Текст книги "Сашеньки (СИ)"

Автор книги: Алекс Войтенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Заметка, прочитанная мною в газете, полностью повторяла ту, что я читал в прошлой жизни. Почему-то память выдавала, мне именно это. Что, или кто помешал ему сделать это?

Вопросы роились в моей голове, переплетаясь самыми невероятными домыслами. Даже сестра не на шутку испугалась, заглянув случайно в мои мысли.

– "Что с тобой происходит?" – передала она мне. – "У тебя настолько странные и запутанные мысли, что я так и не поняла, о чем ты думаешь?!"

– " Помнишь последнюю мою встречу с отцом? Здесь, в школе. Ты же "присутствовала" при нашем разговоре" – ответил я ей.

– "Что-то о пожаре в Москве?"

– "Да. Я надеялся, что отец сможет предотвратить его. Но похоже он ничего не стал делать. Вот я и задаюсь вопросом, почему?!"

– "Может быть проще спросить у него?"

– "Может и проще..." – ответил я. – "Но пока я не услышу ответа, вряд ли буду более спокоен".

– " Позвони ему"

– "Знаешь, почему то мне не хочется этого делать сейчас. Я немного не в себе, от таких новостей".

– "Никуда не уходи, я уже подхожу к тебе"

Мы еще некоторое время гуляли с сестрой по парку, держась за руки. Молча. И не нужно было слов. Мы с самого рождения понимали друг друга, даже тогда, когда еще не умели разговаривать. Почему-то ее присутствие, всегда привносит мне покой в душу.

Я решил, что не буду ни о чем расспрашивать отца. Если он сочтет нужным, то сам расскажет, почему он так поступил. Если же нет?! Что ж будем считать, что я не нашел в нем того человека, который бы смог помочь мне.

8 Марта, я нарвал в парке букет тюльпанов, подарив их сестре, хотя для этого и пришлось вставать посередине ночи и постоянно оглядываться, боясь нарваться на дежурного по Школе. Чуть позже, позвонил домой и поздравил с праздником мать. К моему сожалению, мне не удалось вырваться в увольнение. Это был вторник, хотя и праздничный день. По общему согласию, мы перекрыли все наряды мужским составом дивизиона, и упросили комдива отпустить всех девчонок, в честь праздника, в увольнение. Отец предложил договориться с командиром, но я отказался. Поэтому встреча с ним произошла только в конце месяца 26 марта, в субботу.

В этот день, за нами заехала мама, и мы отправились в наш дом, в Спутник. Так назывался массив, в котором мы жили.

Ближе к вечеру, когда мы переделали все запланированные нами дела, посидели за столом и рассказали, и выслушали все новости, отец отозвал меня в сторону, и мы вышли в сад, для разговора.

Некоторое время он молчал, собираясь с мыслями, потом видимо решившись, произнес:

– Почему ты не спрашиваешь меня о пожаре в Москве?

– Я думаю, ты сам понимаешь это. Если бы ты хотел, то предотвратил бы этот пожар. Уверен, что у тебя бы получилось это сделать. Но ты не захотел. Возможно этому была, какая-то причина, достаточно веская, что бы допустить гибель более сорока человек. Я этой причины не знаю, но думаю, если ты захочешь, то расскажешь мне сам.

– Откуда ты знаешь о погибших? – изумленно спросил отец. – Об этом не сообщалось в прессе. А те документы, что пришли ко мне ты видеть не мог.

– Я знаю все подробности произошедшего. Если я тебе не рассказал о них, это не значит, что я не "видел" этого. Просто решил, дал тебе достаточно подробное описание того, что может произойти. Не забивая голову деталями. И еще я знал о заметке, которую даст правительство страны, через неделю после пожара. Когда я увидел ее в "Труде", понял, что ты не захотел ничего изменить.

– Ты прав. Я не захотел ничего менять. Надеюсь, что сегодняшний разговор останется между нами?

– Ты знаешь, что я не болтлив. И уже достаточно взрослый, чтобы понимать, о чем можно говорить, а что лучше забыть навсегда. То же самое могу сказать и о сестре, тем более, что нам не удастся скрыть это от нее, даже сейчас, она прекрасно все слышит.

