Текст книги "Повести исконных лет. Русь до Рюрика"

Автор книги: Александр Пересвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Пришли норманны на Ладогу; послал их Эрик-конунг отмстить Олегу за убийство Аскольда. Хоть и сам Аскольд убежал от Эрика, но сказал тот: «Стою я по отце моем; неможно убивать людей отца и моих без моего на то согласия». Но не пустил норманнов Иггельдкнязь, вышед из Хольмгарда: ведь был он союзником Олеговым. И послал к Олегу за помощью.

Пришел Олег с русью, но не нашел норманнов, так как отозвал их Эрик-конунг обратно. Приплыл в это время на Северный путь брат его Хакон, что жил у короля англов Этельстана; и помогал ему Этельстван. А был Хакон правитель добрый и справедливый, служил истово Богу нашему Христу и нес свет Христовой веры людям на Северном пути.

Высадился он в Трондхейме, и встало на сторону его множество людей, обиженных Эриком, а прежде отцом его Харальдом. И скоро собрал он вокруг себя большое войско.

А Эрик сидел у себя и собирал войско себе; но многие люди уходили от него к Хакону.

Ходили угры на тюрингов, но побеждены были королем Генрихом по прозванию Птицелов.

В лето 6442 (934). Впервые пришли на Царьград угры и попленили всю Фракию, Роман же заключил мир с уграми. Шли же сперва угры на болгар, но болгары дали им дары и пропустили на ромеев через свои земли.

В се же лето напали агаряне на ромеев в Италии.

Эрик-конунг вышел на Хакона-конунга на Северном пути. И увидел, что мало у него воинов в сравнении с войском Хаконовым; многие бо ярлы и бонды пошли за тем против Эрика. Когда же понял Эрик, что не может противостоять Хакону, то сел с малою дружиною на корабли и отплыл.

И пошел он на Западный путь. Там высадился на Оркнейских островах и много собрал там викингов. Но не хотели те идти воевать на Северный путь ради Эрика.

Викинги ведь – не русы, и собираются только ради грабительства, как ватажки молодых печенегов собираются: живут ведь зимою в своих аилах, а по весне сговариваются юнаками и рыщут по степи. Так и у славян ватажки такие юные прежде были[151]151
  Есть у науки данные, что в задругах существовали некие ватажки воинских людей. Это не воины в полном смысле слова, но именно небольшие группы вооруженных молодых парней, образовывавших что-то среднее между разбойничьей бандой и наемной дружиной. Эти ватажки на лето уходили в свои лагеря в горах или лесах, где предавались воинским утехам и нападениям на чужие верви и земли. Свои же сородичи им отчисляли известную долю общественного продукта на содержание, за что ожидали защиты от нападений чужих лихих людей.
  Возможно и даже вероятно, что из таких ватажек и сформировались те дерзкие дружины славян, что едва ли не с самого их появления на исторической арене так быстро дали империи возможность оценить свою боеспособность.


[Закрыть]; но те собирались после страды и ходили на соседей пыл свой воинский потешить. И ныне таковые собираются в родах, по старине которые живут; но не разрешают им князья русские верви[152]152
  Вервии, верви – примерно то же, что задруги. Роды состояли из семей и, скорее всего, населяли известные нам по археологии маленькие веси-деревеньки в 8–20 домов. А близкие роды и образовывали – во всяком случае, первоначально – те самые «задруги», «верви», «соты».


[Закрыть] соседние зорить, но в Русь зовут; и которые доблесть свою покажут, тех берут.

Так не восхотели викинги за долю Эрика воевать, но за добычу пошли с ним; и пошел он с ними на англов. Встретил его король англов Этельстан и предложил Эрику не класть воинов в битве, но взять бы Эрику землю Нортумбрию, и графом ее стать, и защищать Англию от набегов скоттов. И согласился Эрик, ибо населена была та земля данами и норманнами, и получил он таким образом как бы конунгство варяжское.

Из русов тмутараканских, кои варягами в землю Греческую пошли, 415 русов на 7 судах вышли по приказу императора в Лангобардию и воевали там крепко.

Приступили с разных сторон на землю Греческую печенеги и угры; но не воевали между собою; а сговорились ли на то, не ведомо.

На Руси же мир был.

В лето 6443 (935). Возрос Игорь, сын Олега, и отправил его Олег в Хольмгард к Иггельду-князю, как то принято у русов: посылают ведь они сыновей своих, в отроческий возраст вошедших, на воспитание мужеское и воинское в семьи родичей своих и побратимов.

И давно о том сговорили Олег и Иггельд, хотя так обозначить дружбу свою и союз; а своего сына у Иггельда не было. Родила ведь ему водимая жена четверых дочерей; взял он тогда себе другую жену, из чуди, но и та двух дочерей родила. Горевал о том Иггельд сильно, и когда Игоря принял, то сказал: «Да будет мне в сына место; и дочь любую дам за него».

