Текст книги "Укротитель миров II: магия и кровь (СИ)"

Автор книги: Алекс Рудин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 10

Я пришёл в себя на больничной кровати. Правое плечо было туго перетянуто бинтами, сквозь которые проступала кровь. К левой руке тянулась трубка капельницы. На груди – присоски датчиков кардиомонитора.

Я повёл глазами вокруг.

Одноместная палата. Кровать, небольшой стол с двумя стульями к окна. Стойка для медицинских приборов и плоский телевизор на стене.

В углу – небольшой холодильник, на нём вазочка с засохшим букетиком незабудок.

Где-то должна быть кнопка вызова медсестры.

Я скосил глаза.

Ага, вот она – справа от кровати, на стене.

Чёрт, ну почему именно справа?

Несколько секунд я соображал, как поступить. Затем оторвал от груди присоски датчиков.

Монитор запищал. Вместо ломаной кривой сердечного ритма на нём появилась безнадёжная прямая линия.

Возможно, это самый простой способ привлечь внимание?

Ещё через пять минут я убедился, что никакая бригада реаниматоров не бежит меня спасать. Пришлось приводить в действие вторую часть плана.

Опираясь левой рукой на стальной каркас, я медленно сел в кровати. Голова закружилась, желудок подступил к горлу.

Борясь с тошнотой, я спустил босые ноги на пол и побрёл вокруг кровати, волоча за собой стойку капельницы.

Добрался до заветной кнопки и прижал её коленом.

Это сработало.

Через минуту дверь палаты распахнулась. Появилась медсестра, и сразу же набросилась на меня.

– Кто разрешил вам вставать и отключать монитор! Немедленно лягте в постель!

– Позовите доктора Лунина, – не обращая внимания на её крики, потребовал я.

– Доктор занят!

Я вцепился в стойку капельницы и, опираясь на неё, поковылял к двери.

– Куда вы? – заорала медсестра.

– Искать доктора. Он мне нужен.

– Вернитесь в кровать! Доктор зайдёт к вам, когда сочтёт нужным.

Я упорно продвигался вперёд.

– Хорошо! – неожиданно сдалась медсестра. – Я сейчас приведу доктора. Только вернитесь в кровать, меня же уволят!

Другой разговор!

Я позволил медсестре помочь мне и с облегчением откинулся на подушку.

– Пять минут! – предупредил я женщину. – Иначе я опять встану.

Александр Михайлович пришёл даже раньше.

– Какого чёрта вы буяните? – мрачно спросил он.

Я пропустил его вопрос мимо ушей.

– Доктор, это очень важно! Тот человек, которого я запихнул в багажник – он жив?

– Пока жив, – ответил Лунин. – Я прооперировал его и заштопал рану на животе. Но его матрица буквально растерзана. Как вам это удалось?

– Неважно. Он в сознании?

– Нет.

– А что с двумя другими нападавшими?

– Оба скончались ещё до моего приезда. У одного перелом шейных позвонков. У второго пробита сонная артерия.

– Как вы думаете, у них была возможность с кем-то связаться, перед смертью?

– Исключено, – твёрдо ответил Александр Михайлович.

– Отлично!

У меня начал складываться план дальнейших действий.

– Скажите, что со мной?

– Пулевое ранение правого плеча и сильное истощение магической матрицы. Пока вам надо лежать.

Я прислушался к себе.

Матрица ослабела и притихла.

– Доктор, подождите минуту!

Я закрыл глаза и попытался по памяти представить магическое плетение матрицы. Через несколько секунд перед глазами, действительно поплыли тугие жгуты, связанные из разноцветных энергетических нитей.

Голубые, оранжевые, красные, серые.

Нити здорово потускнели, местами их связь была разорвана. Но ничего непоправимого я не увидел.

Справлюсь!

Я открыл глаза.

– Доктор, слушайте внимательно! Если нападавший придёт в себя – скажите ему, что я погиб! И свяжитесь с Бердышевым, пусть приедет сюда, как можно скорее.

Александр Михайлович отрицательно качнул головой.

– Извините, Константин, но Жану Гавриловичу сейчас не до вас. На Императора совершено покушение.

– Что? Он жив? Как это случилось?

– Император возвращался с рыбалки по Карельскому шоссе. Кортеж обстреляли, машина попала в аварию. Слава богу, Алексей Николаевич не пострадал.

