Текст книги "10 фатальных ошибок Гитлера"

Автор книги: Александер Бевин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Тем временем Паттон возобновил активные действия  у Эль–Гуэттара и Макнасси. К 27 марта Монтгомери добрался до Габеса по пути к Вади–Акарит, и Александер бросил танки Паттона на побережье, не озаботившись наличием пехотной поддержки. Американские танки были встречены огнем немецких противотанковых орудий. Паттон приказал своей пехоте ликвидировать препятствие, но этого сделать не удалось.

Между тем Арним перебросил 21–ю танковую дивизию на помощь 10–й танковой, сократив численность войск у Акарита и облегчив Монтгомери прорыв оборонительной линии, образованной его пехотой 5 апреля.

И вновь Монтгомери из–за своей медлительности не воспользовался своим шансом, и к утру итало–германские войска уже двигались по побережью, направляясь в Энфидавилль, расположенный всего в 50 милях от города Тунис.

Александер попытался помешать отступлению противника, воспользовавшись для этого силами нового корпуса (9–го) под командованием британского генерала Джона Крокера, который должен был ударить в ночь с 7 на 8 апреля в ущелье Фондук, с целью пройти через Кайруан в Суссе, что в 25 милях к югу от Энфидавилля.

Крокер командовал группой, состоявшей из британской 6–й танковой дивизии, бригады 46–й британской дивизии и американской 34–й пехотной дивизии, имея в своем распоряжении 350 танков. Однако части 34–й дивизии выдвинулись с опозданием на три часа, вскоре остановились и отошли в безопасное место. Этот хитрый маневр позволил противнику перебросить часть сил на север, чтобы остановить продвижение 46–й дивизии.

9 апреля Крокер бросил в бой свою 6–ю танковую дивизию для форсирования марша. Однако пришлось затратить полдня, чтобы прорваться через позицию, на  которой находились пятнадцать противотанковых орудий. Англичане потеряли при этом 34 танка. К тому времени, когда 10 апреля танки Крокера добрались до Кайруана, армия Мессе уже миновала опасный участок. Это был замечательный подвиг немногочисленных солдат итало–германской группировки и горестный урок для союзников, особенно бойцов 34–й дивизии.

Армия Мессе дошла до Энфидавилля к 1 1 апреля, соединив свои части с подразделениями 5–й танковой армии Арнима на стомильной дуге перед Тунисом и Бизертой. Однако положение войск стран Оси было совершенно безнадежным, поскольку силы немцев и итальянцев таяли, транспортные поставки сокращались, а союзники день ото дня наращивали свою мощь.

Как только союзники начали подготовку к решающему наступлению, тут же стали возникать споры и разногласия. Поскольку британская 8–я армия двигалась к побережью с юга, а их 1–я армия уже заняла позиции в районе города Тунис и Бизерты, генерал Александер решил, что именно англичане ударят по плацдарму и заставят итало–германскую группировку капитулировать. Американский 2–й корпус, несмотря на то что в его составе насчитывалось 95 тысяч человек, был аккуратно отодвинут в сторону, и ему не отводилось никакой роли в победном марше союзников. Это не слишком устраивало Паттона и Брэдли, и они начали жаловаться Эйзенхауэру, который распорядился, чтобы 2–й корпус был переведен на север и самостоятельно выступил в битве за Бизерту.

2–й корпус – теперь им командовал Брэдли, так как. Паттон занимался подготовкой к вторжению на Сицилию, – двинулся на север.

Наступление союзников началось 19 апреля. 8–я армия двинулась на север через Энфидавилль в направлении  города Тунис, а части британской 1–й армии нанесли главный удар, атаковав 22 апреля возле Меджез–эль–Баб 15–мильный сектор оборонительной линии противника, удерживаемый всего двумя полками германской 334–й легкой пехотной дивизии. На севере 2–й корпус Брэдли 23 апреля действовал против частей немецкой дивизии неполного состава – только 8000 человек, – которой командовал Хассо фон Мантойфель.

Группировка союзников теперь насчитывала 300 000 человек и 1400 танков, а девять немецких дивизий – основа итало–германской обороны – имели в своем составе всего 60 000 человек и менее 100 танков.

