Текст книги "Революция. Книга вторая. Жертва"

Автор книги: Алекс Блейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава пятнадцатая
Иллюзия убийства

Ночь с 16 на 17 декабря 1916 г.

Юсуповский дворец на Мойке, Петроград

Я не знал, бы ли сверчок виновен в пассивных пораженческих действиях России, или же это я сам привел к этому. А я старался не напрягать наши силы в этой войне. Все мои приготовления практически подходили к концу. Многие люди, как из высшего военного командования, так и из так называемой аристократии, скрыто поддерживали переворот. Что уж говорить о народных депутатах и рабочих. Но главное, конечно же, армия. Без нее нам не удастся провернуть все быстро и безболезненно, как я надеялся. Мне удалось убедить людей, от которых многое зависело в нашем плане, что Николай II не тот человек, что необходим в такой час России. Во многом он и сам помог мне в этом. И конечно же Распутин.

К сожалению, мои иллюзии в отличии от тех же иллюзорных масок, работают только в непосредственной близости от меня. По крайней мере не больше чем 200 км от меня. Это мой предел. Я не мог создать иллюзию того же Распутина, и отправить ее гулять по городу, пока сам выезжал из страны. Иллюзорную маску можно было наложить на любые небольшие предметы, и отправить жить своей жизнью. Никто бы узнал, что скрывается под маской, как далеко бы я не был. Но увы, маска в данном случае являлась лишь маскировкой, а мне нужна была полноценная иллюзия. Ну а так как я в последнее время часто покидал столицу, то мне нужен был кто-нибудь на подмену. «Распутин» не мог просто напросто исчезнуть, а затем появиться через месяц. И раз меня не было, а значит и иллюзии, а маска не могла заменить живого человека, то у меня не оставалось другого выбора, как выпустить настоящего Распутина.

Свобода его опьяняла и вел он себя соответствующе. И несмотря на все его выходки в последние месяцы, царская семья покрывала его, тем самым принимая удар на себя. Так что выпустить его на свет людской оказалось очень неплохой возможностью еще больше подставить под сомнение способности к управлению нашего императора, Николая II. И чем дальше, тем больше я находил соратников в поддержке моих идей. Мы хотели провернуть все аккуратно, тем более что на весну следующего года наверняка готовился масштабный удар всех союзников по всем фронтам на Германию, которая сдала в последнее время позиции. Он должен был стать концом войны, и заодно и нашим надеждам на смену в правительстве. Если бы Николай II, который в прошлом году возглавил Верховное командование армией и войсками, сам лично привел бы страну к победе, то и повести людей против него было бы уже сложнее. Поэтому все надо было решить до весеннего наступления. Заменив Николая II, мы поведем страну к победе сами, уже без него, тем самым облагородив наше преступление против царской семьи и монархии.

На данный момент, мы контролировали поставки продовольствия и транспортные пути. И соответственно могли в любой момент вызвать его нехватку и недовольствие людей этим, обвинив царя. Мы всегда винили Николая II во всех бедах и смертных грехах, которые обрушились на Россию. А еще Распутин, который раньше все причислял меня к дьявольским силам, тем таковым считал и называл теперь себя сам. А кто защищал этого маленького бесенка? Конечно Николай II. В чем только не обвиняли царскую семью в последнее время. Особенно наши газеты. И в шпионаже, и в распутстве. Николай II крутился, старался хоть что-то изменить, но впустую. За нами была огромная сила, в моем лице, как организатора всего этого. Я понимаю, что люди не поймут нас, узнав о том какими действиями мы добились благополучия в будущем, но увы, такого цена. Сейчас, когда война была близка к завершению, Россия была полна сил. Кто сможет объединить Европу, находящуюся в разрухе? Благодаря мне, мы практически не напрягаясь в этой войне, сдержали основную угрозу, и не допустили немцев вглубь страны, накопив за это время огромнейшие силы резерва. Их надо будет куда-нибудь направить. И это будет Европа. Мы объединим все страны на континенте, создав мощнейшую империю. Не сразу, но потенциал есть. Именно здесь, в России, в следующем году начнется объединение человечества.

