Текст книги "Без вести пропавшие (СИ)"

Автор книги: Александр Аввакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Есть, вот план, – произнёс он и протянул мне два машинописных листа бумаги.

Я молча прочитал написанный текст, и так же молча вернул их обратно.

– Что скажете, – поинтересовался он у меня, – Вас устраивает этот план?

– Это не план, – произнёс я, – это бессистемный набор мероприятий и не более.

– Что Вы имеете в виду? Чем он Вас не устраивает?

– В Вашем так называемом плане нет многого, в частности не сформированы группы, не назначены старшие групп, не установлены адреса проживания родственников бежавших преступников и многое другое, что могло бы гарантировать их задержание. Кстати, Радик Харисович, а где Ваш начальник уголовного розыска и Ваш заместитель по оперативной работе? Где они и чем занимаются?

– С Семёновым работать было проще, – произнёс он, – тот хоть не лез в наши дела.

– Вы знаете, товарищ подполковник, я привык относиться к любому порученному мне делу, серьёзно. Я не привык решать проблемы с помощью шапок, которыми можно закидать противника. Меня мать с детства учила, что если пришёл на работу, то и работай. Не в укор Вам сказано, но Вы как мне кажется, стараетесь больше создать видимость работы, а не решать конкретно поставленную перед Вами задачу. Однако Вы здесь начальник отдела и я не могу отменять Ваши приказы и менять Вашу тактику розыска. Мне просто жалко людей, которые делают бесполезное дело. А сейчас разрешите, я съезжу в гостиницу и оформлю себе номер.

– Можете взять мою машину, – неожиданно для меня предложил мне Амиров.

– Спасибо, – произнёс я и вышел из его кабинета.

* * *

Пока я оформлялся в гостинице, в посёлке произошло чрезвычайное происшествие. Неизвестные преступники совершили нападение на работника военизированной охраны железнодорожного узла и завладели его табельным «Наганом». Опрошенный сотрудниками железнодорожной милиции охранник, опознал в одном из напавших на него преступников, бежавшего из-под стражи Тимерзянова Фаргата Загитовича, арестованного за умышленное убийство своей сожительницы. Дело по розыску бежавших преступников стало приобретать совершенно другой характер. Той же ночью, неизвестными преступниками был совершён налёт на привокзальный продуктовый киоск. Преступниками были похищены продукты питания и различные прохладительные напитки. Попытки задержать преступников по горячим следам, положительных результатов не дали.

Утром я, начальник отдела милиции и прокурор района были вызваны на совещание в райком партии. Нам пришлось ждать минут двадцать, прежде чем нас принял первый секретарь райкома партии.

Мы втроём вошли в большой сумрачный кабинет, стены которого были выложены тёмными полированными плитами. Плотные шторы тёмно-малинового цвета практически не пропускали дневной свет. В этом полутёмном кабинете, я не сразу заметил первого секретаря райкома партии, который сидел за большим полированным столом коричневого цвета. На столе секретаря красовался московский кремль, вырезанный из дерева местным умельцем. За столом сидел мужчина небольшого роста. Воротник его белой рубашки был помят, и это придавала ему внешнему виду какой-то неряшливый вид.

Он встал из-за стола и жестом указал нам на стулья. Мы расселись по местам, и совещание началось. Всё совещание, которое длилось минут тридцать, я испытывал непонятное мне чувство. Мне казалось, что я нахожусь в какой-то зарубежной стране, так как все выступающие на совещании люди говорили на татарском языке.

В заключение совещания, первый секретарь райкома взглянул на меня и произнёс по-русски:

– Для Вас скажу на русском языке. Я даю Вам два дня, если Вы не найдёте этих бандитов, то мне придётся перед Вашим руководством поставить вопрос о Вашей профессиональной пригодности. Я не допущу того, чтобы по улицам моего родного города и района разгуливали преступники.

Закончив говорить, первый секретарь встал из-за стола и, открыв потайную боковую дверь, скрылся в комнате отдыха.

Мы молча вышли из райкома партии на улицу. Я повернулся к Амирову и поинтересовался у него, что им говорил первый секретарь райкома КПСС.