Таким образом, наступление союзников обещало стать легкой прогулкой. Однако не вышло. Итальянцы и немцы у Энфидавилля встретили Монтгомери достойно. Продвижение 1–й армии замедлилось из–за яростного сопротивления двух германских полков, затем англичане были отброшены импровизированной боевой группой, в которой были собраны все оставшиеся танки из группы армий «Африка».

На севере американский 2–й корпус медленно тащился по труднопроходимой местности, затем наступавшие обнаружили, что Мантойфель отошел к новым позициям. Наступление союзников остановилось.

Однако у частей итало–германской группировки из–за того, что их коммуникации были практически перерезаны, топлива осталось столько, что они смогли продвинуться лишь на расстояние в 25 миль, при этом боеприпасов имелось на три дня, да и запасы продовольствия стремительно таяли.

21 апреля Монтгомери из–за значительных потерь прекратил атаки у Энфидавилля, позволив Арниму перебросить танки на север и остановить англичан, не дав им прорваться на востоке от Меджез–эль–Баб.

Между тем 2–й корпус Брэдли 26 апреля возобновил атаки, но вновь встретил упорное сопротивление противника. Части Мантойфеля практически остались без боеприпасов, и поэтому немцы были вынуждены отойти на новые позиции, расположенные всего в 15 милях от Бизерты.

Теперь у войск стран Оси не оставалось места для маневра, и любой прорыв противника мог оказаться роковым. Немцы лишились прикрытия с воздуха, потому что союзники захватили основные аэродромы и итало–германская авиация перебазировалась на Сицилию.

Союзники 6 мая повели наступление на узком фронте – менее двух миль шириной – в секторе Меджез–эль–Баб. Прорыв осуществлялся силами четырех британских дивизий – двух пехотных и двух танковых, имевших 470 танков. Несмотря на то что танки английского авангарда прорвали линию обороны противника, их командир остановился, продвинувшись на 6 миль, хотя между ним и городом Тунис не было никаких препятствий, а немецкие танки стояли на месте – у них не было топлива. Английское командование решило не распылять свои силы. Продвижение возобновилось рано утром 7 мая, но англичане, вновь продемонстрировав излишнюю осторожность, добрались до города Тунис лишь к полудню, хотя и не встретили никакого сопротивления.

Тем временем 7 мая части 2–го корпуса обнаружили, что дорога впереди свободна, и днем двинулись на Бизерту.

Началась массовая сдача в плен. Гитлер призывал сражаться до конца, но солдаты войск группы армий «Африка» повсюду прекращали сопротивление. Основная масса проверенных в бою немецких и итальянских ветеранов, действовавших в бассейне Средиземного моря, всего около 160 000 человек, отправилась в лагеря для военнопленных. В случае же их эвакуации на Сицилию  или в Италию они могли бы сражаться на других фронтах. Роммель был прав. Если бы армия продолжала сопротивление в Африке, она вся погибла бы.

Глава 18.
Вторжение на Сицилию

Операции союзников в бассейне Средиземного моря после захвата Туниса представляют собой пример того, как Германия могла добиться паритета в войне, если бы Гитлер перешел к стратегической обороне. Генералы Гитлера умоляли его действовать подобным образом еще со времен неудачной попытки захватить Москву в декабре 1941 года.

Разгром под Сталинградом должен был убедить Гитлера, что никакой надежды на благополучный исход войны на Востоке нет. В то же время командование западных союзников поступало настолько осторожно, будто предлагало ему шанс исправить с помощью оборонительных действий многие стратегические ошибки, которые фюрер совершил, опрометчиво наступая.

Разумеется, победить в войне Гитлер уже не мог. Однако Германия могла стабилизировать фронт на Западе, если бы фюрер перевел большую часть своей армии с Востока, чтобы воспрепятствовать десантным операциям англо–американских войск. Перейдя к стратегической обороне на Восточном фронте, не предпринимая там наступательных операций, которые могли поглотить все остававшиеся у немцев ударные силы, Германия могла сдерживать Советский Союз до тех пор, пока все не устали бы от войны.

