Текст книги "Древний Магикон (СИ)"

Автор книги: Алексан Забаре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

В тот самый момент, когда Яков нанёс свой удар, двери кабинета слетели с замка и впечатались в стену. На пороге стоял Саша. Перед глазами парня тут же предстал засыпанный пылью Дмитрий, поднимающий руки к Диане в примирительном и молящем жесте, и Яков, который выпускает электрическую сферу внушительных размеров в Диану.

Диана успела отреагировать и поставить блок, но сил у неё уже не было. Всё, что сумел её блок, это затормозить немного сферу, чтобы та не прошила её на вылет. Сгусток энергии впился в неё, отбрасывая в угол и растекаясь по телу, поражая электрическими разрядами. Диана рухнула и забилась в конвульсиях, повалившись и разбив высокий стеклянный столик.

– Нет! Ты! – закричал Саша, уставившись на Якова.

Мужчина, не мало удивленный, резко развернулся и отразил выпущенный в него огненный шар, перенаправив в камин. Тот снова загорелся.

– Жаль, что ты явился сюда, наследный принц. – проговорил спокойно Яков. – На тебя были иные планы.

Командир армии выпустил в Сашу такую же сферу электрического разряда, которой поразил герцогиню. Саша вспомнил, чему его учила Диана. Он поймал шар и усилил его, увеличив до огромного диаметра, не меньше метра, после чего пустил обратно в Якова.

На этот раз у Саши получилось сделать всё быстро. За несколько секунд. Всё, что успел Яков, это сначала удивиться, а потом наскоро построить защиту. Генерал не получил повреждений от сферы, но ударной волной его сильно отбросило, он повалился на рабочий стол Дмитрий, окончательно сломав его.

Саша подбежал к Диане. Он взял её руку, но его тут же ударило током. Сильно.

– Ауфф, – отдернул он руку, затем провел рукой над Дианой, собирая остатки электрической энергии, и отбросил их в Якова. Командующий снова повалился на спину, подергиваемый чувствительными ударами тока.

– Диана, – позвал её наследный принц.

Та подала ему свою руку. Было видно, что это дается ей с огромным трудом. С уголков её губ текла тоненькая струйка крови.

Саша взял попытался поднять её. Диана глубоко вдохнула воздух и застонала. Захаров с ужасом заметил, что у неё из груди торчит осколок каленого стекла, который прошил её насквозь. А со спины, в области легкого в тело колдуньи впился такой же осколок, только немного меньших размеров. Саша оглянулся и заметил разбившийся стеклянный столик, на который упала Диана.

Парень сжал протянутую руку и прислонил её к щеке.

– Дина, держись. Слышишь? Держись. – дрожащим голосом проговорил Саша.

По щекам Дианы потекли слезы. Голубые глаза цвета лазури совсем не казались холодными. Диана не могла ничего сказать, наверное, так сильны были повреждения. Но её голос зазвучал у парня в голове:

«Не стоит, mon ami, это мой последний век. Боже, как я хотела прожить его спокойно, вдали от интриг и политики. В окружении семьи. Любить и быть любимой. Как давно я не любила! Что это? Мои щеки мокрые. Это кровь?»

Саша отрицательно помотал головой.

«Ах! Я плачу?» – раздался в голове у него вопрос Дианы. Саша молча закивал. Теперь он и сам не мог сдержать слез, которые начали катиться по щекам юноши.

«Как я давно не плакала. Как давно…» – Саша вдруг перестал слышать голос Дианы. Он со страхом посмотрел в застывшие голубые глаза герцогини. Теперь уже в холодные голубые глаза, в которых больше не было жизни.

Захаров закричал, сильно, протяжно, словно раненый зверь. В этот ужасный крик он вложил всю свою злость, всю свою обиду и всю свою боль, накопившуюся от пережитых им потерь этого дня.

Конечно, увлеченный телепатическим Диалогом с Дианой, Саша не заметил, как тихо поднялся Яков и помог подняться обессиленному Дмитрию. Убитый горем юный маг не мог заметить, как генерал снова формирует атакующий аркан и посылает ему в спину мощную электрическую стрелу. Наследник крови оборачивается лишь тогда, когда стрела с шипение врезается в стену, сбоку от него.

