Текст книги "В интересах государства. Дакия (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 10

Я медленно отодвинулся от окна и уставился на остальных пассажиров.

– Твою мать, – прошипела Грасс, мигом сбросив маску приличной девушки. – НОАРД. Это плохо.

“НОАРД?” – переспросил я. – “Это они так называются, да”.

“Да”, – отозвалась артефакторша. – “Это местные повстанцы. Воюют за свержение текущего порядка и установление республики, как ты понимаешь. Полные отморозки. Хуже наших радикалов. Наши хотя бы убивают быстро, а эти грабят, берут в плен и держат в ямах, пока не выкупят”.

“Понял”.

“И одаренных они в плен не берут”, – добавила Грасс. – “Убивают на месте”.

Так вот что за богомерзкая сила терроризировала столь прекрасный край. Я покопался в памяти и выудил воспоминания с еще живым старшим братом. Петр немного рассказывал про эту НОАРД. Красок не сгущал, берег мою неокрепшую психику, но в общих чертах описание сходилось с тем, что сказала Грасс.

Миленько. Перспектива сидеть в зиндане, пока нас не освободит империя, казалась мне не очень привлекательной.

Люди в ресторане начали испуганно перешептываться. Некоторые пассажиры ломанулись в двери, видимо, полагая, что, запершись в купе, они будут в большей безопасности.

Мне так не казалось.

– Просим всех пассажиров оставаться на своих местах, – продолжил голос из динамика. – Приготовьте ценности и деньги – их у вас изымут на благо Народно-освободительной Армии Республики Дакия. И не пытайтесь бежать, господа богатеи. Попытка покинуть поезд карается смертью.

Да уж, эти не то революционеры, не то отбитые партизаны, явно веселились. Официант положил трубку и обратился к нам.

– Господа! Прошу сохранять спокойствие! Я только что говорил с начальником поезда – он успел связаться с ближайшей станцией и передал вызов о подмоге. Нам обещают, что помощь прибудет через час или два.

Композитор Фрам нахмурился.

– За час или два они успеют здесь всех перебить.

– Или взять в плен и увезти, – добавил ученик маэстро.

Официант снова замахал руками, привлекая внимание.

– Нам рекомендовано забаррикадировать двери, – торопливо проговорил он. – Господа, ситуация не настолько серьезная, хотя и волнительная. Поезд бронированный, окна – также способны выдержать попадание пули…

Ага. Только вот взрыв или что это было все же заставил экспресс остановиться. Неизвестно, жив ли машинист. Неизвестно, что с дорожным полотном. Непонятно, на ходу ли вообще наш поезд. Неизвестно, как быстро доберутся до начальника поезда. А ведь у него наверняка есть ключи от купе, вагонов и прочих важных объектов…

Да и продержаться даже один час в ситуации, когда бежать особо некуда – далеко не самая простая задача.

– Они же звери! – разрыдалась какая-то дама. – Они нас убьют!

– Серьги! Снимайте серьги! Иначе их оторвут вместе с ушами!

В вагоне началась паника. Женщины визжали, кто-то бился в истерике, служащие пытались успокоить пассажиров, но безуспешно. Какая-то молодая женщина в ярком платье начала истошно вопить почти что на ультразвуке, и я не выдержал.

– МОЛЧАТЬ! – рявкнул я, вложив в голос силу. Прогремело так, что задрожали стекла уцелевших стаканов.

Простейший ментальный прием возымел эффект. В ресторане воцарилась гробовая тишина, а лакеи и официанты вытянулись по струнке. Удивленно моргнула Грасс, Денисов инстинктивно оттолкнул ее себе за спину. Даже Лурье приосанился, подобрав брюшко.

– Они хотят, чтобы вы были в ужасе. Рассчитывают на то, что застали всех нас врасплох, – сказал я уже спокойнее, когда понял, что полностью завладел вниманием пассажиров. – Но нам ни в коем случае нельзя паниковать.

Официант кивнул мне с благодарностью.

– У вас есть протокол на случай подобных ситуаций? – спросил у него я.

– Д-да, конечно. Только подобных эпизодов не случалось уже…

– Неважно! Действуйте по инструкции, – я обернулся к пассажирам. – Господа, слушайтесь сотрудников и оказывайте всестороннюю помощь.