– Ты же всё это слышал в заключительной части. Или ты хочешь, чтобы я тебе слово в слово передал, как он нас ругал с прокурором?

– Извините меня, но я почему-то так и не понял, зачем я оказался на этом совещании, – снова спросил я у начальника милиции.

– А для того чтобы ты полностью проникся поставленной нам задачей, – произнёс Амиров. – Ты слышал, у нас с тобой в запасе двое суток.

Мы сели в машину и поехали в отдел милиции. Начальник милиции поставил у себя в кабинете чайник и мы, пока у нас оставалось ещё свободное время, быстро попили чаю. Убрав посуду, он приказал собрать у себя в кабинете весь личный состав отдела.

Минут через двадцать, в красном уголке милиции собралось около двух десятков сотрудников, из числа руководящего состава.

Получив задание, все стали расходиться по своим маршрутам. Я прошёл в кабинет заместителя начальника отдела по следствию.

– Илфак Зарипович, – обратился я к нему. – У меня к Вам несколько вопросов. Скажите, пожалуйста, имеет ли судебную перспективу уголовное дело на Хакимова Ильяса? Он ведь был задержан за попытку кражи из сумки преподавателя ПТУ?

– Как Вам сказать? Он конечно не преступник и если мы его посадим, то сделаем из него настоящего преступника. Мы просто сломаем ему судьбу.

– Я тоже такого же мнения, как и Вы. Посоветуйте, что можно сделать такого, чтобы он не сел?

– Странный вопрос, Виктор Николаевич. Нужно, чтобы потерпевшая забрала своё заявление или написала ещё одно, что не имеет к нему никаких претензий.

– А что Вы с ней не переговорили на эту тему или она отказывается это сделать?

– А как я могу с ней переговорить? Я же начальник следствия. Вдруг потом она заявит, что я её уговаривал забрать заявление, Вы знаете, что может тогда быть со мной?

– Понятно. Скажите, а как отреагирует прокуратура на то, если она заберёт своё заявление?

– Прокуратуре всё равно. Главное, чтобы не было жалоб.

Переговорив с начальником следствия, я вышел на улицу и направился в сторону ПТУ.

* * *

До ПТУ я дошёл довольно быстро, так как оно находилось не так далеко от отдела милиции. При входе в училище меня чуть не сбили с ног учащиеся, которые плотным потоком устремились к выходу, после прозвучавшего звонка. Пропустив их, я не спеша направился в учительскую, местонахождение которой мне подсказала уборщица. Я поднялся на второй этаж здания и остановился около двери. Спрятанное где-то в уголке памяти это некогда грозное для меня слово, заставило меня вспомнить свою родную школу. В те, уже далёкие для меня школьные годы, я был частым гостем в подобном кабинете. За что меня только не вызывали в учительскую: и за длинные волосы, и за расклешённые брюки, которые носила молодёжь, подражая западным кумирам – «Битлз».

Я достал из кармана пиджака листочек бумаги и, прочитав фамилию преподавателя, сунул её обратно в карман. Набрав воздуха в лёгкие, я осторожно постучал в дверь.

– Здравствуйте, мне нужна Фарида Шавгатовна, – обратился я к сидевшей за столом женщине.

– Пока её нет, – ответила женщина, – у неё третья пара. Подождите, закончится занятие, она подойдёт.

– Извините за назойливость, можно ещё один вопрос? – обратился я к женщине. – Я хотел бы переговорить с классным руководителем Хакимова Ильяса.

– А Вы кто такой? – спросила меня женщина и стала подниматься из-за стола.

– Я из МВД. Моя фамилия Абрамов, – ответил я ей и протянул ей своё служебное удостоверение.

– Ну, я классный руководитель этой группы, в которой учился Хакимов Ильяс, – не совсем приветливо произнесла она, – что Вас интересует?

– Он, а если точнее, Хакимов, – коротко произнёс я. – Мне хотелось бы получить от Вас его устную характеристику. Если говорить вкратце, кто он такой? Вор или просто случайно оступившийся мальчишка, которого необходимо поддержать, пока он не упал на дно воровской жизни.

