Текст книги "Наследник Бури (СИ)"

Автор книги: Алекс Гастов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Действительно, – буркнул я, разделывая яичницу.

– Ой, ты такой дурак!

Лера провожала стремительный уход Лайзы довольным хихиканьем, но за спиной подруги детства я разглядел Семёна и Лёшу, крепыша с заплывшим глазом. Семён протянул ему руку, но Алёша грубо отпихнул его и ушёл в другой конец столовой, а Семён… Он увидел меня. Зрительный контакт длился всего секунду, но я заметил, как парень закипает от гнева.

– Следи за Семёном Куропатовым, – шепнул я Лере.

Толку от этого, правда, было немного. После завтрака, Лера проводила меня до дверей лектория, дальше ей нельзя. Я не знал, чего ждать, но был уверен, что Семён попытается устроить какую-нибудь пакость. Вопрос лишь в том, насколько эта пакость окажется смертельной.

Возле спортивного зала собрались ребята, я кивнул знакомым, подарил улыбку Самсоновой, и уже направился в сторону раздевалки, когда увидел Семёна, как статуя застывшего посреди спортивного зала.

– Аронов! Я объявляю Казерай! Мы будем драться прямо сейчас!

Глава 15

Всё внимание было приковано ко мне, все ждали моего ответа. Я прекрасно осознавал, что только сильнее спровоцирую его, если одержу верх, но спрогнозировать последствия отказа не удавалось.

Не он, так его отец – дьявольски хитрый засранец. У них было время подготовиться, и они не стали бы рисковать повторным вызовом, не подготовив какую-нибудь пакость на случай моего отказа. Да и зачем, собственно, тянуть? Я всё равно хотел набить ему морду, а на глазах у стольких свидетелей этот подонок не сможет ударить в спину.

– Я принимаю вызов.

Семён продолжал сверлить меня взглядом, а я с любопытством осматривал помещение. Это ведь то самое место! Зал, где я впервые сделал вдох в этом мире. Ну, почти тот же самый.

Яркие линии на деревянном полу создавали геометрический узор, возле широкой стены стопкой свалены чистые спортивные маты. Другую стену занимал стенд с дубинками разной длины, от совсем коротких, с локоть, до двухметровых посохов. Совсем под потолком примостились крошечные окна, через которые пробивался солнечный свет.

– Ты можешь отказаться, никто не осудит, – послышался голос Никитина.

Он уже переоделся в спортивный костюм, с вышитой на груди птицей – знаком его Рода. Как и в прошлый раз, в его голосе проскальзывала неприязнь, но он держался в рамках сухого официоза.

– Нет, покончим с этим.

– Тогда переодевайся. Я буду судействовать на Казерай, и, Аронов… – он преградил мне путь. – Если ты выйдешь за рамки правил, я ни секунды не буду колебаться.

– Надеюсь, Куропатову ты сказал тоже самое.

Отпихнув Никитина плечом, я направился в раздевалку. Похоже, я снова опоздал, потому что в тесном помещении со множеством шкафчиков остался только Капустин. Встрепенувшись, он поднялся мне навстречу.

– Ты в порядке, Федь? Семён не имел права призывать тебя к ответу сейчас, он же видел, что было на испытании!

– Хватит уже, я здоров!

Капустин скованно кивнул, собрался уходить, но я передумал, окликнул его.

– Что?

– Извини, нервы не к чёрту. Я не против твоей компании. Напомнишь пока правила?

Найдя свою фамилию на ящике, я чиркнул ключ картой. Внутри, помимо одежды, я нашёл смотанный клубок ремешков с металлическими бляшками. На каждой красовалась витиеватая буква «Б».

– Вы будете биться по общим правилам, до вылета из круга, – начал Капустин, сев на деревянную скамью. – Либо, до критического заполнения эфирометра, разумеется.

– Эфирометр? – переспросил я, напяливая штаны.

– Вот, смотри. – Он подошёл, взял связку ремней и продемонстрировал мне шкалу на самом крупном металлическом фрагменте. – Если ты пропустишь слишком много ударов Куропатова, казер-броня потеряет защитные свойства. Эфира там хватит ударов на пять-шесть. Хотя, если он будет лупить со всей силы…

– Как она работает, вообще?