Официант нырнул под барную стойку. В следующий момент зашипели двери вагона – на изящные стеклянные витражи медленно наползали металлические пластины. Видимо, он нажал на какую-то кнопку или иным способом активировал защиту. Уже хорошо – теперь вскрыть нашу консервную банку будет гораздо сложнее.

Параллельно с этим второй официант принялся опускать и запирать шторки на окнах. Это было похоже на внешние жалюзи-роллеты, только с внутренней стороны.

В соседних вагонах тоже были слышны голоса и топот. Кто-то кричал, возмущенно ругался. Пластины почти опустились на двери, отрезая проход захватчикам по обеим сторонам поезда, когда к дверям ресторана подбежала молодая пара.

– Впустите нас! Впустите, пожалуйста, – взмолились люди. – Не бросайте нас!

Я взглянул на официанта. Тот едва заметно покачал головой.

– Не могу. Простите, по протоколу мы уже не сможем поднять бронированные затворы, пока опасность не минует.

– Пожалуйста! Христа ради, – умоляла женщина.

Пассажирки в зале принялись возмущенно шептаться. Кто-то поддерживал это решение, другие пытались уговорить официанты поднять затвор. Еще немного, и дошло бы до драки.

– Нельзя, – строго сказал я, видя злость, с которой смотрела на меня Грасс. Вот у кого на деле было мягкое сердце и синдром героя, только девчонка старательно это прятала. – Мы не будем нарушать протокол.

– А что ты о себе возомнил, юнец? – какой-то нувориш с южным акцентом попытался двинуться на меня. – С какой радости раскомандовался?

Я спокойно пожал плечами и зажег в руке простенький “Колобок”.

– С такой, что я и мои друзья – единственные, кто сможет дать этим сволочам отпор, если они каким-то образом проломят эти двери. Этого аргумента достаточно, уважаемый?

Нувориш подрастерял гонор и вернулся на свое место – утешать молодую женщину с раненой рукой.

– Окажите помощь пострадавшим, – распорядился я, глядя на официанта. – Здесь есть оружие или иные способы защиты?

Служитель жестом велел двум лакеям взять аптечку и обойти раненых, а сам приблизился ко мне.

– Не думаю, что до этого дойдет, – тихо сказал он. – Ведь помощь уже запросили. Все же это Дакия, здесь привыкли к вылазкам и диверсиям НОАРД…

– Эти бандиты могли подготовиться, – хмуро ответил я, ища глазами, что можно было использовать в качестве оружия. – НОАРД известно, что поезд бронированный, что вагоны можно разделить и преградить им путь. На месте нападающих я бы точно предусмотрел, как все это обойти. Причем быстро, поскольку подмога мгновенно отреагирует на нападение на Балканский экспресс.

Официант кивнул.

– Пожалуй, вы правы, но…

– Как вас зовут? – спросил я.

– Александр…

– Я Михаил. Очень приятно. Что еще предусматривает ваш протокол?

– У нас есть охрана. Расположена в нескольких вагонах поезда, но сейчас мы друг от друга отрезаны. В ресторане есть топор, приспособление для вскрытия окон на случай пожара, даже ракетница…

Я покачал головой. Все не то.

– И каждый вагон оборудован автономным электрическим генератором, – добавил Александр. – Есть запас воды.

– Ясно. Значит, протокол предполагает, что мы просто закроемся и будем сидеть до прибытия помощи?

– Да… Генератор рассчитан на сутки. На двое, если экономить…

Я рассеянно кивнул, уже не вслушиваясь в лишнюю информацию. Если была возможность изолироваться от мира, то наверняка были способы и покинуть вагон не только через окна и двери.

– Запасной выход здесь есть? – спросил Костя, словно прочитав мои мысли.

Официант неуверенно кивнул.

– Есть, но он…

– Ну?!

– В санузле… Понимаете ли, конструкцией предусмотрена возможность выбраться, но поскольку вагон-ресторан обладает специфическими параметрами… Словом, иного место в проекте не нашлось.

– Показывай! – велел Денисов.

Официант прошел к самому концу вагона, где перед заблокированными дверями располагалась изящная табличка ватерклозета. Распахнув дверь, он указал на небольшой люк.

– Сам туалет изолирован, а этот люк можно использовать, чтобы сливать воду с пола… У меня есть ключ. Но, господа, пытаться выбраться сейчас, когда мы надежно защищены…

И в этот момент что-то здоровенное и явно тяжелое бахнуло о бронированную дверь. Послышался звон стекла – видимо, это разбилась витражная стеклянная. Затем ударило снова. Откуда-то снизу потянуло гарью. То ли ветер принес, то ли нас и правда пытались взорвать.

