Текст книги "Начало пути (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

21 сентября 1978 года. Четверг

Задорный осенний ветерок ласково щекочет лицо холодным воздухом, потерявшие силу лучи солнца лениво проглядывают сквозь хмурые серые тучи. Я бодро шагаю по мостовой, лавируя между текущим навстречу потоком прохожих. Команда моих добровольных помощников уже должна меня ждать в кафе «Снежинка» недалеко от школы. Сегодня я угощаю их знаменитым на весь город мороженным.

Возле кафе, нетерпеливо переминался с ноги на ногу Пашка. Ваня как всегда был спокоен и невозмутим, недалеко в своем сером пальто топталась Аня.

– Привет всей честной компании, – бодро здороваюсь с одноклассниками.

– Лешка, наконец-то, – глаза Амосова сияют радостью и предвкушением будущего пира, – мы тебя уже минут семь ждем.

– Нам с Пашкой нормально, а вот Анька по-моему продрогла, – кивает Ваня на зябко передергивающую плечами Николаенко.

– Ничего подобного, – с жаром возражает девушка, но её выдают озябшие, покрасневшие от холода руки, торопливо спрятанные в карманы серенького пальто.

– Ладно, пошли, – приглашающим жестом указываю на стеклянную дверь кафе. Галантно распахиваю её перед одноклассниками, смотря на Аню. Паша и Ваня расступаются, пропуская девушку. Зеленоглазка, цокая каблучками сапожек, проходит вовнутрь. Следом за парнями, захожу в помещение.

Белые скатерти, высокие стулья с большими спинками, стерильная чистота в сочетании с дневным полумраком – внезапно ощущаю ностальгию, вспоминая как в «той жизни» лакомился в «Снежинке» мороженым с родителями и дедом.

Кафе относительно пусто. В углу сидит молодая семья, кормящая мороженым карапуза лет пяти. За пару столиков от них о чем-то шепчется парочка студентов, в глубине зала, беседуют, попивая кофе, три мужика средних лет. Присутствующие окидывают нас короткими взглядами, и возвращаются к своим делам.

Выбираем небольшой столик рядом с окном. Складываем верхнюю одежду на одно из сидений. Галантно помогаю Ане освободиться от пальто, а потом, под понимающие взгляды товарищей и веселое подмигивание Паши, отодвигаю перед ней стул. Николаенко величественно присаживается, держа спинку прямо. Интересно, откуда у советской девушки такие аристократичные манеры? Надо потом поинтересоваться её родословной. Может, я с потомственной дворянкой общаюсь? Голубая кровь, белая кость…

Ребята ерзают, поудобнее устраиваясь на сиденьях. Я подтягиваю к себе темно-бордовую папочку с золотистой надписью «Меню» и начинаю изучать её содержимое, пробегая взглядом сероватые, местами слипающиеся буквы, опечатанные на машинке. Ага, вот нашел: Мороженое «Снежинка» с шоколадным сиропом, фруктами и тертыми орехами. Рубль сорок порция.

– Молодой человек уже выбрал, что будет заказывать? – раздается над ухом.

Поднимаю глаза. Чуть в стороне от меня стоит улыбающаяся полненькая официантка лет тридцати, в белоснежном фартуке и таком же чепчике, из-под которого кокетливо свисает золотистая челка.

Паша, Иван и Аня стреляют в меня вопросительными взглядами.

– Молодой человек, – улыбаюсь в ответ работнице общепита, – хочет заказать для себя и друзей, четыре мороженых «Снежинка», четыре молочных коктейля, а на десерт, немного попозже, чай и пятьсот грамм порезанного на маленькие ломтики «Наполеона».

Официантка кивает, сосредоточенно записывает мой заказ в маленький блокнотик и уходит, бросив на меня изумленный взгляд. Удивляется, что школьник так деньгами разбрасывается.

– Леш, а это не дорого обойдется? – Николаенко встревожено смотрит на меня, – у меня только рубль имеется.

– Действительно, Лех, что-то ты много заказал, – поддерживает девушку Иван, – денег то нам хватит? У меня копеек восемьдесят на кармане.

