Текст книги "Повести исконных лет. Русь до Рюрика"

Автор книги: Александр Пересвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Александр Пересвет
ПОВЕСТИ ИСКОННЫХ ЛЕТ
Русь до Рюрика

ВВЕДЕНИЕ

Еще легендарный исследователь русских летописей академик А.А. Шахматов указывал на зияющие пропуски начальных страниц «Повести временных лет». И в то же время красочность и детализированность некоторых эпизодов – знаменитые «корабли на колесах» князя Олега, «три мести» княгини Ольги, замечательные в своем роде описания военных подвигов князя Святослава – заставили ученых предполагать, что еще до Нестора с его ПВЛ существовал некий свод «Деяния первых русских князей». Или что-то в этом роде – в общем, какой-то вид летописи, не уцелевший уже ко времени Нестора, но оставшийся, видимо, в каких-то отрывках, пересказах, ссылках.

К сожалению, никто не пробовал реконструировать содержание той пропавшей первой русской летописи. За исключением того, что ряд исследователей попытались восстановить его по извлеченным из ПВЛ эпизодам. Это, конечно, ни в коей мере не может удовлетворить человека, интересующегося самыми первыми годами русской национальной истории.

Все это время, однако, наука не стояла на месте. Сегодня в свете накопленных историей, а также другими науками данных вполне убедительно воспроизводится историческая канва начала Руси. Данные источниковедения, археологии, этнографии, антропологии, даже генетики позволяют сегодня выстроить не только непротиворечивую, но и комплексную картину предыстории и ранней истории Древнерусского государства.

Остается ее только нарисовать, эту картину. Для чего – тут уж действительно художественный произвол автора – облечь ее в форму реконструкции той самой искомой «предлетописной» летописи. Ничего, кстати, невозможного в ее существовании нет – при дворе великой княгини Ольги еще в середине X века жил и действовал некий христианский «презвитер». Лицо, документально зафиксированное, присутствовавшее на приеме у византийского императора во время посещения его русской делегацией во главе с Ольгой. Он же, этот православный клирик, провожал Ольгу в последний путь в 969 году.

А еще кто-то, явно хорошо и книжно образованный, описывал тому самому императору Константину Багрянородному жизнь, быт и торговые пути тогдашних русов – причем описывал с позиций явного очевидца.

Ну а раз клирик – значит, грамотный. Мог он вести свои анналы? Мог – их тогда монахи и вели.

Но это, собственно, единственное вольное авторское допущение. Сам же текст нашего «духовника княгини Ольги» базируется на твердом научном фундаменте. В «летописи» сей нет ни одного выдуманного эпизода. Все события, почти все персонажи – за исключением введенных для соблюдения самой логики реконструкции – взяты из реальности. Или, точнее, из национальных и зарубежных письменных документов, из археологических данных, из аутентичных нарративных источников – таких как северные саги, русские былины, эпос степных народов и так далее. Вплоть до имен действующих лиц – все они взяты либо из реальных документальных источников, включая, например, новгородские берестяные грамоты, либо из тех саг и сказаний, действие которых касалось Древней Руси.

Спорной может показаться, впрочем, интерпретация автором национального генезиса русов – как первоначально скандинавоязычных северных находников, занимавшихся товарообменом между богатым пушниной пространством Восточно-Европейской равнины и богатым серебром мусульманским Востоком. Но во-первых, факт таких занятий русов подтвержден безупречно надежно всем корпусом причастных к делу письменных и археологических источников. А во-вторых и главных, русы как народ вырастали не из скандинавов, заработавших свое и вернувшихся на родину, а из тех их товарищей, которые по тем или иным причинам оставались на территории будущей Руси и постепенно врастали в ее экономические, социальные и этнические реальности. Иными словами, не скандинавы это. Это скандинавский по происхождению, но за века политического и этнического синтеза ставший вполне местным этнический продукт. Доказательства этого тезиса – на мой взгляд, исчерпывающие – смотрите, например, в моем трехтомнике «Русские – не славяне?», «Русские – покорители славян», «Русские – собиратели славян».

Вот художественное осмысление того, как происходило раннее становление Русской земли, и стало главной задачей данной реконструкции исконной русской истории.

Так ее и назовем – «Повести исконных лет».

ПРЕДИСЛОВИЕ ИСТОРИКА

Книга «Повести исконных лет» – явление несколько необычное. Попытки восстановления картины прошлого предпринимались неоднократно, но, пожалуй, впервые перед нами предстает попытка комплексного изображения предлетописной истории Руси, привлекая для этого научные источники, историографию, синхронные документы эпохи, эпос и предания. Разумеется, определенный процент художественного осмысления действительности здесь присутствует – все же автор описывает людей, которые давно умерли и оставили после себя лишь косвенные, неявные отзвуки в истории. Но ничего фантастического с точки зрения исторической науки в данной реконструкции не присутствует.

Скажем, первые следы скндинавского пребывания в Ладоге мы действительно видим археологически примерно с 750-х годов, и далее они никогда не пропадают вплоть до времени расцвета Древней Руси. Скандинавы пребывали здесь в разном качестве: археология показывает, что кто-то жил постоянно, кто-то нападал на город и даже сжигал его, а кто-то и правил, на что указывают остатки явно княжеского дворца, сделанного в северной манере домостроительства.

Словом, скандинавский фактор в истории Ладоги присутствовал и даже был весьма значим.

Кроме того, существует целый набор скандинавских саг, где упоминаются Ладоги, Хольмгард (Новгород), Кенугард (Киев) и другие города, позднее ставшие центрами сложения древнерусской государственности. Упоминаются и короли, конунги со скандинавскими именами, которые здесь правили. Безусловно, саги эти носят легендарный характер, и вычленить из них подлинное историческое содержание подчас очень трудно. Но два факта – археологически фиксируемое присутствие скандинавских элементов на территории будущей Руси и упоминание о деятельности скандинавских персонажей саг на этой же территории – безусловно, могут быть связаны в единую непротиворечивую картину. Жаль, конечно, что при доступном нам количестве источников строго историческая, научная картина получается очень туманной, смазанной, «мутной», – что ж, значит, задача ее воссоздания имеет право быть решенной художественными средствами. Главное лишь – чтобы они не противоречили научным данным.

Что ж, в данной реконструкции такого противоречия нет.

Каковы же были взаимоотношения между народами, населявшими тогда пространства будущей Руси?

Обопремся опять же на те данные, которые нам дает наука. Наука же показывает, что на одной территории параллельно и взаимодействуя развивалось несколько основных культур, если хотите, культурных парадигм.

