Текст книги "Хроники Горана. Рассвет"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Я Вышенега Злая Тетива!!! – одна из девушек вскочила на бочку и вздернула к небу сжатый кулак. – Это мой второй поход! Вот этой рукой, я отправила в Темные Пределы восемь грязных румийцев!!!

– Я Млава Рудая Коса... – рядом с ней встала еще одна девушка. – Это мой первый поход. Согласно обычая отдаю половину хабара на нужды детинца* воительниц!!!

детинец – специальный лагерь интернат для воинской подготовки подростков. Дети попадают, туда начиная с девяти лет, и выпускаются в шестнадцать. Обучение у мальчиков и девочек раздельное. На праздники учеников отпускают домой. Обучение чрезвычайно суровое, нередки смертельные случаи. Последние два года перед выпуском, учеников привлекают на гарнизонную службу. Окончание учебы сопровождается особым обрядом-испытанием и считается началом взрослой жизни.

– Вран...

– Купава...

– Отрад...

– Олга...

Дружинники ставали рядом друг с другом и выкрикнув свою речь, брались за руки. Наконец, вперед вышла уже немолодая, мощная телом воительница, с пушистым черным хвостом на навершии шлема. Она тащила за волосы, совсем юного смуглого паренька.

– Родовичи!!! – Женщина подняла руку, призывая всех замолчать. – Я Искра Черный Хвост, это мой пятнадцатый поход ! – она как пушинку вздернула цепь, подтянув вверх судорожно захрипевшего пленника. – И мой последний поход! Я хочу в честь этого, подарить вам родовичи, кровь моего последнего пленника... – кинжал вылетел из ножен и с хрустом перерезал горло мальчишке.

– Хвала!!! Любо!!! Хвала!!! – над водой полетел свирепый рев, многократно отражаясь от скал и пугая стайки чаек и бакланов.

Не знаю чем, но зрелище мне не понравилось. Нет, раба не жалко – ведь все в твоих руках – не хочешь рабства, возьми и убей себя. Просто стало как-то неприятно. Уже собрался потихоньку выбираться из толпы, как...

– С дороги, мразь ... – чья-то ладонь смачно влепилась мне в лицо.

Ничего не успел подумать, даже не успел оскорбиться, но моя рука уже перехватила молодого крепыша в богатом доспехе, без шлема и роскошном меховом плаще. Все случилось само по себе, как будто меня кто-то подтолкнул...

– Повтори...

– Да как ты смеешь?!! – лицо парня исказилось в ярости, а рука потянулась к длинному ножу на поясе. – Я Вавула...

Мозги подали четкую команду телу, кулак описал дугу и с тупым стуком врезался в прикрытый, только волнистыми локонами, висок Вавуле. Парень охнул и медленно осел на раскисший снег.

Вокруг мгновенно воцарилась мертвая тишина. Народ расступился и молча смотрел на меня.

– Гор заговорил... – недоуменно сказал кто-то в толпе.

– Горан заговорил... – подхватил другой голос.

– Да как это может быть?.. – ахнуло сразу несколько человек.

– Этот трус ударил... – голоса были наполнены растерянностью.

Из толпы вышел высокий старик, с очень длинной белой бородой заплетенной во множество косиц. Присел возле неподвижно лежащего Вавулы и провел над ним ладонью. Немного помедлил и сухо сказал, как отрезал:

– Он его убил.

– Смерть!!! – вокруг меня лязгнули мечи выхватываемые из ножен.

– Тихо родовичи!!! – поднял руку старик. – Не дело самосуд чинить. Решать по нему будет Совет Рода... – после чего ткнул в меня своим посохом...

Ноги сразу подкосились, тело охватила страшная слабость. Я попытался что-то сказать, поднять руку, но не смог. Последним явным ощущением было покачивание – меня куда-то несли...

ГЛАВА 8

Звериные Острова. Остров Быка. Ольград.

16 Лютовея 2001 года, от восхождения Старших Сестер. Утро.

