Текст книги "Оборона полуострова Ханко"

Автор книги: Александр Чернышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

В 7.05 эсминец снялся с якоря, и корабли направились на Гогланд. Головным шел Т-205 с тралом, за ним Т-215, «Славный» и три катера МО в охранении.

У «И. Сталина» остались два БТЩ. После неоднократных попыток им удалось подойти и снять часть людей. К 7.31 Т-211 принял с транспорта 220 человек. В 7.40 Т-217 подошел к борту «И. Сталина» и за 10 минут снял с него 400 человек (всего на тральщике было уже 730 человек). Затем они пошли в точку рандеву со «Славным» и, не найдя эсминец, который ушел на восток самостоятельно направились на Гогланд.

«Малыми охотниками» с транспорта, плотов и шлюпок было снято – 395 человек, на катер «ЯМБ» – до 90 чел. Последним от «И. Сталина» в 8.50 отошел катер МО-307, его командиру с турбоэлектрохода сообщили, что судно еще долго продержится на плаву, и просили прислать корабли для снятия людей, а также авиацию для прикрытия судна.

Около 9.00 3 декабря у «И. Сталина» нос был полностью погружен в воду, корма оторвана, мостик разрушен. Корабли и катера, загруженные людьми, были отправлены капитаном 1-го ранга П. А. Евдокимовым на Гогланд. Сам он остался на турбоэлектроходе ожидать аварийно-спасательный отряд для съемки остального личного состава.

Свидетельство участников похода, оставшихся на «И. Сталине»:

«Корабли сопровождения продолжили переход. На месте катастрофы осталась искореженная громада „Иосифа Сталина“, который упорно не хотел идти ко дну, равно как не желали числить себя в покойниках и около трех тысяч человек, находящихся на полузатопленном судне».

«Проснулся утром (3 декабря). В каюте никого не было. Вышел на палубу. Погода стояла морозная, ясная. Вокруг – бескрайнее море. Корабль держится на плаву. Над водой оставалось две палубы (третья была уже частично затоплена), но чувствовалось, что турбоэлектроход оседает все ниже и ниже.

На корабле творилось бог знает что. Было много раненых, и двое врачей сбились с ног, оказывая им медицинскую помощь. Одни из бойцов помогали врачам ухаживать за ранеными, другие отовсюду тащили коробки с печеньем, маслом, сахаром, папиросами и сваливали где придется. Видимо, какой-то начфин вскрыл сейф с казной, и по всему кораблю летали красные тридцатки.

Некоторые бойцы и командиры принялись из дверей и обшивки кают вязать плоты и спускать их на воду, чтобы таким образом добраться до берега. Однако ветром плоты отнесло от корабля и погнало еще дальше в море. Люди, находящиеся на плотах и заливаемые ледяной водой, поняли, что обречены, и стали стреляться. Так все и погибли…

А корабль продолжал дрейфовать и медленно оседать. Кто-то принес катушку телефонного провода, привязали груз и измерили глубину. Оказалось – 18 метров. Ближе к вечеру „Иосиф Сталин“ быстро стал крениться, и крен достиг 45 градусов. Света нет, запасы пресной воды остались где-то в нижних отсеках. Пришлось ползать наощупь и раненым, и здоровым.

На другой день (4 декабря) подошли два корабля. Один под немецким флагом, другой – под финским. С одного из них спустили катер, который под белым флагом подошел к турбоэлектроходу. На катер перешли капитан и старшие офицеры. Он отошел от борта и с него в мегафон крикнули, что за оставшимися придут баржи, а если будет оказано сопротивление, судно будет потоплено огнем кораблей.

Вскоре появился буксир с тремя баржами. На них погрузили оставшихся на турбоэлектроходе и доставили в Палдиски. Пленные попали в немецкие и финские концлагеря.

„Иосиф Сталин“ сел на мель в районе полуострова Сууроп, где долгое время мрачно возвышался над водой».

Следует отметить высокую живучесть турбоэлектрохода «И. Сталин». После ухода кораблей судно, осевшее в воду по палубу, прекратило погружаться и к 5 декабря сдрейфовало к мысу Лохусало на побережье Эстонии (в 20 милях к западу от Таллина), где село на мель. Оставшиеся в живых бойцы и командиры взяты в плен.

