Текст книги "Оборона полуострова Ханко"

Автор книги: Александр Чернышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

С «Сурового» было спасено 230 человек, с БТЩ-206 – 21 человек, с подводной лодки Л-2 – 3. На Л-2 погиб ее штурман – известный флотский поэт Алексей Лебедев. Все спасенные на Т-211 и Т-217 и двух катерах были доставлены на Гогланд.

Кроме того, в 23.00 14 ноября на Гогланд пришла под парусами шестерка с «Гордого» с 11 краснофлотцами под командой командира БЧ-2 старшего лейтенанта Н. В. Дутикова.

Шедшую совместно с отрядом подводную лодку М-98 после подрыва эсминца «Суровый» больше не видели, и судьба ее осталась неизвестной.

Корабли в этом походе погибали один за другим через короткие промежутки времени.

После ухода 4 ноября с Ханко второго конвоя наступила зловещая пауза. Гарнизон был уменьшен на пятую часть, 60 орудий отправлены в Ленинград. Началось уничтожение объектов базы, железнодорожного подвижного состава и автотранспорта, а корабли не шли. Командование базы знало о выходе отряда М. З. Москаленко, а затем В. М. Нарыкова, но только спустя 10 суток после ухода второго конвоя пришел один «Урал».

Об этом периоде генерал С. И. Кабанов вспоминал: «Где-то в глубине моего сознания копошилась мысль: а вдруг иссякнут у флота возможности продолжить эвакуацию?

Надо как-то заранее продумать и такую, самую тяжкую вероятность, куда, как, на чем тогда уходить, как обезопасить оставшиеся части, как действовать…

Ясно, в расчете и на такое осложнение нужно сохранять на полуострове самые боеспособные части. Все худеющий, но кулак, способный самостоятельно пробиваться из глубокого тыла к линии фронта. Не придут корабли – придется, возможно, пробиваться на эстонский берег по льду, зимой. Значит, часть танков и автомашины следует сохранить, хоть бензина у нас очень мало. Сохранить до последнего мгновения на любой вариант прорыва с боем – по льду или по суше.

Мы сообща обсуждали и такой вариант. Пробиться через Финляндию к своим – дело безнадежное. Во-первых, если мы и разгромим противостоящую нам группировку финнов, то путь дальше осложнит водная преграда у города Таммасаари. Ну, а еще дальше – густонаселенная Южная Финляндия. Почти шестисоткилометровый марш по южному берегу Финляндии, берегу самому обжитому и населенному, пожалуй, неосуществим. Зная, как воюют финны на фронте, я был уверен, что 10–12 тыс. человек без артиллерии, с небольшим количеством танков не смогут дойти до своих.

Зато переход по-льду ночью – а ноябрьские и декабрьские ночи длинные и темные – на остров Осмуссар, оттуда – дальше, на берег Эстонии, с тем, чтобы через Эстонию пройти к своим, – это нам казалось более перспективным, тут были какие-то шансы на успех. Мы могли рассчитывать на сочувствие и помощь со стороны значительной части населения Эстонии, как раз то, чего не было бы при марше по Финляндии. Пусть даже гитлеровцы не допустят марша всей группой, разобьют ее, что более чем вероятно. Но отдельные подразделения и небольшие группы наших бойцов и в этом случае смогут достичь своих. А если и погибнем, мы уничтожим, погибая, немало фашистских войск, осаждающих Ленинград. Это наверняка» [21]21
  С. И. Кабанов.С. 272–273.


[Закрыть].

Походы тихоходных кораблей

Уже после гибели транспорта «А. Жданов» и возвращения с полпути отряда М. З. Москаленко стало ясно, что ввиду отсутствия полноценной замены, силы, выделяемые для эвакуации Ханко, со своей задачей не справятся до ледостава. Крупные корабли, которые можно было использовать для перевозки войск: «Урал» с 14 ноября застрял на Ханко, минзаг «Марти» и эсминец «Стойкий» стояли в ремонте, «Славный» – в доке. Почти все БТЩ имели повреждения и нуждались в ремонте.

На Ханко между тем началось уничтожение подвижного железнодорожного состава – паровозов, вагонов, цистерн, платформ. Была проложена специальная ветка к берегу. Паровозы сталкивали вагоны вниз, а затем, разогнавшись, тоже падали в воду. Затем наступила очередь уничтожения автомашин.

