Текст книги "Охота на шакалов"

Автор книги: Александр Тамоников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Не столь важно. Наоборот. Я, подгулявший донжуан, тащусь по ночному городу, а тут такси. Ну как не подойти? А дальше пустяки – хоть их там четверо будет…

– Ну хорошо. Сейчас отдых, вечером выходим на место. Дальше по плану.

Караван из трех автопоездов задерживался. На трех шоссе, входящих в область с трех разных сторон, рядом с постами ГИБДД с утра дежурили три бригады.

Координировал связь с постами Гарик, он же Григорий Демченко, большой искатель приключений. Авантюрист по натуре и любитель красивой жизни за чужой счет. Занимался распространением наркотиков Гарик с каким-то удовольствием. Кроме него самого и, пожалуй, непосредственного начальника – Вадима, все остальные, по его мнению, были просто черви, жуки навозные, которые должны жить лишь для того, чтобы приносить пользу ему. Даже напарники, Кривой и Алекс, оставались для него лишь подсобным материалом. Девочки-малолетки, которых так любил Гарик, не вызывали в нем ничего, кроме короткого желания удовлетворения своих сексуальных извращений. Ему доставляло огромное удовольствие, заманив выбранную жертву, посадить ее на иглу лишь для того, чтобы она стала послушным животным, выполнявшим его больные фантазии…

Обычно встреча каравана происходила в назначенное время. Но сегодня время подходило к обеду, однако ни один из автопоездов на место еще не прибыл. Гарик нервничал. На даче его ждала пятнадцатилетняя блондиночка, второй день находящаяся под кайфом. Он подцепил ее веселенькую, когда она, дурочка, вздумала голосовать на дороге. Ехала бы троллейбусом, нет, тачку ей подавай.

А за тачку, милая, придется заплатить. И вот сегодня, после обеда, Гарик и планировал покувыркаться с этой одурманенной курочкой. Но автопоезда не подходили, а Гарик не мог оставить свой пост. К тому же запасы наркоты подходили к концу. На завтра еще хватит. Но потом, если не подойдет новая партия, наступит дефицит. А это опасно, очень опасно. Ситуация, как говорит Вадим, аховая. Если начнет ломать такое количество наркоманов, то это может поставить Город на уши. Товар необходим как воздух. Его мало принять, надо еще расфасовать, немного разбавляя всякой химией, распределить и доставить к точкам, а это дело не одного и не двух дней. Если караван сегодня не придет – Вадим наверняка пошлет людей выяснять причину задержки, а этого очень не хотелось трусливому Гарику. Да и блондинка обламывалась. Тут зазвонил телефон.

– Слушаю, – ответил Гарик. (Имена при разговоре называть категорически запрещалось.)

– Какие новости? – спросил Вадим.

– Ничего нового, ждем.

– Никуда не отлучаться, жрать вам привезут. Ждать до упора.

– А если до ночи никого не будет?

– Я сказал ждать и никуда не отлучаться, спать по очереди.

Связь отключилась.

– Вот офицер хренов – тебе что тут, солдатня, что ли? – про себя выругался Гарик и на немые взоры своих подчиненных, почти как Вадим, рявкнул: – Сказано ждать, ясно? И никаких базаров!

Ожидание затягивалось.

Гальянов находился в своем служебном кабинете, когда в него заглянул Вадим и спросил разрешения войти. Получив утвердительный ответ, он подошел к столу и положил перед Семеном Дмитриевичем папку с надписью «Для служебного пользования», раскрыл на нужной странице. Вадим отступил в сторону. Перед Гальяновым лежала записка, ничего общего к его прямым обязанностям не имевшая.

«С.Д. Груз в назначенное время не прибыл. Ни один из автопоездов к границам области не вышел. Опоздание 20 часов. Причина неизвестна. Выслать гонцов?»

Такое общение, посредством записок, которые тут же уничтожались, было заведено с самого начала – ни единого слова о теневых делах в здании администрации произноситься не должно.

Семен Дмитриевич, немного подумав, спросил:

– Не рано ли?

Вадим пожал плечами.

Семен Дмитриевич перевернул страницу, прочитал следующий документ чисто служебного характера и наложил размашистую резолюцию.