... навия сиречь бережница, також рекомая водяницей и ошибочно мокрицей, никоим образом не соотносится к берегиням, ибо берегини есмь духи богоподобные, а навии, не более чем мерзкие монструмы. Свидетельства очевидцев об их приятном мужскому взгляду обличье, не можно принимать во внимание, ибо сие есмь морок, а познавшие истинный вид навий, уже никогда не смогут свидетельствовать. Усилиями студиозусов кафедры монстрологии университета Града Великого, восстановлено ранее пребывающее в печальном состоянии чучело навии и кожен желающий, заплатив сущую безделицу, может полюбопытствовать на оное в нашем скромном музее...

'Бестиарий и описание рас Мира

Упорядоченного'

Преподобный Эдельберт Великоградский.

...кап... кап... кап... – тихий ритмичный звон пробивался сквозь темноту и долбил в самые мозги, вызывая бешеное раздражение, и одновременно принуждал...

Я внезапно пришел в себя и уставился в на каменную стену покрытую потеками воды, обтекающей клочки влажно поблескивающего мха...

– Очнулся? – одновременно со звуками голоса в бок больно впилось что-то острое.

Я попробовал вскочить и сразу же упал удерживаемый ошейником приклепанным цепью к стене. Осторожно повернул голову и едва успев заметить окованный железом носок сапога, получил мощный пинок в голову. Мозги взорвались яркой вспышкой боли, а рот сразу заполнился соленым...

– Ха!!! Замри упырь... – невидимый голос удовлетворенно крякнул. – Ты смотри какой ярый? Раньше было, затрещины хватало, чтобы в соплях убежал, а тут...

– Ты понял, что натворил смердюк? – в разговор вступил другой голос. – Ты убил Вавулу! Вавулу Краснобая из семьи Рогнеды Синеокой! Нашей семьи...

Я осторожно подтянул руку и ухватился за край ошейника...

– Висеть тебе ушлепок на Скорбной Скале... – очередной пинок подкинул мое тело, сбил дыхание, но все же позволил переместить под себя вторую руку.

Ну, ударьте еще раз... Еще...

– Выползни... – я сплюнул заполнившую рот кровь. – Давно по мохнатке бороденками вошкались? Селедкой тухлой прет...

– Сдохни тварь... – удары посыпались, градом отдаваясь жесточайшей болью по всему телу, но я уже ухватился за ошейник. Скользкое железо, разрывая мясо, впилось в ладони, мышцы взвыли в запредельном усилии... и вдруг, отчаянно заскрипев, ошейник лопнул пополам...

– Береги... – длинный мужик с куцей бородкой не успел договорить – ржавая цепь выдранная из стены, вбила в глотку его слова вместе с его зубами.

– Ах ты, уродец... – второй воин легко уклонился от удара, танцующим движением ушел в сторону и одновременно ткнул в меня копьем.

Скулу рвануло болью, я поскользнулся на мокром полу и всем телом врезался в мужика, вбивая его в каменную кладку. Подхватил обмякшее тело, саданул еще раз в стену и отбросил в сторону. Все!..

– Стой на месте Гор... – до меня вдруг донесся тихий, спокойный голос. – Теперь осторожно повернись...

Я повернулся и увидел за решеткой перегораживающей камеру, того самого белобородого старика, с кривым, сучковатым посохом в руках. За ним теснилось несколько лучниц с луками наизготовку. На их лицах ясно читалась уверенная решительность превратить меня в утыканный стрелами хладный труп. И некоторое удивленное уважение...

– Мы не хотим тебя убивать Горан... – старик успокаивающе протянул ко мне руку с развернутой ладонью. – Но сделаем это, не задумываясь, если ты бросишься на нас.

Цепь, глухо лязгнув, упала на каменные плиты пола. Я внезапно почувствовал, что меня отделяет от смерти всего один шаг...

– Молодец Горан... – голос старика успокаивал и каким-то невероятным образом заставлял ему подчиняться. – Ты сейчас пойдешь с нами на суд, а теперь ляг на живот и заведи за спину руки...

На запястьях и лодыжках защелкнулись кандалы. Меня осторожно подняли и повернули к старику.

– Вот и молодец... – владеющий осторожно промокнул платком мою распоротую скулу. – Вот и все, Горан. Ведите его, а этих сначала к Раде, пусть посмотрит, при необходимости немного подлечит, а потом обоих в поруб...

