Текст книги "Стрелец. Сборник № 1"
Автор книги: Александр Блок
Соавторы: Федор Сологуб,Владимир Маяковский,Алексей Ремизов,Велимир Хлебников,Михаил Кузмин,Василий Каменский,Николай Кульбин,Давид Бурлюк,Бенедикт Лившиц,Николай Евреинов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Откуда – кубизм? Из Китая. Оттуда – всяческая живопись[17]17
И всяческая мудрость. Прим. ред.
[Закрыть]. Там, и в древности и теперь, кубизм, – главным образом, – в скульптуре, которой он более родствен, чем живописи. Понятие о кубизме связано по преимуществу с формой, а форма – сущность скульптуры. Правда, у кубистов появилась недавно и теория колорита, но все же цвет (сущность живописи) у них еще не расцвел. В Европе – кубическая живопись; кубической скульптуры почти совсем нет (Duchamp-Villon – несущественен. Архипенко начал кубическую скульптуру, но переходит к футуризму).
Основатели кубизма: во Франции – Cezanne, в России– Врубель Кубисты ведут свою генеалогию от Courbet и, кроме того признают некоторую связь между кубизмом и основами импрессионизма. Эта генеалогия кубизма, данная Gleizes'ом и Metzinger, неточна и неполна. Courbet имеет к кубизму такое же отношение, как и ко всем остальным реалистическим направлениям живописи.
Настоящего кубизма у Courbet совершенно не было. Если мы признаем связь произведений Courbet с кубизмом, то с не меньшим правом можно признать родоначальниками кубизма и всех остальных живописцев-реалистов, начиная с древнейших времен. С несколько большим правом можно усмотришь начатки идей кубизма у импрессионистов, нарушивших традиции правоверного натурализма.
Японцы подсластили суровую китайскую живопись и в таком изнеженном виде передали ее Парижу в средине XIX века. Таким путем пришел импрессионизм. При посеве импрессионизма, в землю упали и зерна кубизма, как лебеда в пшенице. Уже Manet и Degas были очень силены в форме, понимаемой по-новому. В их произведениях слегка намечены те завоевания. которые впоследствии были сделаны Cezanne'ом и Врубелем.
Первый период кубизмаДля удобства изложения историю кубизма можно искусственно разделить на два периода. Первый из них – до 1908 года, когда кубисты выступили впервые группой, сообща, и когда изобретено самое слово «кубизм», второй период – от 1908 года до настоящего времени.
В первом, так сказать, предварительном периоде, речь шла почти исключительно об объемах и вообще о форме. Тогда кубизм определялся своим стремлением к упрощенным, геометрическим, так сказать, первоначальным формам.
Такое направление пластики старо, как свет, и, в сущности, глубоко академично. Все лица, занимавшиеся живописью в старых школах, помнят, что курс рисования начинался изображением кубов, пирамид, цилиндров и т. д. Таким образом, живописца учили различать и предпочитать в своих произведениях существенные пластические ценности, типичные для изображаемых предметов. Однако до кубистов такое стремление живописи проявлялось очень неполно и, так сказать, робко. Кубисты так решительно проявили в своих произведениях геометризм, что это явление показалось зрителям совершенно небывалым, новым, страшным и незаконным. Однако идеи объема, выявленные кубистами, не покрываются словом геометризм. В противоположность геометрии эти идеи – эстетические. Кубисты дали объемные ценности, новые концепции. В их произведениях – художественные сочетания линий и поверхностей, живописное построение. Между прочим, идея композиции, которая одно время отрицалась живописцами, восстановлена Cezanne'ом.
В произведениях Cezanne'a и его последователей композиция торжествует настолько, что в жертву ей охотно приносятся и анатомия, и фотографическое сходство и пр. Кроме того, в этих произведениях выдвинут вопрос о конструкции. В них появилось то, что впоследствии было названо «сдвинутой конструкцией»[18]18
Тем не менее и до настоящего времени у всех западно-европейских художников конструкция остается старой по своему существу. Наступает время для новой конструкции произведений искусства: из элементов, зависящих только от целого, а не от частностей.