– По общим вопросам доложишь в семнадцать часов. Особое внимание первому документу.

– Вас понял. – Вадим вышел из кабинета.

Семен Дмитриевич задумался. Мысли его были о караване. Такого еще не случалось. В худшем случае одна из машин задерживалась примерно на десять часов, да и то из-за поломки двигателя. А тут почти сутки! Бесконтрольно караван шел без малого тысячу километров, относительно бесконтрольно – при желании водители могли найти способ сообщить о чем-то неординарном, случившемся в пути. Это в крайнем случае. Но никакого сообщения не последовало. Значит, либо они сразу все спалились, что очень маловероятно, практически невозможно, ведь шли автопоезда по трем автономным маршрутам и эта ходка для водителей и сопровождающих была далеко не первая.

Либо виной всему повсеместно проводящаяся после недавних террористических актов в городах России акция «Вихрь-антитеррор». Тогда, проходя через многочисленные посты, автопоезда вынуждены будут простаивать, теряя время. И, скорее всего, так оно и есть. Грузу, по большому счету, ничего не грозит – операция милиции сориентирована на оружие и боеприпасы. Но как не ко времени эта задержка. Выслать навстречу гонцов? Что ж – вполне резонно, по крайней мере, будем точно знать: что происходит на маршрутах. Значит, следует дать добро. Ночь еще подождем и с рассветом – вперед.

Телефонный звонок прервал размышления Га-льянова, и ему пришлось переключиться на дела повседневные, которых немало у заместителя главы областной администрации.

В семнадцать часов Гальянов в сопровождении первого помощника выехал на совет директоров нефтяной компании. Совет был назначен на восемнадцать часов, но надо было обговорить с Вадимом меры, которые следует предпринять по обнаружению и сопровождению к месту назначения затерявшегося каравана. Проезжая мимо парка, Гальянов приказал водителю остановиться и предложил Вадиму немного прогуляться. Охране он разрешил остаться в машине. Но дублирующая охрана ему не подчинялась, и поэтому, как трлько Гальянов с Вадимом пошли по аллее парка, крепкие ребята тут же взяли их в плотное кольцо, но держались на расстоянии визуального контроля. Эта опека постоянно выводила Семена Дмитриевича из себя, он говорил о ней с Саркисом. Но тот посоветовал не обращать на охрану никакого внимания.

– Вадим, еще раз про караван – подробнее.

– Как я уже говорил, автопоезда по графику должны были подойти к области около пятнадцати часов прошедшего дня – но этого не произошло. Уже более суток задержка. На связь никто не выходил.

– Но раньше обходились вообще без всякой связи. И все проходило нормально. Слушай, как ты думаешь, может, их опоздание связано с «Вихрем»?

– Для меня это единственно убедительное объяснение нарушения графика. Я связывался с УВД. Там подтвердили, что антитеррористическая акция носит общегосударственный масштаб. Значит, вполне вероятно, что и наши машины попадают под проверку на постах.

– А если, наряду с оружием, проверяют транспорт и на предмет провозки наркотиков? – спросил Гальянов.

– Может быть, не везде повально, но выборочно – без сомнения.

– И ты так спокойно говоришь об этом?

– У нас уже были случаи, когда часть каравана подпадала под проверку, и ничего, проносило – результатов менты не получали никаких. Хлопковое масло – очень ароматное и надежно перебивает запах героина, пакеты разделены на отсеки и закреплены на днищах бочек хитро.

– Но если на минуту предположить, что вдруг сработала какая-то спецслужба? Внедрила агента в окружение Керима, получила информацию и перехватила караван? А Керим поет под их дудку?

– Во-первых, зачем им караван? Им нужны люди – кто стоит за всем этим, а не порошок. Во-вторых, вы в Средней Азии были? Вернее, жили там?

– Нет.

– В том-то и дело, что нет. Там все повязано, и давно. В отличие от нас, Керим работает, можно сказать, легально. Там, на юге, все настолько мутно, что вариант двойной игры Керима просто не проходит. И потом, Семен Дмитриевич, если бы караван спалился – вы узнали бы об этом в тот же день, не правда ли?

