Текст книги "Начало пути (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

28 сентября 1978-ого года. Четверг

Наше первое совещание проходит в тренерской нашего нового клуба. На скамейках, временно перетащенных из зала, расположилась вся наша группа: Волобуев, Миркин, Потапенко, Подольская и Мальцев.

Наставник стоит перед ними, облокотившись спиной на немного покосившийся стол. Я сижу на старом, облезлом, но еще крепком стуле. Другой мебели здесь пока нет, поэтому приходится использовать то, что имеется в наличии.

Перед собранием, мне пришлось предварительно пообщаться с Игорем Семеновичем. Разговор занял четыре часа и был очень нелегким. Многие предложения встречались наставником скептически. И лишь вся моя сила убеждения, упертость и настойчивость помогли преломить ситуацию. Пришлось напомнить сэнсею о своих «видениях», чтобы убедить – это не моя блажь и мальчишеское желание поиграть в «солдатики», а осознанное и продуманное желание принести стране пользу.

В итоге, Зорин согласился со мной, но взял обещание держать его в курсе ситуации и всех намечающихся событий. Но некоторые сомнения у него все же остались. Это было видно, по задумчивому взгляду, проскальзывающим нервным порывистым движениям и искорке сомнения мелькающей порою в глазах тренера.

Перед показательным выступлением наставник переговорил с нашей группой. За пару лет занятий Зорин завоевал непререкаемый авторитет, поэтому отказать ему никто не мог. Тем более что Семеновича, мы, будучи детьми военнослужащих и его приятелей отлично знали и раньше. Сэнсей лично подбирал каждого из нас в свою группу рукопашного боя и возился с нами абсолютно бесплатно. Он давно стал для нас не просто тренером, но и наставником, близким человеком, к которому прислушивались и доверяли многое.

– Ребята, спасибо вам за помощь и поддержку. Я рад, что вы верите мне, и всегда готовы помочь в любых начинаниях. Сегодня пойдет разговор о том, как мы будем действовать и работать дальше, на каких принципах формировать наш военно-патриотический клуб «Красное Знамя». Я расскажу вам об этом вместе с Алексеем Шелестовым. Он будет моим заместителем. Есть какие-то вопросы ко мне?

Мы действуем по заранее утвержденному и тщательно разработанному за часы споров плану дискуссии. Сначала Зорин хотел, чтобы все рассказывал и показывал я как автор концепции работы «Красного Знамени». Но подумав, мы отказались от этой затеи. Я самый младший в группе, и пока не обладаю достаточным авторитетом у парней, хотя относятся ко мне хорошо. Изначально к моим словам будет определенный скептицизм и недоверие.

Другое дело – Зорин. Он непререкаемый авторитет для каждого из нас. Поэтому сегодня говорить в основном будет он, а я лишь дополнять его слова.

– Есть, – басит Серега Мальцев, – Игорь Семенович, а почему именно Шелестов? Леша, конечно, наш товарищ, мы ему всегда поможем и поддержим, но не слишком ли он молод, чтобы командовать нами, в том числе? Хватит ли у него опыта, знаний и умений для руководства клубом?

– Не слишком, – Зорин делает паузу, концентрируя на себе внимание присутствующих, – идея создания «Красного Знамени» принадлежит именно Шелестову. Я лишь одобрил и поддержал её. А что касается наличия опыта и умений….

Наставник на секунду задумывается.

– Мы вчера с Лешей несколько часов говорили о дальнейшей деятельности и развитии клуба. Разговор, сразу скажу, был непростой. Шелестов сумел меня удивить. У него все продумано и обосновано, вплоть до самых мелких деталей. Не все им сказанное, вызывает мое безоговорочное одобрение, хотя мысли и идеи у Леши очень правильные и хорошие. Лично я думаю, что он справится. Есть возражения?

Ребята молчат.

– Тогда предлагаю послушать меня, и сделать выводы самостоятельно, нужно вам это или нет. Никого насильно держать в клубе мы не будем. Решение оставаться в нем или уходить, пусть каждый из вас принимает самостоятельно.

