Текст книги "Революция. Книга вторая. Жертва"

Автор книги: Алекс Блейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава шестнадцатая
Близкий конец

Январь 1917 г.

Швейцария

– Говорят вас убили. А вот сейчас смотрю на вас и гадаю, мертвец передо мной или это были всего лишь слухи?

– Распутин действительно вышел из игры. Свою роль он уже сыграл. И даже больше, сам того не осознавая. А вот вы пока что не очень.

– Так вы и меня собираетесь отправить на тот свет?

– Нет, конечно же. Я ведь вам уже говорил, товарищ Ленин, что я сделал на вас свою основную ставку. А вы пока что не очень-то оправдываете ожидания.

– Ну так ведь я связан, находясь здесь. В Россию я пока не могу вернуться по известным причинам.

– Сверчок. Я пока не особо вижу его действий. Вот в чем вопрос.

– Он очень помог мне. Вы знаете, что численность нашей партии составляла двадцать четыре тысячи человек. Теперь же благодаря сверчку у нас в десять раз больше. Двести сорок тысяч человек. Мы растем, наше влияние растет.

– Время идет. Через два месяца все решится. Так что вам лучше готовится к возвращению в Россию этой весной. Пора брать власть в свои руки.

– Вы уверены, что сможете заставить Николая II отречься уже в марте?

– Перед смертью Распутина, я уже подготовил небольшой сценарии развития. Теперь же начинается его реализация. Я не вижу причин, по которым все может сорваться. Забастовки, проблемы с едой начнутся уже в феврале. Затем бунт военных. Транспортные пути уже наши. Николай II сейчас постоянно разъезжает на своем поезде из ставки в Могилеве и обратно.

– Но его сопровождает поезд его личной военной охраны…

– Он будет задержан, а там мы перехватим и сам царский поезд, и возьмем его под свой контроль.

– Вы хотите заставить его отречься насильно?

– Мы предоставим ему выбор. Предложение, от которого он не сможет отказаться.

– Ну что ж, тогда я подготовлю свое триумфальное возвращение и…

– Стоит поторопиться. Организовывая все это, я много пообещал в верхушке правительства и офицерам. И именно к ним в первую очередь перейдет власть после отречения. Вам нужно успеть созвать своих людей и выдвинуть в кандидаты себя. Этакое двоевластие должно быть. Вы, в лице рабочих и крестьян, с одной стороны, и…

– И буржуазия с другой, не так ли?

– Временно. Вы должны будете перетянуть на себя все управление. Причем в кратчайшие сроки. Обвиняйте их во всем. Вам нужна поддержка большинства людей. И все будет у вас в руках. В апреле намечается наступление и конец войны. Вы должны взять это на себя.

– Хорошо. Я подготовлю, что смогу. Кстати, все же я спрошу у вас, что на самом деле там произошло с Распутиным? Говорят, когда его нашли в прорубе, и стали поднимать, то лицо у него менялось.

– Видимо из-за воды иллюзорная маска немного сбоила и искажалась. На самом деле это был другой человек. Настоящий Распутин сгорел. Я не хотел этого, но был вынужден от него избавиться.

– Ясно. С этим моментом вы раскрыли мне тайну. А что насчет еще одной?

– Предметы? Вы все больше интересуетесь ими? И хотите узнать об этом, не так ли?

– Да, они притягивают. И я хотел бы побольше узнать о них. Вам ведь наверняка известно о них больше, чем многим.

– В какой-то степени да. Но даже мне неизвестно о них абсолютно все. Тем более что я не был исследователем. Но все же некая информация у меня есть.

– Вы говорили, что помимо сверчка, у вас был кот, который вы передали Николаю II, и ваш хамелеон, которого вы носите с собой. Но помимо этих трех есть и другие?