– Это верно. Но не нравится мне все это, что-то идет не так, как нужно, что-то мы упускаем, чувствует мое сердце – что-то грядет. Но что? В нашем деле главное – вовремя остановиться, не перешагнуть роковую черту. Но где эта черта? Может, мы ее уже переступили? И от нас теперь ничего не зависит?

– Вы просто устали, Семен Дмитриевич, нервы перенапрягли, и немудрено – такие нагрузки выдерживать. Так бывает, когда наступает нервное истощение, у меня это было. Но все пройдет. Вот встретим караван – возьмите недельку отпуска и махните куда-нибудь в тайгу. Дикая природа вылечит вас непременно.

– Спасибо, Вадим. Ты прав, я просто впал в депрессию и вижу все в мрачных тонах. Ну ладно, давай решим вопрос о посылке навстречу каравану наших парней.

– Я уже думал об этом, и мне нужна ваша санкция.

– Говори, что надумал.

– Всех наших ребят придется разделить. Пошлем три машины по тройке в каждой, обеспечим связью, как со мной, так и между собой. Гарик пойдет старшим. Пройдут по маршрутам, обнаружат машины, сообщат нам и далее будут сопровождать до места. Надо выделить им денег: мало ли что произошло на трассе, да и для беспрепятственного прохождения постов помогут.

– Согласен с тобой, поступай, как спланировал, – деньги получишь сегодня же. Замкни все на себя, Вадим, мне только о серьезном докладывай.

– Хорошо, Семен Дмитриевич, вам бы отдохнуть. Может, к черту этот совет директоров?

– Эх, Вадим, – вздохнул Гальянов, – ты же понимаешь, что это невозможно.

Около полуночи темная «восьмерка» медленно подкатила к месту, откуда просматривались два окна квартиры Никоненко. Виктор, сидящий на заднем сиденье, настраивал аппаратуру дистанционного прослушивания. В редких соседних окнах горел свет.

Квартира молчала – ни шепота, ни скрипа половицы, ни звуков какого-либо движения, обозначающего присутствие, живой души. Виктор терпеливо ждал, слушая тишину. Феликс, облокотившись на руль, внимательно осматривал содержимое открытых черных проемов подъездов и темные окна, пытаясь засечь возможное наблюдение. Все было спокойно. Виктор перевел прибор на светящиеся окна, и в динамики хлынул поток голосов – где-то семейная пара выясняла отношения, где-то несколько мужчин продолжали затянувшееся застолье, и смысл их разговора мог понять только человек, принявший на грудь никак не меньше литра. Бытовые, обычные ситуации – о Никоненко ни полслова. Значит, судя по всему, тело не обнаружено. Виктор отключился, собрал аппаратуру. Феликс повернулся к нему:

– Вроде все чисто. Наблюдения нет.

– В квартире тоже никого нет, это точно. Если ее не посетили днем и не оставили сюрприза, то мы об этом узнаем, не входя в нее.

Феликс с немым вопросом взглянул на друга.

– Волосок на двери – обычная подстраховка, – пояснил Виктор.

Феликс вышел из машины и скрылся в первом же подъезде.

Через несколько минут раздался сигнал. Виктор включил трубку.

– Порядок, – раздался голос Феликса, и связь прервалась.

Простояв еще минуты две, Виктор тронулся с места. Проехал по улице до перекрестка, развернулся, остановился возле открытого круглосуточно мини-маркета, вышел из машины, включил сигнализацию и пешком направился в направлении нужного двора.

Вошел в него Виктор не через арку, а сбоку, протиснувшись через небольшой лаз в заборе, возле мусорных баков. Скрытый густыми зарослями палисадника, Виктор нырнул в подъезд, вошел в квартиру, где его уже ждал Феликс, и закрыл за собой массивную дверь.

Все в квартире было так, как при первом посещении. Труп, осыпанный героином, лежал на прежнем месте.

На таком фоне Кривой быстро заговорит, тем более ночью.

– Обстановка впечатляет и по нервам ударит точно, – заметил Феликс. – Только тебе, Витя, тут сутки проторчать – не в кайф будет.

– За меня не волнуйся, давай дуй домой, но будь наготове, возможно, ты скоро потребуешься.