– Знаешь, сын. – Он на некоторое время замолчал, что-то обдумывая. – Все, что ты видишь вокруг, это только парадная, показная часть того, что есть на самом деле...

...Отец рассказывал, а я внимательно слушал. Слушал и вспоминал. Вспоминал о том, как вырубали виноградники в честь сухого закона, разворовывали все и вся, лишь бы урвать себе хоть кусочек от бывшего богатства страны. Вспоминал о том как открылись первые кооперативы. Как загружали десятки вагонов гнилыми, или мерзлыми фруктами и овощами подписывая приемку на месте и расплачиваясь с представителем наличкой, получая за это сотни тысяч перечислением, хотя прекрасно понимали, что грузим и отправляем гнилье. Отправляя его в северные районы страны. Вспоминал о том, нас выгоняли из Узбекистана, только потому, что мы русские, как приходилось за бесценок отдавать свое жилье, только для того, что бы найти денег на дорогу. И как нас встречали в России, только потому, что мы оттуда: – "Понаехали тут!" О зарплате, которую не выплачивали по восемь – десять месяцев. О том как умер двоюродный брат, а мать пришедшая получить расчет, на завод, где он работал до самой смерти услышала презрительное: "Мертвым деньги не нужны!". Вспоминал об учителях и инженерах, копающихся в мусорных бачках, только потому, что нечего было есть, да и негде было устроиться на работу, потому что все заводы были закрыты, обанкрочены, проданы, разворованы.... Как завод "Кинескоп" в Воронеже продали иностранным инвесторам, а после полугода простоя и вывоза всей документации, те продали его обратно за один рубль, и буквально за пару месяцев разобрали на металлолом. О скромном "домике" Председателя Комитета по Защите Материнства и Детства, в деревне "Борзые" в три этажа с подземным гаражом на три автомобиля и примыкающим к дому зимним садом. В то время, когда матери и дети сидели голодные в домах с отключенным за неуплату отоплением и электричеством, просто потому, что не было работы, или не платили зарплату.

И еще многое – многое другое, что произошло, после развала страны...

Отец замолчал. И вдруг я задумался, а ведь он в чем-то прав. Менять нужно. Может быть не столь радикально, как это произошло у нас, но нужно. Ведь большинство наших олигархов и прочих, это выходцы из партийной номенклатуры.

– Подумай о моих словах, сын. Хорошо подумай. – Сказал отец, и оставил меня одного.

Через пару минут ко мне выскочила сестра.

– Что все это значит?!

– Ты о чем? – недоуменно спросил я ее.

– О твоих мыслях. Я слушала рассказ папы, и одновременно видела твои мысли. Что все это значит?

Я ужаснулся. Ведь я не могу закрыться от сестры, следовательно она смогла прочесть мои воспоминания. Мои мысли о том как изменится наша страна после развала. Вернее, как она могла бы измениться. Ведь все это произошло в моей прошлой жизни. И, что же теперь делать? Подумал я.

– Расскажи мне. Ты же все равно не сможешь скрыть это от меня.

– Не смогу. Да и не хочу скрывать. Смотри.

И я обняв за плечи свою сестру ушел в воспоминания. За эти полчаса, я прожил заново, всю свою жизнь. Может, что то и упустил, что то просто забылось. Но главное она поняла. А когда я закончив посмотрел на нее, то заметил дорожки слез тянущихся по ее щекам.

– Санька, что с тобой: Зачем ты плачешь? – сестра еще больше прижалась ко мне. – Не нужно, ведь все это было не здесь, и еще совсем не факт, что подобное повториться.

Сестра уткнулась мне в плечо, всхлипывая, потом подняла на меня глаза и произнесла:

– Получается, что тогда, в 66 году, ты это уже пережил?

– Да. Но тогда я жил в другом районе и землетрясение не затронуло нас так сильно. Уже после, когда учился в школе, узнал, какие районы пострадали больше всего. Потому и хотел, что бы мы были от этого подальше. Увы, у меня не получилось убедить.

– А пожар?