– Измена! Это измена! – слышит Саша взволнованный крик Марии.

Женщина появилась как раз в тот момент, точнее дала о себе знать, появилась она гораздо раньше, когда Яков атаковал Сашу. Мария отбила заклинание и стала рядом с телом Дианы, продолжая сыпать обвинениями.

Сказать, что Яков, а вместе с ним и Дмитрий были удивлены, значит не сказать ничего.

– Что ты делаешь, дорогая? План… – начал было Яков.

Мария не дала ему договорить, она взмахнула рукой и мужчина отлетел назад на добрых три метра, повалившись на груду разваленной стены.

Дмитрий извлек урок, да и сил на удивления или пререкания у него не было. Он доковылял до Якова, помог ему подняться, и вместе, не сговариваясь они скрылись в портале, одарив Марию напоследок противоречивыми взглядами, любящими и ненавидящими одновременно.

Как раз вовремя, когда всё уже было кончено, на место отчаянной схватки явились шестеро гвардейцев старейшин во главе с Ли-Оном. Через несколько минут подтянулось с десяток стражей, парней из службы зачистки и каких-то военных.

Переживая шок, и явно не пришедший в себя Саша, был абсолютно безразличен к закрутившейся вокруг суматохи и расследованию. Он тяжело дышал и, то и дело, громко шмыгал носом, положив голову на плечо Марии. Женщина обняла его в попытке успокоить.

– Всё хорошо. Всё закончилось. Мы обязательно найдем их. Слышишь?

Саша молча посмотрел на неё. Мария сжала руки юноши.

– Мы отомстим. Я помогу тебе. Я с тобой. Я рядом.

Саше очень хотелось сейчас кому-нибудь поверить. И он поверил ей.

[1] Табула раса (лат. Tabula rasa) – чистая доска.

[2] Отрывок из песни «Знаешь ли ты», музыку и слова песни – МакSим, исполнитель – МакSим.

[3] Отрывок из песни «Знаешь ли ты», музыку и слова песни – МакSим, исполнитель – МакSим.

Эпилог

– С передачей власти нельзя затягивать. Мы ошибались, думая, что у нас ещё есть время. Его у нас нет! – сказала старейшина Майя, сидевшая на своём огромном каменном готическом троне, – Веры уже нет. – показала она на пустой трон слева, спинка которого была накрыта бордовой мантией, – Кто из нас следующая? И когда?

Остальные старейшины промолчали.

– Молчите? Не знаете? – продолжила старушка.

Зал заседания Совета был заперт и защищен от любого постороннего вмешательства – от любопытных глаз и ушей. В нем находились только четыре старушки, четыре Великие ведьмы, четыре старейшины Magia Consilio.

Майя встала. Будучи не самого маленького роста и щуплого телосложения, она казалась столь крохотной на фоне огромной площади подиума и возвышающихся каменных глыб – тронов. Простое черное платье и черный ободок, которым были подобраны крашеные в каштановый и завитые волосы, говорили о том, что она всё ещё носит траур по старшей сестре.

– Чего мы ждем? – снова продолжила дама в трауре, подойдя к высокому узкому окну, уперев взгляд в даль, – Николай нам ясно донес волю Небес. Договор изменен. Ситуация требует, чтобы нам наследовали по крови.

– Что ж ты нам предлагаешь? Вверить судьбу всего Сообщества неопытному юнцу и сразу же разлечься по гробам? – посмеялась старейшина Нина.

Отсутствие посторонних ушей позволяло старейшинам общаться друг с другом совсем не формально и по-свойски, как и полагалось не только кровным родственникам, которыми приходились друг другу Нина, Валентина и Майя, но и подругам, которые через многое, очень многое прошли вместе.

Самая маленькая и щупленькая из всех старейшин, Нина глубоко утонула в огромном троне. Издалека её легко было принять за маленького ребенка, посаженого родителями на высокий стул. Но никто в МагиКоне не обманывался её внешним видом маленькой и беззащитной старушки – божьего одуванчика, она обладала невероятной силой, как и другие три присутствующие ведьмы.