– Тогда, может, вообще никуда не ехать?

– Всего предусмотреть не удастся, случай есть случай. Так что езжай, но будь наготове. Завтра, как договорились, с утра свяжемся.

– Ты семафор-то сегодня будешь включать?

– Да включу, пусть горит, нам за свет не платить.

– Хорошо. До завтра, Витя, будет скучно – звони.

Феликс выскользнул из подъезда и покинул двор тем маршрутом, каким входил Виктор.

Но доехать до дома ему было не суждено. Примерно на полпути раздался сигнал вызова. Феликс включил связь.

– Слушаю.

– Обстановка меняется. Только что на месте, где мы еще недавно стояли, объявилось такси. Никто из него не выходит. Ты пока повремени домой возвращаться.

– Говорил же – давай рядом буду.

Феликс развернул машину и медленно поехал в обратном направлении, не выключая связь. Виктор молчал, видимо, наблюдал за обстановкой. Феликс слышал спокойное дыхание друга, значит, он готов к схватке. А может, просто совпадение? Сегодня же не ночь встречи? Хотя…

– Ты слышишь меня? – спросил Виктор.

– Да.

– Наверное, ко мне гость. Из машины вышел тип с пакетом. В такси, по-моему, остался один водитель, но я могу ошибаться. Так. Точно гость ко мне, валит прямо через двор, смотрит на окна. Все, давай блокируй таксиста и тех, кто, возможно, с ним – я встречаю гостя. Хотя… Стоп, машина отошла! В общем, действуй по обстановке.

Связь отключилась, и машина Феликса рванулась вперед, быстро набирая скорость.

Виктор наблюдал за идущим по двору человеком^ Рассмотреть его не удавалось, но внешне он был крепок, высок, подтянут.

Гость вдруг остановился. Неужели что-то не так? Закурил. Огляделся и, сделав несколько частых затяжек, продолжил движение. Буквально через минуту раздался мелодичный звонок. Виктор подошел к двери, заглянул в глазок. Искаженная оптикой физиономия незнакомца смотрела прямо в зрачок. Один глаз заметно косил. Это был, без сомнения, Кривой. Ну что ж, дружок, добро пожаловать.

– Ну ты че там? Открывай, не узнал, что ли, спросонок?

Виктор распахнул дверь. Гость сделал шаг вперед, но, увидев, что встречает его не хозяин квартиры, застыл в проходе. Этого было достаточно. Виктор рванул его за куртку на себя, одновременно нанося головой резкий удар в лицо и захлопывая дверь.

Пришел в себя гость уже сидя в кресле, с заклеенным ртом и скованный по рукам и ногам. Напротив, на стуле, сидел незнакомый мужик и курил, пуская дым прямо ему в лицо. Кривой отвернулся от дыма и увидел то, что лежало на полу. Глаза его расширились, под ложечкой неприятно засосало, страх ползучей змеей проник в него, постепенно заполняя все тело.

Виктор покосился на труп:

– Узнал своего подельника?

Кривой перевел на Виктора взгляд, полный животного страха. Так, наверное, смотрит на палача приговоренный к смерти.

– Ну чего уставился? Ты штаны, смотри, не замочи, не хватало еще и от тебя вони.

Кривой закивал головой. Постепенно он начинал что-то соображать. Зазвонил телефон. Виктор включил трубку.

– Слушаю.

– На улице и нигде рядом такси нет. Я внизу. Что у тебя?

– А у меня гость. Сидим вот, пока еще знакомимся. Скоро беседу начнем. Ты на месте не стой – покатайся вокруг. Присмотрись.

– Понял тебя. Гость-то спокойный?

– Как овечка, – Виктор отключился.

Затем поднялся, включил свет. Прошелся по комнате, не глядя на труп, перешагнул через него, поднял пакет, брошенный Кривым при захвате. Подошел к столу, вывалил содержимое – пакет поменьше, точно такой, какой был спрятан в тайнике Никоненко.

– Понятно. Ну что ж, Кривой, давай поговорим. Рот я тебе сейчас освобожу, но учти – один громкий вскрик, и ты рядом с дружком ляжешь. Отвечать только на поставленные мной вопросы, без комментариев и скулежа – точно и, главное, правдиво. Понял?