Обычно холода на юго-западе Финляндии наступают не раньше декабря. Но в 1941 г. на Ханко зима пришла рано. Выпал обильный снег, запорошив улицы, скалы, поляны. А незамерзшее море по-прежнему гонит на берег длинную, зловещую волну.

Начали замерзать протоки между островами. Последний самолет МБР-2 вынужден был перебазироваться на Большую землю, так как бухточка, где базировалась 81-я ОАЭ, замерзла.

Необходимо было заканчивать операцию в наикратчайший срок. Командование флота приняло решение вывозить защитников Ханко на небольших тихоходных кораблях – тральщиках, сетевых заградителях, сторожевых кораблях и канонерских лодках, хотя при этом сроки завершения эвакуации отодвигались. Переходам тихоходных кораблей благоприятствовало то обстоятельство, что наступил период безлунных ночей, оставалась только минная опасность.

Исходя из данного решения, 13 ноября командиру ОВРа капитану 2-го ранга И. Г. Святову было отдано приказание собрать все тихоходные корабли, два-три транспорта с ходом порядка 8–9 узлов, годных для перевозки личного состава. Таким образом, роль И. Г. Святова, как командира аварийно-спасательного отряда и отвечающего за отправку эвакуированных с Ханко и доставленных на Гогланд далее в Кронштадт, переросла в роль руководителя эвакуационных сил, выполнявших отдельные операции по перевозке войск.

Подготовка к отправке тихоходных кораблей затянулась в связи с тем, что большинство из них имели паровые машины и котлы, работавшие на угле. В Кронштадте уголь отсутствовал, его доставляли из Ленинграда, где его также было ограниченное количество. Наступивший ледостав в Невской губе потребовал для каждой проводки кораблей из Ленинграда в Кронштадт и обратно ледокола. Подготовка кораблей задержалась до 18 ноября.

На Ханко решили проверить, как поведет себя противник, после того как узнает, что перед ним нет советских войск. Командир базы С. И. Кабанов приказал в полночь 19 ноября прекратить всякую стрельбу, землянки не отапливать, пищу не готовить, обходиться сухим пайком, приостановить всякое передвижение людей. Наступила тишина. Если бы противник силой от взвода и более попытался прорваться, его надлежало уничтожить огнем и опять замолчать. Противника численностью менее взвода разрешалось пропустить через передний край и уничтожить в глубине обороны. Наступило 19 ноября, на переднем крае 8-й ОСБ не было ни огонька, ни выстрела. Это заметил противник. В пять утра три большие шлюпки с вражескими солдатами подошли к острову Крокан. Командир третьего батальона 335-го стрелкового полка майор Пасько приказал открыть по десанту огонь. Одна шлюпка была потоплена, находившиеся в ней солдаты уничтожены. Две другие шлюпки поспешно отошли.

В десять утра группа маннергеймовцев (около 50 солдат) вышла из своих окопов, подошла к нашей проволоке и начала ее резать. Командир второго батальона капитан Я. С. Сукач дал сигнал стрелять. Потеряв более двадцати человек убитыми, противник в панике отступил.

В 13 часов противник открыл сильный минометный огонь по острову Кадермуэн, одновременно направив на него десант. 1-й батальон 335-го стрелкового полка опять ответил огнем и потопил одну большую шлюпку.

В этот день общие потери неприятеля составили, по-видимому, не менее полусотни человек. Гангутцы не потеряли ни одного бойца. Врагу был дан хороший урок. Больше финны ни в тот, ни в последующие дни не пытались возобновить разведку.

В течение 18 и 19 ноября по приказу И. Г. Святова был сформирован отряд в составе семи вымпелов: сторожевой корабль (СКР) «Вирсайтис», сетевой заградитель (СЗ) «Азимут», тральщики (ТЩ) № 57 – «Ударник», № 58 —«Волнорез», № 35 – «Менжинский», № 42 – «Орджоникидзе», № 56 – «Клюз». Командиром отряда был назначен командир дивизиона тральщиков капитан 3-го ранга Д. М. Белков, военкомом – батальонный комиссар В. А. Фокин, начальником штаба – командир запаса Я. Б. Рабинович. Заместитель командира отряда – командир СЗ «Азимут» капитан 2-го ранга А. Ф. Цобель.