И так воспитывался Игорь при дворе Иггельда в Хольмгарде. И однажды задрались из поселков тех, где ныне город стоит Новгород, словене с наровою – есть бо племя такое в чуди. А жили в поселках тех не смерды простые, но поселились там люди богатые и знатные, купцы и гости, что с Ладоги изошли и сели рядом с Хольмгардом. Любо им ведь было рядом с князем Иггельдом и русью селиться: стала Ладога не стольным уже городом, но пригородом Хольмгардским. И оттого селились широко, сразу усадьбы широкие ставили; в полчети[153]153
  Четь – мера площади в Древней Руси, половина десятины засеянной земли или примерно 0,5 гектара.


[Закрыть], а то и более, отмеряя зараз по 20 саженей в длину да 15 в ширину. Так в Киеве теперь на Горе усадьбы ставят, а прежде жили, как ныне на Подоле, изба к избе.

И не поделили места мужи словенские и чудинские, и били друг друга, а двух из словен и одного из наровы до смерти убили. И приехал князь Иггельд судить их, и Игоря-княжича взял с собою. И спросил о суде его, как бы пошутив; но сказал Игорь: «Ставить-де словенам конец свой на одном берегу Волхова, а прочим всем на другом». И подивились все мудрости отрока – с давних ведь времен известны словене буйством нрава своего; иные говорят даже, будто за то их и изгнали соседи с берегов Одры во времена предавние. И сказали тогда люди: «Се растет сын, достойный отца вещего и деда».

И утвердил Иггельд-князь слово Игорево, и стало так. И живут доныне в Новегороде словене по правую сторону Волхова, в Словенском конце, а нарова – в Наровском на левом, а кривичи – в Людином на левом же.

Ходили в то лето варяги русские ромейские на кораблях греческих на агарян и франков.

Отнял Горм, сын конунга далекого Кнуда Хардекнуда, сына Сигурда Змеиный Глаз, сына Рагнара Волосатые Штаны, южную Данию у свеев, и тем поял всю Данию под себя. И многие те свей бежали от него на Русь, на Киев.

В лето 6444 (936). Восстали уличи, говоря: «Не дадим дани – едва бо избыли голод». И пошли к Пересечену и взяли его обманом. После русов выгнали – мало их было и не могли они из-за этого целому полку уличскому сопротивляться. И сели в городе своем, как в старину сидели, послав к Олегу со словами: «Вышли мы из Руси, не хотим больше в ней жить, но будем жить своим свычаем и обычаем».

Ходил на них воевода Олегов Воист Далиборич, родом древлянин, брат жены Ольговой Забавы, и примучил их, и возложил на них дань больше прежней. И ушли тогда многие уличи из домов своих на Днестр, в земли тиверцев; а другие затворились в Пересеченегороде. Стоял Воист под городом два месяца; не могли бо русы из-за дождей зажечь город. И изнемогли в осаде уличи от голода. И поговорка есть до сего дня: голодать, как уличи.

Игорь-княжич ходил с русами хольмгардскими и ладожскими и алаборгскими в Булгар, по пути примучивая веси мерьские к Хольмгарду. И встретились с ростовскими русами, сказавшими: «Се наши подданные». Тогда сошлись в поединке ярлы хольмгардский Ульф Острие Меча и ростовский Эйнар Армодсон, что служил конунгу ростовскому Хакону. И здесь убил Ульф Эйнара ударом в горло, о коем до сих пор на пирах русских песни поют скальды их. И взяли тогда под Русь Хольмгардскую тамошние веси мерьские и славянские по рекам Чагодощи и Мологе до самой Волги. А князь Иггельд Хольмгардский, узнав про то после возвращения русов своих, подарил те земли Игорю, ибо помогал он много в победе над ростовскими.

В Хазарии изнова поднялись гонения на христиан, и многих казнили из них, овых посекли, а иных на колы насадили, а других зверьми дикими разметали. Так поступили, как при Нероне безбожном. И много мучеников святых обрелось в Хазаране – ив Итиле, и в Семендере, и в Аланах, и в Климатах. Пошел ведь Аарон безбожный на Херсон и на Климаты греческие, и здесь христиан избивал и иссекал. И бежали от него христиане, хазарские и русские и аланские, и прибежали многие на Русь. И поселил их Олег в Любече городе, не хотел бо князь великий в Киеве их поселить.

Тогда восстал Роман-базилевс против хазар за веру Христианскую и войско послал в Херсон и в Сурож, и не смогли хазары взять города ни одного в Климатах.

