Текст книги "Календарь без чисел (СИ)"

Автор книги: Алекс Крэйтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 17

Глава 17

Когда вчера не отпускает

Возле окна выходящим на балкон, стояла ещё одна кровать и на ней из под одеяла показалось заспанное лицо незнакомой ему девушки.

– Который час? —Спросила она протирая глаза.

Антон невольно глянул на часы, время показывало 7:23 утра.

– Уже половина восьмого…– Он лихорадочно пытался понять откуда взялась эта девица в его кровати? Лицо было отдалённо знакомым, но и в то же время абсолютно незнакомым.

– Вот дерьмо, мне ж добираться ещё хрен знает куда, чего раньше не разбудил?– Вскочила она с кровати. Из одежды на ней была только узкая полоска трусиков и больше ничего. Загорелая кожа, небольшая красивая грудь, слегка худощавая фигура. Антон мысленно хлопнул себя по лбу, с этой девицей он пару раз виделся, отношений не было никаких, чисто для секса. Познакомился с ней через какого-то знакомого, она жила в соседнем вроде селе и пешком приходила к нему. Девушка страдала чем-то вроде любвеобильности, когда один партнёр не был в состоянии её удовлетворить и она продолжала искать другого. Он хорошо помнил их последнюю ночь с ней, они за ночь занимались два раза сексом, Антон выложился по полной, чтобы сделать ей приятно, но для неё этого было всё равно недостаточно и она хотела ещё секса, он физически уже не мог ничего сделать и ей стало скучно, поэтому она ему без обиняков объявила, что они видятся последний раз, потому что он не удовлетворяет её в постели. Звали её кажется Аня. Быстро одевшись она кинула на него взгляд:

– Ты меня проводишь?

– Да, конечно…

Антон начал искать свои вещи, чувствуя сильную боль в коленной чашечке. С чего бы это вдруг? И тут память услужливо достала ему из архивов его воспоминаний, как он получил эту травму. В селе он работал слесарем по воде и канализации. В один не очень прекрасный день, внутри одной магистральной задвижки упали “щёчки”-заслонки. Вода жителям посёлка подавалась по трубам с глубинной водяной скважины, но из-за аварийной ситуации с задвижкой произошли множественные порывы труб и посёлок остался без воды.

Один из порывов был рядом с 2-х этажным, многоквартирным домом, где жили родители Антона. Кроме него в бригаде было ещё два человека. Вызвали экскаватор, тот выкопал котлован метра два глубиной в примерном месте прорыва трубы, и увидев на дне выступающую лужу воды экскаваторщик решил, что докопался до трубы и предложил кому-то из слесарей по лестнице спуститься туда и лопатой обкопать трубу, чтобы её стало видно. Полез Антон в высоких резиновых сапогах и лопатой. Накануне три дня шли проливные дожди и земля сильно намокла. Почва в том месте, где проходила труба водопровода была сплошь глина и песчаник, он еле передвигал ноги в вязкой грязи. Начал лопатой копать ища трубу, выкопав небольшое углубление, но трубы так и не нашёл, из под грунта продолжала сочиться вода и больше ничего. Вокруг траншеи собрались местные жители и детвора– с любопытством глядя вниз. Антон повернулся к трактористу и крикнул ему, что надо копать глубже, трубы сейчас нет ещё. В это время один из детей стоящих на краю крикнул ему:

– Антон, смотри сейчас земля обвалится.—Он не придал значения этому возгласу решив, что детвора преувеличивает. Однако напитанный водой грунт находившийся за его спиной действительно дал большую трещину и большой пласт земли с песком начал медленно двигаться. Он успел уловить краем глаза, какое-то движение, тут же сработал рефлекс и он попытался быстро заскочить на лестницу, но отяжелевшие от налипшей грязи сапоги не так легко было быстро оторвать от земли. Он замешкался на пару секунд сделав полуоборот, когда намокшая земля засыпала его выше колен не давая возможности даже вытащить теперь ногу.

Двое других слесарей бросились ему на выручку и начали откапывать его, в этот момент, кто-то истошно закричал, что земля снова обваливается. Ещё один пласт мокрого песка засыпал Антона уже по пояс, а одного из слесарей по щиколотки, ко всему прочему из земли вывалилась на него чугунная батарея, какую по всей видимости здесь, когда-то похоронили с разным строительным мусором, строители строившие этот дом. Её успел оттолкнуть в сторону его коллега продолжая откапывать землю вокруг ног Антона.

