Текст книги "Роза (СИ)"

Автор книги: Александр Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– А на войне где была? – спрашиваю, когда зашли в комнату вернувшись с прогулки.

– Целый год в тылу в Горьком на дежурстве простояли. Летом сорок третьего бомбили страшно. К нам в оцепление дежурить присылали студенток. Я подружилась с одной. Письма друг другу писали, а потом Маша из университета ушла и исчезла куда-то. Вот только фотка осталась…

Колыванова! Охренеть!

После обеда чинно прошествовали в комнату. По-семейному неторопясь разделись, но как дошло до дела – синхронный срыв крыши.

Ну, вот скажите, ещё у кого так бывает? Наверное бывает. Но, не у всех…

Нехотя встаю, стараясь не потревожить спящую львицу. От неё не оторвёшься потом, а мне опаздывать нельзя.

Сегодня важная игра. Гайоз Иванович долго объяснял с помощью брата как против московского «Динамо» должна будет сработать схема 4-2-4. Трэнэр хоть с стал чуть лучше по-русски говорить, всё равно затыкается и спрашивает у брата что-то по-грузински. В основе выйдут: вратарь: Акимов, защитники: Крижевский, Метельский, Морозов, Амосов, полузащита: Прохоров и Спартак Джеджелава, нападение: Бобров, Ильин, Шувалов, Оботов. Меня за регулярные опоздания на зарядку и тренировку поставили в запас.

Стадиончик забит под завязку. Началось. Команды выходят. У «Динамо» за тренера сегодня Виктор Дубинин, бывший председатель секции футбола СССР. Когда разноростные тренеры приветствовали друг друга, сидящий на лавке рядом Колобок сказал Анисимову:

– Прям картина Репина «Давид и…» кто-то там. Короче, малой с картины, ну, как Юрок, завалил там лосяру типа Амосова. И башку потом отрубил…

– О, как! Ты, это к чему? – спрашивает, тоже переживающий сидение на лавке, Анисим.

– Ну… так побьём этих сборников. Зуб даю. – мой корифан щёлкает ногтем по зубу и проводит большим пальцем по горлу…

А в первом тайме картина рисовалась другая. Сначала динамовец Сальников с углового исполнил «сухой лист».

(https://youtu.be/eaiEhOtBLrE?t=5)

Потом Амосов срубил в штрафной финтящего Сергея Соловьёва. Опытный нападающий сам забил пенальти. 0:2. Наш «инвалид» Бобров сумел в куче-мале у чужих ворот нанести удар, размочив Хомича. Недолго музыка играла. Перед перерывом наш воротчик пропустил «бабочку» от своего защитника, откинувшего мяч в сторону ворот. 1:3. Джеджелава, проходя мимо нас на перерыв, кинул:

– Ви, тры брата-акробата. Размынатся… Выйдэтэ…

Оказавшись на поле, увидел машущую мне с трибун Настю. Помахал в ответ. Анисимов пригляделся, и изрёк:

– Ничего так. Симпатичная.

Колобок тяжело вздохнул и, установив мяч метрах в тридцати от ворот, со всей дури загнал его в «девятку».

Выходим с командой. Мы поменяли захромавшего Боброва, ветерана Оботова и «наевшегося» брата трэнэра. Свисток судьи. Поехали.

Первым отличился наш Вовка Ильин. Он удачно принял в штрафной передачу Колобка, но был грубо свален своим бывшим одноклубником. Ильин и в той жизни слыл прирождённым пенальтистом, вот и в этот раз не подвёл. 2:3. Тут же динамовцы Бесков с Сальниковым разыграли спартаковскую стеночку в нашей штрафной. Костя не промахнулся. 2:4. Колобок исполняет штрафной. Как на тренировке заряжает над стеночкой и попадает в «девятку». 3:4.

(https://youtu.be/2nMA8nYxKeE)

С угла штрафной навешиваю на голову высокого Шувалова. Витёк точно бьёт в угол. 4:4. К концу матча защита динамовцев «наелась» и проспала мой проход по левому флангу. Я отобрал мяч у зазевавшегося защитника. Вошёл в штрафную. Хомич бросился мне навстречу, преграждая мячу путь в ворота. Я финтом «Радуга» перебросил мяч через вратаря, вбежав вместе с круглым в ворота. Хомич схватился за голову. 5:4.

