Текст книги "Повести исконных лет. Русь до Рюрика"

Автор книги: Александр Пересвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Стоял Одд под Полоцком месяц, не хотя брать его, но говоря: «Подвоза нет ему, а и мыто от русингов за переволоки я забрал. Да не положу воинов своих, сам Харгейр сдастся или же от голода умрет». И стало так: вышел Харгейр из города и пришел к Одду. И урядили они мир. Отдал Харгейр полон и заплатил вергельд за убитых подданных киевских, а Витебск обменял на Менеск[127]127
  Ныне Минск.


[Закрыть], иже отошел к Руси Киевской от Полоцкой. И сказал Одд, что хорошо то, ибо от Киева прямой путь на Менеск по Птичи ведет.

Святитель Николай-патриарх изверг из сана священника Фому, обвенчашего царя с хотью[128]128
  Любимая, любовница.


[Закрыть], его любимой Зоею Карбонопсиной, сиречь Угольноокой. А был это четвертый брак Леона-базилевса, и отлучил патриарх императора от церкви, ибо тот против устоев церковных пошел. Разгневался базилевс на то и сместил патриарха, а поставил на престол его Евфимия-игумена, иже был духовником Леона.

А тот Евфимий вел жизнь праведную и богобоязненную: рано принял постриг, ходил в рубище в самую лютую зиму, терпел голод и жажду, и молился беспрестанно. Обладал он даром Божественным провидения: предсказал Леону корону императорскую, а Стилиану тому Заутцу – что низвергнут он будет и ослеплен. Он же исцелил страждущую императрицу, возложивши на голову ей Пояс Пресвятой Богородицы.

Согласился Евфимий обручить базилевса с Зоею той Угольноокою за то токмо, чтобы запретил тот также и светскою своею властию четверобрачие; да будет он последним, кто содеял такой брак. И согласился император, ибо Зоя та была упряма и настойчива и восхотела страстно после многих лет сожительства с императором стать императрицею. Однако не стал патриарх Евфимий венчать ее как августу в церкви, отчего не была она признаваема базилиссою.

Ходили угры на Моравию и разрушили много.

В лето 6415 (907). В Константинополе патриарх Евфимий созвал собор, и были на нем легаты от папы римского и от восточных патриархов посланники. Восприяли тут императора в лоно Церкви снова, а святителя Николая осудили; и отправили его в монастырь дальний в ссылку, а присных его преследовали. И была смута велика в Церкви константинопольской.

Угры пошли на баваров и сошлись с ними в сече жестокой. И разбили баваров наголову, земли Восточной Марки попленили и себе забрали.

В лето 6416 (908). Приходили к Одду послы греческие и просили дать им русов в варяги, и нанять норманнских варягов для греков.

И дали золота на то 100 литр[129]129
  Мера веса, ок. 327,45 г. Из литры золота чеканились 72 номисмы (или солида).


[Закрыть]. И обещал им Одд, и согласились из числа русов 700 мужей идти к грекам в варяги.

А греки пошли дальше к Ладоге, желая нанимать еще мужей из руси и норманнов. А шли на корабле на большом; невесть как и пороги преодолели; и охрана была. Но пропали, и никто не знает, куда делись. Иные бают, что полоцкие русы их переяли за золото их; но истина сокрыта, ибо нет власти русской в Полоцке: только по имени русами их зовут, а на деле остались норманнами.

В день пятидесятницы венчал царь Леон кесарем своего сына Константина руками патриарха Евфимия. И так стало у ромеев три царя: Леон, он же Лев, брат его Александр и сын его Константин; но тот был еще младенек вельми.

В лето 6417 (909). Тмутараканские русы бегали морем на Абесгун на 16 кораблях и много добычи взяли. А иные из них остались на островах тех, как киевские русы на Березани. И оттуда ходили на земли албанские и агарянские.

И много славы про них пошло, про русов тех. И тогда многие русы киевские захотели пойти в Тмутараканскую Русь, ибо жил Одд в мире со всеми, и воинам его добычи мало было.

И ушли многие, когда приходили из Тмутаракани звать к себе, говоря, что на следующее лето изнова идут за море Хвалисское.

В лето 6418 (910). Ушли многие русы киевские в Тмутаракань, и запустела Русь – мало стало в ней воинов. Ушли ведь и к грекам по обещанию Оддову.