На краю посёлка был единственный колодец с чистой, питьевой водой. Когда случилась авария, большинство людей потянулись с вёдрами к нему. Отец Антона, как раз возвращался от него подходя к дому, кто-то из соседей ему истошно завопил: “Беги скорей, там твоего Антона привалило землёй!”– Он бросился к траншее и увидев засыпанного по пояс сына начал руками помогать остальным откапывать его. Мокрая грязь очень неохотно с громким чавканьем выпустила сначала одну ногу Антона, а затем и вторую. Коленная чашечка болела от того, что попытался резко развернуться к лестнице уже в тот момент, когда земля засыпала его, по всей видимости получил растяжение мышц. Из-за этой небольшой травмы он не смог работать, поэтому взял на неделю больничный. И как раз в этот промежуток он несколько раз встретился с той девушкой, а потом…что было потом?

Антон шёл рядом с Аней слегка прихрамывая на левую ногу, она ничего не говорила, молчал и он. В голове крутилась мысль, что в этот день произошло, что-то очень важное…Он довёл девушку до окраины села, она махнула ему рукой на прощание и сказала, что дальше дойдёт сама. Он лишь кивнул и побрёл назад продолжая вспоминать.

Итак, с Катей у него началась переписка после того, как он сумел выяснить её новый адрес через паспортный стол города откуда она выехала. Переписка продолжалась несколько лет из какой он и узнал, что её счастливый брак с мужем не более чем ширма, а на деле всё очень плохо. С этого момента он и начал склонять её к тому, чтобы она бросала его и переезжала к нему, он готов был принять её даже с ребёнком. Так, а что же было дальше то? – Она обещала приехать в гости к нему погостить, но каждый раз что-то мешало. Он ей очень подробно описал маршрут, как до него добраться на случай, если не сможет по каким-то причинам встретить её на вокзале.

Стоп! – Он встал, как вкопанный озарённый мыслью. В тот день, когда он должен был провести последнюю ночь с этой Аней, пришла телеграмма от Кати, чтобы встретил её на вокзале вечером.

Он так и не смог объяснить самому себе почему в тот раз не выпроводил восвояси эту Аню и не помчал на вокзал встречать Катю? Вместо этого полночи занимались с ней любовью и ничего внутри даже не ёкнуло. Ах, да он решил, что Катя самостоятельно доберётся к нему рейсовым автобусом на следующий день, ведь он ей написал подробно маршрут к нему.

С этими мыслями он подошёл к родительскому дому, где как он помнил должен был встретить своего отца идущего с вёдрами к колодцу.

Так всё и произошло, тот словно ждал его и с какой-то странной усмешкой произнёс:

– Ну что, проводил?

– Да.

– Ну тогда встречай другую…

– В смысле другую?

– Катя твоя вчера приехала со своим пацаном на такси…

– Когда?

– Поздно ночью уже. Я сказал ей, что тебя вызвали срочно в ночную смену на аварийный объект и поэтому ты не смог её встретить.

– Вот чёрт…А чего на такси?

– Не знаю, потратила все деньги, ещё и мы додали своих, потому что не хватило. Ладно, имей ввиду, что будешь ей говорить, чтобы мы с тобой не засыпались.

– Да уж… Спасибо пап!

Антон с сильно колотящимся сердцем поднялся на второй этаж к квартире родителей, из-за двери послышался детский визг и топот ног.

Толкнул дверь и вошёл внутрь с ностальгией бросив взгляд на скромную обстановку внутри, где он провёл какую-то часть своей прежней жизни.

Его мама сидела на краю дивана с какой-то обречённостью наблюдая за тем, как бесится Катин сын бегая и прыгая по комнате словно у него в заднице был моторчик. Увидев Антона она аж просветлела лицом и улыбнулась ему какой-то заговорщической улыбкой, возможно хотела предупредить о том, что ему уже сказал отец, но тут из кухни вышла…Катерина. Она выглядела также, как на том фото, что выслала ему. Длинный русый волос, она стала выглядеть более женственно и привлекательно, модная красивая короткая кожаная юбка чуть выше колен– подчёркивала красоту её ног. В тот раз Антон, как то стушевался и постеснялся при своей матери обнять её, вместо этого буднично сказал:“Привет! Как доехала? Извини, что не встретил”.