Натянув кофту, я протёр лицо ладонями, концентрируясь на сбивчивом рассказе Капустина. Проклятая головная боль никуда не делась, но, хотя бы, не мешала думать.

Казер-броню изготавливал союз Баронов, насыщая её очищенным эфиром. Это позволяет сдерживать атаку одарённых, и даже мощный Дар не сможет сходу пробить эту штуку. Эта, учебная модель, всё ещё пропускала обычные удары, неподкреплённые магией, так что сразу возник вопрос. Могу ли я, со своей способностью к поглощению энергии, атаковать Семёна, или сначала я должен обесточить эту Казер-броню?

– Ты можешь попробовать, если он близко тебя подпустит, но… Я видел, как дерётся Семён. Он будет напирать со всей жестокостью. Я бы не подставлялся просто ради эксперимента.

– Твоя правда…

Казер-броня выглядела крайне ненадёжно. Ремень на грудь, повязка на голову, и что-то вроде наколенников-налокотников. По словам Капустина, эта штука будет генерировать магический барьер, но что, если она даст сбой? И что, если Семён так и задумывал…?

У него ведь было время здесь. Универсальная ключ-карта могла достаться и этому ублюдку. Испортить броню, отрубить мне голову и сослаться на несчастный случай. Просто и красиво.

– Ты же мне должен, верно?

– А? – Вася удивлённо обернулся. – Конечно, я дал слово!

– Дай мне свою Казер-броню.

– А с твоей что не так? – осмотрев ремешки, он удивлённо поднял на меня взгляд. – Подожди, ты же не думаешь…

– Именно об этом я и думаю.

– Семён бы не посмел. Грязная игра опозорит его Род!

– Давай отложим дискуссию, у меня есть причины ждать подвоха. Ты сдержишь слово?

Вместо ответа, Вася потянулся к своему ящику. Я мог бы прогнать его, использовать универсальный ключ и взять любую, но в случае чего, лишний свидетель не помешает. Я настойчиво протягивал ремешки Капустину.

– Убери к себе, я потом заберу.

– Хочешь провести анализ? – спросил он, протягивая мне свой комплект.

– Вроде того, дружище.

Напялить Казер-броню оказалось несложно, создатели постарались на славу. Интуитивно понятные замочки, ремешки. Обтянутый ремнями, я чувствовал себя неуютно, но это лишь психологическое неудобство. Казер-броня нисколько не стесняла движений.

– Помнишь, как активировать? – Вася указал на рычажок. – Попробуй. В режиме ожидания, расход эфира незначителен.

Щёлкнув тумблером, я успел заметить лишь яркую вспышку перед глазами, мир преобразился, приобретя оранжевый окрас. Поводив руками, я увидел слабое свечение вокруг тела. При резких движениях, в воздухе оставалось слабое мерцание, и только едва различимый гул напоминал, что источником свечения является броня, а не моя магия.

– Класс.

– Только не забывай, что удары по Казер-броне причиняют боль. Не такую, как по незащищённому телу, без фатальных последствий, но это больно, – тихо закончил он. – Очень больно.

Выключив броню, я поднялся, покрутил шеей, и головная боль тут же вернулась, пульсируя в затылке резкими вспышками. Зажмурившись, я мысленно сосчитал до десяти, медленным дыханием пытаясь отогнать непрошенный симптом.

– Всё в порядке?

– Да. Иди, я догоню.

Оставшись один, я размялся, сделал пару пробных ударов. Слишком лёгкое тело, всё ещё непривычное. По крайней мере, мне больше не приходилось соперничать с мышечной памятью за контроль. Те нелепые движения, в первой драке с Семёном, явно были обусловлены желанием использовать дар. Теперь я понимал, и этот инструмент я тоже использую, если будет возможность. Только закрывать глаза и медитировать на Родовой символ во время драки – так себе затея.

Умыв лицо холодной водой, я почувствовал себя намного лучше. В конечном счёте, он всего лишь доморощенный подросток. Тренера могли научить его приёмам, но только опыт подскажет, как их использовать.

Позади хлопнула дверь. Я думал Капустин вернулся, но с изумлением обнаружил в мужской раздевалке Людмилу. Спортивный костюм выгодно подчёркивал её фигуру, а что до демонстрации – её походке можно только позавидовать, в каждом движении непринуждённая раскованность. Улыбаясь, как хищница на охоте, она оглядела меня снизу-вверх.

