Текст книги "Двойной эскорт. Экзамен для героев"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

58

Завтрак. Это бесконечная череда официантов, пассажиров и распорядителей, они словно испуганные птицы перебегают от пары к паре, пугаясь одиноких пассажиров, поскольку для них нужно занимать отдельный столик и тогда мест в зале может не хватить – они ведь рассчитаны по паре за один стол. Что будет, если не хватит? Кошмар!

Люди, люди, люди. Сначала счет шел на десятки, теперь уже на сотни. У всех свои привычки, расплывчатые и трудные для восприятия физиономии. А еще одежда – множество покрывал, прячущих складки жира, нездоровую кожу, ошибки молодости – татуировки, шрамы от липосакции и торопливые стежки подпольных хирургов, нелегально штопавших ножевые ранения. Как же во всем этом разобраться? А разбираться нужно, ведь задание никто не отменял.

«Что будете кушать?»

Это называется: официант. Эмоциональное давление 36 элби, хотя способен на 128. В зубах пломбы, два года назад операция по коррекции зрения на правом глазе. А еще электронный стимулятор эрекции, здесь все помешаны на сексе.

Ответ – через три секунды, прошло только шесть десятых.

Он близко подошел, он открылся, ожидая ответа, и потому его можно читать как книгу, но это уже неинтересно. Он не имеет к выполнению задания никакого отношения.

Прошло полторы секунды, кто это там в ресторанных кулисах? Распорядитель и женщина в форме горничной, их жесты быстры, эмоции на пределе. Можно взять на заметку, а пока…

– Мне, пожалуйста, рис ромейский, огуречный салат и грудку цыпленка.

«А что будете пить?»

Новый вопрос. Официанты что – созданы для вопросов?

Пить – значит потреблять жидкость внутрь организма, хотя вот, к примеру, суп, все здесь говорят «есть суп», а его скорее нужно пить. Странные правила, никакой логики. Однако время уже на исходе, пора отвечать.

– Сок манго, пожалуйста.

Ушел. Наконец-то. Теперь все внимание можно направить на изучение ресторанной публики. Хотя нет, есть заметка о распорядителе и горничной. Последние несколько слов, сжатые кулаки, и она уходит через служебный выход. Что это, производственный роман или они как-то влияют на общую ситуацию?

Пока неизвестно, и информацию о них следует оставить.

Соседний столик, мужчина и женщина – пара. Она – особа, склонная к истерике, эмоциональный фон 27 элби. Как дырявый сосуд, она все время теряет, теряет и теряет энергию. Когда почувствует отчаянный голод, нападает на мужа с очередным выдуманным скандалом, но он давно готов, они вместе уже много лет. Он очень от нее зависит, а то бы давно сбежал. Стоп! Он от нее зависит или это мои домыслы? Поосторожнее надо, агент Люкс, так и до стихосложения скатиться можно. Только факты, только очевидные факты!

Итак, скорее всего, он зависит от нее, но это неточно. Жизнь с этим монстром заставила беднягу научиться закрываться. Между ними стена, через которую просачиваются едва ли 4 элби.

Много из него она не выкачает, а вот слугам, наверное, достается. Они меняются быстро, больше двух недель никто не выдерживает, и это очень беспокоит истеричную особу, она подозревает заговор соседей, которые переманивают прислугу. Это уже паранойя.

Трое огромных, просто преогромных мужчин! Немногословны, молча поедают что-то из тарелок. Возможно, это спортсмены, те приучены есть все полезное. Много полезного, все, что приказал тренер. До них слишком далеко, чтобы их прощупать, но уже сейчас заметно, что они хорошо закрыты. Впрочем, спортсменам свойственно уметь сосредоточиваться и закрываться от окружающего мира. Ни одного элби впустую, все для будущих побед.

«А вот и ваш заказ!»

Это снова официант, сколько радости, энтузиазма. Надеюсь, он не будет пытаться волочиться за мной.

«Ваш ромейский рис, огуречный салат, грудка цыпленка… Приятного аппетита!»

– Спасибо. Еще сок.

«Одну минуту, его уже отжимают!»

Ушел. Хорошо. Он как вьющееся у монитора насекомое – постоянно отвлекает.

Нужно поесть. Нужно поесть, чтобы выглядеть как все. Поковыряться в рисе, скривить недовольную физиономию, потом разложить по краям блюда подсоленные огурцы. Кто только придумал есть эту гадость? Люди придумали.

