Текст книги "Без вести пропавшие (СИ)"

Автор книги: Александр Аввакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

* * *

Знакомясь с заявлением матери без вести пропавшей Волковой, я узнал, что Волкова Катерина в этом году окончила казанскую среднюю школу N 18. После окончания школы, Катя вместе со своей школьной подругой Левшиной Ольгой поехала в Москву, где попыталась поступить в ГИК, так как с самого детства хотела стать артисткой кино. Однако ни той, ни другой поступить в этот престижный институт не удалось. Обе срезались на первом же экзамене.

После возвращения в Казань, Екатерина по просьбе матери не стала спешить устраиваться на работу. Она была единственным в семье ребенком, её с самого детства оберегали от тяжёлого физического труда и постоянно внушали ей, что она создана для чего-то возвышенного, богемного.

Месяца три назад Екатерина познакомилась с молодым мужчиной, который, как оказалось впоследствии, был женат. Молодая красивая и избалованная девушка оказалась ещё и достаточно влюбчивой. Она влюбилась в этого молодого человека с первого взгляда. Со слов матери пропавшей, мужчину звали Илья. Сама она этого молодого человека никогда не видела и знала о нём лишь со слов своей дочери. От дочери она и узнала, что у Ильи была красная автомашина марки «Жигули» то ли пятой, то ли седьмой модели.

Три дня назад к дочери зашла её подруга Ольга и они, как обычно, отправились погулять на улицу. Куда они пошли, мать не знала, так как дочь в последние дни, перед исчезновением, замкнулась в себе, часто плакала. Мать считала, что причиной плохого настроения дочери являлся её разрыв с этим мужчиной. О том, что они поссорились, она узнала от её подруги Ольги, которая как-то проболталась во время её разговора с ней по телефону. Именно этого мужчину мать Волковой почему-то и считала причастным к исчезновению своей дочери и её подруги. Однако в чём заключалась эта причастность, она в своём заявлении не описывала.

Прочитав заявление, я отложил его в сторону, и всё внимание сосредоточил на фотографии Екатерины, приложенной к заявлению. Взяв её в руки, я невольно оценил все прелести этой красивой девушки. На меня с фотографии смотрела красивая девушка с большими наивными и может быть несколько детскими глазами. Судя по фотографии, у Кати были очень красивые густые светло-русые волосы, приличной длины, уложенные в замысловатую причёску. Но больше всего внимание у неё привлекали губы, в которых читался какой-то скрытый природный каприз и большая сексуальность. Люди, имевшие такие сексуальные губы, отличались необузданными фантазиями и пристрастием к сексуальным извращениям. Всё это придумал, конечно, не я, а великий Фрейд.

Отложив в сторону фотографию, я открыл записную книжку и стал читать записи Екатерины. Вся записная книжка было полна охами и ахами, в отношении Ильи. Как я ни старался, я не нашёл в этой записной книжке ни малейшего намёка на место работы Ильи и его фамилии. Сделав несколько записей в свой блокнот, я занялся оформлением розыскного дела.

* * *

Мать Волковой пришла в министерство, как и обещала, к семнадцати часам. Позвонив мне из помещения приёмной, она попросила меня принять её. Я молча спустился на первый этаж министерства, где встретил её в дверях МВД. Поздоровавшись с ней, я предложил ей подняться ко мне в кабинет и там побеседовать.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложил я ей, подвигая к ней поближе самый чистый в нашем кабинете стул.

Женщина, не скрывая гримасы брезгливости, посмотрела на предложенный мной стул и, достав из кармана своего светлого импортного плаща платок, постелила его на сиденье стула, а уж затем только села на него.

Я внимательно посмотрел на женщину, стараясь угадать в каком расположении духа находится мой собеседник и соответственно выбрать тактику разговора, чтобы не вызвать у неё негативной реакции. Я не мог проигнорировать информацию Козина, что мать пропавшей без вести Волковой, приходится родной сестрой высокопоставленного сотрудника Обкома КПСС.