– Где он рыбачил? Это очень важно!

– Император ездил к своему дяде, князю Трубецкому.

– Князю? Он же член Императорской фамилии, значит – светлейший князь!

– Князь Трубецкой – бастард, – ответил доктор Лунин. – Его отцом был Император Александр, а матерью – княгиня Трубецкая.

Чёрт!

Пазл в голове щёлкнул и сложился.

– Александр Михайлович! Я должен срочно поговорить с Бердышевым и с Императором!

Жан Гаврилович приехал только к вечеру.

Это время я использовал для того, чтобы восстановить свою матрицу и залечить рану в плече.

Закрыв глаза, я упорно сплетал разноцветные магические нити. Матрица то гудела, словно рой рассерженных ос, то звенела жалобно, как осенний дождь.

Мне не хватало энергии.

Всё чаще в голову приходила мысль, что хорошо бы поймать парочку магических тварей и сожрать их. Я гнал эту мысль, но она упорно возвращалась.

Бердышев сразу повёл себя в палате по-хозяйски. Взял стул, придвинул его к моей кровати и уселся, закинув ногу на ногу.

– Рассказывай подробно – что с тобой произошло!

– Я думаю, это был человека нашего неизвестного мага, – сказал я. – Сначала он следил за мной. Потом, видимо, получил приказ похитить или убить. А теперь спрошу я. В какое время Император выехал от Трубецкого?

– Около полудня.

– На меня напали в час дня. Это выглядит подозрительно. Как именно было совершено нападение на кортеж?

– Полицейский урядник одной из деревень неожиданно рехнулся. Выгнал на дорогу корову прямо перед кортежем, а затем открыл по машине Императора стрельбу из табельного оружия.

– Что с урядником?

– Застрелен на месте.

– Чёрт! – скривился я. – Наверняка он был под воздействием нашего мага. Скажи, Жан Гаврилович – были у урядника шансы убить Императора?

Бердышев задумался.

– Вряд ли. Сильно пострадала только первая машина. Стрельба не могла причинить вреда – пули даже стёкла не поцарапали. Честно говоря – покушение идиотское. Если наш маг не смог придумать ничего лучше – я сильно в нём разочарован.

– Зря, – скривился я. – Он не собирался убивать Императора. Покушение было нужно для того, чтобы подтолкнуть Алексея Николаевича к какому-то решению.

Бердышев удивлённо поднял брови.

– Сегодня император сказал мне, что решил вызвать в Петербург князя Трубецкого. Хочет назначить его канцлером.

– Чем он это мотивировал?

– Тем, что вокруг него сейчас должны быть только надёжные и проверенный люди. Я с ним согласен.

– Вот и мотив, – сказал я.

– Ты думаешь, всё это затеял Трубецкой?

– Вероятно. А сейчас, Жан Гаврилович, тебе придётся довериться мне.

– Что ты собираешься делать? – нахмурился Бердышев.

– Я хочу проверить твою матрицу. Посуди сам – министр иностранных дел, урядник у чёрта на куличках, неизвестный, который напал на меня – все они наверняка действовали под влиянием Трубецкого. Ты знаешь – сколько ещё людей у него на крючке? И кто именно?

Жан Гаврилович сжал кулаки. Я напряжённо следил за ним – если Бердышев заражён, сейчас он, скорее всего, попытается меня убить.

А у капитана Императорской гвардии огромные возможности для этого!

Но Жан Гаврилович спросил только:

– Как ты собираешься это делать? Снова превратишься в оборотня?

– Попробую справиться так.

Не отводя от него взгляда, я принялся раскачивать свою матрицу. Чтобы было проще, сделал давно заученное движение руками и вызвал облачко водяного пара. Заморозил его в ледяной шарик, и потянул от шарика тонкую паутинку к матрице Жана Гавриловича.

Матрица Бердышева оказалась настолько мощной, что я залюбовался. Ослепительное белое сияние магических нитей напоминало свет звезды, в недрах которой кипит термоядерная реакция.

Я не удержался и сделал несколько глотков энергии. Чёрт, мне нужно было подпитать собственную матрицу!

Бердышев что-то почувствовал. Он вздрогнул и с подозрением уставился на меня.

Никаких следов чужой матрицы я в нём не нашёл.