Для перехода отряда был выбран маршрут № 2 (северный) вдоль опушки финских шхер. Большие потери на маршруте № 1 во время последних переходов (погибли 7 кораблей) заставляли предположить, что немцы и финны из-за затяжки операции стали расширять свое минное заграждение между островами Вайндло и Кери. В промежуток времени с окончания операции по эвакуации Таллина до начала эвакуации Ханко северным маршрутом 9 сентября вернулись с позиций от Хельсинки подводные лодки М-98 и М-102, а 19 сентября маршрутом № 2 успешно прошли в Балтику Щ-319 и 320.

На основании этих данных можно было предполагать, что маршрут № 2, хотя и не совсем свободен от мин, но вероятно, что их количество на нем меньше нежели на маршруте № 1. Поэтому для получения данных о расположении минных заграждений по маршруту № 2 решено было воспользоваться переходами кораблей с малой осадкой в течение темного времени суток, когда опасность от артобстрела береговых батарей, расположенных у Содершера, – наименьшая. Отрядам была поставлена задача: на переходе туда и обратно производить разведывательное траление по маршруту № 2 при следовании на Ханко от меридиана 25°40′ до меридиана 26°30′. Эти районы были сомнительны в отношении мин.

19 ноября в 13.40 корабли отряда вышли на Гогландский рейд и, построившись в кильватерную колонну, в 14.05 начали движение. У южной оконечности Гогланда они встретили две плавающие мины.

Ввиду свежей погоды – ветер 6–7 баллов от юго-запада при почти нулевой видимости – шел снег, корабли не были видны даже на дистанции четверти кабельтова, разведывательное траление провести не удалось.

Небольшие корабли не имели гирокомпасов и лагов, с трудом определяли свое место в море. Тем не менее, отряд всю ночь шел благополучно, ориентируясь по работавшим финским маякам Содершер, Хармайя, Порккала, Юссари.

В 7.05 20 ноября с кораблей увидели вспышки стрельбы на Ханко. В 10.00 отряд был встречен канонерской лодкой «Лайне» и в 11.15 вошел на рейд базы.

Этот переход, совершенный за 22 часа, показал возможность использования тихоходов и, кроме того, показал, что проход северным фарватером менее опасен в отношении мин.

В тот же день 20 ноября в 16.00 на корабли начали погрузку угля, воды, боезапаса, имущества и личного состава. С отрядом тихоходных кораблей решено было отправить с Ханко транспорт № 510 «Вахур», который прибыл из Палдиски еще 29 августа и с тех пор стоял в базе. На борту транспорта находились всего 225 бойцов и командиров, но в его трюмы были погружены 18 танков Т-26, 400 т муки, 66 т сахара, 16 т макарон, большое количество шоколада, какао, варенье, шпроты и т. д. Какой-то шутник назвал его «шоколадным транспортом».

К 10.00 21 ноября корабли отряда капитана 3-го ранга Д. М. Белкова закончили погрузку и в 16.00 вышли из гавани в полном составе, с присоединившимся к нему на Ханко транспортом № 510. Канонерская лодка «Лайне» к 17.25 вывела отряд в исходную точку, и он направился к Гогланду. На переходе была плохая видимость, финские маяки не работали. Ввиду малого хода (около 7 узлов) течением корабли сносило к северу.

Отряд из-за плохой видимости, свежей погоды и несплаванности растянулся; несмотря на включенные кильватерные огни, корабли теряли друг друга. Командир отряда, находившийся на головном «Вирсайтисе», потерял связь с концевыми мателотами.

Транспорт № 510 следовал в колонне за СЗ «Азимут», и во время похода до момента гибели «Азимута» командир последнего на запросы командира отряда: «Как идет транспорт?» отвечал: «Все в порядке, транспорт идет нормально». На самом же деле с наступлением темноты и начавшегося снегопада транспорт № 510 оторвался от каравана и следовал без охранения самостоятельно, согласно полученной им кальке похода по маршруту № 2. Только около 12 часов в 15 милях западнее острова Родшер он соединился с тральщиком «Волнорез» и далее шел с ним.