В лето 6445 (937). Поставили христиане в Любече церковь Святого Андрея Первозванного. И стала се церковь первая на Руси; ведь русы, тмутараканские христиане, не могли в Киеве храм свой поставить – мало было их, и волхвы поганские не давали того сделать. Князь же не хотел против них стать, ибо весь народ киевский тогда поган был; и не хотел князь Олег неурядия в столице своей. И ходили после того христиане русы и варяги на Любеч в храм помолиться, и прозвали ту церковью Варяжской.

Воевали хазары с ромеями в Климатах.

В лето 6446 (938). Умер в Хольмгарде князь Иггельд. Перед смертью призвал к себе Игоря, и дружину верную, и бояр своих, и русь и сказал: «Будет Игорь князем хольмгардским и ладожским, а по смерти отца своего да объединит земли русские. Оставляю вас на него; он юн, но уже воин доблестный – видели вы его в походе и в битве. Да правит вами долго». И сел Игорь князем в Хольмгарде. И послал к отцу своему Олегу сказать: «Вот, сел я в Хольмгарде князем; но остаюсь сыном твоим верным; отдаю себя и Русь Хольмгардскую под твою руку».

Были же решением тем недовольны иные бояре. И на пиру одном подступили к Игорю, хотя зарезать его; но отбился князь от нападавших, показав великое мастерство боя мечного – убил ведь он троих ударом в горло, коему научился у Ульфа-ярла. Сей же Ульф стал за Игоря, и бился крепко, но был ранен тяжело и умер на третий день. И разошлись люди хольмгардские. И почти уже война началась между ними, но подошла тут дружина киевская, Олегом посланная сыну на помощь, едва тот только на стол сел. И так успокоили русь хольмгардскую – овых казнили, а других изгнали.

И велел тогда Игорь по совету отца своего Олега поставить город[154]154
  В первоначальном смысле слова – как ограду, стену.


[Закрыть] вокруг посада хольмгардского, вокруг концов тех, и назвали сей город Новым городом – собирался ведь Игорь там жить, ибо опасался дядька его Асмунд ков тайных от врагов в Хольмгарде.

Послал император Роман дары многие к Олегу, призывая его стать вместе на хазар. «Ударим вместе – я с Климатов, а ты вниз по Дону, и разобьем хазар, а Сурож и Корчев дам тебе, и Тмутаракань взять помогу».

И спало князю на ум похоти взять Тмутаракань – стоял ведь город впусте после изгнания оттуда русов; лишь хазары черные там останавливались вежами, да разбойники в плавнях там сидели, бродники.

И русы тмутараканские, кои в Киеве сидели, а более в Любече, пришли к князю и повторили ему роту свою: идет-де Тмутаракань навеки под Киев, ежели восхочет того великий князь, а русам тмутараканским того княжения боле не искать, но ходить под рукою великого князя Киевского, как только обретет тот Тмутаракань для руси.

Сказал Олег: «Да будет так. Иду я отмстить хазарам за обиду Дажьбожьих внуков и за поруху тмутараканскую. Не по своей воле потеряла русь Тмутаракань, се есть город русской славы; оттуда деды наши на Царьград ходили и халифам грозили. Станем же крепко, братья, за город русский Тмутаракань; да прирастет Русь землею той!»

И собрал он всю русь, и славян, и северян, и кривичей, и варяг многих; и Игоря, сына своего, позвал, а пришел тот с русью и словенами хольмагрдскими; и стал то отдельный полк в войске Ольговом. А печенегам дары послал и призвал их нападать на хазар и добычу брать. И пошли с ним орды цопон и харавои, а куллеи сами с хазарами воевали.

В лето 6447 (939). Пошел Олег первее в Климаты, где хазары к тому времени все города у греков взяли, кроме Херсона, и попленил все города те, а хазар убил. Печенеги же степью шли и черных хазар резали, и болгар, и алан. Тогда пошло войско хазарское на них. А Олег переправил войско свое через пролив Боспорский и город Тмутаракань на щит взял, и землю Тмутараканскую всю попленил.

Сел Олег в Тмутаракани и утер пот за землю Русскую.

Прислал ему Роман-кесарь дары многие и предивные и подтвердил союз свой с Олегом, а также признал владения русские в Климатах, включая город Корчев и до Феодосии. За то же просил базилевс Олега стоять крепко против хазар об руку с греками.

Олег же, подтвердив то, отошел в Киев, оставя дружину малую в Тмутаракани и Корчеве. И встретили его с радостию бояре и люд русский.

В се же лето ходил Игорь Ольгович на уличей по приказу отца своего, великого князя – восстали бо снова уличи, и русов, что стояли в Пересечене-городе, перебили всех. Ходил Игорь по земле улицкой, и много сел пожег, и людей попленил. И так покорил Игорь уличей, и город их Пересечен взял. Вышли бояре и лучшие люди уличские ему навстречу, моля не жечь города. Игорь же приказал их перебить – был бо он лют в гневе и попрекал уличей постоянными изменами их.

