Текст книги "Разновидности зла (СИ)"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

Александр Афанасьев
Отягощенные злом. Часть 2. Разновидности зла

 
Мы пилигримы, господин. Под вековечным небом
Единственный мы держим путь средь всех путей земных –
За гребень голубой горы, покрытой белым снегом,
Через моря в пустыне волн – то ласковых, то злых.
 
 
В пещере неприступной там на неподкупном троне
Всевидящ и безмерно мудр живет пророк святой.
Все тайны жизни он лишь тем доверчиво откроет,
Кто устремился в Самарканд дорогой Золотой.
 
 
Приятен караванный путь, когда пески остынут.
Огромны тени. Даль зовет. Колодцы – за спиной.
И колокольчики звенят сквозь тишину пустыни
Вдоль той, ведущей в Самарканд, дороги Золотой.
 
 
Мы странствуем по всей земле не только для торговли.
Нас в путь огонь сердец влечет под солнцем и звездой.
К познанью Вечности вершим мы странствие благое
В священный город Самарканд дорогой Золотой.
 

Джеймс Элрой Флеккер

Золотое путешествие в Самарканд

Полковое стихотворение Двадцать второго полка САС

Недалекое прошлое
14 сентября 2012 года
Афганистан, Кабул
Лоя Джирга.

Время разбрасывать камни и время собирать их…

Государство Афганистан, павшее в пламени междоусобной войны несколько лет назад – покорилось силе русского оружия как то незаметно. Все изменилось буквально за несколько дней – в одну из ночей над Кабулом появились русские самолеты – а уже утром изумленные афганцы узнали, что теперь они живут в протекторате Афганистан и являются подданными Белого Царя, о котором много говорили на базарах. Некогда непобедимые британцы бежали как-то быстро и растерянно: праправнук Кутузова, генерал, граф Апраксин стремительным ударом в неожиданном направлении пробил непрочную британскую оборону и бросил в тылы моторизованные части. Паника была всеобъемлющей: русских остановили только в двадцати километрах от Карачи при поддержке авиагруппы с авианосца "Герцог Мальборо". [1]1
  Назван в честь Уинстона Черчилля.


[Закрыть]Британия терпела поражение в этой стремительной и жестокой войне и то, что происходило в британской Индии – было вовсе даже не катастрофой, если сравнить с тем, что происходило в метрополии. Убит монарх, погибло больше половины офицеров Имперского генерального штаба, был дан сигнал о неизбежности вторжения и британцы готовились встретить подходящую с востока объединенную армаду русского Флота Атлантического океана и германского Флота открытого моря, в которой должно было быть то ли шесть, то ли семь авианосцев и два десятка крупных кораблей с десантом.

Но вместо этого – было Бисмаркское урегулирование, и генерал граф Апраксин вынужден был переквалифицироваться из полководца в хозяйственники, будучи назначенным генерал-губернатором новообразованного протектората Афганистан и получив чин фельдмаршала русской армии. Протекторат этот, кстати – едва ли не на четверть увеличил свою территорию за счет территорий, присоединенных к нему, точнее возвращенных по условиям "урегулирования Дюранда" [2]2
  Линия сэра Мортимера Дюранда– линия, отделяющая от Афганистана едва ли не половину исконно пуштунских земель. Они отделялись не навсегда, а в аренду сроком на сто лет и должны были быть возвращены в 1994 году. Но этого так и не случилось.


[Закрыть]. Он оказался полновластным властителем (с изъятиями, конечно, предусмотренными актом об учреждении протектората) тридцати миллионов человеческих душ, многие из которых были голодны, обозлены и привыкли нарушать законы с той же легкостью, как пьяница опрокидывает стакан вина. Хуже того – пуштуны привыкли к разбою, потому что именно это служило основным занятием многих их них на протяжении веков – ибо земля, на которой они жили, была скупа на урожай. Готового рецепта, как поступать в таком случае – не было, однако у теперь уже фельдмаршала Апраксина имелись честь, совесть, добронамеренность и желание хоть что-то сделать для этого гордого, и в сущности не такого плохого народа. С чем – он и приступил к справлению обязанностей генерал-губернатора и протектора Афганистана.