Сегодня я должен был встречаться с великим князем Дмитрием Павловичем, обладающим близкими родственными связями с царской семьей. И соответственно он мог бы стать реальным претендентом на престол в случае нашего успеха. Но я все же надеялся, что у руля окажется Ленин, и сверчок ему в этом поможет. Хотя пока что он выжидал. Нам нужен был лидер, настоящий вождь народа. И Ленин подходил идеально. Тем не менее заручиться поддержкой таких людей как великий князь Дмитрий Павлович, было необходимо. Им нужно лишь пообещать нечто ценное для них в будущем, когда все завершится. Встреча будет происходить во дворце Феликса Юсупова. Я пока с ними не разговаривал о перевороте, но возможно сегодня мы сможем это обсудить. Я давно к ним присматривался, но разгадать так и не сумел.

Я ждал, когда же Феликс приедет за мной, чтобы отвести на это собрание. С того покушения на меня в Покровском, за мной постоянно следили, и мне приходилось постоянно использовать различные иллюзии, чтобы скрываться, и прятать своих посетителей под масками. Но следили они за мной и моим домом только до полуночи, хотя и говорили о круглосуточном слежении. Так что мне не было нужды караулить Юсупова, чтобы наложить на него маску и скрыть от шпиков. Поэтому и было обговорено, чтобы он заехал ко мне в первом часу ночи, когда слежка была снята. Я ждал его у себя в комнате. Точнее сказать ждал мой «Распутин», а я как обычно был в тени, невидимый никем.

И вот час настал. К запертым воротам дома подъехал автомобиль. Феликс, как и было оговорено, зашел с черного входа. Пора. Немного, но все же было заметно, что он нервничает и волнуется. Что это с ним? Мы не раз уже с ним встречались в последнее время. Так что я не понимал с чего вдруг ему нервничать. Либо же он что-то узнал о…

На месте будет видно. Мы вышли на темную лестничную клетку, и также через черный ход спустились к машине. В машине он был один. Как-то он был неразговорчив сегодня. Что-то действительно произошло. Мы направились в его дворец в полном молчании.

Город уже опустел в это время. Никаких посторонних звуков или шумов. Людей практически не было. Не знаю почему, но я вспомнил свой дом, свой родной город. Ночью наш город только оживал и наполнялся людьми. Свет, шум и веселье так рознились с этой пустынно-мертвенной тишиной. На окраине нашего города, среди лугов, над ручьем возвышался ряд старых тополей. Они были видны издалека, и хотя стояли только в один ряд, их называли Тополевой аллеей. Они полюбились мне, когда я был еще ребенком, и меня почему-то влекло постоянно к ним. Я проводил возле них целые дни и слушал их тихий шелест. Я очень любил их, и у меня до сих пор сильнее бьется сердце, когда порой передо мной промелькнут видения тех дней. Тех потерянных навсегда дней. Эта тишина – причина того, чтобы образы прошлого пробуждают не столько желания, сколько печаль, безмерную, неуемную тоску. Оно было, но больше не вернется. Оно ушло, стало другим миром, с которым для нас все покончено. Удивительно, что все встающие передо мной картины прошлого обладают двумя свойствами. Они всегда дышат тишиной, это в них самое яркое, и даже когда в действительности дело обстояло не совсем так, от них все равно веет спокойствием. И это меня успокоило сегодня, несмотря на волнения и дрожь Феликса, которые раздражали меня сначала.

Видения прошлого сильны, и моя тоска по прошлому тоже сильна, но оно недостижимо, и я это знаю. И даже если бы я смог вернуться в те места, где прошла моя жизнь, я, наверно, не знал бы, что мне там делать. Те тайные силы, которые чуть заметными токами текли от них к нам, уже нельзя воскресить. Все изменилось, а я не спас свой мир. Я не был больше связан с теми местами, как я был связан с ними раньше. Ведь меня влекло к ним не потому, что я сознавал красоту этих пейзажей и разлитое в них особое настроение – нет, я просто чувствовал, что я одно целое со всеми вещами и событиями, составляющими фон нашего бытия. А теперь все это утеряно.

