Текст книги "Наследник Бури (СИ)"

Автор книги: Алекс Гастов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 18

Холодок пробежал по позвоночнику. В розыск объявили, значит. Я допускал сразу несколько вариантов, кто мог этому поспособствовать, и в каждом фигурировал Куропатов. Две новости связаны друг с другом, в этом я почти не сомневался.

– Есть подробности?

– Лишь сухая сводка. Это, – он потыкал пальцем в экран, – общий Магистерский канал, Федя. Не только высший состав.

– Значит меня будет искать каждая собака?

– Именно. И чем дольше ты скрываешься, тем хуже будет.

– Предлагаешь сдаться? – с нажимом спросил я. – Так не пойдёт.

Раздражённо взявшись мерять шагами комнату, Михайлов размышлял вслух.

– Подобные меры не принимаются просто так. Или они что-то нашли, или… готовят подставу. О ваших распрях с Куропатовым знает вся Академия.

– Дьявольщина…

– Ты можешь держаться рядом с кем-нибудь из официальных лиц, чтобы выйти в нужный момент, но…

Получив новое сообщение, Михайлов оборвал фразу, уставившись в экран. Чтобы не стояло за провокацией, это покушение на мою жизнь. Так или иначе. Настало ли время повышать ставки? Всё-таки я наследник Рода Ароновых. У нашей семьи есть власть и мощные бойцы, но я вынужден действовать с дьявольской осторожностью. Марк предупреждал о заговоре, и это могли быть его отголоски.

– По частному каналу прошла информация, что тебя видели вместе с Куропатовым-младшим, – встревоженно проговорил Михайлов. – Кто-то из студентов. Пишут, что вы оба были в ярости.

– Последний раз я видел его в спортивном зале. При десятках свидетелей!

– Да, но сейчас он пропал. И если парня кончили, его смерть могут повесить на тебя, Федя.

– ЕСЛИ его убили. Мы не знаем точно.

Задумчиво глядя на тёмную фигуру бывшего безопасника, я пытался предугадать. Стоит ли рисковать? Если нас уличат во лжи, он лишится своего места, если вообще останется в живых. И всё же…

– На последние пару часов я пропал с их радаров, это нехорошо. Ты сделаешь мне алиби.

– Как?!

– Очень просто. Твоё слово против их. Рискнёшь местом.

Бормоча проклятья, он решительным шагом вышел из комнаты. Двигаясь следом, я в очередной раз удивлялся тому, насколько этот человек хочет вернуться в «большую игру». Он готов поставить на кон всё, лишь бы снова работать на аристократию. Что же тобой движет, Александр?

Когда мы вернулись к барышням, Анна Игоревна по-прежнему спала, а Лера сторожила её, сидя рядом на полу. Устало опустив голову на руки, она молча провожала меня взглядом. Не хотелось оставлять её, но это лучший вариант.

– Лера, я поручаю тебе непростую задачу.

– Сидеть и сторожить, я поняла…

– Не просто. Приведи её в чувство, когда мы уйдём. Поговори, попробуй объяснить… – я замялся, подбирая слова, – …кто я такой, и почему меня нужно защищать.

– А кто ты, Федя? – тут же заинтересовался Михайлов, но я лишь отмахнулся.

– Поняла? Справишься?

– Да я же просто послушница, я в таком ничего не понимаю! – в её голубых глазах застыла растерянность, она как ребёнок, получивший сложное домашнее задание.

– Понимать и не нужно. Просто поделись с Анной своими мыслями. Относительно всего.

Стрельнув взглядом на Михайлова, она кивнула. Вот и чудно.

– Я зайду попозже, принесу ей… вам необходимое, – добавил Михайлов, следуя за мной к выходу.

Он с такой неохотой отводил взгляд от спящей Анны Игоревны, что мои подозрения многократно укрепились. Любовница или любовь? Очень разные по своей мощи рычаги. И всё же, он ни секунды не колебался. Подчинялся приказу. Я в очередной раз поздравил себя с прекрасным приобретением.

– Стой, – шепнул он, когда мы подошли к двери. За ней послышались торопливые шаги, переходящие на бег. Сложно сориентироваться, сколько их, но явно больше двух.