– Сейчас мы с Алексеем расскажем Вам, что и как планируем сделать, – продолжает сэнсей, – Сначала хочу пояснить, для чего мы создаем военно-патриотический клуб. Выскажу свои мысли. «Красное Знамя» – наша возможность сделать что-то для людей и общества, в котором мы живем. Давайте проверим, на что мы способны. Докажем себе и окружающим, что мы можем изменить свою жизнь к лучшему, приобрести новые знания и умения, стать одной сплоченной командой успешно решающей даже самые сложные задачи.

Почему для этого нужно объединяться? Возможности одного человека ограничены. Одиночка даже с самыми благими намерениями мало что может.

Помните знаменитый рассказ о прутиках и вениках? Для забывших, изложу его кратко. Перед смертью, отец попросил своих сыновей сломать большой толстый веник. Ни один из них не смог этого сделать. Но развязав веник и взяв по одному тонкому прутику, каждый из братьев с легкостью поломал его об колено. Став одной командой, вместе мы можем сделать очень многое.

– Прежде всего, для молодежи – сегодняшних школьников и студентов, – добавляю я, – которые, как правильно заметил Игорь Семенович на показательном выступлении, завтра будут определять жизнь страны.

– Ребята подготовятся к службе в армии, научатся рукопашному бою, станут ответственными и дисциплинированными людьми, – подхватывает Зорин, – Девушки смогут оказывать первую помощь, получат навыки самообороны. Вместе мы будем участвовать в жизни города, и делать её лучше и интереснее.

– Перед нашим клубом будут стоять два вида задач: стратегические и организационно-бытовые. С каких начнем? – уточняет наставник.

– Игорь Семенович, давайте со стратегических, – басит Мальцев, – интересно послушать.

– Хорошо. Первая задача – массовость. Необходимо привлечь в свои ряды как можно больше молодежи. Как это сделать? Очень просто. Находим художников, рисуем красивые плакаты с призывами вступать в ВПК «Красное Знамя». Предлагаем походы, обучение рукопашному бою и обращению с оружием, боевую военную подготовку. Развешиваем их по школам, техникумам и другим учебным заведениям. Организовываем каждую субботу показательные выступления в «Звезде» или клубе и приглашаем желающих посетить и посмотреть.

– Опять полосу препятствий преодолевать? – интересуется Потапенко.

– Зачем? – пожимаю плечами, вступая в диалог, – достаточно провести показательное выступление в зале. Продемонстрировать несколько эффектных приемов, разбить пару кирпичей, показать обезоруживание противника и работу с макетом АК в рукопашном бою. Думаю, многим школьникам и студентам будет это интересно.

– Думаешь, это сработает? – в глазах Миркина загорается огонек интереса.

– В нашем городке, не считая «Звезды», один большой спорткомплекс и несколько секций, разбросанных по городу. Гребля, бокс, шахматы, борьба, гимнастика, легкая атлетика. А тут предлагается что-то новое, яркое и необычное. Представь, выходят на татами мощные парни в камуфляже, резко бросают друг дуга, наносят эффектные удары, показывают, как работать ножом или прикладом автомата. Уверен, после такой демонстрации, желающие пойдут потоком.

– Как работать с молодежью, агитировать и привлекать её в свои ряды, тема для отдельного разговора, – вмешивается Семенович, – когда обсудим все основные моменты, выберем человека, ответственного за это направление, и я дам ему подробные инструкции. Нам нужно сделать это движение массовым и популярным в городе. Это, как я уже говорил, первая стратегическая задача.

– Зачем нам столько народу? – на лице Волобуева отражается искреннее недоумение.

– Прежде всего, чтобы стать ощутимой силой в масштабах хотя бы одного города. Вместе мы сможем сделать много хорошего для своей страны. И с нашим голосом и мнением будут считаться. Партия и правительство старается воспитывать патриотизм в своих гражданах, готовить их к защите Родины. Именно эту задачу мы и будем помогать им решать.

