Текст книги "Волки (СИ)"
Автор книги: Александр Аввакумов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
– Надо же, вот сволочи, – сказал Анатолий, увидев двигающуюся за ними черную «девятку». – Что им нужно от нас?
– Да брось ты, Анатолий, из-за каких-то дурачков портить себе настроение. Нервы нужно беречь. Я думаю, что после того как ты меня оставишь в санатории, эти люди отстанут от тебя.
– Посмотрим, Александр Тимофеевич.
Через три с лишним часа скверной дороги они, наконец, добрались до санатория. Пока Козин оформлял в бухгалтерии все необходимые документы, Анатолий внимательно наблюдал за черной «девяткой», которая припарковалась метрах в ста от них. Вскоре он заметил, как из черной девятки вышли двое молодых парней и проследовали в здание санатория.
– Толя, бери чемоданы и тащи их сюда, – крикнул ему Козин, выходя из здания санатория.
Он, подхватив два чемодана, направился вслед за шефом. Они поднялись на лифте на четвертый этаж. Дверь номера была открыта, они вошли в номер. В номере было две небольшие комнаты. – Спасибо, Толя, за помощь, – сказал Козин. – Давай езжай домой. Я здесь уже сам разберусь со своими вещами. Будь на телефоне, если что, я тебя вызову.
Анатолий пожелал ему хорошего отдыха и вышел из номера. Он спустился на первый этаж и вышел из здания. По привычке посмотрел в сторону, где еще полчаса назад стояла черная «девятка», однако машины на месте не было.
– Наверное, прав был шеф, – подумал про себя он. – Довели до санатория, удостоверились, что он остался в нем, и спокойно уехали.
Он сел в машину и поехал обратно в Казань.
Козин разбирал в номере свои вещи. Он успел повесить в шкаф два своих костюма, когда услышал музыку в соседней комнате.
– Интересно! Кто включил в комнате телевизор? – подумал он. Повернувшись, он вдруг увидел незнакомого мужчину в темном костюме, который стоял в дверном проеме.
– Что вам нужно, молодой человек? – вежливо спросил его Козин.
– Извините, вы случайно не Козин? – в свою очередь задал тот ему вопрос.
– Да, вы угадали, – ответил Александр Тимофеевич. – Я действительно Козин, что вы хотели?
Мужчина поднял руку. В руке его был пистолет с навернутым на ствол глушителем. Раздался чуть слышный хлопок. Пуля угодила в грудь Козина. Он отлетел назад метра на полтора и спиной опрокинулся на стоявшую в комнате кровать. Изо рта Козина тонкой струйкой потекла кровь. Александр Тимофеевич попытался подняться с кровати, но не смог. Он снова упал на кровать. Красное пятно на покрывале с каждой секундой становилось все больше. Он поднял руку, словно пытаясь защитить себя от разящих пуль незнакомца.
Мужчина подошел ближе к нему и, накрыв лицо умирающего большим махровым полотенцем, выстрелил в его голову еще два раза. Убедившись в том, что Козин мертв, он взял в руки второе полотенце, лежащее на прикроватной тумбе, и тщательно обтер пистолет, который положил около его ног. Он вытер этим полотенцем и косяк двери, о который опирался, и направился к двери. Около двери он посмотрел на свою обувь и брюки, они были забрызганы мелкими каплями крови. Мужчина снова вернулся в комнату, где лежал убитый им человек, и стал рыться в его вещах. Найдя в чемодане джинсы, он быстро примерил их и был приятно удивлен – джинсы подошли ему.
– Надо же, как удачно, – подумал он.
Обувь Козина тоже подошла ему. Свернув свою старую одежду, он сунул ее в большой пакет и направился к двери. Выйдя из номера, мужчина повесил на ручку двери табличку с надписью «Прошу не беспокоить» и направился в сторону выхода. Спустившись вниз, он вышел из здания санатория и сунул пакет с вещами в мусорный ящик, который находился позади корпуса.
– Ну как? – поинтересовался у него мужчина, сидевший за рулем черной «девятки».
– Все хорошо, трогай, – сказал стрелок.
