Текст книги "Обратный пал"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Через штакетник я тяжело перевалился, покатился по земле – и тут сзади открыли огонь из Калашникова. Неприятная штука – пробивает обычную кирпичную стену и поражает скрывающегося за ней стрелка. Пули веером прошли выше, одна разбила штакетину совсем рядом – потом стрелок заткнулся…

Черт, как же я умудряюсь во всякое дерьмо вляпаться…

Вскочил, выпустил короткую очередь по дому – для острастки – рванул следом за Фоксом. Где-то неподалеку уже выла полицейская сирена…

Машина!

Хвала американскому обычаю оставлять машину не в гараже – в просто на подъездной дорожке к дому. Вот и тут машина стояла – да не какая-нибудь, а Джип Гранд-Чероки. Для тех кто не знает – угнать ее очень несложно…

Из дома никто не вышел – как только началась взрывы и стрельба, все попрятались. И то хорошо – не хватало еще случайно кого-нибудь подстрелить…

Фокс поступил просто – врезал прикладом со всей силы по боковому стеклу со стороны водителя, просунул руки в образовавшееся отверстие, открыл изнутри дверь. Машина тут же зашлась неприятным воем и кряканьем – сигналка. Не все, оставляя машину рядом с домом включают сигналку – но тут не повезло. Впрочем – тема хорошо известная, для того, чтобы нейтрализовать большинство сигналок достаточно просто вырвать сирену из-под капота и все. Фокс так и сделал – причем быстро. Осталось только соединить напрямую провода в зажигании…

Я в этот момент прикрывал тыл – ожидая в любой момент появления мексиканцев. Возможно они уже свалили – нашумели, с копами им связываться было нельзя – а может и нет…

– Садись!

Мария села на переднее пассажирское сидение, опустила окно – будто так и едем, с открытыми окнами, а не разбили окно и угоняем машину. Я ввалился назад. Двигатель джипа уже работал, сирены были совсем недалеко…

Командовать смысла не было – старый и опытный лис знал все сам. Если твои противники – а сейчас ими была полиция – не знают, кого они ищут, не располагают описанием твоей внешности – не беги. Не спеши, не суетись, не выдавай себя – полицейские это сразу заметят. Веди себя как обычный, законопослушный гражданин, задолбаный работой и мало чего видящий вокруг себя. Слейся с фоном – тогда проскочишь…

Выскочили с дорожки – Фокс сразу сбросил скорость. Навстречу, по длинной прямой улице мчалась полицейская машина. У некоторых дорогих моделей сигнализации есть скрытый передатчик, дающий сигнал на встречные полицейские машины об угоне. Если есть и на этой – останется только сдаваться, не стрелять же в полицейских…

Пятьдесят на пятьдесят…

Проскочили – истошно завывая сиреной полицейская машина (кстати, Шевроле Тахо – хорошо живет Техас!) пролетела мимо…

Даер-стрит. Типичная для Техаса улица – широкая. Три полосы движения в каждую сторону, между ними – массивная, на джипе не перескочишь, разделиловка, над трассой – длинные изогнутые конструкции на которых над трассой висят светофоры – для каждого ряда свой. Справа – стоянка, заполненная машинами и рекламный щит. «Тако Белл» – здесь эта закусочная популярнее Макдоналдса. Машин не так уж и много – но наш джип идеально вписывается в картину – здесь вообще две трети машин – джипы и пикапы. По встречной катит автобус – в этом городе он есть, рассчитан на мексиканцев. Угловатый, современного вида лайнер с коробкой на крыше – на газу, наверное работает или на водороде. Экология, чтоб ее…

Слева, одна за другой – на улицу выезжают две полицейские машины – мигалки включены, а сирены – нет. Усилием воли заставляю себя на них не смотреть – и они удаляются вверх, к месту перестрелки, в противоположную от нас сторону…

Проезжаем через всю Даер – стрит – застройка здесь одноэтажная, большая часть строений – либо заправочные, либо закусочные. Наконец, километра через два – большой путепровод над дорогой, на нем движение куда интенсивнее – шестое, федеральное шоссе. Не знаю, почему – но мне на него выскакивать неохота, хотя по нему и быстрее до базы доехать…