Кривой вновь закивал головой.

Виктор подошел к нему и рывком, причиняя немалую боль, сорвал клейкую ленту.

– Такси, на котором ты прибыл, – ваша постоянная тачка?

– Нет, обычное такси.

– Обычное, говоришь? Но появился ты не совсем обычно, не как всегда. Где тебя ждет дружок?

– Какой дружок?

– Не забывайся. Отвечай на вопрос. Тот, с кем ты обычно приходил?

– А я сегодня один, дружок занят.

– Ты хорошо подумал? Слышал, наверное, что я здесь не один? Так что если придет к тебе помощь, то в ее гибели будешь виноват только ты, и смерть тебе я обещаю медленную, мучительную. Подумай.

– Сегодня я один, клянусь.

– И отчего же вдруг такие неожиданные изменения в заведенном порядке? Неужели что-то с караваном?

– Откуда вы знаете? Хотя понятно – откуда…

– Понятливый. Продолжай, я слушаю.

– Караван, на самом деле, не прибыл, и утром навстречу поедут наши ребята, я тоже должен ехать. Поэтому и пришел один – корешу завтра придется за рулем весь день потеть.

– Пока складно. А Гарик тоже едет? Да не строй ты удивленную рожу, я многое про ваш гадюшник знаю, поэтому и советую не хитрить.

– Он старшим пойдет, у него связь и деньги.

– Какими маршрутами поедете?

– Первая бригада – на Лукашино, вторая через Низкое на Горское, третья по Северному шоссе – на Климовск.

– С какой бригадой едет Гарик?

– Со второй.

– Так, теперь – марки и номера ваших машин, всех трех.

Кривой назвал, Виктор запомнил.

– Ладно. Все это мелочи. Давай теперь о серьезном. Никоненко получал товар от тебя. Кто тебя снабжал дрянью?

– Все шло через Гарика.

– Ты смотри, какой он крутой, значит, это он распоряжается распределением наркоты? Учти, весь твой базар пишется на пленку. Понравится ли Гарику, что ты на него все валишь, тем самым подставляя под пулю?

– Вы не поняли, Гарик тоже не шишкарь, но только он лично связан с теми, кто наверху.

– Тебя втянули в это дело? Или ты жизни красивой захотел, денег легких?

– Да какая разница? Про наркоту все знают, менты знают – не трогают. Вы-то откуда такие взялись?

– Из преисподней. И будем давить вас, не спеша, одного за другим.

– Вы не можете так, взять и убить меня, вызовите милицию – все улики налицо, пусть меня суд судит.

– Суда захотел? Так вот он суд – перед тобой. Высший суд, чей приговор окончателен и обжалованию не подлежит. Другого ни для тебя, ни для подельников твоих – не будет.

– Не надо, ну не надо, я уеду отсюда, скроюсь, вы больше никогда меня не увидите.

– Где же ты раньше-то был, когда только начинал торговать смертью? Что ты тогда мозгами своими не шевелил?

– Ну дурак был, по глупости малолетней все.

– Хватит скулить. Умей отвечать за свои поступки. – Виктор достал пистолет с глушителем.

– Нет, не надо, прошу вас!

Виктор посмотрел в полные страха глаза Кривого, отрицательно покачал головой и выстрелил.

Снял с агонизирующего тела наручники, постоял, глядя на пакет с наркотиком. Затем вскрыл его и, как в случае с Никоненко, высыпал содержимое на труп. Выйдя в коридор, он связался с Феликсом:

– Ты сейчас где?

– Недалеко. Пока все тихо, на улице никого. Твой клиент как? Колется?

– Откололся…

– Понял, – после секундного молчания проговорил Феликс. – Где тебя подобрать?

– Там же, у мини-маркета.

– Добро, жду.

Пока друзья ехали домой, Виктор подробно рассказал о том, что произошло в квартире.

– Вот так закончилась наша первая и последняя встреча с Кривым. Знаешь, Феликс, у меня что-то шевельнулось, похожее на жалость, и даже был момент, когда я готов был отпустить его.