11 июля 1945 г. судно было поднято аварийно-спасательным отрядом КБФ и приведено в Таллин, где впоследствии разрезано на металл.

В 8.12 на «Славном» положили руль вправо, при этом его заклинило, и корабль резко покатился вправо. Эсминец удерживался на курсе, работая машинами враздрай, из-за чего скорость упала до 3–4 узлов. Параваны при этом перепутались, их пришлось обрубить. С эсминца передали на Т-205: «Подойти и взять нас на буксир, не могу управляться». В 9.06 открыла огонь батарея Макилуото, снаряды ложились от 200 до 8 м от борта. Катера МО поставили дымовую завесу, но сильным ветром ее относило. Огонь прекратился через 13 мин.

Т-205 «Гафель» в 9.16 выбрал трал и направился к «Славному», который шел, управляясь машинами. Приближаться на волнении к идущему кораблю было трудно. В 9.54 с эсминца подали буксир на Т-205, но он не мог никак развернуться. БТЩ старался развернуть эсминец влево, при этом тральщик разворачивало вправо. В 10.10 буксир лопнул, тральщик передал на эсминец, что не может его буксировать, «Славный» пошел самостоятельно.

В 10.32 на эсминце руль был поставлен в нейтральное положение, но он бездействовал, корабль, управляясь машинами, мог развить 8–10 узлов, на нем поставили параваны. В 11.05 Т-205 поставил трал и вышел в голову «Славному».

В 12.36 по отряду открыли огонь батареи противника – сначала Хармайя (у Хельсинки), затем Седершер. Снаряды ложились в 8 м от борта эсминца, осколками на нем пробило командно-дальномерный пост. «Охотники» поставили завесу, но ее сносило ветром, к тому же у катеров кончились дымовые шашки. Спустя час на эсминце наконец исправили рулевое управление. В 13.41 «Славный» подсек мину правым параваном, а через 5 минут – левым. Батареи противника прекратили огонь. В 15.02 у затонувшего танкера № 11 корабли обменялись позывными со «Свирепым», который с Т-207, СС «Нептун» шел на запад. В 18.50 3 декабря «Славный» с тральщиками прибыл на Гогланд.

Катер «ЯМБ», имевший на борту около 90 человек, пересадил в районе острова Родшер 67 человек на канлодку «Кама», а сам с остальными пошел самостоятельно, но на Гогланд не прибыл. Моторы на нем не завелись. Ветром катер был сдрейфован в губу Кунда, где находящиеся на нем 20 человек были взяты в плен.

Остальные корабли отряда В. П. Дрозда в течение 3 декабря прибыли на Гогланд.

Из тихоходных кораблей до Гогланда не дошел, кроме «Вирсайтиса», буксир И-17, которого залило водой. Его команда была снята на эсминец «Свирепый».

Катера ОХРа ОР-9 и ОР-10 от Ханко шли с эскадрой своим ходом. ОР-10 подошел на траверз острова Редшер, но после 7.00 пропал без вести. ОР-9, у которого закончилось топливо и имелась пробоина, затонул у южной оконечности Гогланда, личный состав с него спасен.

Таким образом, вместо двух отрядов, отправившихся с Ханко, на Гогланд прибывали мелкие группы и отдельные корабли, переполненные эвакуируемыми и спасенными с погибших кораблей. Многие прибывающие корабли имели повреждения.

Действия аварийно-спасательного отряда

Оставшийся на турбоэлектроходе личный состав предполагали снять с помощью кораблей аварийно-спасательного отряда капитана 2-го ранга И. Г. Святова. Созданный в конце октября отряд, базировавшийся на Гогланде, до начала декабря не использовался по прямому назначению – оказание помощи кораблям и судам, подорвавшимся на минах. Только на помощь подорвавшемуся лидеру «Ленинград» были отправлены три тихоходных тральщика, которые до места аварии не дошли. Ко времени завершающего похода на Гогланде находились СС «Нептун», канлодка «Кама», СКР «Коралл», буксиры КП-3 и КП-6, отряду в оперативное подчинение был передан эсминец «Свирепый».

2 декабря в 23.01, еще до аварии «И. Сталина», командир ОВРа капитан 2-го ранга И. Г. Святов получил приказание начальника штаба КБФ выслать спасательные суда и буксиры для встречи отрядов вышедших с Ханко. Корабли аварийно-спасательного отряда были приведены в готовность и начали выходить на рейд.

