Текст книги "Отмеченные Фортуной. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Борискин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Борискин Александр Алексеевич
Отмеченные Фортуной. Книга вторая. Тайна рождения параллельных миров

Глава первая. Как это начиналось.

Вверх и вниз от Пашки (так называли Павла Сергеевича Мыскина близкие друзья) раскинулась голубая бездна: вниз – толща бирюзовой воды Средиземного моря, дно которого совершенно не просматривалось, вверх – синий воздушный бездонный океан чистейшего, без единого облачка, прозрачного средиземноморского воздуха. Между ними, на оранжевом спасательном одноместном плотике, под навесом, защищающем от палящих лучей солнца, уже второй день находился наш герой.

Он был в светлых легких полотняных брюках, красной футболке с надписью “Halga” и нарисованной головой лося с развесистыми рогами, белой бейсболке с пуговкой на макушке и в сине-белых теннисных туфлях. На его руке были надеты золотые швейцарские часы фирмы “Appella” на золотом браслете, подаренные друзьями этой весной на двадцатипятилетие. Кроме того, имелся красно-белый носовой платок с монограммой “ПСМ” в кармане брюк. Еще, кроме красных теннисных носков и таких же плавок, на нем ничего не было надето. В бортовом кармане плотика, пристегнутая ремешком на липучке, болталась наполовину заполненная пресной водой плоская пятилитровая пластмассовая фляжка с металлической крышкой, используемой в качестве стограммового стаканчика. Рядом – маленький, наполовину опустошенный контейнер с НЗ и аптечка. А также небольшой нож в чехле, приспособленном для ношения на ремне, два маленьких полотна по дереву и металлу со съемной ручкой, фонарик, ракетница с тремя патронами, один сигнальный фальшфаер, бухта двадцатиметрового белого капронового фала, легкий складной якорь, больше похожий на кошку, и небольшой бинокль с трехкратным увеличением, входящий в спасательный комплект. В отдельном водонепроницаемом пакете находилась подробнейшая карта побережья Средиземного моря. Вот только весел на плотике не было.

Вокруг простиралась только морская вода. Ни берега, ни даже чаек рядом не было видно.

Паша лежал на дне плотика и вертел в руках спасательную рацию с метровой выдвижной телескопической антенной, заключенную в водонепроницаемый корпус. Еще вчера он нажал единственную кнопку, торчащую сбоку от рации, и мигающий зеленый светодиод рядом с ней сообщал ему, что она исправно передает “SOS”. Рация также входила в снаряжение спасательного плотика. К сожалению, никаких спасателей поблизости не было видно.

Что больше всего удивляло Пашу, так это отсутствие уже в течение суток на горизонте любых водоплавающих средств, хотя до произошедшего с ним несчастья, вокруг невдалеке сновали яхты, рыбацкие баркасы и проходили прогулочные пароходики, не считая круизных лайнеров, по крайней мере ежечасно проплывавших мимо яхты, на которой находился Паша в компании своих троих друзей.

Несчастье произошло для яхтсменов неожиданно и не поддавалось никаким разумным объяснениям. Когда Паша проснулся вечером в каюте после ночной вахты и только-только успел одеться, чтобы выйти на палубу, к нему в дверь ворвался Виктор с криком: “Тонем! Хватай плотик и спасайся!”, после чего яхта ощутимо стала зарываться носом в воду и на дне яхты под мостками стала быстро прибывать вода. Паша на автомате откинул крышку рундука, вытащил спасательный плотик и бросился из каюты. Когда он оказался на палубе, вода залила яхту уже наполовину. Друзей не было видно. Только вдоль бортов за ним в сторону кормы медленно двигалась, переливаясь всеми цветами радуги, какая-то полупрозрачная дымка, вскоре пропавшая за кормой. Но самое главное, что успел заметить Паша, у яхты не было носа! Как это могло случиться, когда никакого столкновения, удара, взрыва он не почувствовал.