(https://youtu.be/xU4tQMjg5Kw)

Завполяной после игры любезно обратился ко мне в раздевалке:

– Юрий Андреевич, там болельщики ждут. Больше сотни…

Вытираюсь после весьма бодрящего душа и обращаюсь к вечно ржущим надо мной Колобку и Шувалову:

– Поможете ребята? Там много девчат…

Подставили к столу ещё два стула и понеслось. Дети визжали и прыгали. Девушки обнимали и целовали. Парни жали руку и завистливо смотрели на (как бросил проходящий Оботов) «звезд районного масштаба». Настя встала у меня за спиной и шипела «а-ш-ш», когда девушки целовали меня в щёчку или тёрлись о меня своими выпуклостями. Две местные красотки позвали Васечку и Витька типа в кино и под ручку урулили вслед за последними болельщиками. Мы же доехали по Курортному проспекту до своей остановки и двинули к морю в парк имени Фрунзе. Нагулявшись, зашли во двор закрытого на ремонт кафе и принялись целоваться. Вдруг за спиной кто-то кашлянул. Невысокий мужчина, поправив кепку, вытащил блестящую заточку и, лыбясь, помахал лезвием перед собой. Стоящий за ним громила вытащил из брезентовой сумки здоровенный гаечный ключ и оглянулся на притворённую во двор дверь.

– Сорок шесть на пятьдесят, – со знанием дела пробурчала Настя, оценив инструмент.

– Ты чё там шипишь, лярва, – поигрывая заточкой бросил мужик, – деньги и побрякушки собрали и отдали дяде.

Бугор кивнул на громилу. Я напрягся и попытался выйти вперёд, но подруга, придержав меня рукой, полезла в сумку и достала потёртый кошелёк. Сделав испуганное лицо, Настя с неприкрытым страхом прохрипела:

– Дяденьки, а вы вправду бандиты? Что-то я вас раньше здесь не видела?

– Правда-правда. Ростов-папа. Ты хахаль часики сымай, а то кровянку пустим, а девку твою…

Он не договорил. Настя по-корейски подавая кошелёк на вытянутых руках, уронила сокровище под ноги бугра. Едва тот начал тянуться за ним, чтобы поднять, нанесла короткий удар ногой в бандитский оскал. Крутнулась, прыгнула и громила получив удар в грудь, развалил поленницу дров. Великан, держа гаечный ключ на груди как свечку, пытался вдохнуть воздух в отбитые лёгкие.

Бугор благоразумно затихарился, периодически сплёвывая кровь и осколки зубов на рваную газету. Настя подобрала заточку, махнула лезвием перед лицом вздрогнувшего ростовчанина, и подойдя к груде дров, спросила громилу:

– Ну, что? Больше не будешь?

Тот помотал головой, как бы беззвучно спрашивая девушку:

– Так вот ты какой пушистый северный зверёк?

Подруга забросила заточку на крышу кафе и мы продолжили вечернюю прогулку.

Ночью Настя предстала во сне как предводительница банды пиратов.

27 марта 1950 года.

Воскресенье. После пробежки – собрание команды, потом игра с местными из хвоста таблицы. За нас играют дублёры. Гайоз Иванович к собранию подготовился. Читает по бумажке, как поздний Брежнев:

– Послэзавтра ыгра с ЦДКА. Эсли выыграэм, пэрвое мэсто у нас в карманэ (хлопает по боку пиджака). Прыэдут масковскыэ журналысты. Прошу нэ пыт (смортит на малопьющего Шувалова), нэ дратся (на меня), к жэнщынам в окна нэ лазыт (на Амосова). Форму постырат, а то амбрэ… Вопросы эст?

– А пиво можно? – задаёт мучающий всех вопрос наш малопьющий.

– Можно… Толко осторожно!

Подхожу к дому бабы Дуси. У ворот делегация местных корейских женщин приглашает настойчиво мою подругу на день рождения жены майора Ли.

Поскольку местный начальник в командировке, намечается девичник. Подруга отпиралась, пока не увидела, как я рядышком даю автограф двум симпатяшкам бывшем на вчерашнем матче.

– А водка будет? – спрашивает Настя у делегаток и те бурно подтверждают наличие праздничного напитка.

Девичник в самом разгаре. Я сижу во дворе с группой корейских товарищей прибывших как они шутя говорят для доставки тел до дома. Узнав моё имя, доставщики возбудились и начали смеяться. Оказывается в Корее Юри и Юра – имена девушек. Мужчина рядом узнав, что я парень Насти, спрашивает:

– Знаешь какое у неё было прозвище в школе?… Кумихо! Лисица-оборотень!