Заулыбавшись, старейшина Нина заболтала ножками в черных туфельках и серых шерстяных чулках, разгладила своё простенькое темно-серое платьице и добавила уже серьезнее:

– Мы слишком уверовали в свой авторитет, мол, никто и головы не поднимет. И что. Вон что натворили, советнички! Одна убита, трое в бегах. Это мы ещё не провели ревизию в большом совете, там, наверное, тоже некоторые прихвостни Дмитрия и Якова дёру дали.

– Вот именно! – согласилась Майя, отворачиваясь от окна. Она окинула взглядом сестер, – Вот именно! Кто остался из верховных советников? Мария, да Стефано. Никто не удивиться, если мы объявим о единоличной преемственности власти за наследником крови.

– Ах вон что удумала! – вскинулась вдруг старейшина Валентина, до того молча теребившая перстень с большим изумрудным кабошоном на безымянном пальце правой руки. – На внука моего решила всё бремя скинуть? Нет уж, дудки тебе, дорогая!

– Мы все свои годы пребывания в расцвете сил служили гарантом сохранения всеобщего мира и установившегося порядка. Многие волшебники и ведьмы шли за нами через сотни кровопролитных войн и губительных кризисов. Мы преодолели кризис инквизиции и уберегли это сообщество от уничтожения. И самое главное, мы запечатали адову завесу. Мы, пятеро сильнейших, изгнали Маммону и усмирили его полчища упырей. А помнишь ли ты Рагуила в бесподобном сиянии? Помнишь Небесный Договор? Сейчас речь идет о нашем будущем, всеобщем будущем, а ты руководствуешься личными мотивами? – в тон Валентине выпалила Майя, выставив указательный палец левой руки в её сторону!

«Мотивами – тивами– ами-ами-ами-и» – прокатилось эхо по залу.

– Не о твоем внуке речь! – Подскочила с места Валентина, опершись правой рукой о ручку трона, а грудью подавшись вперед.

Обстановка явно накалялась, а эхо подыгрывая страстям продолжало своё дело – «речь – речь – ечь – ечь– ечь».

– Права! – вдруг громко объявила старейшина Екатерина.

Она тоже встала. Черное длинное платье зашуршало по полу. Екатерина легким движением поправила массивную золотую серьгу на правом ухе, чуть откинув иссини-черные волосы назад, рубин в серьге откликнулся солнечному лучику азартным блеском. Она поправила свой золотой перстень с большим рубином на среднем пальце правой руки и медленно прошла, встав между пререкающимися старейшинами. Обе не сводили с неё глаз.

– Права, – уже тише продолжила дама в рубиновых серьгах, – каждая из вас права. А от того и истины найти не можем, что по крупицам собирать её нужно.

– Катерина, не томи, – пробурчала маленькая старушка, единственная, кто оставался сидеть на своем троне. Она поставила ножки на специальную подставочку у трона и подалась с интересом вперед.

– Инфернальная завеса прохудилась. Со смертью Веры одна печать пала, иначе старик не явился бы к нам. Да ещё и силы хлопцу вернул. А с чего сразу два Договора меж нами нарушил, спрашивается? А с того, что падет завеса, стоит только ещё одной из нас издохнуть.

Старейшина Майя закатила глаза. Она в отличие от остальных сестер никогда не пренебрегала светским образованием, получила их за прошедший век множество и разного уровня, а потому, была особо восприимчива к просторечию и стилистической вульгарности древних ведьм.

Между тем, не обращая внимания, Екатерина продолжила:

– На пяти континентах мы оставили по метке, скрестив потоки и запечатали адовы врата, наложили завесу. Веры не стало и её поток иссяк, одна печать рухнула, и завеса прохудилась.

– И тогда, одному из наших внуков вернули силы и он, как мне думалось, должен был заменить Веру. Восстановить её печать, – подхватила Нина.

– Но он один! – воскликнула Валентина, – он не справится со всеми печатями. Когда завеса падет, он первый будет растерзан Падшими.

– Ещё бы! – согласилась Екатерина, – права, тут ты права. Ошиблись в другом, мы все ошиблись. Мы думаем, что на каждую из пяти печатей нужен приемник, но разве не вернул бы тогда старик силы ещё четырем? Ведь и у тебя Нина, есть внук отрок, и у Веры внучка. Почему именно твой парубок? – обратилась она к Валентине.

