Текст книги "Начало пути (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Поочередно макаю в яйцо кусочки батона и выкладываю их на сковороду. Пока они там жарятся, строгаю сыр ломтями, а потом измельчаю его быстрыми движениями ножа. Та же участь постигает сосиски, котлеты, и зелень. Мою помидоры, и рублю их аппетитные алые бока с оставшимися на поверхности сверкающими капельками.

Переворачиваю прожарившиеся с одной стороны гренки. Кладу на каждую половину чайной ложки майонеза, и размазываю его по поверхности тонким слоем. Затем на хлебе появляются кусочки котлет и сосисок. Все это великолепие увенчивается ломтиками сыра, и накрывается крышкой. Я такое часто готовил во время своей службы, когда не хотелось тратить время на что-то серьезное.

Смотрю на Пашу. У него явно началось обильное слюновыделение. Он периодически сглатывает, заворожено смотря на сковородку, как кролик на удава. Даже Ваня очнулся от своих дум и с интересом смотрит на мои манипуляции с едой.

Через три минуты открываю крышку. Вверх взлетает большой клуб пара. Сыр уже расплавился и потек, облегая кубики сосисок и котлет. Я, при помощи вилки, водружаю гренки на большую тарелку, украшаю их сочными ломтиками свежих помидоров и зеленью, и торжественно подаю на стол своим товарищам.

Паша молниеносно выбрасывает руку, метя на самый большой бутерброд, но она на полпути перехватывается мощной лапой Волкова.

– Подожди немного, сейчас Леха чай нальет, и все вместе поедим, – поясняет Ваня, игнорируя обиженный взгляд Амосова.

И точно, вода уже кипит. Слава богу, что в нашем пузатом чайничке еще осталась заварка. Ставлю на стол сахарницу, три чашки с ложками и блюдцами. Разливаю заварку и воду.

Через минуту мы увлеченно хрустим гренками.

– Уосень усно, – чавкающий Пашка, с набитым как у хомяка щеками, производит забавное впечатление.

Ваня тоже с увлечением смакует бутерброд, откусывая от него маленькие кусочки.

– Потрясающе, – констатирует он – Леш, ты, где научился такое чудо готовить?

– Места знать надо, – гордо отвечаю ему.

Бутерброды быстро сметаются с тарелки. Амосов трудится за всех. Чтоб ты так работал, как лопаешь, дорогой товарищ.

Паша, отдуваясь, опрокидывается на спинку стула.

– Это что-то, – констатирует он, – в тебе погиб великий повар.

– Да я вообще гениален, – с энтузиазмом и небольшой ноткой легкого сарказма поддерживаю его, – вы просто это не цените, серые бездарности.

– Не зазнавайся, – ощущаю чувствительный тычок в бок от Вани. Тяжелая все-таки рука у нашего разрядника.

– Не буду, – покорно соглашаюсь с ним.

Мы неторопливо пьем чай, дуя на кипяток и отхлебывая ароматный напиток.

– Тут вот какое дело, – вступает в разговор Ваня, – мы предупредить тебя пришли. Но сперва я тебя спросить хочу, ты зачем к Николаенко подсел?

– А что такое?

– Леша, я тебе удивляюсь, – в разговор вступает Пашка, – ты, что забыл, что Бык за ней бегает? Он публично заявил, что если кто-то из ребят к ней даже приблизится, голову оторвет.С ней за партой могут только девки сидеть. Если кто-то из парней попробует подсесть, Бычара из него омлет сделает.

– Бред какой-то, – озабочено тру рукой лоб. Только появился здесь и уже в разборки влип. Бык, это в любом случае, серьезно. Я тренируюсь с малых лет. Всю жизнь мотались с папой по гарнизонам. В некоторых местах было скучно. Ни ровесников, ни развлечений. Но папа бездельничать мне не давал. Сам мною занимался и своих друзей-инструкторов просил. Боевое самбо, стрельба, полосы препятствий, подтягивание. Да я выгляжу еще худосочно, но сила есть, и кое-что даже в детстве умел. И сегодня иду на тренировку к Семенычу. А сейчас я знаю и умею больше, чем тогда. И устойчивая психика взрослого матерого бойца тоже многое значит. Но Антон Быков… Это что-то невероятное. До восьмого класса он учился в параллельном классе. Еще тогда на любой школьной линейке он смотрелся с одноклассниками как Гулливер в стране лилипутов. Сейчас рост у этого ПТУшника далеко за метр девяносто, вес сто с лишним килограмм. Весь налитый тугим салом вперемешку с массивными мышцами. Говорят и отец у него такой же, двухметровый бугай.