Женщина поправила на себе сбившуюся на бок юбку, а уж затем стала говорить.

– Хакимов Ильяс, учится в нашем училище второй год. За всё это время ни в чём особом замечен не был. Если можно так сказать, он человек средних способностей и учёба в училище даётся ему с большим трудом. Совсем недавно, с месяц назад, он связался с ребятами из Ижевска. Скажу прямо, это не лучшие ребята нашего учебного заведения – выпивают, курят, сквернословят и так далее. Как он угодил в эту компанию, я не знаю. После этого Ильяс сильно изменился, стал пропускать занятия, хамить преподавателям. Мне кажется, что его попытка похитить деньги из сумки преподавателя, была спровоцирована именно этими ребятами из Ижевска.

– Понятно, – произнёс я, – значит, я не ошибся, считая Хакимова случайным человеком, оказавшимся в следственном изоляторе. Я думаю, что парня нужно срочно спасать от тюрьмы, а Вы как считаете?

– Я тоже так думаю, – произнесла педагог.

– Вы не поверите, но я поэтому и пришёл к вам в училище. Переговорите, пожалуйста, с Усмановой, пусть она напишет заявление на имя начальника отдела милиции о том, что не имеет никаких имущественных и денежных претензий к Хакимову. При наличии подобного заявления, нам удастся с вами вытащить его из тюрьмы.

– Спасибо. Я поняла, что нужно, – произнесла она.

– Вот и хорошо, если Вам не сложно, занесите это заявление в милицию. Я буду ждать Вашего заявления, – прощаясь с ней, произнёс я.

Я вышел из училища и направился в отдел милиции. По дороге на работу, я зашёл в магазин и купил несколько пачек сигарет «Идель». Войдя в здание милиции, я попросил постового, чтобы он отнёс эти сигареты Хакимову. Постовой взял у меня из рук свёрток с сигаретами и направился в ИВС.

Кабинет начальника отдела был закрыт. Я снова спустился на первый этаж и вошёл в комнату дежурного по отделу.

– Где начальник отдела? – спросил я у дежурного.

– Он на выезде, – коротко ответил мне дежурный по отделу. В деревне Терси местные жители заметили группу людей, которая быстро скрылась в лесном массиве, не исключено, что это были наши беглецы.

Я вышел из дежурной части и поднялся на второй этаж. Открыв дверь кабинета, в котором размещались сотрудники уголовного розыска, я присел за стол. Я не поверил информации дежурного по отделу, что скрывшиеся в лесу люди, были беглецами, так как считал их не настолько глупыми людьми, которые бы стали передвигаться по открытой местности в дневное время.

– Они наверняка где-то недалеко от посёлка, – подумал я, – затаились, ждут, когда стихнет вся эта поисковая компания, и они смогут выбраться отсюда, используя возможности железной дороги. На трассу они едва ли пойдут, сейчас, когда все посты ГАИ ориентированы на их задержание.

Начальник милиции приехал в отдел часа через два. Он был ужасно зол и начал распекать дежурного по отделу, как только вошёл в здание милиции.

– Если ты ещё раз примешь подобное сообщение, то сам поедешь и будешь его проверять. Надо же, сколько времени потрачено впустую, – произнёс он и направился к себе в кабинет.

* * *

Усманова зашла в милицию в третьем часу дня. Найдя меня через дежурного по отделу, она передала мне своё заявление.

– Помогите ему, если сможете, – попросила она меня, – я тогда от обиды написала на него заявление. Если честно, то я уже давно простила его.

– Спасибо Вам, Фарида Шавгатовна, – в ответ произнёс я, – Вы поступили правильно и как педагог, и как женщина-мать.

Прочитав заявление, я сразу же направился в следственный отдел.

– Вот заявление, – произнёс я, протягивая его начальнику следствия, – давайте, будем решать, что нам дальше делать с Хакимовым.

Начальник следствия взял у меня заявление Усмановой и стал звонить в районную прокуратуру. Он долго разговаривал с кем-то из прокуратуры на татарском языке. Закончив говорить, он положил трубку на рычаг телефона и, взглянув на меня, произнёс:

– Прокуратура не против его освобождения из-под стражи. Правда, есть определённые нюансы, но мы их думаю, решим, без его содержания в камере.