Однако такой поворот требовал бы от Гитлера понимания того, что он совершил ошибки, а этого как раз  фюрер сделать не мог. Наоборот, весной 1943 года он начал собирать по крупицам все свои оставшиеся войска, чтобы нанести решающий удар по Красной армии на Курской дуге на северо–западе от Харькова. Эта операция (кодовое название «Цитадель») явилась последней попыткой немцев перехватить стратегическую инициативу. В своем затянувшемся походе, направленном на уничтожение России и коммунизма, Гитлер пренебрегал действиями в Средиземноморье и на побережье Франции. И это стало его окончательным крахом как полководца.

Немецкие генералы в Средиземноморье понимали, что командование англо–американскими войсками действует нерешительно, что союзники медлительны и упорно стремятся создать значительное численное преимущество, прежде чем предпринять какое–либо наступление. Чрезмерная предусмотрительность союзников играла на руку немецким войскам. По сравнению с командованием союзников германские генералы в целом были смелее, гибче, изобретательнее и увереннее в своей способности одолеть противника.

Два момента наглядно иллюстрируют отношение к боевым действиям Эйзенхауэра, Александера, Монтгомери и других высших военачальников англо–американской армии. Во–первых, хотя никто не ожидал особого сопротивления со стороны противника, они предназначили десять дивизий для вторжения на Сицилию (операция «Эскимос»), что было больше того количества войск, которое союзники позже высадили на берега Нормандии. Во–вторых, англо–американское командование настаивало на высадке в Салерно, потому что этот город находился в 200–мильной зоне действия «Cпитфайров», действовавших с аэродромов северо–востока Сицилии. Поскольку немцы знали о том, насколько союзники  боятся плотной противовоздушной обороны, они именно в Салерно подготовили англо–американской авиации достойный прием.

* * *

После Туниса американцы решили начать вторжение на Сицилию. В середине мая 1943 года Уинстон Черчилль в третий раз посетил Вашингтон в надежде получить согласие американцев высадиться на территории Италии. Он был убежден, что после этого итальянцы быстро капитулируют. Однако истинной целью Черчилля было отвлечь американцев от планов вторжения в Европу через пролив Ла–Манш.

Но генерал Маршалл настаивал, чтобы операция «Болеро», как часть предварительной подготовки к броску через Ла–Манш (операция «Круговорот»), была осуществлена раньше всех остальных. Это не исключало вторжения в Италию, но Маршалл надеялся предотвратить любое перемещение точки напряжения военных действий в сторону Средиземноморья.

Отчасти ему это удалось. Конференция под кодовым названием «Трезубец» определила начало марта 1944 года как дату вторжения во Францию; эта операция вскоре получила новое кодовое название «Оверлорд». Об Италии не было сказано ни слова.

Черчилль не принял молчания Вашингтона в качестве окончательного решения и 29 мая 1943 года в Алжире созвал совещание в штаб–квартире Эйзенхауэра, чтобы протолкнуть вопрос о вторжении в Италию и, как логическое следствие этого, заставить союзников отказаться от проведения операции «Оверлорд».

Генерал Маршалл был против, однако Черчилль заручился поддержкой Алана Брука, начальника имперского  штаба, и всех британских высших командиров в Средиземноморье.

Эйзенхауэр был заинтересован в захвате аэродромов в районе Фоджи в южной Италии, чтобы иметь возможность наносить оттуда бомбовые удары по нефтяным разработкам в Плоешти, а также по объектам на юге Германии. Однако он не испытывал особого энтузиазма по поводу ведения боевых действий на гористом итальянском «сапоге», особенно в преддверии зимы, когда дороги из–за дождей и грязи станут непроходимы.

Черчилль был достаточно скрытным человеком, чтобы предлагать больше, нежели захват юга Италии, но Брук в частной беседе признался Эйзенхауэру, что британский премьер хочет избежать высадки американцев в другом месте, помимо Италии, и предпочитает активным боевым действиям массированные бомбардировки территории Германии и морскую блокаду.

Эйзенхауэр понимал, что Маршалл никогда не откажется от плана «Оверлорд», но большим достижением было уже то, что он согласен захватить аэродромы Неаполя и Фоджи. Если морда верблюда просунулась под навес, скорее всего и все животное заберется туда. У Черчилля еще оставалась возможность реализовать свою средиземноморскую стратегию.