– О нем я узнал на следующий год, уже когда учился в училище. Тогда мы подробно разбирали его, потому и запомнилось. Кстати этим летом, опять должна произойти катастрофа. Наводнение, в Фергане. Вот только не помню когда именно.

– Нужно рассказать отцу.

– О наводнении, да, нужно. А обо всем остальном, думаю пока не стоит. Да и до лета еще далеко.

– И, что же нам делать?

– Думать. Я не уверен, что получится, что-то изменить, но попробовать я думаю, стоит. Я даже не представляю, как к этому подступиться. Возможно придется все же рассказать все папе, но не сейчас.

– Чтобы ты не решил, я с тобой. – произнесла сестра глядя на меня.

– Я знаю. И, спасибо тебе. Хотя бы за то, что ты у меня есть.

– Ну, за это не меня нужно благодарить – улыбнулась она, и мы прошли в дом.

Все-таки жаль, что так быстро закончилась школа. Хотя то место, где мы учимся, тоже носит такое же название, но увы, это только совпадение. Хотя бы потому, что каникулы здесь в отличии от обычной школы всего один месяц. Вот и приходится учиться, несмотря на жару. А до каникул еще все лето. Ну почти все. Все-таки июнь мы уже закончили.

Второго июля в субботу мы с сестрой намылились в увольнение. Вообще-то могли сходить еще и на прошлой неделе, но договорились с замполитом и перенесли на начало июля, зато на два дня сразу. Пришлось правда всю неделю ходить по нарядам, зато теперь два дня мы будем свободны.

Вернее сказать, мы очень рассчитывали на это. Увы, наше увольнение продлилось всего семь с половиной минут. Не успели мы выйти за КПП и подойти к маминой машине, как нас догнал дневальный по дивизиону и вернул назад, сказав, что объявлена общая тревога.

Жаль конечно, но даже если бы мы успели уехать, все равно пришлось бы возвращаться. Хотя тогда мы бы успели попробовать мамины пироги. Не судьба.

– " Как думаешь, что это?" – спросила сестра.

– "Судя по времени Фергана" – ответил я.

Так оно и оказалось.

– Сильные ливневые дожди, шедшие последние недели вызвали сход селевых лавин. – Объявил нам ситуацию начальник Школы, после общего построения. – И город оказался под угрозой затопления. Пока еще наводнения не произошло, но эвакуация жителей идет полным ходом. Благодаря своевременному вмешательству, укреплены плотины, сдерживающие поток, но положение с каждым днем становится все более угрожающим...

– "В этот раз отец на высоте" – передала мне сестра. Я предупредил его, о возможном наводнении, еще в начале лета.

– ... Согласно Приказу МВД республики Узбекистан, курсанты нашей Школы, мобилизуются в район стихийного бедствия для оказания помощи в эвакуации населения, а также организации работ по охране общественного порядка. – зачитал нам приказ начальник Школы Милиции.

И через каких-то два-три часа, мы уже загрузились в поданные к школе автобусы и выехали в Фергану.

3.

По сравнению с прошлым, можно считать, что город отделался легким испугом. Правда всему этому помогло своевременная реакция на возможную угрозу. Действительно, ведь город стоит в неблагоприятном месте, и селевые затопления случались и раньше. Так почему бы вовремя не отреагировать на ливневые дожди, которые и являются предвестником катастрофы.

В этот раз так и произошло. Вовремя была выделена техника, люди, укреплены дамбы, а на случай их прорыва, выселены наиболее неблагоприятные районы.

В итоге, наша командировка завершилась уже в начале августа. Да и в течении месяца, мы в основном занимались охраной общественного порядка, выступая в качестве патрульной службы. Конечно, встречались и случаи мародерства и кражи, но все равно служба прошла на удивление спокойно. Хотя бы из-за того, что не было погибших, как это случилось в моей прошлой жизни.

Плюсом, всему этому было то, что нам засчитали практику, и курсовые зачеты. Хотя мы с сестрой были готовы к их сдаче. Единственное неудобство было бы лишь в том, что могли сократить отпуск. Но, считай, нам повезло.

Так, что уже восьмого августа мы отправились в отпуск. Отец предлагал нам путевки в сочинский санаторий, но мы дружно отказались, решив провести отпуск дома. Все-таки целый год мы были вдали от него, вырываясь лишь в нечастые увольнения.