Э, да тот громила видать увидел её истинное пушистое лицо…

– Так, что береги свою печень, – продолжает подкованный фольклорист положив руку на правую часть живота, – Кумихо её выгрызает у своих парней…

У нас же печень у мужиков выгрызает водка.

Корейцы действительно умеют пить и гулять с русским размахом. Вот вышедшая женщина что-то прокричала в наш адрес. Парень рядом поднялся и зашёл внутрь. Так-так. Первый пошёл.

Вскоре и моя подруга дошла до кондиции и выдала на веранде такие танцы, что мужики во дворе аж вздрогнули…

(https://youtu.be/fK6bCQHZrws)

Выпив на посошок, Настя вышла нетвёрдой походкой и двумя руками прощаясь с именинницей, по-корейски подложила левую ладонь под рукопожатную правую. Держась за перила, спустилась с лестницы. Потом, увидела меня и отключила автопилот. Я подхватил её, спасая куст розы, перекинул через плечо, кивнул ждущим своей очереди мужикам и гордо удалился…

28 марта 1950 года.

После утренней пробежки заметил Алексея Аджубея, что разговаривал с нашим тренером. Подошёл. Поздоровались.

– Отойдём, – предложил хрущёвский зять.

Присели на скамью. Корреспондент запахнул пальто, зябко поёживаясь:

– Летел погреться. В Москве ещё снег не растаял…

Вспомнив что-то, Аджубей встал и полез в портфель:

– Вот письмо тебе. С Львом Булганиным на нашей даче пересеклись. Он к отцу приезжал, просил помочь кого-то на работу устроить. Нацарапал тебе новости. Только он мелко плавает и новости, вероятно, такие же… В субботу прошёл пленум ЦК партии… Выбрали новых членов Политбюро. Похоже у Маленкова теперь большинство… Грядут большие перемены. В газете держат нос по ветру. Шепнули, что меня в замы «Комсомолки» будут выдвигать. Растём… А у вас что? Слышал «Динамо» обыграли. И ты девушку новую завёл. Чего они к тебе липнут? Ты же всем вокруг лишь проблемы приносишь… – типа подколол меня недоучившийся артист.

А мне стало как-то хреново. Встал, и не попрощавшись почапал на Пионерскую.

Он собственно прав. От меня у девушек Проблемы. Анечка. Привезли б меня в другой госпиталь, и не встретились бы. Жила бы и радовалась… Роза. Не впишись мы тогда с ней за Сахарову… Эх!

Заглянул в письмо. Лёва пишет, что Дашу с детьми и Марианной поселили в нашей общаге. Шелепин помог Дарье устроится в райком комсомола инструктором по культмассовой работе, но на совещании в горкоме Шелепина не было(вызвали в Кремль) и назначение отложили. Пришлось к Никите Сергеевичу ехать на поклон, чтобы позвонил. Отец знает про Дашу, но молчит, а мама отругала, но потом сказала, чтобы привёл познакомиться… Василий мотается по полкам, проверяет.

Захожу. Подруга дрыхнет источая сивушный запашок. Открываю окно. Проснулась. Смотрит жалостливо, а сказать не может.

Водички захотелось? Женский алкоголизм неизлечим. Помучайся ещё немного.

– Ну, Юр… – канючит она, – Пи-и-ить.

Зачерпнув воды в ковш подаю страдалице. Пока пьёт начинаю её отчитывать за вчерашнее. Потом перехожу на её армейские планы.

В этой истории когда война начнётся не понятно. А эта лезет…

Настя, выпив всё до капли, слушала постепенно наливаясь краской ярости.

– Да что с тобой не так? Ты мне кто такое говорить? – вскочила, закутываясь в простыню, – Я слово дала. Значит другие если что пойдут воевать, а я домохозяйкой… Вот жеж… Ты за кого меня принимаешь? (Берёт мою планшетку) Да я тебя… (Бросает в меня сумку).

Уворачиваюсь, заматываю её в простыню и валю на кровать. Хорошо, что её руки до меня не дотягиваются, а то бы я получил тумаков… Изображаем пару минут борьбу нанайских мальчиков. Сопротивление ослабевает. Начинаем неистово целоваться. Она шепчет, зардевшись:

– Да сними ты наконец эту простыню, дубина…

Перед тренировкой купил «Правду» в газетном киоске. Читаю:

26 марта 1950 года в Москве состоялся расширенный Пленум ЦК ВКП(б). Порядок дня Пленума: 1) Отчетный доклад Центрального Комитета ВКП(б) за период с 1939 по 1950; 2) Отчетный доклад Центральной Ревизионной Комиссии ВКП(б); 3) Директивы Пленума партии по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951–1955 гг.; 4) Изменения в Уставе ВКП(б); 5) Выборы центральных органов партии.