Город Кабул, столица не признанного половиной государств мира протектората Афганистан, который мог стать Королевством Афганистан уже в недалеком будущем – пробудился ото сна еще до рассвета. Солнце еще не поднялось над горами, охранявшими древний город со всех сторон подобно каменным стражам – а по улицам уже катили свои огромные телеги весело перекрикивающиеся о чем-то своем хазарейцы, дымились сотни земляных печей, в которых хозяйки готовили первый завтрак для семьи – и на минарет уже поднимался азанчи, чтобы своим мелодичным азаном возвестить правоверным о необходимости поблагодарить Всевышнего за начало нового дня и пробуждение ото сна, который, как известно, сродни смерти. [3]3
  В исламе сон признается схожим со смертью и пробуждение – приравнивается к оживлению.


[Закрыть]

В высоком красивом дворце, расположенном на возвышении, на холме с которого виден весь Кабул – дворец, кстати, назывался "Топаи Таджбек" – от тревожного, нехорошего сна проснулся человек. Этот человек еще не перешагнул порог своего пятидесятилетия – но в его волосах уже пробивалась седина, а виски были седыми полностью. Еще за последние месяцы у него появились морщины между глаз – так, по крайней мере, говорила его супруга, которая приехала на место службы мужа и привезла детей – на что решилась бы далеко не каждая. Но они были вместе уже двадцать четыре года и слова "пока смерть не разлучит нас" – не были пустым звуком, ни для ее, ни для него.

Человек прислушался. Было тихо – лишь рядом мерно посапывала во сне Ольга.

Он осторожно, стараясь не шелохнуть кровать, протянул руку, взял со столика будильник, посмотрел. Пять часов по Кабулу. Надо бы еще поспать – но уже не уснешь…

Он аккуратно встал с кровати, сунул ноги в тапочки. Стараясь ступать как можно тише, пошел к двери…

– Не уходи!

Он обернулся – как от выстрела. Жена сидела в кровати и смотрела на него своими зелеными, ведьмиными глазами. Собственно говоря, эти глаза и привлекли молоденького лейтенанта на балу много лет назад.

– Спи. Еще рано.

– Володя, не уходи! Не надо!

В голосе женщины плескался страх.

Он подошел к кровати, взял руку жены и поднес ее к губам.

– Спи. Все нормально.

– Нет! Нет, не все!

– О чем ты?

– Я опять видела! Опять…

Господи…

– Перестань. Это всего лишь сон.

– Нет. Володя, нет! Ты знаешь, у меня бабушка… умела! Это не просто сон! Ты опять там… падаешь с коня!

Цыганская кровь говорит…

– Господи, здесь нет коней. Я поеду на машине… упасть мне грозит только вечером, если я напьюсь во время банкета.

– Нет! Послушай меня… тебе нельзя сегодня идти!

– Но я должен, ведьма ты моя. Это же Лойя Джирга. Все соберутся. Я должен там быть, чтобы зачитать приветствие от Его Величества.

Рука жены бессильно опустилась на роскошное покрывало.

– Не переживай. Все будет нормально.

– Да… – безразлично отозвалась она.

Чтобы хоть немного ее успокоить – он достал кобуру с подарочным, от Его Величества Орлом. Он редко делал это, понимал – если перебьют всю охрану, то никакой пистолет не поможет. Но все равно…

Она безразлично наблюдала за его действиями.

– Я пошел. Что тебе привезти?

– Что хочешь…

Черт…

Он вышел в коридор – как был в халате и тапочках. Стоявший на посту лейб-гвардеец вытянулся, отдал честь.

– Господин фельдмаршал!

Настроение было ни к черту.

– Как наш гость? Спит?

– Так точно. Прикажете будить?

– Нет, нет. Не вздумайте! Я в кабинет. Извольте – завтрак в семь ноль – ноль. Как обычно.