Мне на голову предусмотрительно накинули мешок, а затем аккуратно поддерживая под локти, повели куда-то наверх. Поначалу, я пробовал осмыслить свое положение, даже пытался проигрывать в голове ответы на возможные обвинения, но потом эти мысли сменились ледяным безразличием. Зачем? Все равно бесполезно. Лучше будет помолчать, а потом, перед смертью, попробовать кого-нибудь забрать с собой. А вообще, жалко... Очень жалко, ведь все так хорошо начиналось. Мне даже стало нравиться в этом мире... И Мала... Малена... Неужели она знала о том, что произойдет?

Нет, не может быть...

Или может?..

Хотя, какая уже разница...

Темнота сменилась ослепляющим светом – мешок сдернули с головы. Я проморгался и обвел взглядом большой зал, освещенный порывистом светом множества настенных светильников. Мрачненько...

На стенах сложенных из тесанных каменных блоков сквозняк шевелит большие гобелены с замысловатой вышивкой, узкие окна-бойницы, прикрытые решетчатыми ставнями, почерневшие от времени балки под потолком. Полукругом расставленные столы, за которыми сидят мрачные мужчины и женщины – все в возрасте, все в боевом доспехе. С некоторым облегчением, я разглядел среди них Крона, но вот его лицо ничего хорошего не предвещало.

Посередине резное кресло, на котором застыл грузный мужчина средних лет с рубленными, грубыми чертами лица. С виска у него свисало несколько косиц, сплошь унизанных кольцами.

Збор? Старшина рода?

По бокам от него сидят... Тот самый старик... А с другой стороны, точно такой же, абсолютно одинаковый, вплоть до рисунка морщин на сухом аскетичном лице.

Дравин и Венрир? Близнецы?

– Оный Горан, обвиняется в убийстве Вавулы Краснобая и предоставляется на суд... – прозвучал торжественный голос у меня за спиной.

– Признаешь Горан, убийство Вавулы? – мрачно проскрипел мужик на троне.

Я хотел промолчать, но потом все же ответил:

– Да.

– Как все произошло? – Збор обращался к кому-то за моей спиной.

– Гор стоял на пути Вавулы, после чего он оттолкнул Горана, в ответ тот ударил Вавулу, убив с одного удара.

– Вавула произнес поносные слова, а потом уже оттолкнул Гора... – спокойно поправил один из владеющих.

– Так ли это было? – строго уточнил старшина.

За спиной после небольшой паузы, подтвердили:

– Да, так...

– Гор не сразу ударил Вавулу... – теперь заговорил второй владеющий. – Он остановил Вавулу и попросил повторить слова, и только после того, как тот повторил и схватился за меч, ударил.

Голос за спиной, не дожидаясь вопроса старшины, поспешно подтвердил:

– Да-да... так и было.

Среди людей за столами прошел глухой ропот. Некоторые переглядывались между собой, но никто, ничего, вслух не озвучил.

Збор немного промедлил и обратился к владеющим:

– Как могло случиться, что этот парень пришел в себя?

– Старшие по своему разумению забирают разум... – слегка пожал плечами один их братьев близнецов.

– Они же, по своему разумению его возвращают... – закончил фразу второй. – Пути Старших неведомы смертным.

– Все ясно... – недовольно буркнул Збор. – Венрир, что-то там говорили про Ягу?

– Да, она забирала его, – задумчиво подтвердил владеющий. – Но ее вмешательства, мы не видим. Темная волшба всегда оставляет четкие следы.

– Тогда это неважно... – лицо старшины немного разгладилось. – Ну что же, все ясно. Рокот, тебе, как отцу убиенного, первое слово.

Я стоял и почему-то улыбался. Или просто это свело мышцы разрубленной скулы? Да... весело мне точно не было...

Еще довольно молодой мужчина, с измученным лицом, очень похожим на лицо покойного Вавулы, медленно, опираясь на стол, встал.

– Нет значения, кого убил этот человек... – голос Рокота был абсолютно лишен эмоций. – Моего сына, либо чьего-то еще. Все очень просто. Гора оскорбили, он поступил точно так же, как поступил любой из нас. Тот кто оскорбляет, должен рассчитывать на то, что за оскорблением всегда следует ответ. По крайней мере, так случается у нас на Островах. К тому же, Горан бил кулаком, а не мечом, следовательно, не хотел убивать...– Рокот сделал паузу, было видно, что каждое слово дается ему с трудом.