Тогда решил Одд поехать за море, к себе на родину в Ругафюльке и по всему Северному пути, желая там нанять варягов для Руси. И подступил тут к нему волхв один со словами: «Не езди, княже, умрешь ты там». Спросил Одд: «От чего умру я?» И сказал ему кудесник тот: «Умрешь ты, княже, от коня своего».

Тогда посмеялся Одд, сказав: «Отроком уехал я из родной стороны, а ныне муж зрелый есмь. Так долго кони не живут!» И уплыл за море с людьми своими. А княгиню свою Силькисиф оставил в Киеве с сыном малым Олегом, а воеводе своему ближнему по имени Карлы поручил охранять их и землю Русскую.

Когда же через Ладогу и Варяжское море добрался Одд до удела отца, то обнаружил, что земли и имущество рода его отданы конунгом Харальдом Прекрасноволосым одному из бояр его Аскольду Золотой Сапог. И было то после отъезда Грима, отца Одда, смерти Рюрика в Данах. Раздавал бо тогда Харальд-конунг земли отъехавших хевдингов и ярлов вельможам и бондам своим, желая собрать весь Северный путь под своею рукою[130]130
  Саги говорят об этом так: всюду, где Харальд устанавливал свою власть, он вводил такой порядок: он присваивал себе все вотчины и заставлял всех бондов платить ему подать, как богатых, так и бедных. Он сажал в каждом фюльке ярла, который должен был поддерживать закон и порядок и собирать взыски и подати. Ярл должен был брать треть налогов и податей на свое содержание и расходы. У каждого ярла были в подчинении четыре херсира или больше, и каждый херсир (командир отряда примерно из 20 воинов) должен был получать двадцать марок на свое содержание. Каждый ярл должен был поставлять конунгу шестьдесят воинов, а каждый херсир – двадцать.


[Закрыть].

А случилось это так. Однажды за много лет до того Харальд послал гонцов к девушке по имени Гюда, дочери Эйрика Хордаланнского, чтобы сделать ее своей женой. Однако гордая Гюда заявила, что не пойдет замуж за конунга, которому принадлежит лишь несколько фюльке[131]131
  От др.-норв. fylki (от folk – народ, воен. отряд) – административная единици в Норвегии, даже и сегодняшней.


[Закрыть], но станет женой того, кто будет править всем Северным путем, сиречь Норвегией. Услышав об отказе, Харальд не разгневался, но поклялся, что станет полновластным хозяином Норвегии, как Горм в Дании или Эрик Анундссон в Свеарике, или умрет. Он также дал обет, что не будет до этого времени стричь и расчесьшать волос, из-за чего скоро получил прозвище – Косматый.

Решив так, Харальд начал захватывать земли соседних конунгов. И везде вводил свой порядок: присваивал себе все вотчины и заставлял всех бондов[132]132
  Бонд – свободный человек в скандинавских странах в раннее Средневековье, владевший своим хозяйством и не имевший отношения к знати. Сословие карлов включало в себя широкий спектр людей – от нищих крестьян до состоятельных и влиятельных землевладельцев.


[Закрыть] платить ему подать, как богатых, так и бедных. Он сажал в каждом фюльке ярла, который должен был поддерживать закон и порядок и собирать взыски и подати. Каждый ярл должен был поставлять конунгу шестьдесят воинов.

У каждого ярла были в подчинении четыре херсира или больше, и каждый херсир имел отряд в 20 воинов и должен был взыскать с подданных двадцать марок на их и свое содержание.

Благодаря этому у ярлов было теперь больше богатства и власти, чем раньше у конунгов, и многие знатные люди пришли к Харальду и стали его людьми. Те же, кто не стал этого делать, бежали или были изгнаны.

Но несколько конунгов собрались и решили дать битву Харальду. И сошлись все в Хаврсфьорде около Ставангера; и там разбил Харальд объединенное войско врагов своих. После этого его власть не оспаривал более никто.

Тогда, исполнив обет, Харальд остриг и расчесал волосы, после чего его стали звать Прекрасноволосым. Произошло это в Мере, на пиру у конунга Регнвальда, самого близкого друга Харальда. Вспомнил Харальд и о Гюде, которая некогда отвергла его. Он взял ее в жены, и она родила ему пятерых сыновей. Кроме нее у Харальда было 8 жен и 24 ребенка, между которыми впоследствии разгорелась междоусобная война[133]133
  Источник – скандинавские саги. В данном месте – в пересказе с прекрасного портала «Все монархи мира». /581/


[Закрыть].