– Слушаюсь! – гвардеец заговорил что-то в рацию

Фельдмаршал, граф Апраксин – звание присвоил Государь именным указом, в нарушение порядка производства – отпер ключом, который носил всегда на шее, на цепочке дверь кабинета. Тут хранились нужные бумаги и форма, он никогда не переодевался в спальне при жене. Провел – ладонью над нужным местом на косяке, отключая сигнализацию.

Надо было переодеваться – но переодеваться не хотелось. Прямо так в халате – фельдмаршал сел в кресло, которое привез сюда, в чужую страну из своего дома. Задумался…

Сегодня – Лойя Джирга. В столице страны – большая часть шейхов и амиров племен, в том числе впервые – с той стороны границы, до этого они юридически не относились к Афганистану. Учитывая, с какими буйными и своенравными людьми приходится иметь дело – проблем не избежать…

Другое дело – проблемы как раз сыграют и в плюс. Дело в том, что многие шейхи и эмиры – не могли согласиться, что королем станет один из них, это казалось несправедливым. А вот если королем Афганистана станет Белый Царь, о котором хорошо говорят на базарах, и воины которого разбили и унизили британскую армию – вот это будет решением, не унижающим и не оскорбляющим никого. Такое решение проговаривалось при личных встречах, неторопливо и осторожно – собственно, вопрос о будущем государственном устройстве Афганистана поднялся с самых первых дней присутствия. На словах решение было найдено – оставалось узаконить его.

Конечно же, будут против Дуррани. Это племя пуштунского народа, родом из джелалабадских гор – сто с лишним лет было у власти. Во время последней войны британцы победили и унизили их. И если в тайной, террористической войне они ничего не могли противопоставить пуштунам – они унизили их, сделав афганскими королем полукровку Гази-Шаха. Так дуррани потеряли власть.

Они попробуют собрать коалицию. Но против них будут многие. Главными против них будут представители племени Сулейманхейль, их давние конкуренты. Вряд ли обрадуются претензиям Дуррани на власть и Гильзаи а они тоже имеют немалое представительство. И вряд ли обрадуются представители новых племен, такие как Африди и Шинвари, которые впервые присутствуют на всеафганской Лойя Джирге. Эти будут поддерживать Белого Царя сознательно – как гаранта единства афганского народа. Никому не хочется – чтобы англичане снова забрали свое – тем более что оно им никакое не свое вовсе.

Только бы большинство пуштунских вождей стали на их сторону. Афганистан практически невозможно покорить силой, это познало немало великих завоевателей прошлого. Но здесь – можно обо всем договориться. Территории к востоку от линии Дюранда будут козырной картой – никто не захочет их лишиться и все понимают, что Британия их отдаст Российской Империи – но не Афганистану, Афганистан и афганцы для Британии ничто. И многие – пойдут на то, чтобы принесли клятву верности Белому Царю – взамен на то, чтобы территории, где живут их братья, остались в составе нового, большого Афганистана.

Проблема в Афганистане в том, что эта страна, по сути, никогда не была единой, это был конгломерат племен, многие из которых признавали кабульскую власть лишь формально, получая взамен включенность вождей племен в некие почетные консультативные органы. И это – не изменить, наверное, даже за поколение.

Покорение Кавказа фактически шло на протяжении жизни двух поколений. Генерал понимал, что на Афганистан – может уйти не меньше времени.

Как и все дворяне – граф был разносторонне образованным человеком – он, например, в совершенстве знал английский, французский, немецкий, арабский, [4]4
  Уровень образованности в Империи по некоторым показателям был просто невероятным. Нормой – считалось изучение в бесплатной школе не одного, а двух иностранных языков. В военных училищах – обязательно изучали немецкий, как язык основного союзника и английский, как язык основного противника, причем офицеры должны были знать эти языки свободно. Все дворяне знали французский. Князь Воронцов знал русский, французский, в Одессе ребенком набрался идиш, турецкого и арабского, в Нахимовском училище изучил немецкий и английский, в Ирландии выучил ирландский, в Персии выучил фарси и немного итальянский (от Анахиты), во время пребывания в САСШ выучил испанский. То есть десять иностранных языков. Его Величество Император Николай знал шесть иностранных языков. На Востоке знание пяти языков (русский, арабский, турецкий, английский и немецкий) для выпускника рядовой гимназии считалось обычным делом.