– Сколько в Академии бойцов? – еле слышно прошептал я. Отступив подальше от двери, Михайлов коротко отчитался:

– Около пятнадцати Наделённых, может меньше. Ну и толпа обычных болванов на границе территории, но ребят с оружием на тебя не пошлют, – скривился он. – Начнут выцеливать аристократов из пушек, и Император камня на камне здесь не оставит.

– Пятнадцать Наделённых? Я ни одного не видел.

Наделённый боец представлялся мне кем-то, вроде мутировавшего человека. Халк с эфирными мышцами. Такую махину не спрячешь. В памяти Фёдора находились лишь смутные образы, отец не держал дружину возле себя, вечно отправляя «в работу». Куда конкретно, Фёдору никто не сообщал.

– Они не разговорчивы, – тихо пробурчал Михайлов. – Странные ребята. Сидят у себя в бараках и медитируют круглые сутки. И я не преувеличиваю! Они даже между собой не болтают.

– Наделённые сильно отличаются от нас?

– Одарённых?

– Просто людей. Я имею ввиду внешний вид.

Подозрительно оглянувшись, Михайлов словно убедился, что я не прикалываюсь.

– Глупый вопрос, парень. Разница в подготовке, особенности, так сказать, начинки…

– Меня интересуют только местные, – уточнил я.

– Магистерские наделённые звёзд с неба не хватают, всё-таки за этой организацией Император наблюдает особо внимательно. Ну, ты понимаешь…

– Боятся напугать переворотом?

– Именно!

– Но что, если зарвавшийся студент начнёт крошить всех направо и налево? Разве они не должны иметь достаточно сил для сопротивления?

– Для этого здесь и базируется несколько отрядов вооружённых бойцов, – усмехнулся Михайлов. – Ты забываешь о главной задаче Наделённых. Это больше престиж, чем серьёзная сила. Да, они незаменимы на границе с Вихрем, поскольку теней одолеть обычным оружием невозможно. Магистерий самостоятельно добывает для себя Эфир, и большинство изменённых работает в две смены, а здесь… Мне кажется, в Академии их держат как лабораторных крыс. Ну и для престижа, разумеется.

– И всё же, я повторю вопрос. Что с их внешностью?

– Да обычные парни. Разве что остаточное искажение. Ну знаешь, – он помахал пальцами перед лицом, – этот раздражающий туман из глаз… Ах да! Ещё экипировка.

– А с ней что?

– Магистерий закупил им лучшие игрушки из Бароната. Самые сливки. Так что не дрейфь, с обычным охранником не перепутаешь.

Шаги за дверью стихли. Михайлов осторожно высунулся и махнул рукой. Мы перебежали через пустой коридор в другую дверь, за которой была ещё одна тёмная лестница. Лампы раздражённо потрескивали, даже аварийное освещение работало с перебоями.

Михайлов провёл меня на второй этаж, снова в коридор. Окончательно потерявшись, я доверил выбор маршрута проводнику, следуя за ним как крыса к центру лабиринта. Утилитарный дизайн коридоров вызывал ассоциацию именно с лабиринтом, Магистерий не трудился над приданием Академии стильного лоска. Вместо живописных картина в коридорах – схемы эвакуации, вместо пышных ковров – серый линолеум.

На развилке, он резко подался назад, приложив палец к губам. На мой вопросительный взгляд он сделал страшные глаза и продолжил пятится. Осторожно выглянув из-за угла, я оценивающе оглядел две высокие фигуры, стоящие к нам спиной.

Короткостриженые, оба в простых штанах и водолазке, поверх которой болтались ремни Казер-брони и два серебристых прута, выгодно отличавшихся от примитивной дубинки, которую я использовал в бою. Наделённые методично осматривали комнаты, хлопая дверьми, но вторжению в частные владения препятствовал заспанный парнишка, похоже, эту дверь забаррикадировавший.

Михайлов дёрнул меня за руку, мы двинулись в другую сторону и нырнули в очередную дверь, беззвучно защёлкивая замок. Помещение напоминало обычный офис, благо что пустующий. Минуя письменные столы, я запнулся о металлическую урну, но успел удержать её от падения. Михайлов страдальчески поднял взгляд в потолок.