[Закрыть]. Вообще Cezanne'ом впервые решительно произведен так называемый «сдвиг». Он выразился не только в изменении прежней «правильной» конструкции, но и в иных, разнообразных парадоксальностях. Картины стали раздражать художественное воображение зрителя кажущимися несообразностями. Вопрос о «сдвинутой конструкции» приобрел большое значение и стал предметом обсуждения после должной оценки Cezanne'овских nature morte'ов и других работ последнего периода его творчества. Эти и другие пластические задачи развили технику кубизма и определили первый период его существования.
У Cezanne'a были и своеобразные достоинства колорита. По словам кубистов, «Cezanne'a напрасно пытались представить косноязычным гением. Он дал простой и чудесный метод, путь к овладению всеобщим динамизмом. От Cezanne'a кубисты узнали, что изменять окраску тела это значит разрушать его структуру. Он предсказал, что этюд первичных объемов откроет неизведанные горизонты. Он показывает, что живопись уже – не искусство копировать предмет посредством линий и красок; она дает пластическое сознание нашему инстинкту. Кто понимает Cezanne'a, тот идет по пути кубизма».
Произведения Cezanne'a очень разнообразны по основным ценностям, которые он дал. В раннем периоде своего творчества, когда впервые выступают его современники импрессионисты, он стоял в стороне от них, не примыкая ни к какой группе художников. Его уже знали, но еще не ценили. (Между прочим, его друг, Zola описал его в своем. «l'Oeuvre», как непризнанного художника-новатора. Он не придал Claude'y прямого сходства с Cezanne'ом. Тем не менее Cezanne навсегда поссорился с Zola из-за этого романа). Тогда Cezanne давал стройные фигуры, прелестные в своей грациозной, спокойной гармонии. Впоследствии его мятежный дух все сильнее и сильнее выражался в приобретениях его техники. После простых и имеющих в серебристой гамме композиций, из которых наиболее замечательна «Mardis gras», он перешел к широчайшему стильному, квадратному мазку. Наконец у него установилась окончательно типичная для него фактура в виде широких мазков с характером наслоений сланца. Вообще в произведениях Cezanne'a 204 открылась высокая ценность фактуры.
Как сделана картина? Как положены краски? Фактура конечно была очень разнообразна у старых классических мастеров. Она была разнообразной у каждого настоящего живописца. Достаточно вспомните решительный мазок Рубенса. До последнего времени фактура никогда не была предметом специального изучения, предметом увлечения. Однако примеру Cezanne'a следуют многие современные художники и в их числе Picasso.
Около 2 лет тому назад Давид Бурлюк дал впервые подробный разбор и классификацию фактуры. – Статья Д. Б. о кубизме в «Пощечине общественным вкусам».
Почти одновременно с Cezanne'ом, но независимо от него, в России работал Врубель. У Врубеля кубизм впервые выразился совершенно открыто в его этюдах к Демону, закончившихся плачевно, неудачными картинами Демона. С таким же блеском кубизм проявился и в других его произведениях. В живописи Врубеля выяснены и пластические ценности поверхностей, и роль и взаимоотношение прямых и кривых линий. Рядом с гармонической кристаллизацией формы мы видим здесь и сложную гармонию, выливающуюся наплывами, как в шлаках.
Врубель. Голубая дама
Второй период кубизмаСлово «кубизм» появилось в 1098 г. и принадлежит Henri Matisse'у. Оно вырвалось у него при виде одной картины. на которой дома имели кубический вид. Эстетика кубизма основана Andre Derain'ом и Pablo Picasso.
Произведения Derain'a, богатые пластическими ценностями и колоритом, в настоящее время еще не оценены по достоинству. Derain остается в тени, потому что он чуждается художественных обществ и партий. Гораздо большую известность приобрели уже первые опыты кубизма Picasso. Первым последователем Picasso был George Brague, который выставил «кубическую» картину в salon des independents уже в 1908 году. Затем к кубизму примкнули: Jean Metzinger, Robert Delaunay, Marie Laurencin и Le Fauconnier (salon des independents 1910).
Между первым и вторым периодами кубизма не было резкой границы. Одни из кубистов, как Picasso, уже давно перешли ко второму периоду, другие, как Marie Laurencin, и до сих пор ограничиваются формами, очень сходными с природой. Решительный поворот к новому направленно кубизма был ясен уже в первой совместной выставке кубистов, которая осуществилась в salon des independents в 1911 г. Распадение кубистов на группы (cubisme scientifique, physique, orphique et instinctif), объявленное Guillaume Apollinairo'ом[19]19
Les peintres cubistes. Париж 1913.