В 4.00 в точке Ш = 59°53′, Д = 25°04′ подорвался шедший пятым в колонне ТЩ-35 «Менжинский». С него успели спустить одну шлюпку, на которой спаслись 9 моряков. С шедшего в кильватер ТЩ-35 тральщика «Орджоникидзе» спустили шлюпки, но они в темноте не нашли ни одного человека. Шедшим впереди ТЩ-56 «Клюзом» были спасены 13 членов экипажа «Менжинского» и 31 человек из числа перевозимых на нем войск; погибло 290 чел.

В 5.03 в районе банки Кальбодагрунд тральщик «Волнорез» (ТЩ-58), шедший концевым в первой группе, ударил форштевнем о какой-то неизвестный невидимый предмет. От удара корабль качнуло, и через секунду произошел второй удар серединой корпуса, а затем – третий удар в районе винтов. При ударах был слышен скрежет металла о металл. После удара появился стук в левой машине. Впоследствии, при осмотре в доке, оказалось, что поломана лопасть левого винта и погнут на 15–17 мм гребной вал. Предположительно эти удары могли произойти от столкновения со всплывающей подводной лодкой. Естественных препятствий в этом районе нет, глубина достигает 80 м. Тральщик стал на якорь и только с рассветом продолжил движение.

В точке Ш = 59°56,0', Д = 25°32′ в 5.45 21 ноября подорвался «Азимут», шедший третьим в строю. Спасенных с «Азимута» не было, погиб весь экипаж и 288 человек эвакуируемых. Погибли командир судна капитан-лейтенант К. И. Лисица и его помощник Герой Советского Союза старший лейтенант А. Г. Ефимов, участник плавания и зимовки на ледокольном судне «Георгий Седов». Предположительно «Азимут» подорвался на плавающей мине.

С 12.00 22 ноября отдельные корабли отряда стали подходить к Гогланду. На поиски транспорта № 510 с Гогланда был выслан катер МО, который обнаружил транспорт и ТЩ-58 южнее параллели острова Родшер и в 17.20 привел их на Гогланд.

Отряд доставил на Гогланд 1479 человек с личным оружием, 18 танков Т-26, 45-мм артиллерию, 520 т продовольствия. Поход отряда капитана 3-го ранга Д. М. Белкова был труден в навигационном отношении, так как на переходе туда дул южный 5–6 бальный ветер со снегопадом. Корабли имели различные хода, не имели лагов, поэтому ошибки в счислении достигали 10 миль, обсервации не было.

Два тральщика получили повреждения: ТЩ-58 после касания о подводный предмет имел погнутый вал, а на ТЩ-34 просели жаровые трубы. Оба были отправлены в Кронштадт. 23 ноября в 16.45 транспорт № 510 и два поврежденных тральщика ТЩ-34 и 58 вышли с Гогланда в Кронштадт.

В то время, когда отряд Д. М. Белкова покидал Ханко, 21 ноября в 17.15 с Гогланда вышел еще один отряд в составе: транспорт № 548 («Минна»), который мог идти со скоростью 12 узлов, тральщики Т-217, Т-218, два катера МО. Командиром отряда был назначен командир тральщика Т-218 капитан-лейтенант А. В. Цибин. Ему было приказано вести транспорт за тралами и результаты траления донести. Сначала транспорт довольно хорошо держался за тралами. Но около 20.00, не доходя до меридиана острова Родшер, в метель, из-за плохой видимости транспорт и оба катера МО оторвались от БТЩ и возвратились на Гогланд. Кодограммой тральщикам было приказано также возвратиться на Гогланд, но кодограмма на Т-218 не была принята, и оба тральщика прибыли на следующий день на Ханко. Они убрали тралы и, чтобы не столкнуться в темноте, шли на большом расстоянии друг от друга. На рассвете их встретил лоцман и провел в базу. Разведывательное траление они также не провели, не выполнив эту задачу.

Во второй половине ноября на Гогланде скопилось большое количество личного состава и грузов, доставленного с Ханко отрядами тихоходных кораблей. (Отряды быстроходных кораблей, переждав на острове светлое время суток, вечером шли далее – в Кронштадт и Ленинград.) Сюда же прибывали ханковцы, спасенные с погибших кораблей и транспортов. Необходимо было отправить их в Кронштадт и далее – в Ленинград.