В этот раз всё было иначе, он действительно был жутко рад её видеть и без лишних слов просто крепко обнял её прижавшись щекой к её шее. Она слегка растерянно обняла его в ответ.

– Бог ты мой, Катюха ты приехала. Глазам своим не верю. Прости, не смог тебя вчера встретить, срочно вызвали в ночь, авария на объекте случилась…– Антон проклинал себя, что приходится врать ей, но не мог же он ей сказать правду, что накануне спал с другой. Как впоследствии объяснял сам себе он такое поведение тем, что с Катей переписка шла, но шансы на встречу и тем более совместную жизнь были невелики, а он был молодой 21 летний парень, желание било через край и как говорится лучше синица в руке, чем журавль в небе. Поэтому он не испытывал угрызений совести, к тому же Катерина ещё тоже была несвободной и приехала к нему сказав своему мужу, что едет к матери в деревню.

Пока он наспех завтракал, она села напротив него и подперев голову рукой пристально смотрела на него своим задумчивым взглядом:

– Антон, а всё таки почему ты меня не встретил?

– Катюх, я же объяснил. Вчера неожиданно вызвали на объект, сказали авария и нужно срочно ехать. А чего ты решила на такси ко мне ехать? Я ведь подробно написал тебе, как до меня добраться.

– Я не захватила то письмо.

– Ну ты молодец…

– Сначала ждала тебя на вокзале, а потом пошла по местным таксистам и показывала твой домашний адрес, один из них согласился отвести за определённую сумму денег, у меня столько с собой не было, твои родители доплачивали ему ещё.

– Ну капец! А как ты назад будешь возвращаться?

– Вы мне сможете денег занять? Я потом вам вышлю.

Если б дело происходило в нулевых это не было бы проблемой, а так на дворе стояли голодные 90-е, зарплату в совхозе последний раз выплачивали в 1994 году, а дальше в табеле проставлялись трудо-дни, но денег не выплачивали от слова “совсем”, потому что совхоз объявил себя банкротом и выплачивать людям заработную плату было нечем. Иногда в счёт зарплаты можно было выписать зерна, мяса или молока. Выручал свой огород и кое-какая живность, какую разводили– это помогло пережить 90-е и не загнуться. Поэтому её просьба о занятие денег на дорогу обратно в то время выглядела мягко говоря довольно напряжно. Местную котельную какая до этого топила углём и что называется дышала на ладан, взяла на баланс городская газотранспортная компания. Какая оплатила полную реконструкцию котельной под газ, наняла работников из местных жителей и что самое главное начали платить им живую зарплату на руки, хоть и часто с задержкой. Среди счастливчиков каким удалось устроиться туда был и отец Антона, его взяли слесарем. Вот на то что он получит зарплату и пришлось рассчитывать, по другому денег взять было просто неоткуда, если конечно не считать небольшого дохода того, что родители приторговывали самогоном и с этого имели небольшой прибыток на самое необходимое.

Итак, Антон закончив завтрак пообещал скоро вернуться за Катериной и забрать её с сыном к себе на квартиру, а сейчас ему надо срочно решить кое-какие вопросы по работе. В тот раз он действительно бегал к бригадиру и предупредил, что возможно его больничный затянется больше чем на неделю, а в этот раз он не стал ничего тому сообщать, потому что знал уже, что их встреча продлится, как раз ровно неделю пока отец не получит зарплату, побежал к себе на квартиру и первым делом уничтожил все потенциальные улики о пребывание в его постели посторонней женщины. Потом ему надо было освежить в памяти всё, что было в его жилище. Он полез в письменный стол и извлёк пухлую пачку писем от Кати, пробежал несколько из них глазами вспомнив с каким упоением он ждал каждого её письма и сколько раз потом перечитывал их перед сном. Так, на балконе всякий ненужный хлам, на стене были наклеены обои, но из-за того что клеились на меловую побелку начали отставать, панели коридора выкрашены в ярко-голубой цвет, несколько тощих дорожек на облезлом линолеуме под ногами, на кухне самодельная электроплитка из двух кирпичей и нихромовой спирали, кружки, тарелки, ложки…вроде всё на месте. Совмещённый санузел, вода только холодная из крана идёт, чтобы помыться надо было греть ведро воды. Так, вроде всё в ажуре, кровати застелены, пол помыт и никак следов чужого присутствия, можно приводить Катю сюда.