Как все-таки хорошо окунуться в домашнюю беззаботную атмосферу, после долгого отсутствия. Редкие увольнения не в счет. За это время можно разве, что прикоснуться к домашней жизни и не более того. Сейчас же впереди почти целый месяц отдыха. Ничто не ценится так дорого, чего был лишен целый год.

Тем более, что встреча была организована на все сто. Первым делом, Санька как обычно влезла в ванну, и не появлялась оттуда минут сорок, видимо отмывая всю въевшуюся за последний месяц грязь. Зато вышла довольная и розовенькая, как молоденький поросеночек. Показав мне по обычаю свой язычок, уселась за стол, а после минут пятнадцать изводила меня притворным нытьем:

– Сашка, ну сколько можно в ванной сидеть? – громко ворчала она под дверью, – все только тебя ждут, а у тебя не стыда ни совести нет. Можно подумать ты целый месяц не мылся и теперь наверстать пытаешься.

Это она повторяла мои слова переводя их на меня же. А когда мое терпение лопнуло, и я вышел из ванной, она уже сидела за столом и, как ни в чем не бывало, уплетала, за обе щеки мамины пирожки и булочки. К вечеру отец приготовил нам свое фирменное блюда. Настоящий узбекский плов. Для этого у нас во дворе даже сделана печь, в которую вмазан большой, круглый, как половинка мяча – казан. Конечно, по размеру он гораздо больше, но форма именно такая. Рядом с печью стоит специальный столик, на котором отец всегда подготавливает продукты. После приготовления, столик тщательно промывается, высушивается и обернутый в полиэтилен прячется до следующего раза.

Приготовление плова это целое искусство. Настоящий плов в Узбекистане, всегда готовит мужчина. Причем, не просто взяв готовые продукты, а сам выбрав и подготовив их. А если есть курдючный жир, то это вообще объедение. Сегодня я помогаю ему, но моя помощь это скорее наблюдение и поддержка огня. Ведь настоящий плов готовится именно на живом огне, от сгорающих дров.

Первым делом отец отобрал продукты, которые будет использовать при готовке. Тщательно промыл их в проточной воде и сложив в миски и прикрыв от лучей солнца взялся за нарезку лука.

В первую очередь у головок лука отрезается нижняя часть, там где корень. После этого, острым ножом слегка рассекается шелуха и снимается с луковицы. Далее луковица берется за оставшийся вверху хвостик и режется на тонкие колечки. В среднем для приготовления плова из килограмма риса уходит четыре-пять луковиц. Хотя говорят, что луком плов не испортишь. По знаку поданному отцом, я разжег печь. Пока он дорезал лук и готовил курдючное сало, казан раскалился до нужной температуры.

После того, как лук был готов, отец достал кусок курдючного сала и порезал его на мелкие кубики. Набрав в столовую ложку воды, отец вылил ее в казан. Вода моментально с шипением испарилась. Увидев, что все готово, он вывалил на дно казана порезанное сало, которое тут же с шипением стало выжариваться. Помешивая его , что бы ничего не подгорело, отец принялся за морковь. В Узбекистане морковь желтого цвета. Конечно, при желании можно найти и купить красную, но все готовят именно на желтой. Хотя по вкусу, как мне кажется они не сильно и различаются.

Я уже писал о том, что морковь можно купить на базаре порезанную, но отец, все привык делать сам, поэтому принялся за резку. Я в это время помешивал курдючный жир.

Морковь вначале режется вдоль на тоненькие пластинки, после чего поворачивается и они режутся на соломку. Может у отца это получается и не так быстро, как это делают на базаре, но в итоге получается, то же самое.

Пока он резал морковь, выжарился курдючный жир. Аккуратно выбрав из казана шкварки, отец высыпал туда приготовленный лук. И пока он дорезал морковь и готовил мясо, я постоянно помешивал, что бы колечки лука, приобрели золотистый цвет.

Увидев, что все готово, он положил мясо в казан и долго обжаривал его в кипящем жиру, почти до готовности. Потом засыпал порезанную морковь, чуть позже помидоры и залил водой. После того, как вода закипела, посолил, добавил необходимые приправы, закрыл казан крышкой и убавил огонь.