Это, во-первых, славяне и балты. Судя по археологии, это прежде всего земледельческие сообщества, еще не выделившие стоящую над обществом знать и постоянное войско. Во всяком случае, предметы вооружения, относимые к славянским, говорят о скорее ополченческом и не очень хорошо вооруженном войске, которое и собиралось, скорее всего, по каким-то случаям, связанным с военной угрозой или походом за добычей. Разумеется, в славянских племенах существовали некие вожди или, скажем, советы старейшин, но свидетельств надплеменной, выделившейся из племени их власти мы тут не видим.

Далее мы наблюдаем финские и финно-угорские народы. Они характерны на севере больше охотничьим видом хозяйства, на востоке – земледельческим, на юге – частично кочевым, и в целом также находятся на родоплеменной стадии общественного устройства. Какой-то единой общности они не образуют, как, впрочем, и славяне: что общего в хозяйственном и общественном укладе может быть у степных кочевников угров (венгров) и северной лесной охотнической веси (вепсов)? Тем не менее финно-угорские народы активно участвовали в сложении будущего древнерусского народа и Древнерусского государства.

Безусловно, без внимания не могут остаться и народы Степи – хазары, аланы, болгары, те же венгры, а позднее – узы (огузы, торки) и печенеги. Они граничили на лесостепном севере с народами земледельческих культур, и, конечно, отношения их представляли собой сложную смесь агрессии, набегов, натурального обмена, торговли, данничества и проч. Неверно говорить о постоянной «войне Леса и Степи», ибо контакты были шире только военных, – но это были динамические отношения цивилизационного противостояния. Тем не менее степные культуры также внесли свой заметный вклад в этногенез древнерусского народа.

И, наконец, скандинавы. Роль их в русском государствогенезе является предметом многолетних ожесточенных дискуссий – привнесли ли скандинавы государственность на Восточно-Европейскую равнину или были лишь одним из элементов складывающейся мозаики древнерусского народа? Аргументов много как у одной, так и у другой стороны, но давайте снова вернемся на твердую почву установленных наукой, и прежде всего археологией, фактов.

Установлено, что скандинавы занимались здесь сквозными торговыми экспедициями – по рекам и волокам вплоть до Волжской Булгарии, Хазарии, Хорезма, Персии и даже Багдада. Позднее начал функционировать путь от Ладоги до Черного моря и Константинополя.

Даже если не говорить ни о чем ином, то можно твердо установить, с чем скандинавы по пути сталкивались и в какие отношения с местным населением вступали.

Первое – это, конечно, приобретение собственно товара на продажу. Чем торговали скандинавы на Востоке, известно: меха, мед, рабы, оружие. За это они получали восточное серебро, которое сейчас в виде кладов массово представлено в археологических материалах стран Скандинавии. Все это надо было купить или отнять. Очевидно, что присутствовали оба занятия. Но мы хорошо знаем, что, так сказать, первоначальный торговый «капитал» скандинавы, где было возможно, добывали преимущественно насилием. Не зря от них на протяжении почти трех веков стонала вся Европа.

Второе – этот транзит требовал обслуживания. Это, в частности, замена морских судов на речные, это судоремонт, проход через пороги и волоки, это питание и ночлег. И в этих условиях необходимым шагом неизбежно становится установление по пути неких «станций», баз, где происходит обмен подобного рода услугами: ведь их, эти услуги, преимущественно насилием уже не обеспечишь И значит, эти станции неизбежно принуждены жить и существовать если не в согласии, то с согласия местных племен. И, конечно, при их участии.

То есть эти станции, поселения, если хотите – форты, хотя и образованы скандинавскими транзитерами, с самого начала носят интернациональный характер. Как та самая Ладога, где скандинавский элемент присутствовал всегда, но – всегда на фоне развитых славянского и финского обществ.

Третье – этот транзит не мог постоянно подпитываться товарами, приобретаемыми насилием. Просто в силу естественного положения вещей – иначе уже вскоре товаровладельцы исчезли бы в бескрайних местных лесах, а немногочисленные ватажки «приобретателей» получили бы партизанскую войну или нечто похожее. А это значит, что те самые «базы» пришельцев-транзитников в довольно быстрой перспективе превращаются из «фортов» в нечто вроде «факторий» – открытых торгово-ремесленных поселений, где и происходит товаро– и услугообмен. А значит, превращаются они в города, где интернациональное население связано единым «бизнесом» и общим, вытекающим из него интересом.

И в этом смысле симпатичной представляется идея автора о том, что в таких центрах и зарождались легендарные русы как результат хозяйственного симбиоза разноплеменных «пассионариев». А с течением времени этот симбиоз неизбежно превращался и в этнический, где люди хоть и говорили еще на принесенном скандинавами языке межнационального общения – называя его русским, но уже к третьему поколению объяснялись на языке большинства, – прежде всего, славянском.

Наконец, это должно было приводить и к синтезу политическому, при котором эта общность выдвигала уже собственную власть, которая, по законам общественного развития, начинала экспансию на окружающие земли. И земли эти становились «русскими», как и населяющие их роды и племена.

И в этой связи данная реконструкция также не противоречит ни исторической логике, ни известным историческим фактам.

Ну а имена, характеры и сложные личные взаимоотношения действующих лиц повествования – это уже не предмет исторического анализа. Перед нами все же – художественное произведение.

Виктор Ильин, кандидат исторических наук

ПОВЕСТИ ИСКОННЫХ ЛЕТ

Се повести исконных лет, от начала мира до первых князей русских, откуда пошла земля русская, кто на ней прежде жил и откуда пришли князья русские

Се послушание мне, грешному слуге Божию Григорию, духовнику великой княгини Ольги, по ее указу сотворить повесть сию о создании Руси великой и кто на Руси начал первый княжить, для просвещения христианского людей русских, во тьме язычества пребывающих.

Начнем повесть сию с Богом.

Сначала было Слово, и Слово было Бог.

Земля же была безвидна и пуста, и Дух Божий носился над водою.

И сотворил Бог свет, и отделил свет от тьмы.

И создал Бог твердь, и отделил твердь от воды.

И сотворил Бог светила небесные для знамений и времен, и дней, и годов, и Солнце, и Луну и пять планет, и звезды бесчисленны.

И сотворил Бог тварей живых и зелень всякую, да приносит каждый плод по естеству своему.

И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь.

И сотворил Бог человека по образу Своему и по подобию Своему и благословил владычествовать над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.

И сотворил Бог затем женщину для человека, для удовольствия его и размножения человеческого.

И так создал Бог весь мир поднебесный. И сказал: се есть хорошо.

Потому неправильно говорят те волхвы, кто по вере славянской утверждает, будто мир был рожден из яйца, созданного Всевышним Богом. Ибо, как видим мы из Священных Писаний, Бог сам есть Создатель всего сущего, и почему должен Он делать яйцо, чтобы не сам Он создал мир, а некто, в яйце заключенный.