Число членов Политбюро ЦК ВКП(б) увеличилось с 11 до 33.

Просматриваю список. «Старички» довоенного состава, из новичков отмечаю кого видел сейчас или помню из прошлого: Михаил Суслов, Николай Шверник(орден вручал), Екатерина Фурцева(единственная женщина в Политбюро), Александр Шелепин(самый молодой в Политбюро), Арвид Пельше(землячок, который к тому же стал Председателем Комиссии партийного контроля при ЦК).

На тренировке отрабатывали основой 4-2-4 против дублёрского «Дубль Вэ». Разделали запас под орех. У нас на правом фланге трэнэр соорудил мощную вертикаль: Амосов – Колобков – Анисимов(правый край) – Жаров(оттянутый центр). Носимся как угорелые. Анисим теперь тоже после тренировки остаётся с нами. Полный танковый экипаж в чёрных тренировочных если так можно сказать «костюмах», только Шарика не хватает…

Вечером дорогая, застелив новое бельё, типа равнодушно позвала готовится ко сну. Я читаю учебник, делаю выписки. Повторяет:

– Я, что со стеной разговариваю… Вот жеж… Пошли уже…

Увидев хитрое лицо мифологического персонажа, показываю ей фигу и перелистываю страницу, собираясь добить главу.

– Жаров! – добавив железа в голос, начинает Настя, – Ты только что зверски меня оскорбил своим жестом. Это у русских и хохлов такая шутка юмора как ты говоришь, а у нас детей гордого Чосона, фига – сексуальное издевательство…

Отворачивается и ждёт. Обиделась. Или играет.

Хитра не по годам. Какое-то мелкое у них издевательство. Толи дело у нас. Хлопнешь левой ладонью по правому бицепсу и согнёшь руку со сжатым кулаком… Всем понятно – издевательство. А тут…

Делать нечего. Признаю, что виноват. Обнимаю, чувствуя, как под ночнушкой её сердце начинает разгон. Я и сам начинаю дышать через раз, боясь спугнуть капризную птицу счастья…

Глава 8

Разлука – едкое лекарство, что применяют для смертельных ран.

Шекспир.

29 марта 1950 года.

Захожу во двор после пробежки. Баба Дуся весело на меня посмотрела, но отвела взгляд, когда Настя что-то ей прошептала. Сидят, картошку для посадки перебирают и не смотрят в мою сторону. Явно, что-то задумала. Эта Кумихо наверняка не забыла борьбу нанайских мальчиков. Осматриваю дверную ручку в душевой. Вроде – норм. Открываю, делаю шаг. Сверху на меня обрушивается поток воды. Обтекаю, и осматриваю место преступления. Эта, не побоюсь сказать – дочь корейского Кулибина, наполнила водой украденное у меня Изделие номер два и подвесила над дверью. Прикрепила ручной серп напротив «шарика» и привязала верёвку к дверной внутренней ручке так, что серп протыкал ёмкость мести при открывании двери.

Беру серп как вещественное доказательство и направляюсь в сторону хихикающей подруги. Та, перестав хищно лыбиться, хватает молоток. Вышедшая из хаты баба Люба хмыкнула:

– Ну, вы… Рабочая и колхозник. Садитесь снедать…

Собираюсь на игру. Настя тоже собирается, нанося боевую раскраску.

– Хватит штукатуриться, – кривя своё безупречное лицо, говорю подруге.

Та, оторвавшись от любимого дела наших дорогих женщин, с ухмылкой смотрит, и вдруг вспомнив что-то спрашивает почти по-еврейски:

– Жаров… Стесняюсь спросить… А сколько тебе лет?

– Двадцать три в ноябре будет, – отвечаю я, не ожидая подвоха.

Настя слегка приседает приподняв локоть со сжатым кулаком.

Ну, всё… Буквально всё перенимает…

Успокоившись и перестав пританцовывать, говорит покачивая головой:

– А мне двадцать второго сентября – двадцать шесть. Я то думала ты постарше… И говоришь, и делаешь всё… А ты…

Накрасив губы, сделала себе воздушный поцелуй в зеркало, а мне сказала:

– Ты мне должен. Признаёшь?