В 4.00 3 декабря эсминец «Свирепый» под флагом И. Г. Святова снялся с якоря. В 4.10 на нем была перехвачена радиограмма с эсминца «Славный»: «„Сталин“ подорвался на мине, буксировка невозможна, снимаю людей». Место подрыва указано не было. И. Г. Святов считал, что если отряд В. П. Дрозда по плану вышел с Ханко 2 декабря в 19.00, то место подрыва турбоэлектрохода было где-то в районе Кальбодагрунда. Это же место рассчитали в походном штабе командующего флотом вице-адмирала В. Ф. Трибуца, прибывшего в Кронштадт лично руководить операцией.

С эсминца в 4.13 были обнаружены на северо-востоке торпедные катера, идущие к рейду. На корабле сыграли боевую тревогу и открыли огонь по катерам. Но после третьего залпа стрельбу прекратили, так как катера дали опознавательные. Это были катера типа Д-3 № № 12, 32 и 42, шедшие с Ханко вокруг северной оконечности острова Гогланд без оповещения. В 4.40 они вошли в гавань, доставив командование ВМБ Ханко.

Было принято решение выйти аварийно-спасательному отряду двумя группами:

1-я под командованием капитана 2-го ранга И. Г. Святова – эсминец «Свирепый», спасательное судно «Нептун», буксир КП-6;

2-я под командованием военкома ОВРа бригадного комиссара Р. В. Радуна – СКР «Коралл», канонерская лодка «Кама» и буксир КП-3. На канлодке «Кама» осталось только 15 т угля, которого должно было хватить только на переход до Кронштадта. Однако обстановка требовала немедленного выхода. Корабль снялся с якоря и пошел на запад. К этому времени ветер достиг 7 баллов, затем усилился до девяти.

Первый отряд сразу же вышел по назначению. В 5.00 «Свирепый» дал ход, за ним шли спасательное судно и буксир. К сожалению, на Гогланде не было ни одного БТЩ, который мог бы обеспечить поход эсминца. Через полчаса буксир был отправлен назад на Гогланд, а эсминец и спасатель продолжали движение со скоростью 11 узлов – больше «Нептун» развить не мог.

В 7.20 слева по курсу были обнаружены эсминец «Стойкий» и два БТЩ. В. П. Дрозд выделил в распоряжение И. Г. Святова Т-207 «Шпиль» и передал приказание: «Идти к „И. Сталину“, снять людей, а судно утопить». Тральщик повел эсминец и спасатель за тралом.

Около 11.00 при проходе меридиана Кальбодагрундау Т-207 перебило взрывом мины единственную оставшуюся тралящую часть параван-трала. Корабли стали на якорь в 135 кб от Седершера. С проходящих контркурсом БТЩ Т-211 и Т-217 были перегружены тралы на 207-й. Эта операция затянулась до 13.00, использовать же Т-211 и Т-217 для похода к «И. Сталину» было нельзя, так как они имели на борту по 600–700 человек. И. Г. Святов запросил Т-211, где «И. Сталин» и «Славный». С тральщика сообщили: «Снял часть людей с „И. Сталина“, после меня подходил 217-й. Больше никого не видел». Через три минуты Т-211 уточнил: «Место нахождения „И. Сталина“ – Ш 59°39′, Д 24°17′, был полузатонувший, отошел 7 ч. 17 мин». Т-217 и Т-211, передав тралы, в 13.12 ушли на Гогланд.

В 13.18 на дистанции 85,5 кб показались «Славный», два БТЩ и три «малых охотника». И. Г. Святов приказал СС «Нептун» – приготовиться брать на буксир «Славный». Но с того сообщили, что ему помощи не надо, повреждения исправлены. На запрос командира ОВРа – где «И. Сталин», «Славный» ответил, что в 7 часов, когда он уходил транспорт был на плаву и дрейфовал в Сууропский проход.

Поврежденный волнами буксир И-17 в 14.15 пришвартовался носом к борту «Свирепого», с него сняли людей, а затем двумя выстрелами из 130-мм орудий буксир был потоплен. В 15.40 «Свирепый» снял команду с катера МО-112. Тот имел попадание 130-мм снаряда с эсминца «Славный» в носовую часть, после этого задним ходом при 6-балльной волне катер дошел до Кальбодагрунда. Далее следовать он сам не мог, буксировать его не было возможности. Двумя выстрелами 130-мм орудий катер был потоплен.