Паша привел в действие механизм аварийного надува плотика и бросил его в воду. Тот в секунды раскрылся и через минуту Паша был внутри него. Корма яхты уходила под воду на расстоянии метров двух от плотика. Огляделся вокруг – никого и ничего, ни друзей, ни яхты, ни ее обломков! На много кабельтовых вокруг простиралась гладь моря. Не на чем даже было остановиться глазу.

Это было невероятно! Насколько Паша помнил, в это время по плану они должны были ловить рыбу, поэтому парус был спущен, и яхта дрейфовала. К сожалению, в каком месте Средиземного моря произошло несчастье, он не знал: в десять утра сдал вахту Виктору и проспал после этого не менее семи – восьми часов. Но в момент сдачи вахты их яхта находилась на траверзе маленького французского городка Port-Vendres на расстоянии десяти кабельтовых от берега.

Яхту четверо друзей взяли в прокат в городке Коллиуре, где отдыхали уже пять дней, приехав туда на автомобиле из Санкт-Петербурга. Шел третий день, как они ходили на яхте вдоль берега и уже достаточно хорошо могли управляться с ней, тем более, что Виктор имел собственную яхту и исходил на ней все побережье Финского залива вокруг Зеленогорска, что около Санкт-Петербурга, где жил. Но у него была маленькая шестиметровая яхта, тогда как эта была раза в два больше. Друзья не спешили и потихоньку осваивали премудрости морского дела под руководством Виктора. Тем более, что погода этому способствовала: небольшое волнение на море и умеренный не порывистый ветер позволяли изучать манипуляции с парусом и рулем.

Паша посмотрел на свои золотые.

“Уже шесть часов пополудни, четверг, 28 июля 2012 года. Воды во фляге осталось максимум на два дня, еду можно растянуть подольше. Если спасение не придет хотя бы на третий день – можно склеить ласты. Пускать ракеты – бессмысленно: вокруг никого и ничего, да и делать это лучше, когда стемнеет. Интересно, работает ли спасательная рация? Прошли уже сутки, как я ее включил. Должен же кто-нибудь ее услышать и запеленговать! Если, конечно, я все еще нахожусь на Земле и в своем времени! Вот, начитался фантастики! Не весть что теперь в голову лезет! Хотя сомнения эти – небеспочвенны. Ни одного самолета, корабля ни ночью, ни днем не видел. Такого просто не может быть! Ладно, не буду о грустном. Плохо, что в снаряжении спасательного плотика не оказалось никаких рыболовных снастей. Хоть рыбалкой бы занялся!”

Мысли у Паши перескакивали с одного на другое. Почему-то вспомнилась жизнь дома, работа, родители.

“Если друзья утонули, то некому даже родителям будет сообщить о том, что произошло! Хотя, плавают и ныряют они лучше меня, находились на палубе во время несчастья, а там тоже есть спасательные средства. Может быть, они остались там, в том времени и месте, где произошло несчастье? И только я один попал туда, не знаю куда? А так хорошо все начиналось! Игорь весной купил Lаnd Rover “Discoveri”, пригласил обкатать машину меня и своих двух друзей. Решили ехать на Средиземное море, совместить приятное с полезным. Заранее все распланировали, договорились об отпуске, специально изучали три месяца французский! Хорошо, что я немецким владею! Хоть и разные языки, а мне все равно было легче, чем друзьям – они языков не знали.

Потом через Финляндию в Хельсинки, затем на пароме через Балтику в Гамбург, далее Германию и Францию насквозь проехали – и вот мы на месте! Всего пять дней в пути. Да и здесь в курортном городке Коллиур хорошо устроились: два двухместных номера в гостинице заранее забронировали и оплатили. Так бы едва ли поселились – сейчас “высокий сезон”!

Как на работе дела? Да чего об этом теперь думать! Надо как-то выбираться на берег. Что я могу для этого сделать? Даже весел нет! А должны были быть легкие складные алюминиевые в спасательном плотике! Может быть, к днищу плотика прикреплены? Там я еще не смотрел.

Хорошо, что хоть часы не сломались. Да и в случае чего их продать можно, все-таки золото. На первое время должно хватить.