Валентина прикусила нижнюю губу, и тихонько вернулась на свой трон. Она стала нервно теребить бусы из крупного черного жемчуга, свисающие на темно-зеленое прямое платье. Не изменяя своему стилю, Валентина была в косынке, но не в цветной, как обычно, а в черной. Кажется, каждая из старейшин по своему всё ещё выражала траур по умершей пятой Великой ведьме.

– Он сказал, что в нём сплелась не только наша с сестрами кровь, – Валентина посмотрела на Нину и Майю, – но и твоя, – посмотрела она на Екатерину.

– Как? – в один голос удивились дама в черном ободке и маленькая старушка в темно-сером платье.

– Известно, что у меня не было детей в последнем веке, – отвечала Екатерина, – но так же известно, что из первых потомков только мои выжили. Потерялись, – она махнула рукой, – да я их и не искала. Знала, что живы правнучата и далее, да и ладно. Но вон оно как, смешались.

– Так значит… – начала Майя, но вдруг её перебила старейшина Нина, которая всё-таки поднялась со своего трона:

– Значит, Благой старец не просто передал нам дозволение Небес выбирать самим число приемников, он передал волю, и воля эта ясна, как, – старейшина Нина заслонилась рукой от яркого луча солнца, проникшего в высокое узкое окно замка, – как то солнце, что вздумало меня совсем уже ослепить, и так глаза не к черту уже, – выругалась она и чуть прошла вперед, уходя из под ярких лучей, – Так вот, мы должны одного приемника назначить, и выбор за нас уже сделали – тихо закончила она глядя на сестру, нервно теребящую свои бусы.

– Виле, – произнесла Екатерина.

Имя, по которому к ней не обращались очень, очень давно, заставило старейшину Валентину немало удивиться и выйти из своей задумчивости. Она посмотрела на подругу.

– Ты права, опасаясь за него, – продолжила Екатерина, – Нам нельзя взваливать на его плечи всю ношу, которую мы приняли на себя прожив уже не одну сотню лет. Он слишком зелен. Слишком слаб. Но у нас есть еще время, немного, но хватит, чтобы подготовить его. Научить. В нем достает силы, ты сама видела. Он выдержит. Мы проведем слияние.

Лица Майи и Нины вдруг вытянулись в удивлении. Речь шла о сложном и невероятно опасном жертвенном обряде, когда один маг дарил свою силу другому. Опасность заключалась не только в том, что передающий силы маг отдавал их безвозвратно, но и в том, что принимающий маг мог получить больше, чем способен был выдержать. В таком случае, теоретически, принимающего мага должно было в прямом смысле расщепить на атомы, а высвободившаяся одним всплеском энергия могла бы уничтожить целые города. Теоретически, потому, что при жизни самых древних ведьм, старейшин МагиКона, никто не проводил подобного обряда.

– Это безумное решение, – пролепетала Нина.

– Но всё же решение, – парировала Екатерина.

Несколько минут висела звенящая тишина.

– Тогда не стоит ждать, – уверенно проговорила Майя, – Ты, Катя, говоришь, что у нас есть время, что мы успеем ещё подготовить мальчишку, но откуда нам знать? Может быть одна из нас завтра уже не проснется. Мы теперь подвластны возрасту, подвластны старости и идущим вместе с ней инфарктам, инсультам, гипертонии. Что, хочешь сказать, у тебя давление не скачет?

– Какое ей давление, – проговорила щупленькая старейшина в темно-сером платье, искоса, будто с осуждением посмотрев на Екатерину, – она вон, недавно только очередного мужика выгнала, уже небось нового ищет.

– А ты завидуешь, так помалкивай, – вдруг ответила темноволосая дама, – Сама вон, и трех лет не прошло, как третьего деда схоронила. И это за последние пятьдесят лет-то успела.

Пока другие старейшины вспоминали заслуги молодости и по-дружески, по-женски, сыпали ими в глаза одна другой, старейшина Валентина снова впала в глубокую задумчивость. Её лицо не выражало никаких эмоций. Лишь немного она поджала нижнюю губу, слегка прикусывая. Другие старушки знали её очень давно и очень хорошо, чтобы понимать, что это уже выражение огромных эмоций, которые она сейчас переживала внутри.