По залу прошел изумленный ропот, даже Збор удивленно покрутил головой. У меня промелькнул слабенький лучик надежды. А вдруг?

– Но... – продолжил Рокот. – Есть одно 'но'. Все это верно для родовичей. Для сыновей и дочерей нашего рода. А Горан, не из нашего рода. Он никто! – голос Рокота креп с каждым словом. – Он чужак, достойный оскорбления и насмешки! Вавула просто указал ему на его истинное место и был убит за правду. Все знают дела Вавулы, а чем прославился Гор? Наоборот, он до предела опозорил имя своей семьи. Как поступают с чужаками, осмелившимися поднять руку на нашей земле на наших родовичей? Вы знаете братья и сестры. Я все сказал...

Наступила мертвенная тишина, наконец, старшина сказал:

– Олг, твое слово.

Из-за стола поднялся седой как лунь старик, посмотрел на меня тяжелым взглядом, перевел выцветшие глаза на Рокота и проскрипел:

– Ты спрашиваешь, чем прославился Горан? Ну что же, я скажу... Он голыми руками в темнице отбился от воев из твоей семьи. Скованным отбился...

– Так и было, – спокойно подтвердил Венрир. – К нему приходили Сим и Храп. Оба сейчас у Рады, но говорить не скоро будут. Если будут вообще.

– Кто их пустил? – рыкнул Збор.

– Оба на посту в темнице стояли, – ответил ему Дравин. – Здесь вины не на ком нет, кроме самого Сима и Храпа.

Рокот вскинулся и с ненавистью прошипел:

– Значит есть еще вина, на этом ублюдке.

– Я еще не закончил! – старик властно прервал отца Вавулы. – Семья Млавы Светлой, приговаривает наложить на Горана обычную виру, но жизни не лишать. Я сказал.

– Я услышал тебя Олг,– после короткой паузы сказал старшина. – Тебе Живица слово...

– Смерть, – коротко сказала пожилая, но еще сохранившая свою красоту женщина. Ее надменное лицо было полностью бесстрастно. – Есть закон, где все разложено по полатям. К роду не принадлежит – значит, чужак. Если чужак убил родовича на земле ославов, кара ему всегда одна. Семья Марьяны Большой Клык, приговаривает Горана к смерти. Я сказала.

– Теперь Звон.

– Смерть...

– Ты Вуй.

– Смерть...

– Говори Всеслава.

– Смерть...

Десять человек – в Совет входит всего десять человек. Десять голосов. Одиннадцатый и решающий голос, старшины Збора. Но его он использует только тогда, когда в совете наступит равновесие. Равновесие... Так сколько семей меня уже приговорило? Три? Четыре? Что с головой, мысли плывут, никак не могу сосчитать голоса... Пять?

Збор немного промедлил, он должен был назвать имя шестого человека – человека, слово которого может стать решающим. Если он проголосует за смерть... Внутри меня все заледенело, даже мысли остановились...

– Велемир, говори.

Стройный пожилой мужчина, с пустым левым рукавом, порывисто встал и медленно провел взглядом по судьям:

– Родовичи... В разуме ли вы? Все знали отца Гора. Родович он был? Так и есть, истинный славен – никто и никогда не усомнится в этом. Все знали Весну, мать Горана? Все знают – добрая славенка была, нашего роду. И парень этот по рождению, наш. А то, что испытания не прошел, так не его вина в том. Опять же, свидетельство истинной крови Горана, дано на лицо. Немного людей, рискнули бы, схватится с Симом и Храпом, будучи безоружным. Он сделал это и победил. Думайте родовичи, не навлекайте на себя гнев Старших. А моя семья, приговаривает Гора к обычной вире. Я все сказал...

– Родовичи! – опять вскочил Рокот. – Нельзя же...

– Сядь Рокот! – гневно громыхнул Збор. – Ты свое слово сказал. Теперь говорит Лия...

Судя по тому, как бессильно заскрипел зубами Рокот, он совсем не был уверен в остальных членах совета.

– Обычная вира...

– Снежан, высказывайся.

– Вира...

– Твое слово Крон.

Кузнец встал, обвел совет глазами и тихо сказал:

– Вира. Моя семья усыновит Гора. Вот наше слово.