– Чисто.

– Хорошо, – серьёзно кивнул Жан Гаврилович.

– Теперь давай проверим Александра Михайловича. Я хочу быть уверен, что меня лечит правильный доктор.

Бердышев протянул руку и нажал кнопку звонка.

Матрица Лунина тоже оказалась безупречной. Он гораздо тоньше чувствовал мои манипуляции, но не сопротивлялся им.

Когда я закончил проверку, доктор покачал головой.

– Не знаю, что и сказать. Константин, вам прямая дорога в медицину.

– Я подумаю, доктор, – вежливо согласился я. – Но сейчас у нас другие заботы. Жан Гаврилович, как мы можем достать Трубецкого?

– В поместье – никак! – твёрдо ответил Бердышев. – Оно слишком хорошо охраняется.

– Значит, надо воспользоваться его приездом в Петербург. Но до этого момента Трубецкой не должен ничего заподозрить.

Левой рукой я почесал в затылке. Рана под бинтом невыносимо зудела, мешая соображать.

– Если Трубецкой послал за мной своих людей, значит, он что-то знает про меня. Или подозревает. Возможно, он был в курсе экспериментов Стоцкого. Но скорее всего, информацию ему дал сам Император. Он ведь для того и ездил к любимому дяде – посоветоваться, и попросить помощи.

Бердышев и Лунин слушали меня, изредка переглядываясь.

– Доктор, как там раненый, – спросил я. – Пришёл в себя?

Александр Михайлович покачал головой.

– Нет, и скорее всего, не придёт. Он умирает.

Я ударил кулаком по одеялу.

– Плохо! У него должен быть канал экстренной связи с Трубецким. Вытащите его, доктор, хоть ненадолго!

Дверь палаты приоткрылась. Перепуганная медсестра просунул голову в щель.

– Александр Михайлович! К вам Император!

Я рывком сел в кровати.

– Ведите его сюда!

– Что ты задумал? – нахмурился Жан Гаврилович.

Но мне было не до него.

– Доктор!

– Проводите Его Величество в палату! – решился Лунин.

Медсестра исчезла.

Я закрыл глаза. Потянул ледяную паутинку сквозь стену в коридор, где уже слышались шаги и голоса.

– Ты с ума сошёл⁈ – прошипел Бердышев.

– Тихо! – рявкнул я, не открывая глаз.

Император был не один.

Рядом с ним шёл ещё кто-то.

Чёрт!

Я поспешно вытянул вторую ледяную нить и осторожно коснулся матрицы этого человека.

Померанцев, начальник дворцовой охраны.

Разумеется, он не отпустит Императора одного, особенно, после покушения.

И к Трубецкому он ездил вместе с Императором.

Я быстро проверил матрицу Померанцева. Она оказалась чистой, но проблем это не убавило.

Потому что в магии идущего рядом с ним Императора чувствовались слабые, но отчётливые искажения.

– Что, Костя? – шёпотом спросил Бердышев.

– Император под воздействием. Рядом с ним Померанцев, он чист, но может нам помешать.

В моей голове мелькнул сумасшедший план, но обсуждать его было некогда.

В долю секунды я накачал свою матрицу энергией. Это было несложно – она уже несколько часов активно работала.

– Я беру на себя Померанцева. А вы вдвоём…

Дверь палаты открылась.

– Константин! – с порога начал Император. – Вы должны…

Я, что было сил, ударил магической энергией по матрице Померанцева. Оглушённого Николая Владимировича отбросило к стене. Не давая Померанцеву опомниться, я раскрутил свою матрицу, словно водоворот и принялся торопливо вытягивать из него энергию обратно в себя.

Померанцев побледнел и сполз на пол.

Рядом с ним упал Император.

* * *

– Вы давали клятву, господа!

Император Алексей Николаевич попытался сесть, но у него это не получилось.

Руки и ноги Императора были пристёгнуты ремнями к больничной кровати.

– И сейчас мы исполнили клятву, Ваше Величество! – мрачно ответил Бердышев. – Ваш дядя, князь Трубецкой воздействовал на вас своей матрицей. Нам пришлось оглушить вас, чтобы Александр Михайлович мог стереть следы воздействия. Осторожно, я сейчас вас отстегну.

Жан Гаврилович принялся расстёгивать ремни на запястьях Императора.

