Текст книги "Птица счастья"
Автор книги: Алекс Стрейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Алекс Стрейн
Птица счастья
1
– Боже мой, Мэг, посмотри, какая красота!
Мэг Паркер нехотя оторвалась от созерцания непередаваемо синей глади моря, повернулась и от неожиданности ахнула. Дорис раскинула руки, как крылья, и балансировала, стоя на огромном валуне на одной ноге.
– Дорис, немедленно спускайся! Дорис! Ты ведешь себя как ребенок!
– Очень может быть, – нисколько не смущаясь своего поведения и даже не подумав подчиниться, заявила Дорис. Ее рыжеватые волосы развевались на ветру, то и дело закрывая смеющееся лицо. – Но мне так хорошо, что хочется хоть немножко подурачиться. И тебе хватит вести себя, как заботливая матушка. Лучше залезай сюда.
– Ни за что. Ты прекрасно знаешь, что я ужасно боюсь высоты. Дорис, пожалуйста, слезай! – произнесла Мэг уже умоляюще.
– Ух, какая же ты все-таки зануда!..
Дорис с видимой неохотой стала спускаться по огромным осколкам скал. Она то и дело взмахивала руками в попытке удержать равновесие. Наконец, к величайшему облегчению Мэг, Дорис спрыгнула с последнего валуна и оказалась рядом.
– Нам пора возвращаться. – Убедившись, что с Дорис все в полном порядке, Мэг тут же стала самой собой: сдержанной, спокойной и практичной.
– Уже?
– Дорис, мы гуляем по окрестностям с самого утра. А сейчас почти полдень и жара становится просто невыносимой.
– Но ты же сама решила прогуляться, – тут же напомнила Дорис.
– Я не предполагала, что эта прогулка так затянется.
– Слава богу, Елена должна вот-вот появиться. Мэг склонила голову и ковырнула носком сандалии небольшой камушек.
– Дорис, ты считаешь, что мы должны были принять это приглашение?
– Ты опять за старое! Мы уже столько раз это обсуждали! Елена предложила нам оптимальный вариант отдыха, а ты продолжаешь сомневаться. За такие предложения хватаются обеими руками… ногами и зубами, – для красного словца добавила Дорис. Мэг немного расслабилась, и на ее губах появилась слабая улыбка. – Вот так-то лучше. Что ни говори, это самый отличный вариант из всех, какие могли нам подвернуться. Несколько дней мы будем просто отдыхать, без всяких перемещений по этой скалистой местности под палящими лучами беспощадного солнца. Тебя еще что-то беспокоит? Давай, Мэг, выкладывай, я готова к любым поворотам.
– Больше ничего.
– А ты не хочешь мне рассказать, о чем вчера спорила по телефону с Дейвом?
– Дорис! – укоризненно воскликнула Мэг.
– Я не подслушивала. Просто ты так громко разговаривала, что не услышать было нельзя. Так что Дейв хотел?
– Он волнуется за меня.
– Понятно. Замучили дурные предчувствия!
– Дорис, перестань!
– Просто я как вспомню, с каким нежеланием он тебя отпускал, просто зло берет. Он распоряжается тобой, словно вы… вы… – Дорис явно подбирала слова, а потом выпалила: – Как будто вы женаты!
– Я тебе сто раз говорила, что мы просто друзья и не собираемся жениться! – Мэг явно разозлилась, но Дорис ничуть не смутил резкий тон подруги.
– Мэг, пойми меня правильно, я не имею ничего против Дейва, просто мужчинам нельзя давать воли, иначе…
– Дорис!
– Хорошо, хорошо, молчу. Поговорим как-нибудь в другой раз. И вообще, что с тобой сегодня происходит? Ты нервничаешь из-за ничего не значащих пустяков. Какая муха тебя укусила?
– Цеце… – ехидно ответила Мэг.
Дорис с мученическим видом покачала головой и даже для большего эффекта закатила глаза, как бы говоря «за что мне это?», но Мэг давным-давно были знакомы все уловки подруги. Поэтому мимику Дорис она оставила без внимания.
– Ладно, давай спускаться с этой горы. Не будем заставлять Елену ждать нас.