– Простите, у вас свободно?

Ну наконец-то, это агент Ян. Напарник. По физиономии видно, что ничего ценного не добыл, пришел разделить мой успех. А у меня тоже пусто.

Ян присел и улыбается. Тут так принято – улыбаться, демонстрируя добрые намерения. Улыбаются все – официанты, горничные, продавцы в супермаркетах, полицейские на перекрестках и наемные убийцы с пальцем на спусковом крючке.

Ну, раз сел – обмен информацией, Ян получил доступ к моим наблюдениям, я – к его. Итого – ноль в квадрате.

И снова этот официант.

«Ваш сок манго!»

– Спасибо.

«А вы что будете кушать?»

Этот вопрос уже к Яну, у него еще три секунды, и он делает вид, что задумался, а сам просвечивает появившегося слева молодого человека. Тот выглядит странновато, что-то жует и держит руку в кармане. Может, там пистолет?

– Мне, пожалуйста, рис ромейский, огуречный салат и грудку цыпленка, – выдает Ян и даже не замечает, что случайно скопировал мой заказ. Хорошо хоть своим голосом!

Если закажет сок манго, ударю его ногой под столом.

«Что будете пить?»

– Сок… Апельсиновый сок.

И обворожительная улыбка. На эту улыбку здесь многие ведутся, женщин не сдерживает даже то, что они, как правило, со спутниками.

Трое огромных, ну просто преогромных мужчин доели свою жвачку, допили какую-то зеленоватую бурду и встали из-за стола. Они все так же закрыты, взгляды бросают общеплановые – не концентрируясь. Но проверить их надо.

– Извините меня, я сейчас вернусь, – снова, с той же улыбкой, произносит Ян. Поднимается и уходит вслед за тремя «братцами». Что-то в них есть похожее, может, действительно родственники?

Пока его нет, нужно еще поработать, не забывая что-то есть. Нельзя сидеть за столом и ничего не есть, здесь это не принято.

Двое молодых людей за дальним столиком, много внимания уделяют окружающим. Особенно женщинам и особенно молодым, здесь все помешаны на сексе. Нет, слишком далеко. Нужно подождать, пока выйдут, и попробовать пройти за ними. Эх, ну до чего же идиотская ситуация, когда неизвестно, ни кто объект «плюс», ни кто «минус»! А может, нет никакого «минуса»? Или нет обоих? Возможно, скоро это выяснится, а пока приходится работать вслепую.

Вот возвращается Ян. Сел на место и предоставил добытую информацию, а собственно – никакой. Спортсмены оказались наглухо закрыты. Не слишком ли хорошо даже для спортсменов? Придется за ними еще последить.

«А вот и ваш заказ!»

Официант. Нужно показать, что еда мне небезразлична. О, до чего же отвратительны эти огурцы!

Нет-нет, только не это! Пришлось прихватить спинку свободного стула, на котором лежит сумочка, этот идиот хотел его передвинуть, а как это сделать, если сумочка весит в полтора раза больше самого официанта? Вот и пришлось придержать стул, чтобы все не открылось, да еще улыбнуться. Идиотская ситуация. Официант смущен, ставит сок Яна прямо ему в рис. Смущается еще сильнее, извиняется и пытается унести тарелку, Ян останавливает его.

– Не переживай, приятель, я так голоден, что съем в любом виде.

Официант еще раз извиняется, косится на мою руку на спинке стула и уходит. Зачем официанты пытаются двигать стулья, разве это их работа? Держать сумочку на коленях нельзя, если упадет, грохот будет такой, что публика перепугается. На стуле она в большей безопасности, а вовсе без нее нельзя. Там все. Оружие, генераторы, система наведения. Потому и тяжелая такая. Без нее никак.

Ян приступил к еде, ему это дается нелегко. Вдруг он распрямляется, в глазах – вопрос.

Успокойся, напарник, это секьюрити с пистолетом охотничьего калибра в кобуре под левой рукой. Остановился в трех шагах от Яна, вот он его и почувствовал. Секьюрити собран, он на работе. В кармане пачка презервативов.

Здесь все помешаны на сексе!

Двое молодых людей поднимаются со своих мест и, последний раз перебрав глазами всех красоток, через весь зал направляются к выходу.