– И что же не позволило тебе сделать это?

– Не могу точно сформулировать причину, но в его оправданиях все же проскальзывала фальшь.

– Он умолял тебя?

– Конечно, но не в этом дело. Понимаешь, не чувствую я удовлетворенности в том, что еще одной мразью на земле стало меньше. Какой-то хреновый осадок на душе.

– Не стоит, Виктор. Мы на войне. Ты лучше скажи мне, как, по-твоему, поступил бы Кривой, отпусти ты его? Ушел бы из Города? Бросил бы наркотики? Или побежал бы докладывать своему начальству о том, что произошло, чтобы организовать наши поиски и принимать в них самое активное участие?

– Скорее второе, – вздохнул Виктор.

– Короче, давай лучше подумаем о том, что будем делать завтра?

– Надо с Юрием связаться.

– Прямо сейчас? – спросил Феликс, заметив, как Виктор набирает номер.

– Да, сейчас, с утра нас ждет работа, догадываешься – какая? Алло. Юра? Извини, что так поздно.

– Да ничего, я привык к ночным звонкам, говори, – ответил милиционер.

– Завтра, вернее сегодня, организуй визит вашей конторы по адресу Никоненко – там найдете пару жмуриков. Обстановка в квартире подскажет причину убийства. Постарайся, чтобы дело не замяли. Да-да, лучше организуй широкую огласку, надо немного расшевелить гадюшник. Нас некоторое время не будет в Городе, вернемся – позвоню.

– Вы там не наследили?

– Все чисто, милиция может работать на совесть, главное, чтобы не умолчали.

– Об этом не волнуйтесь, сработаю через участкового. Ну, парни, серьезные дела вы затеяли, но это то, что сейчас нужно. Ладно, не буду вас отвлекать – удачной охоты.

– Спасибо, до связи.

Виктор отключился, откинул голову и задумался. Разговор продолжил Феликс:

– Ты решил пойти на караван?

– Угу, пойдем по горячим следам.

– За Гариком?

– Нет, этот ублюдок нам нужен живым.

– Объясни.

– Утром, Феликс, все утром.

Подъехав к дому, машину подогнали вплотную к окнам, включили сигнализацию и отправились отдохнуть часа три.

Выехать было решено пораньше, чтобы опередить бригаду…

В 4.30 утра машина, ведомая Феликсом, подъехала к посту ГИБДД на выезде из города. Пост был в это время закрыт, и инспектор пригласил водителя отметиться в журнале, одновременно пытаясь уловить возможный запах спиртного. После отметки и рядовых вопросов – откуда да куда – друзья продолжили движение. Машину, как ни странно, инспектор досматривать не стал, видимо, надоело за ночь лазить по кузовам и багажникам.

Через двадцать минут с небольшим к посту подошла белая «девятка» с тремя парнями в салоне. Инспектор остановил и их.

А через тридцать километров эта же машина легко обошла темную «восьмерку» и стала удаляться, понемногу растворяясь в легком тумане. Феликс прибавил газу. Преследование началось.

Семен Дмитриевич Гальянов вошел в свой кабинет, когда часы показывали ровно 9 утра. Вадим его сегодня не встретил, передав через водителя, что немного задержится. И это было необычно. Мог и сам позвонить. Разбудил же в пять утра, сообщив, что бригады отправлены. Что сейчас мешает ему воспользоваться связью? Что-то идет не так, что-то заставляет тревожно биться сердце. Но что? В чем причина необъяснимой тревоги? Ведь ничего угрожающего в сложившейся ситуации, как ни старался, Семен Дмитриевич не находил. Ну опаздывает караван, но это объяснимо, по крайней мере, просчитываемо. И не должно так действовать на нервы. Дело в усталости? Нервном перенапряжении, как утверждает Вадим? Нет. Тут что-то другое. Он чувствовал витающую где-то рядом опасность, но найти причину не мог. Предчувствие недоброго сопровождало Гальянова в последние дни постоянно. Такую же непонятную тревогу Семен Дмитриевич испытывал много лет назад, перед встречей с отцом, круто изменившей его жизнь. Тогда предчувствие его не обмануло.