И это есть Богомерзкое ложное верование, будто Род родил Ладу, сиречь Любовь, а та своим дыханием разбила яйцо. Не мог Род создать и три царства, ибо все есть Царство Божие. Так и Сварог не рожден Родом и Ладою, и не создавал день и ночь и Мать Сыру Землю, ибо как он мог содеять сие, когда все было содеяно Богом. Противоречат волхвы сами себе, ибо признают сами Предвечность Божию и Первотворение Его, но ложно в яйце их воплощая[1]1
  Таковы действительно верования древних славян – в понимании христианского автора, разумеется.


[Закрыть].

Неправильно говорят и те волхвы, что проповедуют по вере русов и норманнов, – будто в начале была черная бездна Гинунгагап, и царство льда и огня по оба края ее, которые, соединившись, произвели Имира, из пота которого родились мужчина и женщина[2]2
  Отражение верований древних скандинавов, от которых вели свое происхождение изначальные русы.


[Закрыть].

И тут есть верное, что была бездна; но истина говорит о том, что Бог летал над нею и сотворил далее все царства и людей.

Отчего и говорит Вера Истинная: все есть Бог и все из Бога; а волхвы славянские и русские ложно толкуют Деяния Бога Истинного.

После же сотворения мира было так: размножились твари земные, и возвеличились, и стали расти размером и ходить, сотрясая землю и нападать на человеков; а зубья их в локоть были, а иные кости их и в рост человеческий. И пожирали твари сии человеков, а дочерей их брали себе в жены, какую кто избрал. И звались эти твари – Змеи; и есть предания о них до сего дня, и былины про то поют, как похищали они дочерей человеческих, и рождали они им, и так появлялись исполины.

И стали исполины брать жен человеческих; и шли те к ним, ибо были те исполины могучи телом и естеством своим; и рождали им. И между собою в грехе жили, совокуплялись без разбора, и жили со снохами и с матерями, и с сестрами детей приживали. А ели все нечистое, и друг друга ели, и наги ходили, а Бога истинного отринули.

О, злее зла неблагодарность человеческая! Получили люди от Бога жизнь земную и жизнь вечную, но не ценили дар сей, а начали растлевать плоть свою и душу свою. И увидел Бог, что велико развращение человеков, и раскаялся, что создал их, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Бог: «Исполнилась Земля злодеяниями, и истреблю плоть растленную».

И наслал Бог потоп на землю, и скрыла вода почву земную, и утопли все. И потому находят кости Змеев и до сего дни; и зубы те в земле есть, и поклоняются им народы полунощные: и меря, и весь, и ижора их в святилищах своих поганских[3]3
  Это не оценочная категория, не оскорбление: «паганус» для говорящих и пишущих на греческом языке означало просто язычников.


[Закрыть] ставят.

По потопе трое сыновей Ноя разделили землю – Сим, Хам, Иафет. И достался восток Симу: Персия, Бактрия, даже и до Индии в долготу, а в ширину до Ринокорура, то есть от востока и до юга, и Сирия, и Мидия до реки Евфрат, Вавилон, Кордуна, ассирияне, Месопотамия, Аравия Старейшая, Елямаис, Индия, Аравия Сильная, Колия, Коммагена, вся Финикия.

Хаму же достался юг: Египет, Эфиопия, соседящая с Индией, и другая Эфиопия, из которой вытекает река эфиопская Красная, текущая на восток, Фивы, Ливия, соседящая с Киринией, Мармария, Сирты, другая Ливия, Нумидия, Масурия, Мавритания, находящаяся напротив Гадира. В его владениях на востоке находятся также: Киликня, Памфилия, Писидия, Мисия, Ликаония, Фригия, Камалия, Ликия, Кария, Лидия, другая Мисия, Троада, Эолида, Вифиния, Старая Фригия и острова некие: Сардиния, Крит, Кипр и река Геона, иначе называемая Нил.

Иафету же достались северные страны и западные: Мидия, Албания, Армения Малая и Великая, Каппадокия, Пафлагония, Галатия, Колхида, Босфор, Меоты, Дерева, Сарматия, жители Тавриды, Скифия, Фракия, Македония, Далматия, Малосия, Фессалия, Локрида, Пеления, которая называется также Пелопоннес, Аркадия, Эпир, Иллирия, Лихнития, Адриакия. Достались и острова: Британия, Сицилия, Эвбея, Родос, Хиос, Лесбос, Китира, Закинф, Кефаллиния, Итака, Керкира, часть Азии, называемая Иония, и река Тигр, текущая между Мидией и Вавилоном; до Понтийского моря на север: Дунай, Днепр, Кавкасинские горы, то есть Венгерские, а оттуда до Днепра, и прочие реки: Десна, Припять, Двина, Волхов, Волга, которая течет на восток в часть Симову.

И поселились в Иафетовой же части разные народы: славяне, чудь, меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы. Се народы, что с русью живут или дань ей платят, отчего называется сия страна: Великая Русь[4]4
  С самого начала необходимо помнить о разделении двух понятий: русь как этноним, как собирательное понятие для общности русов, – и Русь как государственное наименование, как страна русов.
  К этому примыкает понятие «русь» как обозначение занятия, деятельности – ходить по рекам с целью торговли. Прежде всего, через реки Восточной Европы на арабский Восток, продавая там товары северных промыслов (шкуры, меха, мед, а также рабов, добываемых русами здесь же) и получая серебро.
  Наконец, в этой книге применяется глагол «русить», обозначающий именно плавание по реке, «по руслу»; в одной из своих работ я доказывал нормативность этого понятия в те времена.


[Закрыть]. Лендзяне же побужские и моравы, и дулебы, и черные хорваты, и сербы, и хорутане суть народы языка славянского, но дани руси не платят.

Потомство Иафета также: свей, норманны, готы, русь, англы, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, франки и прочие, – они примыкают на западе к южным странам и соседят с племенем Хамовым. Хазары же и печенеги суть народы Симовы, как и угры, но пришли на землю Иафетову.

А славяне первоначально сидели на Дунае и звались норики; а откуда туда пришли, достоверно не ведаем[5]5
  Этой теме посвящена книга: А. Пересвет «Русские – не славяне?»


[Закрыть]. От тех славян разошлись славяне по земле, и на Русь пришли.