Я уставился на официанта.

– Все еще уверены в этом, Сашенька?

Халдей молча достал связку ключей из кармана и указал на ключ-шестигранник.

– Вот этот. Но…

Мы с Денисовым встретились взглядами, и у меня в голове засвербил ментальный канал.

“Черта с два я им сдамся”, – сказал Костя.

“Погоди, не кипятись. Мы сейчас вправе использовать силу. Это наше преимущество. Но нужно сперва оценить обстановку. Хотя бы примерно понять, сколько их. И знать бы, сколько еще одаренных в поезде”.

Денисов оборвал ментальный канал, чтобы сэкономить силу и обратился шепотом.

– Я могу попробовать вылезти и осторожно разведать, что по захватчикам. Останься с Аней охранять пассажиров. Лаз не самый широкий, но пройду, – он тут же принялся стягивать свой дорогущий пиджак. – Кто бы мне сказал, что однажды буду удирать через сортир…

– Погоди, Кость, – притормози его я. – Уверен, что справишься один? Может лучше мне пойти? Я не такой здоровый, да и сила…

Костя улыбнулся.

– Как же вы с Анькой порой бесите, недооценивая меня.

– Не петушись, герой, – шикнул я. – Мне твоя башка и кулаки еще нужны.

– Я все сделаю, – прошептал Костя сразу после того, как в дверь снова бахнуло. – Далеко не пойду. Просто прикину, сколько там народу, и сразу полезу обратно. Судя по всему, эти подонки пустили в ход тяжелую артиллерию.

Мне ужасно не хотелось отпускать его одного. Может я слишком привык вечно тащить самые сложные задачи на себе, а может и правда до конца не верил в парня. Но Корф бы не отправил его со мной, сомневайся он в способностях Денисова. Да, я был опытнее, но и Константин проявил себя хорошим боевиком.

Другой вопрос, что сейчас было не самое подходящее время устраивать ему квалификационный экзамен.

– Ладно, черт с тобой, – сдался я. – Будь на связи. Чуть что, сразу говори. И люк оставь приоткрытым.

Денисов коротко кивнул и, закатав рукава, повозился с замком, а затем осторожно поднял крышку.

“Ну, я поплыл”, – ухмыльнулся он и полез вниз.

Шутник, блин! Я уставился на напуганного официанта. Несчастный Санек вздрагивал от каждого удара по двери. Я высунулся из кабинки туалета и уставился на вмятину, которая грозила через несколько ударов превратиться в дыру.

– Дерьмо, – беззвучно шепнул я и прокинул ментальный канал к Ане. Но опоздал – девушка уже появилась в проеме и уставилась на остатки стеклянной двери.

– Миленько.

Я сотворил толстый барьер, воспользовавшись хорошо знакомым “Покровом”. Слой на слой, я сделал настоящую селедку под шубой, только из разных конфигураций защиты.

– Подпитай, – бросил я Ане, и она деловито кивнула, устремив руки к заклинанию.

– А сам куда?

– Погляжу, что с другой дверью.

– Эээ… Простите, ваше благородие. А мне что делать? – озадаченно спросил официант.

Аня наградила его хмурым взглядом.

– А ты, мальчик, водочки мне принеси.

Я тем временем влетел в зал ресторана. Пассажиры рассредоточились – старались держаться подальше от окон. Женщин рассадили по углам, а мужчины несли своего рода дежурство возле дверей и окон. Я едва не сбил с ног художника Матвеева, и тот от испуга замахнулся на меня бутылкой из-под шампанского.

– Спокойно, свои! – отшатнулся я. – Не бей, дружинник.

– Кто?

– Неважно.

– Михаил Александрович, – позвала меня дива, взволнованно теребившая бриллиант своего колье. Она обнимала М’Балию, прижавшуюся к ней как напуганное дитя к матери. – Они ломают дверь, да?

– Боюсь, что да.

– Как думаете, она выдержит?

– Не знаю. Но на всякий случай вытащите серьги из ушей, – ответил я.

К чести Мари Буайе-ле-Дюсон, дива лишь заметно побледнела, но старалась сохранять хладнокровие. М’Балия что-то спросила у своей госпожи на французском. Та ответила несколькими короткими и резкими фразами, и девушка, кивнув, прижалась к ней еще сильнее.