После того как женщина села на стул, я снова посмотрел на неё. Передо мной сидела женщина сорока пяти-пятидесяти лет. С первого взгляда невозможно было отгадать, кем она работает. Её красивые руки с множеством колец на пальцах, говорили об её достаточно высоком положении в обществе.

Изучая её внешность, я не обратил внимания на то, что женщина тоже с нескрываемым любопытством наблюдала за мной. Наконец, наши взгляды встретились. Почувствовав определённую неловкость, я немного стушевался под её пристальным взглядом и, улыбаясь, произнёс:

– Извините, как Вас зовут? Называть Вас по фамилии мне не совсем удобно, а в заявлении Вы не расшифровываете свои инициалы.

– Меня зовут Александрой Петровной, – произнесла она хорошо поставленным голосом. – Я работаю преподавателем в консерватории, а мой муж – Волков Станислав Борисович, является действительным членом Академии наук СССР.

– Теперь мне всё понятно, кто есть кто. А меня зовут Абрамов Виктор Николаевич. Я буду заниматься розыском вашей пропавшей дочери. Вы, надеюсь, не будете против того, что я Вам буду задавать различные вопросы, которые на первый взгляд будут казаться Вам не совсем тактичными, а может даже и глупыми.

– Хорошо, – произнесла Александра Петровна, поправив свисавший локон со своего крутого лба.

– Тогда у меня к Вам первый вопрос. Когда и при каких обстоятельствах Вы узнали о знакомстве Вашей дочери с этим мужчиной по имени Илья? Она Вам рассказывала, как произошла их первая встреча?

– О том, что моя дочь встречается с взрослым мужчиной, я узнала месяца за полтора до её исчезновения. Об этом увлечении дочери я узнала случайно, заметив её однажды в машине с молодым человеком.

– Где Вы их заметили? Я имею в виду, в какой части города, в центре, на окраине?

– Я их заметила на улице Павлюхина. Я ехала в машине своего коллеги по работе, и мы остановились около железнодорожного моста на светофоре. Рядом с нашей автомашиной остановилась красная автомашина, в салоне которой я увидела свою дочь.

– Понятно, – снова произнёс я, – марку машины и государственный номер Вы, наверное, не запомнили, ведь это всё-таки было сравнительно давно?

– Вы знаете, марка машины – Жигули. А вот государственный номер, я точно не помню.

– Жалко, – в ответ произнёс я, – это бы заметно продвинуло нас в розыске Вашей дочери. Таких красных машин в городе сотни, а может быть и тысячи. Вы сами знаете, что многие люди ездят на машинах по доверенностям и найти среди них молодого человека по имени Илья, будет невероятно трудно.

– Я всё это понимаю, но помочь Вам не могу. Когда я поинтересовалась этим молодым человеком у дочери, то она мне с большой неохотой рассказала об обстоятельствах их знакомства. Со слов моей дочери я узнала, что Илья месяца три назад, совершил наезд на мою дочь, которая переходила улицу. Его машина сшибла её на улице Кремлёвской, когда она направлялась к своей подруге Левшиной Ольге, которая проживала на углу улиц Ярмарочной и Правобулачной.

После наезда этот молодой человек посадил мою дочь в свою автомашину и повёз её в институт травматологии, где её осмотрели врачи. Слава Богу, что всё тогда обошлось благополучно, дочка кроме ушиба мягких тканей правой ноги других травм не получила. После этого случая, дочь увлеклась этим молодым человеком. Она чуть ли не каждый день бегала к нему на свидание, приходила домой поздно, много плакала, как обычно плачут девушки в её возрасте. Полтора месяца назад, она узнала от Ильи, что тот женат и его жена, аспирантка нашего университета ожидает ребёнка. Судя по состоянию моей дочери, мне тогда показалось, что моя дочь наложит на себя руки. Если бы не поддержка её подруги, я не знаю, чем бы это всё закончилось.