«Я сама толкаю родного внука в неизвестность. Во тьму. Либо величие, либо смерть. Ни на этом, ни на том свете я не прощу себе провала и его гибели. Не прощу себе и угрозы Сообществу» – думала Валентина. Она ненавидела такие моменты. Моменты, когда голос разума рвал в клочья желания души. Душу ненавидела больше чем разум, ведь эта душа безропотно отдавалась на милость своему мучителю. Последней у старейшины мелькнула мысль о том, что лучше неё никто не научит Сашу бороться и защищаться.

Наконец, она кивнула в знак одобрения. Она приняла решение:

– Если уж ты собралась помирать, Майя, – вдруг заговорила громко и звонко Валентина. Все замолчали и обратили на неё внимание, – что же, обещаю не надевать яркого на твои похороны. А я вот ещё поживу. Рано хоронить вздумали! Я ещё поживу, и внука своего подучу! Слияние? Там посмотрим.

– Хорошо, – согласилась старейшина в полном трауре, – Нам нужно восстанавливать Совет. Дадим ему власть, проверим его. Назначим верховным советником. Нужно с чего-то начинать.

Трое старейшин одновременно кивнули, согласившись с Майей.

***

– Привет, – улыбнулся парень, обнимая девушку, – С наступившим Новым Годом, Кир!

– Привет, – радостно ответила девушка, и отстранившись от дружеских объятий потрепала парню волосы, – Сашка, совсем зарос, посмотри. Но тебе к лицу.

Саша улыбнулся. Он и правда давно не заходил в парикмахерскую, темно-русые волосы заметно отрасли и начали легонько завиваться.

– Не могу поверить, что мне наконец удалось тебя вытянуть из дома. Хотя бы на вечернюю прогулку. Уже что-то.

С той трагической ночи, когда погиб Артём и Диана, а Аня подверглась допросу и принудительному чтению памяти, прошло уже больше месяца. Наступил новый, две тысячи одиннадцатый год. Саша часто общался с Кирой, каждый день они виделись в школе, каждый вечер созванивались или списывались, время от времени парень заходил к ней в гости домой, но куда-то из дома для прогулок и развлечений девушка ещё не выбиралась. Отказывалась. И вот, в канун Рождества, Саша убедил её выйти вечером хотя бы пройтись по посёлку и подышать свежим морозным воздухом.

– С наступающем Рождеством, кстати! – поздравила девушка.

Саша улыбнулся.

– В МагиКоне большие перемены, – с интересом начал Захаров, но понял, что девушку это не сильно интересует, замолчал.

Они прошли несколько метров молча.

– Я слышала, ходят слухи, что тебя прочат в верховный совет, – сказала вдруг Кира.

Саша удивленно посмотрел на неё, но проговорил спокойно:

– Это не слухи. Я стану верховным советником. Одним из. На следующем заседании Совета старейшины будут принимать клятвы. Нужно укомплектовать весь Совет, и большой, и малый.

Они немного прошли молча. Саша не знал, как правильно продолжить дальше. Кира не знала, стоит ли вообще продолжать дальше? Ей совсем не хотелось говорить о магическом мире. О мире, который забрал её друга, возможно её первую, настоящую и чистую любовь. «Да нет, не возможно – подумала Кира, – а так оно и есть, я и правда влюбилась в Артёма».

– МагиКон за одну ночь потерял четырех верховных советников и шесть младших. Вслед за Дмитрием, Яковом и Константином сбежали все шесть их младших советников. Все лояльные и подконтрольные к ним челны расширенного совета испугались репрессий и следствия.

– Что ж, это настоящий кризис, – равнодушно констатировала Кира.

– Да, – согласился будущий верховный советник, – старейшины ждут, чтобы я принял активное участие в поиске кандидатур для свободных мест в Совете. По этому я… – Саша закашлялся. Он не был уверен, как Кира воспримет его предложение и не решался его озвучить.

Кира понимала, к чему ведет друг, но не стала ему помогать. Перспектива занять место в Совете в столь юном возрасте уже не могла прельстить её. Уже не вызывала чувство гордости и не утоляла жажду амбиций. Амбиций уже не было. По крайней мере в магическом мире.