Я со своим метром восьмидесятью и шестидесятью семью килограммами серьезно ему уступаю. И драться эта горилла умеет и любит. Старается в первые секунды смять напором и задавить массой. Помню, год назад этот мутант крепкого студента-борца раздолбил как молоток отбивную. Всадил ему сигаретой в щеку и ножищей по тому месту, где ноги соединялись природой, а потом добивал кулаками. Повезло, что сам студент был «авторитетный» борцуха и заявление не подал, а когда в больницу приехал следователь, вызванный врачами, показания давать отказался.

Да и один он не ходит. С Быком всегда пять-шесть человек – «шестерок». Могут ударить исподтишка, добить ногами. Этот мутант даже может их сначала натравить. Захочет поразвлечься и будет лень кулаками махать, сначала своей пристяжи «фас» скажет. Такое уже было. Эти отморозки налетают стаей шакалов, сбивают с ног и затаптывают. А Бычара наслаждается зрелищем. Беспредельщики.

– Неделя с дружками тебя Быку заложит, сто процентов. Он пацанам в классе трепался, что Бык тебя на лоскуты порвет. Радовался гад, – прерывает мои раздумья Пашка.

– Мы тут подумали и решили, – вступает в разговор Ваня. Он, как всегда, спокоен и сосредоточен. Я уже догадываюсь, что он скажет дальше.

– Вместе будем разбираться, тебя одного не бросим. Главное, на виду будь, и никуда без нас не ходи, – продолжает он.

– Ага, – поддакивает Амосов, видно, что он немного испуган, но в глазах плещется решимость идти до конца.

– Я с Мансуром из 10 Б говорил, – продолжает Волков, – он с тобой в приятельских отношениях и тоже впишется, если что. Бык всех достал.

Мансур – это хорошо. Чемпион нашего города по боксу среди юношей в первом среднем весе. С Бычарой они друг друга недолюбливают и демонстративно не замечают, еще со времени учебы в одном классе. А мы с Мансуром, наоборот, приятели. Еще пару лет назад подружились.

Черт! О чем я думаю? У меня совсем другие цели и задачи. Через 13 лет моя Родина погибнет! Вот только разборок с малолетними сявками для полного счастья мне не хватало! Но видимо решать проблему все-таки придется. Эта жертва аборта от меня не отстанет.

– Да, мы же тебе самое главное не рассказали, – Паша с трудом сдерживает торжествующую улыбку, – Неделя на весь класс разорялся, что с тобой Бык сделает. Многие слышали. Николаенко, скорее всего, подруги рассказали. Она на следующей перемене подошла к нему, и как залепит пощечину, так что голова мотнулась. Этот придурок даже на парту сел. А Анька его трусливой мразью назвала. Мы просто обалдели.

– Так все и было, – у обычно серьезного и сдержанного Вани тоже пляшут веселые чертики в глазах, – представляешь, Недельский стоит в проходе между партами, Николаенко подходит к нему, разворачивается и молча с размаху как даст ему рукой по роже. Антона даже в сторону качнуло. Он бесится, щека красная от отпечатка ладони, а сделать и сказать ничего не может, Быка боится. Лесенко и Поляков рядом тихонько хихикают, отворачиваются, рожи ладошками закрывают, чтобы Неделя не увидел. Цирк.

– А Николаенко смотрит ему в глаза, – Амосов изобразил презрительный взгляд нашей красавицы, – и говорит: «Недельский, ты гадкая, трусливая мразь», гордо разворачивается и идет к своей парте.

– Молодец, да? – Пашка дружески толкает меня локтем в бок, – может она к тебе неровно дышит? Повезло тебе Шелестов, какую красотку окрутил.

– Да не мели ерунду, – отмахиваюсь я, – может, она его за что-то другое ударила.