После же собрал он всех уличей на поле вечевом и сказал: «Волчье имя носите и сами аки волки хищные лютуете. Три года назад покорились уже ую[155]155
  Уй – дядя по матери.


[Закрыть] моему Воисту Долиборичу, а ныне русов перебили. Изгоню же вас с земли русской».

И изгнал Игорь уличей. Ушли они на Днестр-реку и сели обочь тиверцев, как ранее часть родов их села. И до сего дни стоят многие веси уличские и села впусте – это те, коих славяне русские не заселили, поляне и прочий. А в Пересечене отрядил Игорь дружину знатную стоять, а Олег послал туда жить людей из Киева-города.

В лето 6448 (940). Весною известилось, что царь хазарский Иосиф избрал среди вельмож своих некоего боярина именем Песах и поручил ему наказать русов[156]156
  Одним из важных хазарских источников об этом эпизоде является письмо анонимного автора. Это так называемое «письмо из каирской Генизы». Оно хранится в Кембридже и потому называется часто «Кембриджским документом». В письме, датировка которого соответствует примерно 950 году, говорится о войне русов с Хазарией:
  Роман [византийский император][злодей послал] также большие дары Х-л-гу, царю Русии, и подстрекнул его на его (собственную) беду. И пришел он ночью к городу С-м-к-раю [Самкерц] и взял его воровским способом, потому что не было там начальника […] И стало это известно Бул-ш-ци, то есть досточтимому Песаху […] И оттуда он пошел войною на Х-л-гу и воевал… месяцев, и Бог подчинил его Песаху. И нашел он… добычу, которую тот захватил из С-м-к-рая.
  И говорит он: «Роман подбил меня на это». И сказал ему Песах: «Если так, то иди на Романа и воюй с ним, как ты воевал со мной, и я отступлю от тебя. А иначе я здесь умру или (же) буду жить до тех пор, пока не отомщу за себя».
  И пошел тот против воли и воевал против Кустантины [Константинополя] на море четыре месяца. И пали там богатыри его, потому что македоняне осилили [его] огнем. И бежал он, и постыдился вернуться в свою страну, а пошел морем в Персию, и пал там он и весь стан его.


[Закрыть].

Подступил сей к Тмутаракани, где стояла дружина русская, и затворились те в городе. Песах же обложил город силою тяжкой. Тогда собрались русы на совет и сказали: «Не удержим города». И ночью ушли они из города, погрузились на корабли свои и отплыли в Корчев, где иная дружина русская стояла. А на одном корабле гонцов послали к Олегу со словами: «Се пришли на нас хазары на Тмутаракань. Не можем стоять противу; сбирай, княже, русь».

И стал Олег собирать русь и иные вой многи – из лендзян, и древлян, и дреговичей, и радимичей, и кривичей. А северяне совокупились с северянами донскими и выставили полк конный и полк пеший. И послали к печенегам, говоря: «Идем не на вас, а на хазар; с вами же да имеем мир», и дали поминки печенегам, и заложниками с ними обменялись. И так пошли: русь и часть славян лодейно по Днепру и через Березань, а северяне и другая часть воинов русских – вдоль Дона, мимо Белой Вежи.

Песах же, не обретя русов и всего имущества их в Тмутаракани, разгневался вельми и пошел на Климаты. И по пути рассеял он орду харавои и наслал войско свое изгоном на города русские в Климатах. Говорил ведь Иосиф-царь ему, что неправо Роман-кесарь поступил, – были ведь те города не под греками, а под хазарами, и он отдал русам то, что ему не принадлежало. И потому приказал Иосиф воеводе своему города те вернуть, а русов всех истребить, как неправо чужое взявших.

И так подступил Песах к Корчеву и обложил город; но снова ушли русы ночью на кораблях своих, взяв всю добычу с собою. Тогда перевалили они через Боспор Киммерийский, вошли в плавни тмутараканские и изнова отняли у хазар Тмутаракань – оставил там Песах лишь небольшой отряд.

И не было кораблей у хазар, оттого не мог Песах преследовать русов. Оставил он отряд большой в Корчеве, дабы изнова русы его не захватили налетом, сам же направился к городам Тепсень[157]157
  Ныне идентифицируется с Коктебелем – раннесредневековое поселение VIII–X вв. у поселка Планерское в Крыму. Поселение создано носителями салтово-маяцкой культуры, проникшими сюда из Приазовья.


[Закрыть], Сурожу и Алустии[158]158
  Ныне Алушта.


[Закрыть]. А были те города тоже прежде хазарские, и жили хазары, а также аланы в местностях окрест их. Сначала покорились они Олегу, в теи же дни перекинулись обратно к Песаху и обратились на русов.

Олег же князь уже вел воев своих на хазар; а греки свое войско из Херсона не двинули. Оставшись же одни противу всех хазар, пали русы в городах тех, иных же попленил Песах.