В 15.45 корабли снялись с якоря, дали ход и поставили параваны. Ветер северо-восточный 7 баллов, видимость 20 миль. В голове шел Т-207, за ним «Свирепый», в кильватер ему «Нептун», по бортам по одному катеру МО, скорость 11 узлов.

В 16.30 выяснилось, что Т-207 ввиду неисправности трального оборудования тралы ставить не может. И. Г. Святов решил возвратиться на Гогланд, о чем донес радиограммой. Т-207 получил разрешение идти самостоятельно на Гогланд, в 23 часа тральщик прибыл в Сууркюля и утром 4 декабря высадил наконец людей, доставленных с Ханко.

Далее эсминец и спасатель следовали вдвоем. В 18.20 «Свирепый» стал на якорь на Гогландском плесе, у Родшера для встречи четырех БТЩ, которые должны были выйти с Гогланда, и о чем ему сообщил вице-адмирал В. П. Дрозд. К этому времени подошла канлодка «Кама», которой И. Г. Святов приказал возвращаться на Гогланд, так как у нее не было угля. «Кама» из-за усилившегося до 7–8 баллов ветра самостоятельно управляться не могла, и спасатель «Нептун» взял ее на буксир. И. Г. Святов с отрядом пошел к Гогланду, навстречу БТЩ, но последние задержались с разгрузкой до 3.00 4 декабря. Сильный ветер мешал передвижению кораблей в гавани, некоторые БТЩ сели на мель, их пришлось стаскивать с мели. Поэтому «Свирепый» в 1.00 4 декабря стал на якорь на рейде Сууркюля.

Второй отряд под командованием бригадного комиссара Р. В. Радуна в составе СКР «Коралл» и канлодки «Кама» вышел из бухты Гогланда в 7.20 3 декабря. Около 14.00 на западе показались корабли, идущие с Ханко.

В 15.00, не дойдя до Кальбодагрунда, корабли стали на якорь из-за малого количества угля и по приказу Р. В. Радуна отряд повернул назад. Оказав помощь буксиру ПХ-4, катерам МО-305 и «ЯМБ», отряд возвратился на Гогланд.

На следующий день 4 декабря была предпринята еще одна попытка найти «И. Сталин». В 00.24 с эсминца «Стойкий» был дан сигнал «Свирепому»: «Готовность к походу немедленно. НШ эскадры». В 00.30 со «Стойкого» очередной сигнал: «Командиру ОВРа приказано командующим КБФ вам э/м „Свирепый“ и 5 БТЩ немедленно следовать к TP „И. Сталин“ снять людей, корабль затопить. Командующий эскадрой КБФ, военком эскадры КБФ».

Затем следовали приказы о выходе, сняться с якоря немедленно. В 2.55 со «Стойкого» на Т-215: «Мамонтову сняться с якоря немедленно». 3.55 со «Стойкого» очередной сигнал «Свирепому»: «БТЩ вышли, следовать по назначению, держать связь со мной».

В 4.00. 4.02, 4.14 по УКВ со «Стойкого» следовали приказания И. Г. Святову сняться немедленно. Но только в 4.15, спустя почти 4 часа после получения первого сигнала, «Свирепый» снялся с якоря, и отряд вышел с рейда. С эсминцем шли Т-210 (флаг командира отряда траления), Т-215, Т-217, Т-211 и Т-218.

На переходе оказалось, что на двух БТЩ, Т-211 и Т-215, имевших параваны, неисправно тральное устройство, а на двух других, с исправными лебедками, не осталось параванов. Перегрузка параванов затянулась до 10.30. Только в 11.12 отряд начал движение по назначению, в голове шел Т-218. В 15.30 отряд стал на якорь у Кальбодагрунда, ожидая темноты. Во время постановки на якорь, при уборке параван-трала за кормой Т-218 взорвалась мина, на нем появилась течь и вышла из строя правая машина, корабль получил незначительные повреждения. Командира БЧ-3 при взрыве выбросило за борт, с тральщика спустили шлюпку и подобрали офицера. В 17.15 Т-218 был отправлен на Гогланд, в 20.45 он вошел в гавань Сууркюля и ошвартовался.