«Тем более что этот вопрос может стать «ребром» через каких-то тринадцать лет», – мысленно заканчиваю фразу наставника.

– Хорошо, это понятно, – вступает в разговор Вероника, – а другие стратегические задачи?

– Борьба с уголовной романтикой. Не секрет, что среди большого количества подростков она достаточно распространена. Некоторые достаточно неплохие ребята под впечатлением и влиянием старших «авторитетов» идут на преступления и попадают за решетку. Результат – сломанные судьбы, озлобленные на жизнь уголовники, новые жертвы воровства, грабежей и других правонарушений. Что предлагается сделать? Прежде всего, навести порядок в школах и других учебных заведениях. Избиения и издевательства над слабыми, отбирание мелочи у школьников должны прекратиться. Сделать это очень просто, при каждом учебном заведении организовывается отряд «Красного Знамени», который будет пресекать подобные явления. В случае, возникновения сложной ситуации, чреватой большой разборкой, от этого отряда, отправляются гонцы к другим школам, учебным заведениям и в наш штаб. То же можно сделать, если подобные случаи происходят во дворах и других местах. Сявок надо давить, чтобы они не распространяли свое гнилое влияние на окружающих.

– Кого-то могут на нож посадить, – Мальцев серьезно смотрит на тренера, – там же и отпетые совсем есть.

– Мы постараемся этого не допустить, – спокойно отвечает Семенович, но в его глазах на миг мелькает тревожное выражение. Именно это опасение и послужило предметом ожесточенных споров. Мне стоило немалых трудов убедить наставника в нужности и необходимости подобных действий.

– Это тема отдельного предметного разговора, – продолжает Зорин, – К нему мы еще вернемся. Замечу только, что решать проблему мы будем, сотрудничая с неравнодушными сотрудниками милиции, поэтому риск есть, но он не такой уж и большой. Имеются определенные мысли, как красиво решать эту проблему, но об этом, повторяю, поговорим позже. С серьезными бандитами мы связываться пока не будем, а дворовую гопоту погоняем.

Второй момент. Нужно заняться детьми из трудных семей, которые находятся под влиянием шпаны, но не являются полностью «пропащими». Их нужно тащить в клуб, организовывать досуг, увлекать нашими идеями, и всячески извлекать из уголовной среды. Для этого необходимо установить контакты с детской комнатой милиции и получить информацию о тех пацанах и девчонках, которые еще имеют шанс исправиться. Спасем хоть нескольких из них от преступного будущего – уже принесем пользу стране.

– Третья стратегическая задача – ветераны и память о ВОВ. Да у нас в стране ветераны почитаемы. К ним прислушиваются, их уважают. Но у многих стариков, родные разъехались, и они ощущают себя одинокими, и особо никому не нужными. Некоторым нужна определенная помощь, которую они стесняются или не хотят просить. Этим необходимо тоже заниматься. Стариков можно привлекать как наставников «трудных» пацанов, носить лекарства и продукты, если им это трудно. Организовывать для них праздники в клубе, дарить подарки. Пусть они чувствуют, что им благодарны, о них заботятся. Этим направлением у нас тоже будет заниматься отдельный человек.

Что касается памяти. Мы будем согласовывать с райкомом комсомола походы по местам боевой славы. Будем искать павших и оставшихся неизвестными солдат, восстанавливать их данные, передавать эти сведения родственникам и предавать их широкой огласке.

Также в нашем клубе и в других местах, будут регулярно проводиться памятные мероприятия, посвященные Великой Отечественной Войне с привлечением ветеранов, историков и военных, на которые мы постараемся привлечь как можно больше народу. Этой деятельностью у нас также будет заниматься определенный человек.

Четвертая стратегическая задача – агитация. К ней мы вернемся позднее. Она требует отдельного вдумчивого и подробного разговора. При этом нужно отойти от определенных догм и штампов. На данный момент я считаю, мы не готовы к обсуждению этой темы. Когда назначим ответственного за это направление, с ним переговорит Алексей и расскажет, что и как делать.