– Ребята, сегодня я вас угощаю, – жестом предупредительно останавливаю Пашку, тоже рвущегося что-то сказать, – вы помогли мне сделать большое дело. Мы сработали как одна команда, и у нас все получилось. Поэтому давайте не будем дальше обсуждать эту тему, а просто посидим в кафе, пообщаемся и поедим лучшее мороженое в городе.

– Лешка, ты точно клад откопал, – в глазах Амосова мелькают лукавые искорки, – а может, ограбил кого?

Пашкина голова сотрясается от легкого подзатыльника.

– Ваня, ты задолбал!!! – обиженно взвывает Амосов.

– Не говори глупостей, – назидательно говорит Иван, – придумал тоже «ограбил». Ты Шелестова с шоблой Быка не ровняй. И вообще, захочет Леша, сам расскажет, откуда у него бабки.

– Да тут вобщем-то никакого секрета нет, – немного смущенно отвечаю Амосову, – родители регулярно дают деньги на всякие мелочи, школьное питание, дарят на день рождения, просто я их уже несколько лет никуда особенно не трачу. Вот и накопилась приличная сумма.

Наш разговор прерывается подошедшей официанткой с подносом. На столе поочередно появляются стеклянные вазочки с горками белоснежного пломбира, обильно политого темным жидким шоколадом, посыпанного тертыми орехами и кусочками фруктов. Все это великолепие прикрывает собой основу из безе. Умелые руки работницы общепита мелькают как молнии, расставляя молочные коктейли с тающей на бокалах нежной пенкой и лопающимися воздушными пузырьками.

– Леш, а что дальше? – задумчиво спрашивает Аня.

– В смысле? – интересуюсь я.

– Ну вот, организовал ты… мы, – поправляется одноклассница, – встречу с ветераном. Послушали, похлопали и разошлись. Через несколько дней большинство все забудет. Что дальше? Чего ты хотел этим добиться? Заработать очки перед директором и завучем? Начать карьеру в комсомоле?

– Видишь ли, Ань, это очень сложно рассказать в двух словах, – я на секунду задумываюсь, как донести свои мысли до Ивана и девушки, с интересом ожидающих моего ответа. Только Пашке все нипочем. Амосов выложил на тарелочку соломинку и увлеченно смакует напиток, не обращая внимания на белую полоску молока на верхней губе.

– Паша не будь хрюшей, – подаю ему салфетку.

– Ага, спасибо, – бормочет Амосов, вытирая пенку. Под негодующим взглядом Вани, у которого явно чешутся ладони, Пашка аккуратно складывает руки как на школьном уроке, и, изображая невинного ангелочка, с преувеличенным вниманием смотрит на меня.

– Ладно, давайте пока мороженого поедим, – предлагаю я. Амосов радостно кивает, и начинает энергично работать ложкой, Ваня с задумчивым видом тянет из соломинки коктейль. Аня ест пломбир маленькими порциями по половине ложечки, заказывая глаза от гастрономического экстаза. Через пять минут Николаенко решительно отставляет опустевшую вазочку, Ваня с тяжелым вздохом откидывается на спинку стула, только Пашка продолжает увлеченно хрустеть остатками льдинок коктейля.

– Леш, ты не ответил на вопрос, – напоминает мне девушка.

– Хорошо, Аня я поясню, – вдыхаю, набирая в грудь воздух перед продолжительным монологом, – помните цитату, знаменитого чехословацкого журналиста Юлиуса Фучека в «Репортаже с петлей на шее»: «Бойся равнодушных! Именно с их молчаливого согласия творится все зло на Земле». Это немного перефразированные слова Роберта Эберхарда, вымышленного персонажа романа Бруно Ясенского «Заговор равнодушных». Впрочем, речь не об авторстве этого выражения.

Я не хочу оставаться равнодушным. И желаю сделать все возможное, чтобы окружающие меня люди не становились ими. Чтобы идти в будущее, надо помнить и ценить свое прошлое. На зыбком песке не построить прочное здание. Для движения вперед, нужна основа, на которой общество будет стоять как на прочном фундаменте. Сегодня мы школьники, а завтра станем учеными, инженерами, офицерами и врачами. От нас, в том числе, зависит, каким будет будущее, сможем ли мы в нужный момент не дрогнуть и встать на защиту своей Родины.