В 17.58 отряд снялся с якоря для следования к «И. Сталину». Однако в 18.25 был получен приказ командующего флотом возвращаться, корабли легли на обратный курс и в 23.30 стали на якорь на рейде Гогланда.

В. Ф. Трибуц вернул отряд И. Г. Святова потому, что к этому времени воздушная разведка донесла, что видит транспорт, выскочивший на остров Прангли, с которого наши самолеты были обстреляны малокалиберной артиллерией и пулеметами. Эти данные были сомнительны, потому что северные и северо-восточные ветры не могли снести обломки «И. Сталина» к острову Прангли. В районе к западу от Найссара авиация ничего не обнаружила. По донесению И. Г. Святова, из опроса ушедшего последним от турбоэлектрохода на катере МО капитана 2-го ранга М. Д. Полегаева, «И. Сталин» по ряду причин не смог бы продержаться на воде более двух часов. С момента аварии прошло уже двое суток. Командование флотом не предполагало, что турбоэлектроход имеет такую живучесть и после четырех взрывов останется на плаву. Во время таллинского перехода даже крупные транспорты после подрыва на мине тонули в течение нескольких минут.

Командующий приказал выслать с Гогланда все торпедные катера, а из Ленинграда – авиацию с задачей уничтожить остатки транспорта, а поход отряда И. Г. Святова отменить.

В отчете об операции сказано:

«Таким образом, АСО не выполнил возложенных на него задач по следующим причинам:

Место аварии было расположено от Гогланда в 105 милях, которые в 1-й день пришлось бы идти в светлое время суток под воздействием авиации и артиллерии противника.

В составе АСО не было БТЩ. Если бы у И. Г. Святова в первый день были три исправных БТЩ с достаточным количеством тралов, он, безусловно, с поставленной задачей справился.

Свежая погода затрудняла выгрузку людей на Гогланд, северо-восточный ветер вызывал навалы кораблей друг на друга и посадки их на мель.

С топливом в отряде И. Г. Святова было очень тяжелое положение, и его с трудом хватало на возвращение в Кронштадт.

Неисправности трального оборудования и большой расход параванов на дивизионе БТЩ вызвал необходимость длительных перегрузок в море с одних БТЩ на другие».

К этим причинам следует добавить еще одно обстоятельство – И. Г. Святов не проявил решимости в выполнении задачи. 3 декабря опасаясь минных заграждений и береговых батарей в дневных условиях при ветре северо-западном 6 баллов, И. Г. Святов идти к «И. Сталину» не решился, несмотря на подтверждение комфлота о необходимости следовать к турбоэлектроходу. А 4 декабря, несмотря на сигналы флагмана, он четыре часа медлил с выходом.

Командующий флотом и его штаб предполагали, что «И. Сталин» в результате пятикратного подрыва на минах и детонации боезапаса затонул. Торпедные катера, вышедшие с Гогланда для уничтожения «И. Сталина», из-за обледенения вернулись от Родшера.

Окончание операции

Оба отряда быстроходных и тихоходных кораблей доставили на Гогланд 11 750 человек со стрелковым вооружением, легкой артиллерией, боезапасом и продовольствием.

4 декабря корабли обоих отрядов, прибывшие с Ханко, находились на Гогландском рейде. «Стойкий» и «Славный» в течение дня периодически производили по два выстрела ныряющими снарядами в целях ПЛО.

В 20.30 транспорт № 538 «Майя» в сопровождении Т-207 и Т-217 вышел с Гогланда в Кронштадт. Т-207 шел с параван-тралом, Т-217 – в охранении, так как он не мог ставить трал. Отряд не имел в охранении ни одного «охотника». К 6.00 5 декабря корабли дошли до кромки льда на траверзе Шепелевского маяка, откуда пошли за ледоколом в общей колонне.

Канлодка «Лайне» доставила на «Стойкий» генерал-лейтенанта С. И. Кабанова, бригадного комиссара А. Л. Раскина, генерал-майора И. Н. Дмитриева, командира 8-й особой стрелковой бригады Н. И. Симоняка. От Ханко до Гогланда они шли на торпедных катерах.