[Закрыть]выписывал газеты и литературу на всех этих языках и читал ее. В журнале Foreign affairs глаз запнулся за одну знаковую фразу, которую он запомнил наизусть. Демократия – это не когда проходят честные выборы, а когда после выборов соблюдаются права проигравших. Граф немного поразмыслил и решил, что если эту фразу понимать немного расширенно – то получится одно из ключевых отличий мира цивилизованного от мира цивилизованного. Действительно, в мире цивилизованном, после проигрыша, и неважно чего: выборов, религиозного спора, энной суммы денег в карты – выигравший не пытается уничтожить проигравшего. Они просто расходятся, чтобы встретиться, возможно, вновь – в будущем. Они действуют в рамках игры, в рамках правил, не покушаясь друг на друга. В мире нецивилизованном кто-то обязательно хватается за автомат – причем это может быть как выигравшая, так и проигравшая сторона. Выигравшая – чтобы лишить противника шансов на реванш и предупредить возможную месть. Проигравшая – чтобы переиграть партию уже с автоматом Калашникова в руках. И Афганистан в таком случае – относится к явно нецивилизованным странам. Граф понимал, что если даже собрать конституционное большинство в Лойя Джирга – а это две трети – то оставшаяся одна треть никогда не смирится с проигрышем. И этого – будет достаточно, чтобы началась гражданская война.

Но если стремиться собрать абсолютное, стопроцентное большинство – Лойя Джирга ни к чему не придет, никогда. Просто потому, что если вождя каждого афганского племени спросить, кто, по его мнению, достоин править Афганистаном, он ответит – я. А так как Афганистан один – удовлетворить запросы всех племен совершенно невозможно. Тем более, что надвигается еще один раскол. Афганцы больше ста лет жаждали воссоединиться с пуштунами, которых отрезала от Афганистана линия Дюранда. Теперь же, когда объединение состоялось – коренные пуштуны крайне негативно отнеслись к амбициям новообретенных братьев, особенно к амбициям племени Африди. Вот тебе и еще один раскол – "коренные" против "понаехавших".

Так что единственным выходом из ситуации по мнению генерала – было установление в Афганистане власти Его Императорского Величества Николая Третьего Романова…

Если королем Афганистана будет один из вождей племен – начнется все то, что было и до прихода англичан. Став королем – он рассует по всем своим постам своих родственников и соплеменников, потому что это требует принцип "нанга", единства со своим племенем. Если он не сделает этого – он будет "бинанга", то есть подлецом. И в таком случае он потеряет связь со своим племенем, его не будет уважать, и поддерживать свое племя, не будут уважать и поддерживать чужие – как поддерживать подлеца? Обнаглевшие и малограмотные представители победившего племени – начнут угнетать другие племена – просто потому, что власть в Афганистане берется именно для этого. А проигравшие племена – возьмутся за оружие. И ни о какой нормальной сменяемости власти нельзя будет говорить – да и зачем она здесь, сменяемость власти? Пограбил сам – дай другим пограбить, так что ли?

А вот если Королем Афганистана станет русский Император – дело совсем другое.

Наличие русского на высшем посту парадоксальным образом не делает проигравшими никого – потому что главное, это чтобы не выиграли другие. Русские – находятся вне межплеменных разборок, поэтому и спроса с них никакого нет. Они просто здесь чужие. Опыт Кавказа, Турции, арабского Востока времен замирения – показывает, что русских ненавидят, но в то же время предпочитают за правосудием идти к русским. Потому что знают и верят: русский судья будет рассматривать дело беспристрастно, в то же время от "своего" правды не дождешься, он будет судить не по закону, а в соответствии с межплеменными отношениями.

