньон, – пояснил Воган. – Имя Кватоко означает «птица с большим носом». По его лицу видно, что такое имя он получил не зря. Мы с Хэнком зовём его просто – Квай.

Услышав своё имя, дикарь встрепенулся, издав несколько гортанных звуков. Его лошадь немедленно заржала и пошла боком, смешно переставляя ноги.

– Нет в мире лучших наездников, чем дети леса, – восхищённо произнёс, проходивший мимо Хэнк. – Не знают ни седла, ни стремян, а управляют лошадью так, будто говорят с ней, как с родной мамашей.

Хэнк подвесил сумки с провизией и питьём к передней луке седла Полли, а скатку из одеяла закрепил на заднюю луку так, чтобы получился дополнительный упор для спины.

– Вам помочь взобраться в седло, госпожа? – спросил он, копируя интонации Вогана.

На что девушка отрицательно качнула головой и подошла к лошади. Отец учил её, что каждый наездник должен уметь находить подход к животному, тогда не будет никаких проблем. Она сняла перчатку, прижала ладонь к шее Полли. Лошадь благосклонно приняла знак внимания и не стала дёргать шкурой.

– Хорошая, моя, – ласково прошептала девушка. – Ну, что, покатаемся?

– Вот угощение для Полли, – сказал Хэнк и вложил в другую руку Милены краюху хлеба, посыпанную крупной солью. – В нашем караване я слежу за конями и припасами. Если что-нибудь понадобится, зовите меня.

Лошадка учуяла лакомство ещё раньше, нетерпеливо переступила с ноги на ногу, потом мотнула головой, легонько стукнув ею по плечу своей будущей наездницы. Намёк был более чем прозрачным, и девушка решила не обманывать её ожиданий. Она скормила Полли хлеб, потом самостоятельно запрыгнула в седло, успев поймать одобрительный взгляд Хэнка.

– Отлично, госпожа, – сказал Воган. – Вижу, что вы не станете для нас обузой. Дороги, которыми пользуется наш караван, не располагают к лёгкой прогулочной рыси. Лошади приучены сами подстраиваться под условия местности. Они меняют аллюр, как только представится возможность ускориться. Вам с непривычки будет сложно. Мы не можем позволить себе долгую остановку, поэтому привыкать придётся на ходу. Займите своё место между мной и Хэнком. Квай у нас обычно замыкает караван.

* * *

Поначалу путешествие показалось неутомительным и весьма познавательным. Путь каравана пролегал по таким живописным местам, о наличии которых в окрестностях Кифернвальда, девушка даже не подозревала. Может быть потому, что ей не пришло бы в голову передвигаться верхом по руслам ручьёв, оврагам и зарослям орешника. Воган старался не выезжать на открытые пространства до тех пор, пока не миновал границу владений барона Трогота. Только тогда караван выбрался из лесной чащи на просёлочную дорогу.

Лошади побежали резвее, и Милена едва не опрокинулась назад, когда Полли внезапно перешла на рысь. Остаться в седле помогла скатка из одеяла, удержавшая всадницу от падения. После этого девушка уже не отвлекалась на красоты дикой природы, решив уделять больше внимания происходящему впереди. Она быстро научилась предугадывать, в какой момент ждать смены аллюра, а вскоре освоилась и с особенностями езды на Полли. Кобыла ускорялась не сразу вслед за лошадью Вогана, а, отпустив её на несколько ярдов, совершала скачок вперёд с места и только после этого бежала дальше рысью.

Несколько раз караван делал короткие остановки. Когда это произошло в первые, девушка подумала, что её спутники решили устроить привал. Оказалось, что остановка требовалась только затем, чтобы проверить крепление груза на вьючных лошадях. При этом никто, кроме Хэнка не спешивался. Иногда Воган останавливал караван, подзывал Квая, и они вдвоём совещались, после чего дикарь отправлялся разведать местность.

Наблюдая за взаимоотношениями караванщиков, Милена изменила свои ранние представления об иерархии в маленьком мужском коллективе. Сначала она думала, что Хэнк и Квай в равной степени занимают подчинённое положение, но позже поняла, что между ними есть разница. Всю тяжёлую работу выполнял Хэнк, а державшийся независимо дикарь сам решал, за какие дела ему браться. Хозяин каравана обращался к нему, как к равному себе и внимательно выслушивал всё, что говорил Квай. В какой-то момент девушка даже пожалела трудягу Хэнка, но потом заметила, что он вполне доволен своей ролью и во всём старается подражать Вогану.