Снова на лестницу, снова на первый этаж. Михайлов замешкался, что-то читая в планшете, а я попробовал дверь – она оказалась не заперта. Сделал шаг, увидел пустой коридор и открытую дверь на улицу, и уж подумал, что удача наконец-то мне улыбнулась, но это была ошибка.

Из-за угла, бесшумным шагом, выплыла парочка короткостриженых бойцов. Вперившись в меня взглядом, оба потянулись к отливающим серебром дубинкам.

Михайлов тоже собирался выйти, но я грубо отпихнул его ногой и захлопнул дверь, вытягиваясь в полный рост. Наделённые кривились одинаковой, будто выпущенной на конвейере гримасой, а из глаз, практически синхронно, тонкой струйкой сочился ярко-оранжевый дым.

– Какие-то проблемы, парни? – громко спросил я.

– Пойдёшь с нами, – холодно приказал боец, сделав шаг в мою сторону.

– Или что?

Встав в пол оборота, я машинально принял боевую стойку, и всерьёз прикинул: а не плюнуть ли на всё, убить ублюдков и убраться подальше от Академии к чёртовой бабушке? Я бесконечно устал отбиваться, я жаждал действовать, но… Голос позади на корню пресёк эту идею.

– Не усложняй, Аронов.

Никитин зашёл с улицы, отрезая путь к отступлению. Если убийство Наделённых я ещё могу как-то оправдать, то наследника Рода Никитиных убивать никак нельзя.

– А ты тут как тут, да? Нравится прислуживать Академии?

– Я следую букве закона, – сухо ответил он, отставляя руку в сторону. Однако Родовой дар призывать не стал. Пока.

– Меня оболгали, Никитин, и, если ты пошевелишь мозгами, ты поймёшь это.

– Кому как не тебе хотелось стереть Куропатова с лица земли? – надменно хмыкнул он.

Решительно направившись в его сторону, я развёл руки в стороны. Машинально отступив, удерживая дистанцию, Никитин пропустил меня вперёд. Боится, сволочь.

Улица встречала вечерними сумерками, прохладный ветерок заставил пожалеть о разорванном пиджаке. Никитин указал направление – впереди, возле главного входа, столпилась целая толпа, человек пятьдесят. Позади нас грузно топали Наделённые, сохраняя гробовое молчание.

– Какие у них доказательства? – нарушил я тишину.

– Слово свидетеля и следы присутствия твоих слуг здесь, на территории Академии.

– Свидетеля? – я не удержался от усмешки.

– Лайза видела вас двоих.

– Лайза! – я расхохотался, – да она видела меня с девчонкой и заревновала. Отвергнутая сука.

– Следи за языком, – насупился он.

– А ты за своими мозгами. Ты правда пришёл за мной, доверившись слову влюблённой в меня барышни?

– Суд Ассамблеи вынесет вердикт, у Магистра есть доказательства, – отрезал он.

Поглядеть бы ещё на эти доказательства. Чем бы ни занимался сейчас Михайлов, очень надеюсь, что он в курсе про улики и сделает с этим что-нибудь. Потому что чем ближе я подходил, тем больше опасался, что Грибоедов тянуть не станет.

Он стоял в окружении ещё четверых Наделённых, полы «домашнего халата» развевались на слабом ветру. Среди столпившихся рядом зрителей я разглядел Лайзу и Льва, остальные были мне не знакомы. Студенты академии, одарённые или нет, они выглядели так, будто их вытащили на улицу в добровольно-принудительном порядке.

– Смотрите, он идёт!

Все как один повернулись в мою сторону. Грибоедов сделал знак Наделённым, и те сорвались в мою сторону. Ярко-рыжее сияние, дымом исходившие из их глаз, красиво выделялось в вечерних сумерках. Мои сокурсники неодобрительно смотрели на Наделённых, им явно не нравилось то, что происходит, но никто не проронил ни слова. Они ждали развязки.

Окружив кольцом, они подвели меня к Грибоедову и застыли, словно каменные изваяния.

– Фёдор Аронов! Именем Магистерия, я собираюсь заключить Вас под стражу, по подозрению в убийстве Семёна Куропатова, – громко объявил магистр. – Убийстве, с проникновением на территорию…

– Убийство с проникновением это из другой оперы, – усмехнулся я, но Грибоедов шутки не оценил.