[Закрыть], выходит из рамок этой статьи. Кроме того оно искусственно и не признается даже некоторыми кубистами (напр. Delaunay'ом).
Второй период кубизма ознаменовался стремлением к расширенно рамок живописи. появлением новой теории колорита и решительным стремлением к созданию новых пластических ценностей, не существовавших в природе. В 1907 году и в последующее время мы уже неоднократно высказывались по вопросу о праве живописца не ограничиваться передачей цвета и формы предметов.
Живописец может изображать в своих произведениях все, что возбуждает в нем живописные переживания: движение, звук, аромат и т. д. Это право живописца признано в последние года футуристами и кубистами и вообще стало бесспорным, а потому мы не будем подробнее рассматривать здесь этот вопрос.
Credo кубистовК гному, что уже сказано выше о мнениях кубистов, добавим остальные их утверждения.
Живопись не должна быть декоративной. Картина довлеет сама себе, заключаешь сама в себе право на существование. Ее можно безнаказанно переносить из церкви в салон, из музея в жилище.
Независимая и цельная по самому существу, она не удовлетворяет ум сразу, немедленно. Наоборот, она увлекает его понемногу в фиктивные глубины. Она согласуется не с тем или другим ансамблем – она согласуется со всеми предметами сразу, с вселенной: это – организм.
Познание искусства отстает от творческих возможностей. Живописец дает символ, выражающий соотношение между видимостью явления и стремлением своего ума. Символ, способный выразить качество формы и тронуть воображение зрителя.
Слишком большая ясность неуместна. – La bienscance exige une certaine fenebre.
При изображении пространства нельзя ограничиваться ощущениями конвергенции[20]20
Степень сведения глаз, необходимого при взгляде на более или менее близкий предмет.
[Закрыть] и аккомодации[21]21
Приспособление хрусталика глаза.
[Закрыть]. Китайская живопись вызывает представление о пространстве, несмотря на то, что она изображает предметы с нескольких точек зрения (дивергенция). Чтобы установить живописное пространство, следует обратиться к осязательным и двигательным ощущениям и ко всем вообще нашим способностям. Наша цельная личность преображает плоскость картины. Плоскость эта, как-бы реагируя, отражает личность художника во внимание зрителя.
Кубисты утверждают, что существует динамизм формы. У формы оказываются такие же способности изменяться, как и у цвета. Она смягчается или оживает от соприкосновения с другой формой. Она может умножаться или исчезать. Эллипс изменяется, если его вписать в многоугольник. Случается, что форма, более устойчивая, чем те, которые ее окружают, господствует над всей картиной, подчиняешь себе там все предметы.
Пейзажисты, старательно изображавшее один или два листа дерева так, чтобы все листья этого дерева казались нарисованными, доказывают этим, что они подозревали упомянутое явление. Изменчивость формы чувствовали мастера, которые дали в своих произведениях композицию в формах пирамиды, креста, круга и т. д.
Компоновать и давать конструкцию – это значит регулировать нашей собственной активностью динамизм формы. Умение рисовать состоит в том, чтобы устанавливать отношения между кривыми и прямыми. Картина, которая содержала бы только прямые. или только кривые, не выражала бы существующая. То же самое было бы и с картиной, в которой кривые и прямые совершенно компенсировались бы взаимно, потому что совершенное равновесие соответствует нолю. Нужно, чтобы различие отношений линий было бесконечным. При этом условии, оно воплощает качество.
Далее, кубисты ошибочно утверждают, будто бы кривая линия относится к прямой так, как холодный тон к теплому. Критикуя импрессионистов (и неоимпрессионистов), кубисты отрицают необходимость разложения света и пуантилизма и ограничиваются «деградацией» оттенков цвета. Наиболее беспокоит кубистов то обстоятельство, что неоимпрессионисты изгнали из живописи «нейтральные» цвета (черный и черноватый). По теории кубистов. освещать значит пробуждать. Давать колориты – специализировать возбуждение. Они называют светом то, что поражает ум, сознание, и темным то, от чего сознание гаснет. С представлением о свете они не связывают «механически» ощущения белого, а с представлением о тьме – ощущения черноты. Они считают черные матовые драгоценности более светлыми, чем белый шелк.