Как и предсказывала знающая, Милена быстро проголодалась и очень скоро пожалела о том, что опрометчиво отказалась от завтрака. Урчание пустого желудка не самый приятный аккомпанемент стуку лошадиных копыт, поэтому девушка, пошарив в сумке, выудила оттуда ещё тёплый пирожок. Она прекрасно знала стряпню Аделинды, но не представляла, насколько вкусным окажется простое изделие из теста с начинкой, которого хватила всего на три раза откусить.

Рука сама собой нырнула в сумку за следующим пирожком, а потом ещё за одним. Девушку беспокоило, что ей приходится кушать в одиночестве, без возможности угостить своих спутников. Это шло вразрез с приличиями, но чувство голода одержало победу над воспитанием. Милена так и не поняла, по какой причине Воган оглянулся. В первый момент она подумала, что слишком шумно жевала и сильно смутилась, встретившись взглядом с хозяином каравана.

– Вы правильно сделали, что решили подкрепиться, госпожа. Перекусить, не покидая седла – обычное дело. Тем более что до ужина ещё далеко.

В тот момент девушка не догадывалась, что слово «далеко» Воган употребил не в переносном смысле. Пейзажи успели наскучить, ноги и поясница настойчиво требовали отдыха, голова начала кружиться от постоянной тряски, а караван не прекращал движения вперёд. Только когда солнце повисло над самыми вершинами деревьев, Воган свернул с наезженных путей, направив лошадей вглубь леса.

Сзади раздался пронзительный вопль, услышав который Милена вздрогнула и обернулась. Издавая режущие слух звуки, вперёд умчался Квай, а Хэнк занял его место позади вьючных лошадей. В лесу быстро стемнело, никакой дороги девушка разглядеть уже не могла, поэтому оставила выбор пути на усмотрение Полли. Справа по ходу движения между стволами деревьев мелькнул огонёк, и Воган сразу же повернул в ту сторону. На поляне был разведён костёр, возле которого уже хлопотал Квай, пристраивавший над огнём котёл с водой.

– Можете спешиваться, госпожа, – предложил Воган, – о лошадях есть, кому позаботиться.

Сам он ловко соскочил с седла, а пытавшуюся последовать его примеру Милену, подвели уставшие ноги. Она наверняка свалилась бы на землю, если бы не сильные руки Хэнка.

– Я сам отведу Полли к коновязи, госпожа. – сказал он. – А вы ступайте под навес. Там запасено сено для лошадей. На нём можно отдохнуть.

С трудом разгибая ноги в коленях, девушка поплелась в указанном направлении и с наслаждением опустилась в стебли сухой травы. Проведя весь день на лошади, она не могла поверить, что больше не чувствует под собой седло. Тем временем Хэнк приволок несколько досок и установил их на обрубки брёвен, соорудив что-то вроде столешницы. После стал выкладывать на импровизированный стол съестные припасы.

– Хэнк! – позвала Милена. – У меня с собой тоже есть еда. Там, в двух сумках.

– Не беспокойтесь, госпожа, у нас достаточно провизии.

– Я хотела бы поделиться со всеми.

– Спасибо. Сейчас принесу.

В котле закипела вода, Квай стал закладывать туда мясо, крупно нарубленные овощи и специи. Наблюдая за ним сквозь переплетение сушёных травинок, девушка почувствовала запах знакомых приправ.

«Я уже научилась безошибочно определять блюда, приготовленные дикарями. И даже начинаю привыкать к ним. Представляю, что сказал бы Ортвин, если с дворцовой кухни доносились бы такие ароматы. Он решил бы, что повара высыпали на сковороду запас специй на целую декаду. Ортвин... Если советник Вольфганг поселится в нашем замке, надеюсь, он не станет обижать старого дворецкого. Знать бы, что сейчас творится в Кифернвальде... Жаль, спросить не у кого».

– Просим отужинать с нами, госпожа, – послышался рядом голос Хэнка. – Только вас и ждём.