Рон видимо мыслит как и я – проскакиваем под путепроводом, поворачиваем налево – теперь Даер-стрит идет параллельно шестому шоссе. Пока никаких признаков того, что перекрывают город – может, не разобрались просто, что происходит. Впереди стоит черно-белый полицейский патрульный автомобиль – но полицейский лениво наблюдает за потоком, куря большую, длинную сигару…

Слева и справа одна за другой проскакивают параллельные улицы – слева район Логан Хайтс, справа Бомонт. Опять – стоянки, дилерские центры, заправки переполненные подержанными машинами – банки сейчас "оптимизируют кредитный портфель", забирают машины за долги. Интересно, Мария хоть знает, что такое – долги…

Сворачиваем на Фред Вильсон Авеню – заправки и стоянки с обеих сторон сменяются желтоватой, выжженной солнцем землей с чахлым кустарником. Машин становится меньше – это прямая дорога на военную базу, горожане ей пользуются редко. Полицейских – нет вообще…

Проскакиваем под путепроводом – все тоже, шестое федеральное. Как раз по нему в этот момент с воем сирен, с мигалками, одна за другой проскакивают несколько полицейских машин. Может, мексиканцы не успели уйти и их где-то прижали? Одной проблемой меньше было бы. Потом – железнодорожная ветка. Вот, считай и дома. Если это можно так назвать…

И когда мы уже были у самого въезда на базу, буквально в нескольких метрах от шлагбаума и солдат в касках с надписью МР [прим автора – military police, военная полиция] в моей голове вспышкой разорвалась мысль.

Что же я придурок делаю?!

Неужели я на самом деле собираюсь связаться с Лиссом и сообщить о том, что произошло?

Контору, на которую я сейчас работал, я хорошо знал – и никаких иллюзий насчет нее не питал. ЦРУ, да и вообще все организации, занимающиеся национальной безопасностью, в последнее время изрядно подразложились. Отвлекусь немного, расскажу кое-что – благо я за несколько лет работы на контору изрядно в дерьме поизвозился, знаю что к чему. Нельзя сказать, что и до 9/11 они были образцом честности и добродетели, совсем нет. Возьмем хотя бы нашумевшую историю с Олдриджем Эймсом, который больше полутора десятков лет стучал русским и сдал всю американскую разведсеть в регионе, всю до последнего агента. Знаете, на чем его поймали русские? А ни на чем – он сам к ним пришел, прямо в посольство. Русские никогда не стали бы подваливать к нему с непристойными предложениями, просто не осмелились бы – он сам подвалил к ним с инициативкой [прим автора: инициативка – на жаргоне спецслужб это означает контакт потенциальным агента с вербовщиком по инициативе самого агента]. А с инициативкой он подвалил потому что ему срочно надо было раздобыть пятьдесят тысяч долларов – жена подала на развод по причине его пьянства, и ему срочно нужны были деньги на адвоката. Русские их ему естественно дали. Визит сотрудника ЦРУ в посольство СССР был запечатлен на пленке следившей за посольством СССР камеры, которую так никто и не посмотрел. А потом этот скрытый алкоголик поднимался все выше и выше по служебной лестнице – потому что его собутыльником был руководитель HR-департамента ЦРУ, тоже алкоголик. Вот он и продвигал своего собутыльника все выше и выше и выше…

Но это все было во времена глобального противостояния США и СССР. Теперь, после того, как СССР не стало, добавилась другая проблема. С русскими, конечно было играть сложно – но они, по меньшей мере, всегда играли по правилам и были цивилизованными людьми. А теперь нашими противниками были совсем другие люди. Те, кто способен напасть на деревню, отрезать головы маленьким детям, сложить их в таз и выставить на дорогу – в назидание другим, тем кто сотрудничает с правительством. Не верите? А я сам это видел в Алжире, когда работал там в девяностых. Что я там делал? Не спрашивайте… скажем так у меня к мусликам давние счеты – равно как и у них ко мне. И такого я навидался – что на всю оставшуюся жизнь хватит…