– Хорошо. Тогда я его забираю из камеры и начинаю работать с ним, – произнёс я.

– Дело Ваше, – ответил мне начальник следствия. – Только предупредите его, чтобы он не покидал посёлок без нашего разрешения.

Я вышел из его кабинета и чуть ли не бегом, бросился в ИВС.

– Давай, выходи, – произнёс я, обращаясь к Хакимову, – ты свободен.

Ильяс встал с топчана и попытался сделать шаг, однако ноги у него не слушались. Ему ещё не верилось, что он снова свободный человек. Он заплакал и бросился мне на шею.

– Прекращай плакать, давай, выходи из камеры или тебе здесь так понравилось, что ты отказываешься выходить на волю? – пошутил я. – Ильяс, ты же мужик, ты что делаешь? – произнёс я.

Он осторожно вышел в коридор и направился вслед за мной по коридору. Я завёл его в кабинет начальника уголовного розыска.

– Давай присаживайся, будем разговаривать, – предложил я ему, указывая рукой на стул.

Хакимов молча сел на стул, а я, достав пустые стаканы из стола, разлил чай. Когда он выпил стакан крепкого чая, я снова вернулся к старому разговору.

– Ильяс, ты должен мне рассказать, где скрываются беглецы. Вчера вечером они напали на охранника и завладели его табельным оружием, а затем, используя это оружие, совершили налёт на продуктовый киоск на железнодорожном вокзале. Если мы их вовремя не задержим, они обязательно кого-нибудь убьют.

– Вы дайте мне гарантии, что об этом нашем разговоре никто больше знать не будет. Эти люди, если они узнают, что я их сдал, найдут меня, и обязательно убьют.

– Да брось ты, Ильяс. Меня вот тоже постоянно пугают, что убьют, но видишь, пока я ещё живой. Как говорят на востоке, собаки лают, а караван идёт.

– Вас они не трогают, потому что Вы сотрудник милиции. Вас защищает закон, а я кто?

– Постой, брат. Ты что, мне не веришь? Я тебя из камеры вытащил, дал тебе свободу, а ты всё равно мне почему-то мне не веришь? Зачем ты меня обижаешь?

Он опустил голову. Я не торопил его, так как понимал, что сейчас происходит в душе этого человека.

– Дежуривший в ИВС в ночь побега младший сержант оказался родственником Айдара, арестованного за убийство. Они чуть ли не всю ночь просидели вместе и всё о чём-то договаривались. Я в ту ночь не спал, так как очень переживал за своё задержание. Когда Айдар вошёл в камеру, он разбудил своего знакомого, тоже арестованного за совершение убийства, и предложил ему совершить вместе с ним побег из камеры. Они долго о чём-то говорили, а затем молча направились к двери камеры. Заметив, что я не сплю и внимательно наблюдаю за ними, Айдар подозвал меня к себе и предложил мне выйти за двери камеры и в случае отсутствия охраны, сообщить им.

Я вышел из камеры и осторожно направился к выходу из ИВС. Как не странно, охраны не было. Я прошёл ещё дальше и увидел комнату дежурного. Я подошёл поближе и заметил, что в комнате дежурного помимо него, находится ещё двое сотрудников милиции, которые несли охрану ИВС.

Я вернулся в камеру и рассказал Айдару о том, что видел. Айдар и его приятель потихоньку двинулись к выходу. Вслед за ними, один за другим проследовали ещё пять задержанных. Последним из камеры выходил я. Я закрыл за собой дверь, как мне посоветовал это сделать Айдар, задвинул засов, повесил замок. После этого я пробрался мимо дежурной комнаты и оказался на улице.

Заметив Айдара, я увязался за ним. Мы шли пешком часа два, пока не добрались до Малой Пурги. Там у одного из беглецов проживала его бывшая сожительница. Сначала они решили отсидеться у неё с неделю, а затем махнуть куда-нибудь в Сибирь, так как там проще было скрыться. Там можно было устроиться в артель по намывке золота или сбору кедровых орехов и отсидеться года два. Кто тебя там будет искать в тайге, где нет не только связи, но и нормальных дорог.