Покидать мягкую перину из сена не хотелось, но Милена заставила себя подняться. С первого взгляда на сервировку стола было видно, что этим занимались мужчины. Казалось, хлеб порубили на крупные куски мечом и тем же способом «казнили» сыр, зато целые головки лука были аккуратно очищены от шелухи и выложены горкой. В качестве столовых приборов предлагались грубые деревянные ложки и железные двузубые вилки угрожающих размеров. Привезённые девушкой пирожки сиротливо лежали где-то с краю, зато центр стола занимал испачканный сажей котёл с ещё булькающей похлёбкой. Улыбавшийся дикарь уже раскладывал своё варево по большим деревянным мискам.

– Для вас Квай приготовил особое кушанье, – сообщил Воган и указал девушке на глиняную сковородку с крышкой. – Наша пища может показаться грубой, но мы люди простые и любим сильно приправленное мясо. Рано утром Квай охотился и добыл какую-то дичь. Вот её он и поджарил для вас, госпожа.

Милена сдвинула в сторону тяжёлую крышку и вдохнула ароматный пар.

– Как называется эта дичь? – спросила она. – Пахнет аппетитно.

– Я видел уже разделанную тушку, поэтому названия не знаю, да это и не важно. Главное, что он туда сыпанул совсем мало тех сушёных трав, от которых язык горит, будто в преисподней.

Девушка подцепила вилкой кусочек мяса и отправила его в рот. Некоторое время она задумчиво жевала, потом сказала:

– Какой знакомый вкус. Я бы сказала, что это... угуна. Да, именно угуна.

У наблюдавшего за ней дикаря с лица сползла улыбка. Он что-то быстро произнёс на своём языке и замер, ожидая ответа.

– Извините, – покачала головой Милена. – Я вас не понимаю. Когда-то слышала несколько слов, но их значение мне неизвестно.

Квай кивнул и переключил своё внимание на миску с едой. Вместо ложки он взял в руку странную вещь, напоминавшую верхнюю половинку большого птичьего клюва. Остальные уже за обе щёки уплетали жаркое и с хрустом вгрызались зубами в луковицы. Девушка не кривила душой, когда сказала, что ей понравилось жареное мясо. Когда она ополовинила содержимое сковороды, то поняла, что места для пирожков в желудке уже не осталось.

Спутники Милены быстро опустошили свои миски и теперь ковыряли в зубах щепками, перемежая отрыжку с комплиментами поварскому искусству Квая. По знаку Вогана, Хэнк принёс большую бутыль, из которой потянуло крепким алкоголем. Дикарь оживился и первым протянул свою кружку. Хэнк налил сначала хозяину каравана, потом Кваю, затем остановил взгляд на девушке. Милена тут же наполнила кружку из своей фляги, дав понять, что компанию им не составит.

Выпивка развязала язык мужчинам, в их разговоре всё чаще стал звучать смех, дикарь даже пытался что-то напевать. Девушка почувствовала себя лишней, и незаметно вернулась на своё прежнее место под навесом. Попивая холодный чай, она наблюдала за отсветом пламени гаснущего костра на окружавших поляну деревьях. Где-то далеко от этого места находился столичный город Остгренц, до которого оставалось неполных три дня пути. Милена представила, что завтра снова придётся трястись в седле и недовольно поморщилась.

«Пора бы начать думать о том, каким образом выручать отца, – предложило Сомнение, – или ты решила, что архиепископ моментально его отпустит, как только ты об этом попросишь?».

«Я не настолько самонадеянна, чтобы так думать. Если ты тоже заботишься об отце, то предложи какую-нибудь идею, а то, кроме издевательств от тебя ничего не услышать».

«Какие мы нежные... Хочешь идею? Пожалуйста. Обрати внимание на левую полу своего сюртука. Не слишком ли тяжёлая?».

«Тяжёлая, – согласилась Милена, – тётушка Ада говорила про потайной карман... Что? Уж не хочешь ли ты сказать...».

Девушка отстегнула клапан потайного кармана и нащупала внутри несколько кругляшей. Судя по размеру, это были золотые монеты самого крупного достоинства.

«Они самые, – подтвердило Сомнение. – Не понимаю, как ты умудрилась их не заметить. Там должно хватить на подкуп стражи. Не всей, конечно. Главное, это найти нужного человека, который возьмёт золото, выполнит уговор, и не продаст тебя с потрохами архиепископу. Хорошая идея?».