Люди, которые нам противостояли словно вышли из средних веков, из времен Крестовых походов. Дикие, грубые, жестокие, ни во что не ставящие ни свою, ни чужую человеческую жизнь – и мы должны были с ними как-то бороться – пока они не пришли к нам в дом и не сделали с нашими детьми то же самое, что и с алжирскими. А еще при этом мы должны были соблюдать Женевскую конвенцию, уважать права человека, в том числе права тех извергов, что отрезают головы детям и отчитываться в Сенате и в Конгрессе перед нашими законодателями из комитетов по разведке. Догадываетесь, на что я намекаю?

И тогда в ЦРУ, да и в других разведслужбах, в результате естественного отбора стали доминировать две формы сотрудников. Внизу, на полевых операциях – люди с двойственным сознанием, те что привыкли нарушать закон с той же легкостью, как и бриться по утрам. Если закон мешал пытать – они отодвигали закон в сторону и пытали, если мешал убивать – забывали про закон и убивали. А наверху в штабах – люди совсем другого толка. Те, что отдают устные приказы на противоправные действия – а потом, если что-то пошло не так – просто сдают исполнителей на растерзание и открещиваются от всего. Вы думаете, те солдаты, что издевались над пленными иракцами в Абу-Грейбе – они это все сами что ли придумали? Как говорят ковбои – не смешите мою лошадь…

И что сейчас получается? Я связываюсь с Лиссом – мол я такой то и такой то устроил в городе перестрелку с мексиканскими гангстерами, нахожусь там то, вытаскивайте. А ему зачем это – мои проблемы? Тем более – он мне не давал задания, я сам в дерьмо вляпался. Скорее он сам и сдаст меня – чтобы остаться чистеньким. А заодно и Марию сдаст – тем же бандитам. За деньги или еще за что – но сдаст.

Нет, из дерьма надо выбираться самому…

Машина начала тормозить перед шлагбаумом…

– Эй, Робин. А на базе укромное местечко для меня найдется – поближе к кухне и подальше от начальства?

Робин повернулся ко мне

– Чего ты задумал?

– Не светить задницей. Тебе ведь это знакомо?

– Найдем… – после нескольких секунд раздумий проворчал он

Вот этим армия от ЦРУ и отличается – тот, с кем ты подставлял задницу под пули не сдаст тебя, как пустую пластиковую тару на пункт сбора…

Стоящий перед нами светло-серый Додж-Караван тронулся и Фокс подрулил прямо к проверяющему документы солдату – тучному, молодому, с пышными черными усами – явно мексиканского происхождения. Робин протянул свой пропуск, солдат вопросительно покосился на нас – но мой друг уверенно кивнул

– Все нормально. Старик в курсе…

– Купили новую машину, сэр? – осведомился солдат

– Взял напрокат. Если понравится – возьму такую-же. Какая стоянка свободна?

– На третьей почти никого нет, сэр…

– С чего бы это?

– Генерал Мильтон, по слухам, сегодня не в духе, сэр – а когда у него такое настроение, каждый офицер на базе старается найти для своей задницы надежное укрытие как можно дальше отсюда. Третья стоянка, сэр…

– Спасибо…

Робин нажал на газ – и мы неспешно покатили по территории базы…

– Все еще пьет? – спросил я

– Уже меньше…

Армия – это вообще тесный и замкнутый мирок, здесь все про всех все знают и скрыть что-то почти невозможно – ни хорошее, ни плохое. Хоть я и не служил под началом генерала Мильтона – но знал, что он пьет и все это скрывают, потому что знают причину…