Для перевозки войск с Гогланда в Кронштадт были выделены канонерские лодки «Москва», «Кама» и «Волга». Эти корабли были переоборудованы из мобилизованных в первые дни войны грунтоотвозных шаланд. Они имели нормальное водоизмещение 1025 т, осадку 3,6 м. Две паровые машины обеспечивали скорость около 9 узлов. На вооружение канонерские лодки получили по два 130-мм орудия, четыре 45-мм зенитки, пулеметы. Они имели вместительные трюмы, могли принять до 500 человек войск, и поэтому неоднократно использовались для перевозки войск и грузов. Недостатком их была большая парусность из-за высоких бортов, рыскание на курсе и сильный дрейф при боковом ветре.

В это время «Москва» стояла на кронштадтском рейде и вела огонь по южному берегу, «Кама» и «Волга» находились в Ленинграде. 22 ноября в 21.55 ледокол «Волынец» повел из Ленинграда караван: транспорт № 538 на буксире у ледокола, канонерские лодки «Кама» и «Волга». В 6.08 следующего дня корабли прибыли в Кронштадт.

23 ноября в 17.00 из Кронштадта на Гогланд вышли канонерские лодки «Волга», «Кама» и водолей № 1, транспорт № 538 и три тральщика.

На Гогланде канонерские лодки приняли на борт войска: «Кама» – 1120 человек и «Волга» – 1200 и на следующий день в сопровождении трех тральщиков-«ижорцев», водолея № 1, доставили их к Кронштадт.

Канонерская лодка «Москва» 24 ноября прибыла на Гогланд, и приняв 800 человек в 21.50 25 ноября с транспортом № 548, в сопровождении двух БТЩ – Т-205 и Т-215, вышли с Гогланда. Тральщики от кромки льда возвратились на Гогланд, куда пришли в 14.00 26 ноября. Канонерская лодка и транспорт прибыли в Ленинград, где и высадили доставленные войска.

27 ноября «Волга» и «Кама» вновь вышли на Гогланд. В заливе уже была сложная ледовая обстановка, ветер 6–7 баллов, моряков на открытых постах окатывало ледяной водой с ног до головы, надстройки и палубы покрылись льдом. Ночью «Кама» отстала от впереди идущего мателота, сбилась с курса и села на мель у острова Сескар. Отработав задним ходом, канонерская лодка сошла с мели и стала на якорь. Дождавшись рассвета, она прибыла на Гогланд, где была включена в состав аварийно-спасательного отряда и ушла с последним караваном 8 декабря.

«Волга» 28 ноября, приняв 600 человек, доставила их в Кронштадт, а затем снова пришла на Гогланд. Здесь она была включена в состав отряда капитан-лейтенанта П. В. Шевцова, с которым отправилась на Ханко.

22 ноября в 14.15 на Ханко с Гогланда отправился отряд в составе: транспорт № 548 («Минна»), сторожевой корабль «Коралл», тральщик «Ударник» и два катера МО под командованием командира 5-го дивизиона тральщиков капитан-лейтенанта Г. С. Дуся и батальонного комиссара Банникова. Отряд без происшествий, идя северным фарватером, в 10.43 23 ноября прибыл на Ханко. В районе Калбодагрунд транспорт № 548 был проведен за змейковым тралом ТЩ «Ударник».

Одновременно с эвакуацией Ханко производилась эвакуация Осмуссара. К началу эвакуации в гарнизоне острова насчитывалось 1008 человек. 22 ноября канонерская лодка «Лайне» отбуксировала с Ханко на Осмуссар три катера КМ, которые должны были использоваться в качестве посадочных средств для погрузки личного состава гарнизона на крупные суда. Одновременно командованием ВМБ Ханко было отправлено письменное приказание коменданту Осмуссара о начале эвакуации.

23 ноября «Лайне» вышла на Осмуссар и, приняв 165 человек больных и раненых, а также людей наименее нужных в обороне доставила их на Ханко. 25 ноября «Лайне» вновь вышла на Осмуссар с задачей доставить еще 200 человек, но вследствие свежей погоды удалось принять на борт с только 70. Вновь на Осмуссар «Лайне» была послана 29 ноября, на этот раз она эвакуировала 206 бойцов и командиров. В ночь с 30 ноября на 1 декабря «Лайне» сняла еще 203 человека. В ночь с 1 на 2 декабря БТЩ-205 «Гафель» (пришел на Ханко с отрядом В. П. Дрозда), снял с Осмуссара 340 человек, после чего на острове осталась подрывная партия – 17 чел.