– Зирвак, почти готов. – Произнес он. – Теперь пусть пропарится хорошенько.

Пока зирвак доходил, отец перебрал рис, выбирая из него соринки и мелкие камешки. Трижды промыл его теплой водой, смывая покрывающую рисинки пудру, которая покрывает настоящий девзира. После чего рис стал почти прозрачного розовато – янтарного цвета. Залив его теплой слегка подсоленной водой закрыл крышкой.

Когда зирвак был готов, отец высыпал в казан рис и добавил воды, покрывая уровень риса примерно на три пальца. Дождавшись, пока вода испарится, он закрыл крышку казана и оставил огонь на самый минимум, что бы рис хорошо пропарился.

Через сорок минут, крышка была открыта и рис перемешан, но так, что бы мясо осталось внизу. После чего вновь казан закрыли, а огонь затушили совсем, оставив лишь угли.

Еще через десять минут. Отец перемешал рис с мясом, все это время находящимся на дне казана.

Плов был готов.

Плов подается на достархан в большом плоском блюде – лягане, уложенный такой красивой горкой. Старые люди, местные, предпочитают есть плов руками. Говорят, что так вкуснее. Но мы как то привыкли это делать ложками. Хотя я как то попробовал и рукой. Особой разницы не заметил, разве, что с непривычки весь по испачкался.

К плову обязательно делают и подают на стол, различные салаты. Мы в семье предпочитаем корейские салаты типа Ким-чи, из пекинской капусты и тому подобные.

Корейских салатов в Ташкенте много: острые – из пекинской капусты, чуть сладковатые – из морковки, пряные – из баклажан, пресные, с чуть кисловатым вкусом – из картофеля. Видов и сортов насчитывается больше двадцати. На любой вкус. Все они конечно достаточно острые, но с жирным пловом идут за милую душу. В обязательном порядке к плову подается чай.

Чтобы чай был более ароматным, конечно если это настоящий чай, а не какая-то подделка, то в заварной чайник кладут кусачек сахара рафинада. Отчего чай становится еще более вкусным и ароматным.

Чай принято пить из пиалы, в этом случае, ты кроме вкусовых качеств чая, ощущаешь и его аромат. Из стакана или кружки это не очень заметно. А еще, по узбекскому обычаю, чай наливает всегда старший. Он же и следит, что бы в пиале всегда находился напиток. Если же ты не хочешь больше пить, то пиала просто переворачивается вверх дном.

В обязательном порядке на столе есть узбекские лепешки – оби-нон. Они небольшие, размером чуть меньше суповой тарелки. Очень мягкие, с подрумяненной корочкой и плотной серединкой. Лепешки никогда не режут ножом, их принято ломать руками.

Праздник живота удался. Поев, сыто откидываюсь на ограждение топчана, и мечтательно закатываю глаза. Хорошо! Жаль, что такое случается не слишком часто, но с другой стороны – плов, праздничное блюдо. А праздник каждый день это перебор.

Отец, увидев, что мы наелись и переглянувшись с мамой заводит разговор:

– Мы, тут посоветовались и решили, что вы уже достаточно взрослые. И потому хотим сделать вам маленький подарок. Я думаю, он вам понравится.

Мы сразу навострили уши. Подарок это всегда приятно. А раз он идет на двоих, то маленький по словам отца, может вылиться во что-то более объемное. Сестра сразу начала ерзать устраиваясь поудобнее, и даже придвинулась поближе к родителям, чтобы не пропустить ни единого слова.

– Ну, что бы долго вас не искушать, давай Саша, показывай. – обратился он к матери.

Мама приподняла подушку, возле которой сидела и достала оттуда папку с какими-то бумагами, которую протянула нам. Санька тут же с нетерпением выхватила ее, и раскрыв начала просматривать бумаги, лежащие там. С каждым новым листком, ее глаза становились все больше и больше. Уронив папку на стол, она кинулась обнимать родителей.

Это был действительно грандиозный подарок. Родители подарили нам автомобиль, переписав "Москвич" на мое имя.