За четыре дня до исчезновения моей дочери, к ней пришла её подруга. Дочь долго о чём-то разговаривала с ней у себя в комнате, а, затем, не сказав мне ни слова, они ушли из дома. Я не слышала, о чём они говорили, так как дочь закрыла дверь в свою комнату. Часов в восемь вечера Катя мне позвонила и сказала, что придёт домой часов в десять. Однако пришла намного позднее, от неё пахло табаком и спиртным. Я попыталась узнать от неё, где она была, но дочь отказалась разговаривать со мной на эту тему. Совсем недавно я увидела у неё золотое кольцо с бриллиантом. Она похвалилась передо мной этим кольцом, и сказала мне, что это кольцо ей подарил Илья.

Она замолчала. Я понял, что ей тяжело рассказывать мне всё это в прошедшем времени.

– Александра Петровна, Вы успокойтесь, – произнёс я, – если Ваша дочь жива, то я непременно найду её и приведу к Вам её за руку.

Она взглянула на меня и слёзы, будто два маленьких бриллианта скатились по её напудренным щекам, оставив после себя слегка заметные бороздки. Достав из сумочки ещё один носовой платок, она смахнула слёзы и, убрав платок в сумку, посмотрела на меня.

– На следующий день, я позвонила её подруге Ольге и поинтересовалась у неё, где они были вчера вечером. Ольга мне, конечно, ничего не сказала, но из её разговора со мной, я поняла, что Катя рассорилась с Ильёй и уже три недели не встречается с ним. Это была совсем неожиданная для меня новость, ведь я всё это время считала, что дочь проводит все вечера с ним. Вот и в тот вечер к ней зашла Ольга, и они вдвоём ушли из дома. Я её ждала, но ни в десять, ни в двенадцать часов ночи она так и не пришла. Мы с отцом прождали её всю ночь. Утром я позвонила Левшиной Ольге и от её матери узнала, что та тоже не ночевала дома. Я написала заявление и пошла в милицию, но мне посоветовали подождать ещё трое суток, так как со слов сотрудников милиции моя дочь могла где-нибудь задержаться и, возможно, вернётся со дня на день. Когда прошли эти три страшных дня, я позвонила своему брату в Обком партии и попросила у него помощи в организации розыска дочери. Он связался с вашим министром и вот, теперь эти материалы у вас в работе.

Я с сочувствием посмотрел на неё. Мне было жалко эту женщину, и я непроизвольно задал ей не совсем корректный вопрос:

– Скажите, Александра Петровна, у Вашей дочери имелся какой-то сексуальный опыт, бывали ли случаи, когда она сутками не бывала дома?

Я не ожидал, что этот вопрос вызовет такой шквал негодования.

– Вы за кого мою дочь принимаете, за проститутку? Да как Вам не стыдно об этих вопросах интересоваться у её матери? Вы что считаете, что она где-то в притоне, спит с мужиками, а я вот бегаю по милиции и напрягаю работой сотрудников, у которых и так слишком много работы?

– Извините, но я не хотел обидеть Вас и Ваши материнские чувства. Понимаете, я просто обязан спросить Вас об этом. Кстати, принесите мне медицинскую карточку Вашей дочери. Думаю, что она пригодится мне в работе по её розыску.

Задав ещё несколько вопросов Волковой и, уточнив отдельные моменты из личной жизни её дочери, я проводил её до выхода из министерства.

– Скажите мне, Виктор Николаевич, могу ли я рассчитывать на то, что моя дочь здорова, и Вы её разыщите в ближайшее время?

– Мне трудно об этом Вам сказать, Александра Петровна, я не ясновидящий. Думаю, что если бы с ней ничего не произошло, то она бы дала о себе знать.

– Вы что хотите сказать, что её нет в живых? – спросила она с явным возмущением. – Да я на Вас буду жаловаться вашему министру. Разве так можно говорить родной матери, пока не обнаружено тело её ребенка.

Я извинился перед ней. Простившись с ней, я направился к себе в кабинет и начал составлять план оперативно-розыскных мероприятий.

* * *

Всю неделю я посвятил рассылке различных запросов. После окончания рабочего дня, оставшись один в кабинете, я просматривал отчёты ГАИ, стараясь среди тысяч автомашин красного цвета, отыскать ту одну единственную, принадлежащую молодому мужчине по имени Илья.