И когда прибыл Одд на Северный путь и узнал, что стало с его землею родовой, пришел он к королю Харальду и стал пред судом его. И столь много правды за Одда было, что не смог конунг противостоять ей, хоть Аскольд среди его присных числился. Не бился ведь Одд против Харальда, а земля его роду издревле принадлежала.

Только выдвинул король условие: захочет ли Одд вернуться на Восточный путь, то да продаст удел свой Аскольду. И денег на то Аскольду дал – знал ведь Харальд, что Одд сам конунгство в Киеве держит, и уверен был, что не захочет тот бросить его ради острова малого.

И когда подплывал корабль Одда к острову его Карми, сказал он: «Очень хочется мне посмотреть селение, где провел я детство свое». «Только не ищи коня своего», – ответил ему один из ближников его по имени Лидульф Бурый, смеясь. А сам именно того и хотел, ибо замыслил злое по сговору с Аскольдом Золотой Сапог.

Вышли на берег Одд с людьми его, и поселились в доме его, и устроили пир.

На следующий день повел Одд людей своих по острову своему и показывал им, где было у него стрельбище, где он научился без промаха разить врагов. Проводил их Одд и туда, где учился плавать, и рассказывал им, как все это было. И дошли до конюшни, и узнали там от старого конюха, что давно издох конь тот, смерть от которого волхв Одду предвещал. И показал место, куда отвезли труп коня: ведь сдох тот от мыта, болезни лошадиной; оттого отвезли его в лес, дабы зверь хищный побыстрее объел его.

И посмеялись над тем и снова пошли пировать. И когда выпили еще, сказал Лидульф Одду: «Знаем тебя, конунг, как человека вещего, будущее провидящего. Идем, посмотрим на кости коня твоего, да посмеемся снова над волхвами, а твою мудрость восславим». И сказал Одд: «Да будет так».

И пошли они с Лидульфом и челядином одним из местных на то место, где кости коня лежали. А остальные, напившись, продолжили пировать, ибо приказал Лидульф челядинок позвать, и услаждали они людей Одда.

И дошли они до костей конских, и поставил Одд ногу на череп коня своего; и посмеялись снова. И тут выползла из черепа змея, и ужалила его в ногу повыше щиколотки – был ведь Одд в постолах низких. И от яда ее распухла у Одда вся нога и бедро, и умер он быстро, до того еще, как челядин людей привел, чтобы князя в дом нести.

Так о том рассказал Лидульф. Но удивлялись многие: что за змея могла столь сильный яд выплюнуть, что так быстро умер Одд. Из опасных ведь змей лишь гадюка живет на Северном пути; а от ее яда даже мальчишки знают как спастись; отсосут кровь из ранки, да поболеет печенью время недолгое.

Но не заподозрили Лидульфа в умысле и действии тайном, зная, что любил его князь, а тот был ближником его доверенным. Но именно Лидульф помогал убить Одда, подкупленный Аскольдом; о том расскажу еще в своем месте. А умыслили все на волхва того, смерть князю предсказавшего; ошибся-де волхв в пророчестве своем, но восхотел настоять на правоте своей, оттого наслал на князя нежить некую, которая и убила его. И когда вернулись в Киев, разыскали волхва и убили.

И оплакивали Одда все люди плачем великим, и понесли его, и похоронили на берегу моря, и насыпали курган велик. А потом посели на корабль и отправились к конунгу Харальду, хотя от имени Одда продать удел его, как договорились. Но посмеялся над ними король, сказав, что сам Одд не продавал имения, а теперь стало оно выморочным; потому забирает он удел себе. И было мало людей Одда, не могли они противостать королю с людьми его; взошли на корабль свой и отплыли домой на Русь.

Неудивительно, что от волхвования сбывается чародейство. О том знаем мы из истории древней, знаем и кудесников древних; а токмо ведомо, что ходили и творили они всюду чудеса бесовские. Делают бо бесы такие чудеса, чтобы обольщать жалких людей, часто уловляемых на них дьяволом. Волшебное то обольщение, от диавола сущее; подобными чудесами испытывается наша православная вера, что тверда она и крепка. А пребываемы когда подле Господа и не увлекаемы дьяволом, пророчествуют иные именем Господним, и бесов даже изгоняют; потому что на достойных многократно действует благодать Божия, и воистину ходят они под рукою Его.

Когда приплыли люди Оддовы в Киев, то рассказали княгине Силькисиф, что случилось с мужем ее. И сказала она: «Ожидала я такой вести».