А Русь тогда была пуста; лишь по лесам венеды жили[6]6
  Какую-либо этническую принадлежность венедов-венетов, опираясь на свидетельства древних авторов, установить нельзя. Напрашивается примерно такой вывод: венеды – это часть населения пшеворской культуры, еще не разошедшегося по будущим этносам.
  С этнической точки зрения это была еще глина. К кому пристанут, в каких природных условиях окажутся – на тех и похожи станут. Ибо нет еще национального сознания и самосознания.
  Так вот, еще до разделения на племена часть пшеворских родов получила какое-то влияние, отличное от других. И курсировали они где-то по Висле-Бугу-Припяти, где относительно пусто было. И постепенно докурсировались до Верхнего Днепра и Волги. А там стали соседями народа праславянской киевской культуры, от которой получали и с которой делились этническими импульсами. Когда через венедские леса стали проходить – ив них приходить – уже славянские народы, то венеды и для них стали определенным этническим «перегноем», на котором образовались уже известные нам племена словен, кривичей, вятичей, радимичей и проч. Именно потому в финских языках славян и сегодня называют «вене» – по памяти старого соседства на территории современных Литвы и Латвии.


[Закрыть], что во времена оные сюда от кесаря Юлия изгнаны были. Сей же Юлий, именем Гай, был великий правитель и полководец; пришел он на землю Галльскую и прогнал племена тамошние, среди коих и венеды были.

А были они в Галлии племенем сильным и первым. Но опалился на них Юлий кесарь без меры; и побеждены они были им, и бежали от него до земель сих. От них пошли вятичи[7]7
  Вятичи населяли в VIII–XIII веках бассейн Верхней и Средней Оки (на территории современных Московской, Калужской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тульской, Воронежской и Липецкой областей). Археологические их памятники представлены роменско-борщевской археологической культурой.
  Предшественниками славянского населения в бассейне Верхней Оки были представители сложившейся к III–IV векам мощинской культуры. Носители мощинской культуры отождествляются с летописным балтским племенем голядь и считаются ответвлением юхновской культуры.
  Однако в своих прежних работах («Русские – не славяне?», «Русские – покорители славян», «Русские – собиратели славян») я связывал так называемое «балтское влияние», как и мощинскую культуру, не с балтами, а с венедами (кои, впрочем, поучаствовали – и интенсивно! – также и в генезисе балтов).
  Жилища вятичей представляли собой полуземлянки (4x4 м), обложенные изнутри деревом; над землей возвышались бревенчатые стены с двускатной крышей. Поселения располагались на больших расстояниях друг от друга и, как правило, по берегам рек. Многие деревни были окружены глубокими рвами. Землю, выкопанную изо рва, вятичи сваливали в вал, укрепляя его досками и сваями, а затем утрамбовывали, пока стена не доходила до желаемой высоты. В стене делали вход с прочными воротами. Перед входом через ров перекидывали деревянный мост. Остатки укрепленных поселений археологи называют городищами, а неукрепленных – селищами. /576/


[Закрыть] и радимичи[8]8
  Радимичи, родственные вятичам, жили рядом с ними – западнее, на территории нынешних Брянской и Гомельской областей.


[Закрыть], потому они и говорят ныне хотя и по-славянски, но часто непонятно; ибо от венедов они род свой ведут.

Кривичи[9]9
  Откуда взялись кривичи, не очень ясно. Одну из зацепок дает тот факт, что когда они дошли до Ладожского озера, то там построили крепость в месте, которое нынче называют Любша. По словам исследовавшего Любшу великого нашего археолога Е.А. Рябинина: «…по столь раннему времени возникновения и по технологическим особенностям не имеет аналогов в Восточной и Северной Европе… Ближайшие аналоги Любшанской крепости находятся в Центральной Европе в ареале расселения западных славян – от Дуная до Польского Поморья».
  По другим, не связанным с Любшей археологическим данным, начальным пунктом исхода кривичей называют и Прикарпатье.
  Отличительными археологическими признаками кривичей являются длинные курганы – валообразные насыпи, где складировали покойников друг подле друга. Кремированных. При всем влиянии финнов и балтов инвентарь, характерный для всех кривичей, явно относится к посткиевской культуре. От нее же ведут свое начало и жилища – небольшие наземные срубные дома размерами 4 х 4 м. Печи также имеют свои прототипы в регионе верхнего течения Вислы.
  В начале VIII века единое дотоле племя кривичей разделяется на две культуры. Почему – неведомо. Но с этой поры начинается отсчет смоленско-полоцкой их группы.
  В любом случае, похоже, что люди, которые вышли откуда-то из пограничного с Империей пространства, сформировались именно как кривичи здесь, на балтском пограничье, в Белоруссии и Смоленской области.


[Закрыть] же пришли на Русь с гор Карпатских. И прошли до озера Ладожского, покоряя по пути племена иные и на землю их садясь. И сели одни из них по реке Полоте и Двине и смешались тут с ливью – это полоцкие кривичи. Их же есть город Полотеск. А иные сели по Днепру и по Вопи, и по Свиной реке, и смешались здесь с теми венедами – се кривичи смоленские; их же город Смоленск.

А иные венеды ушли от сих кривичей на юг. Не могли стоять ведь против них, ибо кривичи на горах Карпатских с ромеями прежде соседили и много военных умений от них взяли, и крепости строить умели; венеды же в лесах своих воинское дело позабыли. Вот от них, от венедов сих, и пошли вятичи; сели они, кривичами изгнанные, по рекам Оке и Угре; их же город Городень, а иные зовут его Кордень.

И с тех пор нет мира между кривичами и вятичами, и ходят походами друг на друга; ибо помнят вятичи, кто их с мест родных изгнал.

А прочие кривичи на север двинулись и там сели по рекам Великая и Волхов; их же город Плесков. А на Волхове была у них крепость напротив Ладоги, покуда ее словене ладожские не разорили перед приходом Рюриковым. С тех пор не любят кривичи словен: те ведь по следам кривичей на Русь шли, а дойдя, их и прогнали.

