Текст книги "Обратный пал"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Машина генерала была бронирована? – неприятным, совсем не женским голосом осведомилась "мадам госсекретарь"

– Да, мэм… – коротко ответил Панетта

– Тогда почему же генерал погиб?

Джонс и Гейтс переглянулись. Оба они знали, что делает заряд противотанкового гранатомета с лимузином, пусть и бронированный до высшей степени стойкости. Панетта поморщился – он не привык, чтобы кто-то из аудитории так бесцеремонно его перебивал…

– Потому что гражданские машины бронируются так, чтобы противостоять оружию, которое может быть в руках у бандитов и киллеров – ответил генерал Джонс – здесь же было применено армейское противотанковое оружие. Оно предназначено для того, чтобы уничтожать танки, а с бронированным лимузином справится и подавно…

Госсекретарь хотела сказать что-то еще, но промолчала. Панетта взглядом поблагодарил генерала за поддержку…

– Позвольте я продолжу… – Панетта успел, пока генерал Джонс объяснял гражданским реалии жизни, промочить горло минералкой и теперь чувствовал себя намного лучше – так вот. Оружие, которое использовалось при нападении на кортеж не нашли – террористы унесли его с собой. Но судя по первичным данным полицейской экспертизы использовались какие-то особо мощные реактивные гранаты, скорее всего тандемные. Машину генерала буквально разорвало, при использовании устаревших противотанковых боеприпасов такого не происходит.

Ответственность за убийство генерала Ферроса взял на себя наркокартель Синалоа. Более того. В администрацию президента Мексики доставлено письмо, содержащее угрозы. В нем сказано, что убийство генерала Ферроса – это всего лишь демонстрация возможностей картеля и если правительство Мексики не прекратит сотрудничество с США в вопросах борьбы с наркобизнесом – точно также будет убит президент Мексики. Срок для выполнения этого ультиматума – два месяца…

– Сколько человек погибло? – спросил президент

– Шестьдесят девять убитых, больше ста пятидесяти человек ранено, многие – в крайне тяжелом состоянии. Акции такого масштаба в Мексике еще не было…

– У вас есть слайд или компьютерная реконструкция событий, мистер Панетта? – неожиданно спросил Джонс

– Есть, правда не совсем точная. Слайд…

– Давайте, посмотрим… – сказал президент…

Проектор уже был на всякий случай включен. Пока директор ЦРУ разбирался с аппаратом, министр обороны опустил на окнах шторы из плотной черной ткани. В комнате, до этого освещенной ярким солнечным светом воцарился мрак, разрезаемый только лучом проектора…

– Мистер Панетта. Ваши сотрудники установили, в какой последовательности были поражены машины? – голос генерала Джонса доносился из мрака, низкий и властный, привычный к плацу, к командованию…

– Первой была уничтожена головная машина кортежа – взрыв был такой силы что ее буквально впечатало в соседний дом, где на первом этаже как на грех оказалось небольшое кафе. Дальше… скорее всего все машины были поражены одновременно…

– Можно выключать… – кивнул президент министру обороны

Шторы отдергивались одна за другой, впуская солнечные лучи в кабинет. Об автоматических жалюзи, управляемых кнопкой в этом здании оставалось только мечтать…

– Что вы хотите сказать, генерал Джонс? – спросил директор ЦРУ

– То, что это нападение один в один повторяет те, с которыми мы столкнулись в Ираке и Афганистане. Один в один. Сначала – подрыв фугаса и либо уничтожение головной машины конвоя, либо создание завала на дороге, чтобы лишить конвой подвижности. Дальше – огонь из противотанковых гранатометов по последним машинам – я уверен, что и в этом случае после подрыва фугаса сожгли замыкающую машину. Дальше, когда конвой не может двигаться ни вперед ни назад – обездвиженные машины расстреливаются на месте. У охраны генерала не было никаких шансов. Они учились противостоять профессиональным убийцам, а здесь действовали профессиональные военные или террористы, прошедшие армейскую подготовку.