Он замолчал и посмотрел на меня. Встав из-за стола, он достал из пачки сигарету и попросил у меня спички.

– Кури, Ильяс, – произнёс я, – я сейчас на минутку выйду из кабинета. Смотри, не вздумай рвануть отсюда. Тогда даже я не спасу тебя.

Я вышел из кабинета и направился в дежурную часть.

* * *

– Дежурный, мне срочно нужна автомашина, – произнёс я, входя в комнату для дежурных.

– Извините, товарищ капитан, но ни одной машины пока нет, – ответил он, – все машины на выезде.

– А где машина начальника милиции? – поинтересовался я.

– Я машиной начальника милиции не распоряжаюсь, – произнёс он, – Вам лучше всего решить вопрос по машине непосредственно с ним.

– Он на месте? – спросил я у дежурного.

– Его нет, он пешком ушёл в райком партии, – ответил дежурный.

– Вот что, лейтенант, как только появится первая свободная машина, срочно сообщите мне. Понятно?

– Хорошо, товарищ капитан, – произнёс он.

Я поднялся на второй этаж и вошёл в кабинет. Хакимов посмотрел на меня и впервые улыбнулся за всё это время.

– Что было дальше? – задал я ему свой очередной вопрос.

– Я и трое других парней пошли на разведку. Айдар попросил одного из них сходить в депо железной дороги, где у него работал его друг. Он хотел договориться с ним о том, чтобы тот вывез нас всех из города.

– Ну и как, договорились? – поинтересовался я у него.

– Да. Мы договорились. Этот человек будет сегодня нас ждать в десять часов вечера недалеко от депо.

– Понятно, – произнёс я, – что было дальше?

– Один из мужиков сразу же направился к Айдару, а мы решили поживиться продуктами из столовой. Залезли в эти развалины и стали ждать, когда закончится обед. А тут вдруг милиция. Ну, а всё остальное Вы уже знаете.

– Вот что, Ильяс. Сейчас как только у меня появится машина, мы с тобой проедем в Малую Пургу, и ты покажешь мне этот дом, где находятся беглецы. Потом мы поедем на железку, и ты покажешь мне этого человека из депо. Договорились?

– Может, я Вам лучше нарисую, где этот дом? Вдруг они нас с Вами срисуют там?

– Так не получится, нужно ехать и отрабатывать свою свободу, – произнёс я и снова направился в дежурную.

– Дежурный, как с машиной? – поинтересовался я у дежурного.

– Вон видите, стоит, – ответил он, – правда нет водителя. У него что-то с животом и он убежал в больницу.

– Тогда я её возьму, дай мне ключи от машины. Мне нужна машина на часок, не больше. Нужно съездить в одно место.

– Хорошо, берите, – произнёс он и протянул мне ключи от машины.

Я поднялся наверх в кабинет и через минуту мы вышли из милиции вместе с Хакимовым. Я сел за руль и завёл двигатель. Мне до этого не приходилось ездить на УАЗе и поэтому я не сразу смог тронуться с места. Лишь со второй попытки я тронулся и выехал из двора милиции. Свернув влево, мы поехали в сторону Малой Пурги.

– Ильяс, покажи мне этот дом? – попросил я его, остановив машину по его просьбе.

Мы вышли из автомашины и свернули направо.

– Вот видите большой зелёный дом? – произнёс он и указал мне на дом. – Вот в этом доме они и скрываются.

Понятно, Ильяс. А теперь покажи мне, где они должны будут встретиться с этим человеком из депо?

Мы вернулись обратно к машине и поехали в сторону железнодорожного вокзала. Через полчаса, мы вернулись обратно в милицию. Теперь я тоже знал предполагаемое место встречи и человеком из депо.

Я поблагодарил Хакимова за помощь и посоветовал ему вернуться в общежитие и пока из него никуда не выходить.

* * *

Сводный отряд милиции, численностью около сорока человек, разделился на две части, одну из которых возглавил я, а вторую – начальник милиции. Наша группа выдвинулась к железной дороге, а вторая отправилась в Малую Пургу.