Словене[10]10
  Словене (или словене новгородские) занимали пространство вокруг озера Ильмень, по Волхову до Ладоги и бассейны рек Ловать, Мета и верхнего течения Мологи.
  Очень много свидетельств говорят за их западнославянское происхождение.
  Еще в прошлом столетии исследователи обратили внимание на близость религиозных воззрений, преданий, некоторых обычаев, а также географической номенклатуры новгородских словен и славян Польского Поморья. Было высказано предположение о расселении славян Приильменья из области нижней Вислы и Одры. В 1922 г. Н.М. Петровский выявил в древних новогородских памятниках письменности бесспорно западнославянские особенности. Позднее Д.К. Зеленин указал на западнославянские элементы в говорах и этнографии русского населения Сибири – выходцев из Новгородской земли. Об этом же говорят черты сходства в домостроительстве Новгородского и Польско-Поморского регионов, а также в оборонном строительстве: детали городен новгородского вала XI в. и новгородского детинца имеют параллели среди военно-защитных сооружений полабских крестьян.
  И головы у словен – не восточные:
  Узколицые суббрахикефалы Новгородчины обнаруживают ближайшие аналогии среди черепов балтийских славян, например – черепа ободритов, имеющие незначительную разницу в элементах… Это объяснимо тем, что и те и другие восходят к одним мезолитическим предкам.
  Словом, такие же, что под Новгородом, краниологические серии археологи находят в могильниках Нижней Вислы и Одера, а также Мекленбурга и однозначно причисляют их к ободритам.
  Словене шли к своей новгородской ипостаси довольно извилистым путем. Они прошли мимо балтов, уклоняясь к Смоленской области. Где мы замечаем сразу две вещи:
  … в рамках конца VII–VIII вв. над обитателями этого края нависла серьезная опасность. Повсюду стали сооружаться многочисленные городища-убежища… В конце I тысячелетия н.э. все эти городища-убежища погибли от пожара…
  и еще:
  …ромбощитковые височные кольца новгородских словен сформировались не в районе озера Ильмень, как, кажется, можно ожидать, а в Смоленской области.
  Археология их отличается рядом собственных особенностей.
  Наиболее характерный вид погребения – так называемые «новгородские сопки». Это высокие крутобокие насыпи с уплощенной или горизонтальной вершиной и с кольцом, выложенным из валунов в основании.
  Земля словен – бассейн озера Ильмень. Более 70% их памятников расположено здесь. Далее словене жили в верховьях Луги и Плюссы, по верхнему и среднему течению Мологи.


[Закрыть] же прежде в землях жили, где ныне лендзяне повисленские живут. Прошли словене оттуда по Бугу и Припяти и поворотили на север, ибо жили уже иные племена по горам сим: лендзяне, называемые также полянами, древляне[11]11
  Наряду с племенами, которых можно отнести к пришельцам на будущую русскую землю – словен, кривичей и др., в фундаменте русского этноса лежат и славяне, так сказать, местного, аборигенного происхождения. То есть те, кто по праву может считаться «чистыми», стопроцентными славянами – выходцы из пражско-корчакской культуры. Это прежде всего племена лесостепной части Правобережной Украины, от верхнего течения Западного Буга до правобережья Киевского Поднепровья.
  Именно здесь пражско-корчакская культура к началу VIII века постепенно трансформировалась в лука-райковецкую, словно бы отмечая накапливающуюся по ходу уже отдельного друг от друга развития разницу между восточными и западными славянами.
  К одному из таких племен принадлежат древляне. Древляне или деревляне обитали на территории нынешней Житомирской области и ряде прилегающих земель. Их пространство – территория Полесья, бассейны рек Тетерев, Уж, Уборть и Ствига. Западная граница – по реке Случь, где как раз и начиналась земля волынян.
  По свидетельству Повести временных лет, у древлян было свое княжение. Это довольно важно с точки зрения государственного генезиса – лишь среди малого количества восточнославянских племен знаем мы о наличии княжеской организации. У вятичей лишь да у волынян. И смутное упоминание в летописи, что и у дреговичей. Северяне управлялись старейшинами, кривичи – тоже. Про других точно неизвестно, но раз упоминаний про князей нет, то их, скорее всего, и не было. Это не хорошо и не плохо, но княжение, конечно, означает более высокую степень государственного развития, нежели коллективное правление старейшин.
  Крупнейшим политическим центром древлянской земли был Искоростень (Коростень). На территории современного Коростеня расположены 4 древних городища VIII–XIII вв. Три малых (площадью до 0,5 га каждое) занимают высокие гранитные останцы правого берега р. Уж; четвертое (площадью 9 га) расположено на левом берегу р. Уж. В непосредственной близости от городищ открыто 6 курганных могильников (более 300 насыпей). /576/


[Закрыть], а к западу – волыняне[12]12
  Волыняне – племя или племенной союз, населявший земли в бассейне верхнего течения Западного Буга и близ истоков Припяти. Главными городами волынян были Волынь и Владимир-Волынский.
  Археологические исследования указывают на то, что у волынян были развиты земледелие и многочисленные ремесла, в том числе ковка, литье и гончарство. Больше про них ничего существенного сказать невозможно. Одно лишь необходимо отметить: с точки зрения археологии инвентарь волынян подобен древлянскому и дреговичскому.


[Закрыть] и бужане[13]13
  Бужане – племя, упоминаемое в ПВЛ и в источнике, называемом «Баварский географ» (IX в.). Последний утверждает, что бужане имели 230 «городов» (замков), но археология этого не подтверждает. Известно лишь, что племенным центром был город Бужеск. Ко времени образования Руси бужане были уже, видно, довольно слабым племенем, ибо немедленно после включения в состав Древнерусского государства в X веке исчезают из исторических источников. Согласимся, что при наличии 230 городов это было бы крайне маловероятно.


[Закрыть]. А по ту сторону Припяти до Двины сидели дреговичи[14]14
  Этот народ – дреговичи – обитал по реке Припять и севернее по днепровскому Правобережью до Западной Двины, то есть фактически на всей территории современной Белоруссии. Этноним, как считается, возник из «дрегва» (белорусск. «дрыгва» – трясина в болоте; смоленское диалектное – болото, зыбун, трясина; украинск. «дряговина» – болото; литовск. «dregnas» – сырой, влажный). Ну, это понятно: Полесье – земля болотистая. Племенным центром стал позднее Туров.
  Археология – практически та же, что у древлян и волынян. Разве что в курганы часто клали крупные зерненые бусы.
  Скорее всего, название происходит от древнерусского слова дрегва или дрягва, что значит «болото«, ср. белорусск. дрыгва – «трясина».


[Закрыть]; а по горам Карпатским хорваты белые[15]15
  Белые хорваты – восточнославянское племя, жившее в окрестностях города Перемышль на реке Сан.
  Данных о них мало, археологические материалы также немногочисленны, маловыразительны и не слишком определенны. Захоронения под плитами и без них, иногда – курганные, без кремации: трупоположения с ориентацией на запад. Характерны перстнеобразные кольца с заходящими или завернутыми в обратном направлении концами.
  Территория, где их застает наша летопись, является, по свидетельству Константина Багрянородного, прародиной и балканских хорватов и называлась Великой (по тем временам почти синоним – Белая) Хорватией. Ареал – в Карпатских горах, в верховьях Вислы.
  Отсюда на Балканы часть из них мигрировала по приглашению византийцев для участия в борьбе с аварами. В то же время это не исключает более вероятного хода событий – белые хорваты, как и белые сербы, попросту приняли участие в набегах на Византию, которые постепенно превратились в полноценную экспансию. Именно по этой причине родные их ареалы захирели, зато хорваты и сербы мощно укоренились на Балканах. И уж здесь Византия постаралась использовать их в ее войнах с аварами. /576/.
  Некоторые авторы считают белых хорватов предками карпатских русинов.