Сын генерала Мильтона, первый лейтенант Рик Мильтон погиб в конце двух тысяч первого года, в Афганистане. Погиб он нелепо и страшно… В то время спецназовцы и горные егеря из Десятой горной действовали по всему Афганистану – часть отыскивала цели в тылу у талибов и лазерами наводила на них авиацию, часть – была военными советниками у командиров противостоящего талибам Северного альянса, а кое-где – и просто принимала на себя командование афганскими подразделениями. Не было ни нормальной связи, ни кодов опознания, ни взаимодействия нормального – а как отличить колонну талибов от колонны войск Северного альянса, которую ведут американцы – скажите на милость? Вот и тут две группы наших войск нормально не опознались, одна из них решила что талибы зашли к ним в тыл – а придурок авианаводчик не разобравшись, навел звено штурмовиков на своих же. В результате даже хоронить оказалось нечего – настоящее месиво из американцев и афганцев, из мяса, костей и афганской земли. Положили в закрытый гроб что могли, добрали до нужного веса камнями. Вот так вот бывает. А генерал, потеряв единственного сына, не ушел в отставку – но начал пить. Вообще в Афганистане за время пока мы там находимся, столько всякого дерьма произошло, что и вспоминать не хочется – чтобы самому не начать спиваться…

Припарковались – не на стоянке, а около каких-то ангаров. Фокс заглушил мотор, вышел из машины…

– За мной…

Место, где мы смогли бы укрыться оказалось на поверку обычным ангаром, который использовался как вещевой склад. Паллеты со снаряжением до самого потолка – и все, больше здесь ничего не было…

– Прошу! – подполковник застыл у двери

Дамы, конечно же вперед…

– Слушай… – задержался я у двери – если уж ты мне друг, так будь другом до конца…

– Интригующее начало… – скептически проговорил Фокс

– Просьба небольшая. Сможешь устроить так, чтобы мы отсюда вылетели каким-нибудь военным бортом и без документов?

– Куда? Надеюсь, не в Панаму?

– Нет. В один из северных штатов США, неважно куда…

– Что ты там забыл?

– Подальше отсюда…

– А ее? – Робин посмотрел в сторону тюков со снаряжением, за которыми скрылась Мария

– Тоже. Ей надо свалить отсюда – и мне тоже. И оружие куда-то деть надо.

– С 130 тебя устроит?

– Да хоть «Дакота»…

– Жди здесь… – подполковник Робин Фокс тяжело вздохнул, будто принял для себя какое-то решение – что-нибудь придумаем…

– Ты – да не придумаешь… Тыловики всегда неплохо жили…

– Оно так. Я вас тут закрою, чтобы никто не сунулся…

– Эй, мы же тут задохнемся, черт тебя дери…

– Не задохнетесь. Если только я про вас не забуду. Жди.

Дверь захлопнулась, отрезая нас от света. Освещения в ангаре не было вообще – обычный склад, зачем тут освещение. Пахло… в общем. Новым пахло как в магазине. Тусклый свет давали только несколько окошек над дверью. Проверив, заперта ли дверь, я пошел к Марии…

Та успела устроиться и весьма неплохо – стащила какой-то тюк с паллеты и уселась прямо на нем, используя другие тюки как спинку. Ее глаза, словно кошачьи, немного блестели в темноте…

– Ну? – начал я

– Что – ну?

– Допустим, мы свалим отсюда, в этом я тебе помогу, раз уж ты рядом оказалась. А дальше что?

– Есть предложения? – ловко перехватила нить разговора Мария. Опасная девочка, опасная – место ей не на панели, а в адвокатском кабинете. Там как раз – такие все зубастые…

– Есть деловое предложение. Ты знаешь то, чего не знаю я и что я хочу знать. У меня есть то, что нужно тебе – убежище на несколько месяцев, где тебя никто не найдет. Предлагаю сделку.

– Что за убежище?

– Домик в лесу. Там, где никто не ходит, куда сложно добраться и где тебя никто не найдет, если ты захочешь, чтобы тебя не нашли. Вряд ли среди киллеров мафии найдутся такие, которые смогут уверенно чувствовать себя в лесу. А нравы там патриархальные – у всех оружие, все умеют из него стрелять и ни один чужак не останется незамеченным. Если тебя привезу я – все будет нормально. А если за тобой придут киллеры – пусть даже и мексиканские полицейские – с оружием и с недобрыми намерениями – то жить им останется недолго. Пропадут в лесу – и все. Не они первые – не они и последние. Так как?