Минный заградитель «Урал» в сопровождении Т-215 и двух катеров МО-108 и МО-306 – все, что осталось от отряда В. М. Нарыкова, 14 ноября прибыл на Ханко.

15 ноября в 1.30 к борту минзага подвели баржу с продовольствием и войсками, началась погрузка корабля, которая с перерывами продолжалась до 16.00 22 ноября.

В 4.55 15 ноября начался обстрел порта, с 20.30 до 21.30 батареи противника вели огонь по городу и гавани. В этот день последний раз базу обстрелял финский броненосец «Вяйнемяйнен», выпустивший 32 10-дюймовых снаряда. В связи с обстрелами гавани и города «Урал» с 16 по 19 ноября в дневное время отходил к восточной части острова Руссаре, а ночью возвращался к Густавсверну для продолжения погрузки.

Сначала в трюмы спускали продовольствие – крупы, муку, мясо, консервы для Ленинграда. Мешки с мукой складывали к бортам, в случае пробоины – это хороший пластырь. Поверх продовольствия – оружие и ящики с боеприпасами, каждое подразделение со своим снаряжением, чтобы выгрузиться и уйти в бой. Все закрывали слоями толстого брезента, на брезент встанут люди.

Старпом минзага назначил на каждый трюм наблюдающих. При погрузке произошло ЧП в третьем трюме. Матрос Натертышев – «хозяин третьего трюма» – предотвратил беду. Кран опускал в люк остропленный штабель ящиков с минами для ротных минометов. Натертышев, сидя в трюме, указывал армейцам куда отводить опускаемую связку ящиков, «брать на оттяжку». Один-два ящика, плохо остропленные, выскочили из связки, ударились о переборку, мины посыпались вниз. Солдаты, бросив оттяжку, кинулись врассыпную. Они знали свое оружие, но не понимали, что такое корабль, окруженный водой. «Держи ящики!» – орал хозяин трюма, бросаясь к грузу: если вся связка развалится, взрыва не избежать. Доведя груз до места, минометчики оправдывались: мины-то со взрывателями. «Но и бежать некуда, – объяснил матрос. – Запомните, ребята: с корабля никуда не убежишь. Паника – всем гроб на корабле».

А потом пошли на корабль люди сотнями. 57 женщин и 6 детей разместили в музыкальном салоне; 164 раненых и больных – в каютах первого класса; штаб управления сухопутными частями – в курительном салоне. Подразделения – в трюмы, на твиндечные палубы, на брезент, покрывающий груз, – без права сидеть.

Поскольку было неизвестно, когда корабль покинет Ханко, были составлены графики питания, проветривания, кипятильники работали круглые сутки. Горячая пища для лазарета готовилась в кормовом камбузе. Находившиеся в трюмах питались сухим пайком. Питьевая вода подавалась в трюмы три раза в сутки. Вот гальюнов было мало. Старпом предложил было использовать кормовые ватервейсы, периодически сильной струей скатывая из брандсбойтов все через шпигаты за борт. Но пришлось отменить: под предлогом неотложной нужды из трюмов на палубу вылезали люди, чтобы подышать, покурить. Толчея вообще опасна на походе, и противнику нельзя показывать на палубе столько людей. Всех вниз, у каждого трюма – вахтенный с автоматом. Это казалось суровой мерой, но команда корабля знала по опыту, что это необходимо. На корме из бревен и досок соорудили подвесной гальюн. Но после того как за борт упал солдат, его срубили. В трюмы были опущены остропленные пустые железные бочки, которые по мере наполнения вытаскивались из трюмов.

Когда выяснилось, что некоторые из командиров, отправив своих бойцов в трюм, рвутся в каюты, И. Г. Карпов вспылил: «Всех в трюм! Независимо от чинов. Вежливенько объясните тем, кто забыл смысл устава: командир должен быть в походе с бойцами, за боеспособность и жизнь которых он отвечает».