И собрались лучшие мужи Оддовы и не стали кричать нового князя на Русь, но провозгласили им Хельга Оддсона, хоть и мал он был; а княгиню Силькисиф объявили правящей княгинею до совершеннолетия его. После этого стала она сама управлять Русью вместе с сыном своим и боярами и воеводами. И особенно Лидульфа приблизила к себе, и все думали, за то, что оказался он рядом с мужем ее в смертный час его; а был вхож и на ложе ее.

А всех лет княжения Одда было 15, но до сего дня помнит его народ, называя Вещим; хоть и сына его Олега тоже так прозвали за ум его и удачу, и даже путают его иные из людей черных и невеждых.

Ходила изнова русь тмутараканская за море Хвалисское, собрав вой многи – и русы, и варяги, и с ростовской руси удальцов, и с киевской. Дошли до Табаристана и ходили там, грабя; сожгли город Сари, и с многою добычею поворотили домой. Но тут догнали их люди воинские из Гиляна и Ширвана и победили, и убили почти всех. И плач стоял в Киеве, ибо немало из руси киевской легло в том месте.

И трудно было в Киеве, ибо совсем мало осталось руси. Тогда отложились от нее уличи и древляне, а северяне подходили к Чернигову и воевали его, но взять не смогли.

В лето 6419 (911). Послал Олег мужей своих к грекам установить заново договор между греками и русью от имени своего, ибо умер отец его Одд. И поехали от рода русского Карлы, Инегелд, Фарлав, Вермунд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидульф, Фост, Стемид, посланные от Олега, великого князя русского, и от всех, кто под рукою его, – светлых и великих князей, и его великих бояр. И везли с собою список с договора, заключенного при тех же царях Льве и Александре.

Подтвердили в договоре новом то, что в прежнем было, даже и прежде сказанное Оддом-конунгом: «Первыми словами нашего договора помиримся с вами, греки». Заверили русы и греки друг друга в дружбе, бывшей между христианами и русью, по желанию наших великих князей и по повелению, от всех находящихся под рукою Ольговой русов.

О кораблях добавили: если выкинута будет лодья ветром великим на чужую землю и будет там кто-нибудь из нас, руси, да поможет сохранить ладью с грузом ее и отправить вновь в землю христианскую, да проводим ее через всякое страшное место, дондеже придет в место безопасное; если же ладья эта бурей или на мель сев задержана и не может возвратиться в свои места, то поможем гребцам той ладьи мы, русь, и проводим их с товарами их поздорову. Если же случится около Греческой земли такая же беда с русской ладьей, то проводим ее в Русскую землю и пусть продают товары той ладьи, так что если можно что продать из той ладьи, то пусть вынесем мы, русь. И когда приходим в Греческую землю для торговли или посольством к вашему царю, то пропустим с честью проданные товары их ладьи. Если же случится кому-либо из нас, руси, прибывших с ладьею, быть убиту или что-нибудь будет взято из ладьи, то пусть будут виновники присуждены к вышесказанному наказанию.

И о том добавили: если пленник той или иной стороны насильно удерживается русью или греками, будучи продан в их страну, и если действительно окажется русин или грек, то пусть выкупят и возвратят выкупленное лицо в его страну и возьмут цену его купившие, или пусть будет предложена за него цена, полагающаяся за челядина. Также, если и на войне взят будет он теми греками, – все равно пусть возвратится он в свою страну и отдана будет за него обычная цена его, как уже сказано выше.

О работающих в Греческой земле руси у христианского цесаря. Если кто умрет, не распорядившись своим имуществом, а своих у него не будет, то пусть возвратится имущество его на Русь ближайшим младшим родственникам. Если же сделает завещание, то возьмет завещанное ему тот, кому написал наследовать его имущество, и да наследует его.

Остальное подтверждено стало, как преже было. И стал договор сей основой утверждения и удостоверения существующего между русью и греками мира. А свершено было второго дня месяца сентября в лето от сотворения мира 6419.

Царь же Леон почтил русских послов дарами – золотом, и шелками, и драгоценными тканями – и приставил к ним своих мужей показать им церковную красоту, золотые палаты и хранящиеся в них богатства: множество золота, паволоки, драгоценные камни и страсти Господни – венец, гвозди, багряницу и мощи святых, уча их вере своей и показывая им истинную веру. И так отпустил их в свою землю с великою честью. Послы же, посланные Олегом, вернулись к нему и поведали ему все речи обоих царей, как заключили мир и договор положили между Греческою землею и Русскою и установили не преступать клятвы – ни грекам, ни руси.