– Как ты быстро справился, а я хотела помочь…

Поддерживая зрительный контакт, она шла прямо ко мне, но я жестом велел ей остановиться.

– Вернись в зал.

– Неужели я хуже Капустина? – обиженно надув губу, она покрутилась, демонстрируя себя. – Давай я проверю, все ли ремешки затянул?

– Обойдусь.

Люда упрямо подходила всё ближе, и у меня начали слезиться глаза, будто она облила себя ядрёным парфюмом, но никакого запаха не было. Шагнул в сторону, и она повторила моё движение, ещё шире улыбаясь. Дьявольщина, ну не бить же её?

– Не зарывайся, Люда. Вернись в зал!

– Ну же, Аронов, – прижав меня к стене, она положила ладонь мне на живот. – Не стесняйся.

По спине пробежал холодок, рот забился слюной. Нервно сглотнув, я отстранил девушку, но она ловко перехватила мою руку, другой заползая в штаны. Её горячее дыхание заставляло жмуриться, губы были так близко… Меня обволакивала слабость и… страх.

Точно такой же неконтролируемый ужас, какой я испытывал перед Львом. Подсознание умоляло меня провалиться сквозь землю, раствориться, исчезнуть, сбежать, но… С Фёдором она могла справиться, но со мной, у бедняги нет шансов.

Схватив Люду, я выкрутил руку ей за спину и машинально призвал перед мысленным взором Родовой символ. Обжигающее тепло на ладони, и слабый холодок, текущий по жилам от пальцев к плечу.

– Отпусти! Не смей!

Надавив ещё сильнее, я продолжал тянуть силы из Люды, и с каждой секундой головная боль отступала, а с ней и тошнотворный ужас, подброшенный этой стервой. Окончательно подавив её влияние, я толкнул её в спину и указал на дверь.

– Пошла вон.

– Ты ответишь за это… – тяжело дыша, Люда попятилась к двери. От очарования не осталось и следа, её лицо искажала ненависть. – Ты посмел касаться меня даром, ты… Грязный…

– Никто не узнает, – самодовольно усмехнулся я. – Ты же не станешь рассказывать, как помогаешь однокурсникам настроиться на Казерай, верно?

Сморщив носик, она резко отвернулась и стремительно покинула раздевалку. Телесник, значит. Глядя на ладонь, я пытался разглядеть растворявшуюся под кожей украденную магию, но кроме ненавязчивого жжения следов не осталось.

Дуэль ещё не началась, а сражение уже ведётся. Очень любопытно, по чьей указке она пришла меня одурманить. И затея с заменой Казер-брони уже не казалась глупой паранойей. Что ещё припрятал в рукаве подлый Куропатов? А может, в деле замешан не только он?

Я уже и забыл о позорном инциденте в столовой, когда из-за "подброшенного" ужаса едва не сбежал от Льва, с его быдляцким наездом. Вот, значит, кто этому поспособствовал! И если Люда не действовала по своей инициативе, это значит одно. Они меня боятся.

Когда я вышел в зал, шумно переговаривающиеся студенты замолчали. Они столпились вокруг квадратной площадки, по краям которой сияли оранжевые полосы. В центре стояли Никитин с Куропатовым. Семён уставился в одну точку, настраивал себя на поединок. Казер-броня уже заняла своё место, но в состоянии покоя, оставалась незримой.

– Аронов, выбирай оружие!

Окрик Никитина застал меня врасплох, я совсем забыл о такой возможности. Взгляды собравшихся сконцентрировались на стенде с дубинками разного размера. Подойдя, я прикинул, что будет лучше. Фехтованию меня не обучали, но в своё время я изрядно поработал ломиком.

– Бери подлиннее, – тут же взялся советовать однокурсник. – С ним лучше сохранять дистанцию!

– Тогда он не сможет применить Дар. Только я бы взял две дубинки.

– А Дар тогда как использовать?

Игнорируя советчиков, я взвесил дубинку в руке. Не слишком тяжёлая, но не цельный кусок металла, и то хорошо. На рукояти имелись удобные насечки, чтобы дубинка не скользила в руке, а на нижнем конце расположилась кнопка. Всё верно, сдержать удар родовой секиры обычная железяка не сможет.