В 21.40, когда уже совсем стемнело, в Кронштадт направились Т-205, «Стойкий», «Славный», два «малых охотника» и четыре торпедных катера. У Лавенсарского буя они обогнали караван тихоходных судов. Отряд В. П. Дрозда в 5.54 вошел в лед и встал в ожидании ледокола. В 6.00 отряд догнали транспорт № 538 и два БТЩ. Через полтора часа подошел ледокол «Ермак» и повел корабли в Кронштадт.

В 9.30 во льду застрял шедший впереди «Стойкого» транспорт № 538, и встал весь караван. Пришлось дожидаться, когда к застрявшим судам вернется «Ермак».

Противник обнаружил караван. В 10.00 тяжелые орудия финнов открыли огонь, снаряды падали вблизи кораблей. Эсминцы и 12-дюймовые батареи Красной Горки открыли ответный огонь по финскому берегу между Ино и Сойвисте. В 10.30 батарея противника замолчала, а спустя две минуты эсминцы прекратили стрельбу. «Стойкий» выпустил 60 130– и 30 76-мм снарядов. Наконец подошел «Ермак», взял на буксир транспорт № 538 «Майя» и отряд двинулся в Кронштадт. В 13.50 «Стойкий» и «Славный» прибыли на Большой Кронштадтский рейд. Вечером корабли вошли в гавань и выгрузили гангутцев.

Командир эсминца «Стойкий» Б. П. Левченко вспоминал: «Спасибо товарищ командир, доставили – живые и целые, – сказал мне один из сходящих с корабля гангутцев. – Хотя признаюсь, что если б знал, что будет такой ужас, лучше бы прошел с боем пешком через всю Финляндию» [24]24
  Левченко.С. 140.


[Закрыть].

На следующий день, 5 декабря, началась перевозка ханковцев с Гогланда в Кронштадт и Ленинград. Одновременно возобновилась эвакуация Гогланда, прерванная в конце октября. К перевозке войск были привлечены и корабли аварийно-спасательного отряда капитана 2-го ранга И. Г. Святова. К этому времени на них заканчивался уголь. Командир ОВРа приказал кораблям, у которых котлы работали на угле, – перейти на дрова, экипажи кораблей начали их заготовку. С разрешения коменданта острова, было разобрано несколько деревянных домов.

Эсминец «Свирепый», приняв 800 человек, в 22.17 5 декабря вышел с рейда вместе с Т-210, Т-218 и тремя катерами МО. 6 декабря в 1.05 корабли вошли в лед, тральщики и «малые охотники», имевшие более слабые корпуса, вступили в кильватер эсминцу. В 4.25 один из катеров МО получил серьезную пробоину вдоль всего борта. Команда катера принята на борт эсминца, а сам катер потоплен. В 10.00 караван с помощью ледокола «В. Молотов» прибыл в Кронштадт.

Ночью 6 декабря из Кронштадта на Гогланд для доставки войск вышли тральщики Т-217, Т-205 «Гафель» и СС «Нептун». Ледокол «В. Молотов» довел корабли до Шепелевского маяка, где он и остался, ожидая корабли, идущие с Гогланда. Тральщики и спасатель в 10.26 прибыли на Гогланд.

7 декабря канонерская лодка «Волга», Т-211 «Рым» и подводная лодка Щ-309 вышли с Гогланда в Кронштадт. Финский залив к этому времени покрылся льдом толщиной до 3 см. Около 22.00 корабли прошли Лавенсари, но дальше острова Сескар продвинуться не могли; кроме того, корабли начали дрейфовать вместе со льдом. 8 декабря в 17.00 отряд вернулся на Лавенсари.

Вечером 8 декабря последние корабли покинули Гогланд. При выходе был затоплен старый малый буксир ПХ-3. В 22.00 караван кораблей в составе: Т-205, Т-215, Т-217, СС «Нептун», канонерские лодки «Кама» и «Лайне», СКР «Коралл», несколько катеров МО и ТКА на буксире у кораблей вышел с гогландского рейда и взял курс на Лавенсари. Мороз доходил до -27°, кромка льда дошла до Гогландского плеса.

Пробившись через лед, конвой в 8.30 9 декабря прибыл на Лавенсари. На помощь кораблям, застрявшим у Лавенсари, в 17.20 из Кронштадта вышли ледокол «В. Молотов» и буксирный пароход «Кингисепп». Лед в заливе был уже крепкий.