– Вот это другой разговор!
Дорис победно улыбнулась и зашагала по едва заметной тропинке. Мэг вздохнула и поплелась следом. Ветер теребил подол ее легкого платья, обвивая стройные ноги, и взметывал пряди волос очень редкого платинового оттенка, которые Мэг холила и лелеяла. Она несколько раз раздраженно смахнула волосы с лица, а потом, немного подумав, стянула резинкой в конский хвост. Красоты в этой прическе, конечно, никакой, зато шее стало гораздо прохладнее.
– Мэг, что ты там застряла?
– Уже иду…
Мэг догнала ушедшую вперед подругу, и они пошли рядом.
– Как у тебя дела с твоим боссом? Этот засранец оставил свои домогательства?
– Дорис! – укоризненно воскликнула Мэг. – Что ты говоришь?!
– Скажи мне, дорогая, чем ты возмущена больше: тем, что я опять лезу не в свое дело, или тем, что тебе не хочется об этом говорить?
– Тем, что ничего подобного и в помине нет! Макс лучший из боссов, с которым мне доводилось работать, у нас прекрасные дружеские отношения, а ты вечно все переворачиваешь с ног на голову! А еще тем, что ты не должна позволять себе подобных высказываний. Я думала, что работа в «Галерее» хоть немного образумит тебя, но я ошибалась…
– Все еще борешься за чистоту моей речи? Ты, конечно, права и я не должна так говорить! – Дорис скривилась в абсолютно притворном отчаянии. – При таких родителях, как у меня, и при моей работе я вообще должна изъясняться только на правильном до тошноты английском языке…
Мэг невольно улыбнулась этим словам, потому что Дорис на ее памяти – а знакомы они были с пяти лет! – никогда не изъяснялась на классическом английском языке. Она предпочитала стиль общения, который приводил в ужас ее родителей, посвятивших себя филологии. Сама Дорис объясняла сей парадокс тем, что в ней заговорила кровь прапрапрапрадедушки, который был пиратом.
– Но ты должна признать, Мэг, что я все-таки права и он действительно клеится к тебе. Я это видела собственными глазами!
– Ox!.. – Этот вздох лучше тысячи слов сказал о состоянии Мэг. Еще чуть-чуть, и она с ума сойдет от чрезмерной болтливости подруги. – Давай поговорим о чем-нибудь другом. Например, о погоде!
В ответ на эту просьбу Дорис возмущенно фыркнула. Как можно обсуждать какую-то погоду, если полно других, гораздо более интересных и животрепещущих тем? Тем более что погода в это время года в Греции совершенно не меняется. День ото дня одно и то же: безоблачное небо, сияющее солнце и жара под сорок градусов по Цельсию к полудню…
– Сегодня обещали дождь, – сделала Мэг еще одну попытку.
– Да ну? Похоже, синоптики здорово перегрелись, и их понемногу начинает глючить. Посмотри на небо, Мэг!
Дорис в театральном жесте воздела руки к безоблачному небу, а потом очертила ладонями широкую дугу, словно приглашая невидимых зрителей разделить ее скептицизм.
– Зачем мне смотреть, если я слушала прогноз погоды! И… О, Дорис, без четверти двенадцать, мы уже опаздываем!
– Ты права, мы блуждали по этим скалам слишком долго. А я еще надеялась перекусить в каком-нибудь маленьком кафе… Есть хочется просто ужасно!
Есть? На такой жаре? Мэг невольно скривилась. Она бы лучше выпила холодной воды. Не меньше двух пинт… Нет, три пинты ледяной воды, потом а залезла бы в прохладную ванну… Ей следовало отправиться в отпуск в Арктику! Или, на худой конец, в Лапландию, к северным оленям. Жила бы себе в маленькой спокойной деревушке, и никому бы в голову не пришло тащить ее по такой жаре на прогулку между доисторических валунов и искривленных временем и природными катаклизмами чахлых деревьев!
Дорис шла впереди, спеша добраться до небольшой деревушки у подножия горы, где их должна была дожидаться Елена.
