Текст книги "Феодал"

Автор книги: Александр Логинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

       По наблюдениям Андрея, обычный резанский дом имел размеры не больше шестнадцати квадратных метров. На семью, состоящую из мужа, жены и двоих детей, приходилось по четыре квадратных метра. Этого хватало, чтобы устроить постель, поставить стол, лавки, сундук. Достаточно стесненные условия проживания,так что привычка к тесноте берет свое начало в седой древности. Но не эта привычка являлась причиной тесноты, а была она лишь следствием. Отапливать многокамерные помещения очень и очень затруднительно.

       Кожевенник был дома – работал во дворе, где стояли какие-то ящики, в которых лежали шкуры, присыпанные известью в вперемешку с золой. На деревянных козлах разложены шкуры. Дети мастера, вооружившись железными стругами, отскабливали остатки мяса, жира и подкожной клетчатки с бычьей шкуры. Андрей уже обратил внимание, что большую часть времени мастеровой люд проводит вне дома, работая во дворе.

       Мастер сидел за столом, на столешнице разбросаны куски кож и заготовка сапога, на полках лежали уже пошитые чеботы, ичиги, башмаки и черевички. Последние отличались особенно толстыми подошвами и носились в основном крестьянскими женщинами. Сапоги носили в основном люди зажиточные. Мастер, которого Кузька называл сапогошвец, был обыкновенным сапожником. Изготавливал обувь не только на заказ, но судя по количеству пошитой обуви лежащей на полках, реализовывал свои изделия на городском торгу. Однако ни лавки, ни полулавки и даже шалаша не имел. Оно понятно, и так, помимо всяких разных налогов, ему еще приходилось платить татарский выход. Чан кожевенный приравнивался к сохе и облагался налогом в гривну серебром, а если еще шалаш поставить на торгу, то еще гривна будет. Проще так, на дому работать, а заказчик сам найдет мастера.

       Андрей заказал пять кожанов, два для себя и по одному братьям. Давеча он увидел на одном боярском сыне такой кожаный кафтан и захотел иметь такой же. Мастер принял заказ к исполнению, предварительно долго торговавшись из-за цены. Андрей привык к особенностям местной торговли, и запрашиваемая первоначально цена его больше не пугала. Андрей знал, что соглашаться на первую названную цену неразумно. Продавец скидывал в итоге половину цены, а то и две трети от первоначально названной. Ударили по рукам. Андрей выложил связку беличьих шкурок в качестве задатка.

Глава седьмая.  БОЯРИН МАСЛОВ

       Через несколько дней после визита к резанскому князю у ворот усадьбы появились несколько всадников. Справились у челядника, дома ли хозяин. Андрей неспешно вышел встречать гостей на крыльцо. Всадники спешились перед воротами дома, Андрей кивнул слуге, чтобы тот принял лошадей.

       – Будь здрав, князь, на многие лета, – вперед выступил здоровяк, несмотря на теплую погоду, в высокой бобровой шапке, в покрытой темно-красным шелком лисьей шубе. – От князя нашего я, боярин Константин Федорович Маслов, – с чувством собственного достоинства представился гость.

       Из-за спины Андрея выпорхнула незамужняя Ульяна, поднесла чарку гостю. При приближении девушки спутники боярина чуть расступились. Андрей безошибочно узнал в них дворян боярина, чем больше свита, тем больше почета. Впрочем, среди вольных слуг могла затесаться парочка холопов, у состоятельных бояр холопы одеты очень богато, так сразу и не поймешь, кто стоит перед тобой.

       – Эх, хороша, родимая! – боярин осушил чарку и крякнул от удовольствия, и не– понятно было, кого он имеет в виду, то ли понравилось ему вино заморское, то ли девичья стать красавицы Ульянки.

       – Будь желанным гостем, проходи в трапезную, подкрепись с дороги, – Андрей вежливо пригласил боярина в дом, незаметно подавая знак Ульянке, чтобы скоренько собирала на стол.

       Войдя в дом, боярин размашисто перекрестился на иконы в красном углу, расстегнул серебряную пряжку на зеленом шелковом поясе, украшенном четырьмя кисточками, скинул обшитую парчой шубу, подумав чуток, расстегнул шелковые петлицы на трех пуговицах, роль которых выполняли серебряные бляшки с инкрустированными в них изумрудами, и скинул на пол летнею дарогильную ферязь[41]41
   Ферязь – верхняя одежда длиною почти до лодыжек, без перехвата и воротника, с длинными суживающимися к запястью рукавами. Застегивалась на пуговицы (от 3 до 10) с длинными петлицами или схватывалась на завязки. Шились на подкладке – летние и на меху – зимние. Безрукавые ферязи зимою поддевались под кафтан.


[Закрыть] в мелкую полоску. Подол ферязи искусно вышит кружевным узором 'городы' [42]42
  Городы – вышитый узор в виде сплошных зубцов или полукругов на краях кружев.


[Закрыть]. Оставшись в коротком, до колен, расшитом золотом темно-синем атласном кафтане с серебряным галуном [43]43
   Галун – узорчато тканая тесьма или лента серебряная, золотая, или шелковая.


[Закрыть] и вошвами [44]44
  Вошва – лоскут дорогой ткани пришиваемый для украшения к другой ткани.


[Закрыть] , украшенными затейливой вышивкой и с целой россыпью яхонтов. Вместо привычных Андрею пуговиц у кафтана дюжина грушевидных пуговиц из фатисов [45]45
   Фатисы – драгоценный камень, употреблявшийся преимущественно на пуговицы.


[Закрыть], искусно вставленных в серебряные гнезда с зубчатыми краями. На рукавах кафтана вместо пуговиц нашиты золотые гапелки [46]46
   Гапель – бляшка с крючком для застегивания, застежка.