Протолкавшись через толпу, я вышел в центр площадки и активировал сначала дубинку, а затем Казер-броню. Сделал пару пробных замахов и кивнул Никитину.

– Готов.

– Расступитесь, – велел он зрителям. – Ещё дальше!

Ребята попятились. Здесь собрались не только наши одногрупники, многие лица мне незнакомы, но возвышавшийся над парой низкорослых девиц Лев, вместе с Людой, Лайзой и Настей Самсоновой стояли бок о бок. Группа поддержки, вопрос только на чьей они стороне.

– Повторять правила не вижу смысла, деритесь честно, – строго велел Никитин. – Моё свидетельство будет беспристрастным.

– Проваливай уже! – прорычал Семён.

– Если увижу необходимость, я вмешаюсь. Начали!

Резкой перебежкой покинув площадку, Никитин опустился на корточки у самой кромки и коснулся ладонью оранжевой полосы. Линия вспыхнула вверх, изобразив что-то вроде дымчатой оградки.

Семён взмахнул рукой, запалив родовой Дар, и секира материализовалась в его руке. В очередной раз отметив массивность оружия, я, было, пожалел, что не прислушался к советам, но с непривычным оружием я лишь сильнее бы себя сковал. В топку.

Мы кружили по импровизированной арене, не спуская друг с друга глаз. Секира Семёна ярко мерцала, словно детская игрушка, пародирующая знаменитые джедайские мечи, однако я нисколько не сомневался в поражающей способности этого оружия. Скорее наоборот, переживал за свою Казер-броню. Вокруг его секиры и моей дубинки дрожал воздух, тишину нарушал лишь гул защитного барьера и шаркающие шаги Семёна.

Он сделал выпад, попытался разрубить меня с размаху, но я не рискнул блокировать, кувыркнулся в сторону, крепко стискивая холодный прут в руке. Я всё ещё не привык к весу оружия, и лишь шершавая рукоять не позволяла дубинке выскользнуть из пальцев.

– Дерись, трус!

Размашистым ударом, Семён атаковал сбоку, и в этот раз я выставил блок, приняв лезвие секиры на дубинку. Та ярко сверкнула рыжим, будто взорвавшись искрами. Кисть заныла от напряжения. Я ударил ногой, отпихнув Семёна, и уже сам перешёл в атаку, нанося серию быстрых ударов. Большую часть он заблокировал, но последнюю отбил мощным ударом, едва не вырвав дубинку из моих рук.

Отступив на два шага, я бросил взгляд на оружие – в некоторых местах проявились сколы, из которых слабым дымом сочился оранжевый эфир. Дьявольщина, долго эта палка не выдержит.

Снова бросившись в атаку, я не щадил дубинку, провоцировал Семёна на ответный удар, и когда тот снова ударил с замаха, пригнулся под лезвием и вцепился в массивную рукоять, возле его руки, концентрируясь на своём Даре. Ладонь обожгло, будто я за горячую сковороду схватился, но чем сильнее я стискивал пальцы, тем проще было терпеть боль.

– Ублюдок, отпусти!

Семён пнул меня по колену, ещё раз, и с третьей попытки он вырвал топор, только… Тот начал прерывисто мерцать, словно фонарик с севшими батарейками. Семён тоже это заметил, напряг мускулы, будто это могло восстановить потерянный Дар, но поздно.

Морщась от боли, я обрушивал на него дубинку, и теперь уже от его оружия отваливались куски, будто секира была из пенопласта. Он пропустил очередной удар, я огрел его по уху и мощно, в стиле трёхсот спартанцев, пнул в грудь, выбрасывая прочь с арены. Вот только он удержался.

Быстро сориентировавшись, Семён вогнал лезвие секиры в пол, и рухнул мешком у самой кромки арены. Не хватило каких-то сантиметров… Дьявольщина!

– Давай, Федя, дави его! – закричала Лайза.

Будто опомнившись, остальные заголосили, выкрикивая имена своего фаворита. Голоса поделились примерно поровну. Тяжело дыша, я выжидал, не рисковал нападать у края арены. Одно неудачное движение станет фатальным.

Поднявшись, Семён заставил остатки секиры развоплотиться и появиться вновь, снова целой. Чиркнул лезвием по полу и рванул в мою сторону. Отведя руку в сторону, он махнул в мою сторону, и… долбанная секира полетела мне прямо в голову.