Да уж, теперь я пожалел, что подружился с компанией деятелей искусства, а не офицерами. Но будем работать с тем, что есть. В конце концов, члены НОАРД не брали в свои ряды одаренных, так что противник был вооружен, но не так опасен, как тот же Радамант. И все же халявы ждать не приходилось.

Черт знает, чем они пытались ломать двери.

Противоположный выход был в порядке, но я больше не слышал голосов ломившейся к нам пары. Может ушли? Хотелось верить, что спрятались в купе, отдали ценности, и их не тронули.

А если нет?

Спокойно, Миха. Всем помочь невозможно. Хреново, но факт. Разберись хотя бы с теми, кто остался в ресторане. И Денисова не потеряй.

“Кость, ты как там?”

“Озираюсь. Их здесь десятка два, не меньше. На машинах. Армейские внедорожники, австрийские. Не знаю, трофейные или нет…”

“Полезай-ка обратно”, – велел я. – “Скоро у нас будет жарко, надо держаться”.

“Погоди. Пять минут”.

“Костя, не дури! Лезь обратно!”

Не нравилось мне все это. Обойдя периметр, я вернулся к Грасс. Вмятина стала еще больше. Казалось, еще совсем немного, и мы увидим лица дакийских партизан.

– Давай я поддержу, – предложил я, но Аня не успела передать мне нити заклинания.

Дверь громыхнула с такой силой, что мы едва удержались на ногах. Я подхватил Аню, а сам зацепился за поручень в коридоре.

– Твою мать! – рявкнула Грасс.

В двери зияла небольшая, но вполне себе дыра. Где-то с мужскую ладонь, не больше. И из этой дырки на нас, моргнув, глядел глаз на чумазом лице.

– Дерьмо, – только и успел проговорить я. – Держи барьер!

– Салют, богатеи! – хохотнул разбойник и бросил что-то маленькое и шипящее в пробитую дыру.

Граната упала ровнехонько перед “Покровом”, и я было выдохнул с облегчением. Ну такой барьер взрыв выдержит… А затем я поднял глаза наверх, на дыру.

Глаз врага все так же смотрел на меня, но уже через стекло противогаза.

Грасс бросилась вниз и непечатно выругалась, отскочив от барьера.

– Газ! – заорал я. – Аня, уходи!

Глава 11

В носу и глазах мерзко защипало. Сперва мне показалось, что это была дымовая граната. Только вот дым был странный. Розовый и очень едкий. Плотные клубы мгновенно заполнили весь коридор, и я закашлялся.

Я попытался затолкать Аню в туалет – пусть хоть она выберется через люк. Если успеет. Девчонка тоже зашлась в приступе кашля и рухнула на колени, держась за горло.

– Я… Хр…

– Лезь… – я попытался оттолкнуть ее, но она лишь с ужасом на меня таращилась. Глаза девушки наливались кровью.

Проклятье!

У меня самого все поплыло перед глазами. Тело словно перестало мне принадлежать – несколько секунд казались вечностью. Мне сковало все конечности, и я почти что забыл, как дышать.

– А… Аня… – прохрипел я, повалившись рядом с ней. Последним усилием попытался впихнуть ее в кабинку, но не смог. Поднявшаяся было рука упала как плеть.

Воздух закончился, меня начало трясти, глаза закатились.

Вот дерьмо.

– Опять помирать собрался?

Еще не открыв глаза, я закашлялся. Или это мой дух первым делом воспроизвел последние ощущения тела.

Потому что кашлять я не мог физически. Физически я сейчас даже не существовал.

Зато уже знакомый молочно-белый свет и очертания родового Древа ясно давали понять, где я находился. Значит, меня снова выкинуло из тела в самый неподходящий момент. Пора бы завязывать с такими путешествиями. Мало того, что это случилось не вовремя, так здесь еще и время текло совершенно иначе. Я мог очнуться в реальном мире через несколько часов!

Я удивленно уставился на старика.

– Почему я…

– Помер ты на мгновение, – дух предка склонился надо мной и жестом заставил мое бесплотное тельце принять вертикальное положение. – Ентого хватило, чтоб ты сюда вернулся. Оно ж как бывает… Сам не понял как помер.

Так. Стоп.