[Закрыть]. На косолапых ногах боярина вместо привычных Андрею штанов красные шелковые порты, заправленные в высокие сапоги с кожаными тесемками. Сапоги не исключение – узоры в виде круга из нашитого жемчуга, в центре которого сверкает в золотом гнезде лал. Вокруг него в серебряных гнездах переливались на свету с полдюжины изумрудов. На макушке русой головы красовалась синяя атласная тафья [47]47
   Тафья – шапочка плотно закрывающая макушку головы.


[Закрыть], обнизанная крупным жемчугом и еще украшенная серебряной запонкой [48]48
   Запона – золотая или серебряная бляха с драгоценными камнями для украшения.


[Закрыть] с россыпью рубинов. В ухе сверкает крупным лалом серьга-одинец. Вот так, совсем простенько, можно сказать даже скромненько, так выглядел посланец Великого князя, обычный резанский боярин.

       'Не хилый прикид', – хмыкнул Андрей, бесцеремонно разглядывая своего гостя.

      Примчавшиеся следом челядники приняли у боярина одежду. Гость с гордым видом вышагивал по комнате, внимательно осматривая помещение, изредка усмехаясь в бороденку. На вид ему было лет двадцать пять – тридцать. Росту боярин по местным меркам выше среднего, с широкими плечами и узкой талией, волосы темно-русые, нос прямой, взгляд темно-серых глаз открытый, портрет довершала аккуратно подстриженная короткая борода с проседью. Знать в Резани длинных бород не носила, за короткими бородами тщательно ухаживали.

       Константин Федорович остановился у окна, внимательно разглядывая хозяина дома. Оставшись доволен увиденным, пробасил:

       – Великим Князем нашим, Иваном Федоровичем, послан я к тебе. Вот ярлык – жалует тебя князь вотчиной, – вынув из рукава перевязанный тесемкой свиток с печатью Великого князя, гость торжественно протянул его Андрею.

       Андрей догадался сначала поклониться, прежде чем взять грамотку, чем вызвал легкую усмешку боярина.

       – Проведал князь, что побил ты разбойников-татар, что зорили деревеньки княжеские на украине княжества. Полон ослобонил, вернул награбленное татарами! А ведь мог и не возвращать... – гость хитровато улыбнулся, подмигивая Андрею. – Что на меч взято – по праву твое. И что не хвалился победой – Великий князь ценит. Посему, владей землями, что ты защитил, со всеми деревеньками, пожнями и нивами, рыбными ловлями, бортями и звериным ловом.

       – Благодарствую, – Андрей снова поклонился, принимая свиток. – Позволь спросить тебя, Константин Федорович, отчего ты грамоту назвал ярлыком?

       -Что грамота, что ярлык – один черт, – боярин перекрестился, помянув не– чистого. – Сколько лет с татарами живем, вот и перенимаем слова у них, а они у нас.

       – Вот оно как... – Андрей искренне удивился, из школьной программы он помнил, что русские князья ездили в орду за ярлыком на великое княжение, но не ожидал, что ярлыком на самом деле называли любую грамотку.

       – Ярлыком также называют любое послание хана, то бишь письмо, – продолжал тем временем боярин Маслов. – А все потому, что ханы ставят себя вровень с богом, и мы все для них, неважно, русские ли или татары, князья или мурзы, рабы хана. От того и общение царя с рабами может быть только в виде повелений хозяина своим рабам. Потому и зовут все ханские грамотки – ярлыками.

       Боярин дождался, когда Ульяна накроет на стол пироги, без церемоний налил себе в чарку красного вина. Андрей не любил мед, раз попробовав русского национального напитка, он отдал предпочтение заморским винам. Вот и сейчас на столе стояли пара глиняных кувшинчиков с итальянскими винами. Через час собутыльники, отринув условности, перешли в общении на ты:

       – Ты вот мне скажи, боярин, когда в вотчину отправишься? Места там хорошие, но людишек – кот наплакал. Бегут православные, – сетовал изрядно подвыпивший Костя. – У меня вот тоже беда. Литва по весне набежала – людишек увели, усадьбу пожгли, скотину увели да порезали. Я по тому времени был в отъезде по делам князя нашего. В этом годе хлеба посеяли – чуть. Людишек меньше половины осталось – оброка будет совсем ничего.

       Подперев рукой понурую голову, боярин Маслов, как бы невзначай сказал:

       – Вернуть бы людишек... Да укорот дать соседушкам. Как вышли мы из-под руки Литвы, так почитай сразу и начали набегать на наши земли литвины.

       – Правильно, Костя. Укорот дать нужно нерусям! – поддакнул заплетающимся голосом Андрей.

       – Да какие они неруси? – Костя сыто рыгнул, поглаживая живот. – Наши они, природные русаки. Только под Литвой ходят, – боярин тяжело вздохнул.

       – Все равно, -с пьяным упрямством настаивал Андрей, – а назад не прибегут людишки твои? Не так уж и далеко Литовские земли от твоей вотчины.

       – Да куда там... – помотал головой резанец. – Посадили людишек на землю уже давно. Дома пустующие дали али новые срубили. Землей наделили, скотиной. Им не все равно ли, под кем быть? Под резанским али литовским боярином. Главное, кто защиту дать может, тот и хозяин. А оброк платить им без разницы кому. Эх, не сумел я защитить вотчину свою... Не сумел.

       – Значит, если я наберу, полон в землях литовских, – сделал предположение Андрей, – и посажу крестьян на своих землях, то они не побегут назад?

       – А чего им бежать? Русины они и есть русины. Православные опять же. Если сможешь защиту дать от тех же татар, будут жить.

       – Постой. Литва, значит, вся из русских состоит? – опешил Андрей.