Черная «девятка» без государственных номеров выехала за ворота санатория и, набрав приличную скорость, двинулась в сторону Москвы.
* * *
Весть об убийстве управляющего банком «Волжский» Козина прозвучала в Казани словно гром средь ясного неба.
Меня вызвал к себе Феоктистов. В кабинете, кроме него, уже находились начальник шестого управления по борьбе с организованной преступностью Бухаров, начальник управления уголовного розыска Вдовин и двое не знакомых мне людей, по всей вероятности, представителей оперативных подразделений КГБ.
– Теперь, кажется, собрались все, – сказал заместитель министра. – Мы с нашим министром только что вернулись из Кабинета министров. Что я могу вам сказать, товарищи, Правительство республики в шоке от этого преступления.
– Да, преступление неординарное, – сказал Бухаров. – Это не разборки между группировками.
– Вот именно, – подтвердил его слова Феоктистов. – То, что Козина застрелили в Ульяновской области, ничего не меняет. Я думаю, что ноги растут из Казани.
– Михаил Иванович. А что, есть какая-то оперативная информация о причастности наших бандитов к этому делу? – поинтересовался я у него.
– Какая информация? – грубовато ответил он. – Сейчас только все и говорят о причастности нашей братвы к этому убийству. А ты меня спрашиваешь о чем-то.
– А что говорят оперативники из Ульяновска? – снова я задал ему вопрос. – Они же отрабатывали, наверное, людей в санатории?
Феоктистов посмотрел на меня таким взглядом, словно перед ним сидел не я, а инопланетянин. Он сморщился, как от зубной боли.
– Извини, Абрамов, можно подумать, что ты первый день работаешь в розыске.
– Простите, товарищ полковник, – ответил я. – Я думал, что вы собрали нас всех, чтобы мы смогли обменяться имеющейся у нас информацией, наметить какие-то мероприятия в помощь товарищам из Ульяновска, но я, видно, в чем-то ошибся?
– Министр хочет, чтобы мы вплотную занялись этим делом, – сказал Феоктистов. Так что, Абрамов, все в твоих руках.
– Извините, я что-то не понял вас, Михаил Иванович, – я старался не обращать внимания, что Вдовин толкал меня под столом ногой. – Разве у нас мало своих нераскрытых убийств, что мы забираем себе это ульяновское убийство? Одно дело – помочь товарищам, другое дело – полностью заниматься его раскрытием. Это первое, что я хотел сказать. Второе. Данное убийство носит явно заказной характер как по исполнению, так и по подготовке к нему. Я думаю, что раскрытием данного преступления должно заниматься управление Бухарова. Вы сами знаете мое положение, у меня всего восемь сотрудников, и я сейчас просто не в состоянии выделить на это преступление двух-трех человек.
– Абрамов бы не был Абрамовым, если бы не высказал свое личное мнение руководству министерства, – заметил Феоктистов, словно извиняясь перед молчаливыми мужчинами, которые сидели в креслах и внимательно слушали наш диалог.
– Что, я хочу сказать – продолжил он. – Формально он, конечно, прав. Преступление по территориальности не наше. Однако я уверен, что его совершили наши бандиты, и нам будет намного проще его раскрывать, чем сотрудникам из Ульяновска. В отношении того, кто будет работать по данному делу, я тоже, наверное, соглашусь. Сейчас управление уголовного розыска просто не может этого сделать в силу физических возможностей.
Я с облегчением вздохнул и с интересом посмотрел на лицо Бухарова, которое с каждым словом, произнесенным Феоктистовым, вытягивалось от удивления все больше и больше. Когда тот замолчал, он поднялся с места.
– Мы впервые сталкиваемся с тем, когда нам поручают раскрытие столь резонансного преступления. Раньше наше управление было на вторых ролях в раскрытии преступлений. Многие наши сотрудники не имеют практики работы по раскрытию преступлений против личности и могут просто не справиться с возложенными на них обязанностями. Я думаю, что этим делом должны заниматься сотрудники уголовного розыска, а мы бы помогли им своей информацией.
Феоктистов перевел свой взгляд с Бухарова на меня. Однако неожиданно слово взял Вдовин, который до этого момента сидел молча.