Оружие! Есть сигнал!

– Приятного вам аппетита, мне пора.

Ян кивает, он услышал поднятую тревогу. У этих двоих пистолеты. Официант из-за угла наблюдает за тем, как я возьму сумочку. Нужно сделать это легко, изящно.

Эти двое выходят, один очень высок, но в его движениях нет той неуверенности, что присуща большинству высоких людей. Он цепок, хорошо координирует тело в движении. Его спутник выглядит задумчивым, однако эти двое готовы к действию, даже возвращаясь с завтрака, они будто заступают на пост. Зачем им пистолеты?

Нельзя, чтобы они о чем-то заподозрили, нужно остановиться и покопаться в сумочке, так все поступают.

Мимо проходит пара – муж и жена, она так громко говорит о свиньях, что нет никакой нужды пытаться «вскрыть» ее. Нет, эта информация пустая, затрудняющий работу балласт.

Ага, ребята с пистолетами уже далеко, нужно спешить, чтобы узнать номер их апартаментов.

Ох уже этот фонетический код, все фразы, даже для внутренней обработки, – только в фонетическом коде языковой среды. Это требование резидента, а с ним не поспоришь. Он не разговаривает, он только отдает распоряжения. Дескать, есть информация, что двум важным для нас «плюсам» угрожает нивелировка. Нужно вмешаться. Срочно грузитесь на скоростной борт, и вот вам номер их апартаментов.

А с чего резидент взял, что им что-то угрожает? Он сидит на информационном узле главной местной спецслужбы, и все, что знают ее агенты, знает и наш резидент. Это очень хорошее место, он постоянно в курсе очень многих событий. Вот только агентов у него маловато и приходится работать за десятерых.

Ага, вот они остановились, огляделись. Замедляться нельзя, если снова сунуть нос в сумочку, это будет выглядеть подозрительно. Что, так и будете стоять в коридоре?

Нет, вошли. Итак, через десять метров станет известен номер их апартаментов. Вот он – двадцать шесть дробь четыре. Вот так фокус, это наши «плюсы»! А где же «минусы»?

– Я могу вам чем-то помочь, мисс?

Ой, прямо над ухом! Как же он незаметно приблизился, такой здоровый? Это он, один из той троицы. Широкие скулы, светло-карие глаза, короткая стрижка.

Итак, из положенных на ответ трех секунд прошли две.

Он открылся, он немного открылся до 6 элби. С такого расстояния можно что-то выудить. Итак, время вышло, улыбка и ответ:

– Кажется, я немного заблудилась, этот корабль такой большой.

Ага, параграфы! Он мыслит инструкциями! Оп! Закрылся, да еще с таким «грохотом»! Неужели почувствовал?

– Вам нужно взглянуть на план этажа, мисс, он там, на стене.

– Большое спасибо.

– Не за что.

Поворот и легкой, насколько это возможно с такой тяжестью, походкой – прочь от подозрительного объекта. Нужно срочно посоветоваться с Яном, может, этот здоровяк «минус»?

59

Тщательно заперев дверь номера, Джим положил пистолет на стол и, развалившись в кресле, включил один из развлекательных каналов ТВ-бокса.

– Ну и как тебе общество? – спросил его Тони, заглядывая в бар.

– Девчонки попадаются вполне ничего. А одна за нами даже следила.

– Да ладно тебе, следила. Обычная тупая баба, в этажах заблудилась, женщины в планах зданий или там судов совершенно не петрят.

– Что значит «не петрят»?

– Петрить – значит иметь достаточно полное представление о чем-либо… Ты как насчет пива?

– Это после кофе-то?

– Ну, как хочешь, тогда я один.

– Ладно, давай. Никто ведь не говорит, что это вредно для здоровья.

Они взяли по бутылке, и Джим стал переключать каналы.

– Как думаешь, док напишет на нас телегу? – спросил Тони, садясь с пивом в кресло.

– Напишет как пить дать. Видел я, как он кнопочками щелкал, нервно так. И чего он там увидел?

– Наверно, ничего хорошего. – Тони сделал большой глоток и вздохнул. – Может, мы чем-то таким заразились, а? Ты не думал об этом?

– Думал, – признался Джим. – Но ни к каким выводам не пришел, я же не ученый какой-нибудь.

– Когда «дядя» получит телегу, что он сделает?