– Значит я…

– Да уж не в первый раз смертушку искушаешь, малец, – усмехнулся дед. – Припомни сам. Любит Костлявая за тобой ходить, а ты ее все дразнишь и работы ей прибавляешь.

Я рассеянно замотал полупрозрачной головой. Да уж, вот и новости. И сколько раз я переживал клиническую смерть? А если в следующий раз умру надолго, смогу ли вернуться в тело?

Может уже и правда пора притормозить с риском? А то такими темпами род Соколовых и правда может прерваться. Бабушка в чем-то была права…

Дед молча указал на Древо.

– Ну, ты уже знаешь, чего делать. Полезай, наследничек. Нечего тебе здесь прохлаждаться.

– И старайся появляться здесь пореже, Миш, – добавили позади меня.

Я подскочил на месте, услышав знакомый голос.

– Петя?!

Я обернулся и оторопел. Это был он. Почему-то сейчас он явился в парадном мундире, улыбался – как тогда, на его лучших фотографиях или когда приезжал домой.

У меня защемило… Не сердце. Всю душу.

– Петя! – я то ли подлетел, то ли подбежал к духу и попытался заключить его в объятия. Но брат отстранился.

– Лучше не касайся умерших лишний раз. Ты и так бываешь здесь слишком часто. Но раз уж заскочил, то я должен тебе кое-что сказать.

– Петя, почему ты раньше не приходил?

– Нет времени, братец, – одернул меня дух. – Ты теперь наследник, пусть и душа у тебя… Не чужая. Своя, но другая. Все равно мы один Род. Послушай меня внимательно, Михаил. Ты в Дакии, а это опасное место. И сам ты в большой опасности.

– Еще бы, ведь там тебя убили! – съязвил я.

Петр грустно улыбнулся.

– Не в этом дело. Дакия опасна не тем, что там вечно идут войны. А тем, что власти там нет. Земля хорошая, люди там живут славные, да только соседи раздирают ее на части. Знай, что у всякого, кто воюет, есть тайный хозяин. Как у того князя, за которым ты охотишься. Только здесь хозяевам выгодно, чтобы на границах империи было неспокойно. Чтобы эта рана кровоточила и зудела…

Я с непониманием уставился на брата. Как живой…

– Зачем ты мне все это говоришь?

– Затем, что вижу и знаю больше, чем ты, – уклончиво ответил Петр. – Никому не доверяй в Дакии, особенно местным или тем, кто говорит, что им можно верить. Не доверяй тем, кого не знаешь, да и тех, кого знаешь, проверяй.

Странно. Почему брат не мог прямо сказать об опасности? Род запрещал вмешиваться? Так они уже и так сильно вмешались, и не раз… Чертовщина какая-то. А может это и вовсе были просто галлюцинации?

– Знай, что твоя охота продолжается, Михаил. Ничего еще не закончилось. Паук забрался слишком высоко и плетет оттуда свою паутину. И ты в нее уже попался. Теперь тебе нужно вырваться. Торопись!

Я хотел спросить, что именно он имел в виду. Хотел хотя бы озвучить предположения и понять, на тех ли людей я думал. Но… Дух брата просто растворился в пространстве.

– Лезь давай, – поторопил меня старик. – Не трать время даром, а не то опоздаешь!

В следующий момент в руках духа материализовался посох, и он огрел им меня с такой силой, что я подлетел к дереву и врезался в его белую сверкающую кору. Зашелестели ветви, роняя серебристые листья, а я по привычке потер лоб, хотя никакой боли не мог чувствовать.

Будь все это на самом деле, мог бы и расшибиться. Дед же мерзко хихикал где-то вдалеке.

– Спасибо за ускорение, блин!

Я принялся карабкаться, пока полыхающий белым шар в небе не притянул меня к себе…

Еще не открывая глаз, я очухался и тут же попытался сориентироваться. Голова была мутная – даже не болела, но ощущения были такие, словно кто-то двинул по ней чем-то большим и пыльным. Тошнило. Знобило. Что-то было не так.

И, кажется, меня ранили. Пулевое, в спину выше лопатки. Я чувствовал, как вместе с кровью понемногу убывала и моя сила.

Но ничего, вроде легко отделался. Еще поживем.

Я лежал на боку на чем-то твердом и колючем. Острые края щебня впивались во всю правую половину тела и щеку. Руки были связаны за спиной. Меня обдувал ветерок, пахло травами, дымом и разогретой дневным солнцем землей.