Постояв у окна, Гальянов вызвал секретаря, попросил кофе. Отпив небольшой глоток, Семен Дмитриевич посмотрел на часы: 9.20. От Вадима ни слуху ни духу. Надо начинать рабочий день, но все валилось из рук. И почему Вадим не позвонит? Придется звонить самому, но, как и ранее, на мобильник поступило сообщение, что связь с абонентом в настоящее время невозможна.

Гальянов чертыхнулся, подошел к бару, налил рюмку коньяка и одним большим глотком выпил. В это время раздался звонок.

– Ну, где ты пропадал? Ни связи с тобой, ни информации – ничего. Так же нельзя, случилось что?

– Случилось, Семен Дмитриевич, случилось. Вы могли бы выйти на улицу?

– Да, конечно. Я выйду со двора.

Гальянов, предупредив секретаря, что отлучится на полчаса, торопливо вышел во двор, где его ждал Вадим. Вместе они отошли от здания администрации и присели на скамейку.

– Что произошло, Вадим? Что-нибудь серьезное?

– Я еще сам не знаю.

– Ты мне ребусами не говори. Что произошло?

– Так. По порядку. Сегодня в 8.00 участковый района, где жил Никоненко, решил проверить квартиру последнего – то ли очередная жалоба, то ли еще что. Квартиру никто не открыл. Уж что подумал молодой ретивый лейтенант, я не знаю, но он решил забить тревогу. Вызвал оперов, те сняли дверь и вошли внутрь… У вас сигареты не будет?

– Какой сигареты? Ах да, есть, конечно, возьми, – Гальянов протянул Вадиму пачку «Парламента». Тот закурил. – Что дальше? Говори же!

– А дальше в одной из комнат было обнаружено два трупа – хозяина квартиры и его гостя, тоже одного из наших парней. Причем убиты они были в разное время. Сначала Никон, затем Кривой. Смерть последнего наступила позже. Перед тем как их кончить, неизвестный или неизвестные, судя по всему, беседовали с жертвами и серьезно – у Никона прострелено. бедро, у Кривого обнаружены следы от скотча на лице и наручников на руках. Вот так. Но главное, тайник вскрыт и убийца, как бы подсказывая, за что он совершил убийство, осыпал трупы героином из тех самых пакетов, которые периодически доставлялись Никоненко. Деньги не обнаружены, но их и менты могли прихватить. Что более всего настораживает: в квартире явно была устроена засада и действовал далеко не дилетант – никаких следов! Я вышел на нашего друга в УВД с просьбой не афишировать случившееся, но куда там. На место преступления вместе с оперативниками прибыли журналисты и телевизионщики. Встает вопрос: кто их предупредил? У меня возникла уверенность, что убийству кто-то преднамеренно старался придать максимальную огласку. Вы представляете, что будет, когда на экранах телевизоров покажут трупы, осыпанные наркотиком? Представляете заголовки завтрашних газет: «Мститель настигает свои жертвы» или «Наркомафия получает черную метку»? Правы вы были, Семен Дмитриевич: что-то действительно у нас дало сбой. Кто-то резко, агрессивно выступил против вас. Знать бы – кто?

– Да-да, – Гальянов в раздумье разглядывал окна администрации. – Значит, кто-то теперь и о караване знает? Кто же посмел объявить нам войну?

– Это самый главный вопрос, и ответ на него необходимо получить как можно быстрее, – сквозь зубы проговорил Вадим.

– Подожди, но если действительно против нас действуют профессионалы, то зачем им так афишировать свою деятельность? Убрали бы этих потихоньку, вывезли куда-нибудь, закопали или в реку с камнем на шее. Зачем выставляют свою работу напоказ? Запугать нас?

– Здесь их понять несложно. Об убийствах наркоторговцев должен заговорить весь Город.

– Кто же это сделал? – Семен Дмитриевич машинально продолжал задавать один и тот же вопрос. – Органы? Исключено. Наркоманы-должники? Тем более нет, какая, к черту, тогда может быть засада? Да и порошок бы они не рассыпали, а уволокли бы с собой. Кто же тогда? Новая секретная федеральная спецслужба?