Англичане – тоже приходили сюда со своей правдой, правда, несколько с другой. Они приходили сюда как оккупанты – в то время как русские приходят как хозяева. В Индии – британский новобранец в индийской армии сразу получал звание майора, в то время как пределом званий для индуса было звание капитана – считалось и считается, что англичанин не может подчиняться индусу. В то же время сын имама Шамиля, лидера кавказского сопротивления – стал генералом русской армии. Именно поэтому – на Кавказе сейчас порядок, а вот в Индии – порядком и не пахнет. Права подданных Российской империи, бесплатные школы, возможность для воинственных и амбициозных горцев делать карьеру в русской армии – вот что мог предложить генерал Апраксин в обмен на переход в подданство Белого царя. Конечно – взрослые не смогут стать полноправными подданными вследствие недостаточности образования – но вот дети, отучившиеся в русских школах – получат полные права.

Не в последнюю очередь за подданство России будет говорить то, что многие афганцы, которым удалось побывать в Империи – из уст в уста передают истории про город, где воды столько, что по ней ездят как по дорогам, про богато живущих людей с белой кожей и про Белого Царя, справедливого и мудрого, который не притесняет и не угнетает свой народ, не рассылает по своей стране орды боевиков, не терпит на своей земле англизов и не торгует дурманом.

Что же касается экономики – ситуация в Афганистане сейчас настолько плоха, что ухудшить ее практически невозможно. Само по себе прекращение сопротивления, прекращение террористических актов, британских бомбежек – уже будет способствовать росту благосостояния людей. Введение в обиход твердой валюты, позволяющей делать накопление, прекращение поборов с купцов, сокращение разбоев на дороге – все это могло довольно быстро оживить местную экономику и способствовать тому, чтобы люди могли прокормить сами себя хотя бы на минимальном уровне. Конечно, это не Персия, где до махдистского мятежа была высокоразвитая промышленность – но этим и проще: восстанавливать почти нечего. Если не считать заброшенной англичанами добывающей промышленности. Если что-то и строить – то строить с нуля.

Граф задумывался о струннике Юницкого. Передовая технология скоростной транспортировки грузов, возможно и людей – получила в Российской Империи очень ограниченное распространение. Прежде всего, потому, что уже были созданы мощнейшие железнодорожные компании, они вложили огромные деньги в инфраструктуру, привлекли деньги банков – а потому и банки и железнодорожники не были заинтересованы в конкурентах. Благодаря стратегической железной дороге – удалось максимально сбить цены на трансграничные перевозки, поезд с шестиметровой колеей перевозил столько же груза, сколько и небольшой сухогруз, причем со скоростью в двести километров в час. А струнник – надо было прокладывать. Поэтому – струнник был широко распространен лишь в Заполярье, где прокладывать железнодорожную колею проблематично из-за низкой несущей способности грунтов, и кое-где в Сибири. Но вот здесь…

Длина железной дороги в Афганистане была равна примерно полутора километрам, это был путь в центре города, проложенный по указанию Короля еще в двадцать первом году. На этом дело встало. Ветка имперской железной дороги идет почти по самой границе с Афганистаном, станции можно расширить и подготовить к приему грузов. Но вот дальше…

Старая дорога через Саланг со знаменитым тоннелем не справляется с грузопотоком уже сейчас, расширить ее невозможно. Строить железную дорогу через Саланг – безумие. Затраты просто невероятные, потребуются десятки мостов, тоннелей, инфраструктура будет крайне неустойчивой из-за возможных лавин и оползней. Но вот если – провести гораздо более дешевый и быстровозводимый струнник Юницкого до Кабула, а потом и дальше – до Кандагара и Карачи…