Документов у меня никаких нет. Даже если и спасут – что я говорить буду? Откуда я тут взялся, что умею делать, как на жизнь буду зарабатывать? Все зависит от того, куда меня забросило. Но хоть какую-то легенду уже сейчас готовить надо. Потом не до того может быть!

Итак! Что я умею делать? Водить автомобиль. Немного его ремонтировать, но это так, на любительском уровне. Разбираюсь в компьютерах, радиосвязи, программировании. Недаром Санкт-Петербургский электротехнический университет закончил! Правда, по специальности почти поработать не пришлось: друзья сманили в брокерскую контору трейдером поработать. Окончил специальные курсы, освоился. Так и работал на бирже последние три года. Хорошо зарабатывал. Купил себе однокомнатную квартиру в новых домах на Песочной набережной в Питере. Автомобиль. Начал подумывать о собственном деле. Немецкий язык знаю. Немного французский. Читал много, в том числе книги на исторические темы. Но это – дилетантство! Ничего серьезно не знаю. Даже, что в Европе в 19-м веке происходило! Ни точных дат, ни событий, ни людей! А тем более – в 18-м веке или еще раньше! Если до берега доберусь – плохо мне там придется! В армии не служил, стрелять – не умею. Единоборства всякие не изучал. Вот только греблей на академичке в студенческие годы занимался. Так что сила есть. Готовить умею и люблю. Только неизвестно, продукты здесь аналогичны нашим? А то такое наготовлю! Вот и все мои способности.”

Паша еще раз внимательно осмотрелся вокруг в бинокль, ничего необычного не заметил кроме начавшегося легкого южного ветерка, гонящего волну, заходящего за горизонт солнца и решил поспать.

“Солдат спит – служба идет. Так и у меня. Может, пока сплю, что-нибудь изменится.”

Уже через час его плотик бросало на разволновавшемся море, а ветер гнал легкое суденышко на север, постепенно крепчая. Морская вода стала захлестывать плотик, и Паше пришлось закрыть все полости между бортами и тентом специальными водонепроницаемыми кусками материи на липучках, входящими в спасательный комплект. Изредка он приоткрывал одну из боковых стенок и бейсболкой вычерпывал за борт набравшуюся морскую воду. Плотик кидало из стороны в сторону, крутило и вскоре физическое состояние Паши резко ухудшилось: началась рвота, слабость, головокружение. Снаружи потемнело.

“А ведь это совсем небольшой шторм! Просто мой плотик без руля и без ветрил ветер кидает и крутит, как хочет. Если начнется настоящий шторм – мне мало не покажется!”

Паша всю ночь боролся за живучесть своего “корабля”, пока к утру ветер немного не стих и волнение моря уменьшилось. Сил не осталось и он, не открывая закрытые полости плотика, заснул на его дне.

Разбудил Пашу гомон птиц и царапанье когтей по тенту плотика. Он выглянул наружу: над ним кружилась стая чаек. Некоторые пытались опуститься на тент. Ветер прекратился, и только редкие невысокие волны вздымали плотик.

Паша отстегнул боковые стенки и огляделся. Метрах в трехстах находился высокий берег, покрытый зеленью. Плотик медленно тащило течением вдоль него.

“Что делать? Как доплыть до берега? Вылезти в воду и толкать плотик с помощью работы ног? А если в воде акулы? А если это остров, и течение утащит меня опять в море? Надо срочно что-то предпринять! Бросить плотик и самому плыть к берегу? Жалко, плотик может мне еще очень пригодиться! Весла! Надо проверить, не закреплены ли весла со стороны его днища.”

Паша разделся, обвязал один конец фала вокруг пояса, второй конец закрепил за специальное ушко на плотике, и нырнул в море.

“Давно бы надо это было сделать!– думал он, вынимая весла из специальных карманов.– Только бы не уронить их, хотя они специально сделаны не тонущими!”

Наконец операция “Весла” была закончена, и Паша резво заработал веслами, направляя плотик в сторону берега. Руль отсутствовал, поэтому плотик постоянно крутило, однако он, несмотря ни на что, продолжал двигаться к берегу.