– Ты нужна мне, Кир, – не уверенно проговорил Саша, – гхм-гх, – откашлялся он и продолжил более четко, – Мне нужны друзья. Мне нужны те, кому я могу доверять. Совет, как мы убедились, это скопище змей и предателей. Не знаешь, от кого получишь удар исподтишка.

– Прости Захаров, но я не хочу. Я не могу.

– Почему? – не уверенно поинтересовался Саша. В глубине души он понимал мотивы отказа, понимал и боялся их. Боялся оказаться правым.

– Именно по тому, что это злой, коварный и беспощадный мир. Мир магии. Я вообще больше не хочу быть связана с этим миром! – Кира говорила всё эмоциональнее, – Я ни разу не сотворила ещё ни одного заклятия! Слышишь? Даже волосы больше не сушу с помощью магии!

Саша промолчал. Горина немного успокоилась и продолжила тише:

– Светский мир тоже поло опасностей, жестокостей и зла, но я его знаю. Понимаешь? Я родилась и выросла в нем, и еще росту… Прости, Саш. Не обижайся.

– Мне не за что, Кир, – Саша сжал подруге локоть, – я понимаю тебя. Мне жаль, но я тебя понимаю.

– Хорошо, – с облегчением и благодарностью кивнув ответила Кира.

Минут десять они шли молча.

– Послушай Кир, я к этой теме больше не вернусь, но должен сказать. Ты должна знать, что всегда можешь рассчитывать на меня. Как на советника, в магическом мире. Если вдруг надумаешь вернуться… – Саша немного сбился, – или ещё что. Ну в общем…

– Я поняла, спасибо. Тогда и я тебя хочу спросить. Что с Аней? Она так и не появилась в школе за этот месяц. Говорят, она в больнице.

– У неё психические расстройства. Как объяснили врачи, часть рефлексов была утеряна, она, например, забыла, что делать с вилкой и не понимала, что нельзя лезть пальцами в розетку. Но ей уже лучше, хотя врачи сказали, что в полной мере вернуть ей рассудок и психическую стабильность не удастся.

– Бедняжка, – пролепетала Кира.

На удивление девушки, Саша не стал что-то неуверенно мямлить, подбирать слова и прятать взгляда. Он рассказал о состоянии Ани спокойно и холодно, словно он совсем не был причастен к тому, что с ней стало.

Но Захаров и не собирался отрицать своей причастности. Просто он перестал воспринимать это, как вину, уже давно оправдав для самого себя свой поступок с Аней.

– Не стоит, – бросил он, – она хотя бы жива.

«В отличии от Артёма» – именно так мысленно они оба закончили эту фразу.

– Возможно ты меня осудишь, твоё право, – снова заговорил Саша, – но ты должна знать. Аню лишили магических сил. Я настоял.

Кира удивленно вскинула брови:

– Это слишком жестоко!

– Я считаю, что это не только достойное наказание за убийство друга, – тихо проговорил Саша, – но необходимость. Теперь, когда она психически не стабильна, она не сможет контролировать силу должным образом. Это очень опасно.

Кира ничего не ответила. Они больше не говорили о магии. Ни в этот раз, ни в следующие их встречи.

***

На Восточных склонах Приполярного Урала в землях Вечной мерзлоты безраздельно властвовал беспощадный триумвират – мороз, снег и ветер. Жестокие хозяева не жаловали гостей. Никаких. Они-то с трудом терпели местную флору и фауну. Поэтому не удивительно, что появившемуся на заснеженных горных перевалах мужчине приходилось тяжко.

Непрошенный одинокий гость тяжело пробирался через высокие сугробы, местами доходившими ему выше колена. Это был молодой на вид парень, лет двадцати пяти, одетый в серо-синий утепленный костюм-аляску, лицо его было обмотано теплым шарфом, а на глаза надеты специальные затемненные очки-маска, защищающие верхнюю часть лица от ветра, а глаза от ослепительного света, отражающегося от белого покрова гор. Парень шел медленно, то и дело оглядываясь по сторонам, чтобы не пропустить только ему ведомых знаков, которые укажут ему верный путь.