– Здесь не место обсуждать решение руководства министерства Он укоризненно посмотрел на Бухарова. – Сейчас управление по борьбе с организованной преступностью по численности сравнялось с нашим управлением, и я считаю, что выделить в нем группу в пять человек особой сложности у Бухарова не вызовет. Если нужны будут какие-то консультации, мы всегда их окажем.
Феоктистов был очень доволен этой репликой Вдовина. Глаза его заблестели в предчувствии близкой мести. Вот и наступил момент, которого он так долго ждал.
Мы вышли из кабинета и направились к себе на этаж.
– Анатолий Герасимович, кто эти двое, что сидели в углу кабинета Феоктистова? Я что-то их до этого момента не встречал, – поинтересовался я у него.
– Не знаю, – ответил он. – Наверное, из банка или еще откуда-то.
Поднявшись на этаж, мы разошлись по кабинетам.
* * *
Вадим Шимановский по-прежнему плотно работал с Быком. О том, что в Москве поменялось мнение по этому поводу, он только догадывался. Неделю назад к нему в офис приехал Кореец, который потребовал деньги, что он отложил для Быка.
– Ты что, Вадим, не понимаешь русского языка? Я же сказал тебе, чтобы ты ни копейки не отдавал Быку. Это не мое решение, а Мартына, ты, надеюсь, понял меня?
– Веселая у меня жизнь, – сказал Шимановский. – То Мартын меня, словно вещь, передает этому Быку, то снова забирает меня обратно. Бык хоть об этом знает?
– Да пошел в задницу этот Бык, – сказал с нескрываемой злостью Кореец. – Кто он такой, чтобы диктовать правила игры? Да я его в два счета раздавлю, как таракана.
– Вот и раздави!. Вот когда ты его раздавишь, тогда и приходи ко мне. Сейчас я работать на двоих просто не могу. У меня не хватает финансовых ресурсов.
– Мое дело маленькое, – сказал Кореец. – Главное, что меня просили передать тебе, я сделал. В остальном, как тебе жить дальше, решай сам.
Кореец вышел из кабинета, громко хлопнув тяжелой дверью. Вадим обессилено упал в кресло и, достав из кармана носовой платок, стал вытирать вспотевший лоб. Он великолепно понимал, что стал заложником обстоятельств, однако выхода из сложившейся ситуации не видел. Он снял трубку и стал звонить в Москву Мартыну. Телефон был занят, и это еще больше заставляло Шимановского волноваться. Наконец, на том конце провода подняли трубку.
– Здравствуй, Мартын, – вкрадчиво начал Шимановский. – Как у вас в Москве дела? Извини, что беспокою. От меня только что ушел Кореец, который сообщил мне, что ты снова забираешь мою компанию под себя. Вчера вечером ко мне приезжал Бык и в привычной для него манере потребовал у меня деньги. Установил срок в две недели.
– Знаешь, я действительно сначала хотел забрать у него твою компанию, но потом передумал. Сейчас я просто сильно занят, и у меня нет времени разбираться с этим Быком. Так что сам решай, отдавать ему деньги или нет. Кстати, я от ребят слышал, что ты хорошо работаешь с предприятиями Нижнекамска в части выплаты им зарплаты. Скажи, ты сам придумал эту схему или тебе кто-нибудь подсказал?
– Нет, Мартын, схема моя. Она элементарная. Предприятие страхует своих рабочих на квартал или на месяц и в результате этого каждый месяц получает от нас деньги в связи с окончанием договора. Вернее, получает не само предприятие, а застрахованный предприятием работник. Так как там работает достаточно много людей, то и я имею от всего этого неплохие деньги, которые пытается отобрать у меня Бык.
– Потерпи, Вадим. Осталось совсем немного, и я уберу с шахматной доски фигуру Быка.
– Хорошо понял, Мартын. Только, прошу тебя, позвони и скажи об этом Корейцу. Мне не нужны лишние головные боли, – попросил его Шимановский.
– Хорошо, Вадим, я позвоню ему.
* * *
Резаный был в бешенстве, когда узнал, что в санатории «Ундоры» неизвестные застрелили Козина.