Тогда удастся по-настоящему воссоздать Великий Шелковый путь. Кабул превратится в город – базар, равно как и Джелалабад, как и Кандагар – русские товары будут закупать здесь купцы и контрабандисты, как с Британской Империи, так и с Континентальной Японии. Британия уже не сможет без конкуренции поставлять в Индию свои плохие и дорогие товары, ей придется конкурировать с контрабандой русского происхождения – а это значит, что Британия не сможет быстро аккумулировать деньги на свое восстановление и выпадет из ряда великих держав. Плохо придется и континентальной Японии – хотя не так плохо, как Британии. Работу – строительство, торговля, охрана – получат большинство афганцев, впервые за все время существования своей страны. Конечным пунктом пути пока будет Карачи – город с населением в двадцать миллионов человек. Его Величество уже пожаловал Карачи такой же статус, как Одессе – открытого торгового города. А это значит – что Карачи скоро будет азиатскими торговыми воротами Империи.

И все это – упирается в сегодняшнюю Лойю Джиргу…

Фельдмаршал Апраксин быстро оделся. Пристегнул к поясу наградное, "анненское" оружие, которое он заработал в честной схватке с боевиками в Польше. Форма фельдмаршала русской армии не изменилась не протяжении веков и представляла собой узкий мундир-сюртук старого стиля с высоким красным воротником, белые, обтягивающие штаны, высокие кавалерийские сапоги, широкая, фиолетовая перевязь через плечо. Фельдмаршальский жезл, входивший в состав положенной формы – обязателен был лишь на Императорском Смотре, поэтому фельдмаршал не взял его с собой. Зато – пристегнул справа то, чего фельдмаршалы русской армии обычно не носили: массивную кобуру с тяжелым автоматическим пистолетом Орел ручной работы. Пистолет был отлажен, смазан, заряжен и поставлен на боевой взвод.

В полной парадной форме – фельдмаршал вышел из своего кабинета. Стоящие на посту солдаты – взяли "на караул".

Фельдмаршал прошел к лестнице, спустился по ней на первый этаж – именно там, в комнате, которую раньше занимала охрана – жил человек, с которыми они долгими – долгими вечерами спорили о судьбе и о будущем Афганистана.

Этому человеку только исполнилось сорок – но выглядел он на все пятьдесят с хвостиком: местная жизнь старит людей. Он был ниже ростом своего отца – но никто не смел отказать в уважении ему, шейху почти исчезнувшего племени. Большая часть его племени погибла, сгорела в атомном огне – это было не более чем еще одно преступление британцев на этой земле – но он выжили и выжили те, кто собрал под свое крыло разрозненные и разбитые англичанами остатки племенных ополчений. Благодаря помощи русским оружием и русскими деньгами – шейху Дархани удалость создать эффективную афганскую милицию, практически единственную в стране, которую боялись агрессивные исламисты и даже англичане. Это было единственное нерелигиозное и не племенное вооруженное объединение, пуштунская милиция, которая имела в стране реальную силу. Опорной точкой это милиции было ущелье Пяти Львов – Пандшер. Ни одному завоевателю ни в древности ни сейчас – не удалось завоевать это место. Никому. Никогда.

Этого человека нельзя было назвать русским агентом – русские не выдвигали таких требований, на тот момент им гораздо важнее было создать в стране антибританскую оппозицию. Этот человек до сих пор хранил снайперскую винтовку, подаренную ему русским офицером – советником. И он был за лучшее будущее для пуштунского народа – оставаясь при этом типичным пуштуном, с намусом и нангой. Именно с ним – спорил вечерами фельдмаршал, вырабатывая в спорах аргументы, которые следовало применить в спорах с другими старейшинами.

Граф посмотрел на часы – чтобы не попасть на время первого намаза: нельзя отвлекать человека, когда он говорит с Богом, нужно уважать веру людей. Тем более – если это единственный человек, на которого хоть как то можно положиться в этом бурлящем котле…

Граф постучал. Затем вошел.