– Нет, Семен Дмитриевич, спецслужба, какой бы секретной она ни была, действовала бы по-иному, по-крупному, не задевая мелочь. Она бы имела целью устранение руководителей наркобизнеса. Потом, если это все же спецслужба, то не удалось бы сделать ее абсолютно секретной. Информация все равно просочилась бы, что знают двое – уже не секрет. Нет, ваш вариант отпадает. Сегодня я получу первичные результаты следствия, тогда и посмотрим, какие следует делать выводы.

– Но караван, Вадим? Если они устроят охоту за караваном?

– В лучшем случае, они смогут ударить по одной машине, а это далеко не просто. Тем более Гарика я предупредил о случившемся и дал указания усилить бдительность. Так что ребята будут держать ушки на макушке.

– Ничего большего мы предпринять не можем?

– В отношении каравана и бригад?

– Да.

– Не думаю, что есть смысл посылать еще группы. Если неизвестные пошли на караван, то им окажут сопротивление. Смогут ли наши ребята выстоять или нет – это уж как бог даст, помочь им все равно уже не успеем, разрыв в пять часов – хорошая фора для преследователей, и нам ее не перекрыть. Остается надеяться на лучшее и организовать поиски в Городе. Ментам посулить крупное вознаграждение, пусть поднимают всех своих стукачей. Где бы сейчас ни были наши враги, в Городе они объявятся непременно. Ждать, искать и брать их придется здесь. Если они пошли в одиночку на Систему, не имея солидной поддержки, то их судьба предрешена. Система раздавит их, какими профессионалами они бы ни были.

– Наверное, ты прав. С Саркисом встречаться будем?

– Нет, он уехал на пару дней. Вас просил не беспокоить.

– Другими словами – не ставить меня в известность?

– Это решение Саркиса, не мое, и все же я сообщил о нем.

– Эх, чертова карусель, удастся ли удержаться, если раскрутят твой диск на полную катушку?

– Удастся, Семен Дмитриевич, непременно удастся. Давайте решим так: вы занимаетесь текущей своей бюрократией, а я в Городе поработаю, приму кое-какие меры.

– Только прошу тебя – оставайся постоянно на связи, не отключайся и береги себя, Вадим.

– Я, Семен Дмитриевич, три раза уже погибал – два раза за речкой, один – на зоне, так что жить мне вечно.

– Ну ладно, Горец, осторожнее будь и побольше с органами контактируй – у них возможности неограниченные, если захотят – найдут.

– А если не захотят?

– Захотят, Вадим, обязательно захотят. Среди них некоторые из одного с нами котелка кашу хлебают, ты напомни это кому следует.

– С удовольствием. Ладно, я поехал – связь будет непрерывной. Вечером доложу вам о проделанной работе.

Вадим поднялся со скамейки и энергичным шагом тренированного человека вышел на улицу. Глядя ему вслед, Гальянов невольно подумал: сколько же перенес в своей недолгой жизни этот человек? Прошел и через войну, и через тюрьму, и не сломался – только заматерел. Смог бы так он, Семен Дмитриевич? И, с сожалением признавшись себе, что нет, не смог бы, направился к зданию администрации, где его ждала масса дел. И тревожное ожидание дальнейшего и никак от него не зависящего развития событий.

Преследование продолжалось уже два часа. Туман остался только в низинах, постепенно рассвело. Теперь Феликс держался от белой «девятки» на более длинной дистанции, то давая ей уйти вперед, то сближаясь ка расстояние прямой видимости. Наблюдение немного облегчалось тем, что на дороге все чаще стали попадаться автомобили и вскоре поток стал довольно плотным. Пейзаж постепенно менялся. Лесные массивы плавно перешли в обширные поля, разделенные между собой лесополосами, да и рельеф изменился: начали попадаться холмы, и дорога то взмывала вверх, то переходила в затяжной спуск. Здесь, в этой местности, как объяснил Виктор, издревле находились известковые карьеры, которые представляли на некоторых участках реальную угрозу для водителей, так как шоссе иногда вплотную приближалось к самому краю отвесных глубоких обрывов.

– Притормози, Феликс. Видишь слева небольшую густую рощу? Самое подходящее место для засады. И подъезд к ней хороший.