Не понимая о чём речь, типа безразлично бросаю:

– Ну, допустим, – зная по опыту, что спорить с женщиной бесполезно в принципе.

– Хочу, чтобы ты звал меня наедине нуна или (хмыкнув с прихрюкиванием) онни. Так обращаются к старшей сестре… А я однозначно старшая. Хорошо?

– Хорошо, онни.

Настя застыла на мгновенье, представив себя моей онни, посмотрела на мою постоянно оттопыренную ширинку. упала на кровать и забилась, извергая звонкий вышибающий слезу хохот. Я хладнокровно наблюдал за дрыгающимися ногами девушки, изображающей весёлую постельную велосипедистку.

Смешливая аж жуть… Не, на оборотня она не тянет…

– Нуна. Называй меня – нуна, – вытирая ватой слёзы и размазанный макияж, говорит Настя, – Всё. Не отвлекай, а то опоздаем…

Аркадьев решил против нас тоже попробовать схему 4-2-4, благо исполнителей в ЦДКА было с избытком. В воротах армейцев вратарь сборной – Никаноров; в защите – сборники Башашкин, Чистохвалов, Крушенок и примкнувший к ним Ерошин; в полузащите – сборник Водягин и не менее звёздный Соловьёв; супер-нападение – сборники Гринин и Дёмин, просто звёзды – Коверзнев и Николаев. Наш трэнэр выпустил победный состав выигравший второй тайм у «Динамо».

Команды начали игру осторожно. Атаки глохли на дальних подступах к штрафной. Ударов в створ было маловато. И вот в концовке первого тайма я получаю мяч на линии с последним защитником, ускоряюсь и выхожу один на один. Опытный Никаноров выходит из ворот и как бык несётся на меня, наклоняется, чтобы бросится на мяч в ноги…

Тут я машинально повторяю трюк из прошлой игры. Перебрасываю «радугой» мяч через Никанорова в сторону ворот. Воротчик грубо в меня врезается. Падаю, вскакиваю через секунду и вижу как Ильин бодает мяч занося его в ворота… 1:0. Перерыв. Настя в компании позавчерашних корейских «носильщиков» орёт вместе с ними «Жа-ров. Жа-ров». Мелочь, а приятно.

Менять никого не стали. Второй тайм. Принимаю мяч метрах в десяти от штрафной. Накручиваю финтом соперника. Выхожу на ударную позицию метрах в двадцати напротив ворот. От души бью низом в левый угол. Никаноров чуть затянул с броском. Не достаёт. 2:0.

(https://youtu.be/E0n9iHTBi6A)

Потом мы поставили «автобус» у ворот сдерживая навал армейцев. Получаю мяч и вижу рванувшего к чужим воротам Колобка. Даю на ход. Защитники сбивают его уже в своей штрафной. Васечка взялся бить пенальти. Зарядил в правую штангу. По линии ворот мяч долетает до левой… Бьётся и… Залетает в ворота.3:0.

(https://yandex.ru/efir?stream_id=vUbf7DWaQmU0&from_block=player_context_menu_yavideo&t=0)

В концовке армеец Коверзнев затолкал мяч в наши ворота. Финальный свисток. Выиграли 3:1. Аджубей вьётся с блокнотом возле довольного Джеджелавы. Аркадьев за красивый гол пожал руку нашему Ильину назвав того Вальдемаром. Шувалов с Колобком начали ржать. Вскоре, узнав причину смеха, к ним присоединился Анисим. Вот так и приклеиваются прозвища. Ильин теперь не Вовка, а Вальдемар…

Ополоснулся в тесной душевой, сижу жду Колобка, который по десятому разу принимает поздравления за удачное обстукивание штанг. А ведь повернись удача лицом к армейцам могли бы заслуженно победить… Хотя, нет. Несмотря на бешенную самоотдачу и заряженность игроков схема игры для ЦДКА была сыровата. Разгон атаки отсутствует. В концовке вместо комбинаций – просто навал. Мяч в контратаках передерживают и соперники успевают отойти на свою половину поля. При рейдах полузащитников вперёд оголяются участки в центре. Скорость защитников невысока – даже бегущего с мячом Колобка смогли догнать лишь в своей штрафной. А бег с мячом и без мяча здесь две большие разницы.