Ну вот мы и прибыли во дворец Феликса. Здесь также было тихо, хотя где-то из дома доносились звуки музыки.

– Что это у вас, дорогой Феликс, кутеж намечается?

– Нет, просто у жены гости и они скоро уже уедут. А мы пока пойдем в столовую выпьем чаю. Скоро и остальные здесь соберутся.

Ложь. Я знал что он говорил ложь. Что-то намечалось сегодня. И меня хотели втянуть в это. И мы направились в столовую через, опять же, черный вход. Ведь в гостиной «гости». Этой прелестной «столовой» оказался подвал. Само помещение было разделено на две части: ближе к камину и была та самая миниатюрная столовая, а задняя часть представляла собой будуар со шкурой белого медведя и диваном. На камине распятие из слоновой кости – еще одно напоминание о том, что произошло почти две тысячи лет назад. Также в столовой находился столик с бутылками: херес, портвейн, мадера и прочее. Теперь все у кого я бывал, непременно предлагали мне выпить отнюдь ни чай. Распутин постоянно был пьян после того как я его выпустил. Но сегодня его здесь не было. И великого князя Дмитрия Павловича пока тоже не замечено. Хотя можно было пройти и обследовать дом, пока Феликс разговаривал бы с моим «Распутиным» и предлагал ему выпить.

Но затем все быстро переменилось. Феликс предложив моей иллюзии какие-то пирожные, и получив отказ, занервничал еще больше, а затем поднялся из подвала-столовой наверх, сославшись на то, что пошел проведать гостей. Я сюда не чай с пирожными приехал пить. Мне нужны были люди. А тут черт знает что творится. Какие– то шорохи и звуки происходили наверху. Он с кем-то переговаривал. Подняться по лестнице, рискуя столкнуться с ним? Все таки, скрывая свое присутствие, я не мог становиться полностью неосязаемым, а был таким же материальным как и все люди. А лестница такая узкая и небольшая, что если Феликс вернется неожиданно назад, он мог налететь на меня, поднимающегося наверх узнать, в чем там дело. Мне оставалось только ждать.

Я приказал «Распутину» открыть бутылку вина и налить бокал. По крайней мере пусть соответствует репутации настоящего Распутина и сделает вид что пьет. Феликс тут же вернулся, с тем же бледным лицом, если не больше. Он заговорил о каких-то наших общих знакомых, упомянув и Дмитрия Павловича, которого я ждал. Он скоро должен подъехать. А гости якобы уже расходятся. Он еще раз предложил мне эти чертовы пирожные. Сдались они ему. «Распутин» сказал что у него специальная диета, и он никогда не ест сладостей и мяса. Так оно собственно и было. Настоящий Распутин подсел в последнее время и питался рыбой в изобилии и выпивкой. Окончательно тронулся умом, однозначно. А нам приходилось соответствовать. Подав «Распутину» еще один бокал с вином и налив себе, Феликс сделал быстрый глоток, и снова вышел из столовой наверх, объяснив это тем, что Дмитрий Павлович наверняка уже приехал, да и остальные тоже, и надо бы их проводить сюда.

«Распутин», якобы выпив свой бокал, подошел все к тому же распятию, в то время как я подошел к лестнице, прислушиваясь. В этот раз наш Юсупов вернулся быстрее, и в руке у него был револьвер. Все встало на свои места. Они собирались убить Распутина. От того и это нервная дрожь и волнения. А пирожные и вино скорей всего было отравлено. То он и предлагал постоянно их.

Это было неожиданно и я не сразу сообразил что лучше предпринять. Ведь я и сам обдумывал как бы лучше уйти со сцены. И одним из вариантов было как раз подстроить смерть Распутина. А тут все само шло в руки. Вот только как провернуть все это. «Распутин» продолжал стоять у распятия, не оборачиваясь на Феликса, потому что я приказал ему оставаться так, пока не приму окончательное решение. Можно было избавиться от «Распутина» и подставить этих «надежных» людей, как я раньше думал. Вот только что делать с трупом и настоящим Распутиным? Идеальным вариантом было бы, если б они убив Распутина сожгли тело. Я бы подстроил для них такую иллюзию. А для всех остальных Распутин бы исчез. О настоящем я бы позаботился. Все чисто. Вот только как их привести к этому.