На полпути до берега Паша заметил какого-то большого головастика, плывущего в его сторону.

“Головастик, на самом деле! Из таких еще лягушки выводятся! Но какой большой! Да он еще рот разинул. Два ряда зубов, так и сверкают. А рот то какой огромный! Мой плотик проглотит и не подавится!”

Головастик был уже на расстоянии метров пятидесяти от Паши и довольно быстро приближался.

“Мне от него на веслах не уплыть, оружия никакого нет. Что делать! Прыгать в воду и плыть к берегу? Тут всего-то метров сто пятьдесят! Доплыву! Хотя, если он погонится за мной – мне конец!”

Головастик приближался.

Паша вынул ракетницу из кармана плотика, зарядил ее и приготовился к встрече с головастиком. Из ракетницы стрелять ему не приходилось, поэтому он решил подождать, пока головастик подплывет поближе. “Стрелять надо без промаха. Вполне вероятно, что у меня будет времени всего на один выстрел!”

Когда до головастика осталось не более десяти метров, Паша выстрелил и тут же стал снова заряжать ракетницу. Ракета попала в верхний ряд зубов головастика, от чего тот вздрогнул, и отскочила в воду. Головастик взревел и ускорил движение. Когда до него осталось метров пять, Паша выстрелил еще раз. В этот раз ракета влетела прямо в пасть головастика. Он утробно закричал, проплыл еще немного вперед и замер на месте.

Паша схватился за весла и заработал ими с ужасающей скоростью, направляя плотик к берегу.

Вдоль берега из воды торчали камни, волны разбивались о них и брызги летели во все стороны. Без руля пробираться между ними, пользуясь одними веслами, было невозможно.

Паша оглянулся: головастик был неподвижен.

Пришлось лезть в воду и осторожно направлять плотик между камнями. Наконец он оказался на узкой полоске песчаного пляжа, куда его вытянул за фал Паша, а рядом с ним, совсем обессилив, лежал наш герой. Невдалеке от берега на воде покачивалась туша головастика.

Берег был обрывистый, и буквально метрах в трех от воды начинались почти вертикальные скалы. Немного передохнув, Паша огляделся.

“Надо зарядить ракетницу. Осталась последняя ракета. Потом искать путь наверх. Обязательно где-то будет разлом, по которому можно подняться. Вытащу плотик к самым скалам, засыплю его камнями, чтобы не унесло, и он не был виден со стороны моря, а сам отправлюсь в экспедицию. Сейчас пять часов вечера, солнце еще высоко, успею ознакомиться с окрестностями.”

Паша прицепил с одной стороны к брючному ремню чехол с ножом, с другой стороны сумку с ракетницей. Фляжку с остатками воды прикрепил на липучке к поясу, в карман брюк засунул фонарик, перекинул через плечо моток фала, повесил на шею бинокль и пошел вдоль берега на запад, по пути выбирая себе удобную палку из выброшенных на берег кусков древесины. Он решил, что идти будет ровно полтора часа, и если ничего не найдет, то возвратится обратно и заночует около плотика. В первую очередь надо найти воду, так как ее запасы уже заканчивались.

Минут через сорок – пятьдесят Паша углядел на скале блестящий след: так блестит вода, скатываясь по отполированной ею же поверхности скалы не одну сотню лет. Он быстро допил остатки воды из фляги, потом попробовал набрать в нее воду, текущую по скале. Это оказалось непросто: слишком мал был поток, да и довольно широко вода растеклась по скале. Пришлось пристраивать флягу посередине потока, а ладошками заузить поток воды, направив его в горлышко фляги. Провозившись минут пятнадцать, Паша набрал полную флягу и стал решать, идти ли ему дальше, или возвращаться обратно. Время уже поджимало, да и солнце быстро садилось.