После того пришел Песах к Херсону, зная уже, что были греки и русь союзны. Обступили хазары город, но не смогли взять его за крепостью стен его. И тогда велел Песах казнить пленных русов в назидание грекам – овых на колья посадили, других же посекли, третьих постреляли. И ни одного в живых не осталось из русов тех.

Олег на кораблях пришел в Тмутаракань и обрел тут воев своих русских. И узнав, как сдали они город, разгневался крепко. Сказал он, что держи бы они город, затворившись, стоял бы под ним Песах воевода; тогда успел бы он, Олег, с войском своим; и так не потеряла бы русь ни Тмутаракани, ни городов русских в Климатах. И велел князь казнить воеводу русского, имя же его было Хьялти Жеребец и был он прежде ближником Олеговым.

После же воссел Олег на корабли свои и поплыл из Тмутаракани на соединение с тем войском русским, что вдоль Дона шло. Дошед же до Низа, высадился он на правый берег реки, и на следующий день совокупились с ним остатки пешего войска его с конною дружиною; иже оказались побиты Песахом у места слияния Дона с Большим Доном.

Расспросивши их, узнал великий князь, что переветились прежде вой русские с дозором хазарским, что из Саркела вышел; и сумели уйти хазары. Послал он вборзе гонцов к Песаху со словами: «Идут уже русы вдоль Дона на Низ; то часть вторая войска их; да поспешил бы Песах разбить их поодиночке».

Тогда развернул Песах войско свое и ударил навстречу русам. Русы же не успели исполчиться, когда напали на них хазары, и были рассеяны; но до того смогли побить сами хазар так, что не преследовали те разбитых русов.

Восплакал тут Олег о потере войска русского, но радовался, что вся дружина конная цела и полк северской – лучше всего умели ведь северяне воевать противу степняков. И сказал Олег: «Уже нам некуда себя деть – река за спинами нашими, и идут вдоль Большого Дона по тому берегу хазары из Белой Вежи. Не можем отступить, нет бо нам за Доном земли боле; но станем крепко за землю Русскую!»

И сошлись в поле два войска великих, и бились крепко весь день до вечера, и не одолели хазары. Но было положение войска русского тяжело: ложились костьми русы, но становилось их мало уже, и невдолге одолевали уже их хазары.

Тогда послал Песах, у которого тоже потери войска были велики, к Олегу, говоря: «Незачем убивать нам воинов своих в сече напрасной; встретимся же с тобою посередь, чтобы договориться о сбережении войска твоего».

И встретились Олег и Песах посреди поля, и сказал Песах: «Не хочу губить войско русское – знаю ведь, что Романус тебя послал. Я ему враг; если же буду биться с тобою, много моих воинов ляжет, а твои – все; с кем пойду против Романуса?»

Сказал Олег: «Верно то, Роман кесарь подбил меня искать Тмутаракань под хазарами; но не предлагай сдаться мне – не возьму срам на себя, лучше ляжем все костьми».

Ответил ему Песах: «Вправду хочу я спасти твое войско. За то, что напал на Хазаран по наущению ромейскому, да пойдешь ты на Романуса базилевса – для того нужно и мне войско твое».

Сказал ему Олег: «С чем пойду на ромеев – мало воинов осталось, а добычу мою отбираешь: не на что варягов нанять».

Песах же ответил: «Оставлю тебе данников твоих и Тмутаракань[159]159
  То, что Тмутаракань осталась у русов, подтверждает тот факт, что разбитый греками в 941 году Игорь бежал именно сюда. И эта нормальная история заставляет нас прийти к единственно возможному выводу: ежели разгромленный Игорь изо всех сил рвался поперек моря к Тмутаракани – значит, тут было у него лежбище. Более того: в те времена Гаагских и Женевских конвенций не существовало, и приход в небоеспособном состоянии к чужому берегу означал вступление в силу другого права – берегового. При котором интернирование обычно означало насильственное наложение на посетителя многообразных трудовых обязанностей при минимальном питании. До конца недолгой жизни. Или перепродажу пришельца третьему лицу – опять-таки с возложением трудовых обязанностей, но уже в другом месте. Вряд ли Игорь, спасшийся всего на нескольких судах, мечтал о таком завершении княжеской карьеры. А значит, спасался он там, где у него был дом. Хотя бы арендованный у хазар.


[Закрыть]; за то да идут русы под кагана хазарского, как в старину было; даст тебе еще каган в долг; отдашь с ромейской добычи».

Согласился на то Олег после думы трудной – любо ведь было ему войско свое сохранить и на Царьград пойти.

Таковы язычники, даже лучшие из них – клятвы они блюдут до тех только пор, пока то им выгодно. Нет в них верности, кроме как перед своими; потому легко Олег перешел под руку кагана.