Командир корабля и старший воинский начальник разработали инструкцию для перевозимых войск:

– средний комсостав должен находиться вместе с красноармейцами;

– у входа в трюмы должно быть установлено дневальство из красноармейцев и дежурство из среднего комсостава;

– за порядок в каждом трюме должен отвечать средний командир;

– кубрики краснофлотцев, проходы, трапы, коридоры, верхняя палуба должны быть свободны от людского состава (все должны сидеть по своим местам);

– люди эшелона на авральные звонки, сигналы и команды, касающиеся повседневной и боевой жизни корабля, не должны реагировать;

– при налете самолетов противника все находящиеся по какой-то причине наверху быстро уходят вниз.

За время стоянки минного заградителя на него было погружено 343,84 т продовольствия и 3406 человек эвакуируемых. На «Урал» дополнительно поставили шесть зенитных пулеметов М-4: два на шлюпочной палубе, четыре – на нижнем мостике.

В ночь с 17 на 18 ноября три финских торпедных катера безрезультатно атаковали «Урал», стоявший на рейде Ханко. Атака была отбита канонерской лодкой «Лайне» и береговыми батареями.

С приходом утром 22 ноября двух БТЩ в Ханко сосредоточился отряд в составе: «Урал», четыре БТЩ (Т-205, Т-15, Т-217, Т-218) и шесть «малых охотников» (в т. ч. МО-306, 402, 409, 407, 210). Появилась реальная возможность провести минзаг до Гогланда и далее в Ленинград. На тральщики приняли в среднем по 300 человек. Отряд под командованием командира отряда заграждения капитана 1-го ранга Н. И. Мещерского вышел с Ханко в 17.40 22 ноября. Строй – кильватер: четыре БТЩ, «Урал» и в охранении в пределах видимости – «морские охотники». Головным шел Т-218 без тралов за ним в кильватер Т-215, Т-205 «Гафель» и Т-217. В голове находился МО-306. Четыре катера – в охранении по бортам минзага, и один замыкал строй.

При возвращении «Урала» БТЩ получили приказ идти строем кильватера. При этом стремились добиться уменьшения числа подсеченных мин, от которых минный заградитель, имевший большую парусность и один винт, с трудом уклонялся. Однако тральщики плохо держали строй, «зигзагировали» и этим затрудняли счисление.

Один из крупных недостатков БТЩ – склонность к резкому вилянию на волне, особенно боковой и попутной. Обычно амплитуда отклонений от курса составляла 30° днем и 40° ночью. Совместное плавание дивизиона БТЩ становилось нелегким даже на переходе без тралов. Виляние же с тралами вызывает нарушение строя и крайне затрудняет соблюдение равнения в строю.

Плохая видимость обеспечила скрытность перехода. Дул слабый северо-восточный ветер силой 2 балла, море спокойное, минзаг хорошо держался в пределах узкой протраленной полосы.

В 00.25 23 ноября были обнаружены силуэты трех кораблей типа тральщик, идущих контркурсом. Это был второй отряд тихоходов, следующий на Ханко.

В 00.43 в точке с координатами Ш = 59°52,4', Д = 25°04,3' взорвалась мина в параване Т-215. Взрывом на корабле было повреждено рулевое устройство, от сотрясения показания компасов, которые вышли из меридиана, стали ненадежными. Тральщик вышел из строя, стал концевым и в проводке не участвовал. «Урал» шел вплотную за тралами концевого Т-217. Взрывы мин в тралах происходили вблизи минзага, от чего на нем вышел из строя гирокомпас, «Урал» шел по магнитному.

В 4.05 корабли вошли в полосу густого тумана. Спустя 40 минут командир отряда приказал застопорить машины. В 04.48, предполагая стать на якорь в густом тумане, на тральщиках застопорили машины, на минзаге запоздали дать задний ход, положили руль «лево на борт», но все же он наскочил на корму концевого Т-217, повредив ему кран и тральную лебедку, после чего на тральщике не могли выбрать трал.

В 4.57 справа 15° открылся маяк Родшер, а в 5.00 «Урал» правым бортом в районе 40 шп коснулся грунта у острова. Корабль получил небольшие повреждения. Ошибка в счислении составила 3,2 мили к юго-востоку. Т-217 дал полный ход и скрылся в тумане.