Дело в том, что сегодня мы воспринимаем многое как должное, и не задумываемся, какой ценой добились этого предыдущие поколения, пережившие две войны, голод, восстановление страны из руин. Вот об этом я и хочу напомнить. Заставить задуматься, осознать и понять.

– Какие-то слишком взрослые у тебя мысли Леша, – Иван серьезно смотрит мне в глаза, – ты как старик рассуждаешь.

– Просто в последнее время много читал и думал, – криво усмехаюсь я, – дальше продолжать? Я не договорил.

– Продолжай Леш, – Николаенко сердито тыкает локтем в бок Вани, – мы тебя слушаем.

Очередное озарение накатывает неожиданно. Вся жизнь ребят в «лихих 90-ых» проносится у меня перед глазами в ярких цветных картинках. Волков, перемещающийся в инвалидной коляске, после избиения бандитами, сутулящийся в телогрейке Амосов, потерявший работу в своем НИИ, и торгующий носками на рынке, чтобы выжить, Николаенко, за несколько лет превратившаяся из красивой девушки в усталую, замордованную жизнью мать-одиночку, озабоченную ежедневной добычей пропитания для своего ребенка. Смутное время ельцинского беспредела тяжелым катком проехалось по ним, безжалостно ломая судьбы.

– Леха, ты чего? – Ваня трясет меня за руку, – ты в порядке?

– Все нормально, – выдергиваю предплечье из ладони Волкова.

– Теперь, что касается «забудут через несколько дней», – продолжаю я, – Ань, ты в корне неправа. Да впечатления со временем сгладятся, рассказанное будет постепенно забываться, вытесняться новыми интересами, заботами и проблемами. Но уверен, след в душе у многих все-таки останется. А я позабочусь о том, чтобы он опечатался навечно.

– Ну хорошо, – вступает в разговор девушка, – а тебе зачем это все надо? Не слишком ли ты много берешь на себя в шестнадцать лет? Для всего этого есть комсомол, партия, люди, которые этим занимаются.

Задумываюсь. Несколькими словами здесь не отделаешься. Попробую донести до ребят свои мысли доступно и максимально сжато.

– Ань жизнь можно прожить двумя способами. Первый – учиться, затем устроиться на работу, завести семью, растить детей. Это абсолютно нормально. По такому пути идет большинство. А можно попытаться сделать что-то особенное для людей и страны, в которой ты живешь. Менять мир вокруг себя, ощущать как тобой и твоими единомышленниками творится история. Ты никогда не задумывалась, почему сейчас многие комсомольцы, бросают налаженный быт, обустроенную жизнь в больших городах и едут возводить БАМ, годами ночуя в палатках и вагончиках под ветрами и дождями? Конечно, большую роль играет романтика, чеки на новые автомобили и высокие зарплаты.

Но многие хотят вырваться из обычного существования, стать частью чего-то грандиозного, оставить свой, пусть и небольшой след в истории, принести пользу своей Родине.

В условиях, в которых они находятся, быстро исчезает вся фальшь, слетает вся наносная шелуха, и каждый человек виден как на ладони. Люди, испытывая себя на прочность, становятся настоящими, цельными, волевыми и искренними. Эгоисты, неженки, склочники там не задерживаются.

Вот и я Ань, так хочу жить. Ярко и красиво, делая все возможное и невозможное для собственной страны. Помните, книгу Николая Алексеевича Островского «Как закалялась сталь»?

Одноклассники кивают. Ваня серьезен и внимательно слушает. На лице Амосова застывает и пропадает без следа улыбка. Аня задумчиво смотрит на меня, ловя каждое слово.

– Там есть прекрасная сцена. Главный герой произведения Павел Корчагин размышляет на кладбище о смысле своего существования. Помните? «Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». И я с этой мыслью полностью согласен.

Секунду перевожу дыхание, и продолжаю:

– Что касается тех, которые как ты говоришь, «этим занимаются». Вот смотри, каждый четверг в нашем классе проводится политинформация. Скажи, только честно, ты можешь вспомнить, о чем говорилось, к примеру, две недели назад?

Николаенко на секунду задумывается, и отрицательно мотает головой.