Так разошлись русы с хазарами, и считали себя победителями оба полководца. Получил ведь Олег чаемую Тмутаракань, и деньги взял от царя; Иосиф же царь радовался тому, что покорил Русь, и> войско русское за него против Романа-кесаря биться будет.

Корчев же и другие русские города в Климатах остались за хазарами.

В то же лето в сентябре месяце отправился Олег в Плесков к конунгу Тюргислу, союзнику своему, говорить о совместном походе на греков. И увидел он там дочь конунга именем Хельга, в возраст вступившую. А была та Хельга лицом бела и лепа, стан имела гибкий, а разумом мужей иных превосходила; воспитания же была русского и в богов русских верила.

И сказал тогда Олег: «Есть сын у меня, наследник великого княжества Киевского. У тебя же дочь, она же уродлива[160]160
  Невозможно пройти мимо первоначального смысла слова этого: красива очень! «Уродилась» – от этого.


[Закрыть] паки и вельми смысленна. Отдай дочь свою за сына моего; закрепим тем союз наш на веки вечные».

И согласился на то Тюргисл-конунг – велика ведь была слава Олегова, особливо после того как победил он хазар, как считалось, и Тмутаракань от них под себя поял.

И сыграли тут же свадьбу, где Олег сел в жениха место, как то принято у русов.

И привел Олег сыну жену из Плескова, и названа она была в Киеве Ольгою.

Стала так девица та великою княгинею, и имя ея ныне восславлено в человецех, а дела ее угодны Богу, и душа ея убога[161]161
  Аналогично предыдущему примечанию: убога – у Бога…


[Закрыть] и будет спасена для жизни вечной горней. Так есть: начала бо поганой жизнь свою, но восприяла Бога Истинного, и Благость Господня снизошла на нея. Тому сам я свидетель: егда окроплял ея в купели крестильной, свет лег на чело ее, и голубь над купелью летал.

Истинно была то Божья благодать – ведь деяниями многими святыми удивлена[162]162
  И еще оттуда – из поэтики древнеруского языка: удивлена – дивом отмечена.


[Закрыть] есть княгиня великая Ольга. Немало язычников душу спасло крещением и обрело жизнь вечную благодаря ей, распасла веру истинную на Руси, русь буйную в смирение Божие приводя, храмы Божий воздвигла и одарила.

Воистину стала она равноапостольной начальницей Веры и корнем Православия в Русской земле, благословенна есть в женах русских, ибо оставила тьму и возлюбила Свет. Прославлять ее будут сыны русские до последнего рода!

В лето 6449 (941). Пришел Олег с варягами из-за моря и привел из Плескова Ольгу в жены сыну своему Игорю. Ходил еще ведь Олег по осени через Плесков за море по варяги, а по русь ходил в Новгород и Ладогу. По весне привел он войско большое – русь, и варягов, и кривичей, и мерь, а словен тоже. Да с киевских земель русских собрал кривичей, дреговичей, волынян, древлян, радимичей, северян и прочих, прозвавшихся русью, и едино то было войско русское.

И пошел Олег и с сыновьями своими Игорем и Улебом на греков. И послали болгары весть царю, что идут русские на Царьград: 10 тысяч кораблей.

И пришли, и подплыли, и стали воевать греков. Тут решил Олег разделить войско свое: Игорю с флотом большим велел сторожить Боспор, дабы не вышли корабли греческие из него, – не смогли ведь сами русы войти в Боспор и не дошли на сей раз до Стена и Пропонтиды: защищал Босфор флот греческий.

Олег же с войском прочим отплыл дальше, в страну Вифинскую, и стал там воевать и грабить. Так попленили русы землю по Понтийскому морю до Пафлагонской земли[163]163
  Область вокруг нынешнего Синопа.


[Закрыть], и всю страну Никомидийскую[164]164
  Это берега Мраморного моря.


[Закрыть]попленили. А кого захватили – одних распинали, в других же, перед собой ставя, стреляли, а иным вбивали железные гвозди в головы. Много же и святых церквей предали огню, монастыри и села пожгли и по обоим берегам Боспора захватили немало богатств[165]165
  Строки из реальной летописи – Повести временных лет.


[Закрыть].

Тогда пришли с востока воины ромейские – доместик Панфир с сорока тысячами воинов, патриций Фока с македонянами, стратилат Феодор с фракийцами, с ними же и бояре многие, – и окружили русь в лагере ее.

Русы же стали держать совет и решили дать грекам бой – не верили бо воеводы русские в силу ромейскую. Исполчились они и вышли против греков с оружием. И была сеча велика и жестока, и подались назад воины славянские, и опрокинули строй русский. Хотели бо воеводы русские поставить славян перед русами, дабы пустили те кровь ромеям и ослабили их, а после того ударили бы по ним русы и варяги с двух сторон, и так победили бы. Но не устояли славяне перед строем ромейским за худостию оружия своего в сравнении с греческим; побежали они и навалились на строй русский. Тогда смешались воины; но бились крепко, и в жестоком сражении едва одолели греки. Но не смогли они наступать далее, ибо наступил вечер. Русы же в вечеру возвратились в лагерь свой и ночью, сев в ладьи, отплыли.