– Ваши люди здесь, на земле Магистерия! Это вопиющее нарушение законов империи! – смерив меня презрительным взглядом, он добавил. – Могли бы справится своими руками, раз кровавая месть так сильно ударила Вам в голову.

– Мог, например, на сегодняшнем Казерай, но я не стал. И у меня есть как минимум двое свидетелей. Да, Лайза?

Услышав своё имя, девушка вздрогнула, но продолжала молча сверлить меня ненавистным взглядом. Как же больно ударил по ней отказ. Будет мне уроком. В каких бы суровых условиях я не оказался, нельзя забывать о простой человечности. Стоящие позади неё девчонки поддерживающе обняли девушку, что-то зашептали на ухо, но Лайза отмахнулась от них, как от жужжащих комаров. Она ловила каждое моё слово, каждый жест.

– Вы будете содержаться под стражей до прибытия Чтеца, – продолжал Грибоедов. – Его уже пригласили, так что у Вас совсем немного времени, чтобы подумать о добровольном признании.

Где-то вдали послышались крики, шум. Обернувшись, я заметил суматоху возле испытательного центра, где меня пытали «ветрами». Грибоедов, раздражённо скривившись, проворчал:

– Ну что там ещё…

От здания двигалась целая процессия, и они кого-то несли на носилках. Ещё одного парня местный охранник вёл под прицелом винтовки. Когда они приблизились, я узнал форму технической службы.

– Что происходит?! – окликнул их Грибоедов.

От процессии отделился один парень, трусцой подбежав к магистру. Что-то прошептав, он указал себе за спину. Они шли как раз мимо нас, и в лежащем на носилках человеке я узнал знакомый острый подбородок.

– Вот же он, ваш потерянный Куропатов. Эй, он жив?

Удивлённые возгласы студентов вынудили докладывавшего парня повторить громче.

– Господин Куропатов жив, но в ужасном состоянии.

– Что он с ним сделал? – потребовал объяснений Никитин, выступив вперёд.

– Не он. Машина! – Техник махнул рукой за спину. – Под страхом смерти, заставил одного из наших инициировать для него «испытание ветрами» и запретил выключать.

Изумлению собравшихся не было предела. Посыпались вопросы.

– Что? Зачем?!

– Сколько он набрал?

– Когда мы обнаружили несанкционированный запуск, было шестьдесят три процента. Господин Куропатов уже был без сознания.

Странный способ самоубийства. И какого, спрашивается, дьявола он это сделал? Проводив взглядом носилки, направлявшиеся к лечебнице, я повернулся к Грибоедову. Тот побагровел от ярости.

– Это ничего не меняет! Техник тоже будет допрошен. Ещё большой вопрос, кто запретил ему выключать машину! Взять его!

Наделённые сомкнули ряды, только настроение собравшихся переменилось. Даже Никитин замешкался, сомневаясь теперь в законности действий магистра. И всё-таки, если я нападу, их сомнениям придёт конец. Разделив ответственность, толпа одарённых аристократов от меня мокрого места не оставит. Повернувшись напоследок к ребятам, я громко произнёс:

– Я не стану сопротивляться, но запомните этот день. Когда произвол Магистерия перешёл дорогу истинным Одарённым. Вы можете быть следующими.

Один паренёк порывался было выступить, но приятель удержал его за руку. Несколько девчонок в первых рядах потупили взгляд. Не хотят наживать проблем, сталкиваясь с фанатиками. Трусы.

Грибоедов нещадно подгонял подчинённых, стремясь увести меня с чужих глаз. Если Михайлов не дурак, он воспользуется его промахом. У них нет ничего против меня. Своё свидетельство Лайза может запихнуть себе в задницу. Остаётся только проникновение «моих» людей на территорию. Ох, если это всё же отец…

Свет так и не починили. Просто поразительно, как легко вывести из строя энергосеть в таком большом здании. Под стрёкотом моргающих ламп, мы прошли по атриуму к лифтам, где Грибоедов раздражённо давил на кнопку.

– Проклятье… По лестнице. И следите за ним, он опасен!

Молчаливые стражи безропотно повиновались своему господину. В тесном окружении, я не сразу заметил фигурку, бегущую в нашу сторону.