       – А то... Крестьяне, бояре, все наши – русаки природные. Кто сам под руку Литвы ушел, выехав вместе со двором своим, кто вместе с вотчинами перешел в Литву. Земли-то русские Литва прихапала. Не бросать же добро нажитое. И куда бежать? На Москву что ли? – пожал плечами Константин Федорович. – Богатства на Москве сейчас не сыщешь.

       – Получается, что тебя, Костя, пограбили свои же? – удивился Андрей.

       – Да какие они свои... – собутыльник обреченно махнул рукой. – Каждый о своей выгоде печется, от того нет на Руси единства.

       – Давай, Костя, еще по одной, за дружбу, – гостеприимный хозяин вновь наполнил чарки. – Друзьям надо помогать в беде, а если еще и прибыток от помощи той будет, то совсем лепо это! – он был не совсем уверен в правильности выбранного оборота речи, но, судя по повеселевшему лицу боярина, попал в точку и с оборотом, и со смыслом своих слов.

       – Как обустроюсь в вотчине своей, так помогу тебе в твоей беде,– пообещал Андрей боярину. – Воздадим должное обидчикам твоим, боярин.

       – Правильные слова сказываешь! Воздадим! – обрадовался Костя и тут же предложил: – Лучше после сбора урожая в набег идти.

       – Это почему?

       – Так хлеб... – удивился непониманию очевидного резанец. – И людишек возвернем, и хлеб заберем. Кормить людишек зимой придется, как без хлеба-то? Опять же по весне на семена дать... – рассуждал враз повеселевший Костя. – Я тем временем холопов новых наберу али слуг вольных найму. В той замятне, что князь Юрий с братичадом своим устроил, посекли мою дворню. Наш князь войско водил в помощь...

       'Так, это интересно. Совсем забыл, что тут идет гражданская война. Значит, резанский князь участвует в сваре племянника с дядей. Как бы мне вызнать подробности? Не ровен час – попаду в историю', – озаботился Андрей.

       – А из-за чего сыр-бор?

       – Как ты сказал? Сыр-бор? Занятно. А вышло все так... По смерти князя нашего Олега рухнули все надежды на единство Резанских земель. В удельном Пронске, в ту пору на столе сидел князь Иван Владимирович Пронский [49]49
  Иван Владимирович Пронский – князь Пронский и рязанский.


[Закрыть]. По смерти отца своего по малолетству делил он наследие отцово с братьями, но набрал силу и стал княжить самовластно. Перестал признавать старшинство князя резанского Федора Ольговича [50]50
   Федор Ольгович (ум. 1427) – великий князь рязанский (1402-1427), сын великого князя рязанского Олега Ивановича. Женат на княжне Софье, дочери Дмитрия Донского


[Закрыть]. А ведь на великое княжение резанское Федора Ольговича посадил сам хан Шадибек [51]51
  Шадибек – хан Золотой Орды (1399-1407). Был сыном хана Кутлуга. На ханский престол взошёл в качестве ставленника эмира Эдигея после смерти Тимур-Кутлуга. Шадибек не вмешивался в дела царствования, предаваясь развлечениям и удовольствиям. Благодаря этому фактически всю власть в государстве захватил темник Едигей, установивший свои порядки в Золотой Орде. Недовольный сложившейся обстановкой Шадибек поднял борьбу против Эдигея, в которой победил последний. Шадибек бежал в Дербент, найдя убежище у эмира Дербента Шейха Ибрахима. На просьбы послов Эдигея выдать темнику Шадибека Шейх Ибрахим ответил отказом. Находясь в Дербенте, Шадибек продолжал считать себя законным правителем Золотой Орды, о чём свидетельствуют выпущенные им на Кавказе монеты.


[Закрыть].

       – Постой, , – перебил боярина Андрей. – Резань тут причем, я же про Москву спрашиваю.

       – А притом, что незадолго до этого выдал князь Федор свою дщерь за князя Ивана Владимировича [52]52
   Иван Владимирович (1381-1422) – серпуховской князь, старший сын Владимира Андреевича Храброго и княгини Елены Ольгердовны, дочери Великого князя Литовского Ольгерда Гедиминовича, правнук Ивана Калиты.


[Закрыть], сына Храброго.

       – И что с того? – не унимался Андрей.

       – А то! По докончанию признавал резанский князь Федор московского князя Василия Дмитриевича [53]53
   Василий Дмитриевич (30 декабря 1371 – 27 февраля 1425) – великий князь московский и владимирский с 1389 года, старший сын Дмитрия Ивановича Донского и великой княгини Евдокии, дочери великого князя нижегородско-суздальского Дмитрия Константиновича. Был женат на Софье – единственной дочери великого князя литовского Витовта.


[Закрыть] старшим братом, а его дядьку Владимира Андреевича [54]54
   Владимир Андреевич Храбрый, Донской (15 июля 1353-1410) – удельный князь Серпуховской (135-1410), Боровский (1378-1410) и Углицкий (1405-1410), русский полководец, прозванный Храбрым, а после Куликовской битвы – Донским, младший сын князя Андрея Ивановича Серпуховского. Внук Великого князя Московского Ивана I Калиты.


[Закрыть] и князя Юрия Дмитриевича [55]55
   Юрий Дмитриевич (26 ноября 1374 года, Переяславль-Залесский – 5 июня 1434 года, Москва) – Звенигородский и Галицкий князь (с 1389), сын Дмитрия Донского, Великий князь Московский в 1433 и 1434.


[Закрыть] равными братьями. И по докончанию целовал крест быть заодно с московским князем, не задирать татар, тьфу ты, прости меня господи, не ездить в Орду и не принимать послов татарских. Взамен же московский князь обещал защиту своему родственнику. А за это правда отписал себе земли, отнятые нами в Мещерском юрте, и посадил там своего наместника.

       По уговору судить-рядить обиды между нашим князем и пронскими княжатами должен был митрополит, а ежели князь Пронский учинит обиду и не возвернет обидное, то великий князь Василий Дмитриевич заставит его исправиться.