Сегодня за стол для раздачи автографов вместе с Колобком сел Володя Ильин. Рядышком щёлкал своей «Лейкой» Аджубей. Смотрю к Насте подошёл и прям в лицо щёлкнул. Вот же гад! Из-за него я последнюю бумажку разорвал. Пришлось мальчугану химкарандашом на руке расписываться. Парень гордо поднял руку, демонстрируя своим друзьям «подпись чемпиона».

Местные шишки пригласили команду отпраздновать победу в ресторане. Я, посмотрев на Настю, сразу отказался. Да и кто в своём уме променяет её на ресторан. А также она очень злопамятна. Особенно насчёт женщин. Одним словом – Кумихо. Закрываю глаза и представляю как подруга может злиться…

(https://youtu.be/cYgyl5dhjE8)

Вздрагиваю, от прикосновения.

– Милый, – рисуясь перед стоящими девушками, говорит Настя, – Пошли быстрее домой. Сделаем тоже, что утром… Два раза. (глаза слушающих девушек округляются).

Чего уж мелочиться.

– Нет. Я не согласен.

У Насти от неожиданности открывается рот. А я с достоинством джентльмена заканчиваю:

– Три раза… На меньшее я не согласен.

Вечером на прогулке в парк не пошли. Прогуливаемся по Черноморской улице рядом. У ворот красивого дома стоит толпа и слушает, как до дворе кто-то поёт партию Фигаро. После окончания люди на улице захлопали. Женщина рядом с нами знающим голосом сказала:

– Валерия Владимировна учеников в Московскую консерваторию отбирает. Со всего Союза едут.

Вышедший певец был тут же окружён поклонницами. Настя тыкает меня в бок:

– Чего встал? Планшетку и листок доставай. Автограф у настоящей звезды брать будем.

Это она что? Намекает, что я не настоящая звезда?…

Молодой артист, спросив имя написал: «С наилучшими пожеланиями Анастасии Ким от Юрия Гуляева!».

Вот это да! Это тот Гуляев? Молодой какой-то. Но, голосище будь здоров.

Протягивает мне руку:

– Юрий!

– Юрий! – жму руку, и собираюсь отчалить на Пионерскую.

– А пойдёмте посмотрим как солнце в море садится. – предлагает любительница оперных певцов.

– А пойдёмте, – отвечает баском потенциальный оперный певец.

Ему то что… Он десяточку за игру не отбегал. И на Настю смотрит как кот на сметану… Спокойнее… На неё все так смотрят… Даже я.

30 марта 1950 года.

Нагулялись вчера. Спали, как убитые. Только сладко зевнул, как мою грудь придавила тяжесть. Это Лисица по-хозяйски закинула на меня колено и лежит, эротические сны про мужиков досматривает…

Наблюдали вчера вечером за закатом с артистом. Он в свердловской консерватории на звонкого тенора учится. Только вот голос у парня низкий. Баритон. Поэтому с учёбой проблемы. Примадонна Барсова вчера выслушала его и дала добро на перевод в Москву. Позвонит на днях в столицу нужным людям и Гуляев заживёт новой жизнью. В прошлой то, помню откуда-то, он в Киеве молодость провёл…

Подруга, улыбаясь во сне, развернулась на другой бок.

Э-э, дорогая! Я сейчас сделаю твои сны былью.

Нахожу пальцами бугорок на мягкой груди, сжимаю. Через пару секунд Настя резко просыпается, и развернувшись радостно кивает, смешно прищурившись.

Поехали!!!!!

Прибегаю на пробежку. Меня встречает одинокий Васечка.

– А где народ? – спрашиваю пристроившись к колобковокому ритму бега.

– Я вчера с Серым и с Анисимом к баскетболисткам полез после ресторана. А команда там нарезалась до поросячьего визга. Некоторых в гостиницу на телеге везли. Это мне Шувалов обсказал… А нас баскетбольный тренер застукал. Я успел в окно выскочить, а дружбанов повязали, и в отделение забрали. Там засада была. Кто-то из девчат настучал, что мы в окно лезли. Видимо из зависти… Хотя, чему там завидовать… Я вот документы парней в милицию хотел отнести, но боюсь, как бы не забрали до кучи…

– Давай сюда. Я отнесу… А на матч с «Медиком» кто дублёров поведёт?

– Не знаю. Трэнэра вчера Витёк на телеге вёз…

Получив документы, в отделении быстро накатали на нарушителей бумагу. Идём вот к гостинице. Анисим вспомнил, как Колобок, собрав одежду и ботинки, сиганул в окно с голой задницей, пока засадники стучали и открывали дверь.