– Куда его ведут? – оклик Михайлова заставил магистра тихо выругаться. Обернувшись, он взмахом руки велел подчинённому не приближаться. Вот только подчинялся Михайлов мне.

– Это не твоя забота, оставь нас.

– Мне поручено курировать юношу, я требую объяснений!

– Я дал тебе эту работу! – вспыхнул Грибоедов. – Знай своё место!

– Спокойно! – повысил голос я. – Всё в порядке, Александр Ефимович. Это всего лишь заключение под стражу. Они не станут превышать полномочия.

Я многозначительно посмотрел на моргающий светильник, и Михайлов резко изменился в лице, в глазах засветилось понимание. Кивнув, он молча провожал нас взглядом. Надеюсь успеет, потому что чутьё подсказывало, что заключение долго не продлится.

Гулкие шаги сопровождающих эхом отражались от стен лестничной клетки, и ровный ритм помогал сосредоточится, планировать дальнейшие ходы. Возможно я совершил ошибку, и стоило затеять драку ещё на пороге Академии?

Следуя по коридору, я даже прикидывал план. Забрать оружие, вырубить двоих, на одного спустить дар…? Нет. Призвать дар Семёна? Тоже нет, прочности может не хватить. Я ведь понятия не имею о ресурсе эфирного оружия, оно может рассыпаться в труху уже после пары ударов.

Остановившись возле двери с красивым номером «333», магистр провёл ключ картой, жестом приглашая меня войти первым. Мне подготовили свободные апартаменты, копировавшие общий стиль кампуса. Пустая кухня-гостиная неприветливо встречала нас тёмным запустением.

Четверо наделённых остались за дверьми, двое сопровождали меня внутрь. Грибоедов, подойдя к столу жестом указал на стул.

– Присаживайтесь, побеседуем.

Закинув ногу на ногу, я нахально уставился на магистра.

– И к чему была эта клоунада? – усмешкой начал я. – Мы же оба знаем, что на территории Академии слуг Ароновых нет.

– Доказательства в процессе сбора, – жестом отрезал он. – И поверьте, графская Ассамблея сочтёт их достаточно вескими для обвинения.

– Липовые картинки нарисуете?

– Оставьте пустую браваду, юноша. Я здесь не для того, чтобы выслушивать глупые оправдания.

Щёлкнув пальцами, он подозвал одного из наделённых. Тот молча протянул ему портфель, и Грибоедов извлёк из уже знакомой мне папки лист бумаги с ручкой. Положив их передо мной, он продолжил:

– Магистерий отзовёт обвинения, если Вы пойдёте навстречу. Нам по-прежнему необходимо Ваше содействие при исследовании, и даю слово: надолго это не затянется.

– Исследования, или моя жизнь? – усмехнулся я, отпихивая от себя бумагу. – Я ведь сыграл в вашу игру с ветрами, и чем это закончилось? Меня едва не убили!

– Это был сбой. Никакого отношения к Магистерию он не имеет, – скороговоркой проговорил Грибоедов. – Однако, он стал причиной, по которой Ваше недоверие многократно возросло. Нам нужно получить гарантии!

Снова придвинул лист ко мне.

– Вы строите липовое обвинение, так почему не поставите за меня закорючку? – нахмурился я. – Если уж фальсифицировать, то до конца.

– Магический след невозможно подделать, – на автомате ответил магистр.

Уже перестал строить из себя верного служителя Фатума, пошёл ва-банк. Барабаня пальцами по столешнице, я весело хмыкнул.

– Мне вот что интересно. Если бы Семёна не нашли, его бы считали мёртвым. И у Вас, – я ткнул ему пальцем в грудь, – были причины думать, что так оно и есть.

Наделённые шагнули вперёд, но магистр отмахнулся от них.

– Ты обвиняешь меня, щенок?

– Обвиняю. Все эти технические сбои, – я кивнул на стрекочущую лампу на потолке, – очень удобны для того, кто держит здесь власть. Вырубили лифты, ограничили перемещения, и камеры не работают…

– Я последний раз предлагаю Вам спасение, – прорычал Грибоедов, тыкая пальцем в договор. – Не заставляйте меня идти на крайние меры!

– Добровольно Вы от меня ничего не получите.