– Звучит заманчиво… – голос Марии был серьезней некуда, словно мы сидели в кабинете в нью-йоркском Даунтауне и обсуждали сделку, оцениваемую в сумму с восемью нулями – но я хочу услышать и о том, что ты хочешь знать?

– А тебе не все ли равно? Это же твой путь отсюда…

– Нет, не все равно. Есть вещи, о которых не только говорить – го которых даже думать опасно. О таких вещах я говорить не буду.

– Я хочу узнать про мафию. Про систему транспортировки наркотиков через границу…

– И только то? – Мария недобро усмехнулась – немало гринго хотели узнать то же самое. Сейчас они либо работают на нас – либо кормят рыб в Мексиканском заливе. Так не пойдет…

– Даже после того, что они сделали с твоим отцом? – удивился я

– Я могу отомстить конкретным людям, тем кто это сделал. И меня поймут, а кое-кто даже и поддержит. Но если я попытаюсь разрушить систему – тогда против меня ополчатся все, я стану лишней на этой земле – да и ты тоже…

– Нормально… – задумчиво проговорил я – а как же ты собиралась меня нанять?

– А в чем проблема? – недоуменно спросила Мария

– Ты собиралась заплатить мне деньги. Это хорошо. Но кроме денег нужна еще и информация.

– Какая информация? Разве имен тех, кто это сделал тебе недостаточно?

– Их может быть достаточно тем тупым ублюдкам, которых вы всегда нанимаете – и которые проливают море крови. В армии так не работают. Любая операция – а это будет самая настоящая специальная операция – должна тщательно готовиться, должны изучаться привычки объекта – где он бывает, чем занимается, какова его охрана. Это обязательные процедуры, без них успех операции определяется случайностью, везением которого может и не быть. Или количеством выпущенных пуль – но я так не работаю. Мне нужен чистый и гарантированный результат.

– Так ты решил, что сумма с шестью нулями для тебя не будет лишней? – как бы невзначай осведомилась Мария

– Я ничего не решил. Я просто пытаюсь дать тебе понять, что какую то информация тебе все равно придется мне дать. Я ведь не прошу рассказать все конкретно до деталей – меня интересуют общие черты. Пока.

Мария некоторое время думала в тишине, потом нехотя кивнула

– Хорошо… Что могу – то расскажу, все равно многое можно найти и в обычной библиотеке. Но дам тебе бесплатный совет – не суй свою голову в пасть льва…

Кто лев, а кто голова – это еще вопрос…

Севернее Уайтфиш, штат Монтана. 28 мая 2010 года

Когда я говорил, что у меня в США нет квартиры – я не врал. Но я не говорил, что у меня нет дома – он у меня все же был…

Остался он мне от деда – сурового и жесткого человека, охотника, рыбака, проводника – и истинного американца. Расположен он был в одном из самых красивых – и самых неприветливых зимой мест Америки – в северной Монтане. Ближайшим оазисом жизни в этих местах был курорт Уайтфиш – туда приезжали и охотники, и рыбаки, и лыжники. Но вокруг него, в горах были небольшие базы, на которых жили охотники и проводники. Каждый из них жил тем, что дарила ему эта суровая земля, каждый из них имел небольшой, но надежный круг клиентов, которые ехали не в те, места где куча туристических троп и скамейки прямо в лесу а там где охота – это не просто охота, это единоборство с природой. Клиенты были и у деда – но дед умер – и его большой бревенчатый дом остался пустым. Несколько лет назад, перед тем как уехать в Афганистан – на выходное пособие, полученное при увольнении из армии и деньги, полученные от ЦРУ за мой переход к ним я все привел там в порядок – и укрепил дом так, чтобы он мог держаться без меня многие годы. И даже договорился с соседями, такими же охотниками и рыбаками, хорошо знавшими деда и уважавшими его – до ближайшего из них было двенадцать миль – чтобы они присматривали за пустым домом, не давали шалить медведям и прочей живности. Это было единственное место на земле – которое я мог назвать своим домом…