Явилась на западе большая звезда в виде копья.

Ходила русь на северян и много сел повоевала.

В лето 6420 (912). Поднялись древляне, и воевала с ними русь.

Тмутараканская русь снова пошла на Абесгун и Гилян. И не хотели хазары пропустить их – ведь нанял царь варягами воинов магометанской веры из Хорезма, прозывавшихся аларсами или лариссиями[134]134
  Ал-ларисия, арсия – в Хазарском каганате IX–X вв. царская гвардия. Комплектовалась из одноименного мусульманского племени. Корпус ларисиев состоял из 7000 воинов-профессионалов, получавших жалованье за свою службу. Они представляли собой тяжеловооруженную конницу лучников и копейщиков. Воины были облачены в панцири, кольчуги и шлемы.
  Они жили в Хазарии в течение нескольких поколений и были прочно инкорпорированы в хазарское общество. Военная служба являлась их наследственной обязанностью. Гвардия подчинялась лично царю и являлась самой боеспособной силой поздней Хазарии.


[Закрыть], а не хотели те, чтобы воевали русы их единоверцев. Но сказал им царь: «Пусть идут, а на обратном пути отдам их вам – и русь побьете, и добычу их возьмете, а треть мне дадите». А русам сказал он: «За половину добычи пропущу вас: нет ведь у меня войны с шахом».

И согласились на то русы; хотели они еще отомстить за то, что побили их два года тому назад. Совокупилось их великое множество – и тмутараканских русов, и киевских, и ростовских, и варягов много. Говорят, 500 кораблей было, во что я, впрочем, не верю: не могло столько, если Аскольд с 200 кораблями великий град Константинов воевал.

Перетащились через волок в Итиль, спустились к морю и прошли до островов. И стали много ходить и грабить – Гилян, и Дейлем, и Табаристан, и Абаскун, напали и на Арран и Ширван. И народы, там обитавшие, возопили и восплакали, ибо воистину ужасным было нападение то русское, и много зла русы творили – многих убили, а женщин и детей брали в рабство, и жгли, и грабили. Не случалось того с древнейших времен, чтобы так сильно разоряли враги эти страны.

И остановились русы перезимовать на островах напротив Атши-Багуан[135]135
  Ныне Баку.


[Закрыть]. Тут напал на них царь Ширванский Али сын Хайтама. Собрав местных жителей множество, подступил он к русам на лодьях простых и однодеревках на острова. И встретили их русы на море на кораблях своих – лучше ведь тогда русы воевали на море, нежели на суше – и потопили мало не всех мусульман. Не арабы то были, но персы и других племен люди, но тоже веры Магометовой. После того не осмеливались те уже нападать на русов на островах их; те же ходили в набеги до весны.

И воевали там много, и много добычи взяли, и зимовали на островах.

Воевали ромеи Крит у агарян, и бились там за них 700 русов киевских. И не варягами были греческими, но свой был у них воевода, а те обочь шли[136]136
  Есть свидетельство о том, как ценили ромеи русских воинов: Среди 50 тысяч участников грандиозной морской экспедиции против арабов, задуманной Львом VI, отряд из 700росов упомянут особо, причем платили им по 10'/_} номисмы на человека, что более чем вчетверо превышало жалованье византийских моряков-кивирреотов (1 номисму условно можно соотнести со стоимостью 150 кг зерна, пары овец или участка в 10 соток). /578/


[Закрыть].

Мая 11 дня скончался император Леон Мудрый. Незадолго до смерти своей вызвал он святителя Николая из ссылки и вернул его на патриарший престол, сместив Евфимия. Невдолге после того созвал святитель Николай собор, и тот осудил и низверг из сана святителя Евфимия как несправедливо занявшего Константинопольскую кафедру. И сослан был Евфимий в Агафов монастырь.

В лето 6421 (913). Ушли русы с островов и пошли домой, нагруженные добычею несметной. Придя же в Итиль, дали они царю половину, хотя и стенали при том горестно. Тут подступились к царю мусульманские варяги и сказали: «Обещал ты нам, что отмстим мы за единоверцев наших, и добычу нам дашь, что на русах возьмем». И сказал царь: «Дал я слово, идите». А сам послал предупредить и русов, говоря: «Се идут мусульмане на вас, не могу удержать их».