Человек уже закончил намаз и убрал молитвенный коврик – саджаку с глаз. И успел одеться. Он оделся как простой афганец – одежда их почти не изменилась с тех пор, как изобрели ткань машинной выработки – за исключением обуви: растоптанные чувяки сменила добротная армейская обувь, купленная на базаре или снятая с ноги убитого. В остальном… широкие штаны грубой ткани, рубаха, с широкими рукавами, похожая на русскую, но не белая, а из грубой темной ткани, теплая безрукавка мехом вниз – ее носят все афганцы, даже в помещении. На голове – небольшая шапочка из овчины, паколь – подобно московской "боярке", только примитивнее. Часы на руке – для афганца один из символов успеха и одновременно – приобщенности к ценностям цивилизованного мира. Здесь часы есть не у всех, даже у тех, кто может себе это позволить. Время здесь течет по-другому, неспешно – но и неумолимо.

Этот человек – должен был получить в будущем правительстве пост министра по делам племен – и пост этот был, наверное, более важен, чем пост, скажем, премьер-министра. Потому что от племен – зависит спокойствие в Афганистане, мир в Афганистане. От нескольких десятков племенных князьков со всеми их амбициями будет зависеть – будет мир или нет.

План мирного развития Афганистана, который они предложат Лойя Джирге – был разработан в этом дворце, он проговаривался долгими вечерами между этими двумя людьми, потом подключили еще небольшую группу востоковедов – специалистов по дари. В основе плана – лежала широкая автономия, предоставляемая племенам – по типу казачьих войск на территории самой России. Каждое крупное племя или племенная группа – получает свою землю, свою территорию, на которой живет как будто бы в отдельном государстве. В частности – племена получают право формировать местную полицию (фактически легализовать племенное ополчение, которое и так есть, и разоружить его невозможно) и племенной суд, где будут судить по законам племени. Племя получает право участвовать в переговорах в качестве стороны по разработке тех природных ископаемых, какие найдут на его территории, а так же право взимать плату за проезд по дорогам, которые проходят по территории племени. Фактически это так и было, сделать с этим было ничего нельзя, оставалось только узаконить, введя в приемлемые рамки. Так, плата должна была устанавливаться не произвольно, а в соответствии с качеством и длиной дороги, а племя – в обмен должно было гарантировать безопасный проход по дороге и отсутствие нападений боевиков – душманов. Душман – так в Афганистане назывались лихие люди, грабившие купеческие караваны. Во время британского присутствия – британцы стали называть так тех, кто нападает на военные базы и караваны. Душманы – были препятствием на пути установления нормальной жизни в Афганистане – и сделать что-то с этим могли только сами афганцы.

В обмен – племена обязывались поставлять рекрутов в армию Белого царя. Это не было принуждением, ситуация с армией в Афганистане была вот какой. В армии – обычно служили представители только некоторых племен, остальные не давали рекрутов в армию вообще. Разобраться с этим вопросом должна была Лойя Джирга – но фельдмаршал Апраксин был уверен: рекруты все же будут. Как объяснил ему его афганский друг – рекрутов в армию будут поставлять, прежде всего, слабые племена, племена, у которых недостаточно земли и влияния. Армия в Афганистане – это социальный лифт, в армии хорошо кормят, бесплатно дают одежду, учат грамоте и учат воевать: по меркам афганца это все равно, что рай земной. Человек, отслуживший в армии даже солдатом, очень ценится, не говоря уж про унтер-офицера или офицера. И те племена, которые захотят изменить свой статус – будут давать своих сыновей в армию. Так что если кто и не будет давать рекрутов – давить на это племя не стоит, нужно просто держать это на заметке. Еще – Белый Царь печатает деньги (на это право покушений не должно было быть, деньги нужны были всем, и обеспеченные) и оставляет за собой право высшего судьи. Со вторым тоже не должно было быть проблем: племенные вожди понимали, что если над ними не будет беспристрастного судьи, будет постоянно литься кровь.

Проблема была в том, что это все – было совсем не то, что нужно Афганистану. Право же – фактически конфедерация, с беспределом племенных вождей, многие из которых были отнюдь не лучших нравов, с консервацией отсталого племенного строя – это дорога, ведущая в никуда.