– Ну и сволочь! – подумал Резаный о Мартыне. – Решил, что, кроме этого банка, я больше ни с кем не работаю? Это мы еще посмотрим, кто кого собьет с насеста в курятнике.
– Долгов! – позвал он одного из своих близких и доверенных охранников. – Когда приедет Паша Орский?
– Вчера вечером позвонили и сказали, что он уже выехал из Оренбурга. Думаю, что сегодня вечером должен быть здесь, в Питере, – ответил ему Долгов.
– Кто его будет встречать? Может, мне самому поехать на вокзал, как ты думаешь? Что ни говори, но Паша Орский – довольно известный в России вор.
– Думаю, что не стоит этого делать, Рамиль. Ему не нужна излишняя помпезность, как говорит он сам. Он хочет, чтобы все это прошло тихо, без всяких облав и камер предварительного заключения.
– Бог с ним, раз решил так пусть будет, как он хочет. Мы менять тогда программу не будем.
Положение Резаного и, соответственно, всей казанской группировки в Питере после его ранения и лечения за границей сильно пошатнулось. Местная братва, вступив в союз с тамбовской группировкой, все дальше и дальше стала теснить его от сочных финансовых кусков. Открыто воевать с ними он уже не мог. Война на два фронта связывала его по рукам и ногам и висела камнем на его шее. Все имеющиеся у него ресурсы были брошены на борьбу с Мартыном. Многие союзники Резаного стали колебаться, потеряв уверенность в его силах.
Подобное положение толкнуло Резаного на поиски новых союзников. Одним из возможных его союзников должен был стать оренбургский вор в законе Паша Орский. Паша всегда мечтал бросить якорь в Питере или Казани, и предложение Резаного поучаствовать в его проектах сильно обрадовало его. Паша провел переговоры с ворами Оренбурга, а затем, заручившись их поддержкой, забил встречу с питерскими ворами.
– Деньги любят тишину, – любил говорить он и, руководствуясь здравым смыслом, отказался встречаться на вокзале с Резаным. Будучи человеком весьма осмотрительным и осторожным, он не исключал того, что Резаный может находиться под колпаком местных специальных служб, и эта шумиха вокруг его персоны может вызвать неподдельный интерес этих служб..
Встретились они с Резаным поздно вечером в одном из небольших ресторанов города.
– Привет, Резаный, – поздоровался с ним Паша. – Как живешь и на что живешь?
– Здравствуй, Паша, – ответил приветствием на приветствие Резаный. – Были времена, когда жилось намного лучше, чем сейчас. Давай, присаживайся, Паша, кушай, пей.
– Спасибо за приглашение, – сказал тот, присаживаясь за стол. – Надеюсь, что ты проверялся и не притащил за собой ненужных людей?
– Если ты сам проверялся, значит, здесь все чисто, – ответил Резаный.
– Если это так, то все чисто. Я в принципе готов выслушать твои предложения.
Они долго говорили. В конце разговора Паша сказал:
– Ты знаешь, Резаный, мы, оренбургские воры, решили оказать тебе помощь при условии, что ты двадцать пять процентов своего бизнеса в Питере и Казани передашь нам. При этом ты еще будешь регулярно направлять часть прибыли в российский воровской общаг. Если ты готов на это, мы на твоей стороне. Завтра у меня стрелка с местными ворами, где я могу открыто заявить о том, что у нас с тобой совместный бизнес.
– Да, Паша, ты можешь об этом открыто сказать им, – подтвердил его слова Резаный. – Я вот сейчас, беседуя с тобой, подумал, а не прикинуть ли мне самому корону на голову. Как ты думаешь, Паша, воровской мир меня поддержит?
– Сказать за всю братву не берусь, но я бы за тебя поднял руку. Ты наш братишка, и зону ты топтал, как все мы. И эта мысль давно у тебя в голове?
Если честно, не так давно. Единственное пятно в моей жизни – это то, что я служил в армии.
– Да знаем мы все про тебя, Резаный. Правильную линию в жизни ты взял. Давай без обиды. Ты еще посиди здесь с полчаса, пока я незаметно уйду. А ты на всякий случай посмотри, кто потянется за мной.
– Договорились. Короче, жду тебя завтра вечером.