На сегодня это все стратегические задачи. С предлагаемой структурой организации и другими моментами вас ознакомит Шелестов.

Сэнсей переводит дух. Длинный монолог его немного измотал. Зорин высказал далеко не все, что мы будем делать и заниматься. О многом даже он не догадывается. Но всякому знанию – свое время.

– Что касается организационных задач, – продолжаю я, – Сначала уточним структуру нашего клуба. Руководитель ВПК «Красная Знамя» – Игорь Семенович Зорин. Его слово имеет силу приказа. Обсуждению и обжалованию не подлежит. Возражения или замечания у кого-то есть?

– Нет, конечно, – машет рукой Мальцев, – какие могут быть возражения? Семеныча мы знаем и уважаем. Давай дальше.

– Напоминаю, Шелестов,является моим заместителем. Со всеми необходимыми полномочиями, – Зорин обводит строгим взглядом нашу группу, – в мое отсутствие, он принимает все решения и отдает команды. Слушайте его внимательно, и отнеситесь к сказанному Алексеем максимально серьезно. Продолжай Леша.

Смотрю на ребят. Что-то беззлобно бурчит про себя Серега, но в целом реакция удовлетворительная.

– Мне и Игорю Семеновичу подчиняются пять комиссаров. Мы планируем, что ими станете вы. Каждый из вас курирует отдельную группу, отвечая за её физическую подготовку, проводя тренировки, организовывая и планируя мероприятия, которые будут разрабатываться Советом «Красного Знамени». О нем я расскажу дальше. У комиссара должно быть в наличии несколько заместителей. Это руководители отрядов в школах, техникумах и других организациях и учебных заведениях. Территориально мы поделим город на пять районов, которые распределим между вами. Каждый комиссар будет отвечать за деятельность «Красного Знамени» на своей территории. В его отсутствие главным назначается один из заместителей.

– Игорь, ты что-то хотел спросить? – движением руки Зорин прерывает меня, поворачиваясь к тянущему руку Волобуеву.

– Игорь Семенович, – тезка наставника немного смущен, но собравшись с духом, решительно выпаливает, – а когда мы на все это найдем время? Ведь у всех нас работа, учеба, тренировки, опять же. А сделать, судя по всему, предстоит немало.

– Все продумано. На начальном этапе действительно придется поработать. А потом основная часть нагрузки будет распределена между вашими заместителями – начальниками отрядов. Вам надо будет осуществлять общее руководство. Далее, ежедневно обязательно присутствие в штабе лишь одного дежурного комиссара. Остальные всегда могут отпроситься или заняться своими делами. Конечно, три раза в неделю надо будет проводить тренировки со своими подопечными. Также потребуется активно участвовать в работе клуба. Но время для отдыха и личных дел у вас будет. И напоминаю, все полностью на добровольной основе. Если кто-то не хочет тратить на это время и вступать в клуб, никаких проблем. Никто никого не заставляет.

– Тогда понятно, – Волобуев усаживается на место, – у меня больше вопросов нет.

– Идем дальше. Ежедневное техническое руководство клубом осуществляется мною и Шелестовым, – продолжает Зорин, – но для принятия важных стратегических решений и длительного планирования дальнейших действий созывается Малый Совет. В него входим я, Шелестов и вы. Очень важные решения мы принимаем коллегиально. Если необходимо, проводится голосование, и вердикт выносится большинством.

В некоторых экстраординарных случаях собираем Большой Совет. Кроме нас он будет состоять из заместителей комиссаров и некоторых активистов. Такое собрание организовывается в случае необходимости обсудить важное решение более в широком кругу.

Вот собственно и основная информация по организационной структуре. Подробности и различные нюансы можно обсудить потом.

– Извини, Алексей, что опять встрял, – наставник чуть улыбается мне уголками губ, – продолжай знакомить ребят с организационными задачами.

– Теперь о бытовых проблемах, – я широким жестом обвожу рукой комнату, – необходимо привести в порядок эти помещения. Сделать самое минимальное. Вымыть их от пыли, покрасить стены. Я готов потратить на это время. В пятницу после уроков, приду сюда и буду работать. Кто сможет, пусть присоединяется. Если есть возможности помочь краской и малярными кистями, тоже буду благодарен.