Я не поверил своим ушам. Ровно!!! В мозгах полыхнула бешеная радость, ноги стали подкашиваться и я чуть не упал. Ровно!!!

– Поровну... – задумчиво пробормотал Збор. – Давно голоса совета так не разделялись. Даже не знаю, что сказать. Парень истинный словен по крови, да и по делам тоже... Но совсем не для того, нашими предками законы писаны, чтобы мы ими помыкали... – старшина вдруг посмотрел на меня и спросил. – Есть тебе, что сказать в свое оправдание Гор?

– Нет... – слова вылетели сами по себе. – Одно скажу, довелось бы повторить, повторил бы, даже не задумываясь.

– Добрые слова!!! – Крон отбросил кресло и вздернул кулак к верху. – Слышали родовичи? Слова доброго славена!!!

– Наш!!!

– Смерть!!!

– Родович!!!

– Чужак!!!

– Виру присуди Збор!!!

– Смерть!!!

Главы семей с криками вскочили с мест. Мне, показалось, что еще немного и вспыхнет схватка.

– Тихо родовичи!!! – вдруг рявкнул Збор. – Я свое слово буду говорить!

Мгновенно в зале совета наступила тишина, люди расселись по своим местам и напряженно уставились на старшину рода. А я... я просто стоял и ждал...

– Нелегкая мне досталась задача... – Збор тяжело выговаривал слова. – Да, доблесть Гора – это доблесть настоящего славена. И не его вина в том, что не стал он родовичем... – Старшина обвел взглядом зал, немного помедлил и повысил голос. – Но и не наша! Мы живем законами предков, как жили десятки поколений до нас и мы не вправе нарушать их. И не будем...

По залу опять прошел глухой ропот. Крон хотел что-то сказать, но смолчал и опустил голову на сжатые кулаки.

– Горан сын Ракши, приговаривается к смерти... – слова старшины зловеще пронеслись по залу. – Завтра в полдень тебя прикуют к Скорбной Скале и оставят на милость Океана. Да не будет на тебя никогда возведена хула, а Род справит по тебе тризну, как по родовичу. Я все сказал...

ГЛАВА 9

Звериные Острова. Остров Быка. Ольград. Скала Скорби.

17 Лютовея 2001 года, от восхождения Старших Сестер. Полночь.

... мокряки видом весьма отвратны, зело подобны утопленнику и обладают в своей конструкции признаками присущими гадам морским. Однако ж, вопреки досужим домыслам сии монструмы происхождение свое ведут не от утопленников и способны к воспроизведению себе подобных путем яйцеметания. Я склонен относить мокряков к разделу трупоедов морских, и не наделяю сиих монструмов способностью поедать свежую пищу, поелику произведенными опытами установлено, что от свежей рыбы оные отказываются, предпочитая тухлятину...

'Бестиарий и описание рас Мира

Упорядоченного'

Преподобный Эдельберт Великоградский.

Порыв ветра хлестнул по телу снежной крошкой, но покрытая ледяной коркой кожа, уже ничего не чувствовала. Тело постепенно остывало, сердце билось все медленней, лишь только в мозгах по-прежнему лихорадочно билась дикая обида. Для чего меня надо было сюда переносить? Для чего давать ложную надежду? Не пойму... не хочу понимать...

Попробовал открыть глаза, но не смог до конца это сделать – ресницы сковала ледяная корка. Но даже сквозь узенькую полоску, хорошо просматривалась, подобравшаяся уже к самым ногам, черная, покрытая клочками пены, вода

– Недолго осталось, как раз к полночи все закончится... – горячечный шепот унес в море очередной поры ветра.

Интересно, как я умру? Захлебнусь или меня сначала разорвут в клочья неведомые твари, чьи размытые силуэты, пока было светло, хорошо просматривались в морской пучине? Да нет... сначала захлебнусь, а потом, когда основательно протухну...

Растапливая ледяную корку, по щеке прокатилась горячая слеза. Первая за сегодня... После того как меня приковали к скале, я еще надеялся на жизнь, но скоро убедился, что усиленные рунной вязью цепи, мне не по силам. Но и тогда отчаяние не пришло – я все ждал... ждал Малену, ждал Крона, ждал кого угодно и... и не дождался. Постепенно ледяные щупальца страха начали сдавливать разум, но все равно не смогли до конца убить надежду...