– Да, за что другое?! – кипятится Пашка, – Неделя в её сторону даже дышать сильно боится, понимает, одна жалоба Аньки и Бычара его убьет. За тебя она ему по морде дала.

– Да какая разница, – хлопает его по плечу Иван, – не доставай Леху. Видишь, ему сейчас не до тебя.

Амосов замолкает.

Что Аня из-за меня Недельского треснула, не сомневаюсь. Но понимаю, что Бык будет еще больше взбешен. Если раньше, была хоть призрачная возможность как-то договориться, то сейчас точно вломить ему придется. Хотя, кого я обманываю? Не получилось бы разойтись с этим моральным уродом по-хорошему. Бычара получает удовольствие от демонстрации своей силы и унижения других. Так что, в любом случае, разборка неминуема.

А девочка все-таки молодец. Есть у неё характер. Надо будет с ней пообщаться.

– Ладно, ребят, – я отрываюсь от своих мыслей, – мне все равно на тренировку через пару часов. Завтра еще вернемся к этой теме. Что там нам сегодня задали?

8 сентября 1978 года 17:03

8 сентября 1978 года 17:03

С усталым вздохом захлопываю и откладываю в сторону учебник алгебры. Эти производные косинуса, синуса и котангенса меня с ума когда-нибудь сведут. Всегда щелкал математические задачки и примеры как орешки. Спустя пятнадцать лет многое подзабыл. Пришлось, как следует попотеть, решая уравнения. Единственная неприятная сторона моего «возвращения» в детство – учеба. Я по-прежнему ощущаю себя взрослым 31-летним мужиком. Повторная зубрежка домашнего задания для 10 класса, после десяти лет школьной учебы и пяти лет в военной академии в «старой» жизни, вызывает невероятное отвращение. Ненавижу так тратить время, но что поделаешь, надо.

Смотрю на настенные часы, висящие над письменным столом. Папа специально повесил их туда, напоминая мне о своих словах, что «самый дорогой и невосполнимый ресурс – время».

Уже пять вечера. Через час со своего НИИ должна вернуться мама. Но меня уже здесь не будет. Мне пора на тренировку. Иду в прихожую, достаю из шкафа синюю спортивную сумку «Динамо». Туда отправляется сохнущее после стирки на балконе белое кимоно, вьетнамки, полотенце, боксерские перчатки, мыло в пластиковой коробочке и капа в прозрачном кулечке. До запрета карате в СССР еще больше трех лет, хотя мы занимаемся в военном спорткомплексе «Звезда» скорее модифицированным рукопашным боем. Это своеобразная смесь из боевого самбо с джиу-джитсу и ударной техники бокса. А кимоно, по словам нашего тренера, отлично имитирует верхнюю одежду, и позволяет делать разнообразные захваты за брюки. Поэтому когда стал выбор, что приобретать самбовку или японскую экипировку, мы с папой выбрали второй вариант.

Игорь Семенович Зорин всю жизнь увлекался боевыми искусствами. Сам он предпочитает отмалчиваться, но я на домашних посиделках отца с сослуживцами краем уха слышал о бурной биографии нашего тренера. Вьетнам, Ангола…. Говорят, он даже инструктором работал. Готовил какие-то засекреченные подразделения. В настоящий момент, Семенович тренер армейской команды по самбо, и отдельно занимается с разведчиками и офицерами. Нашу группу он взял готовить по просьбе сослуживцев. Тренируются в ней не больше шести человек, большинство – дети военных. Посторонним попасть к нам на занятия невозможно.

Занятый раздумьями, я одеваюсь, на «автопилоте» закрываю дверь и оказываюсь на улице. До спорткомплекса «Звезда» пара остановок на троллейбусе, но сегодня решаю пройти их пешком, хотя в карманах и бренчит горсть мелочи.

В сентябре сумерки наступают часов ближе к восьми вечера, а пока светло и относительно тепло. Я шагаю по городу, рассматривая знакомые улицы. На углу стоит знаменитая «пирожковая». Мы регулярно бегали туда после школы. Буфетчица, Тетя Нина, полная и добродушная женщина лет сорока, в смешном чепчике и большим белым бантом на макушке, всегда выносила нам горячие пирожки с мясом. Мы смаковали каждый кусочек пышущего жаром теста, получая невероятное удовольствие от тающей во рту свежей выпечки. Позже, уже будучи курсантом, приезжая к родителям, я неизменно заходил сюда, и покупал целый кулек пирожков с мясом, творогом, капустой и другой начинкой.