Родители ждали его появления с большим наверное нетерпением чем сама Катя. И всё из-за чересчур гиперактивного её сына какой словно ураган кружил по квартире грозя разбить или сломать всё что не было закреплено. Антон без долгих сантиментов предложил ей собираться и пройти к нему. Попрощавшись с родителями они вышли на улицу, несмотря на август из-за дождей температура здорово упала и было довольно прохладно. Вокруг были большие лужи какие надо было обходить. Он жил в доме сразу за родителями, тоже на 2 этаже, даже расположение квартир у них совпадало. Прямо возле подъезда стояла большая лужа обойти какую можно было только по грязи или по небольшой кромке асфальта, что выглядывал из под воды. Сын Кати быстро прошёл по нему и ждал их уже у входа нетерпеливо пританцовывая на месте. На ногах у Кати были красивые короткие сапожки и Антону не хотелось, чтобы она испачкала их в грязи, поэтому он не долго думая легко подхватил её на руки и пошёл по воде так словно шёл по тротуару. Катя от неожиданности взвизгнула и крепко обняла его за шею рассмеявшись.

Они вошли в квартиру, Антон помог им снять верхнюю одежду и обведя рукой квартиру произнёс:

– Ну вот, моя холостяцкая берлога. Не дворец конечно, но жить можно.

Сын Кати какого кстати звали Димой тут же достал из своей сумки две машинки и начал ездить ими по полу громко изображая рёв мотора. Она медленно обошла его жильё и кивнула.

– Да, женской руки не хватает тебе здесь для уюта.

– Ну так я ж надеялся ты приедешь и станешь этой рукой,– парировал он глядя на неё влюблёнными глазами.

– Приглашаешь?– Кокетливо ответила она.

– Перестань, я ведь тебе об этом в каждом письме писал.

– Ладно, к этому мы ещё вернёмся. Давай, что-нибудь на ужин приготовим, надо Димку покормить, да и самим что-то поесть.

Вдвоём они сварили небольшую кастрюлю супа. После ужина посидели в зале играя с сыном в машинки, параллельно она достала аудиокассету какую он хорошо помнил и долго потом хранил. Это была электронная инструментальная музыка какую исполняла группа музыкантов под названием “Koto”. Мелодии были приятные, ненавязчивые и главное идеально подходили для вечера и общения. На вкладыше с названиями песен рукой Кати было написано:

“На память моему дорогому Антошке, от Кати. Слушай и вспоминай меня”. Он очень долго берёг эту кассету, пока со временем она не утратила для него свой сокровенный смысл. Они разговаривали о разных пустяках, не касаясь пока их взаимоотношений. Антон помнил, что самый лучший их разговор состоится, когда сын уснёт, а они с ней пойдут разговаривать на кухню.

Так случилось и сейчас, после того, как удалось наконец уложить его спать они тихонько прошли в кухню. Антон поставил чайник на плитку, большой свет включать не стал, с ванной комнаты через стеклянное окно сверху проникал рассеянный свет и этого было достаточно, чтобы создать интимную обстановку для двоих. За чашкой чая разговор у них пошёл уже по другой плоскости. Вспоминали друзей и знакомых из детства, кто где и с кем сейчас? Потом Антон задал вопрос, как так получилось, что приехав на такси ночью, она сразу нашла, где живут его родители? Она ответила, что зашла в первый попавшийся подъезд постучала в ближайшую дверь и спросила, где живут Рыбаковы? У неё уточнили кто именно ей нужен: старший или младший из Рыбаковых?– Она ответила, что оба. К великому счастью Антона ей показали квартиру его родителей и не показали его, иначе он не представлял даже себе, что было бы, если б она ночью постучалась к нему в дверь, а он в это время лежал с другой. К счастью отец быстро сообразил, что сказать по поводу его отсутствия и она ничего не заподозрила.

Но самый большой вопрос мучил Антона,что было после того, как он перенёсся во времени и фактически пропал из её жизни.

Глава 18

Глава 18

Тепло в ладонях

Он постарался задать этот вопрос, как бы мимоходом не глядя ей в глаза, боясь услышать ответ какого боялся. Она некоторое время молчала, а потом словно

как-то обмякла и с какой-то новой слегка злой ноткой в голосе ответила:

– А что было? Я сейчас уже смутно помню. Но по моему ты куда срочно уехал с родителями, мне ничего не сообщил даже. То что я тогда чувствовала это даже нельзя было передать словами. Ни записки, ни слова, ни полслова от тебя – ничего! Был Антон и не стало Антона.