Смерив меня презрительным взглядом, магистр достал планшет, отстучал пальцами сообщение и, дождавшись ответа, тяжело выдохнул.

– Вы не оставили мне выбора, господин Аронов. Я доверяю Вашу судьбу Фатуму.

Поднявшись, он неспешно вышел из помещения, но щелчка замка не последовало. Один за другим, в комнату вошли оставшиеся четверо Наделённых. И они направились в мою сторону.

Глава 19

Когда столько Наделённых оказалось рядом, этот их эфирный конъюнктивит становился особенно эффектным. Тлеющие глаза казались чем-то потусторонним, демоническим, и, честно сказать, это сильно деморализовало.

Поднявшись, я отступил в сторону, взялся за спинку стула, шумно волоча его за собой.

– Не стоит, парни. Сдерживаться не буду, – предупредил я.

Ни один мускул на их лицах не дрогнул, они просто пропустили моё изречение мимо ушей. Двое обходили с боков, четверо пёрли прямо на меня. Шестеро похожих друг на друга короткостриженых бойцов. Шансы на выживание близились к минимальным, и всё же, я не собирался сдаваться. Вот только, мне придётся использовать весь доступный арсенал. Никаких искусственных ограничений.

Бросив стул на четвёрку, я рванул в бок, схватил отдельно стоящего Наделённого за руку, и спустил дар с поводка. На процедуру активации ушли доли секунды, но Наделённый успел коснуться активатора. Кисть обожгло энергетической бронёй, ярко-рыжее сияние Казер-брони покрыло тело бойца, но я не ослабил хватки.

Я черпал из него энергию, подгонял дар волевым усилием, многократно ускоряя поток. Руку сводила судорога, кисть обжигало со страшной силой, но, когда двое других приблизились, я сумел поднять свободную руку и точно также, как в спортивном зале, направил на них поток чистой энергии.

Оба резко отступили. Один успел активировать сияющую Казер-броню, но второй затрясся от болевых спазмов и рухнул на мою «батарейку».

В тусклом свете моргающих ламп, засияла энергетическая броня и начинённые эфиром дубинки. Даже защищённые бронёй, теперь они не спешили, выгадывая момент для атаки. Один сделал выпад, я поймал оружие ладонями, и даже сумел вырвать дубинку, но другой врезался в меня плечом, отбрасывая к стене.

Глухой удар выбил из ритма, я представил перед мысленным взором Капустина с его пузырём, швырнул энергию в уже заносившего ногу Наделённого, и повреждения действительно были серьёзными! Казер-броня погасла с яркой вспышкой, вот только оказалось, что это лишь подстраховка.

Глаза вспыхнули, Наделённый шумно втянул воздух ноздрями, и броня материализовалась снова. Ремни безвольно болтались, и похоже, что они больше не принимают участия в процессе. Наделённый генерировал барьер своими силами.

Прилетело несколько ударов по ногам, плечам. Подпустив подбитого Наделённого ближе, я вонзил пальцы в барьер, одновременно призывая Родовой дар, и сквозь жуткую боль смог пробиться, вцепиться в шею подонка. Болевые вспышки по всему телу мешали сосредоточению, я черпал силу из парня, используя его как живой щит, но долго это не протянулось. Особо сильный удар по виску полностью дезориентировал.

Слова спасительной мантры воспроизводились без моего участия. Я не только Фёдор Аронов, наследник именитого рода. Я чужак в этом мире, и боль причиняет страдания всего лишь физической оболочке.

Я снова отстранился от тела, видя всю картину как в замедленном действии. И только сейчас я осознал, что Наделённые не пытаются меня убить, лишь забить, запугать. Им не нужна моя смерть, им нужно заставить меня подписать договор. И после него всё, даже это постыдное избиение можно будет подвести под «испытания». Всё ради проклятого Фатума.

И всё же, град ударов начинённых эфиром дубинок не очень полезен для здоровья. Пусть живым, но я выберусь отсюда серьёзно покалеченным. Я даже допускал, что уже не смогу вернуться в тело Фёдора, так и оставшись навсегда витающим над ним духом. Нет. Я должен зайти дальше.