[Закрыть]. На Соже сидели радимичи, где сидят и до сего дня; прежде платили они дань хазарам, но ныне платят дань радимичи руси. А города их – Гомий[16]16
  Ныне Гомель.


[Закрыть] и Любеч.

На Днепре повоевали словене венедов и кривичей, но не смогли совсем одолеть их и пошли дальше. Но при том взяли много женщин из венедов, потому что женщин своих и родичей оставили словене на Поодерье. И по сей поодричи близкими родичами словен считаются, и обычаи у них те же, и дома ставят одинаково, и хоронят так же: покойника сжигают, а прах его в урну собирают и на холме ставят, и не хоронят прах 40 дней. Поганы бо суть и невегласы – считают, что 40 дней покойный с ними пребывает. Но в том видим мы, христиане, торжество Веры Истинной даже и над язычниками. Не ведают те, что Сын Божий на сороковой день после Воскресения Своего во плоти на Небо вознесся, однако тоже число то священным полагают. И остается лишь скорбеть по душам их – не в Царство Божие вознесутся, но в геенну попадут, света Истинной Веры не приемля.

И так прошли словене кривичей и дошли до озера Ильмень, и спустились далее по Волхову до Ладоги и повоевали тут Ладогу – сидели ведь в Ладоге уже русы, но в малом числе. И стали вместе жить словене и русы. Оттого гордятся ныне словене, считая себя от рода русского.

Но немногие словене сели тут, потому что не их был город Ладога, и многие норманны и русы приходили сюда из-за моря и воевали тут, и дань на словен налагали. Города же своего у словен нет. Не правы те, кто говорит, будто их город – Новгород. Новгород поставила великая княгиня Ольга, повелев единую стену возвести вокруг трех поселков – Чу дина, Славена и Нерева. Тогда подводила под руку свою русь хольмгардскую, что на острове близ Новгорода нынешнего сидела. Потому и назвала она город сей Новым – ибо град русский на острове так и звался: по-русски – Гардом, а пославянски – Городом[17]17
  В работе «Русские – покорители славян» абсолютным образом доказывается, что даже и во времена Константина Багрянородного русы говорили на диалекте древнесеверного (древнескандинавского) языка.


[Закрыть].

Так княгиня Ольга всегда поступала, когда иную русь под руку киевской руси заводила: рядом с русским городом свой погост[18]18
  Изначально – место пребывания, постоянной резиденции представителя князя по сбору дани.


[Закрыть]или свой город с повостом[19]19
  Изначально – место, куда свозят дань.


[Закрыть] ставила, куда дань свозить надлежит. Так старый город не нужен становится, и той руси, что под Ольгу не идет, места более нет на земле Русской. Оттого много тех русов в Константинополь служить уезжали – те русы, кои под власть киевской руси не пошли.

А откуда пришли древляне, волыняне и дреговичи, того не ведаем. Иные говорят, что всегда они тут жили, только назывались раньше иначе. И с готами прежними воевали, с королем их Эрманарихом, о чем песни до сих пор поются. Другие же говорят, что эти народы славянские прежде все дулебами назывались, а после волынянами прозывались или волинами, оттого, что вольные были, и никому не покорялись, и было то племя величайшим средь славян. Но пришли обры[20]20
  Обры, они же авары, что правильнее, – кочевнический народ, который около 560 года был зафиксирован на Кавказе, где вступил в контакт с римлянами. Далее авары проскакали по краю славянских земель вдоль Лукоморья мимо да и обрушились на Дунай. В 561 году под руководством кагана Байана-Баяна они где-то здесь столкнулись с антами и повели с ними долгую и изнурительную борьбу. Длилась она 40 лет, но закончилась полным уничтожением антов.
  Кто были авары этнически – так точно и неясно. Некоторые относят их к иранцам, что сомнительно. В любом случае достаточно достоверно, что тюркоидные, монголоидные типы составляли у авар высшую часть общества, элиту.
  Политическая история их каганата – история беспрерывных войн, множества военных стычек и ограбления побежденных народов, прежде всего, покоренных славян.
  Авары (источник именует их гуннами) «каждый год шли к славянам, чтобы зимовать у них; тогда они брали женщин и детей славян и пользовались ими. В завершение насилия славяне обязаны были платить аварам дань». Тот же источник сообщает, что когда авары шли ратью против какого-либо народа, они ставили впереди своего лагеря войско славян. Если последние одерживали верх, то «тогда авары подходили, чтобы забрать добычу», если начинали терпеть поражение, то авары шли на подмогу и вынуждали сражаться с новой силой. /422/
  Правда, в конечном итоге победили и выжили славяне, в то время как авары «изгибоша».


[Закрыть] и повоевали славян: племена многие покорили, а иные сами разошлись с земли той славянской.

Придя же в леса эти, разделились славяне вольные, по рекам разным рассевшись: древляне на Тетереве и Уже, а волыняне, имя свое сохранившие, – по Случи и Бугу, а бужане по Бугу же, а дреговичи – по ту сторону Припяти. И города у них: у древлян – Искоростейн и Вручий, у волынян – Волин и Луческ, а у дреговичей – Туров, а у бужан – Бужеск, а у белых хорват – Перемышль. Все они платят дань руси.

А лендзяне живут вокруг Киева, но их же город – Вышегород, что ныне удельный город Ольги-княгини. А Киев прежде не город был, но вся земля здешняя так именовалась – Киаова, а что значит это слово, того не ведаю; но ведомо, что есть еще города с таким именем на Дунае и по Ляшской земле[21]21
  Это в самом деле так. Города с подобным корнем были (и частично есть) и в Польше, и в Венгрии, и в Чехии.


[Закрыть].

А прежде, когда русь впервые сюда пришла, стояла тут крепость хазарская, Самват[22]22
  Еще около 950 года византийский император Константин Багрянородный пишет о Самвате так:
  «…все они (лодки-моноксилы) спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава, называемой Самватас».
  То есть констатация очевидна: в Киаове – понимай ли как город, или как область, или как страну – есть крепость Самват, которая еще стояла по меньшей мере в середине X в. Поскольку хазарское владение Киевом какой-то период представляется по источникам весьма вероятным, то логично предположить, что это было изначально крепостью хазарской, опорным пунктом.


[Закрыть] называемая, а что значит сие – то не ведомо. И долго хазары в ней сидели, и стоят стены ее до сего дня.