* * *

Ключом к Сицилии считался узкий Мессинский пролив (согласно греческой мифологии, охраняемый Сциллой и Харибдой), менее трех миль шириной, отделяющий северо–восточную оконечность острова от южной части Италии (Калабрии). Любые транспортные суда, идущие на Сицилию и обратно, обязательно проходили через это узкое «бутылочное горлышко».

Поскольку союзники удерживали господство на  море, лучший способ обеспечить капитуляцию войск противника на Сицилии без единого выстрела состоял во вторжении на юг Италии. Фактически войск Оси в Калабрии не было. Оккупация этого района могла совершенно изолировать Сицилию от материка и предотвратить эвакуацию войск с острова, кроме тех немногих частей, которые, возможно, уже были вывезены по воздуху.

Однако эту идею всерьез не принимали. Отчасти причиной этому была нерешительность американцев по поводу высадки на материковой части Италии. Однако главная загвоздка состояла в том, что Эйзенхауэр не желал действовать иначе как консервативно и наверняка. Американский историк военно–морского флота Сэмюэл Элиот Морисон писал: «Весь план «Эскимос» был ошибочен... Сначала нам нужно было атаковать Мессину».

Генерал Генрих Готфрид Витингофф–Шеель, который командовал германской 10–й армией в Италии, писал, что союзники могли бы захватить Мессинский пролив «без особого труда». Если бы подобное случилось, то, как сказал Альберт Кессельринг, немецкий главнокомандующий на юге, «высадка на Сицилии превратилась бы в ошеломляющую победу».

Вместо этого Эйзенхауэр решил идти напрямик. 8–я армия генерала Монтгомери должна была высадиться на юго–востоке Сицилии, а американская 7–я армия Джорджа Паттона – на западе.

Именно оттуда итальянцы и немцы и ожидали удара, и именно там командующий объединенной итало–германской группировкой итальянский генерал Альфредо Гуццони накопил 275 000 человек в составе восьми дивизий (они главным образом состояли из мобилизованных местных жителей). Кроме того, там располагались четыре мобильные итальянские и две немецкие дивизии (15–я панцергренадерская и танковая дивизия  «Герман Геринг»), разделенные на пять мобильных резервных групп.

Гитлер не посылал больше войск на Сицилию, потому что допускал возможность свержения Муссолини и капитуляции итальянцев. Кроме того, он не был уверен, что союзники высадятся именно на Сицилии. Фюрер считал, что более логичным для союзников было бы ударить по Сардинии. Обладание этим островом обеспечило бы плацдарм для дальнейшего наступления на Корсику, прямо на север, а с Корсики союзники могли легко добраться до южной Франции или северной Италии. Гитлер также допускал, что англо–американские войска могут высадиться в Греции и продвинуться на север через Балканы.

Действия британской разведки способствовали укреплению Гитлера в его заблуждениях. В Испании в руки немецкой агентуры попали бумаги, в числе которых находилось личное письмо, написанное сэром Арчибальдом Наем, заместителем начальника генштаба Британской империи, адресованное генералу Александеру. В нем сообщалось, что союзники намереваются высадиться на Сардинии или в Греции.

Фашистские агенты в Испании были уверены, что письмо это подлинное. Несмотря на то что ни Кессельринг, ни итальянские военачальники не обратили на данный факт особого внимания, на Гитлера письмо произвело сильное впечатление. Он отправил 1–ю танковую дивизию из Франции в Грецию, 90–ю панцергренадерскую дивизию на Сардинию, а 11–й воздушный корпус Курта Штудента с двумя парашютными дивизиями – на юг Франции. Эти части должны были воспрепятствовать высадке союзников на Сардинии.

Эйзенхауэр и его офицеры закончили составление планов вторжения не ранее 13 мая. И все же только одна дивизия, предназначенная для операции «Эскимос»,  была использована на последнем этапе тунисской кампании, и получалось, что высадка на Сицилии могла начаться сразу после капитуляции итало–германских войск в Северной Африке.

Если бы так случилось, союзники могли захватить остров практически без потерь.