“Пойду обратно! Впереди – все то же самое: скалы, камни, завалы из принесенных волнами веток деревьев и водорослей. Переночую в плотике, а завтра, с утра пойду на восток. Может быть, там повезет! Тем более, если эти скалы – отроги Пиренеев, то мне надо идти в сторону Ниццы, там начинается низкое место. Хотя какая здесь может быть Ницца? Попал, сам не знаю куда!”

Через час Паша разжег небольшой костер, расположив его за камнями так, чтобы не было видно со стороны моря, перекусил на ночь, оставив немного еды на утро, и лег спать. Заснул сразу, как только его голова коснулась мотка фала, служившего подушкой, и проспал без сновидений до самого утра, когда гомон птиц разбудил его с восходом солнца. Прежде, чем отправляться в путь, Паша доел остатки продуктов, соорудил из боковых полотнищ тента что-то вроде заплечного мешка, на что пожертвовал даже два метра драгоценного фала. Тщательно отобрал вещи, которые нужно было взять с собой. Оставил только рацию и весла. Забрал даже оставшиеся боковые полотнища от тента: их можно использовать хотя бы в качестве накидки от дождя. В пустой контейнер от продуктов засунул аптечку, фонарик и сложенный якорь, что позволило значительно уменьшить объем переносимого груза. Повесил на ремень нож и прикрепил к поясу ракетницу, забросил за плечи мешок и отправился в путь. Было восемь часов утра.

Окружающий пейзаж в первый час пути на восток по берегу моря не отличался от вчерашнего, а вот потом ширина пляжа между морем и скалами стала заметно увеличиваться, а их высота – уменьшаться. Через три часа пути Паша вышел к устью небольшой реки, впадающей в море. Ее берега заросли кустарником и деревьями. Следов людей он не заметил. Река была горной, очень холодной и быстрой.

В этом месте он сделал остановку, чтобы оглядеться и решить, что делать дальше. Очень хотелось вернуться за плотиком и принести его сюда, но терять еще шесть часов на это не имело смысла.

“Воздух из плотика у меня выпущен, сам он хорошо замаскирован, завален камнями. Если уж так будет нужен – всегда смогу за ним сходить. В нем ничего нужного, кроме весел, я не оставил. Сейчас отдохну, пройду по лесу вдоль реки, может быть, чего-нибудь добуду съестного. Потом переберусь через речку и продолжу путешествие дальше на восток. А пока рассмотрю внимательно карту Средиземного моря. Может быть, удастся привязать эту местность к карте, тем более, что тот мыс, вдоль которого я вышел к реке, имеет очень своеобразную форму.”

Изучение карты позволило Паше предположить, что он вышел к реке Эль Раване, расположенной к востоку от места, где был в его времени Коллиур.

Отдохнув, Паша пошел вверх по течению по правому берегу реки.

Похоже, что дождей давно не было, так как горная речка текла только по дну каменистого русла, и по ширине не превышала десяти метров. Лежащие тут и там крупные камни позволяли, при определенной ловкости, перейти ее, даже не замочив ног. Вдоль берега росли деревья, причем сохранились только самые старые и крупные: остальные были выкорчеваны и смыты в море во время большой воды. Между ними рос кустарник, корни которого пронизали землю настолько часто и глубоко, что смогли устоять перед водной стихией. Идти пришлось вдоль русла реки по сухой кромке поймы между водой и кустарником, иначе просто невозможно было протиснуться между кустарником и деревьями, настолько плотно ими зарос берег.

Паша быстро шел, не забывая осматриваться по сторонам, ожидая неизвестных неприятностей со всех сторон. Никакой живности кроме птиц видно не было. В реке плескалась рыба, но устраивать сейчас ее ловлю в планы Паши не входило, тем более что без сети и рыболовных принадлежностей он не представлял, как это делать.