– В Хранилище их было несколько сотен. Подробно изученных. Мне известно практически о всех свойствах тех предметов, которые у нас были. Я видел их все. Также у нас были сведения и о тех предметах, которые к нам на тот момент еще не попали. Собрать все пока не удалось. Точного количества предметов неизвестно. Так что помимо тех, которые у нас уже есть, и помимо тех о которых нам известно, могут быть и совершенно неизвестные и неизученные. Я все говорю в настоящем времени, забываясь.

– То есть предметов у вас уже нет?

– Не совсем так. На данный текущий момент предметы раскиданы по всему миру. Они где угодно, у кого угодно. И у нас их действительно уже нет, как и самих «нас». Также и у меня нет ничего кроме хамелеона. И где другие предметы на данный момент я не знаю.

– Они были у вас в Хранилище, так? Все эти найденные вами предметы хранились у вас?

– Да. Для изучения и для безопасности. Некоторые из предметов, особенно первой и второй категории, чрезвычайно опасны.

– А что сейчас с ними стало? Почему предметы пропали из вашего Хранилища?

– Они не пропадали. Это будет трудно вам объяснить. Все зависит от того как смотреть.

– Но ведь сейчас их нет в самом хранилище?

– Если расценивать текущий момент, то нет. Хранилище есть, и в тоже время его нет. Соответственно, в зависимости от того как рассматривать ситуацию, предметы либо находится в хранилище, либо отсутствует в таковом, за неимением его самого. Вам этого не понять. Давайте перейдем на что-нибудь другое.

– Хранилище есть, и в тоже время его нет? Но… все молчу, молчу. Тогда расскажите, как к вам попал ваш хамелеон.

– У каждого Хранителя есть свой предмет. Это своего рода допуск. Становясь Хранителем, ты получаешь предмет. Это может быть абсолютно любой предмет. Но не каждый может стать Хранителем. Только те, кто обладает сильной волей и характером. Таким образом, они могут раскрыть полностью потенциал предмета. Раскрыть все его возможности и свойства. Хранитель должен управлять предметом любой степени опасности без вреда для собственного здоровья. Правда длительное использование предмета в активном состоянии, как у меня хамелеон, в любом случае убивает человека со временем, каким бы сильным характером и внутренним стержнем он не обладал. Когда-то я мог использовать до четырех предметов без последствий. Сейчас мне достаточно одного хамелеона.

– Внутренним стержнем, говорите? А я мог бы стать Хранителем?

– Иначе вы не получили бы сверчка. Он относится ко второй категории. Хотя по силе должен быть в первой. Но из-за ограничении в использовании он был занесен во вторую. Видите ли, большинство других предметов работают в любых руках. Просто, те люди, которые не способны из-за слабой воли контролировать предмет, используют этот самый предмет не на полную мощность. Для них даже один предмет является тяжелым бременем, убивающий со временем. Но такие предметы как сверчок, работают только у тех, кто способен ими управлять. В противном случае сверчок подчиняет владельца себе и убивает. Таких предметов немного. И все они относятся ко второй категории опасности из-за своей ограниченности. К первой же относятся те, которые обладают масштабной разрушительной силой и не зависят от того кто управляет ими. Тут будет зависеть только от того насколько владелец сможет раскрыть предмет.

– А что они представляют собой, эти предметы? Из чего сделаны?

– Это не было до конца изучено. Но были теории. Я сразу скажу, что не интересовался подобным. Я не исследователь: мне важен результат, а то, как к этому придут неважно. Но кое что, мне все же известно. Эти предметы, это своего рода устройства, механизмы.

– С виду об этом не скажешь.

– Конечно вам трудно будет понять, а мне объяснить, но все же. Это устройства, в которые заложены определенные функции и свойства. Устройства способные анализировать окружающее их пространство и влиять на него различными способами. Всё зависит от тех функции, которые заложены в конкретный предмет.

– Они изменяют пространство?