Согласно нашему плану, в случае отсутствия беглецов на железной дороге, вторая группа под руководством начальника отдела милиции должна была осуществить задержание преступников непосредственно в доме.

Около девяти часов вечера стемнело. Сотрудники милиции, одетые в оранжевые жилеты работников железной дороги, сидели в метрах сорока от места предполагаемой встречи и о чём-то оживлённо разговаривали. Со стороны трудно было не поверить, что люди после тяжёлого труда присели немного покурить.

Время шло, но ни беглецов, ни их товарища, мы не видели. В то, что Хакимов мог меня обмануть, мне почему-то не верилось.

– Где же они? – думал я, внимательно всматриваясь в отдельные фигурки людей, проходящих мимо нас. Неужели переиграли и изменили свои планы?

Со стороны депо показался мужчина, который присел на старые полусгнившие шпалы, сваленные в кучу и, достав сигареты, закурил. Судя по его напряжённой фигуре, он явно кого-то ждал.

– Ну, вот видишь, – подумал я про себя, – не ты один ждёшь этих людей? Значит, разработанный беглецами план остается в силе.

Я негромко скомандовал, и рабочие медленно поднялись с земли и нехотя поплелись вслед за мной. Мы подошли к этой куче шпал и стали их складывать ровными рядами друг на друга. Мужчина поднялся со шпал и кому-то махнул рукой. Я обернулся и увидел, что из остановившегося микроавтобуса вышли пять пассажиров и направились в нашу сторону.

– Приготовиться, – тихо скомандовал я.

Рабочие положили шпалы на землю и стали довольно громко требовать у меня, чтобы я дал команду о прекращении работы.

– Слышишь, мастер? Ты что не видишь сколько времени. Хватит работать мужики, пора и по домам.

Между мной и рабочими завязалась вялая перепалка на тему окончания работы. Споря с ними, я, тем не менее, постоянно наблюдал за подходившими к нам мужчинам. Когда между ними и нами расстояние сократилось до пяти метров, я выхватил пистолет и, направив на них, закричал:

– Руки, руки вверх!

Четверо мужчин беспрекословно выполнили эту команду и молча подняли руки. Пятый мужчина, словно дикий сайгак, бросился бежать вдоль железнодорожных путей в сторону вокзала, лишая меня возможности открыть по нему огонь из пистолета. Мне ничего не оставалось делать, как побежать за ним.

Бежал мужчина неплохо, высоко поднимая и выбрасывая вперёд бедро, что говорило мне о том, что он когда-то занимался лёгкой атлетикой. Тем не менее, расстояние между нами постепенно сокращалось. Я тоже долгое время занимался лёгкой атлетикой, а затем стал играть в гандбол, где тоже приходилось много бегать.

Расстояние сократилось до того, что я в свете прожекторов, уже мог легко различить на его стриженой голове две вершинки. Неожиданно для меня мужчина остановился и попытался выхватить из кармана брюк наган. Однако курок нагана похоже зацепился за ткань кармана и никак не хотел подчиниться усилиям этого человека.

Я со всего разбега ударил его в лицо. Удар оказался настолько сильным, что мужчина, отлетев метра на три, как мешок свалился в кучу щебня и потерял сознание. Оглянувшись назад, я увидел двух подбегавших ко мне сотрудников милиции.

– Вяжите его, ребята, – произнёс я и направился в сторону ожидавших нас автомашин.

Я устало опустился на сиденье и поинтересовался у водителя, связались ли они с начальником милиции.

– Всё нормально, товарищ капитан. Они уже возвращаются из Малой Пурги.

– Раз так, то поехали в отдел, – приказал я.

Сотрудники милиции, бросив курить, сели в автомашины, и мы поехали в отдел милиции.