«Не знаю, – засомневалась Милена. – Мне понадобится уйма времени на то, чтобы отыскать в незнакомом городе нужного человека. Не буду же я ходить по улицам Остгренца и спрашивать у прохожих: Ах, не подскажите ли вы приезжей баронессе, кого из людей архиепископа лучше всего подкупить?».

«Я же тебе не глупостями предлагаю заниматься. Прежде всего, заведи знакомство с хозяином заведения, куда заходят выпить местные стражники. После этого вычислишь нуждающегося в деньгах человека и сделаешь ему соответствующее предложение».

«Риск большой, шансы на успех наоборот – невелики».

«Ты всегда была трусихой, – насмешливо фыркнуло Сомнение. – Я, ведь, не в кости зову играть. Ради отца могла бы и рискнуть. Или, слабо?».

«Было бы слабо, не отправилась бы Остгренц, – парировала Милена. – Приеду на место, там и разберусь, что предпринять. Я даже не знаю, где именно находится отец».

«Планы нужно строить заранее, – назидательно произнесло Сомнение, – а не в последний момент, когда время уже упущено».

«Я удостоилась аж двух советов за один вечер. Да ещё таких ценных! Моя благодарность не знает границ», – издевательски подумала девушка и, обнаружив, что кружка опустела, решила её вновь наполнить.

В первый момент ей показалось, что вокруг стола начались танцы. Приплясывая на месте, Квай пытался обойти сбоку что-то прятавшего за спиной Хэнка. Дикаря шатало из стороны в сторону, ноги подгибались, но он был настойчив, и сдаваться не собирался.

– Довольно, Кватоко! – крикнул наблюдавший за всем этим Воган. – Ты достаточно уже выпил! Тебе ещё дорогу с утра разведывать.

Только сейчас Милена заметила, что Хэнк прятал за спиной кувшин с алкоголем, не давая до него добраться изрядно подвыпившему дикарю. Услышав слова хозяина каравана, Квай остановился и выкрикнул несколько непонятных слов. Пошатываясь, он повернулся к столу, принявшись откупоривать все стоявшие на нём ёмкости. Понюхав горлышко фляги, Квай морщился, отставлял её в сторону, брал в руки следующую, и снова не находил того, что искал.

Так продолжалось, пока он не добрался до ёмкости с отваром древесного сока. Его запах подействовал на дикаря подобно нюхательной соли, которой приводят в чувство упавших в обморок дам. Квай отшатнулся, помотал головой, словно не поверил своему обонянию, снова принюхался. Видимо, он знал, с чем столкнулся, и не был этому слишком рад. Квай отшвырнул от себя ёмкость с отваром, сопроводив свои действия парой недружелюбно прозвучавших выражений.

На этом его запал кончился, и, едва переставляя ноги, дикарь поплёлся под навес спать. Милена заметила, куда упала фляга, но спасти драгоценную жидкость не удалось. Раздосадованная девушка вернулась к столу, с которого Хэнк уже начал убирать посуду и остатки ужина.

– Не держите зла на Кватоко, госпожа, – сказал Воган. – Он добрый малый, просто выпивка не слишком хорошо на него влияет. Я стараюсь не давать ему много бренди, но и того, что он получает, бывает достаточно для превращения в пьяного дурака.

– Я не сержусь, – не скрывая недовольного тона, произнесла Милена.

– Что у вас было в той фляге?

– Лекарство, – немного поколебавшись, солгала девушка. – Помогает от головной боли.

– Это бы точно пригодилось с утра Кваю, – засмеялся Хэнк. – Он рассказывал, что если с вечера выпьет, то наутро у него голова напоминает большой барабан, по которому стучат колотушкой!

– Зачем же он тогда напивается? – удивилась Милена. – Ваш дикарь не похож на записного выпивоху, который жить не может без спиртного.

– Все дети леса слабы на выпивку, – ответил Воган. – Часть своего жалования Квай получает от меня алкоголем.

– Может, не предлагать ему бренди? Объясните, что он себя губит!

– Можно и не предлагать. Тогда Квай наверняка уйдёт к кому-нибудь другому. Кругом хватает нанимателей, предлагающих детям леса работать только за выпивку. Те, кто соглашается – долго не живут.

– Насколько я поняла, он сегодня на вас рассердился.