– Если отнести все окружающее нас, а также и самих себя, то да, предметы влияют на пространство, видоизменяя его. Меняя людей, раскрывая возможности самого человека и усиливая их. Для этих устройств важен физический контакт. Только так они будут реагировать на окружающее в полной мере, активизируясь. Это так сказать их активное состояние. В противном же случае они спят, но тем не менее, анализируя происходящее. Так что даже в спящем режиме предмет нельзя забрать. Это своего некое правило, заложенное в предмете, в самом устройстве. Забрав предмет, похититель не сможет его активировать. Это касается почти всех предметов. Но есть исключения. К примеру, сверчок к ним относится. Для него даже физический контакт не так важен. Как только он получает настоящего владельца способного его контролировать, то он будет ему подчиняться независимо от того где будет находиться предмет, а где владелец. Расстояние конечно сказывается, ослабевая влияние, но все же сверчок активирован. По сути сверчок всегда находится в активном режиме. Добровольная передача сверчка человеку не способному контролировать его полностью, не лишает настоящего владельца прав на сверчка. Он по-прежнему может ему приказывать. Только смерть или же передача человеку с сильной волей, могут лишить владельца такого предмета, как сверчок. По сути это все что мне о нем известно. В Хранилище он отсутствовал, и сведений о нем очень мало.

– Я бы мог задать еще один вопрос. Я уже задавал его вам, но ответа так и не получил. Могу ли я рассчитывать получить его сейчас?

– Вы хотите знать кто я и откуда?

– Именно это и волнует меня больше всего.

– Раскрытие одних тайн порождает лишь дополнительные вопросы. Я не могу вам объяснить, откуда я. Это запрещено правилами. Правда их уже не существует. Но все же. Лишняя информация об историческом развитии вредит. А я и так уже многое позволил себе. У меня давно уже не было собеседника. Распутин не в счет. Он больше слушал, не понимая ничего.

– Я тоже в основном слушаю и…

– Но вы-то по-крайней мере хоть что-то понимаете, а не сходите с ума. Вы здравый и разумный человек. Но я не могу вам ничего о себе рассказать. Иллюзион, это мое имя как Хранителя. Почти всем Хранителям дают имена по способностям и свойствам их предметов. Настоящее мое имя уже неважно. Меня лишили его, как и всего остального. Знаете, я иногда жалею, что отдал кота Николаю II. Если бы я нашел змейку, то смог бы вернуться домой, благодаря коту и змее.

– Предметы можно объединять?

– Некоторые. У нас в Хранилище ходили слухи мифы о неком устройстве-карте. На нем якобы были изображены все предметы в круговом порядке: чем ближе к центру, тем сильнее предметы. И сами предметы располагались определенным образом: те предметы, которые располагались рядом, могли контактировать и объединяться, меняя свои свойства. Предметы же на противоположных концах вызывали обратную реакцию. Говорили что на этой карте не просто изображения предметов и их расположение, но были и сами отверстия для этих предметов. Никто не знал, что будет если собрать все предметы и вставить в это устройство. Да и было ли оно само на самом деле…

– Объединение кота и змейки, это единственная ваша возможность вернуться в… ваш дом?

– Почти. Есть и другие, но они еще менее реальны для, чем попадание в мои руки этих двух предметов. Да и некуда по сути возвращаться. Сейчас на мне лежит большая ответственность здесь и сейчас. То, что я не смог спасти тогда, надеюсь, сейчас мне удастся.

– Даже не могу себе представить где находится этот ваш дом, и это Хранилище, если попасть туда обычным способом невозможно. Да и необычным, похоже тоже не попасть. Я все больше думаю о вариантах будущего, и космосе.

– Не совсем так. Я человек и не совсем из будущего. И не будем больше об этом.

– Правила?

– Для вас на сегодня достаточно раскрытия тайн. Позаботьтесь о будущем России, и вы позаботитесь о будущем всего человечества. Как только будет известна точная дата, я извещу вас. Но вы должны быть готовы в любой момент взять все на себя. Время пришло. Конец близок. Я пожимаю вам руку на прощание. Надеюсь весной мы встретимся вновь, уже в России. У меня большие планы на будущее и я верю, что вы сможете их реализовать.