Захлестнувшая меня с головой вода показалась горячей как кипяток. Хотел открыть рот и впустить ее в себя, но не смог – разум до последнего сражался со смертью и не отдавал драгоценные остатки воздуха... Попробовал использовать силу, но опять ничего не получилось. Не сработало... Будьте вы прокляты...

Уже теряя сознание, из последних сил рванулся и... и почувствовал, как с меня слетели цепи. Не успев ничего осознать, оттолкнулся от скалы, но попал в чьи-то сильные руки, к моим губам прикоснулись чужие, обжигающие огнем губы и вдохнули в легкие воздух. Вода вокруг в буквальном смысле забурлила – меня куда-то потащили. Попробовал открыть глаза, но мириады воздушных пузырьков, не дали ничего различить.

Не знаю, возможно, я на некоторое время потерял сознание, так как очнулся уже на берегу, вернее, в живописном гроте возле большого костра. Рядом со мной сидела...

Волшебно красивое лицо, с немного раскосыми огромными глазами. Маленькие пятнышки сосков на идеальных, совсем небольших грудках, прикрытых спадающими волнами светло-зеленых волос, удивительно похожих на водоросли. Тонкие руки с изящными пальчиками, точеный стан и длинные ножки...

Девушка заметила, что я очнулся; звонко, подобно звону серебряных колокольчиков рассмеялась, и гибко изогнувшись, без звука ушла в воду. Я только успел заметить, что ноги ее обратились в большой рыбий хвост, покрытый изумрудными чешуйками.

– Очнулся? – позади меня раздался голос Малены. – Не шевелись, дай я тебя посмотрю...

– Кто это был? Русалка? – я взял руки девушки в свои и благодарно прижал к губам.

– Не знаю русалок. Это Стигни, моя давняя знакомая. Берегиня. Ну все... все... пусти... – Малена склонилась надо мной и несколько раз провела на телом ладонями. – Ну что же... Вроде нормально, а скулой твоей, я сейчас займусь...

– Почему сразу не спасла?

– Я могла, – пожала плечами Мала. – Но не в праве. Здесь совсем другое дело, да и то, пришлось просить подружек. Возле скалы стоит пост, мне не стоило им показываться на глаза. Спокойно, сейчас будет немного больно... – девушка достала из сумы несколько скляниц.

– Ты знала, что так случится? – спросил я у Малены и чуть не заорал от дикой боли – Что это? Горит адским огнем...

– Сейчас пройдет... – девушка перехватила мою руку. – Подожди немного, не трогай. Рана сама по себе быстро затянется, но шрам останется.

– Так ты знала, когда посылала меня в Ольград?

– Нет... – отрезала Малена. – Предполагала, но не знала. Вот, выпей теперь это...

– Что теперь? – я влил в себя какую-то пряную, терпкую жидкость и мгновенно ощутил как уходит усталость, а тело наполняется бодростью и силой. – Что дальше?

– Дальше... – печально переспросила Мала. – Дальше тебе надо будет уйти. Совсем уйти, с Островов.

– Но... – Я не договорил, Малена закрыла мне рот ладошкой, сбросила меховой плащ на охапку сухих водорослей и приблизив лицо прошептала:

– Мы сейчас будем любить друг друга, а потом расстанемся. Навсегда расстанемся. Такова воля Старших...

– Ты плачешь? – я провел ладонью по мокрой от слез щеке девушки.

– Да... – Мала смущенно отвернулась. – Не смотри...

– Почему? – платье соскользнуло с девушки, обнажив тело, кажущееся мраморным в сполохах костра.

– Не хочу, чтобы ты уходил... – всхлипнула Малена и едва слышно застонав, прижалась ко мне. – Не знаю, как буду жить без тебя...

– Мне остаться? – я убрал прядь волос с напряженного соска девушки и провел пальцем по вздрагивающему животику. – Иди сюда...

– Нет! Нельзя... – испуганно отстранилась Мала. – Ты должен уйти! Такова воля Деи...

– Я уйду. Иди ко мне...