Вот и сегодня, посвятив целый час этой работе, я обессилено отодвинул от себя эту бесконечную многометровую распечатку. Искать автомашину по принципу цветовой гаммы потеряло всякий смысл. Машина могла быть зарегистрированной не только на территории нашей республики, но и абсолютно в любой точке Советского Союза. Я не исключал и того, что машина могла быть перекрашенной после какого-нибудь ДТП.

Я сидел в полной растерянности и не знал, что мне делать дальше. Неожиданно для себя я вдруг вспомнил слова из рассказа матери пропавшей, а именно то, что Илья был человеком женатым. Его жена, аспирантка Казанского государственного университета должна была выйти в ближайшее время в декретный отпуск. От этой внезапно пришедшей в голову мысли, я готов был пуститься в пляс. Ещё минуту назад, казавшаяся совсем потерянная нить, связывающая неизвестного мне Илью и пропавшую без вести Волкову, вновь обрела реальные черты.

Я закрыл кабинет и помчался к себе домой. Утром я уже был в отделе кадров Казанского университета имени Ульянова-Ленина.

– Абрамов, оперуполномоченный управления уголовного розыска МВД Татарстана, – представился я начальнику отдела кадров. – Мне нужна от Вас срочная справка.

Женщина испугано взглянула на меня, стараясь угадать, что мне от неё нужно.

– Извините меня, но мне нужны сведения обо всех аспирантах женского пола вашего учебного заведения, которые или уже ушли, или только собираются уходить в декретный отпуск в ближайшее время. Я буду очень признателен Вам, если Вы приложите к этой справке копии их свидетельств о браке.

– Вы понимаете, товарищ Абрамов, что это очень большая работа и потребует от нас больших усилий.

Я не дал ей договорить до конца и оборвал её буквально на полуслове. Я упёрся руками в стол руководителя отдела и как в старые, но ещё не совсем забытые годы, резко произнёс, чеканя каждое сказанное мной слово:

– Разве Вам непонятно, какое подразделение МВД я представляю? Я ещё раз Вам говорю, что мне нужна эта справка прямо сейчас. Будьте добры подготовить её и все соответствующие документы прямо сейчас или мне придётся изъять все ваши документы. Вы, надеюсь, поняли меня или нет?

Я сел на стул и в упор посмотрел на начальника отдела кадров. Мои слова заставили женщину сжаться в маленький комочек. Лицо её залилось краской. В это момент я понял, что с ней в таком жёстком, но весьма корректном тоне, не говорил последние лет десять, наверное, никто из её окружения.

– Хорошо, товарищ Абрамов, – произнесла она, – подождите немного, сейчас для Вас справка будет готова.

– Вот и договорились, гражданка. Я зайду к Вам через два часа. Извините, дела.

Я поблагодарил её и вышел из её кабинета.

Вернувшись к себе в кабинет, я занялся оформлением розыскного дела, которое не закончил вчера вечером. Я сидел и подшивал в дело ответы, поступившие в мой адрес из различных учреждений городского и республиканского здравоохранения. Ни в одном подобном учреждении, пропавшая без вести Волкова Екатерина, не значилась, а в моргах отсутствовали трупы неопознанных граждан с приметами Волковой и Левшиной.

– Ну что, сыщик? Нашёл Волкову? – поинтересовался у меня Козин.

– Пока нет, – коротко ответил я ему, – но, думаю, что скоро найду.

– Работать нужно по этому делу не только ногами, но и головой, – с явной ехидцей заметил Козин. – Мы все научились лясы травить, а вот как дойдёт до конкретики, мы вдруг оказываемся в глубокой яме.

– Вы бы лучше, как начальник, посоветовали, что мне делать дальше, а не смеялись надо мной. Я не думаю, что Вы сами бы нашли эту Волкову за неделю.

– Не нужно судить по себе, Абрамов, – в ответ произнёс Козин, – я не такие дела вытаскивал. Главное в этом деле определиться с человеком и мотивом.

– Я же Вам уже докладывал, что в этом деле даже не от чего оттолкнуться, – ответил я, – вот просто так, ушла с подругой и пропала. Куда пошла, зачем пошла – никто не знает. Известно лишь одно, что она встречалась с мужчиной по имени Илья. Вот и вся информация о ней.