Робин не подвел – через несколько часов мы оказались на борту медленного, тяжело гудящего моторами С130, направляющегося по своим делам на базу ВВС Монтан Хоум, в Айдахо. Ближайшей к моему дому базой была база ВВС Мальстром – но это была база с особым уровнем секретности, там находились ракеты Минитмен 3 и лезть туда не стоило. А вот Монтан Хоум – там всего-то базировались истребители, да и попутный самолет туда вылетал через несколько часов…

Никаких проездных документов, какие положены всем солдатам не оформлялось – что и было понятно. Главный интендант – должность влиятельная, Робин знал всех и его тоже все знали. Пара звонков на Монтан Хоум – и его коллега на другой стороне телефонного провода пообещал, что наш прилет не будет зарегистрирован ни в одном документе, а обо мне позаботятся как следует…

Вот и пусть ищет нас господин Лисс, если ему так приспичит поискать. Слабость любой бюрократической системы в том, что она работает с бумагами, видит то, что написано в бумагах и признает только то, что написано в бумагах. Нет бумаги – нет и события. По меркам бюрократии мы были призраками…

В Монтан Хоуме нас встретили – человек в форме майора, с нашивкой над карманом «Габовски» подъехал к самому самолету на старом, еще восьмидесятых годов выпуска – но надежном штабном Блейзере. Здесь он тоже был главным интендантом, "менеджером по снабжению", как он представлялся. Все интенданты в армии всегда знали друг друга и помогали друг другу – это уже проверено. До вечера мы отсиживались в одном из пустых кабинетов базы – которых после сокращения ВВС в начале девяностых было множество – а под вечер он вывез нас с базы на своей машине. Полный бардак – там истребительное авиакрыло базируется, боевая часть – а на выезде даже документы не посмотрели, Машина знакомая – проезжай. Аукнется нам это когда нибудь, аукнется…

Несмотря на то, что устал смертельно – решил все же не останавливаться, пока не доеду. Прикинул время, нанял машину недалеко от базы – здесь это был дешевый старый «Шевроле» – и мы тронулись в путь. Предстояло добираться еще до соседнего штата…

«Уайтфиш», белая рыба – не знаю, кто когда и зачем назвал этот город так. Верней про город то знаю – его название происходит от Уайтфиш-лейк, потрясающего по красоте, окруженного лесами и горами озера, на берегу которого и стоит город. А вот кто назвал так озеро – того я не знал. Но фактом было то, что рыба в озере не переводилась, и город таки и жил в основном за счет туризма – летом рыболовного и охотничьего, зимой – горнолыжного.

Описать красоту этого места… сложно на самом деле, что зимой, что летом – это место красиво всегда, причем красиво природной, не искусственной красотой. Маленький город, одно двух и трехэтажные постройки старинной архитектуры, дома-шале, как в Швейцарии – здесь они стоили дорого и их мог позволить себе не каждый желающий. Само озеро по размерам больше города и окружено почти со всех сторон горами. Подножья гор покрыты изумрудного цвета лесом, в котором кого только не водится – есть даже олени, существа пугливые и близкого соседства с человеком не желающие. Вода в озере кристально чистая, слава Господу, никто не догадался в свое время разместить здесь какой-нибудь завод и все испоганить. Когда же пришло время жить не заводами, а туризмом – природа здесь сохранилась почти в первозданной чистоте…

В город мы въехали по федеральной, девяносто третьей дороге – здесь она делала крюк и проходила через Уайтфиш, почти через центр, прекращаясь в черте города в Спокан-авеню. Несмотря на то, что городок был маленький – народа здесь хватало, ближе к центру все парковки – машины здесь парковались на обочине дороги – были забиты машинами. Причем, в отличие от большинства американских городков такого размера, где основным транспортным средством является подержанный тяжелый пикап, производства конца восьмидесятых – начала девяностых годов – здесь едва ли не большую часть машин составляли дорогие кроссоверы – БМВ, РейнджРовер, Мерседес, Кадиллак. Яппи с севера – из Бостона, из Нью-Йорка, Вашингтона просто обожали это место, для них оно было почти что Швейцарией, ради поездки в которую не надо оформлять паспорт [прим автора – в США основным удостоверяющим личность документом являются водительские права, паспорт оформляется только для поездок за границу]...