И наш таинственный Иллюзион, пожав мне руку, ушел, оставив меня одного со своими мыслями. Могу ли я действительно ему доверять? Что он действительно знает и хочет, и что говорит мне. Это могут быть совершенно разные вещи. От него больше вопросов, которые пугают все больше. Впрочем, скоро у меня будет еще один гость. Некий француз с таким странным именем… Проэльё, кажется. Мне порекомендовали его как надежного человека, которому можно доверять. Вот и посмотрим, чего он хочет.

Глава семнадцатая
Жертва

2 марта 1917 г.

Царский поезд из Могилева в Петроград

В столице творится черт знает что. Все шло под откос. А ведь именно сейчас налаживалось ситуация на фронте. И вот на те вам, забастовки и восстания. Что творится в головах людей, не понимаю я совершенно. Хотя цены стремительно и росли, опережая рост дохода рабочего, но тем не менее этих денег было достаточно на жилье и еду. Никто от этого не голодал. Да цены выросли в три раза по сравнению с довоенными, но ведь война. И не только мы страдаем от этого. По сравнению с тем что творится в Англии и Франции, я уж не говорю про голод в Германии. Заработки российских рабочих были одними из самых высоких в мире, занимая второе место после американских рабочих. А выходные и праздничные дни? У нас порядком ста дней в году они отдыхали, а в той же Европе в два раза меньше. А им все мало. Да где же справедливость?

Но самое страшное началось в феврале. Начались постоянный забастовки на заводах, в том числе и оборонных. И это в войну, когда каждый патрон и снаряд на счету. А они бастуют. Солдаты гибнут из-за того, что не хватает патронов. А им все мало. Расстрелял бы, но рука не поднимется. Не такой я человек. А им видимо нужен был тиран с кнутом вместо пряника, который и погнал бы их.

Восемнадцатого февраля началась забастовка на нашем Путиловском заводе, между прочим, крупнейшем артиллерийском заводе страны. И что же они требуют? Повышения зарплаты на пятьдесят процентов. Кто их только надоумил? К двадцать первому февраля бастовал уже весь завод. Конечно, им никто ничего не повысил. И как итог мы имеем тридцать шесть тысяч людей без работы в условиях войны. Ну и кто виноват? Конечно же наш дорогой, император, Николай II. Это он не обеспечил своих людей. И это было не единственная крупная забастовка. В феврале их возникло по всей стране изрядное количество. И все ведь были в основном политическими, а не стихийными. Словно кто-то провоцировал их. Говорили даже, что агитаторы камнями и угрозами гнали в забастовку рабочих оборонных заводов. Правда, как таковых официальных подтверждений не было. Никто из рабочих это не подтвердил. А ведь здесь попахивает уже диверсиями.

Дальше больше. Словно кто-то намеренно хотел устроить кризис. Невидимый враг. И как это остановить, ума не приложу. В конце февраля начались небольшие трудности со снабжением хлеба и продовольствия, из-за снежных заносов и срывов графика грузовых поставок. Но сам-то хлеб был. Никакой карточной системы или нехватки еды. Все было в норме. Вот только небольшая задержка, и уже кризис. А слухи о скором введении карточек на хлеб привели к тому, что его тут же скупили весь. Он просто напросто исчез из магазинов. А куда им столько хлеба? Что они, сухари решили что ли готовить? Никогда ведь такого не было. У нас было отличное налаженное продовольственное снабжение, а особенно в столице. А теперь… У хлебных лавок выстроились огромнейшие очереди. Ну а в этих самых очередях начались локальные конфликты и беспорядки. Все эти забастовки, безработные, слухи, все это превращалось в кошмар, спровоцированный кем-то. И никто не мог справиться с этим бедствием. А я в это время как раз был вынужден выехать в Могилев в Ставку Верховного Главнокомандующего. Столица осталась без надзора.