Паша незаметно вышел из зала и, пройдя через кухню, вышел на улицу. Резаный покинул заведение через полчаса, как они и договаривались. Охрана, дежурившая на улице, сообщила, что его знакомый ушел чистым, без наружного наблюдения.
* * *
Паша Орский приехал поздно вечером. Войдя в номер, он плюхнулся в большое кожаное кресло и попросил Резаного налить ему водки. Тот поднялся с кресла и достал из холодильника бутылку башкирской водки «Дикий мед» и закуску. Он разлил водку по рюмкам.
– Давай, Рамиль, выпьем за сударыню-удачу, – предложил Паша.
Они выпили водку и стали закусывать бутербродами с ветчиной и колбасой.
– Ну, что решили на сходняке? – поинтересовался Резаный. – Каков вердикт?
– Давай еще по одной, а уж затем приступим к нашим делам.
Резаный разлил по рюмкам водку и посмотрел на собеседника, ожидая от него тоста. Однако тоста не было. Они выпили водку и поставили рюмки на стол.
– Короче, Резаный. Мне удалось договориться с местными ворами о том, чтобы они не кромсали наш общий бизнес в Питере. Однако эта договоренность держится на одном условии – что ты больше не будешь щемить местных ребят. Больше тебе подобного отстрела братвы никто не простит. Сейчас все сосредоточено в руках воров. Вольница в Питере, мне так показалось, закончилась.
– Это плохо, Паша, – ответил Рамиль. – У меня было два неплохих проекта, теперь придется их, по всей вероятности, сворачивать.
– Ты смотри глубже в корень, Резаный. Кроме самого Питера, есть еще целая область, где мы можем делать все, что хотим. Я сейчас ехал к тебе, и мне пришла в голову одна идея – подмять под нас с тобой таможенный переход в Выборге. Ты только представь себе, сколько там машин идет с востока и запада? Если обложить их данью, думаю, хорошие деньги можно поднять?
– В принципе идея неплохая – сказал Резаный. – Нужны лишь для начала большие деньги, чтобы купить таможню и местных ментов, а иначе сразу же сгоришь. Попадешь случайно на иностранца, а он такую вонь поднимет, что мало не покажется.
– Наверное, ты прав, – немного подумав, ответил Паша. – Здесь явно без денег не обойдешься. Однако заметь, сама идея какова? Кстати, хочу завтра свалить из Питера. Поеду в Казань, посмотрю, как там обстоят дела у тебя, а вернее, у нас там в Казани.
– Что ж, съезди, посмотри. Там есть на что посмотреть.
– А как там с нашим братом, я имею в виду, с ворами? – поинтересовался у него Паша. – Пока никто там якорь не бросил?
– Нет. У нас в Казани почему-то воры не приживаются.
– Ты, Рамиль, дай мне своего человека, – попросил его Паша. – Мне нужен авторитетный парень, который бы смог собрать всех твоих людей на сходняк. Я думаю, что никто не удивится, если я окажусь первым вором, который останется жить в Казани.
– Хорошо. Я направлю с тобой верного человека. С тобой в Казань поедет Долгов. Он сделает все, что ты попросишь.
– Вот и договорились. А сейчас давай еще по одной накатим, и я полечу к себе на хату.
Резаный разлил водку по рюмкам. Они чокнулись и выпили. Паша поднялся с кресла и пожал ему руку.
– Бывай, братан.
* * *
Я сидел на заслушивании и внимательно слушал доклад Бухарова о результатах работы его управления по раскрытию убийства управляющего банка «Волжский» Козина. Судя по содержанию доклада, сотрудникам Бухарова продвинуться в этом деле практически не удалось. Следствие по-прежнему топталось на одном месте. Выслушав доклад, Феоктистов поднялся из-за стола. Он был крайне недоволен не только докладом Бухарова, но и работой его управления. Он повернулся в сторону Бухарова иголосом, не сулившим ему ничего хорошего, сказал:
– Марс Абдуллович, у меня сложилось впечатление, что ваше управление практически не занималось этим делом. За две недели вы не продвинулись ни на шаг. Скажите, сколько человек находится в разработке?