С дороги я почти сразу свернул на Лайон Монтан, покатил по ней. Дорога шла у самого подножья горы, справа зеленело поле местного Уайтфиш-Лейк гольф клуба, дорогого и шикарного как и многое в этом городе. Располагалось оно, как и предполагало его название, на самом берегу озера и иногда, у незадачливых гольфистов, не рассчитавших силу удара, мяч летел прямо в озеро…

– Куда мы едем? – Мария не упустила возможность поспать и только что проснулась, от резкого поворота…

– Сейчас купим кое-что и пойдем до дома.

– Пойдем?!

– Ну да, пойдем – а ты как хотела? Автомобильной дороги до него нет.

– И сколько же придется идти?

– Миль десять… – я зевнул – пройдем, не переживай. Я в этом лесу первый раз в четыре года побывал…

– Великолепно… – вот теперь она разозлилась – и как я по-твоему пойду, в этом?

Я оглядел ее – словно впервые увидел. Наряд уличной шлюшки для прогулки по лесу, да еще на ночь глядя, конечно же не подходил…

– Ну, вот сейчас завернем в один магазинчик там и купим все, что нужно. В том числе – более подходящую для тебя одежду. В этой ты и правда в лесу будешь… не комильфо…

– Великолепно… – раздраженно повторила она

– Слушай… – заинтересовался я – скажи мне такую вещь. Я, конечно не специалист по латиноамериканкам – но ты не слишком сильно похожа на латиноамериканок. Те больше минуты молчать не умеют и вообще темпераментные…

– Я тоже темпераментная, просто ты сам отказался… И на кого же я по-твоему похожа?

– Скорее на европейку…

– Угадал – зевнула Мария, она еще не совсем проснулась – моя мать была француженкой. Папа познакомился с ней в Женеве, когда бы там по делам…

Какие дела могут быть у наркобарона в стране часов, шоколада и номерных банковских счетов – то я спрашивать не стал…

Свернули на Хоган Хайтс и почти сразу остановились у большого деревянного… не то дома, не то склада. Длинное, бревенчатое строение, над ним надпись – вывеска тоже вырезана из дерева и покрашена, причем давно и краска успела облупиться. "У Дейва"…

– Старый бродяга не сдается… – пробормотал я – пошли

– Куда?

– Вон же магазин…

– Это магазин? – вылупилась на меня моя полуфранцуженка – это что угодно, но не магазин…

– Это самый лучший магазин для тех, кого здесь считают своим. Вопрос не в вывеске и не во внешнем виде, а в том что внутри – отрезал я – пошли и не спорь.

Дверь в магазин была такой же, как и восемь лет назад – деревянной, с вырезанными вручную, похожими на индейские узорами. И как и восемь лет назад немилосердно скрипели петли…

И как и восемь лет назад в магазине было тепло, уютно и пахло смолой. Почему то здесь всегда пахло смолой – хотя старик Дейв и клялся, что ничего для этого не делал. Запах дома…

Над дверью мелодично брякнул потревоженный колокольчик…

– Кто там… – донеслось из-за полок с товаром…

– Это я, дядя Дейв… – как в далекие времена произнес я

Послышалось какое-то, похожее на медвежье, только тише, ворчание, потом тяжелые шаги…

– Черт…

Из-за полок вышел старик – крепкий, седой как лунь, в камуфляже и с длинноствольным "сорок четвертым" в открытой кожаной кобуре. Несмотря на то, что старику было под семьдесят – выглядел он так, будто готов был загнать раненого оленя своими ногами – а потом разорвать его голыми руками….