– Какие вопросы? – грохочет бас Мальцева, – надо, значит надо. Сделаем. Я присоединяюсь.

– Я тоже приду, – Вероника поворачивается к остальным ребятам, – а вы парни?

Буду обязательно, – откликается Потапенко, – после занятий сразу сюда.

– В пятницу я часа в четыре освобожусь. Раньше с завода не отпустят, – вздыхает Миркин, – заскочу домой, перекушу и прибегу.

– Я не смогу, – качает головой Волобуев, – невесту провожаю. Она к себе в деревню уезжает, а мне нужно вечером её на автобус посадить. Но когда её отправлю, готов работать.

– Кстати, у предков осталось несколько банок белой краски и кисти еще с прошлого ремонта, – оживляется Серега, – Леха, я могу за тобой заехать на своей «копейке», заскочим ко мне и перевезем их сюда.

– А деньги за краску и кисти? Неудобно у Тамары Федоровны просто так забирать.

– Какие деньги? Чего ты выдумываешь?! – кипятится Мальцев, – Свои люди, сочтемся. Они у нас уже давно валяются, никому на хрен не нужны. Мать только рада будет их отдать.

– Значит с краской вопрос решен, – подвожу итог, – остается только мебель, но нам райком комсомола пообещал помочь.

– Кстати, по этому поводу позвоню завтра Молодцову. Хорошо, что напомнил, – задумчиво отмечает наставник.

– Теперь давайте разберемся, кто чем занимается, – продолжаю я, – предлагаю Веронику Подольскую, назначить ответственной за привлечение молодежи в наш клуб и агитационные мероприятия. Она – девушка умная, инициативная и целеустремленная. Уверен, с этим Вероника справится, тем более что Игорь Семенович и я будем ей помогать и подсказывать. Кто за, поднимите руки. Отлично. Принято единогласно…

Пятница 29 сентября 1978-ого года

Нина Алексеевна вдохновенно рассказывает о жизни Александра Блока. Завуч умеет заворожить своим сильным голосом и увлеченностью. Сразу чувствуется, что она любит свой предмет и «живет» им. Во время её выразительных монологов всегда стоит тишина, и даже обычный шелест переворачиваемых страничек тетрадок звучит громом в замершем классе. Многие ученики, заслушавшись учительницу, даже не сразу реагируют на переливчатую трель звонка, сообщающего о конце урока.

Но сегодня я не поддаюсь магии её обаяния и искренним чувствам, слышным в каждом слове взволнованного рассказа о судьбе поэта. Все мои мысли занимает черный силуэт воплощенного зла, уже нависшего над моей Родиной. Орлиный профиль, холодный внимательный взгляд из-под очков, большие лобные залысины, прилизанные седые волосы, холеное лицо с тонкими чертами, – так выглядит главный архитектор и тайный идеолог развала СССР, приведший к власти своего протеже агента «Пятнистого» – всесильный и всемогущий шеф КГБ Юрий Владимирович Андропов.

Проснувшийся во мне дар, позволяет ясно видеть сложившуюся картину и истинных виновников развала страны. В руках этого злого гения – самая могущественная спецслужба Советского Союза – КГБ, почти полмиллиона сотрудников, 200 тысяч офицеров, осуществляющих охрану руководителей СССР, оперативно-розыскную деятельность, внешнюю разведку и контрразведку, борьбу с «внутренними врагами»: инакомыслящими. КГБ словно мафиозный спрут опутал своими незримыми щупальцами всю страну, курируя даже вопросы, связанные с обороноспособностью, социально-экономической деятельностью, внешней политикой, одной рукой показательно выкорчевывая «антисоветизм», а другой тайно взращивая молодых либералов-реформаторов во ВНИИСИ и МИПСА, которые уже сегодня занимаются вопросами «реформирования» СССР. Именно из этих «молодых ученых» вылезли внук известного писателя и рыжий верзила, ставшие флагманами «капитализации» и передела собственности после развала Союза.