А то время собрали греки флот свой из старых хеландий и дромонов – не было ведь флота возле Царьграда, воевал бо он с агарянами. И установили ромеи на дромонах своих греческий огонь. После же вышли из Суда и прошли Боспором и напали на лодьи русские; а вел флот патриций Феофан. И встретили греки русов у Нерона[166]166
  Иерон – византийский порт на азиатском берегу Босфора, у выхода из пролива в Черное море (современный Фейербахчи).


[Закрыть]утром в день 18 июня месяца.

По центру у греков пошли дромоны с греческим огнем, и стали они трубами пускать огонь на ладьи русских. А русы многие сочли огонь такой за страшное чудо. Увидев пламя, бросались они в воду морскую, стремясь спастись, и так утонули многие. И по сию пору те, кто остался тогда в живых и возвратился домой, рассказывают о ладейном огне. «Будто молнию небесную, – говорят они, – имеют у себя греки и, пуская ее, пожгли нас; оттого и не одолели их».

Не многие вышли из той битвы. Только дюжина кораблей русских вернулись в Тмутаракань, и князь Игорь вернулся с ними.

Встретили его хазары и привели к Песаху джавшигыру[167]167
  Высокопоставленный вельможа в Хазарии: главный – каган, затем – царь, который, собственно, и командует; у царя же, по сообщению арабского путешественника Ибн-Фадлана, есть заместитель – кундурхан. А уже у того есть свой заместитель – джавшигыр.


[Закрыть]. И спросил Песах: «Кто вернет хазарам долг, что взяли русы, и будет давать плату за Тмутаракань?» «Олег великий князь еще воюет греков», – ответил Игорь. Сказал тогда Песах: «Пока не вернется он, будешь жить здесь».

И остался Игорь в Тмутаракани, а Олег воевал ромеев на море Понте, а в Киеве правил его именем ярл Гуды Косматый.

Олег же великий князь воевал в Вифинии и Пафлагонии 4 месяца, и много зла сотворил грекам, и добычи взял на них несметно. А в Никомидии убил префекта Фому. И преследовали его греки, и флот ромейский его преследовал, но ничего не могли сделать они с войском русским, и много раз побеждал Олег греков.

Когда же подошла осень и начались осенние штормы на море, собрал Олег добычу великую на корабли и отплыл. И не хотел он плыть к Тмутаракани, зная, что держат там хазары сына его, а хотел идти на Киев, дабы не отобрали хазары добычу его без права.

Не решились русы перейти море напрямую из-за непогоды, но пошли вдоль берега греческого к Лукоморью, надеясь обмануть флот ромейский. И шли они вечером вдоль устья Понта[168]168
  Мимо устья Босфора.


[Закрыть], а шторм был на море, и несло русов к берегу. Тут перехватили греки лодьи русские, коих ветер гнал прямо на большие дромоны с огнем греческим. Стал тут бой сильный, и много греков побили русы; но не могли противостоять они ветру; и так много лодий русских было разбито о берег, а воев русских попленили греки. Было это сентября месяца в 29 день.

Олег же избыл смерти и пленения и на кораблях своих дошел до Киева. И дошла с ним дюжина всего кораблей, оттого немного добычи привез Олег, и не хватило ее на возврат долга хазарского.

Греки же казнили в Царьграде русов, коих пленили до того.

В год 6430 (942). Олег собрал полюдье большое и отправился к хазарам выкупать сына своего и долг свой.

В Итиле сказал ему Иосиф-царь: «Мало привез. Сына твоего отпущу на Русь, а ты с войском своим под рукою моею ходить будешь, и сын твой». И не мог Олег возразить ему – сам бо клятву давал служить царю после битвы на Дону; и войска у него мало осталось.

Сказал тогда Иосиф бен Аарон: «Да будет великим князем на Руси сыновец[169]169
  В принципе, это большое повышение: сыновей – это племянник, внук, внучатый племянник; словом, Игоря назвали родственником и едва ли не наследником кагана; однако замысел Иосифа явно другой – обозначить свои права на землю Киева.


[Закрыть] мой Игорь», – назвал ведь он Игоря сыновцом своим, пока жил тот в Итиле, дабы тем сильнее привязать его к себе, царю хазарскому. Дал еще царь денег Игорю, дабы мог тот набрать новое войско для войны с ромеями.

А Олегу сказал Иосиф: «Набирай войско тоже, но пойдешь на Марзубана, врага моего, отнимешь у него город Берду».