Феликс сказал «Распутину» что-то про то, что надо бы помолиться, и моя иллюзия обернулась на эти слова. Феликс выстрелил в него – началось. Юсупов убедившись, что попал и «Распутин» лежавший на полу был мертв, поднялся наверх, а я за ним. Наверху нас уже ждали. Здесь был и великий князь Дмитрий Павлович, которого я ждал, был и доктор Лазаверт, поручик Сухотин и народный депутат Государственной Думы Пуришкевич. Вот они мои убийцы. Видимо им надоели похождения Распутина, и то что царский дворец прикрывает его. Вот они и решили устранить угрозу.

Какой шанс был, для того чтобы вывести из игры нашего царственного юношу, Дмитрия Павловича. Надо бы подставить его, обвинив в убийстве. А убийце, хоть и мужика всего лишь, но все же убийце, труднее было бы претендовать на престол, когда Николай II отречется. Нужны были доказательства. Несколько людей знали, что «Распутин» отправился сегодня в Юсуповский дворец. Несколько надежных людей, которые подтвердят это. Но нужен будет труп на предъявления убийства. Чисто избавится не получается. Итак, я продумывал как привести городовых сюда. Нужен был серьезный повод для обыска. И я решил немного поиграть.

Вспомнив, что когда мы проезжали, здесь неподалеку я видел одного городового. Да и довольно таки часто в этом районе они патрулировали. Они должны увидеть труп Распутина у дворца Юсупова, в котором и находится сейчас вся эта компания. И я поднял иллюзию. «Распутин» начал немного шуметь внизу, в подвале. И наш Феликс Юсупов решил спуститься проверить, что же там происходит. Они все были уверены, что Распутин мертв, а следовательно опасаться нечего. Я оставался наверху со всеми. Правда великий князь Дмитрий Павлович вышел куда-то, скорей всего готовить автомобиль у ворот, чтобы вывезти труп. Я знал что мой «Распутин» уже встал с пола, когда Феликс туда спустился, и я незаметно выключил там свет. «Распутин» должен был вцепиться в Феликса и напугать его до смерти. Так оно и вышло. Какие-то звуки борьбы, а затем нечеловеческий вопль Юсупова и быстрые приближающиеся шаги снизу.

– Он жив! Он убегает! Убейте же его! Стреляйте!

Пока они суетились и приходили в себя, я направил иллюзию во двор к единственным не запертым воротам. Оставалось только ему добежать до них и закричать погромче. Пулевую рану я оставил для городового. Она могла сойти за смертельную, и все было бы кончено. Пуришкевич, взяв где-то еще один револьвер, кинулся догонять. Остальные за ним, ну и я не отставал, чтобы знать что происходит. Иллюзия была настроена на реальное реагирование от окружающей обстановки. То есть по идее она должна была валяться на полу в том подвале, если бы я не приказал подняться. И сейчас потеряй я из виду, как знать что могло произойти. Я должен видеть что происходит, чтобы знать какие приказы отдавать.

Пуришкевич начал стрелять по убегающему «Распутину», но к счастью не отличался меткостью. Я не поспевал. Иллюзия должна была добежать до ворот, а затем на улицу. Второй выстрел. Похоже было тоже мимо. Оставалось немного. Почти у самых ворот ведущих к спасению в «Распутина» кто-то выстрелил со стороны парадного входа. Я почувствовал, что эта пуля попала в цель. Не видя толком что там происходит, я не знал что приказать делать дальше. Бежать любым способом. Проблема заключалось только в том, что изначально иллюзия была настроена на реальное реагирование и воздействие от окружающей обстановки. Для самой иллюзии не было никаких проблем. Фактически они стреляли в пустоту. И хоть раненная, хоть убитая, она ушла бы. Но запрограммированная на реальные ответные действия человека, убитая иллюзия оставалось бы убитой, чтобы я не приказал. Я не мог так быстро заменить ответные действия. Четвертый выстрел пришелся в голову. Все кончено. Но надеюсь кто-то услышал эти выстрелы и вызовет городовых. Пока я здесь иллюзия останется лежать мертвой у ворот. Ну, или они перетащат ее куда-нибудь.