– Михаил Иванович! Люди работают день и ночь, – стал оправдываться Бухаров. – Нам пока действительно не удалось выйти ни на заказчика этого убийства, ни, тем более на его исполнителя.
– Плохо, очень плохо, – сказал Феоктистов. – Вы с женой Козина сами встречались или нет? Что говорит она по поводу убийства ее супруга?
– Товарищ полковник, она категорически отказывается от контактов с нами.
– Марс, ты знаешь, что она в последнее время практически не жила с мужем. У них была конфликтная ситуация. Они просто избегали встреч, хотя работали в одном банке, – уточнил я.
Бухаров стоял, словно школьник перед доской, краснея за невыученный урок. Феоктистов повернулся к нам лицом и, взглянув на Вдовина, поинтересовался, какими оперативными сведениями богато управление уголовного розыска.
Я поднялся из-за стола и, взглянув на Вдовина, стал докладывать.
– Один из наших источников сообщил, что к убийству Козина причастны люди Мартына. Мартын был хорошо осведомлен, что тот, помимо дружеских отношений с Резаным, неоднократно помогал ему в финансовом плане. Так, в начале этого года Козин предоставил ему довольно крупный заем, который тот инвестировал в развитие питерского пароходства и стал обладателем семнадцати процентов акций этого предприятия. Срок погашения данного займа наступает через два месяца. Исходя из этих сведений, можно выдвинуть три версии, а именно: первая – о причастности к убийству Козина людей Мартына. Основание – данное убийство лишает Резаного дополнительных финансовых вливаний в его криминальный бизнес. Вторая версия – убийство совершено людьми Резаного, что позволяет ему не рассчитываться по взятому им займу. И третья версия – убийство организовано по заказу жены. Козина. Насколько мне известно, Козин перед отпуском обналичил довольно большую сумму денег, чтобы приобрести в Карловых Варах довольно большой дом. Судьба этих денежных средств в настоящее время никому не известна. Перевел он деньги за дом или нет, никто из его окружения не знает. Зная о непростых взаимоотношениях его с женой, Ниной Анатольевной, я бы не исключал подобное развитие событий. После гибели Козина его супруга автоматически становится хозяйкой этого дома в Карловых Варах.
Закончив докладывать, я сел за стол и взглянул на Феоктистова.
– Ну что. Давайте подведем итоги этого заслушивания. Бухаров, ты слышал, что только что докладывал Абрамов? Подготовь план дополнительных мероприятий и представь его мне на утверждение.
Марс Абдуллович поднялся из-за стола и, косо взглянув на меня, сказал:
– Михаил Иванович, я еще две недели говорил вам, что у нашего управления нет опыта по раскрытию преступлений против личности, однако вы этого не услышали. Сегодняшний доклад Абрамова показал, что управление уголовного розыска – наиболее подготовленное в МВД подразделение, которое может работать по таким преступлениям.
Это было, наверное, лишнее. Лицо Феоктистова исказила гримаса. Он посмотрел на него и глухо произнес:
– Вот что, Марс Абдуллович. Хватит вам играть в детские игры. Ваше подразделение создавалось не для того чтобы вы ходили с растопыренными пальцами, а для борьбы с организованной преступностью. У вас еще есть время, чтобы поучиться работать у сотрудников уголовного розыска. Я не буду менять своего решения. Работайте по данному делу самостоятельно.
Бухаров сел на место и с нескрываемой злостью посмотрел на меня, словно я был виноват в том, что его сотрудники недостаточно активно работали.
* * *
Мартын сидел в кабинете генерала и, щурясь от солнечного света, который бил ему в глаза, внимательно следил за генералом, который шагал по кабинету.
– Ну что, Мартын, по-моему, так тебя величают твои близкие друзья, с работой ты справился хорошо. Юрии Семенович остался доволен снятыми тобой квартирами.
– Я старался угодить вам, – сказал Мартын, глядя в глаза генералу.
– Не люблю я этого слова – старался. Стараться надо с женщиной, а здесь просто честно работать. Я слышал краем уха, что ты собираешься получить довольно солидный кредит в валюте в банке «Москва», для чего он тебе? Решил смотаться из России?