– Затаится, – уверенно сказал Джим. – Дядя резких движений не любит. Начнет досье собирать и перестанет посылать нас на настоящие операции, ерунду какую-нибудь подсовывать начнет, чтобы информацию потихоньку собирать. А с другой стороны, был же этот временной рекорд, тогда…

– Да, я понял.

– Вопросов после него задавали совсем немного, хотя вопросы возникнуть должны были, согласен?

– Согласен. Как нам это тогда удалось, я даже себе объяснить не могу.

– А может, действительно зараза какая-нибудь, сначала ты заразился, потом я.

– Почему это я сначала заразился? – вскинулся Тони. – Это ты еще на Ниланде от дикарки своей подцепил не пойми что!

Джим неодобрительно покачал головой.

– Я знал, что ты на это переведешь. Но это же давно было, и потом, доктора нам объяснили – гормональная зависимость и все дела. Вот ты не злись, а давай разложим все по полочкам.

– Знаю я твои полочки, у тебя всегда я остаюсь виноватым.

Тони допил пиво и поставил бутылку на стол.

– Даже если мы заразились какой-то редкой болезнью, которая помогает нам выживать, это только на пользу. Ты вон три пули в спину получил, а потом их просто выплюнул.

– Да я их не выплевывал! – возмутился Джим. – Я их выхаркивал вместе с кусками легких, если хочешь знать!

– Ну, допустим. Но ты жив, и легкие при тебе, вон как ты дышишь, даже харя красная…

Джим отмахнулся и, вернувшись в кресло, с подчеркнутым равнодушием стал переключать каналы. Тони делал вид, что ему это тоже интересно, и смотрел на мигающий экран ТВ-бокса.

– На обед пойдем? – спросил он через какое-то время.

– Можно. Мне кажется, та баба за нами следила. Нужно за ней еще понаблюдать, нам главное не притащить за собой «хвост» в Галлиополис.

60

В номере карателей было тихо. Курц и Ленц, как всегда, перебирали оружие и боеприпасы, однако теперь это уже был не ежедневный осмотр арсеналов, а подготовка к действиям. Приближался торжественный момент, ради которого они привыкали к миру людей, претерпевая мучительные трансформации.

Симон расхаживал по гостиной, репетируя краткую речь, ее он обязан был произнести перед решающим моментом карательного удара – они не были бандитами, они являлись исполнителями судебного приговора, а это налагало особые обязательства.

Одно только смущало Симона. Врагов Дифта он представлял себе иначе, кем-то вроде деструкторов из враждебной цивилизации вакмастеров – синтетические мышцы, фокусная броня, ионные секиры. Одно мгновение промедления с ними грозило гибелью. А эти двое…

Симон поначалу отказывался верить увиденному, все сличал архивные факты, стыковал логические цепи – может, где-то ошибка? Досадный сбой? Но нет, пассажиры номера двадцать шесть дробь четыре и были теми самыми жестокими убийцами, посягнувшими на жизнь одного из лучших сынов просвещенного Дифта. А то, что выглядели они совсем не так, как ожидалось, вдруг сделалось в глазах Симона той самой коварной чертой, которая, возможно, и сыграла роковую роль в судьбе наместника Дифта – генерала Тильзера.

– Я понял, – произнес Симон, остановившись. – В этом их основное преимущество.

– Вы о чем, сэр? – спросил Ленц, проворачивая в пушке ротор патронной подачи.

– Я говорю о государственных преступниках. Их кажущаяся легкость и безобидность могли сыграть с нами злую шутку.

– Но ведь не сыграла?

– Еще нет.

– Когда мы совершим акт справедливого возмездия? – спросил Курц, вытирая о платок пальцы.

– Не вижу причин откладывать. Полагаю, мы пропустим обед, чтобы подготовиться надлежащим образом, а во время ужина совершим неизбежное.

– А как насчет женщины, которая вела себя подозрительно? Вы говорили, она на вас воздействовала?

– Да, признаться, я почувствовал попытку вмешательства в мое личностное самоустройство…

Симон пошевелил бровями.

– Полагаю, если вечером она окажется в зале, мы убьем и ее тоже.

– А если нам что-то помешает?

– Если возникнет угроза выполнению задания, мы взорвем все судно.

В то время как каратели с Дифта планировали операцию, на другом борту судна в таком же номере сидели друг напротив друга мужчина и женщина.