Дальше находится книжный магазин. Здесь я тоже любил пропадать. Часами крутился у прилавков, рассматривая новинки и интересные книги, а иногда даже простаивал огромные очереди, когда привозили книги Майн Рида, Фенимора Купера, Дюма и других известных писателей. Правда, появлялись в свободной продаже они крайне редко и сразу же расхватывались. Пашка утверждал, что из-под прилавка они тоже регулярно продавались. Правда, далеко не каждому. Хотя с книгами в нашей семье проблем не было. Дед, а потом и папа собрали громадную библиотеку, и регулярно её пополняли. А если я хотел приобрести что-то особенное, то ехал на городской базар. Там всегда можно было достать популярную фантастику или детектив у спекулянтов. Правда, обходилась такая книга намного дороже, чем в магазине. Мне приходилось долго собирать деньги, экономя на школьных завтраках и средствах на карманные расходы. Зато, какое огромное наслаждение я испытывал, листая новенькие хрустящие страницы и погружаясь в удивительный мир храбрых мушкетеров, благородных индейцев, коварных злодеев, рыцарских турниров и невероятных приключений.

Предаваясь воспоминаниям, я не заметил, как дошел до «Звезды». Дед, по просьбе отца и его сослуживцев, помог создать спортивный комплекс, который хотя и формально входил в «физкультурно-спортивное объединение Вооруженных сил», и считался одним из клубов при Министерстве Обороны, но обладал определенной независимостью.

Захожу в здание. Вахтер приветливо кивает мне, берет пропуск и, нажатием невидимой кнопки, снимает блокировку вертушки. Поздоровавшись, прохожу в громадный холл, сворачиваю налево, спускаюсь вниз по бетонным ступенькам, и иду к серой двери в конце коридора с большой табличкой «Зал самбо».

Семенович сидит за маленьким столиком, рядом с весами, и, ухмыляясь, читает «Советский Спорт». Интересно, что же там такое написали, что вызвало такую реакцию тренера?

Услышав скрип открываемой двери, Зорин поднимает голову. В его глазах отражается узнавание.

– Иди, переодевайся, ребята уже там, – коротко командует он, и опять погружается в чтение.

В раздевалке, находящейся в углу громадного спортивного зала уже деловито переодевается моя группа. Обмениваюсь с парнями рукопожатиями. Сережа Мальцев, Леша Волобуев, Игорь Миркин, Вова Потапенко, надевающий застиранную синюю самбовку, – все уже взрослые парни. Первый и второй – студенты, Игорь уже закончил школу, работает на заводе, хочет поступать в военное училище, Вова в этом году выпускается с автодорожного техникума. Я здесь самый молодой. Не хватает только Вероники. Это единственная девушка в нашей группе, дочка директора спортивного комплекса «Звезда» – Всеволода Аркадьевича Подольского.

– Вероника уже пришла? – флегматично интересуюсь у переодевающихся одногрупников. Обычно я работаю с ней в паре. Девчонка пару раз опаздывала, и пока все отрабатывалиприемы и броски, я в одиночестве злобно колотил боксерский мешок. Правда, потом её Семенович заставлял пятьдесят раз отжиматься на кулаках. К опозданиям наш «сэнсей» нетерпим. Парней вообще отсылает обратно, со словами: «иди отдохни, и следующий раз приходи вовремя».

– Да, она уже у девочек переодевается, в гимнастическом зале, – басит Серега, самый крупный и основательный парень в группе. Размерами он точно, не меньше Быка, а то и больше.

Отлично. Тренировка точно пройдет нормально. Мы быстро переодеваемся и выходим в зал. Там уже скучает Вероника. Девчонка она неплохая, даже симпатичная. Но я её воспринимаю как товарища. Не люблю пацанок. Мне больше нравятся нежные и женственные девушки. Они могут быть с характером. Но представительницы слабого пола с рельефной мускулатурой, широкими плечами и набитыми костяшками и голенями точно энтузиазма не вызывают.