– Вот видишь, – назидательно говорю девушке, – более того, все делается, чтобы провести мероприятие чисто формально, и о нем быстро отчитаться. Унылый бубнеж, состоящий в монотонном чтении бумажек в принципе приводит к противоположному эффекту. Он подсознательно вызывает отторжение.

Половина на этом уроке просто спит, вторая – занимается собственными делами. Докладчика никто не слушает, в его слова никто не вникает. Всем, извини меня, до задницы, что он говорит. Согласны?

Обвожу глазами собеседников. Парни и девушка кивают.

– И какой результат достигается? – иронично усмехаюсь, – никакой. Наоборот, прививается отвращение к политинформациям. Вот об этом и речь. И сказанное относится к большинству подобных мероприятий. А у нас все отлично получилось. Потому что, мы подошли к делу с душой. Воздействовали на сердца и эмоции людей, продумали каждый момент. Грамотно подобрали материалы, и сумели их правильно подать. Вот и все. Парадокс, но мы справились с задачей, намного лучше чиновников от комсомола и партии, которые занимаются этим по должности.

Официантка приносит нам чай и солидный кусок «Наполеона» порезанный на тонкие ломики. Некоторое время мы отдаем должное свежему торту, наслаждаясь тающим на языке сливочным кремом.

– И что ты будешь делать дальше? Поедешь строить БАМ? – уточняет Волков.

– Нет Вань, там и без меня есть кому работать, – отмахиваюсь от его предположения, – мой тренер Игорь Семенович Зорин открывает военно-патриотический клуб. Я ему помогаю. Сейчас все на стадии согласования. Думаю, вместе, объединившись в одну команду, мы сможем многое сделать.

– И чем будет заниматься этот твой клуб? – ироничная ухмылка снова появляется на лице Амосова, но выглядит она натянутой и какой-то неуверенной.

– Много чем. В двух словах и не скажешь. Если очень кратко, будем изучать военное дело, чтобы защищать свою Родину, тренироваться, работать с молодежью и делать наш город лучше, чище и красивее, – пытаюсь отшутиться я.

– А девушек в ваш клуб принимают? – Аня, минуту назад опустившая взгляд, снова поднимает на меня глаза.

– Пока еще рано об этом говорить. Но я не вижу никаких проблем. Если кто-то из вас захочет присоединиться, я буду только рад, – отвечаю я.

– Мы с тобой Лех, – подтверждает Ваня. Пашка, перемалывающий челюстями последний кусочек торта, согласно кивает.

Эх ребята, если бы вы только знали, зачем мне это нужно. Военно-патриотический клуб – это только первый маленький кирпичик, заложенный в основание крепости, защищающей нашу Родину. А тем временем время неутомимо отчитывает мгновения, с каждым мигом приближающие к трагическому финалу СССР. Как много мне предстоит успеть сделать…. Хватит ли у меня сил, чтобы предотвратить неизбежное? Сможет ли один человек повернуть назад уже запущенный маховик истории? Сердце стучит, стараясь выпрыгнуть из груди. Горло душит огромный ком, перекрывая воздух.

Усилием воли гоню от себя навязчивые мысли. Глубоко выдыхаю, приходя в себя. Пока я жив, буду бороться.

– Спасибо, – протягиваю парням руку. На мою ладонь опускается широкая лапа Волкова, её накрывает пятерня Амосова, сверху на наше переплетение рук робко пристраиваются изящные пальчики Ани.

22 сентября 1978-ого года. Пятница

Резкая трель телефонного звонка взрывает сонную тишину квартиры. Быстро сбрасываю, отлетевшую к стене сумку в прихожей и рывком хватаю трубку.

– Алло, – гремит в динамике голос сенсея.

– Здравствуйте Игорь Семенович, – вежливо приветствую наставника.

– Значит так Алексей, через полчаса я буду у тебя. Я дозвонился до Морозова, он уже приехал из командировки и через час ждет нас. Ты хоть после школы перекусил?

– Нет. Я только с занятий пришел. Даже раздеться еще не успел.