– Почему вы так решили, товарищ генерал? – спросил его Мартын. – Просто нужны деньги для развития своего бизнеса.
– Какой у тебя бизнес, Мартын? Насколько я осведомлен, у тебя лично нет никакого бизнеса. Ты, как клоп, живешь за счет чужих коммерческих структур. Ты же просто паразит, прости меня за это слово.
Мартын явно не ожидал от генерала подобных слов и на какой-то миг растерялся.
– Что так смотришь на меня, разве я не прав? – спросил его генерал. – Погоди, Мартын, пройдет еще немного времени, и всех тебе подобных просто уничтожат, понимаешь, всех до одного. Кто не успеет спрятаться от кары за границей или купить себе теплое место во власти, соберут в одну кучу и кончат.
Мартын сидел в кресле и чувствовал себя учеником в школе, которого отчитывает учитель за невыученные уроки.
– Тебя и сейчас можно сажать спокойно, ты уже лишнего гуляешь на свободе. Если бы ты знал, что на тебя накопали службы, ты бы не смотрел на меня сейчас такими наивными глазами. Ты не невинная овечка, ты волк, и притом свирепый волк. Я вот немного подумал и решил тебе дать еще один шанс погулять на воле. Теперь слушай меня внимательно. Два дня назад в Питере был воровской сходняк, воры делили город на зоны своего влияния. Казанскую бригаду Резаного, почему-то на встрече представлял вор в законе из Оренбурга по кличке Паша Орский. Как-никак, но он сумел отстоять интересы Резаного в Питере. Это стоило Резаному, насколько я проинформирован, двадцати пяти процентов чистого дохода плюс отчислений в воровской общак. Сейчас Паша в сопровождении Долгова, ты его наверняка знаешь или слышал о нем, выехали в Казань. Долгов, насколько мне известно, должен в Казани собрать людей Резаного и представить им Пашу, чтобы передать бразды правления в Казани лично ему. На сегодняшний день Паша завис в Нижнем Новгороде у своего хорошего товарища Ивана Самохвалова, известного вора по кличке Самоха. Думаю, что в Казань они прибудут не раньше следующего понедельника.
– Ну, а я здесь при чем, товарищ генерал? – поинтересовался у него Мартын.
– А при том. Дело в том, что в сферу интересов Паши попадает ваш казанский завод органического синтеза. В Москве есть большие люди, которые заинтересованы в том, чтобы этого не произошло. Ты, Мартын, и должен решить эту проблему.
– Каким образом, товарищ генерал? – спросил его Мартын.
– Что за вопрос? Мне даже стыдно отвечать на подобные вопросы. Ты что, Мартын, строишь из себя девочку? Может, мне самому тебя научить, как это делается?
– Не нужно, товарищ генерал. Я все понял.
– Ну, раз понял, тогда иди, выполняй здания.
* * *
Вернувшись в офис, Мартын через час пригласил к себе Павла.
– Павел, у тебя есть люди для проведения акции в Казани?
– Что, опять вопрос с Быком? Ты же сам сказал, чтобы мы на время забыли про него.
– Нет, я не про Быка, – сказал Мартын. – В Казани нужно устранить вора в законе Пашу Орского. Он в понедельник приедет из Нижнего Новгорода в Казань вместе с неким Долговым.
– Кто его еще сопровождает? – поинтересовался Павел.
– Больше ничего не знаю. Вора нужно убрать, чтобы никаких осечек не было. Ты меня понял, Павел?
– Сегодня у нас пятница, – размышлял вслух Павел. – Значит, у нас на подготовку от силы два дня. Мартын, в Казани мы можем разжиться стволами или тащить их отсюда?
– Созвонись с Корейцем, поинтересуйся у него. Короче, иди и занимайся этим делом.
Павел позвонил в Казань Корейцу и поинтересовался у него инструментом. Кореец ответил не сразу. Прикидывая различные варианты, он пообещал Павлу достать нужный ему инструмент. В воскресенье вечером группа из трех человек выехала в Казань.