– Проводи разминку, – командует Сереге Игорь Семенович. Парень переходит на бег трусцой по борцовским коврам, мы послушно следуем за ним. Хлопок в ладоши, и наша группа на корточках плетется гусиным шагом. Еще один такой сигнал, и мы приседаем, а потом прыгаем вверх.

Разминка занимает около десяти минут. Когда мы немного вспотели и разогрелись, Зорин командует разбиться по парам. Мы с Вероникой привычно занимаем место в углу ковра.

– Шелестов постой сегодня с Потапенко, а Миркин пусть поработает с Подольской, – деловито приказывает Семенович.

Интересно, что это нашему тренеру в голову пришло? Раньше, наоборот, требовал, чтобы я постоянно отрабатывал приемы с Вероникой. Впрочем, не буду забивать этим голову. Чужая душа – потемки.

– Сегодня у нас вольная тренировка со сменой партнеров, – объявляет Семенович, – опускаемся в партер. Располагаемся по кругу. Задача вывести соперника из равновесия, взять на болевой или удушающий. В крайнем случае, продержать минуту на лопатках. Время борьбы – 3 минуты, Свисток, схватку прекращаем, переходим направо к следующему противнику, повторный – продолжаем борьбу. Общее время выполнения упражнения 9 минут. Всем все понятно?

Группа вразнобой, негромкими «да» и кивками, выражает свое согласие.

Мы опускаемся на колени и становимся друг напротив друга в режиме «боевой готовности».

Хорошая такая задача. Особенно учитывая, что Потапенко – базовый самбист. Вообще легче меня и то на пяток килограмм, только Вероника. Остальные парни крупнее и намного тяжелее. Ну ладно, поборемся. В армии я был фанатом стрельбы и рукопашного боя, поэтому несколько сюрпризов у меня найдется.

Семенович берет висящий на груди секундомер, достает из потертых треников свисток. Через несколько секунд раздается пронзительная трель сигнала. Поехали.

Потапенко буром прет на меня, пытаясь схватить шею и подмять под себя. Здоровый медведь.

Левой ладонью подхватываю его под локоть и резко дергаю вверх, сбивая попытку захвата. Правой захватываю рукав самбовки и движением колена смещаюсь вправо. Одновременно делаю резкий рывок на себя.

Парень оказывается на четвереньках. Используя его рукав для продолжения движения, прыгаю ему за спину, окольцовывая ногами живот. Левая рука захватывает шею противника, смыкаясь на локтевом сгибе правой, которая давит на макушку Вовы, сжимая яремную вену и препятствуя кровоснабжению мозга. Потапенко пытается разорвать захват на горле, но уже поздно. Его лицо начинает наливаться кровью. Через несколько секунд он обреченно стучит ладошкой по моей ноге. Скатываюсь с его спины и растягиваюсь на борцовском ковре, при этом замечая пристальный взгляд Семеныча. Тренер явно удивлен. Через пару минут раздается свисток. Смещаюсь вправо.

Там меня уже ждет огромный Серега Мальцев. Он зловеще ухмыляется, и показывает мне большой палец. Мою победу над Потапенко он оценил. Свисток. Мальцев моментально сгребает меня своими лапищами. Я и пикнуть не успеваю, как оказываюсь снизу. При такой физической мощи, Сергей очень быстрый парень. Настоящая машина. Теперь ему нужно продержать меня минуту на лопатках. Вырываться, при таком превосходстве в физической силе, бесполезно. Ладно. Покажу ему кое-что новенькое. В 90-ом году товарищ принес мне несколько видеокассет с бразильским джиу-джитсу. Клан Грейси, систематизировал знания, полученные от мастера Маэды, и развил эту борьбу, сделав основу на работу в партере. Хелио Грейси, которого называют, основателем бразильского джиу-джитсу, будучи субтильного телосложения, победил многих знаменитых атлетов, пользуясь этими приемами. Я изучал каждый элемент его «коронок» в спортзалах воинских частей, куда меня забрасывала судьба.