Активация дара в отстранённом состоянии подействовала ошеломительно: сияющие нити заполнили пустое пространство, густым лесом загородив от меня собственное тело. Всё было связано нитями, от тел Наделённых, до Казер-брони и дубинок.

Каждое движение отзывалось слабым дрожанием нити, и когда один из них медленно занёс дубинку, слабый импульс спустился из неведомой дали по нити к плечу Наделённого. Ещё один импульс по другой нити, когда дубинка коснулась моего плеча.

Я пытался вытянуть руку, оборвать эти проклятые нити, но в текущем состоянии у меня не было физического тела, я лишь почувствовал сильный энергетический всплеск, и в эту секунду вернулся обратно в своё тело.

Раскрытой ладонью я прижимался к груди округлившего глаза Наделённого, и его сила струилась по моим венам. Его Казер-броня уже не работала, а генерируемый своими силами барьер вспыхнул и погас. И когда другой боец прицелился с размаху врезать мне по голове, мир осветился ярко-рыжим. Точно такой же цвет я видел изнутри Казер-брони, только на мне не было ремней. Эта штука работала, питаясь моим даром. Моей нитью.

Наделённые застыли в замешательстве, вычерпанный до дна Наделённый безвольно рухнул на колени, смотря на меня пустыми глазами. Перекатившись в сторону, я поднялся на четвереньки, прислушивался к течению эфира внутри себя, но хаотичные потоки разного, как сказала Анна Игоревна, качества совершенно дезориентировали.

Нашарив шершавую рукоять выпавшей дубинки, я приготовился. Наделённые опомнились, бросились на меня всем скопом, и я успел отбить лишь один удар, но новая попытка вычерпать эфир из Казер-брони лишь ранила ладонь. Я пропустил ещё два удара.

Кто-то пнул меня в грудь, рёбра противно заныли. Снова поднявшись, я отступил. Эти ублюдки теснили меня в угол, их всё ещё четверо. И только я решился использовать дар Куропатова, призвать острый клинок, лампы моргнули, и яркий свет осветил комнату.

Дьявольщина!

Сейчас не имело значения, кто поспособствовал возобновлённому электричеству. Важно лишь то, что камеры, если они здесь имелись, совершенно точно зафиксируют способность, которой я не должен владеть. Быть может, они этого и добивались? Но не позволить же им просто забить себя как скот!

Прижавшись спиной к холодной стене, я снова сконцентрировался на символе своего Рода, проговаривая про себя спасительную мантру. И я снова увидел нити, но в этот раз, видение стало расплывчатым, будто я смотрел через грязное стекло.

Мне просто нужно освободиться от лишнего эфира. Не важно, что их четверо, и броня их не имеет значения. Всё это лишь тлеющие сгустки эфира, от которых сигаретным дымом поднимались тонкие нити, дрожащие будто на ветру. И тут меня осенило…

Мысленный приказ вернул меня в тело, я тут же вздёрнул руку в сторону дубинки, отставляя другую назад. Нужно следовать потоку, стать не вместилищем, а проводником. Встретив удар ладонью, я впитывал в себя эфир, выпуская излишки в стену. Оставшийся без начинки пластик просто рассыпался, но я всего лишь его обезоружил.

Меня не хватало сразу на стольких противников, я не успевал перестраиваться, и как итог – несколько мощных ударов, и полная потеря ориентации – кто-то крепко приложил меня затылком об стену.

Действуя вслепую, я встретил удар Наделённого, поймав ладонью его кулак. Другую руку я вскинул в сторону, цепляясь за ближайший кусок плоти. Эфир проходил сквозь меня, испаряясь из одного наделённого, и сжигая плечо другого, но я не успел закончить работу. Один удар по голове я сдержал барьером, но второй пробил его, едва не выбивая меня из сознания. И в это мгновение пришло спасение.

– Что здесь…?

Я узнал голос Никитина, но видел лишь смутные очертания фигуры за спиной избивавших меня бойцов. Я увидел сияние десятков рапир, будто мне на выручку собралась целая армия, но видел только одну фигуру, и слышал только его голос. А потом я почувствовал влажные брызги на лице. Брызги чужой крови.