А был Марзубан ибн Мухаммад эмиром в Азербейджане, что у греков зовется Атропатена, и правил в Дайламе и Гиляне честно и грозно после того, как с братом Вахсуданом сверг своего отца и заточил его. Захватил он города Ардебиль и Тебриз и земли их, а затем подчинил себе стольный город Кавкасионской Албании Берду, и Дербент взял.

А Берда та есть горд знатный: сходятся здесь пути торговые – на восток в Ширван и на Шамаху, а оттуда в Дербент; а еще путь лежал через Муганскую степь в Ардебиль; а еще один – через Гянджу в Тифлис; а еще – в армянскую столицу Двин. А город то большой, более фарсаха[170]170
  Персидская мера длины – расстояние, которое можно пройти пешком за час, то есть 5–6 км.


[Закрыть] в длину и в ширину, здоровый, цветущий и весьма обильный посевами и плодами; и говорят, что нет после Рея и Испагани города более цветущего и более красивого по местоположению и угодьям, чем Берда.

А Дербент считали хазары своим городом, и был он хазарским во время разное; а на Берду всегда зарились цари хазарские, бо не токмо перекресток она путей торговых для купцов хазарских, радхонитами именуемых, но делается тут много шелку, и червей шелковичных вскармливают на тутовых деревьях. И продают тот шелк в Персию и Хузистан[171]171
  Персидская провинция, на берегу Персидского залива.


[Закрыть]. А рынок там, по имени «ал-Кюркий», что возле ворот Курдских, величиною в фарсах в квадрате. И стекаются сюда люди из всевозможных стран, даже из Ирака.

И приказал царь хазарский Иосиф Олегу захватить город сей для него, и дал на подготовку похода туда денег и год времени.

А Игорь вернулся в Киев, и славили люди его возвращение. И принесли воины все и бояре присягу ему как великому князю.

Обрел Игорь в Киеве сына своего, иже родила ему Ольга в месяц февраль. И назвал его Святослав, в честь отца своего – значит ведь имя русское Хельги по-славянски «Святой». Родился ведь Игорь от славянской матери и по-славянски говорил так же, как по-русски.

Сел Игорь на стол Киевский и стал собирать русь, и варягов, и славян русских, хотя изнова идти на Царьград.

А Олег остался у царя с сыном своим Улебом и своею дружиной, с коей пришел из Киева.

И пришел к нему варяг один, именем Свенельд, с дружиною своею – его ведь тоже нанял Олег, когда ходил за море; но задержался Свенельд на Северном пути по делам рода своего и не смог пойти на греков.

И так собирал Олег русь по себе, как сын его собирал русь в Киеве: посылал и в Ладогу, и в Ростов, и в Смоленск, и в Хольмгард. А в Новгород не посылал и в Плесков – были те руси в личной унии с Игорем и только с ним вместе стояли.

Ромеи же воевали на востоке и взяли города Дара и Низибис; и полководец их патрикий Иоанн Куркуас на Эдессу нападал, требуя от эмира Эдесского отдать Мандилион, или Спаса Нерукотворного. Есть сие ведь одна из святейших святынь Христианства, истинное наследие самого Господа нашего Иисуса.

Было прежде так. Уверовал царь Эдессы Абгар в Бога Истинного и послал за живописцем неким, дабы запечатлел тот облик Христа. Но не сумел сей богомаз содеять того. Тогда сам Христос явился к нему, умыл Лице Свое, отер его платком, на котором остался отпечаток, и вручил его живописцу.

Восхотел же Куркуас вернуть сие чудо из рук неверных в лоно Истинной Церкви и потому стал нападать на Эдессу, и нападал каждый год, покуда не согласился эмир выдать Мандилион. Но о сем расскажу в месте положенном.

В лето 6451 (943). Собрав русь и варягов, пошел Олег на Берду через Итиль, море Хвалисское и реку Куру. Когда подошел он к городу, выступил против него правивший в Барде наместник Марзубана именем Саларида с 5 тысячами воинов-дейлемцев. Русов же было много меньше – не более 1 тысячи; уходил бо Олег из Итиля-города на 20 кораблях. Были агаряне беспечны, не знали они силы русов, считая их на одном уровне с армянами и ромеями. И не прошло и часа после начала сражения, как пало из них множество; а когда русы пошли на них своею любимой атакою клином, то побежали дейлемиты[172]172
  Воинственные жители Дейлема – горной части Табаристана в Северном Иране. Воины из Дейлема входили в войска персидских царей с VI века, позже известны как составная часть гвардии арабских халифов. Хотя они были наемниками, они пользовались независимостью.


[Закрыть] и курды, а следом за ними все войско агарян. И перебиты были дейлемцы все до последнего, ибо воинов этих не брали в плен русы, не рассчитывая на выкуп.