Ладно, познакомим тебя с «кимурой». Для начала сымитируем попытку перевернуться набок. Сережа естественно не дает мне этого сделать, он держит меня своими лапищами, как клещами. Но главное, я смог просунуть правую руку между его головой и плечом. Отлично. Теперь захватываю запястье руки противника, резко бью ногами по его бедрам, немного откатываясь назад и чуть вбок, быстро скрещивая их на спине противника. И последний этап, приподнимаю рывком плечо, захватывая ладонью правой локтевой сгиб левой. Соединенные в замок руки выворачивают назад запястье Мальцева. Серега с искаженным от боли лицом стучит по ковру. 2:0.

Звучит свисток. Не преждевременно ли?

– Шелестов, подойти ко мне, Вероника отдыхает, остальным продолжать упражнение, – раздается командный голос Семеновича.

Я встаю и иду к тренеру. Наставник смотрит на меня изумленным взглядом.

– Ты где такому приему научился? – интересуется он.

– Товарищ один книги японские привез по джиу-джитсу на английском. Там все было элементарно рассказано и показано. Вот мы с ним и отрабатывали их некоторое время вдвоем, – выдаю придуманную в последнюю секунду легенду.

– А почему не рассказал? – требовательно интересуется Игорь Семенович.

– Так, а что рассказывать? – недоуменно пожимаю плечами, – ну посмотрели книги и позанимались несколько дней. Как это будет работать в схватке, я только сейчас увидел.

– А у твоего товарища можно эти книги взять и посмотреть? – по загоревшимся глазам тренера я вижу, как ему хочется их увидеть. Жаль, придется его обломать.

– Он уже в Москву уехал, – лаконично отвечаю я.

– Ладно, иди обратно, – огоньки в глазах Зорина тухнут, он явно расстроен упущенной возможностью.

Потом мы в боксерских перчатках работаем в стойке, отрабатывая ударную технику рук и ног. Здесь я тоже решаю поэкспериментировать. Раздергиваю Потапенко джебами, имитирую несильный удар в корпус и заряжаю ему прямой правой в подбородок. Каким-то невероятным образом Вова успевает чуть сместиться и прямой правой получается немного смазанным, но все равно ощутимым. Разозленный парень «включает мельницу» и бросается на меня. Боковой удар ногой я парирую предплечьем. Его кулаки свистят у моего лица. Ухожу влево сайд-степом, заставляя его проваливаться, и пробиваю боковым в точку за ухом. Нокдаун. Потапенко пытается встать, ошеломлено тряся головой. Все остальные пары прекратили тренировку и смотрят на нас. Изумление, которое я читаю на их лицах, говорит само за себя.

Свисток.

– Шелестов, подойди, – в очередной раз просит тренер. Выполняю его просьбу.

– Леша, ты меня сегодня поразил. Почему раньше придуривался? – спрашивает Игорь Семенович, пристально смотря мне в глаза.

– Вы о чем? – пытаюсь включить «дурака».

– Леша, ты мне тут клоунаду не устраивай, – тихо говорит Зорин, придвинувшись ко мне, – у тебя отличные борцовские и боксерские навыки. Где занимался, с кем и почему притворялся?

– Игорь Семенович, вы меня давно знаете. Ну где я мог тренироваться кроме вашей группы? – мой взгляд лучится неподдельной искренностью.

– Ладно, – наставник отводит глаза, – иди Пал Палыча побей по точкам.

Пал Палыч – это самодельное чучело из кожзаменителя, набитое ватой, конским волосом и опилками. Оно идеально имитирует фигуру взрослого мужика, и подвешено на растяжках как круглая груша.

Семенычу делали его на заказ местные умельцы.

Я подхожу к Пал Палычу. Он безмолвно таращится на меня нарисованными глазами.

– Отрабатывай на нем наши связки. Горло, пах, глаза, колени, – дает задание сэнсей, – да, и перчатки сними, они тебе тут не понадобятся.

– Хорошо, – я развязываю шнуровку на перчатках и аккуратно кладу их на ковер. Подхожу к чучелу и начинаю. Удар пальцами, собранными в «клюв орла» в глаз, потом ногой в пах. Отскок. Снова сближение, тычок основанием ладони в нос и хлест ребром ладони в горло.Опять отход. Удар на подскоке ребром стопы в колено и фалангами вторых суставов под сердце. Пал Палыч только дергается в стороны от моих комбинаций. Работая с тренажером, не замечаю, как летит время. Звучит свисток, и зычный голос Игоря Семеновича объявляет об окончании занятия.