«Осталось совсем чуть-чуть» – подумал Дмитрий, остановившись. Сильный порыв ледяного ветра чуть не сбил с него капюшон. Разряженный воздух говорил о том, что беглец забрался уже довольно высоко. Он огляделся – слева покатый спуск уходил метров на триста и заканчивался небольшой равниной. Которая снова уводила вверх, всё круче и круче к вершине высокого хребта. Прямо был некрутой подъем вверх, который всё поднимался и поднимался, сколько хватало глаз. Вероятно, за ним шел спуск. Должен быть спуск. Справа начинался сосновый лес, густым зеленым ковром устремившийся куда-то ввысь.

Если Дмитрий не ошибся, то, что он искал должно было показаться уже на вершине перешейка, ему оставалось подняться ещё метров пятьсот и будет спуск, уводящий к изгибающемуся лесу. Князь пошел, с трудом, снег был глубокий. Он жалел, что нельзя применить магию. «Совсем раскис! Без магии уже никуда. Слабак» – ругал он себя мысленно. И шел.

«Где, интересно, Яков? – подумал он, – Хах, отдал бы миллион, чтобы узнать, что твориться сейчас в Цитадели. Старухи навели там, надо думать, невероятного шороху. Рвали и метали, небось! – где-то там, под шарфом, он улыбнулся, – Нет, Яков долго не протянет. Он слишком раскис. Слишком сильно ранило его предательство этой гадюки». Дмитрий придался воспоминаниям:

Яков перенес их в одну из своих квартир. Из окон доносился шум большого города. Быстро умывшись и переодевшись, бывший генерал магической армии собрал имеющиеся в квартире артефакты и зелья. Далее Дмитрий настоял разделиться, создав три портала в разные точки, и дал Якову координаты, куда они должны были перейти четвертым порталом. Одновременно они запускали артефакты переходов, создавая еще по порталу в разные точки рандомно. Так они запутали следы и выиграли себе хотя бы час.

Четвертым прыжком верховные советники в бегах оказались в каком-то темном деревянном помещении. Сверху слышался шум.

– Мы в подвале. Над нами хлев. – пояснил Дмитрий и взмахнул рукой, на потолке зажглась тусклая лампочка.

– Как она могла? Я верил ей. Я любил ею. Я люблю её! – запричитал Яков и осел на корточки, прижавшись спиной к старому столу со шкафчиками.

– Не причитай. Нас развели как детей. Браво! Молодец Машка – отвечал Дмитрий, ковыряясь в каком-то старом сундуке. – Ага, вот, – он достал кожаный мешочек, в котором звякнули склянки. – Но я расплачусь с этой сукой.

– Гоооосподи! Что нам дееелать? – взмолился мужчина с короткостриженой бородкой.

– Уж точно не ныть. Встань, – Дмитрий согнал Якова и стал рыться в шкафчиках стола, – Вот. – Он достал две книги.

Одна была маленькая тоненькая, достаточно потрепанная, на обложке значилось название кириллицей «История эльфов. Исход». Вторая книга была еще древней и представляла собой огромный гримуар в черном кожаном переплете. Дмитрий старательно сдул пыль с находок.

Яков уставился себе в ноги.

– Нам нужно действовать. Нужно бежать – проговорил бывший глава кадрового ведомства.

– Они найдут нас. Это неизбежно. Великие ведьмы найдут нас и не станут даже слушать. Не станут слушать, что это Мария …

– Мария, – вдруг крикнул Дмитрий, – подлая сука, которая играла нами! А теперь она там, в шоколаде, утешает бедного наследного принца. И ещё, мастерски устранила сразу четырех верховных советников. Ты понимаешь? Она на коне, пока что, а мы в дерьме, но пока что живы!

– Нам не убежать от них. Старейшины отомстят за Диану. Обязательно. Этот паршивец видел, что именно я убил герцогиню.

– Если ты будешь сидеть и ныть, то тебя найдут. И даже быстрее, чем этого остолопа Костю. Трус! – плюнул под ноги Дмитрий, – сукин сын. Этот дурень и дня без моего руководства не выживет.

– Ууууууф, что я натворил? – завыл Яков.

Дмитрий собрал еще какие-то предметы с разных укромных уголков и шкафчиков и начал укладывать это всё в большую спортивную сумку, которая так не к месту смотрелась в этом старом и затхлом подвальчике.