– Хорошо, что место пристрелянное. Второй этаж всего. В клумбе уже яма от наших ботинок, – гогочет повеселевший Амосов и замолкает…

На ступеньках гостиничного корпуса нас встречает, кривящийся от созерцания нас красивых, Гайоз Иванович. Набрав в грудь воздуха, он заряжает с паузами в нашу сторону, помогая себе руками:

– Ныкогда. Ныкогда… Совсэм дуракы… Трэнэр. Уважаэмый чэловэк. Ловыт ночью какых-та засранцев и звоныт мнэ в шест утра… Арэст. Сыдет в номэрэ до поэзда. Выходыт по команде. Ыасно? Ыасно, спрашываю?

Аллес капут.

Вот уже целый час сидим под арестом. Днём игра, но с «Медиком» будет играть дубль. Серый с Васечкой замкнули на массу.

Солдат спит – служба идёт.

Я читаю газеты. А в них много интересного:

Государственный секретарь США Дин Ачесон обвинил СССР в экспорте революции. Кукрыниксы ярко изобразили этого усача, сидящего в комическом виде на пивной бочке.

Четвёртая полевая армия КНР высадила десант на острове Хайнань. Гоминдановцы спешно эвакуируются на Формозу, где продлено военное положение

В Москве прошло совещание руководства Всемирного фестиваля молодёжи и студентов. Решено, что Третий Всемирный фестиваль состоится в августе 1951 года в Москве. Девиз: «За мир и дружбу – против ядерного оружия».

Приглашение на лекцию академика Т.Д. Лысенко «Новое в учении о видообразовании в растительном мире».

Премьер-министр Северной Кореи Ким Ир Сен в статье про развитие КНДР говорит, что весь корейский народ поднялся против гнусной политики США, которая хочет превратить страну в колонию для сбыта своих товаров.

В Горьковской области под эгидой обкома комсомола этим летом будет проведён первый областной детско-юношеский футбольный турнир «Кожаный мяч». В трёх возрастных категориях зарегистрировались более пятидесяти команд.

Накануне футбольного сезона. В Сочи проходит футбольный турнир с участием московских команд ЦДКА, Динамо и ВВС. В Абхазии проводят товарищеские матчи футболисты ленинградского Зенита, тбилисских Динамо и Спартака.

На строительстве московского метро в этом месяце закончено возведение станций «Ботанический сад» и «Новослободская».

Успешные боевые действия партизан Южной Кореи. Карательные операции армии Ли Сын Мана под руководством американских советников против партизан вызывают гнев и возмущение у корейского народа. Американский генерал Робертс не смог раздавить партизанское движение. Скоро народ свергнет реакционную клику Ли Сын Мана.

В Ленинграде за зимний период газифицировано около шести тысяч квартир.

Молдавия. В колхозах Рышканского района высажено 93 тысячи саженцев европейских сортов винограда.

От автора. «Что-то много газетной хрени» – скажет неопытный читатель, а опытный скажет: «Это Вы заклёпочников не читали с описанием мартеновской печи на пару страниц. Здесь ещё по-божески».

Стук в дверь. Заходит Шувалов с бидончиком. Ставит на стол, открывает. Спящие резко просыпаются, учуяв запах местного «Жигулёвского». Разливаем по гранёным стаканам. С наслаждением молча выпиваем.

– Ну, что арестанты, чем заниматься думаете? Может в картишки? – Потирая ладони предлагает Витёк. Заметив мою грустную физиономию, спрашивает: – Или помощь нужна?

– У него подруга на Пионерской… Завтра на военные сборы уезжает. А он тут носки амосовские нюхает, – отвечает за меня словоохотливый Васечка.

– Так её сюда, а вас (кивает на соседей) переселим куда-нибудь на пару часиков… Им же основательно нужно попрощаться…

– Так то оно так, – тянет Колобок, – Только внизу на входе врач сидит. Зырит в четыре глаза. Не велено к нам никого пускать.

– О как. А к нам тоже не велено. А Сёва это с утра разузнал. И дамочку в наш номер через кухню и служебную лестницу провёл. Я могу за твоей как… За Настей сходить. Приведу к кухне, потом я на вахту отмечаться, а Васечка у кухни её встретит и по лестнице сюда проведёт. Халат белый для кухни в подсобке можно скоммуниздить, – со знанием дела закончил бомбардир.