Парни отправляются в раздевалку. Вероника тоже уходит в гимнастический зал. Я бреду в раздевалку последним. Мимо меня проносятся Миркин и Мальцев в плавках и полотенцами на плечах. Ребята направляются в душевую. За ними спешит Волобуев, дружески хлопнув меня по плечу. Потапенко, понурившись, сидит на скамье у раздевалки. Видно парень еще не отошел от нокдауна.

Осторожно трогаю его кончиками пальцев за плечо. Вова поднимает голову.

– Извини, я не хотел так, увлекся просто, – мне действительно неловко. Парень, хороший и ни в чем не виноват. Это я, окунувшись в привычную атмосферу спарринга, получил адреналиновый заряд, и немного забылся в горячке боя.

Потапенко вяло машет рукой.

– Ничего Леш, бывает.

– У тебя все в порядке? Может тебя до дома проводить? – участливо интересуюсь у товарища.

– Да все нормально, не надо, – Вова даже немного смутился, – я в порядке.

– Шелестов пойдем за мной, – голос Семеновича звучит у меня над ухом. Поворачиваюсь к наставнику и покорно следую за ним в комнатушку тренерской.

– Чай будешь? – спрашивает сэнсей, насыпая себе в чашку заварку из металлической коробочки.

Нет, спасибо, – отказываюсь я, – Игорь Семенович, вы что-то хотели сказать?

– Хотел, – сухо отвечает Зорин, – ты можешь говорить, что угодно, но я тебе не верю. Где-то ты однозначно тренировался. Очень серьезно и с хорошим инструктором. Таких чудес не бывает.

Я молча смотрю на него. Неожиданно картинка на мгновение теряет четкость, расплываясь смутной пеленой перед глазами. Меня словно сотрясает удар тока, тело непроизвольно передергивается.

Густой туман, окутывающий серой дымкой загородную трассу. ЗИЛ-130 с пьяным водителем, выныривающий навстречу знакомому темно-синему «Москвичу 408». Отчаянный детский крик. Развороченная машина, на фоне удирающего грузовика. Милиционеры, деловито осматривающие место ДТП. Санитары, грузящие на носилки изломанное, залитое кровью, детское тельце.

Похороны. Военные несут на плечах небольшой гробик, кажущийся игрушечным. Седой как лунь Семенович, ссутулившийся и постаревший лет на двадцать, поддерживаемый за руку моим отцом, медленно бредет за похоронной процессией….

– Игорь Семенович, – мой, внезапно охрипший голос похож на воронье карканье, – завтра утром вы собираетесь поехать с Надей на дачу. Не вздумайте это делать….

Банка с заваркой летит на пол. Черные крупинки веером разлетаются по плиточному полу.

Зорин растеряно смотрит на меня.

– Откуда ты знаешь? Я об этом никому не говорил. Только вечером решил поехать, – ошеломленно бормочет он.

Жена наставника несколько лет назад умерла от рака. Десятилетнюю дочку Надю он растит сам. Зорин души в ней не чает. Семенович даже убедил переехать в наш город свою одинокую пожилую тетку из Уральска, каким-то чудом организовав квартирный обмен. Она присматривает за Надей, пока сэнсей на работе. Ребенок всегда одет с иголочки, чист и ухожен.

– Игорь Семенович, просто поверьте мне. Если Вы дорожите жизнью своей дочери, оставайтесь дома, – я пристально смотрю ему в глаза, и стараюсь говорить убедительно.

Зорин резко хватает меня за воротник кимоно, и рывком вздергивает вверх, притягивая вплотную к своему лицу. Мои ноги начинают балансировать на носочках.

– Что ты сказал гаденыш? – шипит он, – Причем здесь Надя? Если с ней что-то случится, я тебя порву.

Пытаюсь разогнуть его пальцы, но они у наставника как будто железные. Продолжаю плясать на носках, чувствуя себя кроликом в объятьях удава.