Министр обороны сидел нахмурившись – он кое-что не понимал. Да, происшествие безусловно серьезное – но в другой стране и не с американскими гражданами. Стоило ли из-за этого собирать Совет национальной безопасности? Вряд ли. Значит, было что-то еще…

– Вы хотите сказать, что это были исламские террористы, Джеймс? – поинтересовался президент.

– Нет, не обязательно. Но это были армейские профессионалы, прошедшие специальную подготовку и сами побывавшие в таких переделках не раз. Хоть одного из нападавших взяли живым или мертвым?

– Нет – ответил Панетта – все они ушли. Судя по следам их было человек десять и ни один из них не получил даже легкого ранения. Чистая работа, ничего не скажешь…

– Вот видите. Ферроса охраняли так хорошо, как только можно охранять в этой долбаной стране, что на другом берегу Рио-Гранде. И тем не менее, его не только убили – нападавшие не понесли ни единой потери, а охранники скорее всего погибли в первые же секунды нападения, не успев ничего предпринять. Это очень серьезно, господа, намного серьезнее чем может показаться…

– И есть еще одна проблема, из-за которой мы, собственно, здесь и собрались…

Начинается… – подумал Гейтс

– Головная машина кортежа при подрыве фугаса… ее буквально смело и она влетела в кафе, расположенное в здании по другую сторону дороги. То что там… в общем, там мало кого можно опознать, из посетителей кафе. Но кое-кого все же опознали. Это Марианна Торн…

Твою мать…

– Это точно? – спросил президент.

– Точнее не бывает, мы сделали экстренный анализ ДНК и опросили ее близких. Она уехала на уик-энд в Мехико со своим новым другом…

– Другом или подругой? – язвительно пошутил Гейтс, чтобы скрыть досаду от того, что все они в очередной раз вляпались в дерьмо…

Президент нахмурился. Он был демократом и темнокожим. А демократическая партия США всегда позиционировала себя как партия, защищающая меньшинства и отстаивающая их права. Самые разные, включая и бисексуалов. Поэтому, говорить об интимных пристрастиях Марианны Торн, да еще сейчас он считал неуместным. Однако, никакого замечания он не сделал…

– Конгрессмену Торну сообщили?

– Да, сэр…

– Как же она там оказалась… – с досадой проговорил президент…

Марианна Торн, двадцатидевятилетняя телеведущая одного из основных кабельных каналов США славилась своей красотой и распущенностью. Беспорядочный секс как с мужчинами так и с женщинами, легкие наркотики, аресты за непристойное поведение в общественном месте и прочие мелкие правонарушения. Рассказы о ее похождениях с регулярностью появлялись на страницах желтой прессы – причем такие, что в консервативном Техасе ее отца прокатили бы на следующих же перевыборах. Но это была Калифорния, штат сексуальной революции и Марианна Торн была одним из его символов. Поэтому скорее, она привлекала на участки молодых избирателей, голосовавших за "папашу такой потрясной телки"…

Из всех собравшихся за этим столом, искренне сожалел о смерти Марианны Торн только один человек – генерал Джеймс Джонс. В то время как другие лихорадочно думали, что следует предпринять в связи с этим в высшей степени досадным инцидентом – ведь конгрессмен Торн был одним из лидеров республиканской оппозиции – генерал Джонс погрузился в воспоминания. Он вспоминал, как Марианна, которой было всего одиннадцать лет весело плещется в бассейне на заднем дворе и что-то кричит, а они с Робертом Торном, тогда еще и не думавшем о политической карьере, наблюдают за ней. Он был единственным здесь сидящим, кто помнил, что Марианна закончила среднюю школу с самым высоким баллом на экзамене за всю историю школы, а потом поступила в Йелль, причем тоже легко, играючи. И если бы не ранняя смерть Кэтрин от рака…

Но получилось так, как получилось. После смерти жены Роберт Торн с головой окунулся в политику, и времени на дочь ему не хватало. А дочь за это ненавидела его – ненавидела страстно и самозабвенно, как могут ненавидеть друг друга только очень близкие люди. Она делала все, чтобы опрокинуть политическую карьеру отца, все ее скандальные похождения имели именно эту цель. А вот теперь она просто оказалась не в том месте и не в то время. Господи, что же делается…

– Джеймс, вы нас слышите?