Он почувствовал, как ком подступает к горлу. Глядя на неё – на эту женщину, которую так долго ждал, к которой тянулся сквозь письма, годы, расстояния и, теперь он понимал, сквозь время. Она сидела напротив, слегка сгорбившись, обхватив чашку ладонями, и в её глазах был укор, тихий, но колющий сильнее любого крика.

– Катя… я… – Он не знал, что сказать. Ни одно слово не казалось уместным. Ни “прости”, ни “я не знал”, ни даже “так получилось”. Всё звучало бы как жалкое оправдание.

– Не надо, Антон. – Она подняла глаза и вдруг удивительно спокойно добавила: – Знаешь, я когда вчера сидела на вокзале с ребёнком почти два часа. Думала, вдруг задержался, может, позже всё таки приедешь… Потом поняла – не придёшь. Стало холодно. Не снаружи – внутри. Очень холодно. Прямо, как в тот день, когда ты пропал. Твоя мама мне потом сообщила, что ты уехал с отцом в другой город, там вы присматривали новое место жительства.

– Я правда… я не хотел… – Он сжал кулаки. – Это всё вышло как-то… глупо. И ужасно.

– Ты исчез, Антон. Понимаешь? Не попрощался. Не дал даже шанса понять, что произошло. А я осталась одна…совсем одна. После этого я решила, что назло тебе выйду теперь замуж. Но я дала себе срок: если в течение трёх лет от тебя будет хоть какая-то весточка я буду ждать тебя. Отец начал сватать своего друга расхваливая его и говоря, что буду с ним, как у Христа за пазухой, забыв только упомянуть, что он любитель выпить. Я до последнего упиралась, всё ждала каждый день письма от тебя, где ты напишешь, что помнишь обо мне и хочешь быть со мной…

–Она замолчала, но в воздухе висели её слова, как тени от прошлого. Антон отвернулся, уставившись на шершавую голубую стену.

– А если я скажу, что хотел всё исправить? Что… не знаю как, но мне дали шанс всё переиграть?

Катя непонимающе нахмурилась:

– Что ты несёшь?

Он вздохнул. Конечно, она не поймёт. Он сам-то до конца не понимал, как оказался в прошлом. Как теперь снова сидит напротив неё, как будто всё можно вернуть. Или хотя бы попытаться.

– Забудь. Просто… мне хочется, чтобы ты знала – ты была мне дорога.И продолжаешь её быть. Очень. Может, дороже всех. Просто я был тогда идиотом. Ничего не понимающим зелёным юнцом с мышлением амёбы. Но сейчас…я уверен у нас всё будет теперь иначе.

Она смотрела на него долго, проникающе, с тем особым выражением, которое бывает только у женщин, умеющих чувствовать чужую боль. Наконец, она тихо сказала:

– Ладно. Сейчас же не об этом. Мы встретились. Значит, всё ещё можно попробовать.

Он кивнул. Почувствовал, как тепло возвращается в грудь.

– Можно.

Катя медленно потянулась через стол и коснулась его руки. Он взял её пальцы в свои, как будто боялся, что этот миг исчезнет, растворится, как сон.

В комнате заворочался Димка, что-то вскрикнул во сне и снова уснул.

– Знаешь, – сказала она, глядя в пол, – если бы ты тогда не уехал… может, всё было бы иначе. И может… может, у нас была бы семья. Но, видимо, такова жизнь. Надо пройти через боль, чтобы понять, чего ты на самом деле хочешь.

– А что ты хочешь сейчас? – спросил он.

Она подняла глаза. Они были уже другими – мягкими, усталыми, но всё ещё полными света.

– Я хочу попробовать снова. Но только если ты готов. Без вранья. Без исчезновений.

– Я готов, – ответил он тихо, но при этом понимая, что не может гарантировать, что снова не исчезнет по капризу времени, когда оно решит, что миссия в этом промежутке его жизни выполнена.

Она кивнула и попыталась скрыть рукой зевота. Время было позднее они и так заболтались.

Тихонько зайдя в комнату, чтобы не разбудить Димку, Антон расстелил полуторную кровать для Катерины, а сам начал мостить себе место на полу. Что в тот раз, что в этот– он не знал, как себя вести с ней. Ложиться в первую ночь сразу с ней в постель ему казалось неловко и что она его может не так понять. Но она увидев его приготовления удивлённо спросила:

– Что ты делаешь?