* * *

Утро выдалось холодным. Поёживаясь от пронизывающего северного ветра, я шёл по улице Агрыза, направляясь в отдел милиции. Вчера вечером, я по телефону связался с женой и в процессе разговора с ней рассказал ей о том, как я задерживал беглого преступника. Сначала она слушала молча, не перебивая меня. Неожиданно, для меня она сорвалась и, рыдая, произнесла:

– Вы, что там с Семёновым с ума сошли, что ли? В Семёнова стреляют, а ты словно больной бросаешься на пистолет. Может, ты это считаешь геройством? Ты подумал о семье, когда бросился догонять этого убийцу?

Я хотел ещё что-то сказать, но она бросила трубку. Я посмотрел на администратора гостиницы, с телефона которого звонил домой, и виновато улыбаясь, попросил у неё извинения.

Я не торопясь перешёл дорогу и проследовал дальше вниз по улице. Несмотря на сильный ветер, воздух в городе благоухал запахом цветущей черёмухи.

– Почему в это время года всегда бывают холода, – подумал я, – природа радуется, всё цветёт, и эти непонятные и необъяснимые холода?

Около ворот милиции, меня окликнул начальник милиции.

– Абрамов? Ты где ходишь? В гостинице тебя нет, на месте в милиции нет?

– А что случилось? Опять побег, что ли? – задал я ему вопрос.

– Поехали в райком партии, тебя очень хочет увидеть первый секретарь райкома. Я ему вчера доложил о твоей операции, он, конечно, обрадовался, что нам удалось задержать беглых преступников, но мне влил по первое число. Виктор, будь человеком, не вздумай ему рассказать о том, что побег организовал работник милиции. Мне и так кажется, что мне здорово намылят шею в МВД?

– Хорошо. Договорились, – произнёс я и сел в его машину.

В кабинете первого секретаря райкома нас ожидала тёплая встреча с поселковым партийным активом. Выслушав тёплые слова благодарности, как от актива, так и от работников райкома партии, мы с начальником милиции вышли на улицу.

– Ну что, Радик Харисович, если Вы не против этого, я сейчас сгоняю в гостиницу, расплачусь и на вокзал.

– Виктор! Может, останешься ещё на денек? Съездим на речку, порыбачим, – стал уговаривать меня Амиров.

– Нет, не могу. Соскучился по семье. Поеду домой. Извини, но на рыбалку с тобой, Радик Харисович, мы сходим в другой раз.

– Скажи мне, Виктор, я ещё вчера хотел тебя спросить об этом деле. Ты когда бросился бежать за преступником, ты не думал о смерти? Ведь он мог легко тебя застрелить?

– Не знаю даже что Вам сказать. Наверное, не думал. Если бы подумал о семье, о ребёнке, то едва ли побежал за ним. Это первое. А второе, когда мы встали напротив друг друга, я увидел в его глазах страх. Это чувство, как правило, не даёт возможности человеку активно сопротивляться, и тогда я понял, что я сильнее его и обязательно задержу его.

– Вон оно, что? А ты оказывается ещё философ?

– Жизнь научила, – произнёс я.

Я сел в автомашину и поехал в гостиницу, где быстро собрал свои личные вещи, расплатился с администратором и поехал на железнодорожный вокзал. Я сел на первый же поезд, идущий в Казань и часа через четыре, я был уже в городе. По дороге домой я заскочил к себе на работу. Я зашёл в дежурную часть МВД, чтобы сдать своё табельное оружие и случайно столкнулся там с начальником отделения.

– Привет, Виктор, – поздоровался он со мной. – Как съездил? Говорят, ты там снова отличился, вышел на дом, где скрывались беглецы и сам лично взял вооружённого преступника. Нам даже в качестве примера начальник управления приводил твою работу в Агрызе.

– Да бросьте меня разыгрывать, Роберт Ильясович. Ничего я там особенного и не сделал. Просто нашёл паренька, который и указал на этот дом и место возможной встречи преступников.

– Что значит просто? Вся милиция искала и не нашла, а ты вот взял и нашёл этого, как ты говоришь, паренька. Ты знаешь, вчера меня вызвал к себе в кабинет Костин и сказал, что у него есть одно серьёзное заявление о пропавшем без вести. Ну, ты понимаешь, ситуация неординарная. Пропавшим является муж заместителя министра социального обеспечения республики. Короче, уехал на рыбалку и не вернулся. Я предложил ему передать это заявление Козину Валерке, но он подумал и почему-то отказался от этого предложения. Говорит, что хочет поручить это непростое дело лично тебе.