Елена появилась в «Галерее Витерсби», где работала Дорис, около месяца назад в качестве художественного консультанта. Смуглая красавица с волосами чернее чем южная ночь сразу очаровала немногочисленных коллег, а Дорис в особенности. Девушки очень быстро сдружились, а Дорис была в таком восторге от новой знакомой, что прожужжала Мэг все уши. Мэг на правах старой, «проверенной» подруги благоразумно помалкивала, воздерживаясь от критических замечаний, испытывая смутное недовольство сродни ревности. Она вполне отдавала себе отчет в том, что, погрузившись в свои беды и проблемы, стала уделять Дорис гораздо меньше внимания, а кому понравится явное игнорирование и откровенное стремление к одиночеству?!
Мэг поглядела вслед Дорис, которая успела удалиться уже на значительное расстояние. Ее ладную тонкую фигурку то и дело скрывали кусты, росшие по обеим сторонам тропинки. Походка Дорис была легкой и упругой – летящей, рыжие волосы развевались от быстрой ходьбы, и Мэг порой казалось, что подруга стремительно летит, едва касаясь поверхности земли. Сама Мэг не чувствовала даже толики подобной легкости. Она оказалась совсем не готова к стоящей в Греции жаре, сухому горячему ветру и перегрузкам, которые устроила ей Дорис, стремясь показать и рассказать все, о чем она вычитала в туристическом путеводителе. Хорошо, что три дня, которые Дорис отвела на все эти экскурсии, сегодня истекали. Новым пунктом программы был отдых в доме Елены, которая, собственно, и соблазнила Дорис на отдых в Греции. Дорис без колебаний приняла это заманчивое предложение и была в восторге от щедрости Елены. Подумать только – две недели заниматься «ничегонеделаньем» в самых комфортных для отдыха условиях!.. Мечта!
Но Мэг не разделяла восторгов подруги. Масла в огонь добавил и скептицизм Дейва. Он самым подробным образом расписал все прелести климата июльской Греции, предостерег от принятия предложения от малознакомого человека, а напоследок сказал, что Мэг не готова к этому путешествию. Но все эти аргументы отступили на второй план, стоило лишь разгореться очередному газетному скандалу. В конце концов даже Дейв признал, что лучший вариант для Мэг – на время, пока не улягутся страсти, покинуть страну. И Мэг согласилась.
Мэг бросила рассеянный взгляд по сторонам, и открывшийся ее взору пейзаж – пологий склон, белые обломки скал, кусты и деревушка у подножия горы – вдруг до боли напомнил ей одну из лучших картин Дейва. Мэг приостановилась, сдерживая поток эмоций, готовых захлестнуть ее с головой, и закусила губу. За последние три месяца Дейву не удалось создать ничего стоящего, и в этом была огромная часть ее, Мэг, вины. Дейв со свойственными только ему тактом и деликатностью упрямо опровергал это утверждение, но здравомыслие Мэг не позволяло ей успокоиться этой иллюзией. В последние месяцы Дейв только и делал, что занимался ее проблемами, успокаивал, поддерживал и постоянно прикрывал со всех сторон. Она и не подозревала в нем такую силу воли, такую способность к сопереживанию, считая его созданием тонким и ненадежным, не от мира сего, хрупким и где-то даже инфантильным. Она ошибалась…
2
– Мэг, с тобой все в порядке? – Дорис остановилась, чтобы дождаться запыхавшуюся от быстрого темпа Мэг.
– Да, я немного задумалась…
– И, кажется, я знаю о чем. Хватит предаваться меланхолии, Мэг! Вот увидишь, все пройдет прекрасно! У нас же отпуск, и мы должны им насладиться в полной мере.
Деревушка у подножия горы казалась совершенно пустой, словно все жители неожиданно покинули привычное место обитания. Лишь покачивались ветви олив, нехотя шевеля листочками от дуновения едва заметного ветерка.
– Где нас должны встречать? – осведомилась Мэг, вытирая бумажной салфеткой лоб.
– Елена сказала, чтобы мы ждали ее на главной площади. Это, должно быть, в центре селения.
– Знать бы, где он, этот центр.
– Все улицы должны вести туда, как все дороги – в Рим! – оптимистично провозгласила Дорис. И оказалась права.