– Я вас просто предупредить пытаюсь, – хриплю, глядя ему в глаза – завтра пьяный колхозник на ЗИЛе вылетит на встречную полосу. Вы водитель хороший, но из-за тумана не успеете вовремя его увидеть. Попробуете вывернуть руль, чтобы избежать столкновения, но у вас не получится. Он протаранит Вас в бок во время разворота, удар придется именно в то место, где будет сидеть Надя.

Зорин еще несколько мгновений буравит меня бешеным взглядом. Потом ярость медленно уходит из его глаз. Он аккуратно отпускает меня, возвращая в исходную позицию.

– Извини, – раздается глухой голос сенсея, – ты про Надю сказал, и будто красная пелена глаза застлала. Я тебя убить был готов. Она одна у меня осталась после смерти Маши.

– Все нормально, – отвечаю, осторожно ощупывая шею. Дури, конечно, в нем очень много. Еще немного и он бы меня покалечил.

– Вы мне тоже не чужой человек. Не хочу, чтобы с вами и дочкой что-то приключилось. Не знаю, как это получилось, но у меня перед глазами картинка возникла, как будто я это сам наблюдал со стороны. Уверен, если вы поедете завтра на дачу, то вам с Надей грозит серьезная опасность.

– Чертовщина какая-то, – тренер озабочено трет ладонью лоб, – знаешь Леша, еще несколько лет назад послал бы я тебя далеко. Но сейчас даже не знаю, что сказать. Бывал я в одной стране, общался с местными знахарями. Живут в хижинах из потрескавшейся глины, а такое творят. Никогда не поверил, если бы собственными глазами не видел.

Знаю я эту страну. Ангола, называется. Там вы с моим отцом вместе воевали. Но вслух я Игорю Семеновичу это не говорю.

– Вот и послушайте меня, – повторяю настойчиво, – что вам стоит отложить поездку на дачу до следующих выходных? По большому счету вы ничего не теряете, а сохраните свое здоровье и жизнь дочки. Пусть лучше в школу сходит, у неё учебный день все-таки.

– Ты Шелестов, удивляешь меня все больше и больше, – криво усмехается Зорин, – то на тренировке взрослых, более опытных и сильных парней побеждаешь, то пророчества, как Кассандра вещаешь. И давно это у тебя?

– Сегодня в первый раз.

Я спокойно выдерживаю взгляд тренера. Правду говорить легко и приятно, далеко не всю, конечно, но кто об этом знает?

– Картинку, говоришь, видел? Погоди, – судя по загоревшимся глазам Зорина, его осенила какая-то идея. Он достает из кармана тренировочных штанов связку ключей и лезет в сейф. Копается там пару минут, вынимает карту области, раскладывает её на столе и берет карандаш.

– Смотри, допустим, я уезжаю утром на дачу. Это тридцать километров от нашего районного центра в Павловке. Опиши место, где произойдет это ДТП.

– Вы заезжаете на окраину леса, – я задумался, припоминая все подробности увиденной картинки.

– О, – победно щелкаю пальцами, – там, на опушке расколотое напополам тонкое дерево, метров сто от него, не доезжая до поворота в село.

Судя по расширившимся от изумления глазам тренера, он мне поверил окончательно.

– Есть такое, – признает Зорин. Он выглядит потрясенным.

– Знать ты этого не мог, – минуту помолчав, продолжает наставник, – допустим твой отец, и мог сказать что-то про мою дачу, но про дерево…. Да и я только час назад решил завтра туда ехать. Действительно, чертовщина….

Молчание затягивается.

– Игорь Семенович, так вы не поедете? – на всякий случай уточняю я.

– Теперь, точно нет, – наставник собран и деловит, – так, а про машину и водителя, ты сказать что-то можешь?

– Грузовик ЗИЛ-130 светло-голубой, номер… – тут я задумываюсь.

Номер я различить не могу. Какое-то избирательное у меня ясновидение, здесь вижу, там нет.

– Не могу сказать, – выдыхаю я, – водителя зовут Толик. Он заночует у любовницы, напьется самогона, а утром еще не протрезвевший, хлопнет стакан для опохмелки и сядет за руль. Кстати, машина принадлежит местному колхозу «Заветы Ильича». Больше ничего не знаю.