Потом Малена тихонечко, по щенячьи всхлипывая, прижималась ко мне, а я молча лежал и не мог разобраться в своих желаниях. До боли хотелось остаться рядом с Ягой, но и одновременно тянуло уйти. Уйди как можно дальше от Островов и забыть все, что здесь случилось. О том, почему мои желания совпадали с желаниями одной из Старших Сестер, я не задумывался. Осознавать что ты лишь часть чьего-то плана, не особенно приятно. Все что должно случиться, обязательно произойдет. Надо просто жить своей жизнью и постараться встретить этот момент достойно. А какой и когда, уже совсем не важно.

– Мне пора? – поинтересовался я у Малены, уловив, как в грот проникли первые лучи рассвета.

– Это мне пора. Ты проведешь в гроте световой день, а в полночь уйдешь. Не беспокойся, здесь ты пока в безопасности, Стигни присмотрит, – тихо ответила девушка. – В этом мешке новая одежда и все, что может понадобиться в пути, а Крон вернул тебе твое оружие и передал подарок.

– Скажи ему, что я с радостью вошел бы в его семью.

– Скажу... – голос Малы, прерывался от еле сдерживаемых рыданий. – Возле входа в грот, лодка. Поставишь парус и уйдешь на север. В сумке светляк, он приведет тебя к Мысу Вальды Белой Чайки. У ее подножья найдешь грот, переночуешь в нем, а затем, дойдешь по берегу до Зеленой Пристани. Это небольшой рыбацкий поселок, но там сейчас стоят купцы. Наймешься к ним в охрану и уйдешь на материк. Дальше не знаю...

– Мы еще увидимся?

– Нет... – почти вскрикнула девушка, а потом едва слышно поправилась. – Не знаю...

– Мы увидимся. Я это знаю... – я привлек Малу к себе. – Обязательно встретимся, только пообещай мне, что ты никого больше в этот мир не перенесешь. Тогда, мне придется его убить.

– Обещаю... – очень серьезно сказала Малена. – Возьми это... – девушка что-то повесила мне на шею. – Никогда его не снимай, а теперь отвернись, я не хочу, чтобы ты видел меня.

– Но?..

– Так надо... – за моей спиной раздался звук шагов, потом легкий вскрик, через грот пронеслась маленькая синичка и исчезла в разгорающихся лучах рассвета...

Ну, вот и все... Меня охватило такое чувство, что я потерял частичку себя... Малена неожиданно пришла в мою жизнь, раскрасила ее новыми оттенками и так же неожиданно ушла. Впрочем, не буду загадывать, где очень глубоко есть чувство, что мы еще друг друга увидим. Значит, надо жить дальше и дождаться этого момента.

Взял в руки небольшой медальон в виде небольшой круглой пластинки из черного металла. На одной стороне выбито грубое изображение кряжистого, развесистого дерева, а другой многолучевая звезда. Изображения потертые, едва угадываются, похоже, медальон очень старинный. Амулет? Оберег? От чего? Для чего? Непонятно... Я читал, что в этом мире очень развито искусство прикладной, так называемой 'обережной' магии, значит... Значит, пусть будет, со временем сам все пойму. Хотя какая магия? Здесь такого термина не используют, заменяя его словом 'чародейство'.

Потопал к сумкам и переоделся – меня приковали к скале в одних портах. Мала принесла практически такую же одежду, только добавила еще одну смену белья и пару рубах с немного кривоватой, неумелой вышивкой по вороту...

– Сама вышивала? – я невольно улыбнулся и провел пальцем по грубоватым узелкам.

Отдельно лежала сумка с едой. За время, проведенное в порубе, меня никто не удосужился покормить и внезапно, ощутив дикий голод, я решительно впился в кусман копченого мяса. Отломал краюху от еще теплой ковриги хлеба и развернул сверток с оружием и доспехом.

Да... дядюшка Крон славно поработал. Отличный, стеганный из кожи, подклад для доспеха. Новый подшлемник и новая основа для латных перчаток. Пластины и кольчужное полотно, тщательно вычищены и даже, кажется, заново провороненные. Мастерская работа... Даже на мече заточку поправил... А это? В небольшом свертке с карманами, оказался набор оселков из камня, больше похожего на шероховатый металл и несколько скляниц с надписями на всеобщем языке. Надеюсь, разберусь, ибо обычным оселком этот меч не заточишь, я уже пробовал.