Пройдя около километра, в просвет между верхушками деревьев он заметил островерхую крышу какого-то строения, торчащую над кустарником. Прохода через него не было, поэтому пришлось вооружиться ножом и вырезать в нем проход. Дело двигалось медленно, поскольку кустарник рос чрезвычайно часто. Но все когда-нибудь заканчивается. Наконец Паша преодолел последние сантиметры, отделяющие его от цели, и замер в восхищении: перед ним возвышалась на скальном основании круглая каменная башня высотой метров двадцать семь – тридцать и диаметром не менее шести, расширяющаяся метров до восьми на высоте двух третей своей высоты от земли. Она была окружена каменной двухметровой оградой. Башня производила впечатление огромного каменного гриба с небольшой шляпкой, вывернутой вверх. Деревья, стоящие вокруг, маскировали ее от любопытных взглядов, и только с места, откуда Паша углядел крышу, башню можно было заметить.

Прохода через каменную ограду не было видно и Паше пришлось обойти башню кругом, чтобы найти узкую металлическую калитку, навешенную на толстенных железных петлях. Калитка сильно заржавела, и было заметно, что ее давно не открывали. К калитке вела узкая заросшая травой тропинка, теряющаяся в зарослях кустов в сторону гор.

“Перелезть через ограду не составит труда. Но сначала надо убедиться, что там нет хозяина, которому может не понравиться такое самоуправство с моей стороны!”

Паша постучал по калитке суковатой палкой, которую планировал использовать в виде оружия, и несколько раз крикнул, пытаясь обратить на себя внимание.

“Ни ответа, ни привета!”

Он приставил палку к калитке и, используя ее как подставку, ловко забрался на ограду.

Перед ним, между оградой и башней, располагалось совершенно пустое пространство, замощенное булыжником.

Паша соскочил с ограды и обошел вокруг башни, пытаясь найти вход. Никаких дверей не было, только просматривалось несколько рядов узких окон, расположенные по окружности башни в шахматном порядке на расстоянии полутора – двух метров друг от друга. Нижний ряд окон находился на высоте семи – восьми метров. Все они были закрыты крупноячеистыми решетками и снизу казались неприступными.

Паша выбрал одно из окон нижнего ряда и попытался забросить в него фал с привязанным к нему якорем. После нескольких неудачных попыток якорь зацепился, и ему удалось по фалу добраться до окна. Вставив ногу в петлю, предварительно завязанную на фале, Паша внимательно осмотрел окно и решетку. Окно было шириной сантиметров сорок и высотой около восьмидесяти. Решетка состояла из двух вертикальных и трех горизонтальных металлических прутьев, вмурованных в стены еще при строительстве башни. Прутья были грубой ковки из плохого железа в палец толщиной, не связанные между собой. Решетка отстояла от наружной стены на пятнадцать – двадцать сантиметров при толщине стен не менее метра. Вертикальные металлические прутья в своей нижней части сильно истончились под действием ржавчины – наверное, сюда часто попадала вода. Якорь зацепился за верхний горизонтальный прут решетки и не мешал пролезть в окно, если бы можно было сломать или отогнуть несколько нижних прутьев.

“Пожалуй, я смогу это сделать! Плохо только, что не на что опереться второй ногой: одной рукой отпиливать и отгибать прутья очень сложно.”

Паша достал нож и попытался вставить его в щели между камнями, из которых была сложена башня, на уровне петли на фале. Это ему удалось: нож вошел в щель по ручку и плотно засел в стене.

Он вставил одну ногу в петлю, другой уперся в рукоятку ножа. Теперь обе руки были свободны.

Паша вставил в съемную ручку полотно по металлу, закрепил его и стал перепиливать и выгибать прутья вглубь башни. Не сразу, но это ему удалось сделать: пространства между ними хватало, чтобы пролезть, извернувшись, внутрь окна.

Прежде, чем забираться в башню, пришлось спуститься вниз, вытащить нож из стены и привязать к свободному концу фала мешок с добром. Паша нацепил на ремень кроме ножа еще и ракетницу: больше никакого оружия у него не было. Что могло ожидать его в башне, он даже не представлял. После этого опять по веревке поднялся к окну и забрался вовнутрь. Изнутри в окно была вставлена застекленная деревянная рама. Стекло Паша разбил, а осколки протолкнул в башню. Вместе с осколками вывалилась и рама: она совершенно прогнила от времени. Света из других окон, хотя они были неимоверно грязные, хватало, чтобы рассмотреть внутренность башни.