– Из того, что тебе удалось выхватить, нельзя построить никаких выводов, – сказал Ян, внимательно рассматривая ногти на руках. Он играл роль самовлюбленного красавчика, а потому регулярно покрывал их бесцветным лаком.

– Я понимаю, но то, как он «захлопнулся»… – Женщина покачала головой и смахнула с сигареты пепел. Ее ролевой типаж нуждался в сигаретах. – Это было похоже на бегство застигнутого врасплох. И потом, что он делал возле номера двадцать шесть дробь четыре? Слишком много случайных совпадений.

– Но они не носят оружия, Люкс.

– Это не значит, что у них его нет совсем.

– И что ты предлагаешь?

– Ничего не предлагаю. Просто мы будем лучше присматривать за ними и уж без оружия не сделаем ни шагу.

– Тебе хорошо говорить, у тебя есть сумочка.

– А у тебя пиджак с карманами.

Люкс поднялась, затушила сигарету в пепельнице и взяла со стула сумку.

– Пойду к себе, а то горничная уже уши стерла о дверь твоего номера. Хочет услышать сладострастные стоны.

– Здесь все помешаны на сексе, – отмахнулся Ян.

61

Обед проходил без происшествий, Джим и Тони заказали все, что хотели, и никто не навязывал им лишнего. Официант попался учтивый и внимательный, он принес именно то, что просили, и Джим даже пожалел, что за включенный в стоимость билета обед не нужно платить чаевых.

Девушка, которую Джим подозревал в слежке за ними, на обед явилась, но не выказывала никакого интереса к напарникам и лениво ковыряла вилкой свой салат. Официант вился вокруг нее ужом, стараясь угодить, но она лишь натянуто ему улыбалась и равнодушно скользила взглядом по залу.

– А она ничего, – сказал Тони.

– Ничего, – согласился Джим, – только курит.

– Курит?

– А вон ей официант сигареты несет и пепельницу.

Девушка действительно закурила, над ее столиком, вздрогнув, заработала вытяжная панель.

На обед пассажиров пришло меньше, некоторые столики пустовали, особенно бросалось в глаза отсутствие неразлучной троицы спортсменов. Без них правый фланг зала выглядел совсем пустым, положение не спасала даже парочка свиноводов, вычищавших свои тарелки до блеска.

Возле столика курящей девушки появился ее спутник или знакомый. Они поздоровались, и он попросил разрешения присесть к ней, после паузы девушка кивнула, и это не укрылось от глаз Тони.

– Примеряется уже, – усмехнулся он. – Не то что мы с тобой – за пистолеты держимся.

– Не мы одни.

По залу, один за другим, неспешно проследовали два сотрудника безопасности. Они прошли на кухню, но Джиму показалось, что объектами их интереса были он и Тони.

– Чего они тут вышагивают?

Джим промокнул салфеткой губы и поднялся.

– Пойдем в номер, а то здесь как-то напряженно.

В этот момент со стороны кухни послышались шум, крики, и в зал выскочил знакомый напарникам распорядитель. У его форменной крутки был оторван рукав, на щеке виднелась свежая ссадина, а за ним гнались оба сотрудника безопасности. Они были сильнее, но он лучше двигался между столов. Вскоре он начал скакать по ним, как обезьяна, выкрикивая одну и ту же фразу:

– Я все равно убью их! Я все равно их убью!

Переворачивая стулья и сбивая столы, сотрудники безопасности пытались загнать распорядителя в угол. Посетители поспешно вскакивали и покидали ресторан, а на выходе стояли еще двое секьюрити и извинялись перед каждым выходящим.

– Извините, господа, ничего серьезного, всего лишь производственный конфликт, – говорил один.

– Ждем вас на ужин. Извините, небольшая накладка, – вторил ему другой.

Стала уходить и девушка, что курила, ее знакомый остался на месте.

– Там, сзади… она идет одна, – шепотом сообщил Тони.

– И чего? Хочешь познакомиться?

– А почему нет?

– Тут же повсюду люди, – предупредил Джим, поглядывая на публику, горячо обсуждавшую происшествие.

Тони придержал напарника за локоть, и они пошли медленнее. Прижимая сумочку, намеченная им жертва стала обходить его слева. Чуть качнувшись в сторону, он намеревался столкнуться с незнакомкой, извиниться за свою неуклюжесть и завязать разговор, однако вместо мягкого, приятного столкновения последовал жесткий удар такой силы, что Тони отбросило на Джима и оба приятеля отлетели к противоположной стене коридора.