Все слои советского общества пронизаны «стукачами», регулярно строчащими свои доносы кураторам. Любое собрание диссидентов, заводских коллективов, молодежных неформальных движений находится под пристальным присмотром тайных агентов «плаща и кинжала», бдительно следящими за идеологической правильностью каждого брошенного слова. Только один маленький повод или решение раздавить неудобного человека, и громадный механизм самой могущественной спецслужбы приходит в движение, перемалывая людские жизни, судьбы и стирая неугодную личность в труху, уничтожая даже память о ней.

Андропов и его единомышленники – страшный противник. Они яростно, с бешеной энергией рвутся к власти, не гнушаясь ничем для достижения своей цели. Люди для них – просто фигуры на шахматной доске, которые можно смахнуть одним движением руки.

Уже умер странной смертью в 1976-ом году Андрей Антонович Гречко – боевой офицер, министр обороны, стоящий в оппозиции к Андропову, расчищая дорогу союзнику Андропова – Устинову. За пару месяцев до моего появления в 1978-ом году ушел из жизни от «сердечного приступа» самый молодой член Политбюро – Федор Давыдович Кулаков, освобождая место Горбачеву.

На очереди Машеров, Киселев, Суслов, Брежнев, Цвигун – люди, мешавшие «серому кардиналу» «Перестройки» прийти к верховной власти к стране. С дискредитацией Романова и воцарением «Пятнистого» на советском троне начнется развал страны.

Смогу ли я даже со своим даром «видеть» людей, прошлое и будущее, противостоять Андропову и КГБ? Разум вопиет, что ничем хорошим это не кончится. Шансов развернуть Колесо Истории в обратном направлении нет, а я просто погибну, лишив себя шанса на подаренную вторую жизнь.

Но спокойно жить, зная о грядущих испытаниях, и развале страны я не смогу. Совесть и офицерская честь не позволят. Они будут терзать меня каждый день, раскаленным прутом вонзаясь в сердце. И поэтому я не сверну с выбранного пути. Даже сдвинутый маленький камешек может вызвать большую лавину, а использованный крохотный шанс – привести к победе.

– Шелестов! Ты в каких облаках мыслями витаешь? – насмешливый голос Нины Алексеевны отрывает меня от раздумий.

Завуч стоит недалеко от меня, рассматривая с непонятным прищуром мою физиономию.

Я вскакиваю с места. Отъезжающий назад стул с противным треском стукается деревянной спинкой об заднюю парту.

– Ничего подобного. Я вас внимательно слушаю, – смущенное выражение лица выдает меня.

– Да?! Тогда ты хорошо маскируешься, – ядовитый сарказм сочится из каждого слова завуча, – повтори, о чем я только что рассказывала.

Александр Блок был ярким представителем «символизма», литературного декадентского течения, популярного в конце 19-ого – начале 20-ого века, – послушно повторяю я, – оно опиралось на мистицизм, веру в другой идеальный мир. Это было отражено во всех его произведениях, подчеркивающих душевное смятение поэта, его осмысление наступающего кризиса.

Блока я знал, любил, а перед уроком даже внимательно прочел главу «Русской советской литературы 10 класса», посвященной великому поэту. Поэтому подсознательно фиксируя обрывки речи Нины Алексеевны, сумел грамотно и подробно ответить.

– Верно, – завуч удивлена, но старается сохранить каменное выражение лица, – можешь, когда захочешь. Садись.

Через пять минут, нетерпеливо верещит школьный звонок, напоминая о конце урока. Складываю учебники. Вместе с Ваней и Пашей выхожу на улицу. К нам пристраивается Николаенко с Дашей. Амосов торопливо дергает меня за плечо.

– Леш, ну что мы сегодня идем в ваш клуб?

– В наш клуб Паша, – поправляю его, – конечно, идем.

– Во сколько встречаемся? – деловито уточняет Аня, прислушивающаяся к нашему разговору.