Надо было быстро что-то решать. Задумка с тем чтобы выбежать на улицу, где и обнаружат тело не сработала. Теперь они, позвав слуг и дворецкого перетаскивали тело обратно в дом. С таким усердием тащили… пустоту. Но тут к воротам стал подходить городовой, видимо все же услышавший эти четыре выстрела. Феликс помогавший тащить тело «Распутина» вместе с дворецким, бросили его недалеко от кустов, и подошли к воротам. Теперь, когда я был недалеко от места событий, я мог контролировать все. Поднять тело вновь я не мог, но создать новую любую иллюзию вполне. Вот только что-то останавливало меня.

Городовой здесь. Все можно было решать но … я медлил, думая как лучше обернуть в свою пользу случившееся сегодня. Свидетели у меня были. Многие подтвердят, что Распутин отправился сюда. Городовой мог бы позвать подмогу, или в одиночку попробовать задержать их всех, увидев или услышав тело «Распутина», которого я мог создать вновь ненадолго. Достаточно чтобы городовой услышал хрипат и просьбу о помощи. Вот только он был один. И что мешало этим убийцам убить еще одного. По-тихому на этот раз. Еще один. И минус один свидетель. А вот если тело обнаружат, завтра к примеру, городовой может стать свидетелем выстрелов. Лучше оставить все как есть. Проследить куда они вывезут труп. И дать знать об этом. А остальное сделают свидетели, в том числе и этот городовой. Пусть уходит.

– Ваше сиятельство, я слышал тут были выстрелы. Что здесь произошло?

– Ничего страшного. У нас была… небольшая вечеринка, – Юсупов пытался скрыть свое волнение, встав к тому так, чтобы городовой стоял спиной к тому месту, где лежало тело «Распутина». – Один из моих друзей немного переборщил с выпивкой и начал стрелять, убив мою лучшую собаку. И ничего более. Все уже успокоилось. Револьвер у него отобрали. А с собакой мы и сами разберемся. Теперь можешь идти.

– Слушаюсь.

После того как он ушел, тело втащили в дом, и оставили около подвала. Иллюзия реагировала просто замечательно – все эти кровоподтеки, раны и изуродованное выстрелом в голову лицо. Никаких сомнений.

Тело начали пеленовать, заворачивая в сукно, и туго перевязывая веревкой. Время подходило уже к утру. Надо было им торопиться. Хотя… могли бы их взять и с поличным, с трупом в руках так сказать. Отойти я не мог, поддерживая иллюзию, а на улицах теперь скорей всего вообще никого нет. Когда мы сюда ехали в первом часу, изредка может и попадались фигуры людей, но теперь было абсолютно пусто. И городовой ушел из этого района.

Феликс поднялся к себе окончательно измотанный и опустошенный. Ехать собирались четверо: великий князь Дмитрий Павлович, Пуришкевич, доктор Лазаверт и поручик Сухотин, и конечно же труп. А ведь и я с ними должен был отправиться. Тут-то меня и осенило. От трупа они могли избавиться, выкинув в какой-нибудь пруд, привязав гирю. Ну, о гире я допустим позабочусь, и ее на самом деле не будет. А вот иллюзия распутина пропадет – не мог же я караулить, когда всплывет труп. Я планировал покинуть страну после этого, вернувшись только весной. Необходимо было наложить иллюзорную маску, но на что? Мелкие предметы можно было создать фактически из пустоты, как те же деньги, но на более крупные предметы, как это тело наложить маску можно было имея под собой какое-то основание. К примеру, реальное тело. Я мог бы наложить маску «Распутина» на какое-нибудь мертвое тело, выдав его за «Распутина». Вот только они уже собирались выезжать, и где мне было искать еще одно тело?