Однако, не дождавшись ледокола, караван в составе: СС «Нептун», канонерская лодка «Кама», подводная лодка Щ-309, БТЩ Т-205, Т-211, Т-215, Т-217, ведшие на буксирах «малые охотники» и торпедные катера, вышел в 20.55 с Лавенсари. Кораблям удалось пройти всего две мили от острова, после чего караван затерло льдами, и там он простоял до 7.30 10 декабря, пока не пришел ледокол. ТКА № 12, шедший на буксире Т-205, получил несколько пробоин и затонул, люди и вооружение были сняты на тральщик. За ночь караван вместе со льдом сдрейфовал на 5 миль к западу.

10 декабря в 6.00 ледокол «В. Молотов» подошел к Лавенсари, обколол корабли и привел их обратно на остров. Простояв у Лавенсари в светлое время суток, «В. Молотов» в 16.00 повел караван: канлодка «Волга» на буксире ледокола, Т-205, Т-211, Т-215, буксирный пароход «Кингисепп», подводная лодка Щ-309. Т-211 и Т-215 вели на буксире торпедные катера. 11 декабря в 10.30 караван во главе с «В. Молотовым» прибыл в Кронштадт.

Т-217 в 16.10 10 декабря отошел от стенки, взял на буксир МО-307 и вышел в море, пытаясь догнать караван, следующий за ледоколом «В. Молотов». С 16.55 корабли шли во льду, к 17.20 катер получил три пробоины. Тральщик своими средствами помогал откачивать воду, но катер продолжал тонуть. С него сняли личный состав и вооружение. В 22.20 катер затонул, а Т-217 в 23.59 вернулся на Лавенсари, где до 12 декабря стоял во льдах.

12 декабря для вывода всех оставшихся на Лавенсари кораблей к острову пришел ледокол «Ермак». С него на канлодку «Кама» передали 10 т угля. Канлодка «Лайне» также подошла к борту «Ермака» надеясь получить воду и уголь, но не получила, на ледоколе топлива также было «в обрез». Шхуна «Эрна» была оставлена на Лавенсари, мешки с мукой были перегружены с нее на «Коралл» и «Лайне».

13 декабря в 8.15 ледокол повел корабли и катера в Кронштадт. Ордер отряда: «Ермак», на буксире у него канонерская лодка «Кама», СКР «Коралл», канлодка «Лайне» с катером МО на буксире, Т-217 с МО, ТЩ «Ударник» с МО, КП-6 с МО, КП-3 с МО, далее СС «Нептун», имея на буксире ТЩ-40, СКР-18, катер МО. Корабли вели катера на коротких буксирах. При этом льдины, отбрасываемые винтами буксирующих судов, ударяли в корпуса катеров, повреждая их тонкую деревянную обшивку. В 8.10 15 декабря караван, ведомый «Ермаком», прибыл на Кронштадтский рейд.

Переходы с Лавенсари были чрезвычайно тяжелыми. При форсировании ледяных полей были раздавлены и погибли два торпедных катера и шесть «малых охотников», команды и вооружение с катеров были сняты.

В последующие дни ледоколы проводили из Кронштадта в Ленинград корабли, участвовавшие в эвакуации Ханко. Переходы совершались под прикрытием истребительной авиации и береговых батарей. 27 декабря «В. Молотов» перевел из Кронштадта в Ленинград последние корабли – СС «Нептун» и Т-205. Таким образом, к 27 декабря все участвовавшие в «ханковской эпопее» корабли и суда перешли в Ленинград.

Полтора месяца корабли Балтийского флота в тяжелейших условиях ходили к Ханко и обратно, выполняя поставленную Верховным Главнокомандованием задачу эвакуировать героический гарнизон. Всего с 23 октября по 5 декабря 1941 г. совершено 11 боевых походов, лишь два из них оказались неудачными: корабли вернулись на Гогланд, по тем или иным причинам не выполнив задания.

А условия действительно были тяжелейшими. Только первые два похода проходили в более или менее благоприятных метеорологических условиях, остальные, как правило, – при шести-семибалльных штормах, плохой видимости, а последние походы – и при обледенении кораблей. Особенно сильно страдали от обледенения и качки малые корабли и катера, к тому же зачастую имевшие у себя в жилых помещениях и на палубе превышавшее всякие нормы количество пассажиров.