       – Все понял я, – такие отношения были Андрею знакомы. – Московский князь типа крышует резанского князя. То есть типа третейского судьи выступает в спорах.

       – Не ведаю, что ты там говорить изволишь. Не понятны мне сии слова, боярин. Но, да ладно. Еще обязался наш князь помириться с князьями Новосильским и Тарусским, ибо держали те руку Московского князя, а вот мириться с Литвой наш князь мог не иначе, как обговорив все с Московским князем.

       – Хорошенький договор заключил князь... Вы же по сути попали в зависимость от Москвы!

       – А что делать было? – пожал плечами Костя. – Людишек в княжестве – кот наплакал. С Литвой в соре, с Новосильским и Тарусским князьями в ссоре. А главное – выход ордынский задолжали за несколько лет. Тридцать тысяч рублей задолжала Рязань выхода. Бояре стали отъезжать, кто на Москву, кто на Литву. Смерды и те побегли из княжества, а Московский и Тверской князья тому и рады. Переманивали смердов, обещали льготы на двадцать лет дать крестьянам. Землю раздавали переметнувшимся к ним боярам.

       Только с Литвой замирились, как князь Иван Пронский опять за старое взялся, сбегал в Орду и воротился с ярлыком на великое княжение от хана Булата [56]56
   Булат – имеется в виду хан Золотой Орды – Пулад (1407-1410 гг), сын хана Шадибека, возведенный на сарайский престол эмиром Эдигеем (Идигу). В этом году царь Булат-Салтан воевал Литву, и междоусобная смута в Рязанском княжестве ему была выгодна. Наибольшую опасность для Булата представляли сыновья Тохтамыша, нашедшие убежище у московского государя, а так как Резанский князь связан договором с московским государем, то вполне естественно желание Булата поставить на Рязани своего ставленника.


[Закрыть] да еще с послом ханским, а следом за ними рать шла татарская, что дал в помощь Пронскому князю ордынский хан.

       Судя по пространному повествованию боярина, московские дела были малоинтересны резанцу и рассматривались им только через призму интересов Резанского княжества.

       – Я сам-то в те годы мальцом был еще, – продолжил пространное повествование боярин. – Но отец сказывал, что обрушился князь Иван Пронский на князя Федора Ольговича всей силою татарскою. Князь наш бежал за Оку. К чести князя московского он остался верен своему слову и дал войско, послав своих воевод. На реке Смевде сеча была великая. Татары разбили московскую рать. Коломенский воевода Игнатий Жеребцов был зарублен татарским мурзой, а Муромский воевода Семен Жериславич попал в плен к бесерменам. Но, слава богу, все обошлось. Пронский князь не стал задирать Москву, как татары возвернулись назад, так полюбовно и решили дело с нашим князем. Оставил резанский стол Иван Пронский князю Федору, так приговорил митрополит и московский князь.

       По смерти великого князя на Резанском столе вокняжил сын его, Иван Федорович , наш нынешний князь. Было это лет семь назад. А за пару лет до этого преставился Великий Князь Московский Василий Дмитриевич. Он сына своего малолетнего поручил опекунам: жене – дочери Витовта, тестю своему, Витовту [57]57
   Витовт (1350 – 27 октября 1430) – великий князь литовский с 1392 года. Сын Кейстута, племянник Ольгерда и двоюродный брат Ягайло. Князь гродненский в 1370-1382 годах, луцкий в 1387 – 1389 годах, трокский в 1382-1413 годах. Провозглашённый король гуситов. Один из наиболее известных правителей Великого княжества Литовского, ещё при жизни прозванный Великим.


[Закрыть] значит, а также князьям Андрею [58]58
   Андрей Дмитриевич Можайский (14 августа 1382 г. – 9 июля 1432 г.) – третий сын великого князя Московского и Владимирского Дмитрия Ивановича Донского и суздальской княгини Евдокии Дмитриевны. Кн. Можайский и Верийский в 1389 г. – 1432 г. Родоначальник Можайских князей. Погребен в Москве, в Архангельском соборе. Удел его составляли: Можайск, Верея, Медынь, Калуга, Белозерск. Был на протяжении своей жизни верным союзником своего старшего брата Василия, а затем и племянника – Василия Темного.


[Закрыть]и Петру [59]59
  Петр Дмитриевич (1385 – 1428) – князь Дмитровский с 1389, Углицкий 1389 – 1405, сын Дмитрия Донского и великой княгини Евдокии, дочери великого князя Суздальско-Нижегородского Дмитрия Константиновича.


[Закрыть] Дмитриевичам – братьям своим, и детям князя Серпуховского – Семену и Ярославу. Эти два князя по завещании отца своего, князя Владимира Андреевича Серпуховского [60]60
  Владимир Андреевич Серпуховский – он же Владимир Андреевич Храбрый, смотри сноску ? 54.


[Закрыть], владели Серпуховом, Боровском, Радонежем, Угличем и Городцом, что на Волге.

       Но власть взяла в свои руки княгиня Софья Витовтовна, а поддержал ее митрополит и боярин Всеволожский. В ночь смерти великого князя, митрополит, сказывают злые языки, послал боярина Акинфа Ослябиева – родича Осляби, что отличился на Куликовом поле, к князю Юрию Дмитриевичу, чтобы тот пришел на Москву не мешкая и присягнул малому Василию. Говорят, что дед юного княжича, старый Витовт, заставил царя Ордынского Махметку [61]61
   Улу-Мухаммед – хан Золотой Орды, внук Тохтамыша. В 1419-23 вёл упорную борьбу за владение Узбекским улусом. Потерпев поражение, бежал в 1423 в Болгарию Волжско-Камскую. С 1426 с помощью великого князя Литвы Витовта вернул золотоордынский престол. Распространив свою власть на Крым, установил дружественные отношения с турецким султаном Мурадом П. Из-за междоусобной борьбы в 1437 был вынужден бежать в г. Белев. В 1438 со своей ордой переселился на среднюю Волгу и, подчинив часть населения Болгарии Волжско-Камской, основал Казанское ханство. Совершил ряд походов против русских княжеств (на Москву – 1439, Муром, Рязань и Суздаль – 1444-45). В 1445 пленил московского великого князя Василия II.