Плюс в саму машину я не влезал. А это могло означать, что один пассажир был лишним. Великий князь и Пуришкевич, персоны видные. И потому убив одного из них и наложив на него маску «Распутина», я тем самым сильно подставлялся. А вот доктор или поручик, если назавтра пропадет, то не сильно это заметят. Все было решено.

И я улучшив момент, когда все не находились в непосредственной близости от завернутого тела, убрал его из поля зрения, создав новое. По сути «Распутин» исчез, а заодно и сукно в которое он был завернут, скрылось от их глаз. Скрыл я и доктора, создав его копию. Реального же доктора я удушил, свернув ему шею. Никто не увидел, никто не услышал – он был со мной, в тени. На тело наложил иллюзию того самого завернутого в сукно «Распутина». Теперь они были готовы выкинуть настоящее материальное тело под видом Распутина. И когда оно всплывет, не сдерживаемое, ни веревкой, ни гирей утяжеленной, все увидят именно Распутина, а не доктора. Маски будут держаться вечно, пока я не умру, или не лишусь предмета. А к тому времени тело будет уже в земле. Сам же я, подойдя к иллюзии доктора, наложил ее на себя. Таким образом, я мог ехать вместе со всеми – доктором Лазавертом.

Ехали еще во мгле. Освещение было скудное, а дороги скверные. Я решил, как все уладим, в первую очередь сделаем нормальные дороги. Для империи это жизненно необходимо. Наконец показался мост, с которого должны были сбросить тело «Распутина». Дмитрий Павлович, сидевший за шофера, начал замедлять ход, останавливаясь у перил. Я, поручик и Пуришкевич, раскачав труп с силой бросили его в прорубь. Они были уверены, что тело связано веревками и имело гирю, но…

Великий князь в этом не участвовал, а стоял у машины настороже. Мы вчетвером сев в машину, в полной тишине, поехали уже во дворец Дмитрия Павловича, где и распрощались. Каждый отправился своим путем, взяв извозчика.

Мне же надо было решить вопрос с настоящим Распутиным. Было бы не удобно если бы он объявился, после того как труп найдут. Он был в принципе неплохим человеком. Особенно когда мы встретились с ним семь лет назад. Это потом уже он выжил из ума. Но в России ему делать было нечего. Для всех он мертв. И я направился прямо к его дому. Держал я его одного, в отдельном скрытом доме, выпуская его, на время моего отсутствия в городе. Сам же «находился» вместе с его семьей, в его официальном доме на Гороховой, разумеется только в те дни что я бывал в городе под видом Распутина, а его самого отправлял всегда на временное проживание в этот дом. Лучше было держать Распутина от семьи подальше – меньше хлопот и вопросов. Два Распутина не могло быть – либо он, либо я.

И сейчас он был как всегда пьян, и совершенно не соображал кто я и что происходит. Я пытался ему объяснить, что теперь он официально мертв, и лучше бы покинуть ему город. В какую-нибудь глушь, или вообще из России – в Америку, к примеру. Но он не понимал. Нес полнейшую ересь. Все твердил о своем Дьяволе. Я не хотел убивать этого человека. Много людей пали случайными, но вынужденными жертвами. Он просто стал еще одним на пути. Еще одна жертва для будущего. И я оставил его в доме, отнеся в самый низ, в подвал. А затем поджег и подвал, и сам дом. Дом для всех был заброшен и никто здесь давно уже не жил. Никто не видел ни жильцов, ни случайных людей в этом доме. Мы выходили при помощи иллюзии. Так что никто не мог соотнести этот пожар и случайного человека найденного в доме, с Григорием Распутиным. Причем обгоревшим настолько, что опознать не представляется возможным. Спишут на бездомного или вора, забравшегося в дом. Настоящий Распутин умер здесь, в этом огне очищения, но об этом никто не узнает. Для всех людей он будет найден в прорубе, завтра или через день.