– Нет, прости, друг, но такой ты мне не нужен. Помочь не сможешь, зря надеялся.

Яков не отреагировал.

– Знаешь, после того, как я устроил свою светскую смерть, как князя и боярина Долгорукого похоронили в пустом гробу, я отправился в путешествие. На крайний север. – Дмитрий присел на краюшек табуретки, – это кстати как раз, когда твой царь-покровитель бороды боярам рубить начал. Так вот, – повысил голос Дмитрий, а Яков наконец поднял на него голову, услышав упоминание о годах его светской жизни. Дмитрий продолжил – у чукч и эвенков есть поговорка, старая. Мне не нужно быть быстрее медведя, говорит один охотник другому, мне нужно быть быстрее тебя. Понимаешь?

Яков молящим взглядом смотрел на Дмитрия и молчал.

– Хэх, – усмехнулся тот, – ничего ты не понимаешь. Пока нам достаточно быть быстрее Константина. А мне, судя по всему, нужно быть быстрее тебя. Но это не трудно. Ты вообще, смотрю, поехал на этой своей Марии. Неужели ты ей настолько доверился?

– А ты нет? – спросил Яков, – я знаю, что она с тобой тоже …, – он немного промолчал, – но мне говорила, что это не серьезно, что ты просто нужен для нашего плана.

– Представь, мне она про тебя говорила то же самое. – князь встал и подошел к Якову, подал ему руку, тот принял помощь и встал, – только я тоже хотел её по-своему использовать. Не так нагло, как она нас, но у меня была для неё роль. Как видишь, она оказалась хитрее.

– Что ты намерен делать? – тон Якова изменился, казалось, он начал приходить в себя. Темно-карие глаза были мокрыми и красными, синие мешки под глазами выдавали усталость, а напряженный лоб – попытку собраться с мыслями.

– Есть у меня одна идейка. Какая? Конечно, я тебе не скажу, велик риск, что тебя всё-таки довольно скоро накроют.

– А тебя нет? – огрызнулся Яков.

Дмитрий похлопал его по плечу и заулыбался.

– Ооо, уже агрессия. Хорошо. Скоро наступит стадия принятия. Если так, то может еще и дотянешь, пока я свою идейку не реализую.

Яков криво усмехнулся.

– Поверь, если у меня всё получится, то у старух появятся куда более важные хлопоты, чем гоняться за нами.

– Что мне делать? – вдруг серьезно спросил Яков.

Он действительно был очень растерян. Слишком сильно он связал свои мечты с Марией, слишком большие надежды возложил на её планы. Он слишком сильно доверился, и был жестоко предан.

– Здесь есть припасы и некоторые артефакты. Несколько дней тебя тут точно не найдут. Посиди, отдохни, успокойся.

– А потом? – тихо сказал кареглазый мужчина, – я не знаю, что делать дальше…

– Дальше верни того, кем ты был последние три сотни лет в магическом мире. Верни храброго воина, талантливого стратега и генерала армии МагиКона. Ты знаменитый Яков Брюс, в народе о тебе легенды слагали. Главное, продержись в бегах до летнего солнцестояния.

Дмитрий взял на плечо спортивную сумку и активировал три артефакта порталов и прежде, чем скрыться в четвертом, вызванном теперь уже им, сказал:

– Главное нигде не останавливайся по долгу. День, два максимум. Поменьше магии. По возможности вообще без неё. Ну и меньше на камеры попадайся, про научные системы слежения тоже забывать не стоит.

Дмитрий уже спускался по склону. Спуск предстоял короткий, метров двести, ближе к лесу снега становилось меньше и идти стало гораздо легче. Бывший верховный советник немного постоял, передохнул, огляделся и направился по краю леса вдоль высоких стволов сосны и елей. Обогнув лес, он вышел к очень крутому склону с узкими выступами. Снег не обманывал его, выдавая место, в котором обрывался лес за горный склон, скрытый от людских глаз среди Уральских горных хребтов в краях вечной мерзлоты. Парень знал, что это не просто гора, это скала, а глубоко в ней скрыта пещера. Но путь до неё хоть и не был уже долгим, но становился очень опасным.