Вскоре подруги вышли на сонную площадь и растерянно огляделись. Она была пустынна, только огромная муха сонно жужжала в тени чахлого кустика.
– Ну и где обещанный транспорт? – полюбопытствовала Мэг.
– Послушай, прояви хоть немного терпения! Очень скоро она будет здесь!
– Может, нам следует позвонить и еще раз все уточнить? – осторожно посоветовала Мэг.
Позвонить… – Дорис тут же извлекла из рюкзачка телефон, взглянула на табло и тут же бросила его назад. – Ничего не получится, – со вздохом сказала она. – Мой «мобильник» выдает только беспомощный писк и надпись «поиск сети». В этой глухомани наверняка нет ни одной вышки, так что надежды дозвониться до Елены нет! – трагическим голосом возвестила она напоследок.
– Надежда есть всегда, – спокойно заметила Мэг. – Видишь, висит знак стоянки такси, а вон и телефон-автомат. Так что в случае осложнений мы вызовем такси и отправимся в наш отель.
– Хорошо, – неохотно пробурчала Дорис, – но сначала мы немного подождем.
Мэг пожала плечами, соглашаясь. Наслушавшись красочных рассказов Елены, Дорис просто заболела идеей отдохнуть пару недель в настоящем греческом доме, попробовать местные домашние – а не ресторанные! – блюда и познакомиться с бытом простых греков.
Чтобы хоть как-то облегчить ожидание, девушки подошли к белой стене, надеясь найти прохладу. Увы, даже разросшийся плющ с пышной темно-зеленой листвой почти не давал тени. Минут на десять их окутала знойная тишина маленького городка, нарушаемая только звоном надоедливой, ополоумевшей от жары мухи.
– Эх, и угораздило тебя надеть этот балахон! – неожиданно раздраженно выпалила Дорис. – Топик и шорты – лучшая одежда для этого климата!
– Я бы сразу обгорела на солнце, – ровно сказала Мэг, глядя в сторону.
– А для чего, скажи на милость, я накупила столько кремов?
Иногда – вот как сейчас! – Дорис становилась просто невыносимой в своих стараниях переделать Мэг на свой лад.
– Не знаю… – так же спокойно ответствовала Мэг, уверенная в том, что сейчас ей предстоит выслушать новую тираду, полную раздражения или даже сарказма.
Она в очередной раз подумала о далекой Лапландии, северных оленях и маленьком бревенчатом домике в глухой деревушке. Однако продолжения не последовало, потому что внимание Дорис сосредоточилось на невнятном тарахтении мотора, с каждой минутой становящемся все громче и громче.
– Ну вот, кажется, это она! – встрепенулась Дорис и, облегченно вздохнув, оторвалась от стены, вынырнув из островка скудной тени в пекло прогретой солнцем площади.
Мэг тут же присоединилась к ней, прислушиваясь к приближающимся звукам неизвестного средства передвижения.
– Не очень-то похоже на работающий двигатель машины, – усомнилась Мэг, и тут же ее предположение получило подтверждение.
На площадь вылетел парнишка, восседающий на разбитом мотороллере. Он затормозил и осмотрелся. Мэг взглянула на разочарованное лицо подруги и не сдержала усмешки. Хорошо, что Дорис этого не заметила. Недовольно поджав губы, она снова направилась к стене, уже не надеясь найти прохладу под нависающими ветвями ползущих по стене веток, но стремясь хотя бы обрести опору.
Мэг бросила последний взгляд на подростка, совершенно сумасшедшим образом газующего изо всех, наверное, последних сил своего разбитого мотороллера, и отправилась вслед за Дорис. Вдруг ей показалось, что звук за спиной резко усилился, и она быстро обернулась. Мальчишка на своем средстве передвижениям мчался через площадь прямо на них. Мэг только и успела испуганно вскрикнуть, отшатнуться и слегка толкнуть в спину Дорис. Но этого оказалось недостаточно. Мальчишка пронесся ураганом, и Мэг едва успела уловить по-змеиному стремительное и гибкое движение руки мальчишки. Только секундой позже она поняла, что их рюкзачок, до этого благополучно пристроенный на плече Дорис, теперь болтается в руке мотоциклиста. Мальчишка что-то победно выкрикнул и моментально скрылся в боковой улочке. Все действо заняло не более нескольких секунд, и еще столько же девушки стояли с раскрытыми ртами в возмущении, негодовании и недоверии, что это произошло так быстро и с ними. Еще через секунду до Мэг дошло, что их потеря воистину катастрофична. И дело было не в деньгах, которые они брали на мелкие расходы и сувениры. В рюкзаке были их документы, которые Дорис зачем-то вечно таскала с собой.