– А где Померанцев? – спросил Алексей Николаевич, обводя нас тяжёлым взглядом.

– Спит, – ответил Лунин. – Я вколол ему снотворное.

– Вы совсем охренели, господа заговорщики⁈

Бердышев пожал плечами.

– Раньше у вас не было причин сомневаться во мне. И сейчас, Ваше Величество, я прошу вас подумать, а не действовать поспешно.

– Чёрт!

Император сел в кровати и потряс головой.

– Меня как будто трубой по голове ударили! Вы говорите – это затеял дядя? Не верю!

– Доказательства только косвенные, – ответил Жан Гаврилович. – Но есть способ проверить версию.

– Я слушаю, – помолчав, сказал Император.

Бердышев повернулся ко мне.

– Костя, изложи свою версию целиком.

Я кивнул.

– Князь Трубецкой был знаком с графом Стоцким и несколько раз ездил к нему в Каменку. Покушение на вас было совершено, когда вы возвращались от князя. В то же самое время напали на меня. Скажите, Ваше Величество – вы рассказывали обо мне князю?

– Рассказывал. Я упомянул, что именно вы обнаружили следы воздействия на матрице министра Головина.

– Всё сходится. Наконец, именно после этой поездки изменилась ваша магическая матрица.

Император сверлил меня тяжёлым взглядом.

– А мотив? Зачем дяде убивать меня – он всё равно не сможет претендовать на трон!

– Я не думаю, что Трубецкой хотел вас убить. Скорее – напугать и убедить, что вам необходима его помощь. А затем укрепить своё влияние на вас и править Империей, оставаясь в тени.

– Но вы не можете утверждать, что в мою матрицу вмешался именно Трубецкой?

Я покачал головой.

– Нет, пока не увижу его лично.

Император задумался.

– Допустим, ваши предположения имеют под собой основание. Как вы собираетесь их проверить?

– Для этого я должен умереть, – улыбнулся я. – А князь Трубецкой должен в это поверить.

* * *

– Доктор, отведите меня к нападавшему, – попросил я. – Я хочу на него посмотреть.

– Какой в этом смысл? – удивился Александр Михайлович. – Что вы хотите увидеть?

– Вы сказали, что он умирает от того, что его матрица разрушена. Может быть, я смогу её починить.

– До сих пор это никому не удавалось, – покачал головой Лунин.

– Тогда чем мы рискуем?

Доктор пожал плечами.

– Идёмте!

Мы вошли в реанимационную палату.

Человек на кровати был до подбородка укрыт простынёй. Его лицо поражало своей белизной, оно почти сливалось с подушкой. Нос и рот закрывала кислородная маска.

На подбородке лежавшего пробивалась седая щетина. От этого человек казался старше своих лет. Да и тёмные круги под глазами его не красили.

Не знаю, что бы у меня получилось, если бы матрица не была под завязку наполнена энергией, которую я отобрал у Померанцева.

Прости, Николай Владимирович!

Я вытянул вперёд руки и закрыл глаза. Лёгким движением пальцев создал два ледяных шарика, и потянул от них тонкие ледяные паутинки.

Матрицы у него не было. Вместо неё я обнаружил жалкие, тусклые ошмётки с оборванными разлохмаченными краями.

Неудачная была идея – запихивать меня в клетку!

За это он и поплатился.

Вкачивая небольшие порции энергии в ледяные нити, я принялся сшивать клочки его матрицы друг с другом.

Даже с закрытыми глазами, я чувствовал, что доктор Лунин внимательно следит за моими движениями.

Матрица человека постепенно собиралась в одно целое, но по-прежнему оставалась тусклой и безжизненной. Она напоминала лоскутный ковёр. Только здесь лоскуты были серыми, а соединяли их светящиеся цветные нити.

Я осторожно увеличил приток энергии. Кардиомонитор на стойке тревожно пискнул – у человека изменился сердечный ритм.

Внезапно он судорожно вздохнул и открыл глаза.

Посмотрел на меня. Зрачки чуть расширились, и я понял – он меня узнал.

Я добавил ещё немного энергии. Его матрица жадно всасывала магию и сразу направляла её на лечение тела.

Спасибо Померанцеву – у меня был достаточный запас.

– У тебя есть шанс выжить, – сказал я лежащему человеку. – Моргни один раз, если это тебя интересует.