– У тебя есть полчаса на обед и сборы. Если не успеешь поесть, то в городе что-нибудь перехватим. Сейчас четверть четвертого, чтобы в 15:40 был возле подъезда. Секретарь райкома комсомола ждет нас в 16:15. И сумку с формой спортивной захвати. Оттуда сразу в зал поедем. Ты же не забыл, что у нас сегодня тренировка?

– Нет, не забыл. Так точно. Будет исполнено, товарищ майор, – дурашливо гаркаю в трубку.

– Пошути у меня еще, весельчак, – хмыкает наставник, – я вижу, энергии у тебя хоть отбавляй. Ничего, сегодня мы её поубавим. Я лично твоей физической и технической подготовкой займусь.

– Игорь Семенович, может не надо? Я исправлюсь, честное слово.

Зная таланты сенсея, боюсь, что после такой «ударной» тренировки мне придется несколько дней приходить в себя и передвигаться, исключительно старческим черепашьим шагом, ощущая дикую боль в мышцах.

– Ладно, посмотрим на твое поведение, – смягчается Зорин, – все, жду тебя через полчаса у подъезда.

В динамике заунывно пиликают длинные гудки. Вешаю трубку, сбрасываю куртку на диван, и бегу на кухню, разогревать оставленный мамой обед.

Через полчаса, закинув сумку с кимоно за плечо, выбегаю на улицу. Возле подъезда уже примостился к тротуару знакомый темно-синий «москвич». Открываю переднюю дверцу и плюхаюсь на сиденье рядом с сенсеем.

– Форму взял? – уточняет Зорин.

– Конечно, – демонстрирую ему сумку.

– С секретарем я буду в основном разговаривать. Ты особо в беседу не лезь. Можешь что-то добавить, ответить на вопросы. В общем, действуем так, как договорились.

– Никаких проблем Игорь Семенович, я вас не подведу, – клятвенно прижимаю руку к груди, – все будет нормально.

Наставник кивает, и поворачивает ключ зажигания. Машина содрогается, оживая. Через несколько секунд мы уже выезжаем к трассе. Начинает моросить мелкий дождик. В окне, усеянном дрожащими капельками влаги, передо мной проносятся здания, троллейбусы, фигурки людей, спешащих по своим делам. Но мне не до них, сосредотачиваюсь, прокручивая в голове сценарии беседы и возможные варианты ответов.

Сэнсей поворачивает, и перед нами вырастает серое двухэтажное здание райкома комсомола. Наставник аккуратно втискивает «москвич» между новенькой, сверкающей черной эмалью, «волгой» и ухоженной бежевой «пятеркой».

– Пошли, – командует Игорь Семенович. Открываю дверцу, и выпрыгиваю из машины. Тренер звенит ключами, клацает замок, и мы шагаем к входу здания.

Зорин берется за ручку массивной дубовой двери и тянет её на себя. Она тихо скрипит, протестуя, но послушно отворяется перед нами. Мы проходим в большое помещение с большими квадратными колоннами. Сидящий за столом в холле сержант встает, и направляется к нам.

– Вы к кому товарищи? – строго спрашивает милиционер.

– Здравствуйте, нам назначено на 16:15 у Константина Дмитриевича, – рапортует тренер.

– Ваш паспорт, – просит сотрудник милиции. Зорин молча вынимает красную книжечку с золотым гербом Советского Союза и кладет её в протянутую ладонь.

– А парень? – уточняет сержант.

– Он со мной, – твердо отвечает сэнсей.

Сотрудник внутренних органов придирчиво изучает паспорт, и решительно протягивает руку к коробке внутреннего телефона.

– Алина Андреевна, тут к товарищу Морозову посетители пришли, – докладывает он, – да, да, Зорин Игорь Семенович с пацаном каким-то. Говорит, что им назначили. Хорошо.

Положив трубку, сержант разворачивается к нам, протягивая паспорт сенсею. Зорин прячет его обратно в карман

– Присядьте, пожалуйста, – просит милиционер, указывая на большую деревянную скамью со спинками и откидными сиденьями, обтянутыми коричневым дерматином, – сейчас за вами придут.

Мы послушно устраиваемся у стенки, недалеко от стола работника органов.

Через минуту в холл спускается молодая девушка. Она окидывает взглядом помещение и решительно направляется к нам. На её милом курносом личике расцветает белозубая улыбка.