– О черт! – завопила Дорис так громко и гневно, что Мэг едва не подпрыгнула, – проклятый ублюдок, как он посмел!..
С этими словами она бросилась вдогонку за удачливым вором. Мэг мешкала всего секунду, но, добежав до поворота, почти налетела на Дорис, которая, в негодовании уперев руки в бока, изрыгала самые невероятные и замысловатые ругательства.
– Дорис, наверное, нужно сообщить в полицию, – робко прервала ее излияния Мэг.
– В этой задрипанной деревне нет никакого полицейского участка! Здесь вообще ничего нет! Цивилизация Греции одна из древнейших, но, похоже, навеки застряла на каком-то доисторическом уровне какого-то века до нашей эры! С тех самых пор жизнь замерла на одном уровне и никак не хочет двигаться вперед! – На этой драматической ноте Дорис потрясла кулачком.
Лицо у нее было таким решительным, а тон – категоричным, словно девушка тут же решила перевернуть все мироустройство Греции. Революция в чистом виде! Когда поток негодования истощился, Дорис завершила свою емкую речь таким заковыристым выражением – пожеланием маленькому воришке и его ближайшим родственникам, что Мэг, уже давно привыкшая к высказываниям Дорис, невольно вспыхнула, хотя ханжой вовсе не была.
– Ладно, Дорис, все равно теперь ничего не поделаешь. Он давно уже удрал.
– Конечно, удрал! Денег там кот наплакал, но в случае чего – как мы заплатим таксисту?! А документы?!
– Обратимся в посольство. Хватит причитать! Пошли.
Мэг повлекла Дорис обратно, и в этот момент девушки снова услышали тарахтение мотора.
– Это опять он! – воскликнула Дорис, бросаясь на звук. – Ну я ему сейчас покажу!..
Бросившись вперед, Дорис едва не попала под выруливший из боковой улочки автомобиль. На ее счастье, машина двигалась очень медленно, и водитель сразу же затормозил.
– Дорис, с тобой все в порядке? – Мэг запоздало бросилась к подруге, окаменевшей от неожиданности.
В паре дюймов от Дорис находился бампер старенького джипа. Из всех выходок Дорис эта была самой сумасшедшей. Мэг почувствовала, что закипает. Еще пара секунд – и она взорвется.
– Дорис!!!
Но возмущению Мэг не суждено было излиться на голову подверженной слишком частым сменам крайних эмоций Дорис. Потому что дверца джипа распахнулась и оттуда выпорхнула смуглая красавица, в которой девушки не сразу признали Елену.
– Дорис, дорогая, ты решила покончить жизнь самоубийством? – поинтересовалась она.
– Немудрено, я потеряла надежду увидеть тебя, Елена!
Елена гортанно рассмеялась.
– Я тоже скучала. Привет, Мэг. Как дела?
– Отлично. – Мэг кивнула и улыбнулась.
– Прошу прощения за опоздание. В самый последний момент у меня возникли проблемы. Я попыталась вас предупредить, но телефон Дорис не отвечал. Но что же вы стоите? Скорее садитесь в машину.
Дорис поняла, что судьба дает ей шанс ускользнуть от потока справедливых упреков, который вот-вот должен был обрушиться из уст Мэг на ее голову. Она быстро уселась в машину. Позже Мэг все равно отчитает ее, но, по крайней мере, она немного успокоится и ее гнев будет не так ужасен…
Мэг забралась на заднее сиденье рядом с Дорис, бросив на подругу испепеляющий взгляд, но Дорис сделала вид, что смотрит в окно. Елена вспорхнула на место водителя, и машина тронулась.
– Дорис, что-то случилось?