Голос президента резанул по ушам, генерал Джонс осмотрелся и понял, что все смотрят только на него…

– Что с вами? Вам нехорошо?

– Все нормально… – откашлялся Джонс – я слушаю. Слушаю…

– Мы хотим услышать ваше мнение, генерал Джонс, относительно возможного ответа на гибель гражданки США и других лиц в инциденте на Пасео де ла Реформа…

– Ответа… – генерал Джонс тяжело поднялся, прошел к кафедре, которую успел освободить «отстрелявшийся» на сегодня Панетта – есть два варианта действий. И выбор одного из них зависит от того, через какие очки мы смотрим на эту ситуацию, через розовые или через нормальные. Скажу о вариантах, если позволите. Первый вариант – это то, что мы делаем сейчас. Всеми силами пытаемся перекрыть границу с Мексикой в отношении обоих потоков – потока наркотиков к нам и потока оружия, отмытых денег – в обратную сторону. Бесплатно поставляем полицейскую технику и снаряжение, делимся разведывательными данными, пытаемся превратить мексиканские спецслужбы во что-нибудь более пристойное. Второй вариант – то, что нужно делать в этом случае. Создать серьезно оборудованную границу – не то, что у нас есть сейчас, а настоящую границу, какая была, к примеру у Советского Союза. Или нечто подобное тридцать седьмой параллели [прим автора – имеется в виду граница между Северной и Южной Кореями]. Самостоятельно искать и уничтожать склады с наркотиками и оружием в Северной Мексике, проводить боевые операции по ликвидации главарей бандформирований. Использовать при этом морскую пехоту и силы специальных операций, наносить высокоточные удары. Тогда мы это гнездо выжжем, пусть нам будет тяжело, но мы это сделаем и обезопасим южную границу раз и навсегда. Я считаю, что нужно начать переговоры с мексиканским правительством о совместных действиях армии США и Мексики в районах, находящихся под контролем наркомафии. Мексиканцы, думаю, будут рады помощи, некоторые части страны они контролируют лишь условно…

На лице президента ничего не отразилось, он был искусным политиком, скорее даже шоуменом и умел контролировать свои эмоции…

– Спасибо, Джеймс. Теперь бы я хотел послушать мистера Гейтса

В отличие от всех остальных мистер Роберт Гейтс, министр обороны и бывший директор ЦРУ не стал выходить к трибуне. Он остался на месте, дождался пока все взоры обратятся на него и заговорил негромко и отчетливо…

– Прежде всего, господа, я бы хотел немного высказаться о том, с чем нам придется иметь дело. На сегодняшний день северная Мексика превратилась в наркогосударство, юридически входящее в состав Мексики, но на деле не подчиняющееся мексиканским властям. На значительной территории страны реальная власть находится в руках боссов наркомафии. Самые крупные картели – это "объединение Синалоа", держащее под контролем почти всю северную Мексику, Тихуана, держащий в руках штат Байа Калифорния и картель Залива, обосновавшийся в штате Тамаулипас. Есть более мелкие наркообъединения, но на сегодняшний день они пока не представляют серьезной силы. В девяностые годы, когда с помощью радаров АВАКС был перекрыт основной путь доставки наркотиков по воздуху, через весь мексиканский залив, напрямую из Колумбии, основным стал путь доставки сушей, через Мексику. Постепенно, мексиканские наркобароны, занимавшиеся ранее лишь транзитом, стали серьезной политической и военной силой – это проявилось в начале двухтысячных. Сейчас уже зачастую главными в связке мексиканской и колумбийской наркомафии являются именно мексиканцы. Но вопрос не столько в наркотранзите, сколько в том, куда тратятся огромные деньги, получаемые от наркоторговли. А они тратятся многими наркобаронами на усиление своего политического, коррупционного и военного влияния. На данный момент, по ту сторону границы сконцентрировано от десяти до ста пятидесяти тысяч вооруженных боевиков наркомафии, причем вооружены они самым современным оружием, как американским, таки российским. Оценки разные – но я больше склоняюсь к верхней границе – причем количество боевиков все время растет, потому что наркобаронам нужны личные армии для разборок и охраны путей транспортировки кокаина. Пока они принимают бой только с мелкими частями мексиканской армии – но с каждым годом положение ухудшается. А вот полицейских они уже затерроризировали до такой степени, что честных людей в полиции уже не осталось. Остались подонки, купленные наркомафией, которые торгуют наркотой, которая изымается или возвращают ее владельцам за треть стоимости. Многие полицейские сами занимаются наркоторговлей, заказными убийствами, похищением людей ради выкупа. Полицейские участки похожи на долговременные огневые точки, о многим городам полиция передвигается только большими группами. Ежемесячно мафия публикует списки приговоренных к смерти полицейских – и большая часть приговоров исполняется. Есть веские основания полагать, что не исполненные приговоры не исполняются специально – помещая подкупленного полицейского в списки приговоренных к смерти, но не исполняя приговор мафия хочет показать, что этот полицейский честный, хотя это и не так. В целом, ситуация там стремительно ухудшается и мы ничего не можем с этим поделать.