– Обычное дело, – усмехнулся Воган. – Завтра будет извиняться и благодарить меня за то, что не дал ему напиться до черноты в глазах.

* * *

Милену разбудила едкая струйка дыма, от которой сразу же заслезились едва открывшиеся глаза. Девушка поморщилась и громко чихнула.

– Хорошо, что вы проснулись, госпожа, – раздался со стороны костра голос хозяина каравана. – Я уже собирался сам вас разбудить.

– Доброе утро, – поздоровалась девушка, стряхивая с волос сухие травинки, – Что-то случилось?

Отвечать на вопрос, сидевший возле костра Воган, не стал. Поворошив веточкой угли под закипавшим чайником, он сказал:

– Возле коновязи вас ждёт Хэнк с большим кувшином воды. Он даже успел её нагреть, так что умываться будете тёплой.

Милена удивилась, увидев всего трёх лошадей. Отсутствовали обе вьючные и конь, на котором ездил дикарь. В первый момент она подумала, что Квай решил отомстить за вчерашнее и угнал лошадей вместе с грузом. Видимо этим и объяснялось мрачное настроение хозяина каравана.

– Сюда, госпожа! – помахал рукой Хэнк. – Торопитесь, пока водичка тёплая. У меня есть для вас чистое полотенце.

– Спасибо, – поблагодарила девушка. – Мне показалось, или у нас какие-то проблемы?

– Об этом разговаривайте с хозяином, госпожа, – сказал Хэнк, наливая в подставленные ладони воду. – Здесь всё решает он. Если ему нужен совет, он разговаривает с Кваем. А моё дело – следить за лошадьми, да таскать вещи.

– Доброе утро, – повторила Милена, возвратившись к костру.

– Хотел бы я, чтобы так оно и было, – вздохнув, ответил Воган и протянул ей кружку. – Пейте, я объясню, в чём дело.

Девушка не знала, что за смесь трав была использована для заварки, но чай показался ей слишком горьким. Только из вежливости, она пригубила ещё раз и приготовилась слушать.

– Мы сейчас находимся во владениях маркграфа Фреджа. Маркграф заядлый охотник, поэтому люто ненавидит браконьеров и частенько устраивает на них облавы. Я всегда заранее узнаю о сроках ближайшей облавы и, как только она заканчивается, стараюсь быстрее проскочить через земли Фреджа. Перед тем, как мы тронемся в путь, я каждый раз отправляю Квая разведать дорогу. Такой опытный следопыт способен заметить мельчайшие признаки слежки или засады. Сегодня утром он возвратился с дурными вестями. В лесу полно людей маркграфа, они патрулируют лесные дороги, задерживая всех, кто им встретится. Об этой облаве я ничего не знал.

– А вам чего бояться? Вы же не браконьеры. Или...

– Мы сами не браконьеры, – подтвердил Воган, – но содержимое груза может насторожить такого подозрительного человека, как Фредж. Очень трудно будет доказать, что все эти трофеи добыты не нами и не в его владениях. В лучшем случае, весь товар будет конфискован, ну а про худший вариант я распространяться не стану. Такие истории не для женских ушей.

– Существует ли какой-нибудь выход из положения?

– Есть у нас одно укромное местечко. Квай уже перегоняет туда вьючных лошадей, чтобы спрятать груз. Мы с Хэнком способны легко уйти от облавы, но есть одна проблема.

– Что за проблема? – спросила девушка, догадываясь, каким будет ответ.

– Вы, госпожа. – снова вздохнул Воган. – Уходить проще всего в одиночку. Именно так мы в подобных случаях и поступаем. Оставить вас в лесу одну – невозможно, а взять с собой, значит, подвергнуть опасности. Единственный выход, который приходит мне в голову, это отправить вас в сторону торгового тракта, где можно будет примкнуть к торговцам, или паломникам. В любом случае, там сейчас безопаснее, чем в лесу. При выезде на тракт советую вам изображать из себя курьера. Особенно, когда увидите вооружённых людей. Мимо них скачите галопом, если захотят остановить, можете громко крикнуть что-нибудь вроде: спешное донесение! Постарайтесь при этом сделать голос погрубее. Я пошумлю немного возле передовых отрядов Фреджа и отвлеку их на себя, а в это время Хэнк будет сопровождать вас до тракта. Там вы с ним расстанетесь. Добираться до столицы придётся без нас.