Человек медленно закрыл и открыл глаза.

Доктор Лунин остался возле пациента.

В его палате он посадил двух охранников. Предварительно я проверил их матрицы. Они оказались нулевыми.

Но лучше быть живым параноиком, чем…

– Дай-ка мне свой телефон! – сказал Бердышев.

– Зачем? – удивился я.

– Ты же у нас теперь покойник, – объяснил Жан Гаврилович, – а покойники редко отвечают на телефонные звонки. Давай, и не спорь! Верну после Императорского приёма. Кстати, пока тебе придётся пожить в госпитале.

Он забрал телефон и уехал по каким-то важным делам. А я снова пошёл в реанимационную палату.

– Он уже может говорить, – предупредил меня доктор Лунин.

– Отлично, – улыбнулся я.

Затем повернулся к пациенту.

– Кто тебя послал?

– Не знаю, – еле слышно прошептал он.

Спор показался мне пустой тратой времени.

– Дурак, – хмыкнул я. – Сейчас твоя матрица полностью завязана на меня. Смотри!

Я потянул из него энергию.

Тело человека выгнуло судорогой, глаза его вывалились из орбит.

– Я, правда, не знаю! Я никогда не видел его!

– Зачем ты напал на меня?

– Мне приказали тебя убить. Приказ передала цыганка возле Николаевского вокзала.

– Ничего себе у вас способы связи! Ты понимаешь, что твой хозяин ни за что не оставил бы тебя в живых?

– Теперь понимаю, – прошептал человек.

– Теперь? А раньше?

– Раньше всё было, как во сне. Я получал приказ и выполнял, не задумываясь.

– Что изменилось? – спросил я.

Хотя и так знал ответ.

– Я чувствую пустоту.

– Как тебя зовут? – спросил я, чтобы он хоть немного расслабился.

– Иван. Иван Иванович.

– Скажи, Иван Иванович, у тебя был экстренный канал связи? Если бы тебе удалось меня убить – как бы ты сообщил об этом хозяину?

– Нужен компьютер с выходом в Сеть, – ответил он. – Я должен оставить под определённым сообщением комментарий.

– Какой?

– Дело сделано.

– Замечательно!

Я повернулся к Лунину?

– Доктор, где у вас ближайший компьютер?

Жан Гаврилович вернулся только к вечеру и бросил мне свёрток, крест-накрест перетянутый шпагатом.

– Держи, покойничек!

– Что это? – удивился я, разворачивая шуршащую бумагу.

В свёртке оказались костюмы – светло-серый из лёгкой льняной ткани и строгий из плотной шерсти.

– Какого чёрта ты попёрся в ателье? – заорал я на Бердышева.

– Потому, что легенда должна быть безупречной, – строго ответил он. – Потом утешишь свою портниху.

– Неужели нельзя было обойтись без этого?

– Значит, нельзя. Я тебе больше скажу – я ещё и к мастеру Казимиру заехал. Теперь он тоже думает, что ты умер. Скандалит и требует выдать тело для торжественных похорон на лучшей лужайке фермы. Я сказал, что тело останется в морге до конца следствия.

– Ну, спасибо!

– Ты сам это придумал. Кстати! Объясни мне, что у мастера Казимира делала баронесса Поклонская? По её словам, она искала тебя.

– А какой сегодня день?

– Суббота.

Чёрт!

Глава 11

– Жан Гаврилович, ты рехнулся⁈ Ну, какой из него рында?

Померанцев бросил на меня выразительный взгляд, а затем с возмущением уставился на Бердышева.

Рында – это личный императорский охранник. Их отбирают из тысяч кандидатов, и отбирают очень тщательно.

– Вот, посмотри!

Померанцев обернулся к двери.

– Заходи, Боря!

В госпитальную палату вошёл великан.

В плечах он был, куда шире, чем дверь палаты. И на голову выше – ему пришлось пригнуться, чтобы не выбить верхний косяк дверного проёма покатым лбом.

Здоровяк неуверенно озирался по сторонам. В левой руке он держал плотный чёрный пакет. В правой – кожаный футляр необычной формы.

– Зачем ты его целиком сюда привёз? – удивился Бердышев. – Нам же только несколько волосков нужны.

Услышав этот странный вопрос, Боря насупился и оглянулся на Померанцева.