– Но, это подарок мамы. Чтобы получить мой подарок, придется немного потрудиться. Но насколько я знаю с этим у вас проблем быть не должно. Поэтому завтра мы едем в ГАИ, для сдачи экзаменов и получения прав.

Следующий день прошел в приятной суматохе. Прямо с утра, мы сев уже в нашу машину поехали в ГАИ где безо всякой очереди и нервотрепки сдали вначале теоретический, а после и практический экзамен, на право вождения автомобиля. И при небольшой помощи отца в тот же день нам вручили права. Так что домой мы уже ехали полноправными собственниками.

– Мы с мамой решили, что автомобиль будет оформлен на тебя, – обратился отец ко мне. – Но вы можете пользоваться им вдвоем.

Хотя во всех документах, кроме прав стоит мое имя, и по-хорошему нужно было оформлять доверенность на имя сестры, но мы решили, что это лишнее. Ведь ее имя отличается от моего всего на одну букву.

Но даже если нас когда и останавливали для проверки документов, то для не всегда хорошо знающего русский язык узбека-гаишника слова Александр и Александра звучали одинаково. Так, что претензий к нам как правило не находилось. К тому же, кроме этих документов, у нас собою, были и удостоверения курсантов Высшей Школы Милиции, что тоже являлось аргументом. Да и мы старались все же не нарушать правил Дорожного Движения. В общем, все было прекрасно, и мы теперь были на колесах. Единственным неудобством позже было то, что автомобиль не разрешили загонять на территорию Школы. Поэтому некоторое время он оставался на стоянке возле нее. А чуть позже мы, за небольшую плату сняли гараж, в десяти минутах ходьбы от места нашего обучения. Зато теперь, для поездки домой или еще куда-то во время увольнения, требовалось гораздо меньше времени.

Между тем каникулы продолжались. Сейчас, когда "Москвич" был уже в нашем распоряжении, нам не нужно было просить родителей, отвезти нас куда-то, по-моему они, были этому только рады. И я их понимаю, все-таки и у отца и у мамы, работа достаточно нервная, поэтому другой раз хочется просто посидеть у телевизора или в саду с чашкой чая и отдохнуть. Мы же пока молоды и энергия что вырывается из нас, не дает времени на простое сидение на месте. Хочется куда-то съездить, что-то посмотреть. Где-то побывать.

В один из дней, мы смогли собрать неплохую компанию из наших бывших одноклассников, живущих неподалеку и отправиться в горы.

В отличие от нас, многие из наших друзей уже работают. У других еще не закончилась учеба, или они находятся на практике, поэтому собрать кого то было чрезвычайно сложно. Но все же мы справились. Втиснувшись вшестером, в наш в общем то не маленький автомобиль и закидав багажник рюкзаками и сумками с вещами и продуктами мы отправились на Чарвак.

Дорога прошла весело. Все шутили, вспоминали школьные годы, рассказывали, кто как устроился в сегодняшней жизни. Сто двадцать километров пути, пролетели незаметно. Прибыв на место, мы выбрали небольшую полянку, неподалеку от водохранилища, чтобы можно было и отдохнуть и искупаться.

Август самое благоприятное время в горах. Уже не так жарко, температура редко поднимается выше тридцати, что для Ташкента вполне комфортно. К тому же в августе поспевает грецкий орех, которого много в здешних местах, виноград и гранат.

День прошел просто отлично, все накупались, сходили в горы, нарвали цветов. Ближе к вечеру поставили пару палаток и развели костер. Кто-то достал гитару и мы весело проводили время.

– А, что это мы на сухую сидим? – вдруг подал голос Бяша – Сашка Берлинов.

Все сразу обрадовались: "Давай доставай, мы же знаем что у тебя есть!"

– Чтобы, вы без меня делали?! – улыбнувшись ответил он и перевернув рюкзак аккуратно вывалил штук пять бутылок водки.

Мы с сестрой удивленно переглянулись, но промолчали. Лишь сестра послала мне короткую мысль:

– "Начинается..."