Отойдя от острова Родшер на две мили к северу, корабли в 5.10 стали на якорь. С рассветом в 8.20 командир отряда дал семафор на тральщики: «Сняться с якоря, поставить тралы и пройти вдоль правого борта МЗ „Урал“». В 8.38 минзаг снялся с якоря, и отряд продолжил путь. В 11.12 он встал на якорь у Гогланда.

В 23.30 на рейд Сууркюля прибыл эсминец «Свирепый» для конвоирования минзага в Кронштадт. В 00.15 24 ноября «Урал» в сопровождении «Свирепого», Т-205, Т-218, и двух катеров МО вышел в Кронштадт. В 4.10 катера МО легли на обратный курс. Спустя еще три с половиной часа Т-205 и Т-218, сопровождавшие «Урал» до Шепелевского маяка, не входя в лед, легли на обратный курс и в 12.30 24 ноября возвратились на Гогланд.

Эсминец и минзаг в 8.02 вошли в лед, в 9.30 миновали Толбухин маяк и в 11.30 прибыли на Большой кронштадтский рейд. В 14.10 к борту «Урала» подошли тральщик ТЩ-64 и буксир ЛК-1, на них перешла команда эсминца «Гордый». В Кронштадте к отряду присоединился лидер «Ленинград», который 23 ноября вышел из дока. Он принял 376 человек, эвакуированных с Ханко.

В 17.26 «Урал» снялся с якоря, и караван в составе: ледокол «Волынец» (бывший «Суур-Тыл»), ледокол «Октябрь», который на буксире вел лидера «Ленинград», «Урал», транспорт «Пятилетка» вышел из Кронштадта. В 19.15 караван вошел в Морской канал. В 20.42 у борта ледокола «Суур-Тыл» взорвалась мина. Но это была не морская мина, немцы ночью по льду пробирались до корабельного фарватера и ставили на лед противотанковые мины. Ледокол не получил повреждений, караван продолжал движение и в 22.30 вошел в Неву, а в 23.05 минзаг встал на якорь ниже моста Лейтенанта Шмидта.

25 ноября в 1.05 «Урал» снялся с якоря и под проводкой буксиров пошел вниз по Неве, в 2.25 вошел в торговый порт, встал к причалу № 10 Угольной гавани, и в 5.20 начали выгрузку, которая завершилась в 17.00 следующего дня. Бойцы, проведя в душных трюмах, без возможности даже лечь, почти 10 суток, наконец-то смогли увидеть над головой небо и вдохнуть свежего воздуха.

Возвращающийся на Гогланд 22 ноября отряд капитана 3-го ранга Д. М. Белкова по решению командования флотом должен был в тот же день вновь идти на Ханко. Но корабли отряда подтягивались на Гогланд с 12.00 до 17.00, и выгрузка привезенного личного состава затянулась до 18.00. Кроме того, на ряде кораблей требовался неотложный ремонт механизмов. В частности, лучший корабль отряда СКР «Вирсайтис» имел повреждение рулевого привода. Поэтому выход отряда назначили на 00.00 23 ноября, но ремонт рулевого привода затянулся, и выход был перенесен на 14.30.

В 13.30 23 ноября отряд в составе сторожевых кораблей «Вирсайтис» (флагман) и № 18 (ЛК-2), тральщиков № 42 «Орджоникидзе», № 56 «Клюз», катеров МО-106 и МО-112 под командованием капитана 3-го ранга Д. М. Белкова вышел на Ханко, имея задание провести в пути разведывательное траление (между меридианами 26°20′ и 25°00′), чего не было сделано во время предыдущих походов. У СКР-18 в пути засорился приемник нефтяной цистерны правого борта, прекратилась подача топлива к форсункам. Котельный машинист старший краснофлотец Волков спустился в бункер с мазутом и очистил приемник. 24 ноября в 12.05 отряд благополучно прибыл на Ханко, произведя контрольное траление указанного района. Мин обнаружено не было. Корабли встали к стенке для погрузки.

На Ханко в это время уже грузился отряд капитан-лейтенанта Г. С. Дуся: сторожевой корабль «Коралл», транспорт № 548 («Минна») и тральщик «Ударник», которые прибыли туда ранее. Транспорт загрузили продовольствием, он принял 1756 человек.