– Готовлю себе место для ночлега, а что?

– Зачем? Ложись со мной.

– Да, там кровать узкая мы боюсь не поместимся вдвоём…– Слабо попытался возразить он ощущая тепло в груди.

– Не выдумывай. Ложись.– Ответила она раздевшись без стеснения при нём до нижнего белья и первая нырнула под одеяло. Он тоже разделся до трусов и осторожно лёг к ней рядом, ощущая себя как и двадцать лет назад, словно школьник впервые оказавшийся в постели с девушкой. Сначала они просто лежали и продолжили разговор о всякой всячине, пока их тела в какой-то момент не соприкоснулись, было ощущение, что между ними проскочил какой-то электрический разряд. Они лежали на спине повернув голову друг к другу и тут словно по команде слились в крепком поцелуе, потом их тела переплелись в крепкие, жаркие объятия в какие оба вложили казалось всю нерастраченную за эти годы страсть и любовь. Он обнимал, целовал её тело губами, ласкал руками и языком… Её тело реагировало на малейшие его движения отдаваясь полностью ему. Он просто физически ощущал насколько изголодалась она по любви и настоящим мужским ласкам. Бюстгальтер и трусики она сняла с себя практически сразу откинув их в сторону, как нечто ненужное сейчас и всё это без остановки на любовные ласки.

Они угомонились только, когда на горизонте забрезжил рассвет. Счастливые уснули в объятиях друг-друга и у обоих застыла какая-то полу безумная улыбка счастья на губах.

Солнечный свет, пробиваясь сквозь тонкие занавески, неторопливо заползал по полу, крался по кровати, подбирался к лицам. Пахло теплом, кофе из соседней квартиры и чем-то удивительно простым – миром, где не было боли. Катя лежала, положив голову ему на плечо, её волосы щекотали его подбородок, и Антон боялся пошевелиться, боялся разрушить эту крохотную, выстраданную гармонию.

Он открыл глаза раньше неё. Несколько секунд просто смотрел на потолок, слушая, как за стенкой копошится старик сосед, где-то во дворе заурчал мопед, и думал: “Если это сон, то пусть он длится как можно дольше. В памяти по-прежнему стояли её слова – “ты был и тебя не стало”. Он исчез, стерся из её жизни, как будто его и не существовало. И сейчас он будто бы украл у времени один день. Может, неделю. Может… новую жизнь?

Катя зашевелилась, тихонько зевнула и, приоткрыв глаза, лениво улыбнулась.

– Доброе утро… – сказала она сонным голосом, – ты не исчез?

Антон сжал её в объятиях.

– Нет. И не планирую.

– Тогда налей мне воды. Пить очень хочется, – слабо рассмеялась она, не убирая руки с его груди.

Он аккуратно поднялся, накинул футболку и прошёл на кухню. Налил в кружку воды, огляделся – всё здесь было ему родное и знакомое, но уже немного другое. Он и сам был другим. И всё происходящее казалось ему слишком настоящим, чтобы быть просто случайностью.

Когда он вернулся, Катя уже сидела, укрывшись одеялом, волосы спутаны, глаза всё ещё чуть сонные, но с тем же тёплым светом, каким когда-то светилась его первая любовь. Она взяла кружку, отпила и посмотрела на него пристально:

– Я тебя немного боюсь, знаешь?

– Меня?

– Да. Тебя настоящего. Ты… как будто другой человек. Более взрослый. Спокойный. Не похож на того Антона, которого я знала в письмах и по коротким встречам. Тогда ты всё время спешил, был какой-то порывистый, смешной… А теперь в тебе что-то есть, чего раньше не было.

Он сел рядом, обнял её за плечи.

– Это потому что я стал другим. Очень многого переосмыслил. Может, если бы тогда мы с тобой остались, я бы так и не вырос…

– А сейчас?

– Сейчас я не хочу тебя терять. Никогда.

Катя не ответила сразу. Она прислонилась к его плечу и, не глядя, сказала:

– А я боюсь, что всё это – ненадолго. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Как будто… нас поставили на паузу, а потом включили снова. Но ведь кто-то может снова нажать на “стоп”?