Мэг заметила, что Елена рассматривает их в зеркале заднего вида.
– Нас только что ограбили, причем сделали это так быстро и ловко, что это ограбление могло оказать честь – в переносном, конечно, смысле! – какому-нибудь воришке с улиц Неаполя! – тут же запальчиво отозвалась Дорис.
– Что украли, деньги?
– Денег там было немного. Документы, – хмуро сказала Дорис.
– Не беспокойся, Дорис, мы это все быстро уладим, – пообещала Елена.
Мы переживали о том, как сможем добраться до отеля в случае… э-э-э… осложнений. Мне кажется, что ваши таксисты не стали бы предоставлять нам кредит. Тем более что уговорить человека открыть нам кредит, пользуясь лишь скудным набором фраз из разговорника, довольно сложно. А из-за отсутствия карманов на летней одежде мы даже мелочь положили в кармашек рюкзачка!..
– Теперь вам не о чем беспокоиться, – заявила Елена, – все проблемы я беру на себя.
Настроение Дорис тут же улучшилось, потому что не было для ее сердца милее услышать, что кто-то берется уладить все проблемы. Она даже победно взглянула на Мэг, словно предлагая ей оценить уверенность Елены в ее способностях решать чужие проблемы и восхититься этим редким и очень, очень приятным качеством новой подруги.
3
Минут десять они молчали. Машина свернула с наезженной дороги на едва заметную грунтовую и, натужно ворча, потащилась в гору. Мэг рассеянно отметила, что этой дорогой пользуются нечасто, потому что следы колес были едва заметны и колеи поросли чахлой травой. Мэг здорово устала и мечтала о прохладном душе и уединенной комнате. И еще она подумала о Дейве. Как он там справляется с назойливыми папарацци, жадными до сенсаций? Дейв обещал все уладить, как только что пообещала Елена, и она малодушно согласилась и даже подобно Дорис обрадовалась. Мэг бросила его одного, а сама предпочла спасаться бегством от проклятой желтой прессы…
Мэг вздохнула. Дейв сказал, что это лучший выход. Но ей все равно придется вернуться и столкнуться с действительностью. Может, к тому времени у нее появятся силы и мужество, чтобы преодолеть страх и неуверенность… И свою боль от потери Рэя…
– Мэг, с тобой все в порядке?
– Да, я просто немного устала. – Мэг посмотрела в отраженные в зеркале заднего обзора глаза Елены.
– Как Дейв?
– Дейв? – растерянно переспросила Мэг и тут же вспомнила, что Дорис не могла посвятить Елену в подробности нового скандала.
Елены не было в Лондоне, когда это случилось. Она находилась по делам в Италии, консультируя какой-то музей, и встретиться для совместного проведения отпуска они должны были только сегодня, на старой пыльной площади деревушки, застрявшей в другом тысячелетии.
– Когда мы уезжали, с ним было все в порядке, – выдавила Мэг, понимая, что, как только они окажутся в доме Елены – ну или чуть позже, – Дорис тут же посвятит новую подругу во все подробности. Это называлось «поставить в известность».
– Я рада. – В ровном голосе Елены Мэг почему-то послышалась насмешка. – Дейв приятный молодой человек, мне он очень нравится.
Дейв не может не нравиться. Особенно после того, как его узнают поближе, подумала Мэг.
Она познакомилась с Дэвидом на одной из выставок молодых, но подающих большие надежды художников. Хозяйка «Галереи Витерсби», старушка преклонных лет, миссис Мадлен Скотт-Витерсби, рано потерявшая мужа и много лет находившая утешение только в своем детище, созданном собственными руками (и, конечно, с помощью состояния покойного супруга, ибо невозможно содержать галерею почти в центре Лондона только на деньги от продажи картин!), питала слабость к молодым художникам. Она называла это «открытием талантов» и устраивала подобные выставки довольно часто. Ей льстила роль мецената и патронессы «молодых и приятных мальчиков», которые – очень часто – приносили большие дивиденды.