[Закрыть] ярлык дать на княжение своему внуку, только год в ярлыке не вписан был.

       Князь Юрий в пути уже вызнал про ярлык, заподозрил неладное и воротился. И предъявил свои права на великокняжеский стол. Князь Юрий, муж годами зрелый, стяжал за свою жизнь славу воинскую победителя татар. Ходил на Казань и Булгар да на Руси повоевал он немало. К тому времени сыновья его вошли в силу, у него их четверо: Василий [62]62
   Василий Юрьевич Косой – князь Звенигородский (1421-1448), Великий князь Московский (1434), старший из четырёх сыновей великого князя Юрия Дмитриевича.


[Закрыть], Дмитрий Большой[63]63
   Дмитрий Юрьевич Шемяка (Большой) – Великий князь Московский, а также князь Угличский, князь Галицкий; сын Великого князя Московского Юрия Дмитриевича и княгини Анастасии Юрьевны, дочери последнего великого князя Смоленского Юрия Святославича.


[Закрыть], Дмитрий Меньшой [64]64
  Дмитрий Юрьевич Красный (Меньшой) – младший сын великого князя Юрия Дмитриевича и княгини Анастасии Юрьевны Смоленской, внук великого князя Дмитрия Донского и Евдокии Дмитриевны (Евфросинии Московской).


[Закрыть], и Иван [65]65
   Иван Юрьевич – сын великого князя Юрия Дмитриевича, скончался в монашестве в 1432.


[Закрыть], – перечислил княжичей боярин. – Васька с Дмитрием Большим, его еще Шемякой кличут, уже тогда отцу в затылок дышали. Разное говорят про то, не знаешь чему и верить. Но решение приняли они всем миром, всей землей. Послал вестников князь Юрий по отчине своей – собирать людей охочих. Да, дело– то небыстрое, а пока княгиня Софья с князем Юрием сговорились перемирие держать до Петрова дня [66]66
   День Петра-рыболова – праздник св. апостолов Петра и Павла – отмечался 12 июля по старому стилю.


[Закрыть] значит.

       Князь Василий с матерью времени не терял даром, тоже готовился. Изгоя, дядьку своего, князя Константина [67]67
   Константин Дмитриевич (1389-1434) – князь Углицкий (1427-1433). Самый младший (восьмой) сын Дмитрия Донского. Родился 14 или 15 мая 1389 года (за четыре или за пять дней до смерти отца, случившейся 19 мая). Согласно завещанию отца на случай, если родится сын, его братья выделят ему небольшие части из своих уделов. Удел Константина много раз менялся в результате переделов между братьями, пока, наконец, за ним не утвердился Углич.


[Закрыть], пожаловал уделом, отдав ему Ржеву. Князю Петру Дмитриевичу пожаловал волости Шагебал и Ликурги. Заручившись их поддержкой, он с дядьками своими и воинством московским двинулся на Кострому.

       Послухи предупредили Юрия, и он бежал в Нижний. В погоню за ним отправили его брата, князя Андрея. Опять же иные людишки плетут невесть что... Будто бы князь Андрей не дошел до брата и вернулся, имея тайный сговор с ним. Нам то неведомо. Да и без разницы сие.

       Митрополит Фотий [68]68
   Фотий – митрополит.


[Закрыть] мотался туда-сюда, пытаясь примирить Юрия с братичадом. Юрий просил перемирия. А тем временем пришел ответ от Витовта.

       – Постой, – перебил Андрей рассказчика. – Витовт тут каким боком затесался?

       – Что тут непонятного? Али забыл, кому поручил покойный князь чадо свое? Слушай дальше, – боярин двумя большими глотками осушил очередной кубок с вином, потянулся за пирогом с зайчатиной, день-то непостный, скоромное кушать можно. Откусил. Тщательно прожевал и вновь ухватился за заботливо наполненный Андреем оловянный кубок. – Юрий муж умный, быстро смекнул, что Василий занял великокняжеский стол без дозволения хана, и тянул время – собирал войска, а сам грамотки отписывал в Орду.

       – Это-то откуда известно?

       – Шила в мешке не утаишь. Митрополит торопился решить дело миром и по– скорому, покуда не вмешался царь. Очень не хотелось ему ордынцев вмешивать, тем паче что следом за ярлыком ханским придет татарская рать. По нашей земле, заметь, придет, через Резанское княжество...

       – Так вот почему ты все знаешь! – догадался Андрей. – Следили за соседями?

       – Послухи есть везде и у всех. Есть они и у нашего князя, и бояр больших. Ты вот не успел объявиться тут, а, поди ж, на Москве уже знают о тебе... Так-о. Но слушай дальше.

       Бог, видя такое, послал кару на города русские – Галич и другие города. Может быть кары небесной испугались князья, а может что другое, но договорились они решить дело миром, отдавшись на волю хана. Мор отступил поначалу, но на Ильин день [69]69
   Ильин день – традиционный народный праздник у восточных и южных славян, приуроченный к церковному дню памяти пророка Илии, одного из наиболее чтимых на Руси святых. Отмечается 2 августа (20 июля по старому стилю).


[Закрыть] вернулся пуще прежнего. Многие князья умерли в том годе. Великий князь Тверской Иван Михайлович[70]70
   Иван Михайлович – Великий князь Тверской (1399-1425). Женат на дочери Великого князя литовского Кейсута, Великий князь Литовский и Русский Витовт приходился Ивану Михайловичу Тверскому шурином, то есть братом жены.