Однако из–за излишней осторожности командования вторжение союзников на Сицилию было отложено до 10 июля 1943 года. Погода испортилась, разыгралась настоящая буря, и мобилизованные сицилийцы, составлявшие части береговой охраны, которые в любом случае не собирались сражаться насмерть, преспокойно отправились по домам, посчитав, что союзники не дураки и в непогоду воевать не будут.

Четыре британские дивизии высадились на протянувшейся на 40 миль прибрежной полосе в юго–восточном углу Сицилии в районе Сиракуз и мыса Пассеро. Четыре американские дивизии высадились на западе, образовав сорокамильный.фронт на побережье в районе Скольитти, Гела и Ликата.

Всего на побережье Сицилии в течение первых трех дней высадились 150 000 человек. В конечном итоге их стало 478 000–250 000 британцев и 228 000 американцев.

Высадка американцев стала удачной благодаря использованию новых плавающих танков и грузовиков–амфибий.

Итальянский флот действовал вяло. Только четыре корабля погибли в результате атак подводных лодок. Между тем превосходство союзников в воздухе было настолько подавляющим (4000 самолетов против 1500 германских и итальянских машин), что бомбардировщики противника срочно перебазировались в центральную Италию.

Самые тяжелые потери союзники понесли в воздушно–десантных  войсках. Части 1–й британской и 82–й американской воздушно–десантных дивизий должны были высадиться в глубине острова и захватить ключевые пункты. Однако сильный ветер разбросал американцев в радиусе 50 миль и стал причиной того, что 47 из 134 британских планеров упали в море.

Итальянцы не оказали практически никакого сопротивления. Генерал сэр Гарольд Александер, командующий сухопутными войсками, писал: «Итальянские дивизии береговой обороны, которые никогда не оценивались слишком высоко, разбежались, практически не сделав ни единого выстрела, а полевые дивизии, когда мы на них наткнулись, также были сметены подобно соломе под порывом ветра. Часто имела место массовая капитуляция».

С первого дня вторжения все заботы по обороне острова легли на плечи немцев. Была предпринята лишь одна большая контратака. 56–тонные танки «тигр» из состава дивизии «Герман Геринг» сосредоточились в районе Кальтагироне, в 20 милях от побережья, на равнине Гела. Утром 11 июля «тигры» разбили передовые части американской 1–й пехотной дивизии и 45–й пехотной дивизии и добрались до песчаных дюн на берегу. И лишь огонь корабельной артиллерии союзников остановил атаку.

Поскольку итальянцы сдавались первому попавшемуся солдату союзников, немцы отошли на северо–восточную оконечность Сицилии, чтобы прикрыть дорогу на Мессину. Они сформировали мощную оборонительную линию вокруг массива вулкана Этна, используя силы двух дополнительных дивизий, которые вошли в состав 14–го танкового корпуса под командованием Валентина Хубе.

В то время как Монтгомери атаковал северо–восточную часть побережья, 7–я армия Паттона, двигаясь в  обход западных и центральных районов острова, почти без сопротивления захватила Палермо и направилась вдоль северного побережья к Мессине.

Когда Сицилия оказалась в руках англо–американских войск, итальянцы 25 июля свергли Муссолини и передали власть своему королю Виктору–Эммануилу, а также маршалу Пьетро Бадольо. Новое руководство арестовало Муссолини, но, чтобы ввести в заблуждение немцев, заявило о своей решимости продолжать войну, одновременно установив тайные контакты в Лиссабоне с союзниками.

Президент Рузвельт и Уинстон Черчилль с 14–го по 24 августа провели конференцию в Квебеке (под кодовым названием «Квадрант»). Черчилль надеялся, что свержение Муссолини отвлечет внимание американцев от операции «Оверлорд» и будет способствовать их наступлению через северную Италию на юг Франции или в Австрию. Он также стремился отвоевать у немцев Грецию и Балканы. Особенно британский премьер–министр хотел, чтобы союзники высадились на острове Родос из группы Додеканесских островов в Восточном Средиземноморье, который принадлежал Италии. Но в этом вопросе Черчилль наткнулся на жесткое противодействие со стороны генерала Маршалла.

«Вы меня извините, – сказал Маршалл британскому премьер–министру, – но ни один американский солдат не умрет на этом проклятом берегу».