Итак, Дорис принесла пригласительный билет, строго сказав Мэг, что сидеть в очередной выходной дома – это не просто занудство, а настоящее преступление. Лучше посвятить день культурной программе. А потом они вместе прогуляются по магазинам… Мэг совершенно точно знала, что все это действо Дорис затеяла как раз из-за последнего пункта в программе – прогулки по магазинам и неторопливого разговора в маленьком уютном ресторанчике за чашечкой кофе. Говорить, конечно, будет Дорис, а Мэг останется только выслушивать подробности очередного быстротечного романа подруги, сопереживать, соглашаться, что этот последний оказался «вовсе не тем, на что рассчитывала Дорис», и подбадривать, что в следующий раз ей обязательно повезет. Дорис всегда была в поиске, рассчитывая со временем заарканить «принца» с миллионным состоянием. Конечно, какой же принц без миллионного состояния?! И заверять, что настойчивость и поиски, конечно, вскорости дадут свои плоды. Ведь говорят же: кто ищет, тот всегда найдет!
Впрочем, вынужденное молчание Мэг, перемежаемое покорным поддакиванием, объяснялось тем, что ей самой в этой области было совершенно нечем похвастаться. Потому что всю ее жизнь занимала работа. Заводить какие-то далеко идущие отношения с коллегами она не испытывала желания, а на новые знакомства, коротая время у телевизора или с книгой на коленях в любимом кресле, не очень-то приходится рассчитывать. Если только со случайным коммивояжером, постучавшим в ее дверь в надежде всучить доверчивому домоседу какой-нибудь неходовой товар! Можно было почаще «выходить в свет», посещая вечеринки многочисленных знакомых или просто бывая на дискотеках или других увеселительных мероприятиях, но Мэг не просто не верила во встречу с тем, который единственный и на всю жизнь. Она панически боялась «вляпаться в краткосрочное постельное знакомство» – как это называла Дорис. К тому же от больших компаний и громкой музыки у нее начинала болеть голова. Вот такой замкнутый круг!
Словом, Мэг решила, что она и в самом деле засиделась дома. К тому же они не встречались уже – подумать только! – две недели, и подругу наверняка уже распирает от всевозможных подробностей и эмоций. И Мэг согласилась. Она пришла, когда основная часть публики уже отправилась восвояси и до закрытия галереи оставалось не так много времени. Мэг задумчиво бродила по помещению, превращенному множеством перегородок в своеобразный лабиринт, и это ей нравилось. Мэг знала, что дизайн очередной выставки – это как раз то, чем занимается Дорис, и ей импонировала задумка подруги. Картины, подсвеченные особым образом, воспринимались совершенно иначе, нежели при обычном освещении. Мэг переходила из одного узкого зала в другой, некоторые полотна привлекали ее внимание, мимо других она проходила, едва скользнув взглядом, – авангардизм она категорически не воспринимала! – но только у одного полотна надолго застыла, потрясенная яркостью, сочностью и какой-то… фантастичностью изображенного пейзажа.
– Вам нравится? – Мэг и не заметила, что к ней подошел молодой человек.
Мэг оглянулась, бегло улыбнулась и кивнула.
– Очень. Выбор красок поистине удивительный.
– Они слишком ярки. Вы не находите?
– Да… может быть… Вы знаете, я не такой уж знаток, – вновь улыбнувшись, призналась она, – но мне очень нравится. Она прекрасна!
– Я бы мог показать вам и другие картины этого автора. Пойдемте?
Мэг снова кивнула и направилась за ним: ей просто не терпелось увидеть другие картины.
– Я Дейв Харт, – представился молодой человек.
– Мэг Паркер.
– Замечательное имя – Мэг.
Она так же отстраненно и бегло улыбнулась и получила в ответ широкую, приветливую улыбку.
Дейв подвел ее к нескольким картинам, замыкавшим экспозицию, и она безошибочно определила тот же стиль. Мэг наклонилась, чтобы разглядеть подпись художника, медленно выпрямилась и вопросительно посмотрела на Дейва.
– Это ваши картины? – спросила она, невольно пристально разглядывая стоящего перед ней мужчину.