– А ты встречался с её подругами, с друзьями по школе. Может, они что-то знают о ней больше, чем родная мать? – посоветовал мне Семёнов.

– Конечно, встречался. С этого я и начал её розыск. Однако никто из них не знает, где она может находиться. Все её одноклассники отмечают только одно, что Волкова была очень высокомерной девушкой, вела закрытый образ жизни и ни с кем в классе не поддерживала доверительных отношений.

– Сложно будет тебе раскрутить это дело, – произнёс Семёнов, – Козин человек умный, поэтому он и сунул тебе это дело. Похоже, он сразу сообразил, что из-за этого дела он реально мог пролететь со званием.

За разговорами об этом деле, я не заметил, что наступил обеденный перерыв. Я набрал номер телефона начальника отдела кадров университета, и, откинувшись спиной на спинку стула, стал ждать ответа. Не дождавшись ответа, я позвонил по другому телефону.

– Здравствуйте! Вас беспокоит сотрудник уголовного розыска Абрамов. Будьте добры, соедините меня с Вашим начальником или пригласите её к телефону.

– Извините, её нет. Она ушла в поликлинику и ещё не вернулась. У неё что-то с сердцем.

– Передайте ей, пожалуйста, что я зайду за документами завтра с утра. Пусть не болеет и скорей поправляется.

Я положил трубку и задумался. Мне стало немного стыдно за своё поведение. Однако заставить эту прожжённую чиновницу сделать то, что она должна была делать без особого нажима, я по-другому не мог.

* * *

В районе шестнадцати часов дня, мне позвонила мать Волковой.

– Виктор Николаевич, – обратилась она ко мне, – Вы можете принять меня?

– Хорошо, Александра Петровна. Я сейчас спущусь за Вами, – ответил я ей и, накинув на себя куртку, направился на первый этаж, где меня уже ожидала гражданка Волкова.

Мы вместе с ней поднялись ко мне в кабинет. Сев на стул, она молча протянула мне почтовый конверт.

– Что это? – поинтересовался я у неё.

– Это жалоба, которую я хотела передать Вашему руководителю, – ответила она.

– Тогда почему Вы передаете её мне? Отдали бы в секретариат и всё.

– Я не хотела обижать Вас, Виктор Николаевич, этой жалобой. Вы, как мне недавно стало известно, начинающий сотрудник и бить Вам по рукам своей жалобой, было бы не совсем тактично с моей стороны.

– Спасибо за искренность, Александра Петровна. Вы правы, я не так давно работаю в управлении уголовного розыска и таких серьёзных дел, у меня ещё не было.

– Вот и я об этом. Ваше руководство могло бы передать это дело более опытному сотруднику, чем Вы. Поймите меня, Виктор Николаевич, как мать. У меня пропала моя единственная дочь, и я бы хотела, чтобы её розыском занимался опытный сотрудник вашего управления, а не Вы.

– Александра Петровна, неужели Вы считаете, что этот сотрудник будет работать по этому делу лучше, чем я? – спросил я её. – Скажите, чем же я не устраиваю Вас? Вот Вы, родная мать, даже не знали, с кем встречалась Ваша единственная дочь, а хотите, чтобы я за два дня узнал кто этот молодой человек? Вы сами подумайте, мы же не волшебники. Мы такие же люди, как и Вы.

– Зачем Вы оправдываетесь передо мной? Я не то что так думаю, я совершенно уверена в этом, – произнесла она. – Неужели, для того, чтобы Ваше руководство положительно решило эту проблему, мне нужно будет обращаться к своему брату в Обком КПСС?

– Вы знаете, я затрудняюсь ответить на Ваш вопрос. Я бы Вам посоветовал, обратиться с этим вопросом к начальнику нашего управления Костину Юрию Васильевичу. Скажите, у Вас есть ко мне какие-то претензии?

– Лично к Вам, как к человеку, у меня нет, а вот как к специалисту? Поймите меня правильно, я не хочу, чтобы Вы загубили это дело.