Во время «Квадранта» западные союзники согласились на проведение второстепенных операций в Средиземноморье, но операция «Оверлорд» должна была получить абсолютный приоритет.

Гитлер понял, что итальянцы собираются выйти из игры, и втайне от них запланировал проведение операции «Ось». Фельдмаршал Роммель двинул в северную Италию восемь дивизий – очевидно, для того, чтобы  дать возможность находившимся там итальянским войскам направиться на юг и отразить наступление союзников, а заодно обезопасить перевалы через Альпы, равно как и все ключевые населенные пункты в этом регионе. Гитлер приказал войскам Хубе задержаться на Сицилии, но при первой же возможности эвакуироваться через Мессину. Кроме того, фюрер приказал капитану СС Отто Скорцени узнать, где именно содержится дуче, и освободить его.

Генерал Хубе действовал решительно и эффективно, противодействуя войскам союзников, которые в результате понесли тяжелые потери. В это время части фрегатен–капитана Густава фон Либенштайна под прикрытием немецких истребителей и при активной поддержке зенитной артиллерии за шесть дней и семь ночей эвакуировали 40 000 немецких и 60 000 итальянских солдат. Несмотря на то что итальянцы бросили почти все свое снаряжение и технику, немцы вывезли 10 000 машин, 47 танков, 94 орудия и 17 000 тонн снаряжения.

17 августа американцы и британцы вошли в Мессину, в которой уже не было войск противника.

Поскольку лишь около 60 000 германских солдат находились на Сицилии и из них 13 500 раненых были эвакуированы по воздуху, а 5500 взяты в плен, получается, что немцев погибло сравнительно мало. Англичане потеряли почти 13 000 человек, американцы – 10 000, из них всех убитыми насчитывалось около 5500 человек.

Маршал Бадольо испугался, что немцы могут схватить его, и потребовал в качестве одного из условий капитуляции Италии высадки большого количества парашютистов союзников в Риме. Эйзенхауэр счел эту акцию слишком опасной, так как Гитлер направил парашютистов Курта Штудента и 3–ю панцергренадерскую дивизию  поближе к итальянской столице. Штудент получил приказ разоружить все итальянские войска возле Рима, как только Бадольо объявит о капитуляции.

Характерен следующий момент: несмотря на то что у Бадольо в Риме было пять дивизий, союзники вовсе не были уверены, что итальянцы сумеют защитить район высадки, а Штудент совершенно не сомневался, что его небольшой отряд сможет уничтожить превосходящие силы итальянцев.

Эйзенхауэр потребовал от итальянцев немедленного прекращения огня. Бадольо уступил. 3 сентября 1943 года недалеко от Сиракуз начальник штаба Эйзенхауэра Уолтер Беделл Смит подписал документ о капитуляции с Джузеппе Кастельяно, который вел переговоры в Лисабоне. В это же время Виктор–Эммануил и Бадольо приняли германского посла, заверив его в том, что Италия останется верной союзническому долгу.

В тот же день британские дивизии пересекли Мессинский пролив и заняли плацдарм на материковой части Италии. 8 сентября 1943 года союзники по радио Алжира объявили о прекращении огня. Вскоре после этого началось главное вторжение в Италию (операция «Лавина»).

Кессельринг объявил, что вся Италия становится театром военных действий. Роммель разоружил итальянские войска на севере. Парашютисты захватили Рим. Итальянские солдаты либо попросту срывали с себя военную форму и растворялись среди мирного населения, либо попадали в плен. И только на Балканах очень немногие итальянские части оказывали некоторое сопротивление.

Это был драматический конец мечты Муссолини о новой Римской империи. Виктор–Эммануил, королева, кронпринц Умберто, маршал Бадольо и другие члены  правительства бежали в Бриндизи на Адриатическое побережье.

Большая часть итальянского флота капитулировала на Мальте, но немцы с помощью недавно разработанного в Германии радиоуправляемого снаряда потопили по пути на остров итальянское флагманское судно «Рим».