Волнения принимали все более масштабный характер. Как мне тогда докладывали, в в беспорядках участвовали порядка двухсот сорока тысяч людей. На фронт бы их всех, таких смелых. Я приказал военному коменданту Петрограда генерал-лейтенанту Хабалову прекратить беспорядки, а также приостановил деятельность Думы до 1 апреля. Толку все равно от них нет. Только подстрекают еще больше. И что же они творят, эти депутаты. Они отказываются подчиниться моему прямому указу. Председатель Думы Родзянко отправил мне телеграмму, в которой «приказывал» мне составить новое правительство. Я был в бешенстве. Давно я не выходил так из себя. Чтобы мне приказывал непонятно кто, что делать.

Двадцать шестого февраля все депутаты организовали Временный комитет государственной Думы, не подчиняющийся мне. Как я узнал, копии той ультимативной и унизительной телеграммы от Родзянко были разосланы всем командующим фронтами с просьбой «поддержать» это обращение. Поддержать их против меня. Это было открытое предательство. В городе были перекрыты основные пути, все движение встало. Демонстрантов становилось все больше. Они требовали сами не зная чего. Я приказал объявить Петроград на осадном положении и ввести войска. В этом и состояла моя роковая ошибка.

Как передо мной отчитались, подавлять беспорядки будут назначены самые отборные и лучшие войска из резерва и учебных команд. Перед отправкой на фронт им предстояло в течении нескольких недель проходить общую военную подготовку. И состояли они в основном из тем самых недовольных безработных. Введя дополнительные войска для подавления, их надо было где-то расселить. Кто-то решил, что учебные части подойдут как нельзя лучше, не учитывая допустимые нормы вместимости. В общей сложности сто шестьдесят тысяч солдат были втиснуты в казармы, рассчитанные на двадцать тысяч человек.

И к вечеру двадцать седьмого февраля, весь Петроградский гарнизон бунтовал. Оружие бесконтрольно распределялось среди демонстрантов. Те, кто должен был подавлять эти беспорядки и восстания, вместо этого снабдили их оружием. И в первую очередь они ринулись освобождать заключенных из тюрем. Так пали «Кресты» и «Литовский замок». Ночью на двадцать восьмое февраля тот самый Временный комитет Государственной Думы объявил всем, что берет всю власть в свои руки.

Стоило мне покинуть столицу, и все рухнуло. Они лишили меня всего. Председателем этого Временного комитета являлся все тот же Родзянко. Он то и принял на себя всю власть. Да только не он один решил поживиться шкурой еще неубитого медведя. Был организован Петроградский Совет рабочих депутатов во главе с меньшевиком Чхеидзе, Керенским и Скобелевым. И что в это время делает мое правительство? Вместо того, чтобы бороться с оккупантами, они направляют мне телеграмму, в которой излагают о своем полном бессилии и слагают с себя полномочия. Столицей правили Совет рабочих и Временный комитет.

Но самое страшное произошло вчера, первого марта. Англия и Франция официально признали Временный комитет Родзянко правящей структурой. Они хотели поскорее начать наступления и отвернулись от меня. Им было без разницы кто управляет Российской империей, лишь бы наша армия шла вперед. А Совет рабочих тем же временем подчинил себе Петроградский гарнизон, лишив Временный комитет армии в столице. Возникло двоевластие: официальная власть находилась в руках Временного комитета, а власть фактическая в руках Совета рабочих.

Сегодня я направлялся из Ставки в Царское село близ Петрограда, чтобы решить все сразу и на месте, передав власть главнокомандующего фронта начальнику штаба генералу Алексееву. Поезд с надежными воинскими частями, которым еще можно было доверять, должен был выехать вперед нас на семнадцать часов. Правда, до этого я приказывал вызвать в Петроград с фронта первую гвардейскую кавалерийскую дивизию. Но она все задерживалась по разным причинам. Такое ощущение, что высший генералитет открыто саботировал мои приказы. Я вспоминал с чего все начиналось, размышляя о том, что можно было сделать, а затем наступило Дно.