В общем спустя каких то полчаса, все были пьяны. Лишь мы с сестрой, смотрели на этот "праздник жизни" и с грустью понимали, что детство закончилось. И люди нас окружающие не смогли сохранить былые радости, заменив их суррогатными ощущениями. И нам за них было обидно. Чуть позже, когда градус ударил в голову, последовали воспоминания старых обид. Дело даже дошло до драки и я с трудом разнял соперников. В общем вечер был испорчен.

На следующий день, мы начали собираться домой. Хотя вначале и думали провести здесь два дня, но после вчерашней пьянки и последовавшими за ней разборками, ничего уже не хотелось. Молча собравшись, мы дождались, когда все усядутся в машину и поехали домой.

Обратная дорога прошла почти в полном молчании. У всех болела голова, а кое-кто освещал наш путь огромным фонарем.

Распрощавшись со школьными друзьями, мы поняли, что это прощание, скорее всего уже надолго, если не навсегда. Уж слишком разошлись наши дороги.

А впереди была учеба.

Сейчас мы учились уже на втором курсе и поэтому, наш физкультурник выбил для нас возможность посещать нашего учителя, для тренировок и подготовки к соревнованиям. Вначале это происходило дважды в неделю, по средам и субботам. Но позже мы, решили, что будет не слишком хорошо пропускать занятия, Тем более что в среду были пары на кафедре юриспруденции, и пропуск этих занятий, мог сильно сказаться на нашей будущей работе. И после некоторых согласований, нам дали возможность посещать тренировки в выходные дни. Разве, что за исключением тех дней когда мы были в наряде. Но, так получалось не более одного двух раз за месяц. Это было очень удобно еще и тем, что тренер жил рядом с нами. И мы могли совмещать тренировки с отдыхом дома. Ближе к новому году прошли соревнования среди отделов внутренних дел республики, где мы с сестрой заняли второе и третье место. Но даже такой результат был очень хорошим. Все же теперь мы выступали во взрослых командах, да и последний год, практически не посещали тренировок. Физрук, тоже был доволен нашим выступлением, и твердо пообещал, что до конца года, наш план тренировок не изменится, чему мы были только рады.

А еще Санька влюбилась.

Это был высокий красивый парень на год старше нас, Игорь Косов, тоже курсант нашей Школы. Впервые мы увидели его на соревнованиях. Он представлял нашу школу в спортивном разделе – Самбо, где очень успешно выступив, занял первое место.

Некоторое время сестра ходила какая-то задумчивая, оживляясь лишь тогда, когда мы попадали на совместные тренировки или выступления. На все вопросы, о том что с ней происходит, она лишь отмахивалась и закрывалась от меня. Лишь однажды, уже во время финальных поединков, случайно или от сильного волнения, ослабила свой щит, и я успел прочитать ее чувства.

Но самым интересным было то, что и она, оказывается, понравилась Игорю. Но он все никак не решался подойти к ней, или из нерешительности, может скромности. Или из-за того, что мы постоянно были вместе, и ее тяжело было застать одну.

Видимо любовь, что-то меняет в человеке, и Санька так и не решилась заглянуть к нему в мысли, иначе уже давно бы все поняла. Так и страдали они каждый отдельно, пока мне не удалось заглянуть вначале к сестре, а после этого прочесть мысли ее возлюбленного.

Вначале я подумал было поговорить с сестрой, но все же решил, что правильнее будет подтолкнуть к действиям Игоря. А то, что-то уж больно нерешителен он, хотя на ковре ведет себя совсем иначе. Вот только как это сделать?

С одной стороны очень просто, достаточно дать ему мысленный толчок и все. Но если об этом узнает сестра, то мне придется очень туго. Я не хочу сказать, что мы станем врагами, нет. Уверен, что до этого не дойдет, а вот обижаться она будет долго. Хотя бы от того, что узнав об этом, она не станет дружить с Игорем, приняв это за его слабость. Поэтому, такой вариант отпадал. Остается только гадать, как создать такую ситуацию, чтобы он сам сделал первый шаг.

Вариант с беззащитной девушкой и рыцарем спасителем, отпадал сразу. Санька сама, кого хочешь защитит, а заодно и "приласкает" так, что мало не покажется. Нет у нас соперников здесь, а те что есть, вряд ли полезут в драку. Во всяком случае я на это надеюсь.