Долгов вышел из вагона поезда «Нижний Новгород – Казань» первым. Осмотревшись по сторонам, он закурил и стал ждать Пашу. Тот вышел в сопровождении двух своих охранников. Паша был с большого похмелья, и поэтому его всегда розовое лицо было серым и несколько помятым. У него сильно болела голова, во рту было противно от выкуренных сигарет.
– Долгов! Почему ты так плохо встречаешь гостей на родной земле? – обиженно говорил Паша. – Где обещанная водка, машина и телки?
– Погоди, Паша, я сейчас разберусь, – пообещал Долгов.
Он вошел в здание старого вокзала и стал искать глазами знакомые лица казанских ребят. Через минуту Долгов вернулся в сопровождении двух человек. Они взяли из рук охраны вещи и молча направились на выход с перрона.
В двух «мерседесах», ожидавших их на привокзальной площади, они поехали в центр города. Выехав на Кольцо, остановились у гостиницы «Татарстан».
– Паша, веди себя в гостинице нормально. Говорят, что отдельные номера здесь прослушиваются КГБ, – предупредил Долгов.
– Заметано. А что, лучшего места в городе нет? Ты меня специально селишь под комитетчиков?
Долгов укоризненно посмотрел на него и промолчал.
– Слушай! Надеюсь, ресторан-то здесь хоть функционирует?
– Думаю, что да, – ответил Долгов.
Они вышли из машины и направились в гостиницу.
* * *
Вечером Долгов заехал к Паше в гостиницу. Паша был уже навеселе и находился в прекрасном добродушном настроении.
– Долгов, давай махнем немного водочки, – предложил он.
– Думаю, что не стоит, Паша, пить. Через час ребята соберутся на «Жилке», и им не понравится, если ты будешь замазанным. Дело, ради которого мы собираем людей, серьезное, и поэтому пить лучше не надо.
– А мне плевать на ваши татарские порядки. Теперь я буду здесь устанавливать свои законы, – парировал Паша, набрасывая на плечи черный пиджак.
Они вышли из гостиницы и сели в припаркованные недалеко от гостиницы авто.
– Долгов, у нас время еще есть? – поинтересовался Паша. – Давай заедем к моей старой знакомой. Я с ней переписывался, когда отбывал свой первый срок на вашей «двойке». Представляешь, прошло столько лет, а я ее даже ни разу и не видел. Хотелось бы посмотреть на нее. Тогда она меня здорово поддержала, таскала посылки. Смешно, не правда ли?
– А у тебя адрес ее есть?
– Как сейчас помню, по-моему, улица Максимова, а дом, с ее слов, стоит буквально напротив Дворца культуры. Квартира, если не соврать, одиннадцатая. Муравьева Люся.
– Можно заскочить. Это по дороге.
Минут через тридцать-сорок они остановились на улице Максимова, напротив Дворца культуры имени Ленина.
Долгов вышел из машины и вошел во двор одного из домов. Около подъезда сидели на лавочке старушки.
– Извините, бабули, вы случайно не знаете Муравьеву Людмилу?
– Люську, что ли? – переспросила одна из них. – Кто ее сынок, не знает в нашем доме. Вот она, кстати, идет, наверное, возвращается из магазина.
– Спасибо, – ответил он и направился к идущей ему навстречу женщине.
Судя по ее виду, ей было около тридцати пяти лет. Загоревшее лицо свидетельствовало о том, что она работала на открытом воздухе.
– Людмила, – обратился он к ней. – Можно вас на минуточку?
– Чего нужно? – бесцеремонно ответила она. – Вы, наверное, ошиблись молодой человек? Я вас не знаю.
– Людмила! Вон в той машине находится мужчина, которого вы хорошо когда-то знали. Вы даже писали ему на зону. Сейчас он в Казани и хочет с вами встретиться.
– Где он?
Из машины, не торопясь, вышел Паша и нерешительно остановился. Он явно не знал, что ему делать дальше. Внезапно из-за стоявшей в стороне машины показались два парня с автоматами наперевес. Один из них поднял автомат, и воздух разорвала короткая автоматная очередь. Паша Орский схватился за грудь и упал на дорогу. Вторая очередь прошила дверцу «Мерседеса». Второй автоматчик стал спокойно расстреливать вторую машину сопровождения.