И поднялись русы, и бежали на кораблях своих в ночи, и добежали до переволока на Дон; а ростовские русы к себе пошли, и числом сих было 5 тысячей.

На следующий день к полуднию догнали аларсии русинов на переволоке, и было их 15 тысячей, а русов было мало, и были они обременены добычею. И были те аларсии конные все, а русы пеши. И бились три дня, и не видно было неба от стрел; стрелами более побили русов, нежели мечами. И пали тут все русы, и мало их ушло от смерти; а в Киев не вернулся ни один же из тех, что ушли. И взяли аларсии всю добычу их, а треть отдали царю, как договорено было меж ими.

А ростовских русов переняли буртасы, когда остановились те на отдых на берегу. И была тут битва крепка, но много было буртасов, и побили они русов. А тех, кто успел уйти или отбился, переняли дальше булгары и убили многих. В малом числе дошли русины до Ростова.

Иные же из русов тех, что воевали Ширван, решили на островах тех остаться, говоря, что хотят жить в столь богатой стране. И обратились к хану Хорезмскому, да примет их обращение в ислам, чтобы не воевали с ними долее народы тамошние; но смогут русы воевать их и грабить как варяги хорезмские. Воевали бо хорезмийцы с ширваншахом и иными царями, в той местности правящими. И стало так, прислал к ним шах имама своего, как они священнослужителей своих зовут. И не знаем, что дальше с теми русами было.

Затворились древляне от Олега, и ходил на них воевода Гуды по прозвищу Косматый. А был он из первых в совете княжеском, что правил Русью вместе с княгинею Силькисиф, потому что великий князь мал был. Стоял Гуды под Искоростенем, градом древлянским, три месяца и ничтоже добившись ушел зимовать в Киев.

Воевали хазары с печенегами, торками и аланами, и с трудом великим победили их.

Тогда же весною Александр-цесарь отказался платить Симеону царю болгарскому ежегодные поминки, сказав, что негоже империи платить дань каким-то ничтожным болгарам. Симеон стал исполчать войска свои.

В се же лето скончался в Царьграде император Александр. И воздел корону базилевса Константин, а было ему 8 лет. И стало так, что и в Римской империи, и в Руси Киевской сидели на столах дети, а правили их матери – Зоя Угольноокая и Силькисиф Шелковолосая. А регентом был при малолетнем императоре ромеев совет, коим главою был патриарх Николай Мистик, а при Олеге – совет княжий, во главе которого стоял князь-жрец Ингелд.

Симеон сказал: «Хотя и умер Александр царь, да заплатят греки за оскорбление мне» и подступил с войском своим к Константинополю. Тогда вынес крест ему навстречу патриарх Николай и тем остановил болгар, а Симеону предложил договориться о воле его, абы не воевал града великого. Сей же потребовал, чтобы признали его соправителем императора Константина и возобновили бы греки выплату дани. Хотел бо Симеон в дальнейшем всю империю под себя поять и править греческим и болгарским государствами, как одним, говоря, что при таком союзе и с ним во главе величаться станет Римская империя над всеми странами. Был ведь он, Симеон, душою грек наполовину, учившись в империи в юности своей.

И многие соглашались с тем, не хотя войны с болгарами, ибо показал себя Симеон великим полководцем и ромеев многажды побеждал. И не было у Константина-императора и патриарха Николая ничего против Симеона, ибо и войска их заняты были, усмиряя восстание некоего Константина Дуки, иже тоже хотел стать императором. Но торговались с царем болгарским долго ромеи. И договорились, что венчают базилевс и патриарх во Влахернском дворце царя Симеона императором болгар; но получает он при том титло отца императора римского, базилеопатра и покровителя его, понеже решен был и брак между малолетним базилевсом и дочкою болгарского царя. Тогда отошел от Константинополя в чести и славе великой, и дани с ромеев взял и с недоимкою.

Посетил патриарх Николай святителя Евфимия в монастыре, где тот находился, и оба примирились со слезами и Господу молитвы вознесли, в любви пребывая.

В лето 6422 (914). Пошла русь на древлян и, победив их, возложила на них дань больше Оддовой. И ходил юный Олег князь впервые в битву сам.

Зоя Карбонопсина, мать Константина императора, отказалась от договора о женитьбе Константина на дочере Симеона, сказав, что мать багрянородного не пойдет никогда на то, чтобы сын ее на дикарке женился. А когда воспротивился тому регентский совет, боясь гнева и мщения Симеонова, Зоя разогнала оный и взяла себе всю власть в империи. Тако же и патриарх Николай Мистик отстранен стал от регенства. В тот же час Карбонопсина просила блаженного Евфимия снова занять престол, но он отказался.