Что же делать? Боюсь, что даже если я как то подгадаю и оставлю их одних, делу это вряд ли поможет.

А других вариантов, как то и в голову не приходит. Пустить же все на самотек, тоже не дело, слишком я люблю свою сестру, что бы заставлять ее мучиться.

Наверное, все же придется рискнуть и как то подтолкнуть этого тихоню.

– "Только попробуй", – тут же пришла мысль от сестры.

Ну вот. Все как всегда. Ну почему так получается, что она может от меня закрываться, а я нет? И что теперь делать?

– "Ничего не надо делать" – тут же вклинивается в мысли сестра. – "Если он сам такой тюха, то на фига он мне нужен? Короче сегодня ему дан последний шанс. Не подойдет, пусть пеняет на себя"

– "Сама подойдешь?" – изумленно спросил я

– "Еще чего не хватало! Переживу. Пусть он локти кусает".

Что ж, как бы я не переживал за Саньку, но придется остаться только наблюдателем...

К слову сказать, он все же решился, и подошел сам. Но их дружбы хватило лишь на неделю. Игорь действительно оказался таким тихоней и скромником, что просто удивительно, как он решился поступать в школу милиции. Хотя на ковре, как самбист, он преображался. Но ведь не будешь же жизнь превращать в схватку. В общем сестра, долго терпеть его присутствие не стала, и уже через неделю прямо сказала ему о своем разочаровании. Хотя еще долго, после этого пребывала не в себе.

Военную подготовку, в Школе ведет подполковник Макиев, чечен по-национальности. Невысокого роста, коренастый мужчина. Наверное, за всю свою жизнь не раньше, не сейчас, я не встречал лучшего строевика. На все торжественные мероприятия, когда нужно представлять Школу с докладом, всегда "выступает" он. Именно "Выступает" потому, как иначе это назвать невозможно. Идеальная осанка, прямая спина и строевой шаг. Его строевой шаг с поднятием ноги "выше пряжки ремня" это вообще песня.

Всему этому он пытается научить нас. Но какой из милиционера строевик? А тем более из наших девчонок. Но тем не менее видя как это делает он, остальным приходится делать тоже самое, хотя бы потому, что оценка хоть и не профильная, но на остальные повлиять способна. Вот только увы, выше четырех баллов у него получить невозможно. На строевой подготовке еще как то, но по уставам – бесполезно. "Уставы, даже я на отлично не знаю" – любит повторять он. А еще ко всему прочему, со второго курса введи новый предмет под его руководством. Ну скажите на милость, зачем мне, милиционеру – военная тактика. Ладно бы я учился в каком то войсковом училище, но здесь?! Хорошо, что хотя бы девчонки освобождены от этого предмета, а то вообще было бы весело.

С другой стороны, будь девчонки с нами, было бы наверное действительно веселее.

Да, еще, Тактика – самый веселый предмет в Школе. Здесь мы играем в "Войнушку". Думаю, девчонки тоже бы не отказались, хоть роль санитарок бы исполняли.

Эти занятия проводятся раз в месяц. Обычно на этот день, все наряды перекрывает слабый пол нашего дивизиона. Хотя слабый пол это как то неправильно, взять хотя бы мою Саньку, любому сильному полу, сто очков вперед даст. А мы с самого утра, после завтрака, получаем оружие, холостые патроны и насадки, которые вкручиваются вместо компенсатора. Чтобы автомат мог очередью стрелять. Грузимся на грузовики и выезжаем на полигон. Хотя полигоном его назвать сложно, все-таки находится совсем рядом с городом, всего в 10 километрах от Школы. Это пойма реки Чирчик. С другой стороны, там никто не живет, а на всех подходах и подъездах к нему, на время тактики выставляются патрули, которые и задерживают всех. Как правило, эти все – обычно мальчишки с окрестных поселков. И сколько их не тормози, они все равно находят лазейки и просачиваются сквозь кордоны. Но в принципе, если исходить из того, что мы стреляем холостыми патронами, то страшного ничего нет. Да и они даже если и просачиваются, то наблюдают за нами издали.