Значит, меня выволокли на улицу. А еще на моей руке не было часов – я не чувствовал привычной тяжести металлического браслета.

Осторожно открыв один глаз, я чуть повернул голову, и мне открылась неприятная картина. Покрытые травой холмы, среди которых тянулось железнодорожное полотно. Голова состава была в дыму, сильно чадило. Пахло чем-то едким и химическим. Со стороны спальных вагонов слышались крики и редкие выстрелы.

Меня и большинство пассажиров вагона-ресторана вытащили на улицу и свалили на крутом откосе, словно кучу тряпья. Пассажиры в дорогой одежде отдельно, персонал экспресса в другой стороне. Все они были бледны, и я не мог понять, оставили ли их в живых. Меня-то заставил очнуться Род, а вот как обстояли дела у остальных?

Из спальных вагонов выводили, точнее, выбрасывали кричащих людей. Тех, кто пытался защищаться, в лучшем случае били. У меня на глазах один из пассажиров отказался снимать обручальное кольцо и получил пулю в живот. Глубокая ночь в бескрайних дакийских полях наполнилась стонами и мольбами.

Что, черт возьми, за зверства? Зачем?

Когда мимо меня прошел вооруженный автоматом боец с налобным фонариком, я притворился мертвым. Мужчина остановился возле меня, пнул ботинком, обшарил карманы и задрал рукав моего пиджака. Явно хотел поживиться часами. Не обнаружив их, он разочарованно выругался и отшвырнул мою руку. Сунул ладонь под воротник рубашки, ища цепочку креста. Не найдя, снова ругнулся и продолжил путь.

Я осторожно выдохнул, чувствуя, как тошнота подкатила к самому горлу. Почему-то именно сейчас я чувствовал себя не просто беспомощным – немощным. Не привык я прятаться.

Когда звук шагов бойца стих, я снова приоткрыл глаза. Что ж, их хотя бы было легко пересчитать. Захватчики вооружились не только гранатами и газовыми шашками, но и налобными фонариками. Я насчитал человек двадцать вдоль нашего откоса. Возможно, с другой стороны тоже были бойцы.

Многовато. Сам вряд ли сдюжу.

Между неподвижными пассажирами из вагона-ресторана ходили двое бойцов НОАРД и снимали ценности. В этот момент один из них как раз подошел к лежавшей Мари Буайе-ле-Дюсон. Окинув диву жадным взглядом и сально улыбнувшись, он потянулся к ее бриллиантовому колье.

– О, эта дамочка наверняка любовница какой-нибудь важной шишки! – сказал он по-гречески. – Хороша, должно быть, раз ей такие цацки дарят. Некулэй, может эту заберем с собой? Мужикам забава будет. И ту, темненькую, африканочку…

Снявший с бледной руки Матвеева дорогие часы боевик выпрямился и шикнул на товарища.

– Времени мало! Драгош сказал, в плен брать только знатных.

– Да как я пойму, знатные они или нет? – огрызнулся воин. – У них же на лбу не написано! А документы при себе есть не у всех…

– Значит, берем только тех, кто знатный и с документами, болван! Шевелись!

– А с этими что делать? – боевик махнул рукой в мою сторону. Я снова вовремя закрыл глаза и прикинулся мертвым. – Эти из империи. Милош говорит, с даром.

– Перестрелять, пока не очухались – и дело с концом, – бросил тот, кого назвали Некулэем и продолжил торопливо грабить пассажиров.

– Ну парня убрали. А девчонку – тоже… ну, того?

Некулэй явно начал злиться.

– Не знаю! У Штефана спрашивай! Он главный.

Так, значит я все же засветился. Причем не только я, но и Аня. Да, не помог наш барьер. Не помогла броня. Что бы ни говорили об одаренных, но и мы оказываемся безоружны перед некоторыми хитростями.

Я попробовал двинуться и уперся во что-то мягкое. И по запаху узнал духи Грасс. Слава богу, рядом. Хоть искать не придется.

“Ань!” – позвал я ментально. – “Аня!”

Она не отвечала – все еще была в отключке. Хреново. Вроде бы дышала – уже хорошо. Но я не мог понять, ранили ли ее.

“Костя!” – попробовал я второй вариант. – “Ответь, если жив!”

“Жив”, – вздохнул он у меня в голове. – “И я вас вижу. Но добраться не могу”.

“Тебя взяли?”

“Хрен им в дышло! Спрятался. Вишу под вагоном”.