– Для наглядности, – усмехнулся Померанцев. – Императорский охранник – это не вышибала в баре. У него своя роль в церемониале. Боря, покажи!

Боря положил футляр на стол и снял пиджак. Из пакета он достал длинную фуфайку. Кажется, в старину такая одежда называлась кафтаном.

Фуфайка была сшита из белого бархата и украшена золотой вышивкой.

Боря надел фуфайку на свои мощные плечи и открыл кожаный футляр.

В футляре лежал топор.

Этим топором можно было запросто отрубить голову носорогу. Длинное лезвие выгибалось хищным полумесяцем. Остриё блестело в свете электрических ламп.

Мало того! Навершие топора украшал узкий копейный наконечник – тоже остро отточенный.

Топор был насажен на корабельную мачту, которую для удобства транспортировки распилили надвое. Боря вставил одну часть рукояти в другую и повернул до характерного щелчка.

– На караул! – скомандовал Померанцев.

Боря вскинул топор на плечо. Острый наконечник воткнулся в лампу, и она разбилась с тихим жалобным звоном.

Тонкие осколки посыпались на пол.

– Руби!

Неуловимым движением Боря обрушил своё чудовищное оружие на больничный стол.

Стол хрустнул и развалился пополам.

– Стоп! – заорал Бердышев. – Хватит!

– Что это за хреновина? – спросил я, имея в виду Борино оружие.

– Бердыш, – гордо ответил Померанцев.

Я с удивлением посмотрел на Жана Гавриловича. Так вот откуда у него такая фамилия!

Остановив Борю, Бердышев взял руководство операцией в свои руки.

– Боря! Поставь топор и сядь сюда!

Он указал на стул.

Боря молча покачал головой. Он был прав – хлипкий больничный стул ни за что не выдержал бы этого колосса.

– Тогда на кровать! Доктор, у вас есть ножницы?

Хирургическими ножницами Жан Гаврилович ловко срезал несколько волосков с Бориной макушки. А затем жестом фокусника вытащил из кармана стеклянный пузырёк.

Бердышев открутил пробку и опустил волоски в широкое горлышко. Несколько раз тряхнул пузырёк и протянул его мне.

– Пей!

Ага, эту магию мы уже проходили!

Я зажмурился и сделал несколько глотков.

Похоже на грушевый лимонад с нотками мяты.

– Пей до дна! – махнул рукой Жан Гаврилович. – Казимир обещал, что действие продлится не меньше суток. Хватит с головой!

Я допил зелёную жидкость.

В голове мягко щёлкнуло. Пол внезапно стал чуть ли не на полметра дальше, а потолок, наоборот опасно приблизился к моей голове. Я пошатнулся и ухватился за спинку стула. Стул заскрипел.

– Красавец! – гордо сказал Жан Гаврилович.

Его макушка маячила где-то в районе моего подбородка. Чтобы смотреть мне в лицо Бердышеву приходилось задирать голову.

– Полюбуйся!

Он кивнул мне на шкаф с зеркальными дверцами.

В зеркале отражался брат-близнец Бори – такой же мускулистый и широкоплечий.

Я напряг чудовищный бицепс и довольно улыбнулся.

Круто!

– Боря, покажи ему, как управляться с бердышом! Мебель можете не жалеть, главное – себе ничего не отрубите!

Боря готовно поднялся с кровати.

– Погоди! – сказал я ему. – Иди сюда!

Чтобы поместиться в зеркало вдвоём, нам пришлось отойти к самой стене.

Зато фотка вышла – что надо!

Потом похвастаюсь баронессе!

Боря показал мне, как вскидывать бердыш на плечо и ставить его к ноге. С остальными фехтовальными премудростями мы решили повременить до лучших времён. Всё же, я выходил не на арену Колизея, а на торжественный Императорский приём.

– Зато позиция у тебя будет – лучше не придумаешь! – довольно сказал мне Жан Гаврилович. – Прямо напротив Трубецкого.

Мне затея Бердышева тоже понравилась. Если что – рубану Трубецкого топором, и хана предателю!

Борю мы оставили дежурить в палате Ивана Ивановича. Чтобы не вызывать подозрений у медицинского персонала, его одели в безразмерный белый халат.

В этом халате Боря был точь-в-точь как добродушный медбрат из отделения для буйных помешанных.