На расстоянии метра от низа окна находился деревянный пол, набранный из бревен и застеленный необструганными досками, поддерживаемый еще более толстыми балками, вмурованными в стены, на который Паша благополучно приземлился вперед руками. Пол был покрыт толстым слоем пыли.

“Хорошо, что окна застеклены, иначе кроме пыли здесь было бы полно птичьего помета, да и сами птицы устроили здесь свои гнезда.”

Кроме мощной деревянной лестницы, расположенной посередине и ведущей вверх и вниз, на этом этаже ничего не было. Вдоль стен проходила полутораметровая дорожка. Высота потолка не превышала двух с половиной метров, толщина перекрытия – не более полуметра.

“Куда идти, вверх или вниз? Но сначала надо поднять мешок с добром. Хоть вокруг никого не видно, но береженого и Бог бережет!”

Паша решил подниматься вверх: если придется убегать, то вниз это делать сподручнее, посчитал он. Мешок с привязанным фалом он вытянул и оставил у окна, с собой взял, кроме ножа и ракетницы только фонарик и сигнальный флешфаер. Медленно пошел по ступеням лестницы, настороженно оглядываясь вокруг. Все пройденные им вверх четыре этажа были совершенно одинаковыми. Наконец на седьмом этаже лестница закончилась. Зато около стены была прикреплена винтовая металлическая лестница, диаметром около двух метров, упирающаяся в металлический люк на потолке с ручкой посередине его крышки. Паша попробовал открыть крышку, но она оказалась запертой с другой стороны на металлический засов, хорошо видимый в щель снизу.

“Опять придется пилить! Засов закрыт изнутри, значит тот, кто его закрыл, должен находиться на верхних этажах.”

Паша постучал по крышке люка, но никакого эффекта это не произвело: с той стороны было тихо.

“Как-то жутко мне становится! Но останавливаться на полпути – не мой принцип. Буду пилить!”

Щель оказалась достаточно широкой, и полотно пилы свободно прошло через нее. Засов был сантиметров пять шириной и довольно толстый. На него Паша потратил не менее часа. Держа в одной руке ракетницу, он начал открывать крышку люка, которая оказалась весьма тяжелой. Под ужасающий скрип не смазанных ржавых петель крышка была открыта, и Паша заглянул на восьмой этаж.

Перед его глазами предстала жилая комната, круглая, метров шесть – семь диаметром. У самого люка находилась еще одна винтовая лестница. Около нее, у окна стоял письменный стол из потемневшего от времени дерева с двумя стульями. На нем, почему-то на боку, лежал подсвечник с тремя наполовину сгоревшими свечами. Далее располагалось что-то похожее на платяной шкаф из такого же дерева. Затем камин, сложенный из дикого камня с горкой поленьев сбоку и креслом перед топкой. Труба камина уходила через потолок наверх на девятый этаж. Широкая деревянная кровать, на которой кто-то лежал, и обеденный стол, над которым висела застекленная полка, заставленная посудой. У стола стояли два стула. Рядом находился еще один застекленный шкаф, похоже, также предназначенный для хранения посуды и продуктов. На полу лежал яркий длинношерстной ковер. Удивительно, но в комнате напрочь отсутствовала пыль.

– Эй, любезнейший! Я могу войти?– проговорил Паша.

Ответом ему было молчание.

Тогда он полностью вылез из люка и подошел к кровати.

На ней лежала мумия мужчины со сложенными на груди руками, одетая в расшитые золотым шитьем одежды. На безымянный палец правой руки был надет массивный золотой перстень с большим камнем красного цвета. На ногах – обувь с длинными загнутыми вверх носами. Никаких следов насильственной смерти заметно не было. Мужчина пролежал здесь несколько десятилетий, тело его высохло и мумифицировалось.