Резко пригнувшись, я избежал удара, но не успел сориентироваться – подонок схватил меня за ремни Казер-брони и дёрнул изо всех сил. Вот только ремни выдержали. Как же он обалдел в этот момент! Наверняка, Семён что-то сделал с застёжками, и теперь, секундное замешательство стоило ему боя.

Я врезал ему по челюсти, подсёк ногу и обрушил дубинку на затылок. Казер-броня остановила удар, яркой вспышкой осветив защитный барьер, но парень уже поплыл. Я ударил ещё дважды, и только собрался оставить дубинку, чтобы силком выбросить Семёна с арены, как спина взорвалась болью.

С резким криком я повалился на него, барьер перед глазами стал почти материальным, мешая обзору. Откатившись в сторону, я встал на колено и увидел, как Семён вытянул руку, и рукоять секиры легла ему в ладонь, будто примагнитившись.

– Он швырять умеет, вот это да!

– А ведь всего вторая ступень…

Спину будто ножом резанули, я коснулся пальцами – крови нет, только жуткое жжение. Ко всему прочему, надсадная головная боль вернулась. Да что со мной, чёрт подери?!

Семён с короткого замаха швырнул в меня секиру, я едва успел кувыркнуться в сторону и, спотыкаясь, сорвался на бег. Пора заканчивать, иначе я прямо здесь хлопнусь в обморок. Рывок в сторону, я избежал возвратного полёта секиры и вцепился в неё, со всей дури врезав Семёну под колено.

Родовой дар мгновенно отозвался, я изо всех сил стискивал слабо мерцающую рукоять, пока та не обломилась посередине. Только останавливаться на этом я не собирался.

Меня переполняла ярость, этот подонок испортил мою броню, подослал Люду с колдовскими чарами, и всё ради грязной победы. Он мог убить меня, мог сломить, и только чужеродная природа спасла от неминуемой гибели.

Пыхтя от усталости, я лупил Семёна по Казер-броне, пока уже моя дубинка не сломалась надвое. Вцепившись ему в горло, я хотел задушить ублюдка, и страх в его глазах лишь распалял жажду смерти, но громкий крик Никитина вернул меня в чувство.

– Хватит, ты победил!

Замахнувшись, я до боли напрягал руку, сдерживаясь от удара, и Никитин спешно оттащил меня в сторону. Жмурясь от головной боли, я смотрел на поверженного противника и медленными вдохами возвращал себе хладнокровие.

– Поздравляю, Аронов, – Никитин хлопнул меня по плечу. – Достойная победа.

Все, даже те, кто болели за Семёна, шумно поздравляли меня, и только Лев пришибленно молчал, глядя на поверженного противника. Бойся, ублюдок, ты следующий.

К несчастью, я не чувствовал радости победы, её омрачала жуткая головная боль. Вырубив зудящую Казер-броню, кое как кивая в ответ на поздравления, я проталкивался к раздевалке. Забрать планшет, написать Михайлову. Он поможет найти решение, долго я не выдержу. Возможно сон, или…

– Берегись!

Резкий окрик заставил меня обернуться, и я увидел слабо мерцающую секиру Семёна, на полной скорости летящую мне в голову.

Глава 16

Я пропустил момент, когда Семён поднялся, моя ошибка. Я должен был ждать подвоха, несмотря ни на что. В любом состоянии быть собранным. Мысленный выговор промелькнул в моей голове за долю секунды, и времени думать о спасении не осталось. Я не успею увернуться.

Снова смерть? Тело Фёдора погибнет, но что будет со мной? Я снова усну, теперь на вечно? Или…

Неведомая сила выдернула меня из плена плоти, так же, как в драке с Алёшей. Я видел, как близко лезвие к его… к моему телу, но в изменённом состоянии, скорость полёта казалась совсем незначительной.

Я снова увидел нити, связывающие каждого присутствующего с чем-то далёким отсюда. Застывшую в воздухе секиру тоже связывала нить, и в эту секунду, ко мне пришло понимание.

Сокрушительное родовое оружие Семёна питается эфиром точно также, как сгустки на испытании ветров. Его секира может ранить, наверняка может убить, но это всего лишь сгусток эфира, которому одарённый придал форму.