[Закрыть], следом за ним его сын Александр[71]71
  Александр Иванович – Великий князь Тверской с 22 мая по 26 октября 1425 года.


[Закрыть], а ваккурат на Юрьев день [72]72
   Юрьев день – славянский народный праздник, приуроченный к церковным дням памяти св. Георгия Победоносца. Отмечаются весенний (тёплый) 23 апреля по старому стилю и осенний (холодный) 26 ноября по старому стилю.


[Закрыть] внук Юрий [73]73
   Юрий Александрович – Великий князь Тверской с 25 октября по 26 ноября 1425 года.


[Закрыть], – старательно загибая пальцы продолжал перечислять Костя имена умерших от мора князей. – Князь Иван Васильевич Ярославский[74]74
   Иван Васильевич Большой – Ярославский князь (1380-1426). Имел сыновей: Романа, Александра, Василия, Якова-Воина и Семёна. После его смерти управление княжеством же перешло к его брату Фёдору.


[Закрыть], князья Андрей Меньшой[75]75
  Андрей Владимирович Меньшой (примерно 1380-е гг. – 1426 г.) – князь Серпуховской (1422-1426), Радонежский (1410-1426), Боровский (1410-1426), третий сын Владимира Андреевича Храброго. Жена: дочь боярина Ивана Дмитриевича Всеволожского. Дочь: Анастасия – супруга князя Василия Юрьевича Косого.


[Закрыть], Семен[76]76
  Симеон (Семён) Владимирович (примерно 1380-е гг. – 1426) – князь Боровский с 1410 года и Серпуховской с 1422 года, второй сын Владимира Андреевича Храброго и княжны Елены Ольгердовны, дочери Великого князя Литовского Ольгерда Гедиминовича.
  Жена: с 1404 года дочь князя Новосильского Семена Романовича, княжна Василиса (умерла осенью 1426 года).


[Закрыть] и Ярослав[77]77
  Ярослав (Афанасий) Владимирович (18 января 1388/1389 – 16 августа 1426) – (удельный) князь Малоярославецкий (боровско-ярославецкий) 1410-1426, сын Владимира Андреевича Храброго, князя Серпуховского, Боровского и Углицкого и княгини Елены, дочери Великого князя Литовского Ольгерда Гедиминовича, правнук Ивана Калиты. В 1408 году он женился на Анне, дочери Семёна Васильевича, князя Новленского, и прожил с нею три года (она умерла в 1411 году). Во втором браке с Марьей Фёдоровной Кошкиной-Голтяевой. Во втором браке имел трёх детей: сына Василия Ярославича, ставшего князем Серпуховско-Боровским и двух дочерей:
  Марию, ставшую супругой великого князя московского Василия Темного,
  Елену – ставшую супругой Михаила Андреевича Верейского.


[Закрыть] Владимировичи как раз по осени преставились. А бояр умерло – не счесть... Да вот еще на следующий год от мора умер последний сын Серпуховского князя Владимира Андреевича – князь Василий [78]78
   Василий Владимирович (9 июля 1394 – 1427) – удельный князь Перемышльский и Углицкий (1410-1427). Самый младший, седьмой сын Владимира Андреевича Храброго. Родился 9 июля 1394 года. От отца унаследовал Перемышль и Углич.


[Закрыть]. В живых остался лишь один из всего рода – внук Владимира Андреевича, князь Василий Ярославич [79]79
   Василий Ярославич (ум. 1483) – удельный князь Серпуховско-Боровский (1427-1456), Дмитровский (1447-1453) и Звенигородский (1453-1456?) сын князя Ярослава (Афанасия) Владимировича и Марьи Федоровны Кошкиной-Голтяевой, внук Владимира Андреевича Храброго. Василий Ярославович объединил в своих руках почти весь удел своего деда Владимира Андреевича Храброго. Василий Ярославич стал в 1433 году шурином великого князя Московского Василия II Васильевича, когда последний женился на сестре Василия Ярославовича, Марии Ярославне. В это же время между ними был заключен договор и в соответствии с договоренностью, Василий Ярославович всегда был на стороне великого князя Московского и оставался верным договору, даже в трудные периоды его жизни Василий Ярославич всегда оставался его верным союзником.


[Закрыть]. Так, княгиня Софья Витовтовна, от имени сына своего, князя Василия пользуясь малолетством юного княжича, отняла большую часть удела его деда. По наущению матери, князь Василий забрал себе Городец на Волге, сманивая на те земли людишек суздальских князей.

       Углич, юный князь, отдал своему дядьке, Константину Дмитриевичу, – боярин замолчал, словно собираясь с мыслями. Андрей воспользовался паузой и вновь подлил вина в кубки. В трапезную плавно покачивая бедрами вплыла Ульяна, следом за ней Лукерья. Последовала очередная перемена блюд, и на столе появился непочатый кувшинчики вина взамен опустошенных собутыльниками.

       – Случилась в том годе другая напасть, – промочив горло, продолжил рассказывать боярин. – Витовт ратью пошел воевать Псковские земли. Москва не могла оказать помощь Пскову. Да и не стал бы внук идти против деда, мать не позволила ему. Новгородцы послам псковским указали на дверь. Рать Витовта взяла в крепкую осаду Опочку. Два дня осаждали крепость. Татары, которых привел с собой Витовт, тем времени разоряли окрестные земли.

       – Татары откуда там взялись? Далековато ведь от Орды до Пскова?

       – Витовт старый хитрован. Кого в той рати только не было! И русские, и литвины, и татары друга Витовта хана Махмедки. Его как раз свергли в очередной раз в Орде, так он к Витовту убежал искать спасения. Вот Витовт и позвал хана с собой в поход на Псков. Витовт сам-то двинулся на Воронечу и застрял там на три седмицы. А тем временем под Котельно псковичи разбили Литву. Сразу же замирились. Псковичи обещали тысячу рублев выплатить Витовту. Взамен Витовт должен был отпустить пленных.