А по ту сторону Днепра, по Десне, и по Сейму, и по Пселу, и по Суле, сидит народ, называемый северянами. И город их Чернигов. И хотя языка сей народ славянского, но обычаи имеет собственные. Сие, сказывают, оттого, что прежде звался этот народ савирами и жил в степи, и был то народ гуннский.

Когда умер царь их, гуннов, Аттила – а иные сказывают, что убит он был наложницей своею из готского народа[23]23
  Одна из новых жен вождя гуннов Аттилы убила его прямо во время брачной ночи.
  Судя по имени – Ильдико (гот. *Hildiko – уменьшительная форма от имени с *-hildi) – готкою была эта девушка. И коли так, то еще более интересной становится история. Приобретает оттенок мелодрамы. Готия женской рукою отправила в небытие уничтожившую ее хищную силу…
  Так что вполне мыслимы во времена нашего летописца героические песни, что крымские готы пели о своей героической Ильдико…


[Закрыть], и сам я слыхал в Климатах песни такие от тамошних готов, – то перессорились народы, что под гуннами ходили. И савиры тогда отделились от орды гуннской, ушли из степи и стали кочевать меж Сулою рекой и Восклою, а на Псел-реке стоял город их, и юрты они там свои ставили. И когда пришли хазары, то подчинили их; однако ж назначили князя их своим наместником, сиречь, тудуном, и повелели им дань собирать с племен антских, что в краях тех жили.

И так смешался народ савиров с людьми местными, на славянском языке говорившими, но принадлежавшими к народу антов.

Тогда же, как иные говорят, приходили савиры по сию сторону Днепра и ставили здесь свои погосты, дань собирая с лендзян для хазар. Оттого-де позднее хазары и поставили здесь крепость свою Самват, когда савиры против кагана пошли во время смуты хазарской; за что разорены были хазарами и вырезаны едва не до последнего.

Но прежде пришли из Болгарии Дунайской славяне именем север и сели тут же. А пришли они оттого, что не хотели жить там, куда болгары их переселить хотели[24]24
  О происхождении северян нельзя сказать лучше, чем это сделано в замечательной работе К.А. Анисимова «Очерк истории Северской земли» на портале http://oldrus.livejournal.com/364020.html:
  «Последние археологические исследования позволяют заключить о синхронности существования раннероменской культуры и волынцевских древностей. И те, и другие материалы появляются на памятниках Днепровского Левобережья одновременно – в конце VIII века.
  Украшения славян Днепровского Левобережья в качестве своей подосновы имеют ювелирные традиции Подунавья. Вероятно, поступление ранних дунайских украшений в Северскую землю шло непосредственно из районов их производства. В результате проведенного А.В. Григорьевым обзора можно отметить, что все небольшие отличия раннероменской культуры от общеславянской в той или иной степени находят свои прототипы в материалах памятников VII–1-й пол. VIII века, расположенных в районе Нижнего Подунавья. Именно в этом районе, согласно сообщению Феофана, в кон. VII–1-й пол. VIII века находилось крупное славянское объединение Северов.
  Власть иноэтничной болгарской администрации, с одной стороны, и конфликты с империей, с другой, создавали в конце VII – начале VIII века благоприятные условия для оттока славянского населения. Причина исхода славян из области Нижнего Дуная указанная летописцем, вполне соответствует историческим реалиям. Полное хронологическое совпадение исторических событий и данных археологии делает предполагаемую гипотезу весьма правдоподобной.
  Славяне осваивали, пусть и слабо, но все же заселенную ранее территорию. Каковы были их взаимоотношения с местным населением, установить по имеющимся данным сложно. Можно констатировать, что часть носителей колочинской и пеньковской (поздние анты) культур влилась в северское общество. Количество представителей местного населения было, вероятно, невелико, и очень скоро они подверглись полной ассимиляции».


[Закрыть]. Пришли ведь тогда болгары впервые на Дунай во главе с ханом Аспарухом[25]25
  Первоначально, согласно наиболее распространенному взгляду, булгары были частью огурского массива племен. Вместе с гуннами, постепенно сливаясь с ними, но помня о предках и их имени – отсюда позднейшие «оногуры» – они смещаются к Волге и Дону, за которым наваливаются на готскую державу.
  Затем была недолговечная империя, которую попытался в 632 году создать оногурский хан Кубрат и которую современники называли «Великой Болгарией». Территория этого ханства, или даже каганата, простиралась от Нижней Кубани до Южного Буга. Но после смерти Кубрата около 665 года его империя распалась.
  Старший сын Кубрата Батбаян остался на месте, в Приазовье. Его люди неплохо сосуществовали с хазарами, вроде бы даже поставляя им реальных властителей – каган-беков, принимавших все решения за верховных правителей – каганов. Сегодня их потомки называются балкарцами и занимают, по сути, то же место, где жили предки.
  Другой сын, Аспарух, отошел со своей ордой на Дунай, где и основал Болгарское государство. После ряда транзакций оно превратилось в современную Болгарию.
  Еще двое сыновей Кубрата – Кувер и Альцек – ушли в Паннонию, к родственным аварам. Но мирно ужиться им не удалось. Сначала восстал Кувер, ушел в Византию и поселился в Македонии. Там до сих пор живут болгары, хотя и родственные по отношению к дунайским, но все ж представляющие отдельный субэтнос. Затем Альцек вмешался в войну за престол в Аварском каганате, но тоже потерпел поражение и бежал – но уже к франкам. Конечным убежищем ему и его людям стала Италия близ Равенны. Эти болгары, как мы видим, до сего дня не дожили.
  И, наконец, еще один сын, Котраг, отступил в задонские степи, а далее под давлением хазар ушел на Волгу. Это переселение булгарских племен в регион Среднего Поволжья и Прикамья приходится на вторую половину VII века. Эти болгары и стали волжскими булгарами.


[Закрыть] и стали переселять славян на границу в землею Греческой, прикрываясь ими от ромеев. Когда же началась смута в Болгарской земле при хане Телеце, о чем расскажу еще, и стали болгары воевать с ромеями, то решили славяне те уйти на новые земли. И звались те славяне, как сказано, северами. И был у них князь именем Славун; и когда схватили его ромеи и казнили, то собрались старейшины северские и приговорили роды свои переселяться на свободные земли, подальше и от болгар, и от ромеев. А князя более не избирали себе, но управлялись советом старейшин; и по сей день нет у северян светлых князей, но старейшины ими правят.

Тогда пришли славяне сии в места, где ныне живут, и встретились здесь с савирами. И в том увидели они волю богов, что столь похожими именами зовутся народы их, и сели на землях тех по левому берегу Днепра, по Десне, по Сейму и далее. И стали дань платить савирам, а те отдавали ее кагану хазарскому, долю себе оставляя, а за то давая северам мир и защиту. И увидели, что так хорошо, и стали зваться северяне.