Я должен повторить фокус, с испытания ветров. Не сопротивляться, а следовать за потоком.

Я послал мысленную команду руке, но через мгновение снова смотрел на мир глазами Фёдора. Я успел коснуться пальцем смертельного лезвия, одновременно вытягивая другую руку в сторону, как сёрфер.

Холод сковал позвоночник, ладони обжигало ледяное касание, а ноготь вытянутого пальца будто вырывали с корнем, но… Дальше моего пальца лезвие не продвинулось. Секира таяла как ледяная фигура, брошенная в солнце, чужой дар проникал в мою кисть, скользил по руке через сердце и высвобождался из пальцев другой руки, ярко-рыжим фонтаном оплавляя дверь раздевалки.

Всё закончилось за доли секунды, оглушительная тишина сменилась шумными выкриками. Лишившись сил, я рухнул на колени.

– …недостойно…держи его…Ассамблея будут судить…

Приглушённые возгласы Никитина и остальных звучали будто за закрытой дверью, и мост с реальностью выстроила сокрушительная головная боль. Тяжестью в плечах, шее, холодным потом мир снова обретал краски.

– Отвали Никитин, у тебя нет права меня судить!

– Зато у него есть!

Дьявольщина, она ждут моего слова. Хотят услышать вердикт человека, второй раз пережившего покушение Куропатова-младшего. Вот только сейчас, я хотел лишь оказаться подальше отсюда, рядом с кем-нибудь, кто избавит меня от этой боли.

Из последних сил я поднялся, выпрямил ноющие плечи и обернулся. Лев запалил родовой дар, щитом преграждая меня от повторного нападения, а за его массивной фигурой, на полу распластался Семён. Возле его шеи сверкала рапира Никитина.

– Убирайся в бездну, Никитин, погаси дар! – Семён злился, но не двигался с места. Казер-броня погасла, он был беззащитен перед остриём чужого дара.

Медленными вдохами восстанавливая ритм дыхания, я направился в его сторону, покончить с этим. Хлопнул Льва по плечу и одобрительно кивнул.

– Всё в порядке, здоровяк, он больше не нападёт. Да, Семён?

Остановившись над ним, я отслеживал мимику, искал в его взгляде решимость, но она испарилась, осталась только горечь поражения. На долю секунды, мне даже стало его жалко.

– Если ты решишь обвинить его перед Ассамблеей, мы будем свидетелями, – решительно заявил Никитин. – Вершить суд следует по закону.

– Ты правда надеялся меня достать? – язвительно спросил я Семёна, игнорируя Никитина.

– Тебе просто повезло.

– Ну да, ну да… – сев на корточки, я дёрнул большим пальцем за ремень Казер-брони. – И это тоже была просто перестраховка?

– Я не понимаю о чём ты.

– Прекрасно понимаешь. Ещё до боя ты знал, что я лучше тебя, вот только ты не предусмотрел, что я лучше тебя ВО ВСЕМ!

После моего выкрика взволнованный шёпот собравшихся стих. Даже Люда, которая, как я считал, работала вместе с ним, глядела на Семёна с презрением.

– Говори что хочешь, мне плевать. Я ни о чём не жалею!

– Жалеешь, и ещё как. Только что, ты навсегда потерял возможность убить меня, сохранив в безопасности свою шкуру. Слово каждого присутствующего здесь станет гвоздём, забитым в крышку твоего гроба.

Семён стиснул кулаки, сильно нахмурился, пытаясь сохранить зрительный контакт, но всё же сломался, отвёл взгляд. Он сломлен, опозорен, но мне этого уже мало.

– Знаешь, Семён. Спросил бы кто меня пару месяцев назад, я бы сказал, что Куропатов-младший – достойный аристократ, но ты уничтожил свою репутацию. Ты крыса, которая грязно играет и кусает в спину, но даже в этом ты плох. Ты беззубая крыса.

Он молча сопел, глядя в сторону. Желваки играли на скулах, пальцы то и дело складывались в кулак, но тут же обессиленно расцеплялись. И всё же, ещё недостаточно. Он должен понять, что своим позором обязан отцу, а не мне. Кукловоду, вынудившему рисковать.

– Так ты подашь заявление в Ассамблею? – поинтересовался Никитин.