– Подходите туда часам к четырем. Игорь Семенович уже откроет помещения, а я приеду с кистями и краской, – предлагаю им.

О планируемом ремонте в помещении клуба я рассказал ребятам еще перед первым уроком. Аня, Иван и Паша сразу же вызвались помочь. ЖЭК на Петрозаводской они хорошо знали, поэтому найти клуб, находящийся в соседнем подъезде должны были без проблем.

– Ребята давайте встретимся у ЖЭКа без пяти четыре, а там уже и Леха подъедет, – предлагает Волков. Николаенко и Амосов согласно кивают.

– Я могу и немного задержаться, – предупреждаю одноклассников, – ко мне товарищ заедет на машине. Краску и кисти у него брать будем.

– Кисти я тоже принесу, – встревает в разговор Амосов, – у меня они дома валяются.

– Отлично. Тогда давайте сделаем так. Вы меня не ждите. Заходите в клуб, переодевайтесь, Игорь Семенович вас уже знает, скажете, если что, со мной договорились, и пришли помогать наводить порядок. А как я подскочу, так и начнем.

Одноклассники что-то рассказывают, возбужденно машет руками Амосов, а на меня опять накатывает ощущение нереальности происходящего. Три подростка и две девушки с комсомольскими значками идут по залитой солнцем мостовой и весело болтают, размахивая сумками с учебниками. После чадящего черным дымом здания парламента, моей гибели в «прошлой» жизни, это кажется светлым сном о детстве, который вот-вот прервется, и я снова вернусь в суровую реальность, доживая последние мгновения, и чувствуя, как с каждой каплей крови последние искорки жизни покидают истерзанное пулями тело.

* * *

– Здравствуйте Тамара Федоровна, – здороваюсь я.

– Здравствуй Лешенька, – миловидная женщина средних лет с доброй улыбкой смотрит на меня.

– Мам, мы за красками и кистями приехали. Помнишь, я говорил? – вклинивается в разговор Мальцев.

– Да помню я сынок, помню, – устало вздыхает мать Сереги, усаживаясь на стул, – иди в сарае возьми. Там четыре банки стоят возле лопат и граблей. А кисти – рядом, в отдельном ведре.

– Да знаю я мам, – басит Сережа, – пошли Леха.

– А гостя зачем за собой тащишь? Там и одному дел на две минуты. Иди сам, а я тут с Лешей поговорю, – предлагает Тамара Федоровна.

Серега согласно кивает, и моментально исчезает. Только входная дверь гулко хлопает за ним.

– Может быть чаю? – спрашивает мама Мальцева.

Она пытается привстать, но опять обессилено опускается на стул. На лице женщины мелькает гримаса боли, и рука непроизвольно обхватывает живот.

– Что с вами Тамара Федоровна? – обеспокоенно смотрю на маму Сережи.

– Ничего, такое уже бывало. Съела наверно что-то не то на дне рождения у свекрови, вот и живот уже третий день побаливает, – бормочет она, – пройдет все со временем.

Я смотрю на неё, и замечаю расширенные от боли, слезящиеся глаза, склеры, изборожденные кровавыми прожилками, капельки пота, выступившие на лбу, мертвенное бледное лицо.

Очередное озарение ярким взрывом заполняет мозг, заставляя прикрывать глаза от нарисованной в сознании картины.

– Тамара Федоровна вас ведь уже трое суток тошнит и температура повышенная. Нельзя так относиться к своему здоровью, – обеспокоенно смотрю на неё.

Женщина поднимает на меня глаза.

– Откуда ты знаешь? – изумленно бормочет она.

– Лех, поехали, я уже все загрузил в машину, – на пороге возникает Серега.

– Сережа, ты дурак? – спокойно интересуюсь у товарища.

– Чего дурак? – здоровенный Мальцев растерян.

– Какие нахрен краски и кисти?! – мой голос дрожит от ярости, – У тебя мать от перитонита загибается. Уже трое суток мучается. Почему врачей не вызвал?

– Так это, она говорила, что скушала что-то не то, само пройдет, – мямлит Серега, – такое уже раньше было.