Он молчал. У него не было слов, чтобы развеять её тревоги. Потому что он сам не знал – не сорвёт ли время его снова, не отбросит ли обратно в тот странный коридор между мирами.

Но сейчас она рядом. И он не должен тратить ни секунды.

В этот день они почти не выходили из дома. Катя стирала детские вещи, гладила, убиралась на кухне, и её присутствие преобразило пространство. Даже старая выцветшая и застиранная дорожка , по которой бегал Димка, казалась уютной, будто в доме поселилась жизнь.

Антон занимался починкой дверцы у шкафа, заодно отремонтировал кран в ванной, и всё это время украдкой поглядывал на неё – как она ловко управляется с повседневными мелочами. Было в этом что-то трогательное и очень домашнее.

– Антон… – окликнула она его под вечер, когда Димка уже снова устал от беготни и игрался своими игрушками .

– Да, Катюш?

– А если у нас правда получится? – Она смотрела на него испытующе, будто боялась поверить.

Он подошёл, сел рядом и обнял её.

– Получится, если мы этого оба захотим.

Катя кивнула, будто приняла какое-то важное внутреннее решение.

А потом прошептала:

– Тогда я пока не поеду домой. Пусть муж думает, что я у мамы. Я хочу остаться ещё. Хотя бы на чуть-чуть. Дать нам шанс.

Он кивнул. Не мог выдавить из себя ни слова, потому что в горле опять стоял тот самый ком. Но внутри него что-то выпрямилось, укрепилось. Он знал, теперь всё зависит от него. От того, как он проживёт каждый день этого шанса.

– Знаешь, – сказала она, подбирая колени под себя и укутываясь плотнее, – я ведь думала, что всё во мне уже перегорело. Что та девочка, которая ждала тебя столько лет, умерла. Но вчера… – Она запнулась, взглянув на него с лёгкой улыбкой. – Вчера я снова почувствовала себя живой. И нужной. По-настоящему.

Он наклонился и поцеловал её в висок.

– Она не умерла, Катя. Просто спала. И теперь проснулась.

В этот момент Димка бросил свои игрушки и подбежал к ним.

– Мама… А дядя Антон у нас будет жить? – спросил он с самой искренней детской прямотой.

Катя замялась, но Антон сам ответил, протягивая к нему руку:

– Если ты не против, то да. Тебе нравится у меня?

Димка согласно кивнул и залез к ним на кровать, уютно устроившись между ними. Он обнял Катю одной рукой, а второй ухватился за Антона.

Антон вдруг понял, что именно этот момент – самый настоящий в его жизни. Не первый поцелуй, не горячая ночь, не дикие метания души, а вот это утро. Простой солнечный свет, тёплая рука ребёнка, лёгкое дыхание женщины, которую он потерял и всё-таки нашёл.

Он знал: времени у него может быть немного. Но пока оно у него есть – он сделает всё, чтобы у этой женщины и этого ребёнка больше никогда не было чувства брошенности.

И с этой мыслью он крепко обнял обоих.

Той ночью Антон снова не мог уснуть. У них с Катериной накануне снова был бурный секс, казалось они не могли насладиться друг-другом. Сейчас Катя и Димка давно дышали ровно и спокойно, окутанные мягким теплом домашнего уюта. Он лежал на спине, глядя в потолок, и чувствовал, как в груди постепенно зреет страх – не от потери, не от любви, а от неизвестности.

Он хотел остаться. Остаться здесь, в этом доме, в этой жизни, в этом времени. Но не знал – позволит ли ему это что-то большее, то, что привело его сюда.

Он тихонько поднялся, вышел на кухню, открыл форточку и вдохнул прохладный ночной воздух. Посёлок спал, лишь за поворотом где-то фыркнула собака и заскрипели от порыва ветра деревья. Всё было до боли реально.

И всё-таки он ощущал себя временным. Будто на краю.

Вдруг он услышал тихие шаги. Обернулся – Катя. В халате, с растрёпанными волосами, подошла к нему и молча обняла со спины, прижавшись щекой к его спине.

– Не спишь? – спросила она.

– Думаю.

– Боишься?

Он помолчал, а потом кивнул:

– Да. Очень.

Она только сильнее обняла его и прошептала:

– Тогда не думай. Просто живи. С нами. Сколько сможешь. А остальное… будь что будет.

Он закрыл глаза, и впервые за долгое время страх отступил. Она не требовала обещаний. Только – быть.