– Товарищ Зорин? – уточняет она.

– Так точно, – наставник стремительно поднимается.

– Очень приятно. Я Марина, – представляется девушка, – а этот паренек с вами?

– Да, мы вместе, – подтверждает сэнсей.

– У этого, паренька, между прочим, имя есть, – недовольно бурчу, смотря на девчонку.

– Извините, – улыбка на лице Марины чуть меркнет, – я не хотела вас обидеть, Как вас зовут?

– Ничего страшного. А зовут меня Алексей, – вежливо отвечаю комсомолке. Отношения с работниками райкома ВЛКСМ надо налаживать. Мало ли какие вопросы и проблемы возникнут в будущем.

– Идемте, – командует девушка. Она разворачивается и ведет нас к лестнице. Мы медленно понимаемся на второй этаж. Иду следом за Мариной. Передо мной маячит упругая попка в длинной серой юбке, вызывая непристойные мысли. Мы проходим несколько кабинетов и заходим в большую приемную.

Женщина средних лет, сосредоточенно печатающая на машинке, услышав цокот каблучков девушки, отрывается от своего занятия, и поднимает на нас глаза.

– Алина Андреевна, встретила товарищей и привела к вам, все как вы просили, – отчитывается комсомолка.

– Спасибо Мариночка, – певучим голосом отвечает секретарша, – можешь идти.

Девушка исчезает в коридоре.

– Проходите. Константин Дмитриевич вас уже ждет, – приглашает женщина.

Дверь с табличкой «Первый Секретарь Новоникольского райкома ВЛКСМ К. Д. Морозов» тихо отворяется перед нами. Заходим в кабинет.

Полноватый высокий мужчина в сером костюме привстает с кресла. Он обаятельно улыбается, но колючее, холодное выражение, на долю секунды промелькнувшее в глубине его глаз, я все-таки уловил.

– Здравствуйте, товарищ Зорин, – протягивает главный комсомолец города руку сенсею, – будем знакомы. Мне, как я понимаю, представляться не надо.

– Здравствуйте, Константин Дмитриевич. Конечно не надо, – сэнсей растягивает губы в ответ.

– А этот приятный молодой человек, – продолжая приветливо улыбаться, Морозов внимательно разглядывает меня.

– Алексей Шелестов, – скромно представляюсь я.

– Вы случайно не сын Александра Константиновича? – в глазах Морозова мелькает искорка интереса.

– Сын, – невозмутимо подтверждаю его предположение.

– Мой помощник, думаю сделать его своим заместителем в военно-патриотическом клубе. Парень буквально, «горит» этой идеей, и мне много чем помогает, – добавляет наставник.

– Похвально, – Константин Дмитриевич одобрительно кивает, – Комсомолец?

– Конечно, вступил в ВЛКСМ еще два года назад.

– Похвально, – повторяет Морозов и спохватывается, – что же вы стоите товарищи? Присаживайтесь!

Мы усаживаемся на массивные стулья, рядом главным комсомольцем.

– Чай с сушками будете? – уточняет хозяин кабинета, – я могу распорядиться.

– Нет, спасибо, – вежливо отказывается Игорь Семенович, – мы недавно пообедали.

– Хорошо, – главный комсомолец становится сух и деловит, – давайте перейдем к вашему вопросу. Мне звонил Николай Яковлевич, попросил встретиться с вами, пообщаться и помочь в хорошем начинании. Слушаю вас товарищ Зорин.

– Константин Дмитриевич, мы хотим создать военно-патриотический клуб для молодежи. Научить ребят военному делу, заняться их физической подготовкой, уделить внимание патриотическому воспитанию. Будем помогать ветеранам, ходить в походы, искать останки погибших советских солдат для их достойного захоронения.

– Дело вообще-то хорошее, – Морозов задумчиво трет подбородок, – а вот скажите мне, зачем для этого организовывать именно военно-патриотический клуб? В школе преподают НВП, у пионеров есть Зарница, помощь ветеранам можно организовать и силами комсомола. Между прочим, мы этим уже давно занимаемся.