– Тухлое дело, наверное, какое-нибудь, – произнёс я, – вот и суют мне его в очередной раз, рассчитывая похоже на то, что я как-нибудь сломаю себе шею на подобном деле.

– Я не знаю. Сам я заявление это не читал. Завтра получишь от Костина заявление, прочтёшь и поймёшь, тухлое это дело или нет.

Я попрощался с ним и вышел из дежурной части в коридор. В дверях я случайно столкнулся с Козиным. Мы поздоровались с ним за руку.

– Валера! – впервые, я обратился к нему по имени. – Скажи, как себя чувствует Семёнов?

– А ты бы сам лучше к нему заехал. Он лежит в хирургии, в нашей больнице.

– Обязательно заеду, разберусь с делами и заскочу.

– Давай, разгребай. Думаю, что это тебе сделать в ближайшее время едва ли придётся.

– Почему ты так решил? – поинтересовался я у него.

– Сам завтра увидишь, – уклончиво ответил он.

Я попрощался с ним и направился через Ленинский садик, на остановку трамвая.

* * *

Ну что, Абрамов, – обратился ко мне Костин, – теперь сам понимаешь, что за материалы я передаю тебе. Запомни, она заместитель министра и в очень хороших отношениях с первым лицом республики. Поэтому перед тем, как что-то сказать или сделать, хорошо подумай о возможных последствиях.

– Юрий Васильевич, может, стоит это дело спустить вниз, хотя бы в УВД Казани? Пусть они поработают, а затем уже нам подключиться?

– Ты что? Совсем умом тронулся, что ли? Она же пишет своё заявление не на имя начальника УВД города, а на имя министра. Понял?

– А Вы сами с ней встречались или нет? – обратился я с вопросом к Костину.

– Нет, а что? – вопросом на вопрос, ответил он.

– Да странно всё это. Муж уезжает на рыбалку в субботу, обещает вернуться в воскресенье, а она заявляет о его исчезновении ровно через десять дней, после этого?

– А что здесь странного? Жили они плохо, муж у неё злоупотреблял спиртным. Сам представь, она молодая красивая женщина, с большой перспективой на будущее, а он простой слесарь на компрессорном заводе. Явно не пара. У неё такие связи, а он пьяница.

– А как же они сошлись, заместитель министра и слесарь? – поинтересовался я у него.

– Так она раньше тоже работала на компрессорном заводе аппаратчицей. Выбрали её парторгом цеха, она и стала после этого расти, как на дрожжах. Женщина, тем более красивая, каждый руководитель хотел с ней не только пообщаться, но и подружиться.

– Понятно, Юрий Васильевич, – произнёс я, – разрешите идти, работать.

– Иди. Передай всю текучку Валееву и Мартынову, а сам занимайся только этим делом. Единственно, что прошу, не доводи это дело до скандала. Если что, сразу ко мне.

– Понял, – ответил я и вышел из кабинета.

Я вошёл в кабинет и сел на стул. Достав постановление о заведении розыскного дела, я аккуратно заполнил все необходимые графы. Вложив заявление и постановление о заведении розыскного дела в тонкую папочку, я написал на ней крупными буквами: «Без вести пропавший Петров Сергей Иванович». Дата заведения розыскного дела – 17 июня 1987 года.

Закончив писать, я невольно задумался с чего начать розыск пропавшего. Из состояния задумчивости меня вывел голос начальника отделения.

– Чего задумался, волка ноги кормят? Сколько здесь не сиди, ничего хорошего не высидишь.

Я встал из-за стола и, захватив с собой папочку с бумагами, направился из кабинета.

– Пошёл, – саркастически произнёс Козин, – смотри, Валеев, скоро он своим рвением вытолкнет тебя за дверь.

Я сделал вид, что ничего не слышал и вышел из кабинета.

– Наверное, нужно встретиться с женой пропавшего Петрова, – подумал я про себя. Ну и что, что она заместитель министра?