– Вы знаете, я не буду возражать, если руководство решит передать это делу другому сотруднику, но я могу лишь пообещать Вам, что я сделаю всё чтобы найти Вашу дочь.

Волкова задумалась, а затем, поднявшись со стула, попросила меня проводить её до выхода из министерства.

– Хорошо, пусть это дело останется у Вас. Я верю Вам, Виктор Николаевич – произнесла она при выходе из дверей министерства. – Дайте мне слово офицера, что Вы сделаете всё, чтобы найти мою дочь живой или мёртвой.

– Я даю Вам это слово, – ответил я ей, – только прошу Вас, не мешайте мне заниматься розыском Вашей дочери.

Мы тепло расстались. Она побрела по улице Дзержинского в сторону Ленинского садика, а я направился обратно к себе на рабочее место.

* * *

На следующий день, утром, я был уже в отделе кадров университета. Я постучал в дверь начальника отдела кадров и толкнул дверь. К моему удивлению, дверь оказалась закрытой. Недолго думая, я постучал в соседнюю дверь.

– Разрешите войти, – обратился я к женщине, сидевшей за столом в кабинете.

– Что Вам нужно? Неужели Вы не видите, что я занята? – раздражённо произнесла женщина.

– Не нужно шуметь, гражданка, – произнёс я, – моя фамилия Абрамов, я из уголовного розыска. Вы не подскажете, где Ваша соседка?

Женщина, едва сдерживая себя, ответила:

– Её сегодня не будет. Если Вы в отношении списка аспирантов, то пройдите в соседний кабинет, он там.

– Спасибо, – поблагодарил я её, – могу дать один бесплатный совет. Женщина, Вы будете выглядеть намного лучше, если начнёте улыбаться, а не хмуриться. Сбросьте с себя маску начальника, она Вам явно не к лицу и очень портит Вашу внешность.

– Какой нахал, а говорит ещё, что он из уголовного розыска, – услышал я за своей спиной.

Я плотно прикрыл за собой дверь и направился в соседний кабинет. Получив заветные списки, я пошёл по улице Лобачевского к себе на работу.

Представленный мне в отделе кадров список состоял всего из шести фамилий. Я сразу натолкнулся на фамилию аспирантки Серовой Раисы Ивановны, мужем которой был Серов Илья Леонидович. Набрав номер телефона ГАИ, я попросил дежурного навести для меня небольшую справочку.

– Что Вас интересует? – спросил меня дежурный ГАИ.

– Помоги, пробей, пожалуйста, Серова Илью Леонидовича по своим учётам. Мне нужна марка, цвет и государственный номер его транспортного средства.

– Вопросов нет. Ждите, сейчас пробью, – произнёс он и положил телефонную трубку.

Ждать пришлось не так долго. Минуты через три, я услышал знакомый голос сотрудника ГАИ.

– Абрамов? Это ты?

– Да, это я.

– Тогда возьми листок и записывай. Готов?

Я взял лист бумаги, ручку и приготовился писать.

– Серов Илья Леонидович, 1970 года рождения, уроженец города Силламяэ Эстонской ССР. Проживает: город Казань, улица Ботаническая, дом семнадцать, квартира шесть. Работает заместителем директора городского пассажирского автобусного предприятия номер четыре. Имеет в личном пользовании автомашину марки «Жигули» пятой модели красного цвета.

Закончив писать, я с облегчением откинулся на спинку стула. Душа у меня ликовала и беззвучно для всех пела. В этот момент мне показалось, что я нахожусь на грани раскрытия тайны исчезновения гражданки Волковой и Левшиной.

Вернул меня к действительности телефонный звонок. Я снял трубку и услышал голос начальника управления уголовного розыска Костина.

– Абрамов, зайди ко мне в кабинет, – пригласил он меня, – не забудь прихватить с собой розыскное дело по Волковой.

Я моментально вернулся в реальность, так как понял причину этого вызова. Схватив под мышку розыскное дело, я чуть ли не бегом устремился в кабинет Костина.

* * *

Я до этого момента практически не бывал в кабинете Костина, и теперь оказавшись в его кабинете, стал внимательно рассматривать его интерьер. Заметив это, Юрий Васильевич, улыбнулся и, посмотрев на меня, произнёс:

– Ты что так рассматриваешь мой кабинет, словно никогда здесь не был?