Такое сопоставление, быть может, и полезно для живописи, однако никакой остроумной игрой слов кубистам не отыграться от справедливой критики. Насколько они сильны в технике форм, настолько же большинство их слабо пока в колорите. (Сказанное конечно не относится к чудесному колориту Cezann'a. Кроме того, из современных кубистов прекрасным колоритом владеют A. Derain, Александра Экстер и др.). Неоимпрессионисты даже утверждают, что кубисты пишут просто грязью. Действительно, черноватые, тугие краски типичны для большинства кубистов, однако в произведениях кубистов случаются и своеобразные колористические достоинства. «Любя свет», говорят кубисты, «мы отказываемся его измерять».
Кубисты утверждают, что между формой и цветом произведения есть взаимодействие, взаимная зависимость, Каждое изменение формы становится вдвое сильнее от одновременного изменения цвета (модификации колорита). Некоторые цвета отказываются жениться на определенных линиях. Есть поверхности. которые не выносят известных цветов, далеко отбрасывают их или гибнут под их непосильной тяжестью. Для простых форм дружественны основные цвета, а для фрагментированных, разбитых – «les jeux chatoyents».
Форму нельзя представить себе отделено от цвета.
Предмет не имеет абсолютной формы. У него могут быть различные формы. Они не совпадают с геометрической формой. Геометрия – наука, а живопись – искусство. Первая абсолютна, а вторая фатально относительна. Если это противно логике, то тем хуже (для логики). Она никогда на помешает вину быть различного достоинства в химической реторте и в стакане пьющего.
При виде произведший кубистов, зрителям иногда кажется что это – начертательная геометрия или ребусы и что авторы желают наслаждаться отделено от публики. В действительности этого нет. Они хотят делиться своими трофеями с зрителями. Однако, по их убеждению, большое очарование заключается в картине, если в ней правильно изменена субстанция предмета (transsubstantie). Тогда произведение раскрывается с некоторым трудом и как бы ожидает вопросов, чтобы постепенно ответить на них. Для защиты этого положения, кубисты ссылаются на мнения Леонардо да-Винчи. живопись так называемых «академических» художников до того правдоподобна, что она меркнет в отрицательной правдивости. Последняя – мать моралей и всяких лживых вещей, которые, будучи справедливыми для всех, ложны для каждого в отдельности.
Далее следуют положения, общие для новой русской живописи, для итальянских футуристов, и для последнего периода кубизма:
Изображать вес вещей – так же законно, как и подражать освещению. Столь же возможно и давать изображение предмета с нескольких точек зрения одновременно. Вопрос о пластическом динамизме существен для всей вообще живописи. Нет техники кубистов, а есть просто техника живописи. Живописец, без всякой литературной аллегории и символики, может изобразить в одной и той же картине только склонениями (inflexions) линий и красок: китайский или французский город, горы, моря, фауну и флору, народы с их историей и желаниями, все, что разделяет их во внешней реальности.
Расстояние и время, конкретный предмет и нечто отвлеченное, все может быть выражено на языке живописца, как и на языке поэта, музыканта и ученого. Кубисты стремятся к «пластической интеграции».
В их методе (как и во всей современной живописи) очень большую роле играет упрощение.
При этом они объявляют, что живопись бесконечно свободна и признают законы вкуса за единственные обязательные законы. Однако, они не признают существования хорошего и дурного вкуса. Существует только развитой или неразвитой вкус.
В заключение они апеллируют к красоте и в ней находят оправдание и поддержку своей деятельности.
Н. Кульбин. Сафо
Публика и «критика» кубистовПодвиги новейшем живописи внушили зрителям своеобразный террор. – Зрители согласные признать необходимость новых приемов искусства, и главнейшие из новых художников приобрели довольно широкую известность. Особенно знаменит теперь Picasso. Зрителям нравятся его арлекины, пьеро, пьяницы и вообще так называемые «юношеские произведения». Все же работы кубистов, написанные ими в последние годы, внушают публике ужас, смешанный с острым любопытством; но многие скрывают свои чувства, не желая прослыть отсталыми. Любители сильных ощущений и снобы даже восхищаются «дамой с мандолиной» и «музыкальными инструментами». Так относится к кубистов критика?