Что же касается помощи… Да, мы направляли туда агентов DEA [drugs enforcement administration, специальная служба США по борьбе с наркомафией и наркобизнесом], чтобы они оказывали практическую помощь мексиканским коллегам в борьбе с наркомафией. И что? Уже более пятидесяти случаев перехода наших агентов на службу наркомафии. И с каждым таким переходом мафия становится все более неуязвимой. В крупных картелях уже существует своя разведка и контрразведка, куда за огромные деньги нанимаются профессионалы, в том числе и американцы. По уровню жалования мы с наркомафией конкурировать не можем – она платит больше на порядок

Относительно предложения генерала Джонса о введении по согласованию с мексиканским правительством армейских подразделений в Мексику… Не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее. В северной Мексике очень сложный рельеф местности – горы, леса, реки, мало нормальных дорог. Мексиканцы просто не будут бороться с мафией сами, они переложат это на наши плечи, а сами умоют руки. А кое-кто из мексиканских солдат начнет стрелять нам в спину – потому что значительное количество офицеров из армейских подразделений, поддерживающих полицию, тоже куплены наркомафией…

– И что же вы предлагаете? – подчеркнуто вежливо, настолько вежливо как может говорить демократ с республиканцем поинтересовался президент

– У нас по-моему есть Центральное разведывательное управление США, по крайней мере, когда я уходил оттуда, оно еще существовало и даже работало – Леон Панетта полоснул по старому республиканскому лису ненавидящим взглядом – думаю эта работа как раз для них. Тайные операции, часть по согласованию с мексиканским правительством, часть без. Возможно даже с мексиканским правительством не стоит ничего согласовывать – иначе информация сразу же будет продана наркомафии и мы потеряем своих людей. Вот то, что я предлагаю…

– Хорошо, господа… – президент наклонился вперед, выложив руки на стол – я выслушал ваши мнения и теперь хочу принять решения по этой ситуации. Первое. Соединенные штаты Америки не пошлют армейские подразделения в Мексику, ни по согласованию с мексиканским правительством, ни без такового. В Мексике есть правительство, оно и обязано бороться с местным криминалом – оно а не мы. Мы же будем оказывать техническую и материальную помощь – но ничего более.

Второе. Поручаю государственному секретарю войти в контакт с правительством Мексики и по дипломатическим каналам выяснить, сколько еще будет продолжаться этот бардак. Им оказывается помощь, бесплатно передается техника, мы бесплатно обучаем сотни их специалистов – и все это нам обходится в миллиарды долларов ежегодно. А наш бюджет – не резиновый. И никакого результата, более того – с каждым годом обстановка ухудшается. Я хочу, чтобы через неделю мексиканское правительство представило программу действий по исправлению ситуации и оздоровлению собственных правоохранительных органов. Мы можем продолжать и дальше оказывать помощь, даже увеличить объем если это понадобится – но мы должны видеть реальный результат, а не говорильню. Это нужно прежде всего для них же самих – им наркомафия уже предъявляет ультиматумы, угрожает убийством президента. Короче – если мы вкладываем во что-то свои деньги – это не значит, что у нас их слишком много, мы ожидаем увидеть адекватную отдачу.