Я переоделся в Борин костюм и подхватил футляр.

Несколько минут полёта по петербургским проспектам на внедорожнике Бердышева – и мы остановились у служебного входа в Императорский дворец.

Во дворце Померанцев отвёл меня в помещение для охраны.

– Переоденься в кафтан и жди вместе со всеми, – на ходу инструктировал он меня. – Я сам приду за вами и отведу к Императору. Вас будет четверо. Твоё место – впереди, слева от Алексея Николаевича.

Я слушал Померанцева вполуха.

На месте разберусь!

Вместе с другими охранниками я переоделся в кафтан. По их примеру вытащил из футляра бердыш, собрал его и поставил в специальную стойку.

Пользуясь свободным временем, я незаметно проверил матрицы остальных охранников. Судя по всему, до них Трубецкой со своими фокусами не добрался.

Значит, можно не опасаться, что в самый ответственный момент мне расхерачат голову бердышом!

Другого оружия, кроме церемониальных железяк у нас не было. Пистолетами и автоматами вооружалась охрана периметра. Она же следила за тем, чтобы гости Императора не принесли с собой пистолет или гранату.

Померанцев заранее показал мне фотографии «коллег» и несколько раз повторил их имена. Так что на приветствия я отвечал вполне адекватно, но от разговоров уклонился.

– Настроение хреновое!

– Дашка не дала, что ли? – заржал черноволосый громила с характерным кавказским носом.

Его звали Тагир, и, судя по всему, он был штатным весельчаком команды.

– Наоборот, – буркнул я. – До утра спать не давала, еле вырвался!

– Ну, ты даёшь! – восхищённо ухмыльнулся Тагир.

Я взял себе стакан кофе, уселся на мягкий кожаный диван и по мониторам следил за тем, как собираются гости.

Блестящие чёрные и белые лимузины по очереди подъезжали к парадному крыльцу. Мужчины в дорогих костюмах предлагали руку спутницам в роскошных вечерних платьях.

На другом мониторе я увидел, как к служебному входу подъехал автобус. Из него парами высыпали курсанты Магической академии в парадных синих мундирах.

Это Жан Гаврилович решил, на всякий случай, усилить дворцовую охрану своими ребятами.

Не успел я допить кофе, как в помещение заглянул Померанцев.

– Время!

Важные лакеи в белоснежных перчатках торжественно распахнули перед нами высокие двери.

– Его Императорское Величество Алексей Четвёртый! – громко объявил церемониймейстер.

Зал взорвался грохотом аплодисментов.

В глазах у меня всё мелькало. Свет хрустальных люстр отражался в огромных зеркалах. Чёрные костюмы аристократов, разноцветные воздушные платья дам, пышные ливреи слуг и шитые золотом мундиры военных сливались в цветную карнавальную мишуру.

Я занял своё место справа от Императора.

Алексей Николаевич поднял руку, и аплодисменты стихли.

– Господа! – заговорил Император. – Я рад приветствовать вас на торжественном приёме по случаю знаменательного события!

Стараясь не двигать головой, я внимательно оглядывал зал. По плану Бердышева во время речи Императора я должен был постараться выявить как можно больше жертв Трубецкого.

Но попробуй прощупать матрицы, когда в глазах у тебя мелькает и рябит!

Я и самого Бердышева разглядел с трудом.

– В этот трудный час я обращаюсь к вам с просьбой поддержать Империю! – высокопарно вещал Император.

Есть!

Министр иностранных дел Головин, держа в пухлой руке бокал шампанского, о чём-то разговаривал с пожилой улыбающейся дамой.

Едва заметно шевеля пальцами левой руки, я потянул ледяную паутинку в сторону этой парочки.

На матрице улыбчивой дамы лежал отчётливый чужой отпечаток.

Движением глаз я показал Бердышеву на даму. Он проследил мой взгляд и едва заметно кивнул.

Я чуть повернул голову и увидел баронессу Поклонскую.

Как и остальные курсанты, она была в синем мундире с серебряными погонами и малиновом берете.

На симпатичном лице баронессы застыло угрюмое выражение.

Чёрт!

Похоже, Мария Васильевна оплакивает мою преждевременную гибель!

Ну, ничего!

Вот возьмём Трубецкого с поличным – и можно будет выходить из подполья.