Поезд остановился во Пскове, на станции Дно. Точнее было сказать его остановили. Они пришли ко мне, взяв фактически под арест и удерживая здесь в штабном вагоне моего поезда. Но относились почтением. Они говорили, что удерживать никто меня не собирается. Они ждут телеграмму, которую должны были передать мне, а я должен был решить что делать. И вот я здесь, в раздумьях. Стоило ли бороться, если все проиграно? Все – верхи армии, общества, буржуазии и даже церкви – все они бросили меня, предав. Кругом измена, трусость и обман.

– Ваше Императорское Величество! Позвольте передать вам полученную телеграмму, – это была эмиссар Временного комитета Гучкова, одна из тех что задержали меня здесь. – Также к ней приложены телеграммы от всех командующих фронтами.

Я ни говоря ни слова принял их от нее. Она тут же вышла, не дожидаясь моего соизволения. Это был крах. Здесь действительно были телеграммы от всех командующих и великих князей. Даже мой дядя Великий князь Николай Николаевич. Содержание всех телеграмм было почти одно и тоже. Все они просили меня добровольно отречься от престола. Все ради спасения России и победы над внешним врагом, говорили они в этих телеграммах. А ведь конец уже был так близок.

Я подошел к своему небольшому шкафчику, который использовал в качестве сейфа. Григорий говорил, что кот покажет будущее. Я должен только твердо быть уверен в своем решении. И я хотел знать, что будет с Россией, моей родной страной, моим народом. Они говорят, что это ради спасения, что Россия только выиграет от этого, вздохнув спокойно. Но разве я когда-то хотел им зла? Почему они винили во всем меня? Так что же ждет нас, если я откажусь от престола империи, отдав страну на растерзания этих дикарей. Я взял предмет в руку и сжал его. И видение тут же началось.

Я видел людей, на лицах которых не было ни радости, ни грусти. Просто безликие лица. Они работали, создавали, творили, учились. Они развивались и двигали страну вперед, но радости от этого у них не было. Но не было и тех страданий, которые я видел раньше. Не было той боли. Они получили свою свободу, но были ли они рады ей? Я видел огромные дома, возникающие тут и там, по всей стране. Огромные мануфактуры – я никогда таких не видел, и даже представить не мог – они возникали повсюду. Везде были школы, больницы, дороги. Я видел армию солдат – какая мощь, какое оружие.

Я не видел людей богатых, но не было и бедных. Одна серая масса – сплошная толпа, ведомая неизвестно кем. Эти люди не бастовали, не требовали, не устраивали беспорядков, не было привычных сегодня криков: «Мало!». Они просто работали, создавая новую страну. Послушные рабы, но почему-то они не были этим недовольны. Словно смирились со своей участью. Правда, я не видел, чтобы они испытывали какой-либо недостаток. У них было все необходимое, и они были этим удовлетворены, но счастья не испытывали.

Я видел, во что превращалась Россия, и это было в разы мощнее сегодняшней Российской империи – новая Россия была сильнейшей империей и державой. Эта империя вызывала страх и уважение во всем мире. Мог ли я создать подобное? Под силу ли мне это? Подчинить людей себе?

Твердая жесткая рука, создавшее такое, никогда не могла принадлежать мне. Люди не боялись меня. Никто. Все предали. И пошли творить свою историю. Вот только свободы, за которую они так боролись, не получили. Как долго могла продержаться такая империя, удерживаемая лишь силой одного человека. Что будет после него? Сможет ли он оставить в наследие ту страну, которую создал? Кто был этот человек? Знал ли его я? Видение закончилось пустотой, когда я решил узнать свою участь.

Ну что ж, если этого будущего они хотят, что я могу сделать. Предмет я убрал обратно, в шкафчик. Использую ли я его еще когда-нибудь? Я был твердо уверен, что нет. Сегодня я сделаю свой окончательный выбор. Принесу себя в жертву. Может у тех людей и не было радости на лицах, но ведь и не было тех страданий, что видел я, когда хотел оставить все как есть. Оставить для своего сына, внуков эту страну и народ. И все заканчивалось крушением. Для спасения России, они хотят от меня жертву. И я стану этой жертвой.