Тем временем Скорцени узнал, где содержится Муссолини: это было местечко Гран–Сассо в горах Абруцци, на высоте 2900 метров, в 70 милях к северо–востоку от Рима. 12 сентября 1943 года в 2 часа дня восемь планеров приземлились на площадке отеля «Кампо Империале». В считанные минуты парашютисты и командос из ваффен СС высадились из планеров, нейтрализовали итальянскую охрану и освободили Муссолини. Вскоре после этого легкомоторный самолет «шторьх» сел на площадку, забрал Муссолини и Скорцени и перевез их в ближайший аэропорт, откуда экс–дуче был доставлен к Гитлеру, в его штаб–квартиру Растенбург в Восточной Пруссии.

Операция по освобождению Муссолини заняла не более 20 минут.

Сломленный лидер итальянских фашистов сформировал «республиканско–социалистическое правительство» со «столицей» Сало на озере Гарда. Однако он стал просто марионеткой в руках Гитлера и не обладал никакой властью.

* * *

Два инцидента, случившиеся в августе на Сицилии, вызвали серьезные сомнения в полководческих способностях Джорджа Паттона.

Во время посещения эвакуационного госпиталя 3 августа Паттон увидел солдата, у которого не было видимых  повреждений. Генерал спросил у бойца, куда он ранен.

– Боюсь, это невозможно взять руками, – ответил солдат.

Паттон пришел в ярость, обругал солдата, ударил его по лицу перчаткой и пулей вылетел из палатки. У солдата был диагноз – дизентерия и малярия. В тот же вечер Паттон издал меморандум, в котором ругал трусов, которые шли в госпитали «под предлогом, что их нервы не выдерживают сражения».

10 августа в другом госпитале Паттон шел мимо рядов коек вместе с военным врачом. Приблизившись к молодому человеку, который трясся на койке, Паттон спросил, что его беспокоит.

– Это нервы, – ответил солдат и заплакал.

– Нервы, черт побери?! – заорал Паттон. – Да ты просто проклятый трус, желторотый сукин сын! Ты позор для армии, и ты отправишься на фронт, чтобы сражаться, хотя это слишком хорошо для тебя. Тебя надо было бы поставить к стенке и расстрелять! Да мне бы надо самому расстрелять тебя прямо сейчас, будь ты проклят!

Паттон вытащил пистолет из кобуры и начал размахивать им, потом ударил солдата по лицу перчаткой, которую держал в другой руке. Генерал приказал военврачу немедленно выставить отсюда больного.

– Я не хочу, чтобы другие отважные парни смотрели на этого сопляка и ублюдка!

Он уже собирался выйти из палатки, но повернулся и снова ударил плакавшего солдата.

Доктор встал между Паттоном и больным, и Паттон ушел. Медицинское начальство отправило рапорт Омару Брэдди, командиру 2–го корпуса. Брэдди запер бумагу у себя в сейфе и ничего не сказал. Однако доктора написали рапорт и Эйзенхауэру. Тот направил Паттону письмо, в котором спрашивал, чем вызвано подобное поведение,  и призвал генерала к самодисциплине, а заодно приказал ему объяснить свои действия и попросил его извиниться перед теми, кто был свидетелем этого случая.

Когда военные корреспонденты узнали об этом инциденте, Эйзенхауэр попросил их воздержаться от публикаций, так как в подобной ситуации требовалось расстрелять Паттона. Журналисты согласились.

Тем временем Паттон написал униженное письмо Эйзенхауэру, потом обратился к докторам, санитаркам и медицинскому персоналу двух госпиталей в Палермо с извинениями, вызвал обоих солдат к себе в офис, тоже извинился перед ними и пожал им руки.

Эйзенхауэр надеялся, что этим дело и закончится. Однако в ноябре Дрю Пирсон, обозреватель «Американской газеты.», обнародовал эти сногсшибательные факты в передаче национального радио. В обществе разразился громкий скандал, многие стали требовать отставки Паттона. Потом буря понемногу улеглась. Но когда Эйзенхауэр выбирал, кого назначить командующим американскими сухопутными войсками, направляющимися в Нормандию, он выбрал Брэдди.

Паттон несколько месяцев провел на Сицилии, ничем особенным не занимаясь, но 22 января 1944 года Эйзенхауэр приказал ему отправиться в Британию и взять на себя командование американской 3–й армией, сняв с него тем самым пятно позора.