На вид ему было лет двадцать пять. Высокий, худой, даже хрупкий, и у него оказались красивые руки с длинными пальцами, как у скрипача. Привлекательному лицу Дэвида, худому и бледному, словно оно никогда не знало солнца, придавали какую-то болезненную загадочность обведенные синими кругами усталости серо-зеленые глаза, смотревшие спокойно и внимательно. Мэг отметила высокий лоб, идеально вылепленные скулы, тонкие, даже нервные губы. Длинные темные волосы, в живописном беспорядке падающие на плечи, нисколько не портили впечатление, а, наоборот, подчеркивали его привлекательность и одухотворенность, Мэг не почувствовала в Дейве ни наигранности, ни нарочитости. Он не играл роль, он просто был самим собой, и она расслабилась.
– Да, – просто ответил он, продолжая изучать ее.
От его пристального взгляда Мэг немного смутилась и, чтобы прийти в себя, стала смотреть на картины. Только сейчас она заметила на них небольшие картонные таблички «Продано».
– Что вы думаете об этих картинах?
– Я думаю, что это говорит лучше всяких слов. – Она указала на таблички.
Он усмехнулся.
– Наверное, вы правы. Мэг, можно пригласить вас на чашечку кофе? Здесь недалеко есть очень уютный ресторанчик, я люблю там бывать.
– Но я не могу… – Она почему-то испугалась.
Наверное, потому, что она очень давно не принимала ничьих приглашений. Особенно молодых, красивых и, несомненно, талантливых художников.
– Я вас прошу… прошу составить мне компанию и отметить мой сегодняшний успех.
Он опять тепло улыбнулся, и Мэг неожиданно согласилась.
– Только я не могу слишком долго, – пробормотала она.
– У вас свидание? – мягко поинтересовался он.
– Да… То есть нет… У меня встреча с подругой. Дорис Крюсон, она здесь работает.
Улыбка Дейва осталось прежней, но в глазах что-то мелькнуло.
– Скажите ей, где вас найти, и позже она присоединится.
Мэг это показалось наилучшим выходом. Однако позже, когда Дорис действительно присоединилась к ним, Мэг об этом пожалела. Ее удивила первоначальная реакция Дорис – наигранная веселость, скрывающая напряжение и недовольство. Дорис играла роль просто отлично, и, не знай ее Мэг так хорошо, она вполне могла бы попасться на удочку. Больше всего Мэг поразило, что Дейв тоже мгновенно почувствовал фальшь. На его губах появилась странная, едва заметная улыбка, а потом он извинился и быстро откланялся, пригласив напоследок Мэг посетить его мастерскую.
– Когда ты его успела заарканить? – после «отступления» Дэвида поинтересовалась Дорис. Она откинулась на спинку стула и закурила тонкую коричневую сигарету.
Мэг неожиданно разозлилась. В конце концов, если она слишком редко ходит на свидания, это вовсе не означает, что она считает себя старой девой и решила поставить крест на личной жизни. Ей всего двадцать шесть, она пусть и не красавица, но достаточно привлекательна, чтобы на нее обращали внимание мужчины.
– Я никого не заарканивала, Дорис. Мы просто познакомились на выставке, и Дейв пригласил меня на чашечку кофе.
– Я не имею ничего против, – тут же сбавила обороты Дорис. – Я просто беспокоюсь за тебя.
– Позволь мне самой побеспокоиться о себе, я уже не маленькая.
– Поступай как знаешь. – Дорис выдохнула облачко дыма, растаявшего в воздухе, и ткнула не-докуренную сигарету в пепельницу. – Знаешь, я сегодня чертовски устала… Давай отложим поход по магазинам.
– Хорошо.
Мэг отчетливо поняла, что их совместные планы на этот вечер провалились именно из-за того, что она была с Дейвом. Это означало только одно: по странному стечению обстоятельств именно Дейва Дорис наметила себе в качестве очередной жертвы, а она, Мэг, умудрилась все испортить. Мэг охватило раздражение: она вовсе не чувствовала вины, которую молчаливо возложила на нее Дорис. Прощание подруг было достаточно прохладным и быстрым, а Дорис не звонила целых пять дней…
– Елена, еще далеко? Кажется, я вижу впереди какую-то деревню… – прервал размышления Мэг голос Дорис, и она встрепенулась.
– Это не деревня, это и есть мой дом.