Отпил слабенького ягодного винца из флаги и взял в руки рогатину – Крон передал ее и большой нож с засапожником в качестве подарка.

Точно такого же вида, как рогатина Малены, но гораздо больше и мощнее. Лезвие длиннее почти в полтора раза. Та же серебристая рунная вязь, только немного другой вязки – сложней и витиеватей. Получается рогатина для нежити, а вот меч как раз для людей. Ну что же, такой комплект в этом мире очень должен пригодиться. Ого... и на пясти вязь вывел... Какая-то цветная...

– Спасибо дядя Крон! – я не вставая поклонился доброму кузнецу. – Мы с тобой еще увидимся.

Я продолжил разбирать сумки и наконец, наткнулся на свою мошну с квадратными монетами – резанами. Да все верно, они самые, вот у одного из них уголок сплющен. Все пятнадцать штук – было шестнадцать, но одну я отдал Ивлинке. Странно... кошель у меня отобрали, когда забрали в поруб. Это получается, кто-то вернул их Мале? Кто?

Отчего-то мне расхотелось думать на эту тему, и я прилег около костра. Зачем оно мне надо? Обойдусь и без этого знания. Еще что ли поесть? Нет, не хочу, лучше немного вздремнуть...

Проснулся я от легкого плеска. Подхватил меч и сразу опустил его – разглядел в воде блестящее тело берегини.

– Боишьс-с-ся меня? – немного шепелявя и растягивая шипящие звуки спросила Стигни, показавшись по плечи из воды.

– Нет, я никого не боюсь... – я не сводил глаз от идеального, как будто светящегося изнутри тела берегини. – Хочу тебе, богиня, сказать спасибо, за то, что спасла меня.

– Пус-с-стое... – Стигни изящно покачивая бедрами, вышла на берег и прилегла напротив меня. – Вс-с-сегда помогать подруге... И я не богиня...

– А кто же ты?

– Такая же, как ты, но только немного другая. Люди с-с-считать богиней, мы не против... – Стигни весело рассмеялась, показав мелкие остренькие зубки. – Ты тоже так считать, пус-с-скай...

– Выпьешь? – я показал берегини баклагу. – У нас не принято пить одному.

– Я иногда люблю ваш-ш-ша еда... – Стигни взмахнула рукой и на берег из воды сами по себе выскочили две здоровенные блестящие рыбины. – Готовь мне ее на огонь. Если питье с-с-сладкий, то буду, ес-с-сли нет, пей с-с-сам... И говори, мне нравится слушать тебя...

Я налил в походную чашку вина и передал берегине:

– Оно сладкое.

Стигни принюхалась, смешно сморщив носик, и залпом выпила вино, а потом заявила:

– Нравитс-с-ся. Вкус-с-сно. Не такое как наш-ш-ше... Надо мной с-с-смеются с-с-сестры, говорят ты любишь humsynsаs...

– Что это значит? – я сполоснул выпотрошенную рыбину в воде и принялся за другую.

– Да... – берегиня опять засмеялась. – Так мы называем вас-с-с. Это значит 'те-кто-не-умеет – жить-в-воде'. Почему ты не пьеш-ш-шь? Пей...

– За тебя красавица Стигни... – я сплеснул немного вина на камни и прижав руку к сердцу выпил.

– Я крас-с-сивая? – берегиня убрала волосы за спину и немного озадаченно приподняла руками свои грудки. – Почему ты так с-с-считать? У ваш-ш-ших самок, они больш-ш-ше...

Я сразу не нашелся, что ей ответить, но потом выдавил из себя:

– Больше, не значит лучше. Ты на самом деле очень красивая Стигни. Любой человеческий мужчина влюбился бы в тебя без памяти.

– Я еще с-с-совсем маленькая... – огорченно протянула берегиня. – Так с-с-сестры говорят... Мне нельзя пока любить...

Я присмотрелся к девушке и увидел, что она действительно совсем молоденькая. Вряд ли больше тринадцати лет – это если судить по человеческим меркам. А если не по человеческим, то может быть еще совсем младенец. Тело ослепительно красивое, но еще не созревшее, девичье. Интересно, что ей от меня надо?

– А ваши мужчины? У вас есть мужчины?

Стигни отрицательно помотала головкой:

– Нет с-с-самцов, одни с-с-сестры.