В тот же день заявила она об отречении от признания императорского титула Симеона.

Симеон, получив о том известие, разгневался вельми и, исполнившись, двинул войска болгарские во Фракию.

В лето 6423 (915). Было запустение в Руси Киевской, и не было воинов в достатке. Прослышав о том, пришли впервые печенеги на Русскую землю и стали возле Киева. Вышел против них Ингельдкнязь, но не возмог одолеть их, а был убит тут стрелою. Но печенеги не могли взять город новый, что Одд построил, и, потеряв многих и видя, что за стеною еще детинец стоит, ранее крепостью Самват бывший, предложили мир. После же, заключив мир с Олегом, пошли к Дунаю. А были те печенеги из орды иртим, и с той поры и до сего дня вражда есть между иртим и русью; а ранее союз меж ними был.

А на Дунай шли печенеги ради греков – послали бо те за печенегами, воюя с болгарами. И на Русь печенегов напустили греки же – боялись, что русь, как и при Одде Вещем, с болгарами совокупится. В те же ведь времена пришел Симеон на греков, попленяя Фракию; греки же послали за печенегами.

Но когда печенеги пришли и собрались уже выступить на Симеона, греческие полководцы Роман Лакали и Иоанн Вога рассорились. Тогда Зоя приговорила Романа к ослеплению, но друзья заступились за него и приговор не был исполнен. Печенеги же, увидев, что они сами между собою ссорятся, ушли восвояси, а болгары сразились с греками, и перебиты были греки.

Симеон же захватил город Адрианов, который первоначально назывался городом Ореста – сына Агамемнона. Говорят, Орест когда-то купался в трех реках и избавился тут от своей болезни – оттого и назвал город своим именем. Впоследствии же его обновил цезарь Адриан и назвал в свое имя Адрианом, мы же зовем его Адрианом-градом.

В лето 6424 (916). Сражался Симеон с греками. Печенеги же, пришед, разорили земли болгарские по нижнему Дунаю.

В лето 6425 (917). Ходила русь на северян и данью их обложила более прежней.

Симеон-царь августа 20 дня наголову разбил ромейское войско при Анхиале, сиречь реке Ахелой. Битва была поперву крепкою, но когда болгары конные зашли грекам за спину, те дрогнули и побежали. Но не имели куда бежать, ибо окружены были, и так почти все войско ромейское было вырезано. И сейчас еще видны груды костей у Анхиала, где была тогда бесславно перерезана армия ромеев, и сам я те кости видел.

Послали греки к сербам, да ударят те болгарам в спину, и золото дали. А был у сербов жупан[137]137
  Князь.


[Закрыть], именем Петр Гойчинович, и повел он войско свое на болгар. Симеон же, увидев, что нечего опасаться ему от греков за неимением войска у тех, обернулся на сербов, вторгся в Сербию и сверг с престола Петра Гойчиновича. Так власть его распространилась на все Балканы, Македонию, Фессалию и Аттику. Стояли болгарские войска вновь у стен Константинополя, а Симеон и приближенные его бояре хотели на следующее лето овладеть Царьградом.

В се же лето объявил Симеон об автокефальности Церкви Болгарской и неподчинении ее патриарху Константинопольскому.

В се же лето, августа 5 дня, успе в Бозе блаженный святитель Евфимий.

В лето 6426 (918). Олег возрос и ходил с юною дружиной по нерусским славянам, примучивая их к дани русской. Се деял он по древнему обычаю славянскому. Ведь немало переняла русь от славян: собираются по осени по задругам[138]138
  Небольшое территориальное общество, состоящее из нескольких семей, связанных не столько родством, сколько связями экономическими и территориальными. До сих пор встречается среди южных славян сербскохорватского племени, являясь реликтом родового устройства общества. Во времена же летописные объединяла несколько родов, являясь их территориальным объединением (откуда и нижеописываемые особенности). Родство, сплачивающее задругу, не мешает поступлению в число ее членов лиц совершенно посторонних. Основной принцип задруги – поглощение отдельных лиц коллективным лицом задруги, представителем которой является старейшина.