Последними силами я оттолкнулся от стены, бросаясь на размытую фигуру. Я вцепился в шею Наделённого, спуская дар с поводка. Одновременно черпая его эфир и удушая, я мёртвой хваткой держался за тёплую плоть, до боли напрягал мускулы, и только со второй попытки услышал своё имя.

– Федя!

Голос Никитина едва пробивался сквозь звон в ушах. Расслабив мышцы, я бессильно рухнул на мёртвое тело. Пальцы дрожали, сгибаясь против воли, будто я продолжал душить Наделённого, меня пробрал жуткий озноб.

– Очнись! Ну же!

Он подхватил меня за руки, оттащил в сторону и усадил на стул, протягивая тёмную чашку. Почему это не кофе… Жадно глотая воду, я понемногу приходил в себя. Головокружение отступало, но теперь власть над телом взяла ноющая боль, особенно в плечах и шее. Им особенно досталось. Проведя ладонями по лицу, я поднёс их к глазам.

– Целый, лицо не тронули, – хмыкнул Никитин, коснувшись моего виска. Зашипев, я отбросил его руку.

Взгляд наконец удалось сфокусировать. Все шестеро Наделённых лежали без движения. Троих уложил Никитин, троих я. Невольно осмотрев потолок, я заметил маленький черный шарик в углу, мигающий красной точкой. Вроде бы, я не исполнял на камеру ничего сверхъестественного, никаких вылезающих из рук мечей или взрывающихся пузырей. Ничего, что они могли бы использовать против меня.

– Пришёл в себя?

Никитин стоял рядом, скрестив руки на груди. Он даже не запыхался, подоспел к самому концу представления, и всё же парень был сильно напряжен.

– Немного. У меня двоилось в глазах, или твоих рапир было…?

– Много, да.

Дополнять ответ он не стал.

– Ладно, чёрт с тобой… Как ты здесь оказался?

– Решил поглядеть, в каких условиях тебя будут содержать, но это… – он обвёл взглядом комнату. – Такого я не ожидал.

– Грибоедова видел? Нужно найти этого ублюдка…

Безбожно кряхтя, я поднялся, держась за отбитые рёбра. Никитин предложил плечо, но я отмахнулся, ковыляя к выходу.

– Нужно кого-то вызвать сюда, убрать этот беспорядок.

– Оставь. Всевидящее око всё видит, – я махнул рукой в сторону камеры. – Скажу честно, Никитин. Тебя я меньше всего ожидал здесь увидеть.

– Я вмешался не из добрых побуждений. Всего лишь поступаю так, как велит мне честь.

Постепенно расхаживаясь, я ускорил темп, двигаясь к лестнице. Лифтам в этом здании я больше не доверял. Никитин молча следовал сзади, и от чего-то, его присутствие сильно меня раздражало.

– Расстроился, небось, что всё так обернулось?

– Ты о чём?

– Ты выглядел довольным, содействуя моему аресту, – напомнил я. – Несовершённая месть, должно быть, больно давит?

– Мне не за что мстить ТЕБЕ, – огрызнулся он, заходя за мной на лестничную клетку. – Мой гнев направлен скорее на твоего отца. Ты лишь отражение этого человека.

– Выговорись, полегчает. Нам тут… – я глянул вверх, – пять этажей ковылять, а под чужую болтовню мне проще абстрагироваться от боли. Что, по-твоему, я отражаю?

Он ответил не сразу. Шаги гулко отражались от стен лестничной клетки, холодный металл перил неприятно резал ладонь. Внешних повреждений не было, но я пропустил через себя гигантскую порцию эфира, это не могло пройти бесследно.

– Вспомни, как ты поступил с Семёном на Казерай, – наконец произнёс Никитин. – Ты не просто побил его, ты прилюдно унизил и раздавил его. И к чему это привело?

– Я не толкал его на самоубийство.

– Ты мог поступить по чести, и протянуть руку поверженному врагу.

– Который пытался меня прикончить? – благочестивые россказни Никитина вконец меня допекли. – Ты хоть знаешь, что он испортил мою Казер-броню? Он собирался убить меня, списав это на несчастный случай, а ты обвиняешь меня за пару брошенных оскорблений?

– Я лишь напоминаю, что подобное поведение характерно для вашего Рода. Твой отец мог просто осудить моих родителей, потребовать откупа, но он не остановился, пока они не упокоились в земле.