       В крещение псковичи с боярами московскими привезли казну. Деньги Витовт взял, но пленных не отпустил, требуя всего откупа сразу. Просил-то литовский князь три тысячи рублей еще сверх того, что привезли послы. Делать нечего, привезли еще полтысячи рублей, а Витовту все мало.

       Сам митрополит приехал замирять Псков с Литвой. Москва тогда качнулась под руку Литвы, и митрополит уговаривал псковичей заплатить, сколько просит Витовт. Опасаясь, что Литовский князь двинет рать на Москву, на помощь внуку, князь Юрий предпочел отдаться на милость хана. А что ему оставалось делать? Резань наша следом за Москвой ушла под руку Литвы. Даже пронский князь крест целовал Витовту. Если бы князь Юрий выступил противу братичада, Витовт разбил бы Юрия и уже не выпустил бы из своих лап русские земли. Орда потому и казалась предпочтительней, что сохраняла самостоятельность земель русских. Не всех, конечно, но Москва сохраняла самостоятельность. Почти...

       – Костя, а Резань, почему под Литву пошла? – от всех имен князей у Андрея голова шла кругом, но он уяснил главное: шла нешуточная борьба между претендентами на великокняжеский стол, которой пользовались иностранные державы, чтобы оттяпать у русских княжеств лакомые кусочки. И эта борьба отражалась на всех соседних княжествах: Тверском, Резанском и других.

       – Я же сказывал уже. Людишек мало. На войско опять же серебро нужно, тех же пешцев вооружить – сколько оружия и броней надо! Крепости держать, тоже деньги не– малые нужны. А где их взять? Торговля, конечно, дает прибыток, но малый. Купцы-то по Клязьме все больше на Волгу идут. Минуя нас.

       Через два года Витовт ездил в Новгород, а там знатные мужи обиду ему учинили великую, назвали его изменником и пообещали наварить медов для него и его рати, если не сгинут они по пути в лесах и болотах

       Витовт хоть и был уже немолод, но собрал рать великую и летом двинул через Черный лес прямо на Порхов, взяв по пути Сабеж. С ним шла тверская рать, наш князь тоже уговор имел с Витовтом, мы тоже ходили с Литвой. Пронский князь Иван Владимирович и тот дружину посылал на помощь Витовту.

       В ту пору начальственными мужьями в Порхове были посадник Григорий Кириллович Посахно и честен муж Исаак Борецкий и епископ Ефимий. Они дали литвинам откупа пять тысяч рублев. Новгородцы добавили, не с руки им воевать было. Всего же от Витовта откупились за десять тысяч рублей новгородских. Да сверх того тысячу окупа отдали за полоненных под Котельно. На пяти телегах везли откуп, столь велик он был: пятьдесят пять пудов серебра отдали новгородцы за обиду, учиненную Витовту. Тяжко стало новгородской земле, собирали тот окуп по всей земле новгородской: по рублю с десяти человек брали.

       В ту пору татары чинили разор земле русской, грабили украинные земли. Большой полон увели бесермены. Царевич татарский Махмут-Ходя опустошил Галич, Кострому, Плесо и Луг. Правда, сам Галич татары не смогли взять. Дружинники князя нашего настигли татар, и была сеча. Отняли мы у татар добро и полон освободили. А воеводы наши и дядья московского князя с боярином Всеволожским ходили за татарским царевичем до самого Нижнего.

       – Ты что там был? – Андрей искренне удивился обстоятельности рассказа.

       – Да почитай все бояре резанские были в той рати. Да дружины московские. Только мы опосля отстали от москвичей и подловили задний отряд татарский и разбили татар наголову. А лета четыре назад татарский царевич Айдар воевал Литовскую Русь. Верст восемьдесят не дошли татары до Киева.

       В тот же год Москва воевала булгар на Волге и Каме. Огромный полон взял воевода князь Палецкий Федор Давидович Пестрый [80]80
  Фёдор Давыдович Пёстрый, князь Палецкий – один из последних владетельных стародубских князей, перешедших на службу в Москву, старший из четверых сыновей удельного князя стародубского Давыда Андреевича Палицы, Рюрикович.


[Закрыть].

       Тем временем великий князь Василий отправился в Орду в улус даруга [81]81
   Даруга – чиновник у монголов. Название это происходит от монгольского глагола даруху – давить в смысле прикладывать печать. Отсюда Д. значит чиновник, прикладывающий печать, что по-тюркски передавалось, словом баскак. Даруги у монголов управляли завоеванными провинциями в звании наместников (поэтому Гулагиды в Персии называли себя на монетах даругами); но, кажется, главным назначением их был сбор дани. Так, в 1223 г. Чингисхан с этою целью отправил даруг в завоеванные страны. В этом значении даруги привились и у нас Иоанн Грозный посылал Д., сборщика дани, в Сибирь. Теперь в Персии Д. – базарный полицеймейстер или низший полицейский чиновник.


[Закрыть] московского Булата, который был лепшим другом Василия. Вскоре в Орде князь Юрий объявился. Боярин московский Всеволожский задумал выдать свою дочь за великого князя и всячески помогал ему получить ярлык на княжение.

       – Да ну? – очень удивился Андрей – Дочь боярская замуж за великого князя?

       – Дело обычное. Старшая дочь князя Ивана Всеволожского уже к тому году была уже замужем за князем Андреем Владимировичем Радонежским. Род Всеволожских знатен, сами они из Смоленских князей.

       – И что, получилось?

       – Да куда там. Но ярлык на великое княжение князь Василий получил. А Юрию отдали Дмитров – удел умершего князя Петра Дмитриевича.