– Константин Дмитриевич, многих школьников и студентов можно привлечь именно военной романтикой, возможностью стать сильными, подготовленными и уверенными в себе. Только подумайте, какие чувства испытывает любой советский мальчишка, учась рукопашному бою, возможности обращения с оружием, чувствуя себя членом сплоченной, дружной команды, способной в любой момент встать на защиту Родины, участвуя в походах, поисках погибших советских солдат. А сколько трудных подростков можно отвратить от уголовной романтики, предложив достойную и интересную альтернативу? Недаром наше советское государство уделяет немало внимание спорту, досугу и развитию детей. Мы объединим сразу несколько полезных направлений: патриотическое воспитание, физическая подготовка, общественная работа и военное дело. И все это с вашей поддержкой. Комсомольцы работают вожатыми, открывают кружки, ведут секции. А теперь еще и с вашей помощью, будут учить молодежь военному делу, подготавливать новых достойных граждан нашей социалистической Родины.

– Ну хорошо, – задумчиво произносит Морозов, – допустим, вы меня убедили. Какая вам помощь нужна на первом этапе?

– Помещение для клуба, – Зорин четко придерживается нашего плана, – нам нужно место, где мы сможем собираться, проводить работу с молодежью, организовывать мероприятия. Желателен, хоть какой-то минимум мебели, если это возможно. Все остальное мы сделаем сами.

– Ладно, – Константин Дмитриевич хлопает ладонью по столу, – с помещением мы вам поможем. Был у нас тут один хлопец. Вел секцию классической борьбы, в ЖЭКе ему выделили подвал на Петроградской по нашей просьбе. Парень женился и переехал в другой город, а помещение сейчас, насколько я знаю, закрыто на ключ. Там даже маты, по-моему, остались в зале. Сделаем так, я сейчас вызову своего сотрудника, он с вами подъедет в ЖЭК, возьмете ключи, и посмотрите подвал. Если все утроит, будете туда вселяться, с ЖЭКом договоримся.

Главный комсомолец разворачивается и нажимает кнопку громкой связи на селекторе.

– Алина Андреевна, Молодцов на месте?

– Да, сидит у себя.

– Прекрасно, пусть сейчас зайдет ко мне.

Морозов, щелкает кнопкой, прерывая связь, и снова поворачивается к нам.

– Сейчас Максим зайдет, я вас с ним познакомлю, введу его в курс проблемы, и вы с ним обо всем договоритесь. Он будет вашим куратором и если возникнут какие-то вопросы и предложения, можете смело обращаться к нему.

– Можно? – в кабинет заглядывает молодой парнишка лет 23-ех.

– Нужно. Проходи, не стой там как школьница на первом свидании, – ворчит Константин Дмитриевич.

Паренек здоровается с нами, и аккуратно присаживается на стул рядом, замирая в ожидании.

– Тут такое дело. Ребята организовывают военно-патриотический клуб. Надо им помочь. Съездишь с ними в ЖЭК на Петроградской, возьмешь ключи и покажешь помещение, где у нас Толя с детьми занимался, скажешь, я попросил. Если все устроит, будем им передавать в пользование. Все необходимые вопросы с ЖЭКом согласуем, бумаги подготовим.

– Ребята, все формальности Максим уладит. Если возникнут какие-либо вопросы или понадобится помощь, смело обращайтесь к нему, – Морозов встает из кресла, протягивая нам руку.

Прощаемся с комсомольцем и направляемся к выходу.

– Кстати, а как клуб свой назвать думаете? – догоняет нас у выхода вопрос Константина Дмитриевича.

В памяти вспыхивает яркая картинка, намертво впечатанная в мое сознание. Навсегда застывшие глаза небесно-голубого света, разметавшаяся по паркету тяжелая копна роскошных русых волос, местами слипшихся от крови и маленькая ладошка, сжимающая ярко-красный стяг с Гербом СССР.

– Красное Знамя, -мысленно вздохнув, отвечаю главному комсомольцу.

– Хорошее название, – Морозов с хитрым прищуром смотрит на меня, – Обустраивайтесь пока, работайте, а там, может, и мы с Николаем Яковлевичем к вам в гости заедем. Примете?

– С большим удовольствием, – улыбается Зорин, – могли бы даже и не спрашивать.

– Ну вот и отлично. Не буду вас больше задерживать товарищи.