Везучий он все-таки парень. Успел улизнуть из замкнутого пространства на улицу прямо перед тем, как нас коллективно вырубили. Это было хорошо. Плюс один боевик.

Надо думать, что делать. Я снова повернул голову и попытался приподняться, пока бойцы были заняты мародерством. Интересно, почему к нам с Грасс не приставили охрану? Посчитали мертвыми? Весьма недальновидно с их стороны. Кто ж убивает одаренного выстрелом в спину? В башку контрольный, в башку!

Или для них было важнее обобрать пассажиров? А может они искали кого-то конкретного?

Нет, понятно, что в Балканском экспрессе было, чем поживиться. Но устраивать такую диверсию только ради грабежа? Впрочем, одно колье госпожи Буайе-ле-Дюсон могло тянуть на очень крупную сумму…

Или у этой акции был еще какой-то дополнительный смысл?

Они искали аристократов, чтобы их пленить. Но не хотели брать одаренных. В целом понятно, почему – с нами слишком много возни и рисков.

“Что делать будем?” – спросил Денисов. – “И как Аня?”

“Без сознания. Но жива”.

Я осторожно дотронулся связанными руками до девушки и быстро продиагностировал. Жива, дышала, ранений не было, но вот отравилась сильно. Ничего, с этим пока можно повременить.

Затем я осторожно призвал совсем небольшую “Косу” и на ощупь перерезал ею путы. Запястья тут же заныли.

Резерва силы у меня было достаточно. Значит, можно попробовать исполнить что-нибудь интересное.

“Кость, ты таки научился нормально отводить глаза?”

“Ну… Лучше ты нас прикрой”.

Жучара ленивый! На кой черт ему менталку правили, если у него так и не дошли руки заниматься этими практиками?

“План простой и ни разу не изящный”, – объявил я. – “Времени мало, а я жажду крови. Я смогу отвести им глаза, но сокрытие двоих придется поддерживать постоянно, и это меня отвлечет. Так что я сделаю тебя ниндзей, а ты будешь их валить. И Аньку бы оттащить подальше”.

“Думаешь? Она вроде и так в относительной безопасности. Вас далековато отволокли”.

С одной стороны, он был прав. И все же в нее могла попасть шальная пуля. А ставить барьер смысла не было – мне бы пришлось постоянно держать ее в поле зрения, чтобы подпитывать “Покров”.

Думай, Миша. Что нам нужно? Просто спастись сейчас или все же попытаться защитить людей? Спасать свои шкуры проще – уж вдвоем мы одну Грасс спрячем, благо она весила как пылинка. Можно было отсидеться где-нибудь под вагоном и постоянно держать отвод глаз, пока этих НОАРДовцев не накроет полиция или кто там сейчас в Дакии наводил порядок.

Но не успел я подробнее рассказать Косте наш план, как из вагона выкинули еще двоих пассажиров. Оба мужчины, довольно молодые. Судя по одежде, максимум могли себе позволить второй класс.

Следом за ними из дверей на откос лихо спрыгнул боец и пригрозил пассажирам автоматом.

– Где Штефан? – спросил он по-гречески у мародеров. – Кажется, нашли.

Я подполз чуть ближе и замер, приняв позу трупа. Выходит, и правда кого-то искали.

– Хватит возиться с цацками, зовите сюда Штефана! – требовал боец и помахал в воздухе каким-то мелким предметом. – Бегом, времени мало. Нужно уходить!

Один из мародеров выругался и, видимо, побежал искать некого Штефана. Один из двух мужчин, которых выкинули из вагона, поднялся со стоном и попытался отползти.

– Клянусь, это ошибка! Отпустите меня!

Боец наставил на него автомат.

– Нас предупредили, что ты будешь отнекиваться, – сказал он по-русски с ужасным акцентом, превращавшим его речь почти что в галиматью. – Сказали, что станешь выдавать себя за другого. Но я все проверил, у проводников есть записи. Это ты.

– Нет! – верещал пленник. – Это не я! Не знаю, кого вы…

Он умолк, получив прикладом в по голове, и повалился навзничь.

– Ничего, мы еще заставим тебя показать истинное лицо, – криво улыбнулся боец по имени Штефан. – Но не здесь. У нас будет время поговорить, пока большой человек пришлет за тобой. Почему-то ты очень дорого стоишь, Соколов, и я хочу понять, почему…