       – Это чтобы обиды не было князю Юрию? – решил уточнить Андрей.

       – Ты что? Какое дело хану до обиды Юрия? Это Мурза Тигиня [82]82
   Тегиня, мурза – скорее всего это один из сыновей эмира Эдигея (Идигу).


[Закрыть], из рода ширинов, выпросил удел для Юрия. В ту пору в Орде замятня вновь случилась. Сразу три царя на Орде было. Монгольский царь Кичим-Махмет [83]83
   Кичим-Махммед – фактический последний хан Золотой Орды в 1428 год и 1432-1459 годах, сын Тимур-Хана. Захватил власть в Золотой Орде у своего тезки. Чтобы избежать путаницы, прозвали предшестующего правителя Орды Улу-Мухаммед (то есть 'старший Мухаммед'), а его конкурента Кичи-Мухаммед, то есть младший.


[Закрыть], сын хана Тохтамыша [84]84
  Тохтамыш – хан Золотой Орды в 1380-1395 годах, хан Тюменского ханства с 1400 года, один из потомков Джучи, старшего сына Чингис-хана.


[Закрыть], восстал против хана Махмета. Иные царевичи тоже своевольничали. Тот же монгольский царевич Айдар воевал Литовскую Русь без воли хана Махмета. Такие вот дела в Орде были...

       Вернувшись из Орды, молодой княжич был посажен Улан-царевичем на стол великокняжеский в Москве. Юрий посидел-посидел немного в Дмитрове, да и съехал. Как не стало князя Юрия в Дмитрове, так мать Василия повелела наместников Звенигородского князя из Дмитрова выгнать и забрала удел под руку сына своего.

       – Василий действительно взял в жены дочь боярина своего? – Андрей был уже прилично пьян и ему было без разницы, кто кого выгнал, а вот любовная тема князя заинтересовала, вдруг приспичит жениться. Хотя любовью похоже тут и не пахло совсем. Голимый прагматизм.

       – Куда там. Он во всем мать слушается, а мать его против встала. Боярину Всеволожскому отказали. В жены сыну княгиня выбрала Марию, сестру Серпуховского князя Василия Ярославовича, внуку Владимира Андреевича Храброго.

       – Всеволожские значит худородными оказались?

       – Да ты что? Очень знатный род Всеволожские! Сам-то боярин Иван женат на дочери Микулы Васильевича из рода тысяцких Протасевичей. Старшую дочь боярин выдал за ноне покойного князя Андрея Владимировича Радонежского. Вторую дочь отдал за Тверского Великого князя Юрия Ивановича, он, правда, лет десять как уже помер. Внука боярина Ивана, дочь князя Андрея Радонежского обручена с князем Василием Юрьевичем.

       – Это что за князь? – Андрей уже с трудом разбирался в хитросплетениях родственных связей князей и бояр.

       – Сын князя Звенигородского и Галицкого Юрия Дмитриевича, – после минутного молчания Костя наконец сообразил, что он сам уже начал путаться, перескакивая с одного на другое. – Так ежели бы сумел выдать боярин Всеволожский дочь за князя Василия Васильевича, великую силу взял бы боярин Иван. При любом раскладе: что Василий, что Юрий, боярину Ивану все едино, такой уж он хитрован, везде свою выгоду найдет боярин. Поговаривают, что сватал Иван Дмитриевич свою дочь за князя Юрия, когда в Орде они были. Иные люди говорят, что Юрий отказал боярину, тогда в отместку Всеволожский раздобыл ярлык на Великое княжение для князя Василия. А взамен потребовал породниться, мать Василия, Софья Втовтовна, согласилась лишь бы ярлык заполучить, а потом уже отказала. Такие вот дела.

       – И что Всеволожский?

       – От обиды великой он отъехал к князю Юрию Дмитриевичу, стал подбивать князя поскорее начать войну противу князя Василия.

       – Бежал, что ли?

       – Отъехал. В своем праве боярин был.

       – Все бросил и отъехал? – не поверил Андрей.

       – Ничего он не бросил. Отчина его за ним осталась, по праву, только государь московский древние права бояр своих нарушает, отбирает вотчины у отъехавших.

       – О как!

       – Так от дедов нам завещано. Многие бояре, имея отчины в Резанском княжестве, служат Московскому князю, а раньше и Витовту служили.

       – Ну и бардак у вас тут!

       – Я тебе говорю, от дедов сей порядок идет, и не нам его менять.

       – А почему Тверь помогала Витовту?

       – Сильна Литва. Новгород обиды чинит Тверскому князю. Совсем недавно Свидригайло [85]85
   Свидригайло – великий князь литовский (1430-1432). Сын Ольгерда от его второй жены, тверской княжны Ульяны, младший брат Ягайло. В 1432 году Свидригайло был свергнут с трона Сигизмундом Кейстутовичем. Однако Свидригайло получил поддержку части православных князей. В Полоцке в 1432 году он был посажен на 'великое княжение русское'. Началась гражданская война. В решающей битве у Вилькомира в 1435 году Свидригайло потерпел поражение. Также неудачными для него оказались военные столкновения 1437 и 1440 годов.


[Закрыть], ставший по смерти Витовта Великим князем Литовским, женился на дочери Тверского князя Ивана Ивановича. Мать литовского князя, опять же из тверских княжен будет. Потому Тверь Литве помогает. Литва мир с Новгородом заключила, с псковичами тож, с ханом Махметкой. Прусы в союзе с Литвой, Тверь тем паче в крепкой дружбе с Литвой.

       Свидригайло побратим князя Юрия Дмитриевича, – вдруг вспомнил боярин Маслов. – А у царевича Айдара особые счеты с литовскими княжатами, вот потому Айдар нашептывал хану Махмету не давать князю Юрию ярлык на Великое княжение.