– Ой, извините меня! Я такая неуклюжая! – стала извиняться девушка.

– Ничего-ничего, я сам виноват! – поспешил заверить ее Тони.

Незнакомка нервно улыбнулась и заспешила прочь, а Тони с трудом разогнулся и принялся растирать левый бок.

– Она тебе что, врезала? – негромко поинтересовался Джим. На них уже обращали внимание.

– Хуже… Пойдем в номер, там расскажу.

Они добрались до номера, закрыли дверь на замок, и только тогда Тони поднял свитер и майку, чтобы продемонстрировать напарнику свежий кровоподтек.

– Чем это она тебя?

– Я так понял – сумочкой.

– За что? – удивился Джим.

– Да ни за что. Она тут не виновата, это я хотел ее бортануть немного, ну и рассыпаться в извинениях: «Ох! ах! извините! вы из какого номера?» – и все такое.

– А она тебя, значит, сумкой? – все еще не понимал Джим, недоуменно поглядывая на кровоподтек на ребрах напарника. На удар дамской сумочкой это было непохоже.

– Да ты на меня смотри, когда я рассказываю! – начал сердиться Тони и одернул свитер. – Эта баба весит килограмм триста, понял, о чем я говорю?! Я ее бортануть хотел, понимаешь? Слегка, шутки ради. А получилось, что я попытался бортануть грузовик.

– Она же совсем маленькая… – покачал головой Джим. – Я имею в виду девушку.

– Маленькая, да удаленькая! Найди какую-нибудь аптечку, что ли… Дергает очень…

Тони снова поднял на себе одежду и осторожно дотронулся до синяка.

– Аптечка здесь вряд ли есть, горничную вызывать нужно. Но я знаю, что делать…

С этими словами Джим распахнул створки бара, достал бутылку и пачку обычных салфеток. Щедро пропитав их водкой, он с размаху припечатал компресс к поврежденному боку Тони.

– Ой-ей! Зачем же ты так сильно?! – возмутился тот.

– Это чтобы контакт был хороший. Через час отек сойдет, останется только маскировочная окраска, но это даже хорошо, станешь малозаметным.

– Ты шутишь, а у меня, возможно, ребра сломаны.

– Держи компресс сам, а я для тебя бинт организую.

Выйдя в другую комнату, Джим достал из шкафа запасную простыню и, вернувшись к Тони, стал разрывать ее на полосы. Потом заставил напарника снять свитер с майкой и сделал мастерскую перевязку с поддержкой через плечо.

– Ну-ка, подыши!

Тони подышал.

– Не тянет?

– Совсем немного, док.

– Вот и хорошо, одевайся. Думать будем.

– А чего тут думать? Бежать надо, где расположены спасательные шлюпки, мы уже знаем…

– Шлюпку еще навести надо, а то стартанем в открытый космос, и привет. Без управляющего импульса она навигатор не включит, а для импульса нужна судовая тревога.

Они замолчали. Пока Тони одевался, Джим тяжело вздыхал. С одной стороны, они были на пути домой, отпуск – это то, о чем они мечтали. Но теперь возникли подозрения, что на этом судне они не единственные участники жестоких игр.

Никаких фактов пока не было, только несколько косых взглядов, слухи об изнасиловании горничной, погоня секьюрити за сумасшедшим распорядителем, отсутствие на обеде троицы быков-спортсменов и девушка массой в триста килограммов – это по версии Тони. Слишком много странных событий, нехарактерных для подобных мест, где публика тщательно скрывает свои внутренние проблемы, стараясь выглядеть как можно респектабельнее.

– Распорядитель орал «я их убью», – вспомнил вдруг Тони. – Возможно, он имел в виду не пришедших на обед «качков».

– Возможно, – с подчеркнутым спокойствием ответил Джим. Его пистолет оставался за поясом, но уже не мешал, как это было еще утром.

Тревожный признак.

– Давай сделаем так – сходим на ужин, чтобы провести, так сказать, контрольные замеры, а потом решим – паранойя у нас или пора сваливать.

– Хорошо, давай сходим, – согласился Тони. И подумав, добавил: – Но у нас не паранойя.