Большинство так называемых «критиков» не скрывает своего отвращения к произведениям кубистов. Некоторые из них доходят в своей антипатии до суеверного ужаса. Так, например, Александр Бенуэ даже пугал своих читателей тем, что Picasso и его сподвижники служат дьяволу. Picasso – в роли апостола сатаны. Недурно? Журнал Сергея Маковского говорит о произведениях Picasso и остальных кубистов в 1913 г. такое: «И вдруг – страшное изменение в художественной личности Picasso, многими приписываемое душевной болезни! Picasso стал родоначальником „кубистов“. В России уже известны эти полотна, на которых нагромождены… несколько пересекающих друг друга призм, конусов и всякого рода многогранников, разломанных и целых спиралей, проволок, колесиков, шаров и кубиков… весь этот хлам рыже-серого цвета, на серо-рыжеватом фоне, всю „картину“ пересекает надпись печатными буквами „Кубелик“, „Моцарт“. Это – кубизм в крайнем его выражении.
Менее ярые кубисты ограничиваются, как известно, гранением форм природы… и составлением из этих и подобных фигур звероподобий… Почему-то всегда что-то злое исходит из этих новообразовании. Если кубисты – помешанные, то это маньяки, увлеченные идеей, непреоборимой никакими просветлениями разума».
Вот, господа, как опасен кубизм, какое счастье. что в России издается Аполлон! Существуют исключения из общего правила, – к таким исключениям относится А. Ростиславов, не боящийся произведений Picasso. Но, очевидно, что этот критик попадет «к черту на рога». Его участь предопределена, и напрасны были бы попытки спасши его тем или другим способом. Правило остается правилом: «критики» не признают Picasso. Некоторые из них притворяются, что понимают и любят живопись Picasso.
«Передовые» немецкие критики пытаются подвести под эту живопись теоретически обоснования, но при этом обнаруживается, что они совершенно не понимают ее. Примером может служит Людвиг Келлен. Он находит у Picasso художественную волю, которая действует, конечно, лишь как «особая концепция», «принцип живой активности, в котором рождается духовная сфера явлений» и т. п. высокопарные фикции. В сущности, кубисты понятны почти исключительно живописцам, участвующим в новейших течениях искусства. Даже ближайшие к нему друзья новой живописи иногда оказываются очень далекими от ее понимания. Известный любитель произведений кубистов, принимающий большое участие в их деятельности. Guillome Apollinaire, выпустил в 1913 г. книгу «Les Peintres Cubistes». В этой книге, превозносящей Picasso и его товарищей, автор посвятил Picasso особую статью. Вся она состоит из возвышенных, пустозвонным фраз и туманностей. Тут есть и просыпающиеся боги, метафизика и катехизис, и «Maman, aime moi bien». Нет только почти ни одного слова о живописи Picasso. Очевидно, что не соблюдено правило, которое любил Voltaire. – Для того, чтобы мысль стала понятной для слушателя, нужно, чтобы ее понимал сам говорящий. В конце статьи есть несколько попятных строк и они исчерпывают все отношение Apollinaire'а к Picasso.
Вот эти строки (после упоминания о том, что в картинах Picasso встречаются кусочки обоев, нот, журналов и т. п.):
«Moi, je n'ai pas la crainte de Part, et je n' ai aucun prejuge touchant la matiere des peintres. Les mosaistes peignent avec des marbres ou des bois de couleur. On a mcntionne un peintrc italien qui peignait avec des matures fecales; sous la revolution francaise. quelqu' un peignit avec du sang. On peut peindre avec ce qu'on voudra, – avec des pipes, des timbres-poste, des cartes postales ou a jouer, des candelabres… Il me suffit, a moi, de voir le travail, it faut qu'on voit le travail, c'est par la quantity de travail foumie par I'artiste, quel'on mesure la valeur d'une oeuvre de l'art.»
«Я не боюсь искусства, и у меня нет никакого предрассудка относительно материала для живописи. Мозаисты пишут мрамором или цветным деревом; рассказывают, что один итальянский живописец писал калом; во время французской революции кто-то писал кровью. Пусть пишут чем хотят: трубками, почтовыми марками, открытками, игральными картами, канделябрами… Что до меня, то мне достаточно видеть труд; нужно, чтобы люди видели труд. О ценности произведения искусства судят по количеству труда, вложенного в него художником.»