– Почему не был, Юрий Васильевич? Моя первая встреча с Вами произошла в этом кабинете, но если сказать Вам правду, я тогда был в таком состоянии, что кроме Вас и Пахомова, больше ничего и никого не видел.

Костин засмеялся. Смех его был столь заразительным, что невольно вызвал и у меня невольную улыбку. Он перестал смеяться и, напустив на себя деловую серьёзность, переспросил меня.

– Значит, с испугу ты, Абрамов, кроме меня и Пахомова, ничего вокруг себя и не видел?

Я утвердительно кивнул ему головой.

– Вы не смейтесь, Юрий Васильевич, это действительно так. Для меня главное тогда было произвести на Вас положительное впечатление.

Он снова засмеялся, как-то легко и непринуждённо.

– Веселый ты человек, Абрамов. Однако я вызвал тебя не шутить здесь, а по серьёзному вопросу.

Он сел в кресло и протянул мне несколько мелко исписанных листов бумаги. Я осторожно взял их в руки и начал читать. Прочитав чуть-чуть, я вернул ему обратно эту жалобу.

– Извините меня, Юрий Васильевич, но я уже знаком с жалобой гражданки Волковой. Она передала её мне два дня назад при личной встрече.

– Как это передала? – удивлённо спросил он меня.

– Да, взяла и передала её лично мне в руки, так как не хотела с этой жалобой обращаться непосредственно к Вам.

– Странная женщина. Похоже, что её левая рука не знает, что делает правая.

– Всё может быть. Я не берусь её судить за это. Она мать и чувства матери не всегда объяснимы с точки зрения мужской логики.

– Это что у тебя в руках? – поинтересовался он у меня.

– Розыскное дело по Волковой, Юрий Васильевич, – ответил я ему. – Пока, судя по ответам официальных органов министерства здравоохранения и других ведомств и служб, Волкова и её подруга Левшина, в этих учреждениях не значится. Их нет ни среди лиц, доставленных в больницы, ни среди обнаруженных трупов. Так что пока мне не удалось установить их местонахождение.

– Это плохо, Абрамов, что у нас с тобой нет никаких зацепок по этому делу. Скоро наступит момент, и мы с тобой утонем в потоках жалоб этой Волковой Александры Петровны.

– Сдвиги по делу есть, Юрий Васильевич. Мне сегодня удалось выйти на этого Серова Илью Леонидовича, с которым крутила любовь дочь Волковой. Правда, я с ним ещё не встречался и не говорил. Поработаем с ним, посмотрим, что он нам расскажет о её исчезновении. Может что-то прояснится в этой истории.

– А как ты на него вышел? Ведь кроме имени у тебя больше ничего не было? – спросил он меня.

– Мать Волковой при разговоре со мной случайно обмолвилась, что жена этого Ильи учится в аспирантуре университета и готовится выйти в декретный отпуск. Вот через этот разговор, я и вышел на него.

– Молодец, Абрамов, – восхищённо произнёс Костин, – похоже, что у тебя действительно есть голова на плечах.

Он внимательно посмотрел на меня и, взяв со стола листы с написанной на его имя жалобой, протянул их мне.

– Подготовь ответ Волковой за моей подписью, – попросил он меня. – Много больно не расписывай. Напиши, так, мол, и так, розыск Вашей дочери продолжается.

– Всё понял, Юрий Васильевич, разрешите идти? – спросил я его.

– Иди. Держи меня в курсе событий, – произнёс он.

Я вышел из кабинета Костина, и как-то глупо улыбаясь про себя, направился к себе в кабинет.

* * *

Серова Илью я встретил в помещении приёмной министерства внутренних дел. Он сидел на стуле и читал последний номер «Комсомольской Правды».

– Извините, кто из вас Серов Илья Леонидович? – обратился я к гражданам, столпившимся в приёмной.

– Я, – коротко, произнёс он, – а Вы Абрамов?

– Пройдёмте со мной, мне нужно с Вами переговорить, – произнёс я.