Нужно было время. Двадцать лет.

Троянским конем, как всегда были школы. Вожди должны были согласиться на то, чтобы отдать детей племен в школы и не препятствовать открытию школ на территории своих племен. Это должно было изменить Афганистан.

Предложение могло пройти и без сопротивления. В Афганистане юноша, который умел читать, писать и считать – был отрадой семьи, потому что он мог поступить на государственную службу и стать королевским чиновником, мог пойти к крупному купцу писарем (то есть бухгалтером) или сам стать купцом, мог стать врачом или портным, наконец – он мог уехать из Афганистана в цивилизованную страну, найти там работу и посылать семье переводы. Другое дело – что каждая семья рада дать образование своему сыну – но вряд ли им понравится, если образованными будут все. И, тем не менее – русская власть в лице графа Апраксина планировала настаивать на этом. Не сдавать этот рубеж ни за что.

Через двадцать лет – грамотное поколение войдет в жизнь. Оно будет в основном жить в городах, работать на нормальной, требующей значительных знаний работы, многие уже в городах закончат полный гимназический курс образования и поступят на высшее образование. Они уже не потерпят над собой власти полуграмотных самодуров-царьков, они не будут подчиняться заскорузлым, покрытым пылью времен законам – они захотят жить в нормальной, цивилизованной стране. Женщины тоже захотят перемен – навряд ли какой-то афганской женщине нравится, что ее могут продать как скотину на базаре, могут убить просто так, ни за что, что у мужа может быть несколько жен.

И тогда снова начнется война – но в этой войне на их стороне будет больше половины населения Афганистана. И они одержат победу, на сей раз – окончательную победу…

– Что говорят пуштуны, начиная какое-нибудь важное дело? – спросил фельдмаршал Апраксин, глядя в глаза своего гостя

– Они говорят, что для начала не мешало бы позавтракать…

Завтрак быстро накрыли в комнате, примыкающей к кухне – смысла занимать обеденную залу не было. Завтрак был афганским, но богатым – с мясом. Мясо барашка, правда, холодное, оставшееся после вчерашнего ужина. Зато лепешки и кислое молоко с зеленью, тоже примета богатства хозяина – свежее.

Супруга фельдмаршала, Ольга к завтраку не вышла, и гость даже не подумал спросить, где она и что с ней. По меркам пуштунов, интересоваться у хозяина дома относительно его жены – любой вопрос, даже самый невинный – считается верхом бестактности.

– Почему вы на нашей стороне? – вдруг спросил фельдмаршал?

– Простите? – переспросил гость

– Мы с вами довольно давно знаем друг друга. Вы не предатель, но вы понимаете, что после сегодняшнего – многие сочтут вас предателем. Человеком, предавшим пуштунов, продавшим их Белому Царю. Но я не думаю, что вы лицемерны. Так почему вы на нашей стороне?

Гость вытер пальцы и рот салфеткой. Умение пользоваться салфетками и столовыми приборами – выдавало в нем не совсем обычного афганца. Афганцы едят руками, максимум, чем они умеют пользоваться – ножом, чтобы наколоть на него куски мяса. Еще некоторые племена переняли от русских обычай жарить мясо над огнем на стальных прутьях – правда, пережаривали.

Заданный хозяином дома вопрос был тоже бестактным – в Афганистане вообще не принято спрашивать что-либо "в лоб". Однако, гость долгое время знал русских и знал, что они могут спрашивать и так – у них это считается нормальным, как и то, что хозяйка этого дома не носила даже платка и вступала с ним – посторонним мужчиной – в разговоры. Однако, на вопрос надо было ответить – этого требовали и правила поведения в гостях, и понимание того, что русскому нужны какие-то гарантии, что он переметнется на другую сторону. История Афганистана полна предательств, предать неверного здесь не позор, на доблесть…

– Вы знаете, что значит быть мужчиной? – вопросом на вопрос ответил афганец