– Я обратился к человеку, которого вы все хорошо знаете, – продолжал говорить Император, – и он прислушался к моей просьбе.

Даже во время речи Императора зал пребывал в лёгком движении. Дамы еле слышно перешёптывались. Слуги, изящно скользя между гостей, разносили шампанское.

– Князь Сергей Александрович Трубецкой приглашён мной занять должность государственного канцлера Российской Империи!

Вот сейчас зал затих.

Даже слуги застыли с подносами в руках.

Настолько удивила всех присутствующих эта новость.

– Прошу вас, князь, подойти ко мне!

Только сейчас я впервые увидел князя Трубецкого.

Дядя Императора, человек, который сумел придумать и воплотить дьявольский план по захвату власти в Империи.

Под его дудку, сам того не зная, плясал покойный граф Стоцкий.

Его безмолвным приказам повиновался министр иностранных дел Головин, и десятки других, пока неизвестных мне людей.

По его указанию меня два дня тому назад чуть не отправили на тот свет.

И вот мы с ним впервые встретились.

Но из нас двоих об этом знаю только я.

Я впился взглядом в лицо князя, до предела разгоняя свою магическую матрицу.

Матрица загудела. От этого гула у меня заложило уши, и я удивился – почему никто в зале не слышит этот звук.

Под кожей появилось ощущение жжения, по спине побежали мурашки. Подушечки пальцев зудели, словно сквозь них уже прорастали когти.

Князь Трубецкой подошёл и остановился напротив Императора.

В трёх шагах от меня.

Худое лицо, изрезанное глубокими морщинами.

Седые волосы, уложенные в аккуратную причёску – видно, князь постригся только сегодня.

Твёрдая линия подбородка.

А вот губы уже начали западать.

– Сергей Александрович! – спросил Император. – Согласен ли ты принять должность канцлера Российской Империи?

Я потянул в сторону князя ледяную паутинку.

Немного перестарался – паутинка вышла чуть толще обычной. Я даже увидел, как она сверкнула в сиянии бесчисленных люстр.

Прежде, чем ответить на вопрос, князь зачем-то оглянулся. В его глазах промелькнула растерянность, на лице появилось выражение беспомощности.

Он как будто не знал, что ответить, и искал взглядом одобрения или совета.

В этот момент паутинка достигла цели, и я разглядел матрицу князя.

Тусклая, почти угасшая.

Возможно, раньше она была сильной, но теперь от неё остался лишь тонкий энергетический контур.

А поверх этого хрупкого плетения ярко светился знакомый чужой отпечаток!

Моя правая рука стиснула древко бердыша.

Я поймал напряжённый взгляд Бердышева и чуть заметно покачал головой.

Князь Трубецкой не был тем магом, которого мы искали. Только ещё одной безвольной марионеткой.

Но кто тогда его хозяин⁈

Князь всё медлил с ответом. Он почти не обращал внимания на удивлённое лицо Императора и на то, что зал перестал дышать.

Моя матрица звенела.

Мысли мчались, словно болиды в безумной гонке на выживание.

Не зная, что предпринять, я уцепился за первую идею, которая пришла мне в голову.

Я накачал свою матрицу энергией и ударил в чужой отпечаток на матрице князя Трубецкого.

Грубое плетение не выдержало этого удара. Оно вздрогнуло, вспыхнуло ярким светом и начало распадаться на отдельные нити.

Князь Трубецкой пошатнулся, но устоял.

И в этот момент его взгляд нашёл то, что искал.

– Нет! – прошептал князь в гробовой тишине застывшего зала. – Я не хочу.

Лицо его перекосилось, и он крикнул из последних сил:

– Отпусти! Прошу тебя!

Я проследил взгляд старого князя.

Возле белоснежной колонны стояла баронесса Поклонская с очень недовольным выражением лица.

Баронессу держал за руку высокий мужчина лет тридцати. Чёрный фрак прекрасно сидел на его широких плечах. Гордая осанка выдавала настоящего аристократа. Чертами лица он напоминал князя Трубецкого, только выглядел сильнее и решительнее.

Должно быть, он о чём-то разговаривал с баронессой. Но внезапно возникшая пауза прервала этот разговор, и мужчина обернулся.

Сейчас его лицо было искажено такой лютой ненавистью, словно он был готов разорвать князя Трубецкого голыми руками.