За наше безнадёжное дело был поднят тост. Шувалов взял мою записку и пошёл за Настей.

Ну, а что? Смелость – города берёт…

Пока Амосов отвлекал дежурную по этажу, Колобок спёр в кладовке халат. Собрался мерить в комнате и встрепенулся:

– А почему я должен вести девушку?

Серый пожал плечами и ответил:

– А чтоб никто не догадался.

Васечка покачал головой, решительно отдал мне халат и завалился с газетой в койку. Гениальный шуваловский план дал первую трещину.

Стою в халате у окна. Жду сигнала снизу. Идут. Витёк, как матёрый ловелас, что-то шепчет Насте в ухо и та, целомудренно прикрыв губы, заливисто, но негромко смеётся. Конспирация. Артисты, блин. А меня вот ощутимо потряхивает. Только что понял, что всё у Шувалова шито белыми нитками.

Тут Васечка хлопает меня по плечу и выходит в коридор отвлекать дежурную, пока я не попаду на служебную лестницу. Спускаюсь. В коридоре никого, зато на кухне суматоха и шум. Готовятся к смене блюд на чьём-то дне рождения, периодически выкатывая блюда на тележке. Прячусь в коридоре за углом. Ну, куда она провалилась. Чтобы не идти в сторону кухни с пустыми руками, хватаю тележку с тортом и направляюсь к пищеблоку.

Только собрался повернуть назад, как Настя выскакивает из кухни, и со всей дури врезается в тележку. Начинает падать и, хватаясь за подтортовый рушник, резко дёргает, запуская летающую тортовую тарелку в гостиничный космос. Проявив отменную реакцию, хватаю подругу за талию, и перевожу дух.

Успел.

Тут замечаю как узкие глаза красиво одетой девушки округляются, глядя вверх. Она изогнулась и отвела руку словно пыталась заглушить мяч в волейболе. Резкий взмах. Удар. И в меня попадает летающая тарелка.

Нам тупо повезло, что не попались. Сказались мои спортивная подготовка и мгновенная реакция. А кроме того, время потекло медленно-медленно. Возможно от смертельного ужаса, который я испытал наблюдая, как Настя «глушит» в меня тортик. Едва продрав глаза, обнаружил себя с перемазанным лицом на полу коридора. Рядом лежала почти чистенькая подруга. Подхватил её на руки и метнулся к служебной лестнице. Вовремя. Поднимаясь на второй этаж, услышал снизу вопль ужаса. Вероятно нашли останки тортика. Добежал как сайгак до своего этажа.

А чего это я её тащу? Улыбается… Как есть Кумихо!

Ставлю подругу на пол. Та, подцепив крем с моего плеча, покатала его во рту и вынесла вердикт:

– Заварной. Быстро и вкусно. Дать рецепт?

Я, пропустив мимо ушей неприкрытую подколку, снимаю халат, вытираю накремленное лицо и выглядываю в коридор. Дежурная по этажу закрыта от нас группой оформляющихся. Быстренько проскальзываем в номер. Васечка и Серый, сказав «эдрасьте», резко начали искать треники. В трусах как-то неудобно с дамой разговаривать. Тут шум в коридоре. «Шухер, доктор» – бросает нам высунувший ухо из комнаты Васечка. Настя, покрутив головой, раздвигает нашу одежду и залезает в шкаф, маскируясь одеждой и чемоданами.

Прямо анекдот какой-то.

Дверь открывается. Наш врач в сопровождении, вероятно, повара заходят. Я успел вытереться, накинуть новую рубашку и побрызгаться «Шипром», неуклюже скрывая следы преступления.

– Посторонних нет? – спрашивает медработник, заглядывая под кровати.

Повар, встав на карачки, от двери дублировал движения поисковика, просвечивая глазным радаром подкроватные пространства.

– Вы ещё в шкафу проверьте, – говорит невозмутимый Амосов.

– Извините, товарищи, – кривя лицо, оправдывается дежурный одноклубник, и бросает повару – Пойдёмте к Боброву… Был сигнал…

Сижу. Пью чай. Никого не трогаю. Колобок, в знак примирения за что-то, протянул Насте руку. Та изобразила ладонью ножницы. «Выиграла», – безапелляционно заявила она, дала ему щелбан и посмотрела на Серого. Тот, почесал лоб и вздрогнул… Увидел как Настя, сделав зверское лицо, тренировалась дать Щелбан с оттягом. Вздохнул, и подставил лоб…