И третье – вам, мистер Гейтс. От вас я жду план по укреплению мексиканской границы и пресечения контрабандных потоков. Вы как человек опытный, имеющий опыт разведдеятельности должны справиться. Срок – неделя. И при составлении не забывайте, что предлагаемые меры должны укладываться в бюджет. А он у нас не безразмерный. И, повторяю еще раз – никакой армии. Мы уже ведем два конфликта, не можем закончить – не хватало еще и третьего. На этом – все господа…

Министру обороны США, бывшему директору ЦРУ во всей этой ситуации что-то не нравилось. Что – он сам не мог понять. Но что-то было не так, его чутье, отточенное долгими годами работы в разведке это подсказывало. Что-то было не так во всей этой истории – с расстрелом влиятельного мексиканского генерала прямо посреди города, со случайной гибелью американской гражданки, которая как назло оказалась теледивой и дочерью влиятельного конгрессмена США. Но что – он пока не мог понять. И поэтому он молча вышел из кабинета…

Афганистан, провинция Нангархар. Перевал. Место боя. 23 мая 2010 года

– Лима, я Кило-один-три! Нахожусь в красной зоне на точке вывода, веду бой, имею потери! Где, черт вас всех возьми, группа эвакуации?!

– Кило-один-три, я Лима, группа идет к вам. Они тоже попали в засаду прорываются к вам с боем!

– Расчетное время прибытия?

– Полчаса!

– Твою мать, полчаса назад ты это же говорил!

Отключив канал, я перекатился, осмотрелся. Ближе всех ко мне лежал Жак, он лежал метрах в десяти, целясь из снайперской винтовки куда то. Левый рукав набухал бурым, но он этого не замечал. Я перекатился к нему…

– Ты охренел? Давай, перевяжу!

– Не стоит… У вас форма хорошая, жгуты прямо в нее встроены. Я руку перетянул, до вывода продержусь. Что там?

– Да ни хрена! Группа эвакуации попала в засаду, ведет бой. Задница полная, говорят – через полчаса, но полчаса назад то же самое было…

– Хреново… – Жак пожевал губами и вдруг, винтовка в его руках дернулась, плюнула огнем – попался, сукин сын… Пятнадцать минут за этим пулеметчиком следил, хитрый гад. Короче, до ночи продержимся, а дальше валить надо Уничтожаем товар и уходим налегке, ночью душки не воюют. Оторвемся…

– Твои бы слова… – я выстрелил короткой очередью, и неосторожный талиб споткнулся на горном склоне – но его тотчас подхватили и затащили за валун. Подранок…

В километре от нас тяжко громыхнуло, послышался надрывный шум моторов…

– Призрак идет… Дозаправился… Ладно, держись…

– И тебе не болеть…

Пригибаясь, где ползком где как я перебрался повыше, к рации. Хорошо что пока призраки работают – но сколько можно, в конце концов. Нас что здесь – как приманку в мышеловку сунули…

– Идут! Идут, черт, идут!

Снизу с дороги застучали сразу несколько пулеметов – не короткими, экономными очередями как наши – а длинными, на подавление. Заухал автоматический гранатомет…

– Пришли… – я поднялся – и тут словно молотком ударило, бросило назад на землю. Рука сама разжалась, выпуская автомат…

Очнулся я через несколько секунд, сначала показалось, что попал в плен. Дернулся и тут понял – свои. Просто черные бороды и одеяние как у талибов испугали…

– Цел?

– Черт знает…

– Цел. Бронник таки выдержал… Хлебни…

Чистый спирт обжег горло, огненной лавой провалился в пищевод. Я закашлялся – и чуть не взвыл от боли…

– Черт…

– Кажется ребра то ли сломаны, то ли на соплях болтаются. Давайте его вниз, к машинам…

– Идите нахрен. Сам дойду.

Стрельба почти прекратилась, это были уже догорающие угольки полыхавшего только что пожара. Шум моторов и ухание пушек раздавалось уже издалека – «призрак» охотился за спешно отходящими боевиками Талибана.

– Давай, помогу… – Джо подхватил меня под руку и мы начали осторожно спускаться с холма. Внизу несколько солдат уже грузили перехваченный товар в грузовик…