– Нет Сережа, ты точно дурак, – делаю вывод, – мало ли кто, что тебе говорит. Пойми, со здоровьем не шутят. Это чревато. У твоей матери перитонит. Операцию надо делать в ближайшие часы, иначе может быть поздно.

– Леша, ну что ты фантазируешь? – Тамара Федоровна морщится от боли, но продолжает строго смотреть на меня, – Откуда ты знаешь, что это перитонит? Я же сказала, съела что-то не то. Не в первый раз уже такое. И поэтому врачей вызывать Сережке я запретила, нечего их попусту гонять.

– Извините Тамара Федоровна, мы с вами потом на эту тему поговорим, а сейчас вам надо собираться, – я отворачиваюсь от женщины и хватаю Серегу за плечи.

– Мальцев, если мы сейчас не отвезем твою маму в больницу, все может плохо закончится, – хорошенько встряхиваю его, – просто поверь мне. Это нужно сделать немедленно. Слышишь?!

Мгновение Сережа смотрит мне в глаза, и резко поворачивается к матери.

– Так мам одевайся, мы едим в пятую больницу, она тут недалеко, – командует он.

– Не выдумывай, – пытается возмутиться Тамара Федоровна, – ты чего, Лешкиным фантазиям веришь?

– Верю, – Серега тверд как скала, – даже если это и не перитонит, тебе все равно провериться нужно. Леха прав, а я дурак, что пошел у тебя на поводу. Короче, ма, одевайся, поехали.

Тамара Федоровна, недовольно фыркнув, уходит в другую комнату переодеваться, а Мальцев бежит открывать ворота. Через несколько минут мы уже выезжаем из его частного дома. Закрыв вход, Серега прыгает в свою «копейку». «Жигуленок» резво несется по улицам, сопровождаемый удивленными взглядами прохожих. Слава богу, машин на дороге мало и неприятностей удается избежать. Через десять минут «копейка» тормозит возле пятой больницы.

Тамаре Федоровне становится хуже, и мы с Мальцевым подхватываем её под руки. Врачи реагируют быстро. После нескольких уточняющих вопросов, девушка из регистратуры называет номер кабинета, куда мы приводим побелевшую от нового приступа боли женщину. Врач выгоняет нас наружу. Некоторое время из кабинета слышатся неразборчивые голоса. Затем в дверь заходит парочка санитаров. Через минуту они уже увозят Тамару Федоровну на носилках.

Доктор выходит в коридор, и приглашает Серегу войти. Я остаюсь ждать его в коридоре.

Через пять минут взволнованный Мальцев выходит из кабинета.

– Ну что Серега как дела? – обеспокоено смотрю на товарища.

– Ты был прав Леха. Нужно было давно мать в больницу везти, – голос парня подрагивает от эмоций, – очень похоже на перитонит. Врач сказал: имеется характерное вздутие живота. Но точно станет ясно после рентгена и анализов крови. Если диагноз подтвердится, будут делать операцию прямо сейчас.

Молчим.

– Если с ней что-нибудь случится, я, я… – Мальцев замолкает, глотая воздух. Его лицо перекашивает страдальческая гримаса, – я никогда себе не прощу.

– Все будет нормально Серег, – кладу руку каменное плечо товарища, – мы привезли её вовремя.

– Ладно, – с усилием выдавливает из себя парень, – маме все равно сейчас будут делать анализы. Я тебя отвезу в клуб, а потом вернусь. Краску и кисти заодно заберешь.

– Сереж, ты уверен? По-моему ты сейчас не в том состоянии, чтобы управлять машиной. Я вообще сейчас могу с тобой остаться. Мало ли что.

– Я в порядке, – выдыхает Серега, – привезу тебя, и приеду сюда. И не спорь, хорошо? Я сам отлично справлюсь.

Внимательно смотрю на него. Похоже, Сереже сейчас нужно побыть здесь одному.

– Ладно, поехали, – вздыхаю, – но помни, если будет нужна любая помощь, можешь на меня рассчитывать.