– Нет. Не стану опускаться до возни с беззубой крысой. Ты посмотри, – я пнул Семёна по голени. – Его репутация разбита в щепки. Больше не существует младшего графа Куропатова. В нём не осталось ни силы, ни достоинства. Пустое место. И всё ради чего, Семён?

Так и не дождавшись ответа, я хлопнул Никитина по плечу, кивнул остальным, и медленно пошёл в сторону раздевалки. Меня провожали гробовым молчанием.

Вторая попытка добраться до планшета оказалась успешной. Я стянул с себя Казер-броню, сгрёб личные вещи в охапку и едва вышел за дверь, рухнул на колено от новой вспышки головной боли, выронив все вещи.

– Тебе больно, Федя?

Голос Лайзы только распалял начавшийся звон в ушах, но девушка не ждала ответа. Сев на корточки, она собрала вещи и навязчиво пихала их мне.

– Хочешь, я провожу тебя?

– Не нужно.

Вырвав свои шмотки, я сильно жмурился, отгоняя болевые вспышки. Не хотел быть с ней грубой, но Лайза так неудобно встала передо мной, преградив путь… Пускай она не специально, но сейчас мне было плевать. Мягко отпихнув девушку, я процедил:

– Оставь меня в покое.

И только оказавшись в коридоре-луче лектория, мне стало немного легче. Колокол всё ещё звенел у меня в голове, но это можно терпеть. Осталось найти лекарство.

Ещё в раздевалке, я думал спросить кого-то из ребят, но я никому из них не доверял. Разве что Капустину, но тот сам едва пробудил свой дар. Что он может знать о таких симптомах? В том, что источник боли связан с даром я не сомневался ни секунды.

Мне становилось легче, когда я действовал, пускал его в ход, но возвращаясь, боль становилась сильнее. Это не решение. Всё равно что нагревать щёку с больным зубом. Адекватных решений было всего два, и оба мне не нравились. Верховному целителю я не доверял, а Ириша наверняка потащит к нему. Анне Игоревне я тоже не доверял, но… Её мотивация, по крайней мере, была мне понятна.

Планшет завибрировал новым сообщением, я глянул – Михайлов написал «есть проблема». Пришлось пялится на экран, пока не высветилось разъяснение.

«Похоже, наш техник сбежал. На границе территории вырубили патруль, часть ограды расплавлена. Он явно работал не один. Есть версия, приходи если можешь, обсудим».

«Не могу. Мне нужна Анна Игоревна. Она у себя?»

«Сейчас гляну» … «Занятий нет, наверное, в личных покоях. Сейчас найду номер комнаты. Ты уверен, что сейчас подходящий момент?»

«Это критическая необходимость. Приходи туда»

«Принято. Только будь осторожен. Не нравится мне всё это»

Не нравится ему… Дождавшись номера апартаментов, я убрал планшет в задний карман и стремительным шагом направился прочь из лектория. Лера, моя ручная ядовитая змея, сидела на корточках возле стены, сложив руки на коленях. Как же я рад её увидеть!

– Ты всё это время меня ждала?

– А? – встрепенувшись, девушка поднялась. – Александр Ефимович освободил меня от занятий, я попросила его.

– Какие вы у меня молодцы… – оступившись, я схватился за голову, пытаясь свободной рукой сдавить себе лоб, выдрать источник боли.

– Всё в порядке?

– Нихрена не в порядке.

Упорно двигаясь в сторону лифта, я коротко пересказал Лере, что со мной произошло, особое внимание уделив головной боли. Дослушав, девушка сочувственно сжала моё плечо.

– Ты прав, боль связана с Даром. Я тоже это проходила…

– И как справилась? Есть какие-нибудь… пилюли?

– В тот раз я едва не умерла, – утешила меня Лера, – но мне повезло. Каким-то образом я смогла пробудиться.

– Пробудиться? Я ведь уже владею магией, какого дьявола!?

– Да нет же… Тебе нужно перейти на следующую ступень! Это… – она замялась, пытаясь подобрать объяснение. – Внутри тебя скопилось много силы, но тебе не хватает осознания, чтобы с ней совладать. Наверняка это после боя, у меня началось примерно также, когда я…

– Лера! Давай обойдёмся без экскурса в историю, ладно? Ты лучше скажи, преподаватель дароведения сможет помочь?