По многим летам поссорились хазары с савирами, так как те врагов кагана поддержали во время смуты, и одолели хазары савиров, и свою дань на северян наложили, но не тяжкую – от дыма по щелягу, как называют хазары золотой дирхем. И от северян забирали они молодых мужчин в воинство свое, но не в рабы, а в воины, и после урочных лет отпускали.

Ныне же дань северяне руси платят, ту же, что и хазарам, как то великий князь Олег распорядился, когда перенимал у хазар подданные племена тех, – от дыма по щелягу платят же. И не тяжка та дань для северян: сии ведь много зерна выращивают на полях своих тучных; много же и торгуют. Особливо же хазарам много продавали; оттого теперь жалуются северяне, что разорил их великий князь Святослав, разрушив Хазарский каганат.

А далее на восток от северян, по среднему Дону, живет еще славянское племя, которое тоже относит себя к северянам, но старейшинам северским не подчиняется. А дани платит хазарскому кагану и по его повелению на рать выходит. Славяне эти в конной сече люты, поскольку, как знающие люди утверждают, они и есть савиры, которые не смешались с пришлыми с Итиль-реки славянами[26]26
  Под ними подразумеваются люди так называемой именьковской культуры – раннесредневековая археологическая культура IV–VII веков, расположенная на территории Среднего Поволжья. Предположительно, генетически связана с культурами Поднепровья и Северного Причерноморья (пшеворской, зарубинецкой, Черняховской).
  Именьковцы на хорошем уровне знали металлургию – бронзовую и железную, гончарное дело, высокоразвитое для своего времени сельское хозяйство.
  По пришествии в Среднее Поволжье булгар во второй половине VII века памятники именьковцев исчезают. Высказывается предположение, что часть именьковцев растворилась в пришельцах, часть вернулась на запад, войдя в состав волынцевской культуры. В свою очередь, последняя, расположенная в VIII–IX веках в междуречье Днепра и Дона, отождествляется с предками северян.


[Закрыть], а только говорят по-славянски. Иные же говорят, что люди сии – северяне же и есть, только ушедшие далее ради земель тучных. А позднее к ним присоединились те из северян, кои под русь пойти не захотели и отошли с земель русских. Теперь же нападают на них печенеги, видя, что не русские то северяне, но хазарские; с хазарами же немирье у печенегов было.

Недавно приходили послы от северян тех хазарских в Киев, прося под Русь их взять: разбил ведь князь Святосалв хазар и каганат их уничтожил, потому печенеги стали теперь тех северян постоянно грабить.

Сидят же они по верховьям Северского Дона и Оскола. Через их земли волок идет из Десны в Дон и дорога Янтарная, по которой русы готландские янтарь от пруссов в Хазаристан и далее до Рея и Самарканда везут, а обратно везут серебро[27]27
  Речь идет вот о чем. В археологии Восточной Европы выделяются три, а при известной гибкости взгляда – и четыре основных района концентрации кладов монет восточной чеканки. Это остров Готланд, это Восточная Пруссия, это территория вокруг Сарского-Тимерева и северное побережье бывшей ГДР. О чем это говорит?
  Сарское-Тимерево – явно начало «серебряного пути». Место, до коего первоначально довозили восточное серебро, и где с ним велись первые операции после транспортировки с Востока.
  Очевидно и место окончания этого пути – Готланд. То есть вот он – бенефициарий. Именно туда везли серебро. В больших количествах. Как свидетельствуют археологические материалы:
  …именно через Русь в Скандинавию поступало более половины бывших там в обращении материальных ценностей. /177/
  Понятны также бывшая ГДР и Польша: ободриты и поморяне были сильно вовлечены в циркумбалтийские торговые отношения, а при той враждебности всех против всех, что зафиксировали для здешних земель источники, неудивительно количество невостребованных вложений в матушку сыру землю.
  А вот феномен Восточной Пруссии менее ясен, но тоже вполне объясним: это 90% мировых запасов янтаря. И не просто очевидно, а более чем очевидно, что за него некие обладатели арабского серебра арабским серебром и расплачивались.
  С другой стороны, археология фиксирует ряд кладов тех же восточных монет вдоль Оки – Десны. Причем довольно ранних – с младшими монетами 808, 809, 811 годов. Как раз когда в Хазарии была великая замятия и гражданская война в связи с введением иудаизма, о чем речь ниже.
  Так что это явно «янтарный путь». К пруссам и от них.


[Закрыть].

А иные северяне на Оку подались и там с вятичами смешались; и многое те вятичи переняли от северян из земледелия – прежде ведь мало сеялись вятичи в лесах их дремучих, а больше охотою промышляли и бортничеством. И эти вятичи платили дань хазарам, кою к ним северяне принесли, защиты хазарской ради.

И к радимичам вверх по Десне пришли северяне: позвали те их, прослышав от родичей своих вятичей об умении тех урожай высокий собирать. Не боялись ведь северян племена сии: видели, что не управляются северяне князьями, но старейшинами, а потому звали к себе роды их, не боясь быть покоренными чужою властью. Оттого долго сопротивлялись и руси эти племена, ибо привыкли жить в народоправстве, и даже дань сами везли на повосты купеческие свои, куда хазары приезжали и забирали ее. И радимичи тоже стали платить так дань хазарам, ибо ходили северяне под хазарами и служили им.

А на юг от Киева живут уличи[28]28
  Судя по скуднейшей археологии, уличи и тиверцы были потомками не пражской, а пеньковской культуры! Следовательно, потомками не славян, а антов! Возможно, этим объясняется их долгое неприятие киевской власти – ведь с уличами Русь вела долголетнюю полноценную войну, приведшую к переселению племени. И означает это одну простую вещь: обозначились среди уличей непокоренные, те, кто предпочел откатиться за Буг, но не подчиниться и даней не платить. Правда, напрасно, ибо это привело в конечном итоге к исчезновению народа под саблями кочевников без защиты со стороны сильного государства.


[Закрыть] – племя, с которым воевали много князья Киевские. Лишь князь Святослав победил их. А живут они по Днепру и Днестру, и город их Пересечен у порогов стоит. Се город тех уличей, которые под русью ходят и руси дань дают; другая же часть народа сего ушла на запад и села по Днестру, не желая подчиниться руси. Это народ не славянский, а антский, оставшийся на месте, когда другие анты на запад ушли с гуннским ханом Баламбером. Но тех антов впоследствии истребили обры всех до единого, и имени их не осталось, а уличи живут и поныне.