[Закрыть] ватажки из унаков молодших и ходят по весям, дань сбираючи; а с чужими дерутся. И сказал тогда Олег: «Пока не прошел я посвящения воинского, буду с такими же унаками дружить и ходить с ними; так создам себе дружину свою». Не доверял он уже иным из былых соратников отца, в особенности же Лидульфу, ибо всходил тот на ложе к матери его.

А еще Олег говорил: «Мала русь наша стала; отчего не зовем мы в нее удальцов и резвецов местных – не токмо же варягов норманнских нанимать». И стал он, приходя к славянам или же к северянам, и к кривичам тож, звать их на службу к себе – допрежь всего унаков их в дружину свою; на один год варягами, а коли покажут себя, то да станут русами. И тако впервые создал он на русской земле конную дружину не хуже печенегов и хазар, и стал ходить с нею на печенегов, добывая себе славы, а руси – чести.

Недовольны тем были иные из русов старых; считали они, что слишком много берет на себя княжич, а сам ведь еще даже не воин. Опасались, что придут печенеги в силе тяжкой, разозленные Олегом; а русь ослаблая противостать не сможет.

Олег же по-своему творил. И говорили люди, что прозван он по отцу своему: Одда прозвали ведь Вещим, что по-русски звучит Хельг; и Олег же по-русски звучит Хельг, Олегом же его пославянски называют.

И называли люди Олега смысленным мужем тогда уже, когда он еще унаком был.

В лето 6427 (919). Погорело небо, и столбы огненные ходили от Руси ко Греции сражающеся.

Достиг Олег совершеннолетия и стал полным князем великим русским.

И увидел он, что мало осталось казны княжеской. Тогда собрал Олег князей свои светлых, и бояр, и воевод, и наместников, и унаков, и дружинников, кои вокняжение его праздновать приехали, и сказал: «Что делать нам, русь? Многие земли отпали от нас. А казна пуста».

И порешили: чтобы осенью всем русам в полюдье выходить, а не одним лишь тиунам[139]139
  Тиун (от древнескандинавского pjonn – слуга) – в Древней Руси привилегированный княжеский или боярский слуга, участвовавший в управлении княжеским хозяйством. Иногда ведал даже судом, но иногда бывал лично несвободным, т.е. высокопоставленным, но холопом.


[Закрыть] и ябедникам[140]140
  Ябедник, япетник – представитель княжеской администрации, следивший за сбором налогов и вершивший княжеский суд. Второе значение – стряпчий, ходатай по делам


[Закрыть] княжью дань собирать. И в году этом собрать вдвое больше дани, чем прежде, пообещав верным подданным леготу на следующий год, а непокорным – наказание и полное разграбление. А еще сказал Олег, что брать надо в русь поболее князей и старейшин славянских, а дружины их в русское войско брать же, как союзнические отряды – как то у римлян в старину было.

И погорели сперва села и веси северянские, ибо не поверили северяне слову молодого князя, и силу русскую ушедшей считали. Но взял Олег воинов северянских побежденных не в челядины, а в русь, союзным полком. А в Чернигове и Любече, городах северянских, отряды свои посадил русские, и с наместниками, дабы знали северы, что крепка власть и рука великого князя.

А донские северы сами покорились, и полк конный выставили для руси.

И радимичи покорность изъявили, и тоже полк выставили; так же и кривичи, и русь смоленская.

В силе тяжкой уже пришел Олег к Полоцку, и вышли люди полоцкие из града, прося не пленить град. И дань собрали знатную, мира деля.

Тут приходили к Олегу послы из Плескова, от той руси, и из Изборска, пригорода Хольмгарда. И заключил Олег союз с людьми теми, и обговорили они межи земель своих, кто на ком дань берет; и с полоцкой русью о том же договорились.

Затем прошел еще Олег водным путем до дреговичей, и в городах их Туров и Менеск урочное собрал; и приняли дреговичи князя и условия его, и два полка своих дали.

А далее пошел Олег к деревлянам; и, когда был там, зима пала рано. И покорились руси овручские деревляне, а искоростеньские не пошли под руку великого князя; и не мог Олег примучить их сразу, ибо плыли его корабли в дани тяжкой, и торопился он в Киев вернуться до ледостава. Но сказал великий князь: «На следующее лето воюю искоростеньских древлян, ежели не привезут дани, и тогда дани возьму втрое от обычной – и челядью, и белью, и мехами, и зерном».

И вернувшись в Киев, утер пот за землю Русскую; и радовались люди – удалось ведь князю молодому установить снова землю Русскую, и дани, и выходы. И много у него собралось мехов, и челяди, и воска, и меда.