До войны считалось, что катера «малые охотники» могут плавать при волнении не более 6 баллов. Во время эвакуации Ханко они ходили и в семибалльный шторм. Их то и дело накрывали волны, верхняя палуба и надстройки нередко покрывались льдом. В ледяной панцирь превращалась одежда верхней команды. Особенно трудно приходилось впередсмотрящим, стоявшим на самом носу корабля. Тихоходные тральщики, в прошлом озерные и речные буксиры, до войны уже при ветре 3–4 балла укрывались у берегов, а на Ханко они ходили в любую погоду.

Последние походы в районе Лавенсари – Кронштадт, а затем в Ленинград совершались за ледоколами в условиях тяжелого льда, что затягивало сроки переходов и привело к гибели ряда катеров.

Все переходы осуществлялись ночью при невероятно большой минной опасности, так как к концу ноября Финский залив представлял собой буквально «суп с клецками» из мин, стоящих на якорях и плавающих. Противник после каждого перехода наших кораблей подновлял минные заграждения. Во время форсирования их весь личный состав кораблей, не занятый у действующих механизмов, выходил на верхнюю палубу и как мог боролся с минной опасностью. Краснофлотцы футштоками и отпорными крюками отталкивали от бортов плавающие мины. Если не хватало футштоков и крюков, то моряки делали это руками и ногами, занимая места на обмерзших привальных брусьях, ежеминутно рискуя или сорваться в воду или попасть в центр взрыва.

Противник активно не противодействовал операции, несмотря на то, что вследствие затяжки сроков имел возможность атаковать наши отряды. До середины ноября противник вообще не догадывался о том, чем занимаются наши корабли, хотя неоднократно обстреливал их на переходах. Об этом свидетельствует доклад командующего немецким флотом 13 ноября 1941 г. при разборе военных действий на море. В этом докладе указывалось: «…несколько дней тому назад отряд русских кораблей отважился дойти до заграждения Юминда, где они понесли потери. Цель этой операции неизвестна, возможно, была подготовка к эвакуации Оденсхольма и Ханко. Мы усилили заграждения Юминды» [25]25
  Трибуц.С. 311.


[Закрыть].

Только отряд тихоходных кораблей завершающего конвоя был атакован финскими и немецкими кораблями, которые, однако, не смогли помешать походу.

Несомненно, что тихоходным кораблям в светлое время суток без прикрытия истребительной авиации плавать опасно, а торпедным катерам – нельзя. При движении во льду все классы кораблей требуют прикрытия истребительной авиацией.

Почти все конвои при движении на Ханко и обратно обстреливались финскими и немецкими батареями с обоих берегов залива. Но попаданий в корабли не было (возможно, было попадание в турбоэлектроход «И. Сталин», но подтверждения этому нет).

Вся операция проходила в условиях исключительной трудности материального обеспечения. В связи с недостатком топлива в Кронштадте и Ленинграде приходилось даже доставлять топливо с Ханко попутными рейсами и использовать дрова с Гогланда и Лавенсари.

Перевозка проходила в условиях сложной навигационной обстановки, как правило, без обсервации, по счислению. После первого же взрыва мины компасы кораблей меняли свою поправку, а гирокомпасы выходили из строя. Недостаточно сплававшиеся корабли беспрерывно меняли хода и плохо держались в строю. В то же время безопасность перехода требовала самого точного счисления, ибо нужно было попасть на рекомендованный курс с минимальным отклонением, так как он проходил в непосредственной близости от минных полей, как наших, так и противника.

Причиной гибели кораблей на переходах явилась минная опасность. Все потери в кораблях произошли от подрывов (без учета гибели катеров, большинство которых раздавило льдом).

В большинстве случаев подрывы кораблей на минах произошли вследствие выхода из протраленной полосы по причине рысканья или из-за неучета дрейфа от волны и ветра.

Большие потери на минах в корабельном составе объясняются отсутствием должного количества тральщиков. Для надежной проводки за тралами каравана, состоящего из двух и более кораблей, в соответствии с «Наставлением по боевой деятельности тралящих кораблей» (НТЩ-40), требовался дивизион в составе 8–9 тральщиков. Обычно же в строю бывало не более 4–5 единиц.