Паша обошел комнату по кругу и по следующей винтовой лестнице поднялся на девятый этаж. Это была лаборатория алхимика. Посередине ее стоял большой стол, заставленный спиртовками, стеклянными ретортами, керамическими горшочками и плошками, ступками и различными держалками, ложками и палочками для размешивания растворов. Обрамляли стол четыре табурета. К трубе с восьмого этажа, идущей от камина, был пристроен еще один очаг. Сама труба входила в стену башни под потолком, и было неясно, где выходила наружу, так как на островерхой крыше ее не было видно. Правда, Паша заметил под свесом крыши по окружности башни множество отверстий. Может быть, они служат для выхода дыма? Вся комната по кругу вдоль стен была заставлена стеллажами с посудой, какими-то химикатами, минералами, сушеными растениями и высушенными частями тел мелких животных. В потолок был встроен люк, ведущий на чердак. К люку вели вмурованные в стену железные скобы. Забираться на чердак пока не имело смысла. Паша решил осмотреть нижние этажи башни и попытаться найти вход в нее.

Путь вниз с тридцатиметровой высоты он преодолел быстро. Второй этаж в точности походил на верхние. Тут уже пришлось включить фонарик – окон не было. К стенам были прикреплены держатели для факелов, но сами они отсутствовали. На первом этаже он тщательно осмотрел все стены, но никакого тайного замаскированного входа так и не обнаружил. Первый подземный этаж отличался только тем, что половина его была завалена сломанной мебелью: столами, стульями и сгнившими запасами дров. В полу Паша обнаружил еще один металлический люк, закрытый на мощный засов. Металл заржавел так сильно, что пришлось провозиться не меньше часа, чтобы выбить засов из проушин, в которые он входил.

Этот люк вел в подземелье, где Паша обнаружил колодец с водой и еще одну металлическую дверь, прикрывающую какой-то проход в стене.

“А вот это похоже на начало подземного хода. Дверь открывается наружу, чтобы ее нельзя было выбить, и закрыта на три мощных засова. Чтобы их открыть, мне надо провозиться весь день! Как я не сообразил поискать в лаборатории масло, чтобы смазать петли и засовы! А также найти какую-нибудь кувалду или топор. Если будет время, завтра займусь этим, а сейчас надо озаботиться своим пропитанием – живот давно подвело!”

Он поднялся на третий этаж, где было вскрытое окно, и задумался.

“Я чего-то не понимаю. Зачем вообще нужна такая башня? Одни пустые этажи и только два верхних приспособлены для жилья. Эти бесконечные лестницы, окна, забранные решетками, а нормального элементарного входа – нет. Я склонен думать, что мужчина, превратившийся в мумию, выходил и заходил к себе на восьмой этаж через единственное окно, не забранное в решетку! Не использовал же он для этого подземный ход! А если надо сходить “на двор”? Куды бечь? А помыться, приготовить еду, выбросить отходы? Все через окно или подземный ход? А как внесли в башню мебель? Да масса вопросов! Поднимусь я опять наверх да посмотрю все внимательнее. А рыбу половить еще успею: сейчас только пять часов дня.”

Интересно, что мумия на кровати не воспринималась Пашей как усопший человек, покойник, требующий немедленных похорон.

“Да и где его хоронить? Не тащить же через окно на улицу? А спускать с восьмого этажа на минус третий этаж в подземелье и через подземный ход выносить наружу? И все это делать одному! Проще оставить все, как есть, а самому уйти отсюда подобру-поздорову. Лежала эта мумия сто лет, полежит и еще столько же!”

Паша поднялся в жилую комнату и, не обращая внимания на мумию, решил поискать хоть какие-нибудь плюшки, оправдывающие его посещение этой башни. Уселся за письменный стол и стал по очереди выдвигать ящики. Все они были девственно пусты. Он поставил опрокинутый подсвечник и заглянул под столешницу: ничего! Тогда перешел к платяному шкафу – там тоже ничего не было. Застекленные шкаф и полку он даже не стал открывать: их содержимое не представляло интереса. На девятом этаже тоже ничего интересного не оказалось, кроме горшочка с маслом, сильно загустевшим от времени, годным для смазки петель и запоров.