Серов свернул газету и, засунув её в кожаный портфель коричневого цвета, проследовал вслед за мной. Мы поднялись на третий этаж и вошли в кабинет. Увидев Серова у нас в кабинете, Козин и Семёнов молча вышли из кабинета, оставив меня один на один с Серовым.

– Присаживайтесь, Илья Леонидович, – предложил я ему, подвигая ему единственно приличный стул в нашем кабинете.

Серов молча сел на стул. Нагнувшись, он достал из портфеля очечник, а сам портфель подвинул и поставил около своих ног. Перед тем, как приступить к разговору с Серовым, я прокрутил в своей голове все сведения, которые я узнал о нём за последние сутки.

Серов родился в Прибалтике в семье военнослужащих. Отец Ильи командовал воинской частью в небольшом прибалтийском городке с интересным названием Силламяэ. Окончив среднюю школу, он был призван в армию. Службу проходил в Псковской десантно-штурмовой дивизии, в разведывательном взводе. Демобилизовавшись из рядов Советской Армии, поступил в Московский институт народного хозяйства. Окончив его с отличием, был распределён в город Казань. Два года назад его назначили заместителем директора крупного автохозяйства города. Год назад он женился на выпускнице казанского университета. Родители помогли им встать на очередь на приобретение кооперативного жилья, а пока семья Серовых проживала в небольшой квартире на улице Ботанической, которая принадлежала бабушке его жены.

Я посмотрел на Серова, прикидывая про себя, с чего начать беседу. Судя по лицу Серова, он заметно волновался, так как не знал причину своего вызова в управление уголовного розыска МВД Татарстана.

– Ну, что, Илья Леонидович, давайте будем знакомиться, – предложил я ему. – Моя фамилия Абрамов, а зовут меня Виктор Николаевич. Я занимаюсь розыском лиц пропавших без вести, а также розыском преступников, скрывшихся от следствия и суда.

– Извините, но мне Ваша должность, ничего не говорит, – произнёс он, и еле заметно улыбнулся мне.

– Зря, по-моему, в ней всё сказано предельно ясно и чётко. А, вот Вас я пригласил поговорить, о пропавшей без вести Волковой Екатерине Владимировне. Вы же не будете отрицать, что знакомы с ней?

Я внимательно смотрел на его лицо и не мог не заметить, как при произнесении мной фамилии Екатерины, у него слегка дрогнули руки, а в глазах промелькнул огонёк страха. Однако это было всего одно мгновение, с которым он быстро совладал.

Лицо Серова моментально изобразило своеобразную гримасу, которая должна была показать мне, что он силится вспомнить эту фамилию.

– Не мучьтесь, Серов, – произнёс я, – эта именно та девушка, которую Вы сбили на своём легковом автомобиле на улице Ленина. Вспомнили или мне ещё нужно, что-то сказать, чтобы вернуть Вам память?

Лицо Серова на какой-то миг словно окаменело, но это был всего какой-то миг, а затем он широко улыбнулся мне и произнёс:

– Вы знаете, Виктор Николаевич? Если бы Вы мне не напомнили об этом не совсем приятном для меня случае, то я вряд ли вспомнил бы о существовании этой девушки. Вы сами ещё молодой человек и по всей вероятности хорошо меня понимаете, что таких знакомых как Волкова, у меня десятки девушек. Наличие у меня автомашины позволяет мне не останавливаться на какой-то одной девушке.

– Странно, что Вы не помните такую красивую девушку, – произнёс я, подвигая ему фотографию Волковой. – Таких красивых девушек не так уж много в нашем большом городе?

Серов мельком взглянул на фотографию Волковой и отодвинул её в сторону. Лицо его вновь окаменело на какой-то миг, а затем он, как и в прошлый раз, широко улыбнулся мне и произнёс:

– Виктор Николаевич, я не думаю, что Вы, человек серьёзный, пытаетесь связать её исчезновение с моим знакомством с этой милой девушкой. Не делайте из меня «Синей бороды». Я не убиваю девушек и не пью их кровь. Я человек женатый, у меня есть жена, которая скоро станет матерью моего ребёнка.