– Черт… Питер Ройсон… Ты ли это, малыш… – на лице старика отразились радость и растерянное удивление…

– Я, дядя Дейв, я…

Обнялись – показалось, что меня схватил медведь. Годы шли – а старик своей силы не терял. Кое-кто шутил, что Дейв Барр вечен, как и сам город…

– А это? – старик посмотрел на Марию, с удивлением разглядывающую нас

– Это… моя девушка. Ей хочется отдохнуть на природе…

– Понятно… Добро пожаловать мисс… – улыбнулся старик – с Питером вы здесь не пропадете. Он мог бы стать еще лучшим проводником чем Боб – но видимо его мало пороли в детстве – вот он и пошел в армию. И чего он только там забыл…

– Кто-то должен и это делать… – прервал я воспоминания вслух, уже начинавшие быть опасными…

– Зато у нас теперь есть собственный, городской герой. Помнишь Майка Мартина?

Еще бы не помнить – козлина тот еще…

– Помню…

– Он видел тебя пару лет назад. В Афганистане. Говорит, ты там серьезными делами занимаешься…

Поймать бы этого урода – и как в старые добрые времена…

– А сам то Майк Мартин что там забыл?

– Он частный контрактор. В какой-то фирме, вроде как строительной…

Ага, знаем мы такие строительные фирмы… Всякой твари по паре, а деньги – неизвестно откуда…

– Хижина цела?

– А что с ней сделается… Всем миром присматриваем. Хижина Боба – это можно сказать, часть истории города. Почти музейный экспонат…

– Хочу здесь немного пожить…

– Это твоя земля… Тебе здесь все рады…

– И кое-что купить…

– Все что смогу…

– Приличный камуфляжный костюм найдется? Даме в том, в чем она одета по лесу как-то…

– Это точно… подмигнул старик – сейчас принесу, ждите…

– Питер Ройсон? – саркастически произнесла Мария, когда старик скрылся за полками с товаром… – а как же Джон?

– У всех свои тайны…

Из-за полок вынырнул старик, неся в вытянутых руках сверток с камуфляжем…

– Примерите? Кабинка там…

Когда Мария скрылась за плотной тканью, старик вернулся ко мне…

– Лишнее сказал?

– Немного. Это неважно. В город могут прийти чужаки. Скорее всего мексиканцы – но могут быть и другие. Профессионалы.

– За тобой?

– За ней. Я уеду – а она останется здесь на какое-то время. Возможно, на несколько месяцев. Если за ней присмотрят – я буду благодарен…

– Я скажу Мартину и Нику. Они ближе всего, будут навещать…

– А если кто-то придет за ней?

– В лесу всякое случается… – пожал плечами старик – если в городе полно отдыхающих и проследить невозможно – то в лесу…

– Спасибо…

– Да брось… Это в память Боба Ройсона…

– Все равно спасибо…

– Тебе еще что-то нужно кроме более подходящей одежды для своей дамы?

– Да. Прежде всего патроны.

– Какие?

– Мое оружие в хижине никто не трогал?

– Кому нужно чужое оружие? – пожал плечами старик – у всех есть свое

– Хорошо. Тогда пять пачек Ремингтон, двенадцатый калибр, самая крупная картечь, какая есть. И пять пачек с дробью, для охоты на птиц…

Через пару секунд на прилавке – здесь в его роли выступала обычная, плохо обструганная доска – лежали десять желто-зеленых коробок

– Сорок пятый калибр и пять пятьдесят шесть – одну большую упаковку пистолетных и две – винтовочных…

– Ты собрался наделать глупостей? – испытующе прищурился старик

– Нет, просто готовлюсь. Мало ли что…

– Хорошо… – рядом с желто-зелеными коробками один за другим плюхнулись три больших пластиковых пакета – для армии патроны упаковывались именно так.

– Ну и по мелочи. Пара баллонов для газовой горелки. Вяленое мясо – такое, какое ты готовишь… Рюкзак – большой и поменьше, чтобы все это унести… – я достал из кармана пачку денег, начал отсчитывать купюры. Старый Дейв Барр тем временем таскал и выкладывал на стол то, что я покупал – и вот еще что…

– Да?

– Не дашь в дорогу револьвер. Медведь, мало ли…

– Боишься?

– Опасаюсь. Тем более – дама со мной, она медведя обойти не сможет.