– Да, но… – войдя в лифт, девушка нервно прикусывала губы, растерянно глядя на кнопки. – Она ведь тоже одарённая. Ты готов ей открыться?

– Есть другие идеи?

– Нет, но… Про неё всякое рассказывают, она мне не нравится.

– Значит едем.

Вдавив нужную кнопку, я устало прислонился к стене. От пульсации в голове заболели глаза, я с трудом фокусировал взгляд на Лериной фигуре. Только сейчас я заметил, что она успела переодеться, заменив строгие юбку и пиджак на обтягивающие стройные ножки леггинсы и кофту, в такой же чёрной расцветке. Значит всё же куда-то отлучалась.

– Среди преподавателей академии, очень немного тех, кто следует истинному замыслу Фатума. Как и Грибоедов, она ведёт свою игру. Грязную.

– Пусть так. Убьём её, если потребуется, но сначала она должна меня вылечить. Ещё немного, и голова просто взорвётся…

Меня прервал резкий толчок, лифт замер. Свет погас, его сменило слабое мерцание резервных лампочек. Где-то за стенами запищал механизм, что-то защёлкало. Лера мгновенно подобралась, пощёлкала лифтовыми кнопками, попробовала подцепить двери, но только беспомощно выругалась.

– Какие же тяжёлые…

– Погоди, ты чего задумала?

Не слушая меня, Лера добела напрягла пальцы и приоткрыла двери ровно настолько, чтобы увидеть тёмную стену.

– Заперты.

Обессиленно рухнув на пол, я обхватил голову руками. Михайлов предупреждал, наверняка у этого сбоя есть причина. Вот только кто бы за этим не стоял, я могу не дожить до ответов. Холодная Лерина ладошка на лбу подействовала отрезвляюще.

– Сильно болит?

– Лучше не спрашивай.

Нервно прикусывая губы, она задумчиво смотрела в одну точку, как будто бы сквозь меня, и через несколько секунд решилась.

– Ты говорил, что чужой дар облегчает страдания. Ты можешь… коснуться меня даром.

– Продлить агонию? Смотри, я потом извиняться не буду.

– Не нужно.

Взяв мою руку, Лера положила её себе на бедро. Я не спрашивал зачем именно так, не то состояние. Позволив родовому символу всплыть в воображении, я потянул из неё силы, но… Я не хотел копаться в Лерином прошлом, только не сейчас. Не после того, как она мне доверилась.

И всё-таки, я увидел. Всего один кадр из недр её памяти, но такой чувственный, объёмный!

Я оказался совсем крошечным и смотрел в спины двум взрослым, экипированным в чудную броню, прятавшую тело. Они шли по направлению к Вихрю, прямо в сердце ужасающей стихии. Оглушающий гул и сладкий запах вишни проникал прямо в ноздри…

– Федя!

Лера встряхнула меня за плечи, я встрепенулся, отгоняя видение. Лера внимательно смотрела на меня, пытаясь понять, помогло ли. Она даже не подозревает, что я увидел. Дьявольщина, как же стыдно…

И всё же, крохи её дара спасли меня, головная боль отступила. Я держался в напряжении, но по инерции, ещё не привыкнув к безболезненному состоянию.

– Спасибо, Лера.

Хотелось задать ей много вопросов, узнать, что это за люди, но не мог же я признаться, что умею читать прошлое? Она и так подозревает во мне Мессию, а после таких фокусов, сомнений у девушки не останется.

Сев рядом, она сложила руки на коленях, уставилась в одну точку.

– Не могу понять, почему я тебе доверяю… – буркнула она.

– Потому что я не дал поводов к обратному.

– Что-то в тебе заставляет меня верить. Я уже четыре года живу во лжи, и стоило тебя повстречать… – обернувшись, она посмотрела на меня с мольбой. – Всего пара дней, и ты стал для меня… Чем-то особенным.

– Ты тоже, милая, – улыбнувшись, я обнял её за плечи. – Моя чудесная воительница.

Стыд никуда не делся, но его придётся задавить. Нет у меня времени разбираться с Лерой по совести. Головная боль скоро вернётся, и это только начало. Если Семён и выбыл из игры, его папаша вряд ли отступит. Мне нужна Лера, и нужна именно такой. Верной и послушной.